| 721 Чистович И. Новгородский митрополит Иов, в: Странник. 1861. 2; работы: Постников. Афанасий, первый архиепископ Холмогорский (1866); Верюжский. Афанасий, архиепископ Холмогорский (1914) – к сожалению, тоже нам недоступны. Ср. также: ПБЭ. 1. С. 1087; 2. С. 181, 182. 729 Голубинский. Ук. соч. С. 117; Макарий, еп. Историч. сведения об Антониевом Сийском мон., в: Чтения. 1878. 3. 730 Голубинский. Ук. соч. С. 155, 314; Нилова пустынь, в: Чтения. 1875. 3; Успенский В. Историческое описание Ниловой Столобенской пустыни (1867. 3-е изд. 1886). 731 Голубинский. Ук. соч. С. 132; Ключевский. Ук. соч. С. 392; Серебрянский. Ук. соч. С. 317–326, 538–545, 568 и след. (житие Никандра). 732 Назовем лишь некоторых особенно знаменитых подвижников: Геннадий Вологодский († 1565), Иродион Илоезерский († 1564), Иосиф Заоникиевский († 1612); Адриан Андрусовский († 1549), Адриан Пошехонский († 1550), Симон Сойгинский († 1561), Зосима Ворбозомский († 2-я половина XVI в.), Леонтий Лехновский († 1611), Арсений Новгородский († 1570), Мартирий Зеленецкий († 1603), Агапит Маркушевский († 1584), Игнатий Вологодский († 1592), Сергий Шухтовский († 1609), Христофор Коряжемский († ок. 1572), Феодосий Тотемский († 1568), Ферапонт Монзенский († 1591). Ср.: Словарь исторический о святых (1836. 2-е изд. 1862); Голубинский. Ук. соч; Барсуков. Ук. соч. 734 Ключевский. Ук. соч. С. 323; Словарь (1862). С. 105–107; Голубинский. Ук. соч. С. 158; Платонов. Древнерусские сказания о Смутном времени. С. 293. 737 Яхонтов. Жития северорусских подвижников. С. 197 и след.; Книга глаголемая о святых, в: Чтения. 1887. 4. 324. Житие Елеазара в: Прав. соб. 1860. 1. 738 См., например, послание Ивана IV Казанскому архиепископу Гурию, в: АИ. 1. 241; а также Уложение 1649 г. Гл. 20, 21, 26; ДАИ. 5. 241–244; Макарий. 10. С. 72; АИ. 5. 69, 75; послание архиепископу Сибири, в: Иванов. Описание государственного архива старых дел. 1 (1850). С. 263. 740 Макарий. 2-е изд. 6. С. 357; Голубинский. История канонизации. С. 148; Серебрянский. Ук. соч. С. 342–344; Ключевский. Жития. С. 236. |
| Иногда и те уничтожались. Под власть шведов попала Валаамская обитель. Польская война при царе Алексее истощала и богатые монастыри. Московские монастыри в 1684 году вынуждены были просить у царей сколько-нибудь облегчить повинности, возлагавшияся на их вотчины в размере большем, чем на помещичьи и царские: «платим мы с вотчин всякие ваши, великих государей, подати против помещиков и вотчинников, с великою прибавкою, стрелецкий хлеб втрое, и ямские полоняничные (на содержание пленных) деньги вдвое, да сверх того ратным людям на жалованье полуполтинные, и полтинные и рублевые деньги». При таких обстоятельствах считалось за лучшее отдавать скудные малые обители на попечение кафедр и знаменитых монастырей, тем более, что раскол стал искать себе приюта прежде всего в скрытых уголках, каковыми были бедные монастырьки. Тогда потребовалось церковной власти закрыть некоторые из скудных обителей, другия же, в целях ближайшего надзора, приписать к кафедрам. По тем же причинам осторожность стала соблюдаться в дозволении открывать новые монастыри. Запрещено было постригать мужей при женах и жен при мужьях живых (Архиеп. Филарет). В марте 1694 г. последовал указ против «безместных» монахов, монахинь, попов и дьяконов, ведших себя «безчинно и неискусно». Их приказано «имать и приводить в Стрелецкий Приказ», откуда отсылать в Патриарший приказ. Не оскудевала Русская Церковь и истинными подвижниками, которых и доселе чтит