| " У нас должна быть очередь из родителей. Когда переломим эту ситуацию, иностранное усыновление отпадет. А ребенку все равно, на каком языке говорят его родители, главное, чтобы его любили " . Она также добавила, что не имеет конфликтов с РПЦ и поддерживает отношения с епархией. Своей программной целью она назвала принятие законодательного решения, согласно которому изъять ребенка из семьи можно было бы только по решению суда. Вопрос о взаимоотношении с церковью прозвучал от депутата Анохина не случайно. За последние месяцы главным оружием противников Агапитовой стали высказывания председателя патриаршей комиссии по вопросам семьи, материнства и детства протоиерея Димитрия Смирнова. Последний написал губернатору письмо с просьбой «освободить город от этой женщины», покровительствующей ювенальной юстиции, сексуальному просвещению школьников, а также выступающей в поддержку иностранного усыновления. Одним из аргументов ополчившихся под девизом «православных родителей» стала история, описанная " Фонтанкой " . Детский омбудсмен поддержала родителей – жителей США, которым удалось оформить опеку над ребенком-инвалидом. Юридически эта процедура была представлена как выезд на лечение за границу, опекуны регулярно при этом возвращаются в Россию и отчитываются о состоянии дел перед специальными органами. После огласки истории называющие себя православными обвинили Агапитову в том, что она организовала схему по обходу " закона Димы Яковлева " , а ребенка-инвалида пообещали вернуть в детский дом. В травле Агапитовой активное участие принимал помощник депутата Милонова Анатолий Артюх. В защиту коллеги сам Милонов, правда, высказался сегодня лишь единожды, попросив депутата Бориса Вишневского не говорить " мы " , когда речь шла о поддержке депутатами позиции Агапитовой по иностранному усыновлению. Вслед за действующей уполномоченной по правам ребенка на трибуну вышел кандидат Винниченко. Он неуверенно рассказал о своей программе: «Я сам вырос в детском доме. В качестве юриста давно помогаю таким же выпускникам, как я. |
| Решилов, как мы уже знаем, свалил все с своих плечь на головы Феофилакта и Маевского. Болтливость однако ж не спасла его от истязаний Тайной канцелярии. Его пытали несколько раз. Во все время истязаний он содержался в крепости, получая на содержание по 3 коп. в сутки. Маевскаго держали сначала под караулом в Синоде. Несчастный думал, что этим и кончится его дело. «Синод – говаривал он – стращает меня Тайной канцелярией; но Государыня не велела отсылать меня в Тайную канцелярию». В этой надежде он жил довольно весело; зазывал к себе соседей из колодников же, синодских канцеляристов, певчих: «и пивали и певали». Выпивши, Маевский «и поорет и покричит не весть что» (показание Аввакума): все с рук сходило. Но дошли и до него печальные дни. Исподоволь знакомили его с Тайной канцелярией. В 1736 году 14 апреля Феофан писал к Дудину: «сего числа пополуночи в 12 часу был у меня превосходительный г. генерал и кавалер А. И. Ушаков и требовал, дабы, по некоей важной вине, Маевскаго из св. Синода отдать на время его превосходительству в Тайную канцелярию. Того ради благородие ваше извольте онаго Маевскаго, когда от его превосходительства потребуется, в помянутую Тайную канцелярию отослать, а для отвезения его, дабы о нем никто не знал, будет стоять у Синода домовая наша покрытая коляска». Вскоре после того, 7 мая, лишили его священства и монашества, 543 а 10 шня в Кабинете состоялось определеше: «так как Маевски по делу остался в важном подозр " Ьнш и по сл " Ьдствш о н!котором изв " бстном подметном письме признавается весьма подозрительным, то из подлинной правды розыскивать им, и при розысках о сочинении и о подкидывании им (вм’ЬсгЬ сдругими, о которых речь будет ниже) обявленнаго подлиннаго письма и в говорени некоторых слов (о которых мы знаем из дела Решилова) спрашивать накрепко». Решилов уж довольно оговорил его. Не успел Иоасаф отделаться от его наговоров, как судьба послала ему другого доносителя, который навлек на него и на многих других лиц, запутанных в это дело, ужаснейшие страдания. |
