| Дальнейшая история отношений между Римом и Константинополем отличается тем же характером. Здесь выступает на сцену акакианская схизма. История этой схизмы окончилась, как известно, тем, что восточная церковь осудила ересь без вмешательства римской церкви и последняя восстановила с востоком общение. Торжество православия уже состоялось, когда приехали торжествовать это православие римские легаты (519 г.). Чего же они достигли? – унижения Константинополя. Они потребовали, чтобы были вычеркнуты из диптихов православные борцы, Евфимий и др., на том основании, что они преемствовали Акакию, и греки согласились, но опять по-своему. Отцы были вычеркнуты из диптихов, но были занесены в мартирологи, в святцы, и теперь чествуются как святые. И всегда было так. Когда с запада делались какие-либо требования, греки не думали об отпоре, а шли на компромисс. Адриан на VII вселенском соборе тоже отличился. Он поднял крик, требуя возвращения патримоний, отнятых у Рима императором, а также возбудил старый вопрос относительно титула oikoumenikó_s («вселенский»), но греки и здесь не сделали возражений, а пропустили в греческом переводе посланий Адриана места с неудобными для прочтения на соборе требованиями. Фотий доказал, что он создан из другого металла. Он был бы более прав перед историей, если бы сразу взял верный тон, но он сначала тоже держался традиционной политики. Но когда папа Николай занял твердое положение и притом, с его точки зрения, верное, когда он назвал Фотия lai:kó_s («мирянином») и neóфumo_s («новообращенным»), Фотий понял, что теперь не время думать о компромиссах, а пора думать о борьбе. Правда, Фотий вступил на престол при жизни Игнатия. Но это обстоятельство не могло служить препятствием. Игнатий задним числом мог заявить о добровольном отказе. Но другой вопрос, когда Фотия называли мирянином и новообращенным. Еще на седьмом вселенском соборе против Тарасия римские легаты имели храбрость возражать, что он из мирян сразу был возведен в патриарха. История восточной церкви сложилась так, что подобные факты у нее встречались чаще, чем на западе, и она должна была отстаивать эту практику, но восточные уступили, и, по настоянию запада, было поставлено правило, чтобы не ставить патриархов из мирян. Но это правило обходилось. Так, например, Никифор был из мирян. При Фотии же этот вопрос был поставлен ребром. С канонической точки зрения Фотий ничего не мог ответить папе; тогда он сам перешел в наступление и возбудил вопрос о неправильности римского учения о Св. Духе. Смелая манера Фотия и вообще его правление и попытка разделения церквей характерны принципиальной постановкой вопроса – именно, греческая церковь переходит в наступление, отвечает не поклонами, а ударами, и на западе это произвело сильное впечатление. |
| Раскол с Римом, возникший на почве неприятия на Западе «Энотикона» Зинона (482), и последовавшая за этим Акакианская схизма определяли жизнь Церкви в правление А. В 488 г. он был одним из кандидатов на Антиохийский Патриарший престол и даже проповедовал в соборе Св. Софии, но Патриарх запретил его проповеди, подозревая его в сочувствии ереси Евтихия . При вступлении А. на престол Патриарх Евфимий потребовал от него письменного исповедания веры с признанием Всел. IV Собора в Халкидоне, к-рое тот и представил. Однако в дальнейшем А. стал придерживаться линии, заявленной в «Энотиконе»: пытался примирить монофизитов и православных, не принимая во внимание решения Халкид. Собора и утвержденных на нем определений Символов веры, что привело А. к разрыву с Патриархом Евфимием, к-рый был обвинен в несторианстве и сослан (496). Новый Патриарх Македоний II , принявший «Энотикон», поначалу поддержал раскол с папой, но вскоре взгляды императора и Патриарха резко разошлись. Если Македоний понимал «Энотикон» с позиций умеренной правосл. партии, то А. имел в виду сближение с монофизитами и признание за ними главенствующего положения. В столице усилилась монофизитская партия во главе сначала с