русский народ, как угодников Божиих. Таковы: Галактион и Иосиф вологодские, Иринарх ростовский, Адриан монзенский, Леонид устьнедумский, Иринарх соловецкий, Дионисий, архимандрит троицкий, Никодим кожеезерский, Макарий жабынский, Елеазар анзерский, Симеон верхотурский, Корнилий переяславский, юродивые Христа ради: Прокопий вятский, Максим и Андрей тотемские и др. Во второй половине XVII в. выдающиеся иерархи возглавляли древнюю Черниговскую епархию. Тридцать пять лет – с 1657 по 1692 гг. – занимал кафедру благочестивый архиепископ (с 1667 г.) Лазарь Баранович, ученый архипастырь и замечательный администратор. |
| 24 Об училище упоминается в двух-трех житиях. Во всех же прочих упоминается монастырь, куда отрока отдают в ученье. Житие сохраняет иногда имя старца, обучившего отрока грамоте. В житии Мартиниана Белозерского говорится, что святого обучал грамоте дьяк Олеш, которого дело было «книги писати и ученики учити грамотный хитрости и зело искусен бе таковому художеству». Есть случаи и другого рода, – это, когда отрок обучался грамоте в своей семье. 26 Различен повод, по которому святой оставляет место своего пострижения: иногда сонное видение приглашает его водвориться в пустыне; иногда слышит тайный голос, зовущий его в глубину лесов. Странствовавший по послушанию Ферапонт, пленился белозерским краем и вслед за тем уговорил духовного брата Кирилла покинуть Москву и Симонов, и идти с ним на дальний север. 27 На устье Сойги, впадающей в Вычегду, поселился Симон Сойгинский. Адриан Монзенский основался на устье Монзы, впадающей в Кострому, Кассиан Угличский на устье Учмы, впадающей в Волгу, Пафнутий Боровсий на устье Протвы, впадающей в Истерву, Филипп Рабанский на устье Рабанги, впадающей в Сухону, Пахомий Нерехтский близ впадения Гридевки в приток Волги, Салоницу; Арсений Комельский на берегах Кохтыжа и Лежи. 28 На острове озера Селигер поселился Нил Столобенский, Антоний Сийский поселился на Михайловском острове, образуемым озёрами и вытекающею из них рекой Сией. Зосима Ворбозомский на острове озера Ворбозомского. 29 Когда Сергий Нуромский пришёл навестить Павла Обнорского, то он увидал, что стаи птиц вились около этого последнего. Он кормил их из рук, иные сидели у него на голове и на плечах. Тут же стоял медведь и ждал себе пищи, вокруг прыгали лисицы и зайцы. 30 Если недобрый человек подходил к кузовку, вывешенному Герасимом Болдынским на дороге, то ворон клевал такого. Пафнутий Боровский любил «гавранов черноперых и многоязычных», по выражению списателя жития его, гнездившихся в множестве в монастырском лесу и заповедь дал не убивать этих птиц. Ворон питал Афанасия и Кирилла Вытегорских по живому, до нашего времени народному преданию. К преподобному Никодиму Кожеозерскому так привыкли олени, что стадами ходили вокруг него и кормились. Олень привел охотника Андрея Завалишина, будущего основателя монастыря Андрусовского к келье Александра Свирского . |
| Адриан Монзенский, основатель упраздненного Монзенского Благовещенского монастыря, который находился в Буйском уезде Костромской губернии, скончавшийся 5-го Мая 1619-го года (Ист. Uep. VI, 1025 ; книжка: Святые угодники Божии и подвижники Костромские, стр. 43). Адриан Сестренский. См. Зосима и Адриан. Александра старица, в мире Агафия Семеновна Мельгунова, основатель вица женского Дивеевского монастыря, находящегося в Ардатовском уезде Нижегородской губернии, в 24-х верстах от Ардатова, скончавшаяся 18-го Июня 1789-го года, память которой весьма чтится в помянутом монастыре. См. в Церковных Ведомостях 1897 г. 1, статью: «Серафимо-Дивеевский монастырь», стр. 21, col. 1. Александр Вочский, основатель или один из игуменов упраздненного Преображенского Вочского монастыря, который находился в Солигаличском уезде Костромской губернии на р. Воче (теперь село Коровново), неизвестно когда живший (преосв. Сергия Полный месяцеслов, т. II, приложж. 