| Во время этой передряги, этих страхов и пересылок, один несчастный – Зварыкин – 10 марта скончался. Что сталось с прочими, не знаем. 571 В 1747 году Саровская пустынь возобновила свои напоминания об освобождении бывшего иеромонаха Ефрема Короткого и возвращении в Саровскую пустынь по-прежнему. Московская синодальная контора отнеслась в Тайную канцелярию с вопросом: вины Ефрема, за которые он расстрижен и истязан и в ссылку послан, к отпущению ему и свободе его из оной ссылки по содержанию высочайших указов, следовательны ль? Тайная канцелярия ничего не отвечала на этот указ; только чрез восемь лет (6 апреля 1755 г.), не известно по какому поводу, дала знать св. Синоду, что 7 мая 1752 г. последовало разрешение освободить Короткого из ссылки, и что 1 сентября он прибыл из Оренбурга в С.-Петербург и явился в Тайную канцелярию. Здесь, кроме паспорта, он предъявил аттестат, выданный ему из оренбургской крепости, за руками штаб и обер-офицеров, в котором написано, что предявитель, во всю бытность свою в оренбургской крепости, исполнял должность дьячка и пономаря, и по должности своей вел себя благочинно и добропорядочно, ко всему по надлежности прилагал тщательное старание и ни в каких подозрениях и в других неблагочиниях не бывали. Синод поручил рязанскому епископу Димитрию возвратить ему монашеский чини и потом, 2 мая 1755 года, отправили к суздальскому епископу, для определения в Саровскую пустынь по-прежнему. 572 Брат1я выбрали его своими строителем. 544 Казаматы считались по нумерам (1, 2, 3 и т. д.), а нумера по местностям: от васильевских ворот, – на монетном дворе, – от монетного двора, – в Старой Трезиной, – под флагом (в одном из этих нумеров содержался Давыдов) – от флага – у Невских ворот (содержался Барсов), у Ботика, – у Петровских ворот. По другой записи 1735 г. встречаем другие названия: в старой аптеке, в старой Тайной, у кронверкских ворот (содержался Коллети), в бане (содержался Родышевский), против магазейнов. Кормовые деньги отпускались разно: Феофилакту по 10 к. в день, Колетию по 6 к., Родышевскому по 4 к., Маевскому, Решилову и Аввакуму по 3 коп., Масалаеву и Ясинскому по 2 к. Деньги эти, как и все содержание канцелярии, заимствовались из отписного имения лиц подсудимых в Тайной канцелярии. Из этих же денег содержались канцелярия и заплечный мастер. |
| Путешествие Аврамова в Якутск, неведомо для него самого и для власти, отправившей его в эту экспедицию, было началом возврата его на родину. В марте 1741 года подан был правительнице экстракт об Аврамове, с мнением Тайной канцелярии «Хотя он, по силе имянных 1732 и 1739 годов указов, за вины его, о которых в означенном экстракте явствуст именно, в ссылку и послан был, и хотя там против Указа в разговоры он о тех делах и вступал, однакож важных причин из того не произошло, и при том все это учинено им было до состоявшихся высочайших милостивых указов; к тому же Маркелл Родышевский, от котораго все то дело сперва произошло, равно и дворянин Иван Носов, который также о подобных делах показывал, по милостивейшем указе свобождены: вследствие чего не соизволит ли ея императорское величество всемилостивейше указать помянутаго Аврамова ныне из-под ареста свободить и позволить ему жить в своих деревнях? – Правительница утвердила мнение Тайной канцелярии. С восшествием на престол Императрицы Елисаветы Петровны, Аврамов снова выступил с проектами. Сначала он подал Императрице краткое доношение, а в ноябре 1749 года пространную челобитную, в которой, описав свои заслуги покойному ея родителю, предлагает ей наставления, как она должна царствовать для славы имени Божия. Упомянувши в предисловии о преждеподанном кратком доношении, он просит, «чтобы ея