Филоксеном, а затем с Севиром (в 512 занял Антиохийскую кафедру). Под их влиянием А. окончательно перешел на монофизитскую т. зр. в отношении Халкид. Собора, потребовав того же от Патриарха Македония. Правосл. партия столицы встала на защиту Патриарха, и в городе начались беспорядки, направленные против императора. Волнения удалось подавить, Македоний был смещен и отправлен в ссылку (511). Поставление нового Патриарха Тимофея сопровождалось репрессиями против правосл. партии, особенно монахов- акимитов . В ответ в столице вспыхнул бунт, в разгар к-рого А. явился на ипподром и выразил готовность сложить имп. сан. Толпа успокоилась и возгласила славословия императору, в городе был водворен порядок. Волнения, вызванные столкновениями партий, с особой силой прокатились по Сирии и Палестине, не обойдя и Египет. Это привело к жестокому противостоянию с Римом: папы, за исключением Анастасия II , занимали непримиримую позицию по отношению к политике К-поля. Во Фракии под знаменем защиты Православия против А. поднял мятеж военачальник Виталиан (514). |
| 15 В 482 г., перед тем как на Александрийскую кафедру был поставлен монофизитский патриарх Пётр Монг (482–490), Зенон при содействии патриарха Константинопольского Акакия (472–489 гг., который и был составителем «Энотикона») направил послание Александрийской Церкви. Это был тот самый «Энотикон», то есть «Акт единения». Этот документ, будучи императорским эдиктом, являлся для всех обязательным к исполнению самым неукоснительным образом. Эдикт был признан Петром Монгом и другим монофизитским патриархом Антиохийским Петром Сукновалом (вернулся на Антиохийский престол в третий раз в 485 г. и пробыл патриархом до 490 г.), но был решительно отвергнут папой Римским Феликсом III (483–492). В 484 г. папа Феликс III отлучил Петра Монга и Акакия Константинопольского. Так началась «акакианская схизма», продлившаяся до 518 г. «Энотикон» включал в себя следующие положения: в качестве Символа веры признавался Никео-Цареградский символ веры, постановления Эфесского Собора и двенадцать анафематизмов свт. Кирилла Александрийского . Христологическое содержание документа базировалось на «Формуле единения» (433 г.), заключённой между Иоанном Антохийским и свт. Кириллом Александрийским . Утверждалось единосущие Христа с Богом Отцом и со всеми людьми, полнота Его человечества, при этом термин «природа» не употреблялся. Осуждались Несторий и Евтихий, причём второй – за докетизм. Анафематствовались те, кто «мудрствует что-либо иное в Халкидоне или на каком-либо соборе» (более подробно см.: Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 4. С. 328–331; Patrologia. Vol. 5. Dal Concilio di Calcedonia (451) a Giovanni Damasceno (750). I Padri orientali/а cura di A. di Berrardino. Genova, 2000. P. 40–41; Gray P. T. R. The Difense of Chalcedon in the East. P. 28–34). 16 Это событие датируется примерно 469 г. или немного позже, когда Пётр впервые вступил на Антиохийскую кафедру (см.: Карташёв А. В. Вселенские Соборы. М., 1994. C. 307). Более подробную информацию на русском языке о Петре Гнафее см.: Давыденков О. , прот. Из истории сирийского монофизитства. С. 24–41; Grillemeier A., Heinthaler Th. Christ in Christian Tradition. Vol. 2/2. Р. 252–255. |
| 25 марта 519 г. в К-поль прибыли легаты: епископы Герман и Иоанн, пресв. Бланд, диак. Феликс, нотарий Петр и александрийский диак. Диоскор. В 10 милях от города их встретили магистр Виталиан и Юстиниан. 26 марта делегация была принята императором и синклитом. И. К. представляли 4 епископа. Легаты произнесли готовую формулу исповедания «Libellus Hormisdae», с к-рой согласились присутствовавшие епископы. 