1 изд. стр. 58 и 2 изд. стр. 547: о монастыре см. Строева Списки uepapxob col. 865). Александр-Пересвет и Иродгон-Ослебя, иноки-воины, посланные преп. Сергием Радонежским с великим князем Димитрием Ивановичем Донским на Куликовскую битву, погребенные в Москве, у церкви Рождества Богородицы «на Старом Симонове» в палатке казенной под колокольнею. Первоначально лежали на их могилах каменные доски без надписей; митр. Платон в 1794 году поставил над ними памятник с надписью (Описания рукописей Троицкой лавры 252, Снегирева Жизнь митрополита Платона, М. 1850, ч. I, стр. 77 и 128, cfr haшeй книги: Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Лавра стр. 95, прим. 45). Алексей, иеросхимонах и подвижник Московского Симонова монастыря, скончавшийся 28-го Марта 1812-го года (Преосв. Димитрия Месяцеслов, 28-го Марта, 1-го издания вып. III, стр. 100). Алексей Стефанович, юродивый Ростовского Борисо-Глебского монастыря, скончавшийся в 1781-м году. В первом издании книги мы поставили его в числе святых; но на самом деле он есть лишь почитаемый усопший, см. в Ярославских Епархиальных Ведомостях 1893-го года, 15, статейку: «К биографическим сведениям о чтеце Алексее Стефановиче, юродивом Ростовского Борисо-Глебского монастыря». |
| Интересные предметы старого быта, например чугунный витой светец и граммофонная труба, тут же и лампа с абажурами белого молочного стекла, и цепы, и ступы, и корчаги, и пузатые самовары, жестяная нарядная кружка с портретами Николая II и императрицы Александры Федоровны, полученная прадедушкой Иваном Михайловичем на Романовских торжествах в 1913 году, в Костроме, и наряду с этим много книг, сундуки с письмами и бумагами и образа. Это все еще живое, не как украшение интерьера, а как дыхание. Естественно, утро без молитвы не начиналось, за стол без молитвы никто не садился, никто без молитвы из-за стола не вставал. Ребенку много не надо, он это видит, он это воспринимает. – Вы сказали о своих родителях, что они приехали из деревни в город, а получается, что наибольшие впечатления на вас все-таки оказала ваша историческая родина. Расскажите немного об этом месте. – Она до сих пор оказывает на меня не просто какое-то влияние, а я считаю, что только благодаря ей, этой исторической родине, я имею точку опоры в жизни. С годами я начала больше понимать внутреннее биение жизни своей «исторической родины». Я всегда думала: какие мне святые близки: мучеников я не понимаю, перед новомучениками я испытываю нечто вроде такого внутреннего трепета, я боюсь сказать, что я их понимаю, я их чувствую. По внутренней сути мне близки преподобные, а вот то место, где жила моя бабушка, – оно все исхожено этими самыми преподобными. Это и Ферапонт и Адриан Монзенские, и Иаков Железноборовский, и Паисий Галичский, и Макарий Писемский, Авраамий Городецкий, Макарий Унженский – очень много учеников преподобного Сергия Радонежского, которые основывали монастыри и таким образом как бы осваивали край. Потому что он был населен, как доказали местные ученые, выходцами из Новгорода (по цоканью и другим языковым признакам), но я думаю, что там основную массу все-таки составляли не новгородцы, а местные племена – чудь, меря. Был известный Галич Волынский, а наш Галич назывался «Мерьский». В просторечье это звучало как «Галич мерзкий». Поэтому «Мерьский» постепенно вытеснилось, и он стал просто город Галич. |