величество дозволила доношение это ему единому пред собою прочесть и в тайности изволила от него выслушать». Потом он предлагает свои наставления «о исправлении изнемогающаго в православной вере и о просвещении непросвещеннаго народа во всей вселенной». Аврамов советует сочинить и напечатать для всенародного спасения о любовной мирной должности пункты и разослать и раздать всем туне. Умножить епархии и в них архиереев, также в городах и селах – святых обителей и приходских церквей и при них иеромонахов и белых священников. Учредить во всем государстве везде при 3000 окружных дворах пространные странноприимницы и к ним тысячных и прочих начальников, которым иметь старожилам и пришельцам переписные книги и за ними смотреть, все ли находятся в любви христианской. Утвердить законом, чтобы всем исповедываться четыре раза в год и выдавать за это награды – первостатейным по 9, другим по 6 и 5 рублей. Исповедь должна совершаться по древним книгам. Размножить миссионеров для просвещения язычииков святою верою; а как для этого нужны деньги, то Аврамов предлагает проект о монете, чтобы собрать всю ходячую монету в государстве, положить на ней государственный штемпель и поднять ей курс на несколько процентов, так что правительство, не прибегая к займу и к новому выпуску монет, приобретет от возвышения курса значительный капитал. |
| Кто из них пострижется в монашество, о таковых отнюдь не иметь взыскания, но быть им свободными. «Таковыя истинныя правила хрисианския, с помощию всемогущаго Бога, могут охранять нас убогих от неусыпных коварнаго сатаны тончайших льстивых его подлогов; понеже часто и с праваго пути забегает лестно окаянный, показуя, якобы и на созидание дел благих радеет. И под таким зловымышленным своим воровским вкратчися покрывалом, всё спасительное узаконенное истинное Христово и святыя Его церкви учение опровергаешь и до конца, хитрец, искоренить желает. И не токмо в распутное, но и в самое атеистическое житие ввергнуть радеет, как в начале прельстил и обольстил иностранцев: первое вкоренил в них многое и безместное упование на благодать Божию и, под тем покрывалом, утвердил в них легкое единою верою спасение. По сему же и у нас, по их примеру, под покрывалом правосудия, ввел хитрец законопреступную присягу и по оной всевает ложь и неправду, и житие тщеславное и распутное, и всякое непостоянство; под указом о беглых, выкрал льстец ближайшее и наилучшее человеку монашеское спасение, и спасающую милостыню и всесвятое странноприимство, и многая уже ввел льстец своя лжеучения. Усилился же окаянный льстец за самовластную настоящую нашу слабость и небрежение. Первое, под покрывалом правосудия, ввел хитрец законопреступную присягу и по оной вкоренил ложь и неправду и всякое непостоянство. Под попечительною ревностию о целости государственнаго состояния, выкрал, проклятый вор, сущее покаяние, еже есть второе крещение. Под сысканием раскольщиков и самую страшную обругал святую Евхаристию и научил на серебре продавать Духа Святаго. Под наилучшим полицейским распорядком научил Христа ругать и обижать в образе нищих, и богоугодное раздежепное христианское погасил странноприимство. Под многим и безместным упованием на благодать Божию ввел хитрец блуд и прелюбодейство, пьянство и опровержение святаго поста и монашескаго душеспасительнаго жития; и под таким тончайшим злоумышленным покры-валом, свободно уже вводит во всем неправое, тщеславное, слабое, распутное, сластолюбное и славолюбное, языческих обычаев погибельное житие, которое и между иностранцами исперва, под таковым же многаго и безместнаго упования на благодать Божию покрывалом, ввел окаянный хитрец свободно. |