27-28 марта в имп. дворце состоялось заседание к-польских клириков и епископов, где под председательством И. К. и в присутствии имп. Юстина и легатов обсуждались папские требования (Coll. Avel. Ep. 167). Поначалу И. К. попросил легатов, чтобы те обосновали причину осуждения патриарха Акакия. Поскольку легатам было запрещено вступать в прения, позицию Рима отстаивал диак. Диоскор из Александрии, переводчик папского посольства. Кроме того, легаты требовали осуждения всех преемников патриарха Акакия на К-польском престоле, не находившихся в общении с Римом (патриархи Фравита, Евфимий, Македоний и Тимофей). И. К. хотел составить собственное исповедание, однако не получил разрешения, поскольку Юстин желал скорейшего завершения дела. И. К. уступил давлению императора, подписал «Libellus Hormisdae» и полностью принял папскую форму исповедания, сделав к ней дополнение в виде предисловия. Осуждению подверглись также поддерживавшие «Энотикон» императоры Зинон и Анастасий. В предисловии И. К. утверждался статус К-польского Собора 381 г. как Вселенского. Папа Гормизд, получивший документы к-польского заседания, не стал возражать против этого дополнения И. К. Т. о. была преодолена 30-летняя акакианская схизма. Акт о восстановлении церковного общения К-поля с Римом был зачитан в храме Св. Софии на Пасху 31 марта в присутствии И. К., папских легатов и императорского двора, о чем император и И. К. известили папу. В послании патриарх выражал благодарность Римскому престолу и просил папу молиться за имп. Юстина, которого Провидение возвело на престол во благо Церкви (Coll. Avel. Ep. 161). Легаты оставались в К-поле, наблюдая за исполнением соглашения, до 19 июля 519 г. В этот период «формула Гормизда» была подписана большой частью епископата Восточных Церквей. |
| Зинон закрыл Эдесскую школу, к-рая рассматривалась им как центр распространения Н. «Энотикон» и теопасхитские формулировки сыграли важную роль в церковной истории последующих десятилетий, уже после прихода к власти прохалкидонски настроенного имп. Юстина I (518-527) и восстановления при нем церковного общения с Римом (см. ст. Акакианская схизма ), в котором решающую роль сыграл его племянник Юстиниан. Последний также рассматривал в качестве основы для примирения со сторонниками Севира Антиохийского теопасхитскую формулу. Именно попытки имп. Юстиниана восстановить церковное общение с монофизитами привели к началу дела против «Трех Глав». Осуждение «Трех Глав» было частью программы императора по устранению «пронесторианских» тенденций в среде тех сторонников Халкидонского Собора, для которых защита ороса была равносильна фактической реабилитации учения Феодора Мопсуестийского. Так, монахи обители «неусыпающих» были не только убежденными противниками «Энотикона», но и главными критиками теопасхитской формулы. Богословские произведения императора занимают важное место в правосл. полемике с Н. В этих произведениях, датируемых временем спора о «Трех Главах», Юстиниан стремится достичь синтеза между учением свт. Кирилла Александрийского и халкидонской христологией и обращается к основным положениям как Н. в строгом смысле слова, так и вероучительных систем близких к нему антиохийских богословов (подробнее см.: Заболотный. Церковь Востока. 2015; Он же. 2016. С. 167-179; Грацианский. 2016). С момента осуждения «Трех Глав» полемика с несторианами внутри империи отходит на второй план, тем более что позиции Н. укрепляются в данный период в Церкви Востока. Н. и Церковь Востока Вопрос о том, какой характер носила христология Церкви Востока в период христологических споров, до сих пор остается дискуссионным. Вплоть до сер. XX в. в научной лит-ре господствовало мнение, что «несторианизация» Церкви Востока началась уже в V в. ( Vries. 1951). В то же время для мн. совр. исследователей «несторианизация» - процесс, начавшийся достаточно поздно: во 2-й пол. |
