| Начиная уже с духовно-окружного суда вводился институт прокурорского надзора. На должность прокуроров должны были назначать светских лиц, которые подчинялись непосредственно обер-прокурору Синода ( Римский С. В. Российская Церковь в эпоху великих реформ. М., 1999. С. 555-557). Деятельность комитета уже на ранней стадии вызвала многочисленные споры, не было согласия и между членами комитета. Один из главных оппонентов М., проф. Лавров-Платонов, в 1873 г. подготовил кн. «Предполагаемая реформа церковного суда», изданную Н. В. Елагиным . Среди др. активных критиков этой реформы выделяются А. Н. Муравьёв и архиеп. Волынский Агафангел (Соловьёв) . Муравьёв, обратившись к вел. кн. Константину Николаевичу , настаивал, что в случае реализации представленного комитетом проекта обер-прокурор «будет сам и через подчиненных ему прокуроров полным распорядителем Церкви, по административной, судебной и исполнительной части; все же епископы, у которых собственно и отнимается их судебная каноническая власть… обратятся в рукополагающие машины для производства священников» (Там же. С. 558). Вслед. недовольства значительной части епископата проект не был реализован. В 1874 и 1875 гг. М. произвел одну из двух во 2-й пол. XIX в. ревизий 4 ДА (РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1874. Д. 18; Ф. 796. Оп. 156. Д. 710). Необходимо было проанализировать применение на практике нового академического устава, принятого в 1869 г., в котором были реализованы мн. идеи М. ( Сухова. 2006. С. 224-235, 277-283), за что проф. А. П. Лебедев называл этот устав Макариевским ( Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV до XX в.// Он же. Собр. церковно-ист. соч. СПб., 19032. Т. 1. С. 539). Согласно уставу 1869 г., основные изменения сводились к тому, что в академиях были открыты 3 отделения - богословское, церковно-историческое и церковно-практическое. Ученые степени магистра и д-ра богословия стали присуждаться только после публичной защиты изданного научного богословского исследования. Устав отразил реформаторские тенденции правления имп. |
| По указу имп. Николая I от 25 дек. 1841 г., К. м. стал обителью 2-го класса и 23 марта 1842 г. лишился своих имений. На содержание сестер и клира было оставлено 33 дес. пахотной земли. В авг.-сент. 1856 г. в К. м. перевели сестер немировского во имя Св. Троицы мон-ря . В 1860 г. игум. Иулитта была погребена на общем сестринском кладбище, с юж. стороны от алтаря Воскресенского собора. Следующая игум. Аполлинария (Князева; 1861-1877), переведенная из Полонского Успенского мон-ря Волынской епархии, санкционировала назначение на пост казначеи образованной мон. Виталии (де Конти). В мае 1866 г. по ходатайству мон. Виталии для улучшения жилищных условий монастырю были переданы постройки упраздненной францисканской Свято-Троицкой обители. В 1868-1869 гг. уч-ще и школа-приют получили новый устав, а ревизия Мин-ва просвещения признала образовательный ценз школы выше государственного. В 1869 г., после ревизии, проведенной архиеп. Волынским Агафангелом (Соловьёвым) , «за ревностные труды по восстановлению Свято-Троицкого монастыря» игум. Аполлинария была награждена золотым наперсным крестом. 12 марта 1873 г. по ее совету мон. Виталия стала первой игуменией Любарского жен. монастыря, корецкие насельницы заняли в нем ключевые посты. В 1862 г. в К. м. проживали 49, в 1866 г.- 59 сестер. В 1877-1916 гг. К. м. возглавляла Феофания (Сеницкая), единогласно избранная сестрами. В 1878 г. для Троицкой обители были заказаны новые колокола и иконостас, к сент. 1879 г. по контракту с Петром и Антоном Гренчуками построен новый просторный дом для приюта и уч-ща. По договоренности с мастерской Почаевской лавры летом того же года для внутренней росписи Троицкого храма был прислан послушник-иконописец Петр Патокин. 21 сент. 1880 г. архиеп. Волынский и Житомирский Димитрий (Муретов) освятил возобновленный в «первоначальном православном» стиле Троицкий храм и келейные помещения. По благословению архиеп. Димитрия почти все корецкие сестры переселились в Троицкую обитель. При этом Воскресенский монастырь оставался приписным к Троицкому, с правом использования храмов для совершения ранних литургий. Было утверждено проживание в мон-ре 38 штатных насельниц, 76 сверхштатных послушниц и 26 вольнонаемных работниц. Для присмотра за храмами в старой Воскресенской обители оставили неск. сестер во главе со схим. Феодосией. В бывш. жилых корпусах разместили приют и уч-ще. |