| 94 Изобретение этого простого механизма по своему значению, наверное, равно изобретению колеса. Это устройство позволяло конструировать ловушки самых разных типов, размеров и назначений. 95 Какая должна быть приманка, зависит от того, кого Вы собираетесь ловить. Если рябчиков положите ветку их любимых ягод, если зверя покрупнее то самого рябчика, если нелюбимого соседа тогда банку с пивом. 96 Заранее предупреждаю. Кто усомнится в существовании таких способов охоты см. этнографический раздел сборника «Проблемы археологии, этнографии и антропологии Сибири и сопредельных территорий». (Том III. Материалы V Годовой итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН, посвященные 40-летию Сибирского отделения РАН и 30-летию Института истории, филологии и философии СО РАН. Декабрь 1997 г. Новосибирск: Изд-во Инта археологии и этнографии СО РАН, 1997.). Ещё более экзотические приемы описаны в книге А.А.Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири». (Чита: Читинское книжное изд-во, 1958). Это очень авторитетное издание. Можно посмотреть и брошюру Лобачева С.В. «Охота на медведя». (М.: Военное издательство Военного министерства Союза ССР, 1951) и др. Медведь «дичь» необычная . 100 Тут я позволю себе процитировать страницу из книги моего друга Евгения Вишневского (Вишневский Е.В. Кулинарная книга бродячего повара. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. С. 170). Лучше не скажешь... 102 Всем, кого разобрали сомнения в правдоподобности всего вышеизложенного, могу посоветовать полистать две книжки: Верзилин Н.В. По следам Робинзона. М.: Детгиз, 1953; Крылов Г.В. Травы жизни и их искатели. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1972. 104 Если сколы образовались с одной стороны гальки «чоппер»; если с двух «чоппинг». Именно такими «инструментами» пользовались вымершие палеообезьяны. Функциональное назначение обоих изделий (предположительно) рубящие орудия. 105 Такие термины звучат, конечно, непривычно. Но они необходимы. Эти слова точнее передают смысл. В древности подобная лексика не могла не существовать. Более того, в языке в те времена существовали слова, ныне совершенно забытые и не имеющие аналогов. Никаких синонимов ни в одном из современных языков мира, похоже, не осталось. Технология изготовления каменных орудий забыта, нет и терминов, обозначавших некогда необходимые действия или предметы. Слова нет, а артефакт есть. «Вспомнить», похоже, не удастся... Слово придётся придумывать заново. Можете, кстати, повторить достижение Ф. М. Достоевского, который в своё время изобрел слово «стушеваться». |
| «Какие бы то ни было самостоятельные увеличения цифр не допускаются», – категорически заявлялось в приказе 00447, гл. II, п. 3 Но… «в случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, – тут же оговаривалось в приказе, – наркомы республиканских НКВД и начальники местных УНКВД обязаны представлять соответствующие мотивированные ходатайства». По-человечески необъяснимо, но Москва, Ленинград, и все регионы и области уже в августе, в самом начале операции наперебой начали просить увеличения лимитов (сибирские регионы иной раз в 8–10 раз). Центр, т.е. Сталин не возражал. В одной только Москве за четыре неполных месяца, первоначально отведенных под операцию, по имеющимся документам расстреляли 14 334 человека, т.е. лимиты легко были превышены почти втрое по сравнению с первоначально заданными Об увеличении лимитов продолжали просить с мест постоянно. Об уменьшении или о переводе 1-й категории во 2-ю, т.е. смягчении наказания – ни разу. В числе причин для увеличения лимитов по 1-й «расстрельной» категории чаще всего выдвигалась с мест такая формулировка: «в порядке подготовки к выборам». Расстрелять! В течение всего года на собраниях и митингах непрерывно лились потоки грязи на «врагов народа». О замученных и расстрелянных писалось: «Все они поплатились своей мерзкой жизнью за то, что покушались потопить в крови счастливую страну социализма». Троцкий, выставленный за пределы страны, писал о бывших соотечественниках – авторах подобных словоизвержений: «Большинство (в стране) составляют насмерть перепуганные