| Правосл. преемник Тимофея, Патриарх Иоанн I Талайя , был не в ладах с К-польским Патриархом Акакием, и тот способствовал его устранению. Талайе пришлось бежать в Рим, и на Александрийской кафедре вновь оказался Петр Монг (482). Патриарх Акакий вступил с ним в переговоры с целью выработать приемлемое для обеих сторон соглашение, в результате чего появилось подписанное имп. Зиноном и, вероятно, созданное при участии Акакия объединительное послание («Энотикон») к Александрийской Церкви. Этот документ, не столько вероучительный, сколько церковно-политический, ставил своей целью укрепление гос-ва через установление церковного мира путем нек-рых уступок монофизитскому Востоку. Петр Монг признал «Энотикон» и был принят в общение К-польским Патриархом, однако в самой Александрии у него возникли трудности: крайние монофизиты, не вполне доверявшие ему, требовали от него решительного осуждения Халкид. Собора. Принят был «Энотикон» также в Антиохии и Иерусалиме. В то же время Антиохийский патриарх Петр Гнафей (485-489), противопоставляя себя халкидонатам, ввел чтение Символа веры в чин литургии и пение монофизитского добавления к Трисвятому «Распныйся за ны» . Папа Симплиций , к к-рому уехал свергнутый правосл. Александрийский Патриарх Иоанн Талайя, узнав о восстановлении общения Патриарха Акакия с Петром Монгом, потребовал от К-поля разъяснений: Рим отказывался признавать Петра Монга из-за его общения с Петром Гнафеем. Патриарх Акакий не ответил. Новый папа Римский Феликс III отправил посольство в К-поль, но Акакию удалось привлечь послов на свою сторону, и в их присутствии имя Александрийского Патриарха Петра Монга было внесено в диптихи. Папа был разгневан, результатов посольства не признал и объявил К-польского Патриарха Акакия низложенным. В ответ Акакий вычеркнул имя папы Римского Феликса из диптихов (484). После смерти Патриарха Акакия (489) и имп. Зинона (491) новый имп. Анастасий I оказался сторонником status quo в рамках «Энотикона» и попытался провести на Римский престол своего ставленника, но это в полной мере не удалось, и Рим до конца его правления оставался верен своим требованиям открытого признания Халкид. |
| Патриарх Акакий вступил с ним в переговоры с целью выработать приемлемое для обеих сторон соглашение, в результате чего появилось подписанное имп. Зиноном и, вероятно, созданное при участии Акакия объединительное послание (« Генотикон ») к Александрийской Церкви. Этот документ, не столько вероучительный, сколько церковно-политический, ставил своей целью укрепление государства через установление церковного мира путем некоторых уступок монофизитскому Востоку. Петр Монг признал «Генотикон» и был принят в общение Константинопольским патриархом, однако в самой Александрии у него возникли трудности: крайние монофизиты, не вполне доверявшие ему, требовали от него решительного осуждения Халкидонского Собора. Принят был «Генотикон» также в Антиохии и Иерусалиме. В то же время Антиохийский патриарх Петр Кнафей (485-489), противопоставляя себя халкидонатам, ввел чтение Символа веры в чин литургии и пение монофизитского добавления к Трисвятому «Распныйся за ны». Папа Симплиций , к которому уехал свергнутый православный Александрийский патриарх Иоанн Талайя, узнав о восстановлении общения патриарха Акакия с Петром Монгом, потребовал от Константинополя разъяснений: Рим отказывался признавать Петра Монга из-за его общения с Петром Кнафеем. Патриарх Акакий не ответил. Новый папа Римский Феликс III отправил посольство в Константинополь, но Акакию удалось привлечь послов на свою сторону, и в их присутствии имя Александрийского патриарха Петра Монга было внесено в диптихи. Папа был разгневан, результатов посольства не признал и объявил Константинопольского патриарха Акакия низложенным. В ответ Акакий вычеркнул имя папы Римского Феликса из диптихов (484). После смерти патриарха Акакия (489) и императора Зинона (491) новый император Анастасий I оказался сторонником status quo в рамках «Генотикона» и попытался провести на Римский престол своего ставленника, но это в полной мере не удалось, и Рим до конца его правления оставался верен своим требованиям открытого признания Халкидонского Собора и анафемы патриарху Акакию. Патриарх Евфимий , подозревавший императора в монофизитских симпатиях, был отстранен и сослан; такая же судьба постигла и его преемника патриарха Македония II , хотя и принявшего поначалу «Генотикон», но отказавшегося потакать монофизитской партии Севира , имевшей огромное влияние при дворе. |