| Известно, что в той или иной мере созданию и распространению Ж. л. способствовали патриархи Филарет , Иосиф , Никон, Адриан . Всячески поддерживали создание житий и сказаний о святынях епархиальные архиереи: в их числе - Маркелл , архиеп. Вологодский, Иона (Баранов) , архиеп. Вятский, Макарий, Киприан и Корнилий, митрополиты Новгородские и Великолуцкие, Лаврентий, митр. Казанский, Иона (Сысоевич) , митр. Ростовский, Серапион, архиеп. Суздальский и Тарусский, в нач. XVIII в.- Варнава, архиеп. Холмогорский и Важский. В создании житийных памятников участвовали архиереи ( Александр , еп. Вятский и Великопермский, Симеон, архиеп. Сибирский и Тобольский, и Игнатий (Римский-Корсаков), митр. Сибирский и Тобольский), а также игумены мон-рей, напр. Викентий, архим. Троице-Сергиева мон-ря, Иосиф, архим. Троицкого Данилова мон-ря, и Феодосий, игум. Антониева Сийского мон-ря. В этих благоприятных условиях возникали региональные Соборы святых и своды агиографических памятников - примером может служить созданный к кон. XVII в. на основе произведений кон. XV-XVII в. Соловецкий патерик, сохранившийся во множестве списков. В целом XVII век - эпоха расцвета региональной агиографии. В XVII - нач. XVIII в. были созданы жития мн. основателей мон-рей Сев. и Центр. России, живших в XV-XVII вв.: Жития преподобных Адриана и Ферапонта Монзенских, Антония Леохновского, Варнавы Ветлужского, Диодора (Дамиана) Юрьегорского, Илариона Суздальского, Иннокентия Комельского, Иова Ущельского, Иродиона Илоезерского, Кассиана Угличского, Корнилия Палеостровского, Мартирия Зеленецкого, Никандра Псковского, Никодима Кожеезерского, Паисия Галичского, Серапиона Кожеезерского, Сильвестра Обнорского, Симона Воломского, Трифона Вятского, Феодосия Тотемского, временами являющиеся более или менее искусными компиляциями, иногда подробными и литературно обработанными повествованиями, а в нек-рых случаях, по замечанию Ключевского, представляющие собой «необработанную записку без литературных притязаний» ( Ключевский. |
| Христофор Сольвычегодский Преподобный Афанасий Свирский Преподобный Иона Яшезерский XVI-XVII Праведный Афанасий Наволоцкий XVI-XVII Праведный Прокопий Усьянский (Устьянский) До XVII XVII век Праведный Василий (мученик), Мангазейский, Туруханский Борис Феодорович Годунов (1598 – 1605) Преподобный Мартирий Зеленецкий Праведная Иулиания Лазаревская Святитель Иов, первый Патриарх Московский и всея Руси Василий Иоаннович Шуйский (1606 – 1610) Преподобномученица Анастасия, игумения Угличская и с нею 35 сестер-монахинь Преподобный Сергий Шухтовский Преподобный Леонтий Леохновский Междуцарствие 1610 – 1613 Преподобный Серапион Кожеезерский Святитель Ермоген священномученик, Патриарх Московский и всея Руси Преподобномученик Галактион Вологодский Преподобный Иосиф Заоникиевский Преподобный Трифон, архимандрит Вятский Преподобномученик Евфросин Синоезерский Праведный Иоанн (затворник), Псковский Михаил Феодорович Романов (1613 – 1645) Преподобный Иринарх, затворник Ростовский Праведная София, кн. Слуцкая Преподобный Адриан Монзенский Преподобный Поликарп Брянский Блаженный Киприан, Христа ради юродивый, Суздальский чудотворец Преподобный Макарий Жабынский, Белевский Преподобный Вассиан Тиксненский Блаженный Прокопий Вятский, Христа ради