и в то же время осатаневшие слепцы». Но под творениями «осатаневших слепцов», к сожалению, стояли подписи многих известных деятелей науки, искусства, и особенно – литературы: не только Ал. Толстого, Маршака, Федина, Вишневского, Фадеева, Леонова, Шолохова, Симонова, но и… Тынянова, Бабеля, Платонова, Олеши, Пастернака, Зощенко, Гроссмана, Паустовского… После приказа по репрессированию немцев и общего 00447-го, последовали приказы по полякам, харбинцам, латышам, членам семей «врагов народа». Операция началась в точно назначенные сроки. Несколько позже, а именно 16 августа 1937 года плановые цифры были спущены и для тюрем. Появилась специальная директива Н. Ежова за 59190. В частности, в директиве, направленной в Ленинградское УНКВД для Соловецкой тюрьмы, говорилось: |
| Желание киевских ученых – иметь перевод трактата Корезия об исхождении Святого Духа – в значительной степени (надо полагать, благодаря хлопотам С. Полоцкого ) было осуществлено. Правда, труд Паисия в свою очередь не был «переложен» на язык «русский», о чем тоже говорилось в прошении киевских ученых; но для них это существенного значения и не имело. Для них важно было иметь трактат на доступном им языке. Без сомнения, в связи с достижением последнего и должно быть поставляемо появление в свет, давно озабочивавшего представителей киевской учености, ответа на книгу Циховского. Мы разумеем известный труд Иоанникия Галятовского, изданный в 1678 году под заглавием: «Stary Kocio Zachodni novemu Kocioowi Rzymskiemu pochodzienie Ducha . od Oyca samego nie od Syna pokazuie, y Tribuna napisany przez Nikoaia Cichoviusza.... za prawdziwy Tribunal mie zakazuie...» et caet. Стебельский прямо заявляет, что Галятовский при составлении означенного труда пользовался Корезием (Historya Polskiéy liter. М. Wiszniewskiego. VIII. 390). В настоящее время для желающих заняться изучением личности Иоанникия Галятовского представляется полная возможность проверить справедливость этого заявления польского ученого XVIII века. 3) Иннокентий Гизель. Обыкновенно о начальных годах этого видного представителя киевской учености XVII стол. сообщаются следующая сведения: «родился он в Пруссии в реформатском исповедании (у Вишневского: z rodzicow wyznania aκatolickiego), и там же получил образование. Затем, в молодые годы пришел в Киев и, приняв здесь православие, постригся в монахи. Полагают, что его первоначальная фамилия была Кисель ) и он был братом Евстафия Киселя, владельца поместья Киселина на Волыни». 32 Эти биографические сведения об Иннокентие Гизеле, не подкрепляемые положительными данными, вызывают большое сомнение в их справедливости. Если даже откинуть предположение о кровном родстве Гизеля с Евстафием Киселем, владельцем поместья на Волыни, как находящееся в противоречии с общепринятым в настоящее время мнением, что Иннокентий родом был из Пруссии и сын родителей протестантского вероисповедания, то и в таком случае останется немало поводов для сомнения в справедливости даже и последнего мнения. Укажем, напр., на заявление Сильвестра Коссова, сделанное им в Exegesis " е, изд. в 1635 году, что наставники в киево-могялянской коллегии хотя и получили образование в польских и западно- европейских учебных заведениях, но «s z rodziczow Religiey Graeckiey». |
| Как г. Вишневский отнесся к этому моему замечанию, т. е. принял ли его во внимание при исправлении своего сочинения? К сожалению, нет. Выражаю сожаление, потому что, по моему мнению, формальная сторона в диссертации автора наиболее нуждается в исправлениях. Автор же, очевидно, считает это излишним и во введении к сочинению, при своей самозащите, ведет по этому поводу длинные речи. Что это за речи? Автор заявляет, что ему „вследствие отрывочного и потому малоопределенного характера источников, приходилось пользоваться ими “с чрезвычайной осторожностью, всегда сопоставляя показания одних источников с показаниями