| Акакий не принял присланного ему уведомления, и лишь какой–то дерзкий монах из акимитов попытался прицепить грамоту к его мантии, когда он шел в церковь. Имя Феликса было вычеркнуто из диптихов. Следствием заключенной на Востоке с монофизитами унии было значительное усиление монофизитов, под флагом Энотикона в его антихалкидонском толковании, при преемнике Зинона Анастасии (491–518). Ближайшую причину этого можно находить, прежде всего, в личности нового императора. Занимавший ранее не особенно высокую придворную должность силенциария, по выбору вдовствующей императрицы Ариадны он сделался ее супругом и императором уже в весьма пожилом возрасте. Еще ранее, при своей религиозно–аскетической настроенности, он был известен наклонностью к монофизитству и даже пытался проповедовать его в церкви с кафедры, но вызвал запрещение со стороны патриарха Константинопольского Евфимия (489–496). По смерти Петра Гнафея (488?) он был в числе кандидатов на Антиохийскую кафедру, но вместо того оказался через некоторое время на императорском престоле; в том и другом случае Евфимий был против его кандидатуры. При личном сочувствии монофизитству и при мягкости своего характера (μερτατος πντων βασιλων, Прискиан сравнивает его с Нервой), он легко мог оказаться орудием в руках энергичных вождей монофизитской партии, особенно в своих преклонных летах (Σολομν εις τ γρας ατου). Наряду с этим успехам монофизитства немало содействовала разъединенность восточных и западных сторонников Халкидонского собора — в противоположность согласному действованию его противников. «Акакианская схизма» продолжалась и по смерти Акакия (489 г.) и папы Феликса (490 г.). Евфимий Константинопольский (489–490 г., после Фравиты (или Флавиты)), хотя Энотикон при нем и продолжал иметь силу на Востоке, сам был вполне православен; он потребовал от императора принятия им Халкидонского собора, сразу по вступлении на кафедру исключил имя Монга из диптихов и хотел даже низложить его, если бы не последовала смерть Монга (489 г.). Столкновения его с императором окончились тем, что он был низложен и сослан в Евхаиту. Преемник его Македонии (496–511), племянник Геннадия, хотя должен был подписать Энотикон, тоже был вполне верен Халкидонскому собору и также насильственно был удален с престола. Но в Риме на православие восточных патриархов, по существу их воззрений, не обращалось внимания. Там требовали теперь не только отказа от Энотикона, но и осуждения Акакия, как бывшего с общением с Монгом, а потом и осуждения Евфимия и Македония, как не исполнивших этого требования. Папа Геласий (492–496), выступивший уже раньше с полемическими сочинениями против Акакия, на попытку Евфимия приветствовать его при вступлении на престол ответил, в высоком тоне, требованием осуждения Акакия. Иначе, правда, настроен был преемник его Анастасий (496–498), но начавшиеся при нем переговоры о примирении не привели ни к чему за смертью папы. Симмах (498–514) и Гормизд (514–523) действовали опять в духе Феликса и Геласия. |
| Предварительные замечания Столетие между Халкидонским Вселенским Собором (451 г.) и Вселенским Собором в Константинополе (553 г.) было трудным для Православия на Востоке. Антихалкидонское движение, известное под общим названием монофизитства, хотя и раздробилось на множество различных фракций и направлений, порой радикально противоречивших друг другу в вопросах вероучения, охватывало немалую часть населения империи, особенно на территории Александрийского и Антиохийского Патриархатов. Объединяло монофизитов твердое убеждение, что Халкидонский Собор в скрытой форме отверг постановления Вселенского Собора в Эфесе и учение свт. Кирилла Александрийского и реабилитировал несторианство. Императоры Маркиан и Лев пытались пресечь антихалкидонское движение насильственными средствами, но тем самым скорее способствовали сплочению монофизитов, которые обрели своих «мучеников» и «исповедников». Царствовавшие следом за ними Зинон и Анастасий вели политику вероучительного компромисса: согласно «Акту единения» («Энотикону»), изданному Зиноном, монофизиты должны были объединиться с православными на почве богословия свт. Кирилла Александрийского , причем Халкидон прямо не осуждался, но его авторитет замалчивался. Униональная политика Зинона и Анастасия вызвала решительное сопротивление Римских епископов того времени, твердо отстаивавших авторитет IV Вселенского Собора. Из-за принятия восточными епископами «Энотикона» между православным Римом и находившимся в унии с монофизитами Востоком в течение нескольких десятилетий существовала т. н. «акакианская схизма» (484–518 гг.) Положение дел резко изменилось с восшествием на престол имп. Юстина, помощником и советником которого был его деятельный и богословски образованный племянник Юстиниан. Общение с Римом было восстановлено, хотя в процессе переговоров вскрылось радикальное противоречие экклезиологических воззрений римского папы Гормизда и восточного епископата 1 . Восшедший на трон в 527 г. император Юстиниан, был твердым сторонником халкидонской веры (и одним из главных двигателей воссоединения Западной и Восточной Церквей в 518 г.), но, тем не менее, сознавал, что посредством грубой силы и принуждения заставить монофизитов войти в единение с Кафолической Церковью практически невозможно, поскольку монофизитство получило опору в среде монашества и масс простых верующих Египта и Сирии. Насильственные меры в отношении антихалкидонитов потребовали бы настоящего геноцида. По этой причине период правления Юстиниана отмечен поиском богословского решения проблемы монофизитства: император последовательно стремился доказать монофизитам, что Халкидонский Собор, вопреки их обвинениям, не являлся реабилитацией несторианства, и между Эфесским I и Халкидонским Соборами отсутствует какое-либо противоречие. |
| менее всего связан с миром. У него нет своего имущества, семьи. И поэтому его труднее поймать, зацепить на крючок. Так, один поэт, который был склонен к монашескому образу жизни, написал: «Не верь, не бойся, не проси!» Это означает: «не верь обещаниям начальства, не бойся угроз начальства и не проси начальство ни о чем». Это искренность монашеской жизни. В этом случае можно вспомнить известную фразу: «выживание в ГУЛАГе». Если человек обрел эту свободу, то есть ни о чем не просит, не ожидает наград, не боится наказаний, он становится неуправляемым. А здесь уже важно не переступить грань. Так как при неправильном пользовании любая свобода выливается в анархию. И такое в истории Церкви было неоднократно. Достаточно вспомнить главный церковный конфликт, который произошел в VIII-IX столетиях. Это конфликт между монахами и патриархами. Между преподобным Феодором Студитом и его монастырем, с одной стороны, и Константинопольскими святителями — с другой, так называемая Акакианская схизма. Следует заметить, что с обеих сторон были святые люди. Преподобный Феодор Студит — с одной, и святители Тарасий, Мефодий и Игнатий — с другой. Сегодня также приходится сталкиваться со случаями, когда отдельные монастыри и даже монахи, для которых голос Синода, митрополита или патриарха имеют второстепенное значение, пытаются высказывать свое личное мнение по поводу, скажем, налоговых кодов. Так вот такая свобода может вырождаться в анархию. И святитель Василий оказался в очень сложной ситуации. Так как многие монахи стали его оппонентами. Святитель Григорий Богослов пишет в одном из писем святителю Василию, что он был на каком-то празднике и за трапезой на него набросились: «Что, вы, мол, там с Василием! Почему еретиков не анафематствуете, сами вы тоже еретики…». Таким образом, мы видим, что слово, которое было выбрано на соборе, метко поражало еретиков, но при этом вызывало сомнения в церковной среде. Вернемся к нашей теме о консерватизме. Это слово с латинского языка переводится как «сохранять». Но разные вещи хранятся по-разному. Например, если |
|
|