| После встречи с Паисием Никон написал царю, что Лигарид не имеет доказательств о посвящении и свидетельства от восточных патриархов, что он действительно епископ, а по божественным законам таких лиц нельзя принимать без удостоверения – Зызыкин 3, 72. В 1663–1664 гг. патриарх Никон составил «Возражение или разорение смиреннаго Никона, Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паисию Ликаридиусу, и на ответы Паисиовы». В этом обширном (в рукописи около 1.000 л.) полемическом труде он изложил нелицеприятные известия о Паисии Лигариде, полученные им от греков – своих сторонников: от архимандрита Кастамонитова монастыря Феофана (в 1663 г. он неоднократно тайно бывал у Никона в Воскресенском монастыре); от чёрного дьякона Агафангела, который занимал при Паисии Лигариде должность толмача (он тайно бывал в Воскресенском монастыре, а Никон в благодарность за предоставленные ему сведения о Паисии Лигариде снабдил Агафангела деньгами и отправил грека со своими письмами в Константинополь, чтобы помешать посольству дьякона Мелетия; 7 июля 1665 г. Лигарид написал челобитную царю Алексею Михайловичу, чтобы возведённые на него Агафангелом обвинения были рассмотрены Собором. Для поддержки Паисия русский царь подарил ему к Пасхе митру, а после Фоминой недели во дворце был собран Собор; по свидетельству Лигарида, Агафангел после длительного монастырского заключения отказался от обвинения Паисия – Воробьёв 1893, 22). 10 июня 1665 г. в разгар подготовки в Москве к Собору по «делу» Никона Паисий Лигарид написал царю Алексею Михайловичу, что, по сведениям от вселенских патриархов, они не могут прислать в Москву экзарха и предоставляют право быть их представителем на суде над патриархом Никоном ему, Паисию – Гиббенет 2, 810. 12 ноября Стефан Юрьев, вернувшись в Москву, представил царю донесение о своей поездке в Константинополь. Он привёз грамоту к Алексею Михайловичу константинопольского патриарха Дионисия, в которой патриарх рекомендовал Паисия Лигарида, как человека умного и сведущего в церковных делах, быть представителем константинопольского патриарха в Москве и председательствовать на Соборе о Никоне – Гиббенет 2, 816–826; Соловьёв 1991, 329–330. |
| 164. Архимандриты – Алексей и Евгений также были (в 1847–1853 и 1853–1857 годах) ректорами Московской духовной академии 37 Напр. письмо от 1 мая 1848 года напечатано на 282–292 странницах Прибавлений к Твор. св. Отцев за 1848 г, ч. VII: – письмо от 21 мая 1851 г. – там же за 1853 г. ч. XI, стран. 144–153; – от 31 июля того же года – там же, на стран. 154–162, и т. д. 38 Мы не делаем выдержек из этих писем, предполагая их известными, тем более, что выдержки из них предложены были вниманию слушателей и читателей и профессором Московской дух. академии Д.Ф. Голубинским в посвящённом памяти святителя Иннокентия слове, произнесённым 31 марта 1880 года (в первую годовщину кончины святителя) в Филаретовской церкви Троице-Сергиевой Лавры, над могилою сего святителя и напечатанным в Душеп. Чтении за 1880 г. ч. II, 96–108. Ещё более того сих выдержек сделано в помянутой книге Барсукова о митрополите Иннокентии (напр. стран. 157–161, 185–186 и мн. др.) 40 Инспектором академии был в то время иеромонах Агафангел (Соловьёв), скончавшийся в 1876 году в сане архиепископа Волынского. 