юродивый Преподобный Иов Ущельский Преподобный Иринарх, игумен Соловецкий Преподобный Диодор (Дамиан) Юрьегорский Преподобный Дионисий Радонежский, архимандрит Троице-Сергиевой лавры Преподобный Никодим Хозыогский, Кожезерский Преподобномученик Симон Воломский Праведный Симеон Верхотурский Преподобномученик Афанасий Брестский Алексий Михайлович (1645 – 1676) Праведный Максим, иерей Тотемский, Христа ради юродивый Преподобный Иов, игумен Почаевский Святитель Аффоний, митрополит Новгородский Святитель Серапион, митрополит Сарский и Подонский Преподобный Леонид Устьнедумский Преподобный Лукиан Александровский Святитель Афанасий, Патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец Преподобный Елеазар Анзерский Преподобный Филипп Янковский, Сухонский Преподобный |
| 935 Блаженный Симон в заключение известия своего о страдальце Никоне говорит Поликарпу: «как же теперь мы изменили обещанию нашему! Какая разность в нашей жизни! С такой высоты ниспали мы в глубину житейскую. Начальники наши равны бесплотным; они – молитвенники и ходатаи к Творцу, подобные ангелам и украшены мученическими венками». 936 Преставление преп. Ферапонта монзенского Преп. Ферапонт 937 почти во всю жизнь свою был сокровенным рабом Божиим. Он старался скрывать свои подвиги от глаз людских. По некоторым случаям и словам его видно, что он жил в Москве и проводил жизнь по примеру блаженного Василия. Так, когда видел его Пафнутий еще в Обнорском монастыре, на вопрос Пафнутиев: кто он? отвечал: «я сожитель Василиев, что на Москве». Точно также, когда в первый раз виделся с ним Адриан, он сказал ему: «ты будешь мне отцом и тогда узнаешь мое имя; теперь же скажу, что я сожитель Василия, который в Москве». Поселившись в Монзенской обители, на вопросы любопытных отвечал, что он «постриженик Воздвиженского монастыря, что в Костроме, но бывал и в царствующем граде, где жил близ дома блаженного Василия, отделенный от него одним лишь тыном». За 16 лет до кончины своей, как сам он сказал духовнику, пострижен он в костромском Воздвиженском монастыре и след. в 1575 г. Таким образом ясно, что он не видал в живых блажен. Василия, († 1554 г.) а только подражал сокровенному духовному житию его. О жизни его в Костромской обители дознано, что он служил здесь примером послушания, был великим постником и братия уважала его за высокую жизнь. Жители Костромы, начиная с воеводы, питали к нему уважение, приходили слушать наставления его и принимать благословение, и он принимал посещавших с любовью, но иных строго обличал за слабую жизнь и пристрастие к мирской суете. Тяготясь известностью, удалился он из Костромы и поселился на р. Монзе, при впадении ее в Кострому, в 25 верстах от Галича; место, где поселился он, было лесное, – и окружено болотами, так что сюда можно было проникать только р. |
| В 1538 году теперь уже казанские татары прошлись огненным смерчем по Вологодской земле. В пустынь преподобного Арсения Комельского, затерявшуюся в дремучих лесах, собрались жители села Шилегодского. Все они были страшно напуганы и опасались, что татары доберутся и до этих мест. Но святой все время молился, чтобы Господь и Пресвятая Богородица сохранили «род христианский от нашествия безбожных агарян». И татары обошли стороной монастырь преподобного. Первое время, когда обители только начинали строиться, милостыня благочестивых мирян (купцов, бояр и простых крестьян) спасала иноков от крайнего голода. Но проходило время, и окрепшие, разбогатевшие обители начинали отдавать сторицей эти долги. В