других, критически их проверяя, разбирая и восполняя одни другими“. Из этого заявления автора, по-видимому, можно заключить, что указанная задача относительно внимательного изучеиия источников, легших в основу его исследования, выполнена им со всевозможным тщанием… Но последуем за автором далее. Далее он, указав на трудность составления списков наставников Академии за рассматриваемое им время, перечисляет источники, которыми он пользовался для этой цели, и подразделяет их тоже на четыре группы, следуя в данном случае за мною. Но в определении ценности источников, в смысле той или другой их значимости и непререкаемости, автор иногда расходится со мною. Я не буду говорить о разногласиях, не имеющих особенного значения и явно происшедших от недоразумения (вернее, невдумчивости) автора 2 , а остановлюсь на самом существенном. Главный (в смысле обилия) материал, которым пользовался г. Вишневский при составлении списков наставников Академии, суть сохранившиеся до нашего времени учебники или курсы лекций по разным предметам, преподававшимся в нашей Академии. Относительно значимости этого материала для указанной цели мною в прежней рецензии сказано было следующее: „по поводу учебников заметим, что определенные, повидимому, указания в них о преподавании известной науки в таком-то году, таким-то, по имени называемым наставником, не всегда могут быть признаны безусловно верными. |
| Г.Вишневский не мог не сознать справедливости моего замечания и решился устранить его, но устранить способом самым упрощенным: именно, он переменил заглавие сочинения, поставив на обложке вместо прежнего – «История Киевской Академии за первую половину XVIII столетия», новое – «Киевская Академия в первой половине XVIII столетия». Автор, очевидно, полагает, что после такого изменения в заглавии сочинения означенное мое замечание потеряет свою силу. Но такое мнение ошибочно: новое заглавие, данное автором своему труду, не менее широко, чем и прежнее. Автор, держась своей, так сказать, дипломатической точки зрения, во избежание всяких недоразумений, поступил бы соответственнее с сущностью дела, озаглавивши свой труд: „Из истории Киевской Академии за такое-то время“ или еще лучше: ,,К истории Киевской Академии...“ et caet. Дав новое заглавие своему сочинению с указанною целью, автор счел излишним заняться существенной переработкой своего труда и ограничился только частичными исправлениями и дополнениями некоторых мест в оном. Он даже вновь не перебелил своей рукописи: некоторые исправления и дополнения сделал на полях ее или между строк, а где это представлялось неудобным, вырезывал из рукописи листы и заменял их новыми, расширяя или переиначивая прежний текст. Вследствие таких вставо рукопись в объеме увеличилась: вместо прежних 164 страниц, in fol., (с приложениями), в ней теперь оказывается 187 страниц. В чем состоят эти частичные исправления и дополнения, привнесенные г. Вишневским в новую редакцию его труда? Более всего автором восполнено, можно сказать, почти совершенно переработано введение к сочинению. Вместо 6–7 страниц оно заключает теперь их 17. Значительное, сравнительно с прежним, увеличение объема этой, вступительной к исследованию, части объясняется, во-первых, тем, что автор расширил предварительные сведения о характере своей работы, с особенною яркостью оттенив, что он „постарался извлечь все, что только было пригодно для его задачи, по возможности, из всех доступных ему (и почти исключительно рукописных) источников, коими не пользовались прежние исследователи“, – а во-вторых, тем, что привнес во введение довольно длинные и примерами иллюстрированные рассуждения о научных приемах, каким он следовал при обработке материала. Все это делается авто- ром как бы с целью самозащиты, к которой он счел уместньм прибегнуть в виду указанных мною, – и в прежнем отзыве и лично автору, – дефектов и несовершенств в его труде. |
|
|
