| С этой целью по его указанию 17 июня 550 г. в Мопсуестии состоялся Собор 2 Киликийской провинции под председательством Аназарбского епископа Иоанна. Редкий случай – в Соборе помимо девяти епископов участвовали пресвитеры, диаконы и миряне. На Собор были специально приглашены лица преклонных лет, которые помнили о давних событиях. И вот пресвитер Мартирий восьмидесяти лет, из которых шестьдесят он прослужил в клире, сообщил: «И не знаю, и не слыхал, что Феодор, бывший некогда епископом сего города, был провозглашаем в священных диптихах; но слышал, что святый Кирилл, бывший епископом великого города Александрии, помещен вместо Феодора в диптихах, в которых вписаны умершие святейшие епископы, и даже доселе он вписан и провозглашается с другими епископами. Ибо я не знаю и не слыхал, что в нашем городе был епископ по имени Кирилл. А тот Феодор, который теперь внесен, умер три года назад и был из Галатии» 276 . Пожилые свидетели – пресвитеры Павлин, Стефан, Олимпий, Иоанн, Фома и другие, призванные на собор, – подтвердили показания Мартирия. На соборе были зачитаны самые старинные из имеющихся диптихов, и в них на том месте, где по хронологии полагалось быть имени Феодора, стояло имя Кирилла, так что собор пришел к заключению, что имя Феодора Мопсуестийского было из диптиха исключено, из чего вытекал вывод об имевшем место в прошлом его осуждении. Впрочем, В. В. Болотов полагает, что удаление имени Феодора относится ко времени действия Зенонова «Энотикона», и это «рука монофиситская имя Феодора Мопсуэстийского вычеркнула и поставила имя Кирилла, неизвестного мопсуэстийской епархии, но, очевидно, епископа Александрийского» 277 . Так это или нет и чья рука в действительности вычеркнула имя Феодора – с определенностью сказать нельзя, но в любом случае, даже если удаление осуществила еретическая рука, которую следовало бы считать не прямо монофизитской, но акакианской, коли произошло это после издания злополучного энотикона, но очевидно, что это имя не было восстановлено в диптихе и после окончательного преодоления акакианской схизмы, а значит и православные епископы, и клирики Мопсуестии сомневались в чистоте православного исповедания своего епископа былых лет. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАНН еп. г. Никополя (Ст. Эпир; ныне развалины близ г. Превеза, Греция) (осень 516 - кон. 519), один из активных участников борьбы за преодоление акакианской схизмы Римской и К-польской Церквей (484-519), корреспондент папы Римского Гормизда (514-523). И. возведен на кафедру Собором епископов пров. Ст. Эпир в сент.-окт. 516 г., после того как в Эпире стало известно о смерти в К-поле предшественника И. еп. Алкисона ( Marcellinus Comes. Chronicon. AD 516//MGH. AA. T. 11. P. 99). Положение Церкви в Иллирике в период акакианской схизмы было сложным: с одной стороны, на местный епископат оказывали давление папы Римские, бескомпромиссно отстаивавшие халкидонское православие, с другой - визант. имп. Анастасий I (491-518) и патриархи К-поля, к-рые настаивали на сохранении общения с признавшим «Энотикон» 482 г. епископатом Востока. Митр. Дорофей Фессалоникийский, формально первенствовавший в Церкви Иллирика, в отличие от значительной части епископата в диоцезе поддерживал К-поль. В 515 г. состоялся Собор 40 епископов в Иллирике, которые в одностороннем порядке разорвали общение с патриархом Тимофеем К-польским, объявили о восстановлении общения с Римом и отправили делегацию к папе Гормизду. Вскоре мн. участники Собора, в т. ч. еп. Алкисон Никопольский, были вызваны в К-поль для разбирательства. И., ставший епископом после Алкисона, продолжил политику укрепления связей с Римом и противостояния вост. промонофизитской партии. Сохранились 2 послания Эпирского Собора к папе Гормизду, извещавшие об избрании И. Первое было отправлено собранием 8 епископов Эпира, включая И. (Coll. Avel. N 119. P. 127-128; PL. 63. Col. 391-392). Во 2-м послании И. обратился к папе от своего имени (Coll. Avel. N 117. P. 522-524; PL. 63. Col. 387-388) и заверил понтифика в приверженности учению папы Льва I и Халкидонского Собора. И. анафематствовал лидеров монофизитства и тех, кто пошли на соглашение с ними: Диоскора Александрийского, Тимофея Элура, Петра Монга, Петра Гнафевса и Акакия К-польского. |