голодные годы крупные монастыри кормили из своих житниц сотни людей, помогали встать на ноги разоренным крестьянским хозяйствам, давали ссуды зерном, чтобы засеять поля. Известно, что преподобный Дионисий Глушицкий кормил нуждающихся хлебом, когда случился голод в той стороне, где стоял его монастырь. Страшный голод разразился на северо–западе Руси в 1569–1570 годах. Вслед за голодом началась чума, занесенная с Запада, возможно, тиф (Дмитриева. С. 38; Васильев, Сегал. История эпидемий. С. 43). В 1580–е годы население России резко сократилось. В Новгородской земле процент запустения пашни превышал 90%, а в некоторых районах доходил до 99,5%. Голод и эпидемии захватили и Белозерье. Но всетаки запустение, по наблюдениям исследователей, здесь было не таким тотальным, как в Новгородской земле; возможно потому, что крестьян поддержал Кирилло–Белозерский монастырь. «Только крестьяне околомонастырья за 1580–1590–е годы получили на посев 674 четверти (более 25 тысяч пудов) ржи и овса» (Дмитриева. С. 39). Голод 1601–1603 годов современники назвали «великим». В Житии преподобных Адриана и Ферапонта Монзенских рассказывается, что преподобный Ферапонт предсказал его задолго до начала. Через пять лет после кончины святого тогдашний игумен Монзенского монастыря – преподобный Адриан увидел его во сне. |
| В гонение Декия, в 250 году, святитель Александр вытребован был в Кесарию Палестинскую на суд и там вторично исповедал Христа. Брошенный в темницу, он долго пробыл там и умер в 251 году. Св. мученика Разумника Римлянин по рождению, он папой Сикстом (257–258) произведён был в чтеца, а в царствование Аврелиана, около 275 года, за исповедание имени Христа подвергнут пыткам и обезглавлен. Имя Разумник есть перевод Греческого Синетос (Συνετς – Разумный); у Римлян же называется он Синезий. † Преподобного Ферапонта Монзенского Преподобный Ферапонт 172 почти во всю жизнь свою был сокровенным рабом Божиим. Он старался скрывать свои подвиги от глаз людских. По некоторым случаям и словам его видно, что он жил в Москве и проводил жизнь, по примеру блаженного Василия. Так, когда видел его Пафнутий ещё в Обнорском монастыре, на вопрос Пафнутиев: «кто он»? отвечал: «я сожитель Василиев, что на Москве». Точно также, когда в первый раз виделся с ним Адриан, он сказал ему: «ты будешь мне отцом и тогда узнаешь моё имя; теперь же скажу, что я сожитель Василия, который в Москве». Поселясь в Монзенской обители, на вопросы любопытных отвечал, что он «постриженик Воздвиженского монастыря, что и в Костроме, но бывал и в царствующем граде, где жил близ дома блаженного Василия, отделённый от него одним лишь тыном». За 16 лет до кончины своей, как сам он сказал духовнику, пострижен он в Костромском Воздвиженском монастыре, и след. в 1575 г. Таким образом ясно, что он не видал в живых блажен. Василия († 1554 г.), а только подражал сокровенному духовному житию его. О жизни его в Костромской обители дознано, что он служил здесь примером послушания, был великим постником, и братия уважала его за высокую жизнь. Жители Костромы, начиная с воеводы, питали к нему уважение, приходили слушать наставления его и принимать благословение; он принимал посещавших с любовью, но иных строго обличал за слабую жизнь и пристрастие к мирской суете. Тяготясь известностью, удалился он из Костромы и поселился на реке Монзе, при впадении её в Кострому, в 25 верстах от Галича; место, где поселился он, было лесное и окружено болотами, так что сюда можно было проникать только рекой Костромой. |
|
|