43 Архимандрит Агапит (Введенский) был в то время ректором Вифанской духовной семинарии и членом цензурного комитета († 1877). 45 А.Н. Муравьёв сделал это замечание на стран. 118 изданных им Писем к нему митр. Моск. Филарета (Киев, 1869) по поводу слов письма митр. Филарета от 13 января 1843 года: …Рукопись о пр. Иннокентии ещё не успел я прочитать. Сие, я думаю, терпимо без затруднения» (там же, стран. 117). Однако, как видно из последующего, в ожидании прибытия брата А.Н. Муравьёва М.Н. Муравьёва, в последствии Виленского генерал-губернатора († 1866), Филарет поспешил прочитать эту рукопись. – О начальных подвигах преосвященного Иннокентия, – до пострижения последнего в монашество, – А.Н. Муравьёв мог знать из рассказов самого преосв. Иннокентия и совершившегося с ним в 1839–1841 годах в Европейской России, о последующих же действиях своих преосв. Иннокентий сообщал А. Н-чу в подробных письмах из Сибири и Америки, напечатанных в Прибавл. |
| Своим возникновением этот журнал обязан, впрочем, всецело ещё предшествующему царствованию. Инициатива шла из Петербурга. В ноябре 1853 года граф Протасов сообщил архиепископу казанскому Григорию Постникову высочайшую волю, чтобы при Казанской академии, «как ещё не занятой никаким повременным изданием», был издаваем духовный журнал с преимущественным направлением против раскола в разных его видах – «в видах усиления духовно-нравственного действования на раскольников». Год прошёл в выработке программы журнала, и переписка по утверждению её синодом. Ректором академии с 1854 года был архимандрит Агафангел Соловьёв , бывший впоследствии архиепископом волынским и скончавшийся в 1876 году. Программа выработана, впрочем, главным образом, архиепископом Григорием, который, пока был в Казани, принимал самое близкое участие и в редакции журнала. Журнал в первые годы выходил в виде четырёх трёхмесячников в год. С 1858 года новым ректором, архимандритом Иоанном Соколовым , известным проповедником-публицистом, скончавшимся епископом в Смоленске, журнал был преобразован в ежемесячное издание и получил в короткое время огромный, по тому времени, успех, так что печатался в 3.000 экземпляров и мог платить сотрудникам по 100 рублей за небольшой печатный лист. Журнал, действительно, был очень хорош. Он имел в виду стать «сильным органом церковного слова по отношению к тогдашним жгучим общественным вопросам и движениям» и проложил первый путь для возникновения духовной журналистики. В 1859 уже году он подпал цензурной каре, его обязали представлять свои статьи на цензуру в Москву, что продолжалось около полутора лет. С 1860 года, с появлением в обеих столицах новых журналов с подобной программой, но более общедоступных, «Собеседник» стал быстро терять своих подписчиков и долго переживал материальный кризис, хотя всё ещё на первых порах держался на прежней высоте, пока уменьшением гонорара, доведённого почти до нуля, не отбил охоту у сотрудников печатать что-нибудь в журнале, кроме разве какой-либо завали. |
| Михаила. 1592 г. (КОХМ) еп. Александр (5 дек. 1657 - 8 янв. 1674), Иона (Баранов; 23 авг. 1674 - 8 окт. 1699, с 12 марта 1682 архиеп.), архиеп. Дионисий (Ушаков; 4 авг. 1700 - 7 февр. 1718), Алексий (Титов; 25 янв. 1719 - 26 сент. 1733, с 19 февр. 1731 архиеп.), еп. Лаврентий (Горка; 26 сент. 1733 - 10 апр. 1737), еп. Киприан (Скрипицын; 31 дек. 1737 - 18 мая 1739), еп. Вениамин (Сахновский; 18 мая 1739 - 6 (2?) дек. 1742), еп. Варлаам (Скамницкий; 27 февр. 1743-1748), еп. Антоний (Илляшевич; 25 мая 1748 - 16 нояб. 1755), еп. Варфоломей (Любарский; 19 июня 1758 - 5 июня 1774), еп. Лаврентий (Баранович; 6 авг. 1774 - 13 марта 1796), еп. Амвросий (Яковлев-Орлин; 1 июня 1796 - 29 янв. 1804), еп. Серафим (Глаголевский; 29 янв. 1804 - 7 июля 1805), еп. Гедеон (Ильин; 20 авг. 1805 - 3 мая 1817), еп. Амвросий (Рождественский-Вещезеров; 15 июля 1817 - 28 окт. 1822), еп. Павел (Морев; 27 мая 1823 - 19 марта 1827), еп. Кирилл (Богословский-Платонов; 26 марта 1827 - 3 янв. 1832), еп. Иоанникий (Образцов; 3 апр. 1832 - 1835), еп. Нил (Исакович; 8 дек. 1835 - 23 апр. 1838), еп. Неофит (Соснин; 23 апр. 1838 - 29 марта 1851), еп. Елпидифор (Бенедиктов; 29 марта 1851 - 7 янв. 1860), еп. Агафангел (Соловьёв; 6 февр. 1860 - 17 июня 1866), еп. Христофор (Еммаусский; 17 июня - 5 окт. 1866), Аполлос (Беляев; 12 дек. 1866 - 7 июня 1885, с 20 апр. 1880 архиеп.), еп. Макарий (Миролюбов ; 7 июня 1885 - 5 дек. 1887), еп. Сергий (Серафимов; 5 дек. 1887 - 10 авг. 1896), еп. Алексий (Опоцкий; 10 дек. 1896 - 10 нояб. 1901), еп. Никон (Софийский ; 10 дек. 1901 - 27 нояб. 1904), еп. Филарет (Никольский; 27 нояб. 1904 - 20 марта 1914), еп. Никандр (Феноменов; 20 марта 1914 - нояб. 1918), Слободской еп. Алексий (Кузнецов; 11 нояб. 1918 - 20 мая 1919, в. у.), еп. Николай (Покровский ; май 1919 - 19 окт. 1920), еп. Яранский, затем Уржумский сщмч. Евсевий (Рождественский ; 19 окт. 1920 - янв. 1921, в. у.), Слободской еп. священноисп. Виктор (Островидов; февр.- 13 мая 1921, в. у.), Павел (Борисовский; 13 мая 1921 - авг. |
| Восприняв эту практику раскольников, митрополит Сергий возобновил худшие — и отнюдь не «тихоновские» — черты старого бюрократического централизма. Совершенно справедливо Регельсон характеризует этот аспект политики митрополита Сергия как «хулу на благодать» и приравнивает его спор с митрополитом Агафанге–лом к конфликту между Карловацким Синодом и митрополитом Евлогием. И тут и там, по мнению автора, иерарх, имеющий бесспорные полномочия от Патриарха Тихона, защищал свою ответственность за Церковь от притязаний самозванной и произвольно подобранной группы епископов. По нашему мнению, между этими двумя случаями параллель действительно существует, но существуют и различия: митрополит Сергий был правящим митрополитом Нижегородским и общепризнанным Местоблюстителем, он возглавлял Синод канонических епископов. Карловацкий же Синод, состоявший из епископов, покинувших свои епархии, действовавших на территории другой поместной (Сербской) Церкви, и формально лишенный всякой канонической действенности прямым Указом Патриарха в 1922 г., совершал большую «хулу на благодать», чем митрополит Сергий, «запрещая» митрополитов Евлогия Западно–Европейского и Платона Северо–Американского, законно назначенных Патриархом Тихоном. В чисто каноническом отношении «карловчане» все же в большей мере «самозванцы», чем Местоблюститель Сергий, и им одним, действующим вполне свободно, вне досягаемости советской власти, принадлежит печальная монополия заграничных анафем и запрещений. От анафем митрополиты Евлогий и Платон, так же, как митрополиты Агафангел и Кирилл, о которых подробно пишет Регельсон, всячески воздерживались и, даже пренебрегая, ради любви и мира, каноническими принципами, неоднократно вступали с карловчанами во временно–практические братские договоры, при сохранении принципа своей самостоятельности . На протяжении всего своего труда автор не скрывает своей симпатии к анти–сергиевской оппозиции 20–х и 30–х годов и к остаткам «непоминающих», существующим еще в 60–е годы. Позиция последних хорошо и пространно выражена в анонимном письме, написанном в 1962 г. и приводимом в книге полностью. Из него следует, что движение «непоминающих» в настоящее время существует только в «кельях» и что у всего многомиллионного верующего народа в России нет возможности ходить в иные церкви, кроме патриарших. И «непоминающий» автор письма нисколько не осуждает тех, которые так поступают. |