| Таков наш первый вывод. Переходим ко второму ряду фактов. А не удались они, помимо всего прочего, прежде всего потому, что вопрос об унии с Римом для Византийской Церкви был вопросом par excellence догматическим. Характерна одна особенность в истории церковных отношений между Западом и Востоком. Известно, что притязания Рима на церковное владычество и над Восточной Церковью начались очень рано, чуть ли не со II века. В эпоху Вселенских соборов эти притязания уже вполне очевидны. И вот поразительно, до какой степени вся Восточная Церковь в течение многих веков остается нечувствительной к этому давлению, как будто не понимает его действительного смысла. Больше того, часто она сама дает Риму недостающие ему аргументы в пользу его всемирной юрисдикции. Достаточно вспомнить хотя бы «апелляции» к Риму Златоуста, Флавиана Константинопольского, Евсевия Дорилейского и многих других, возвеличивание пап греческими епископами на Вселенских соборах, подписку, данную восточным епископатом папе в 519 году при ликвидации так называемой «акакианской» схизмы и т. д. Известно, какую пользу для себя извлекают из всех этих примеров католические историки – Hergenroether, Battifol и другие. И вдруг, как будто неожиданно, происходит резкий перелом, и Рим становится каким-то «bête noire» 441 Византийской Церкви, главным объектом всех ее обвинений и обличений. Чем объясняется этот резкий переход от нечувствия к активному антилатинству? Объяснение мы видим в следующем. До поздневизантийской эпохи, вернее, до патриарха Фотия, Рим и Запад остаются в полном догматическом единомыслии с Востоком. Рим все время твердит о своей potestas 442 о своем каноническом примате. Но Византийская Церковь как бы не чувствует этого канонического давления, ибо ее церковная независимость от Рима, так сказать, автоматически гарантирована императором. Церковь административно вполне «следует» за Империей. Так, только в силу этого церковно-государственного параллелизма Константинопольский епископ из скромных «суффраганов» Ираклийского митрополита становится первым иерархом Востока, и перед ним меркнут древнейшие и славнейшие митрополии – Ефес, Кесария, Ираклия... Рим может требовать все что ему угодно, и когда это оппортунистически нужно Востоку или просто императору, греческие Отцы легкомысленно величают папу «отцом и учителем Вселенной», «архиереем всей Церкви» и т. д., ибо реально, жизненно это их никак не связывает. И, не признавая de jure никакого примата Рима, Восточная Церковь de facto и на все века – в противоречии с собою самой – много раз склоняется перед его решениями и подписывает его формулы. |
| Неисцелимой язвой церковной жизни остается полный произвол государственной власти и, что еще хуже, почти столь же полное приятие этого произвола церковной иерархией. Как будто, выделив свое догматическое учение в неприкосновенное «святое святых», оградив его клятвами, подчинив ему саму империю, Церковь уже не ощущает больше никакой границы царской власти, как будто – став до конца «православным», царь уже может делать в Церкви все, что угодно 75 . В 847 году, после смерти святителя Мефодия, на Константинопольский патриарший престол был возведен Игнатий († 877), сын императора Михаила (811–813). Игнатий пользовался большой популярностью в монашеской среде, в частности, его поддерживали монахи Студийского монастыря. Императором тогда был малолетний Михаил (842–867), фактически страной управляла императрица Феодора. В 856 году Михаил отстранил Феодору от управления и взял власть в свои руки. Патриарх Игнатий был низложен, на его место в 848 году был возведен Фотий, ранее исполнявший обязанности государственного секретаря. Фотий был высокообразованным человеком и одним из самых блестящих патриархов в истории Константинопольского Патриархата, однако влиятельная монашеская партия не признала низложения Игнатия. В 863 году Папа Римский Николай († 867) низложил Патриарха Фотия, что в Константинополе было воспринято как вмешательство во внутренние дела Константинопольской Церкви. Это стало причиной нового, второго по счету после «акакианской схизмы» века, раскола между Римом и Константинополем. В 867 году Фотий созвал в Константинополе Собор, на котором, в свою очередь, низложил Николая . Фотий был первым константинопольским патриархом, выдвинувшим доктринальные обвинения против Римской Церкви. Накануне Собора 867 года он направил другим восточным патриархам «Окружное послание», в котором указывалось на существование в Римской Церкви учения о Филиокве – исхождении Святого Духа от Отца и Сына. Послание помимо серьезных богословских обвинений включает многочисленные нападки на латинян за различные обрядовые мелочи. Пост в субботу объявляется «малым отступлением», способным, однако же, «довести до полного пренебрежения догматом». Западный обычай начинать Великий пост на неделю позже, чем на Востоке, описывается как «совлечение к молочному питию и сырной пище и тому подобному объедению», что, по мнению автора, толкает латинян на «путь преступлений» и «совращает» их с царской и прямой стези 76 . |
| Но уже в середине двадцатых годов VI в. наступил кризис, вызванный обострением до времени приглушенных, но отнюдь не снятых двух коренных противоречий: 1) между готами как народом-завоевателем, находящимся на более низком уровне общественного развития, и завоеванным цивилизованным народом римлян; 2) между усвоенной готами арианской разновидностью христианства, почитавшей Христа не столько в образе Бога, сколько в более понятном для воинственных германцев образе героя, и принятым римлянами христианством католическим, непостижимо уравнявшем в достоинстве рожденного от Бога Христа-Логоса-Сына с нерожденным Творцом-Богом-Отцом. В ту эпоху подобные религиозные и даже, казалось бы, чисто теологические расхождения имели подчас решающее значение и легко переходили в этнополитическое противоборство (как это, впрочем, случается нередко и в наше время). Кризис наступил в тот момент, когда после полувекового разлада, вызванного так называемой акакианской схизмой (по имени константинопольского епископа Акакия), снова началось сближение римской и византийской церквей. Возникновение «схизмы» (раскола) было связано с христологическими спорами предшествующего, пятого, столетия. Как известно, на III Вселенском Соборе в Эфесе (431 г.) была осуждена ересь Нестория, учившего о том, что Иисус с его человеческой природой и Сын Божий – Логос с его божественной природой – это не одно и то же лицо; что это две разные субстанции и две природы, соединившиеся на время в земной жизни Христа. Через двадцать лет состоялся новый Вселенский Собор в Халкидоне (451 г.), где православию с большим трудом удалось отвергнуть другую крайнюю версию христологической проблемы, так называемую монофизитскую ересь, провозглашенную архимандритом Евтихием под влиянием некоторых идей Кирилла Александрийского , крупнейшего богослова и идеолога церкви, вдохновителя борьбы с несторианством. Монофизиты считали Христа во всем тождественным Логосу, а Логос считали во всем равным Отцу. Отсюда они заключали, что у Христа может быть только одна собственная природа – божественная. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла История Христианства ИОАНН II КАППАДОКИЕЦ († 520), свт. (пам. греч. 25 авг.), патриарх К-польский (с 17 апр. 518), один из организаторов преодоления Акакианской схизмы ИОАНН III СХОЛАСТИК [Иоанн Антиохиец, Иоанн Сиримийский], патриарх К-польский (с 15 апр. 565), канонист, , свт. (пам. греч. 21 февр.) ИОАНН IV ПОСТНИК († 595) патриарх К-польский (с 12 апр. 582), канонист, свт. (пам. 30 авг., 2 сент.; пам. зап. 2 сент.) ИОАНН VIII КСИФИЛИН (ок. 1010 или 1012 - 1075), патриарх К-польский (c 1064), визант. юрист, судья и номофилакс имп. школы права в К-поле, автор юридических и агиографических сочинений ИОАНН XI ВЕКК (30-е гг. XIII в. - 1297), патриарх К-польский (26 мая 1275 - 26 дек. 1282), богослов, один из лидеров движения за унию с Римско-католической Церковью в Византии ИОАНН XIII ГЛИКА (ок. 1260 - после 1319), патриарх К-польский (1315 - 1319), визант. гос. деятель, ученый, писатель ИОАНН II (I) ИМУЛА (Мела; Монах) († 504/5), патриарх Александрийский (с 496), св. Коптской Церкви (пам. копт. 4 пашонса (29 апр.)), противник вероучения Халкидонского Собора ИОАНН III (II) НИКИОТ патриарх Александрийский (505/06 - 516), противник Халкидонского Собора; св. Коптской Церкви (пам. копт. 27 пашонса (22 мая)) ИОАНН II (до 356 - 417), свт. (пам. 19, 20, 29 марта), архиеп. Иерусалимский (с 386 или 387), участник оригенистских и пелагианских споров ИОАНН I еп. Картли (Мцхетский) (приблизительно 20-60-е гг. IV в.), 1-й Предстоятель Грузинской Православной Церкви (ГПЦ) ИОАНН II (приблизительно кон. 20-х гг. VII в.), католикос Картли (Мцхетский), Предстоятель Грузинской Православной Церкви (ГПЦ) ИОАНН IV ОКРОПИРИ [Златоуст; Иоанн Окропири I], свт. (пам. груз. 3 марта) Грузинской Православной Церкви, католикос-патриарх всей Грузии (ок. 980-1001) ИОАНН V ОКРОПИРИ [Златоуст; Иоанн Окропири II] (ок. 1033-1049), католикос-патриарх всей Грузии в период царствования в Грузии Баграта IV (1027-1072) |