| Собор признал неправильность в старом счислении, равно как и несовершенство нового, и отдал предпочтение старому стилю, как согласному с Никейским определением о Пасхе. Собор осудил григорианский календарь, как нарушающий, по его мнению, каноны относительно празднования Пасхи. Христиане призывались держаться старого стиля, в противном случае угрожала анафема и отлучение от Церкви. В 20-х годах XIX столетия некоторыми русскими учеными был возбужден вопрос о перемене календаря, но эта инициатива встретила отрицательное отношение со стороны Вселенского патриарха Агафанге-ла1. В 1829-1830 годах проблема реформы календаря рассматривалась в специальном Комитете при Российской Академии наук. Академия наук высказалась за переход на григорианский календарь. Ее мнение было представлено на усмотрение императора Николая I с заключением министра народного просвещения князя Ливена, в котором обращалось внимание на все неблагоприятные стороны намечаемой реформы. Император признал доводы министра «совершенно справедливыми», и дело было прекращено. Неудачными были попытки подобного рода, предпринятые в 1860, 1863 и 1864 годах. По инициативе Русского астрономического общества в 1899 году была образована при нем особая Комиссия для рассмотрения вопроса о реформе календаря в России. Эта Комиссия имела 8 заседаний в период с 3 мая 1899 г. по 21 февраля 1900 г. Заслуживает внимания тот факт, что в работе Комиссии участвовали: Д.И. Менделеев (.присутствовал на всех заседаниях и высказался за введение «нового русского» стиля на основе поправки Медлера) и проф. В.В. Болотов (присутствовал на б заседаниях, кроме первого и заключительного, сделал обстоятельный доклад о пасхалии и представил две обширные справки: о дате Рождества Христова и по календарному вопросу). На 3-м заседании Комиссии были высказаны следующие соображения: «Календарь должен быть исправлен — прежде всего потому, что он неверен. От этого мы не уйдем; это есть и будет, какие бы ни были приведены мотивы и выдвинуты преграды. Мы уже не можем сказать, как Иисус Навин: " Стой, солнце, и не движись, луна! " Нам ближе Галилей с его убежденным " а все-таки она движется! " Зная правду, нам уже трудно оставаться при старом заблуждении. |
| Упоминаний о смерти Григора и Трдата в книге нет. Многие исследователи «Истории Армении» Агатангехоса полагают, что она относится не к 4, а к 5 в. и что это следует из самого текста: в повествовании использованы самые различные источники, в том числе и народные сказания (например, об обращении Трдата в свинью. – К.А.), и вряд ли автор, работавший по заказу царя, осмелился бы написать такое при его жизни. Имеющиеся в «Истории» Агатангехоса компиляции из «Жития Маштоца» Корюна позволяют другим исследователям утверждать, что Корюн и Агатангехос – одно и то же лицо. Неоднократно высказывались также предположения о том, что «История» Агатангехоса была написана на греческом языке, а Корюн был ее переводчиком (Бюзандаци Н. Вардапет Корюн и его переводы. Тифлис, 1906 (на арм. яз.). С. V). Существовали предположения, что Корюн мог пользоваться рукописью Агафанге- ла, но имеются также доводы в пользу того, что заимствовал у Агатангехоса не Корюн, а позднейший редактор Агатангехоса и Корюна. Это следует из выявленных одинаковых отрывков в обоих текстах: в одном случае (в тексте Корюна) эти отрывки совпадают по стилю и смыслу с основным текстом, а в другом (у Агатангехоса) зачастую неуместны, смотрятся инородными вставками, противоречат содержанию предыдущих и последующих частей текста. Н.Я. Марр (исходя из того, что некий священник Езник, живший, вероятно, в 7 в., перевел на армянский язык список армянских католикосов и царей, в котором сказано, что «чин деяний Григора был возобновлен блаженным мужем из Тарона по имени Месроп»), трактуя «чин деяний» как «историю деяний», считал, что еще в 5 в. существовало какое-то предание о св. Григоре, что даже армянским преданием Месропу приписывается первая переработка легенды о греческом миссионере св. Григории и поэтому «первая расширенная редакция деяний св. Григория Просветителя принадлежит, очевидно, писателям–филэллинам», а именно Маштоцу, Сааку Партеву и др. (Марр Н.Я. Крещение армян, грузин, абхазов и аланов св. Григорием, арабская версия. СПб., 1905. С. 157). |
|
|