| 3, 4//PL. 58. Col. 903-918), а также из «Краткой истории евтихиан» (Gesta de nomine Acacii//CSEL. 35. Vol. 1. P. 451): И. Т. обвиняет Акакия в общении с еретиками и грубом попрании канонов Церкви. И. Т. был принят папой благосклонно и сумел создать себе репутацию нового Афанасия Великого, гонимого еретиками. Рим официально признал его единственным законным патриархом Александрийским. В послании к Акакию папа Феликс требует, чтобы патриарх явился в Рим или прислал уполномоченного с отчетом о своих действиях. На папское послание ответил только имп. Зинон, к-рый вновь обвинил И. Т. в клятвопреступлении и провоцировании беспорядков в Церкви. Патриарх Акакий не счел нужным отвечать на унизительные требования Рима ( Evagr. Schol. Hist. eccl. III 18, 20). Евагрий Схоластик пишет, что И. Т. склонял Феликса к принятию как можно более жестких мер в отношении Акакия и к разрыву с ним. 28 июля 483 г. на Соборе в Риме было принято решение об осуждении Акакия и Петра Монга и об их низложении, что послужило поводом к началу акакианской схизмы между Римом и Вост. Церквами (484-519). Имя И. Т. не значится среди участников этого Собора, а также среди участников Собора в марте 485 г., подтвердившего решения предыдущего. После разрыва отношений между Римом и К-полем И. Т. потерял надежду на возвращение в Александрию, где Патриарший престол оставался во власти монофизитов. И. Т. жил в Италии, где, по сообщению Либерата ( Liberat. Breviar. 17), папа Феликс предоставил ему кафедру г. Нола. На основании списков епископов Нолы, И. Т. управлял кафедрой между правлениями Феодосия ( дек. 490) и Серена, который присутствовал на Соборе в Риме в марте 495 г. В последний раз И. Т. упоминается в послании папы Геласия I епископам Дардании от 1 февр. 495 г. ( Gelasius I, papa. Ep. 95//CSEL. 35. Vol. 1. P. 369-398). Однако издатель этого послания О. Гюнтер предлагает датировать его 496 г., и в этом случае получается, что Серен занял кафедру Нолы при жизни И. Т. Неизвестно, был ли И. Т. полноправным епископом Нолы, или ему была передана на содержание часть доходов Ноланской епархии (ActaSS. |
| Келестина I пелагианство было осуждено участниками III Вселенского (Эфесского) Собора (431). В условиях ослабления Римской империи, варварских нашествий и кризиса системы городского самоуправления значительно возросла роль епископов. Предстоятели христианских общин брали на себя светские адм. функции. Епископы вели переговоры с предводителями варварских отрядов, организовывали оборону городов, заботились о беженцах и об обездоленных. В Риме ослабление сената способствовало укреплению власти папы. Папская администрация осуществляла контроль не только над духовенством, но и над городскими низами, приняв на себя ответственность за обеспечение их продовольствием. В то же время Римский престол стремился укрепить единство Церкви в И. и упрочить свой авторитет во Вселенской Церкви. Значительные усилия в этом направлении прилагали Римские папы Иннокентий I , Зосима , Келестин I, Лев I Великий, Геласий I . С сер. V в. италийские епископы, к-рые прежде самостоятельно вели переговоры с Церковью на Востоке, в догматических спорах стали обращаться к посредничеству папы. Напр., на Соборах 450-451 гг. все епископы И. поддержали томос папы Римского св. Льва I Великого и решения IV Вселенского (Халкидонского) Собора, а в 482 г. вслед за Папским престолом разорвали общение с Церквами Востока из-за принятия «Энотикона» имп. Зинона. В И. нередко укрывались беженцы с Востока. Так, Александрийского патриарха Иоанна I Талайю , бежавшего в Рим (483) из-за акакианской схизмы , папа назначил на кафедру г. Нола. Монашество В распространении христианства и становлении Церкви в И. важной была роль монашества. В IV в. здесь, как и в др. регионах Римской империи, популярным стал аскетический образ жизни, в т. ч. и среди языческой аристократии, находившейся под влиянием неоплатонизма. Христиане ориентировались в основном на традиции егип. монашества, к-рые включали призыв к уходу от мира. Со II-III вв. в Риме, а возможно, и в др. городах с крупными христ. общинами существовал институт вдов и посвященных Богу дев, которые вели аскетический образ жизни (напр., посвященной девой была Марцеллина, сестра свт. |
| Восточная Церковь благополучно или неблагополучно, но разрешила все вопросы своего административно-канонического устройства путем согласования его с государственной структурой. И потому на римский вопрос Восток не реагировал церковно, ибо сам вопрос казался ему не церковным, а государственным. При фактическом же отделении Востока от Запада, при утере постоянного общения восточные уже просто не понимали догматического смысла, вкладывавшегося папами в свои юрисдикционные притязания, а «легкомысленно думали, что дело идет просто об административном первенстве и властолюбии» (Карташев). Между тем такой административный вопрос, по восточному пониманию, относился не столько к церковной, сколько к церковногосударственной сфере. Поэтому именно эта государственная преграда мешала Византийской Церкви вопрос о папстве понять в его истинном богословском или экклезиологическом значении. По тем же причинам, по которым Константинопольская Церковь была «обречена» на возвышение, обречены были на неудачу и все папские протесты против этого возвышения. С другой же стороны, вечно потрясаемый догматическими спорами Восток все усилия напрягал на их разрешение, и ему часто приходилось искать помощи у менее «богословского», но зато и менее подверженного еретическим заболеваниям Запада. И в таких случаях восточные епископы, не задумываясь, величали папу своим отцом и учителем, зная или, вернее, подсознательно чувствуя, что это ничего не переменит в имперской организации Восточной Церкви. Часто и сами императоры, заинтересованные в быстром разрешении догматических споров, переходивших в государственную смуту, толкали восточных епископов на такое непоследовательное «ромофильство». Так было, например, при только что упоминавшейся нами ликвидации «акакианского раскола» в 515 году или позже, при посвящении патриарха Мины папой Агапитом в начале царствования Юстиниана. При этом совсем не верно думать, что вопросы церковного устроения вообще были чужды православному Востоку, будто бы вечно витавшему в метафизических высотах. |
| Так представляется это дело в истории. Мы, восточные, можем ссылаться на смысл факта, и этот факт говорит в нашу пользу: правило читается в списке постановлений собора, хотя фразы и цветистости говорят не в нашу пользу. Но здесь проявляется лишь различие характеров востока и запада. Головы, оценивающие факты по их смыслу, будут держаться восточного понимания халкидонского определения. Во всяком случае, мир в этот раз не был нарушен. Но церковный раздор вскоре последовал из-за акакианской схизмы. Акакий константинопольский явление довольно проблематичное. Он более или менее симпатизировал монофиситам и прислуживался гражданской власти. Халкидонский собор издал «ορς» и 28 правило. Василиск, желая присоединить мо-нофиситов, вздумал отменить «ορς», но Акакий поднял бурю, потому что поколебать Халкидонский собор — значило свести к ничтожеству и значение константинопольской кафедры. Он наложил траур в церквах, и император должен был первоначально уступить, а потом даже лишился престола вследствие оппозиции Акакия и православных. Дело свелось к тому, что правительству в лице Зинона, нового императора, пришлось считаться с необходимостью действовать в пользу православия. Сам Акакий готов был мирволить монофиситам, но не мог теперь открыто стать на их точку зрения; поэтому он запутался в своих отношениях. В Александрии патриархом в это время был Петр Монг, умеренный монофисит, находившийся, к сожалению, под влиянием египетских монашеских масс. В Антиохии же патриархом был Петр Гнафевс, монофисит ревностный настолько, что сам Акакий хвалился тем, что никогда не имел с ним общения. На этом основании можно сомневаться в том, что составление принадлежит Акакию. Между тем νωτικν послужил основанием для римского епископа к обвинению его в ереси. Осудить Акакия было легко. Он высказался благоприятно о Петре Монге, который принял νωτικν и был признан в качестве александрийского епископа. А сей последний был в общении с Петром Гнафевсом, хотя сам Акакий и хвалился, что никогда не имел с ним общения. В Риме не было голов, способных к догматическим тонкостям, но зато были хорошие юристы, тотчас увидевшие непоследовательность Акакия. Они смотрели на ересь, как на con-magies — проказу, заразу. Если Акакий и не был в общении с Гна-февсом, то имел соприкосновение с Монгом, имевшим общение с Гнафевсом, и, следовательно, путем контакта, зараза ереси через третье лицо делает и Акакия еретиком. |
|
|
