| 29. Однажды ученик аввы Сисоя Авраам сказал ему: отче! не благоугодно ли тебе, чтобы мы поселились несколько ближе к миру? Пойдем туда, сказал ему авва Сисой, где нет женщины. Где же нет женщины, кроме пустыни? — отвечал ему ученик. Итак, веди меня в пустыню, сказал старец. 30. Мать Синклитикия говорила: многие живущие в горе (разумеется Нитрийской, где был скит), но совершающие дела мирские, погибли. Ибо, и находясь в обществе, можно быть иноком в мысли; и, будучи отрешенным от людей, можно жить умом с чернью. 31. Старец сказал: монах должен приобретать себе безмолвие, дабы мог он презреть телесный вред, если и случится ему. 32. Некто рассказывал: были три трудолюбивые, достолюбезные монаха. Один из них избрал для себя дело, примирять ссорющихся между собою людей, по реченному: блаженны миротворцы (Матф. 5, 7). Другой — посещать больных. Третий удалился безмолвствовать в пустыню. Первый, труждаясь, по причине ссор между людьми не мог уврачевать всех, и со скорбию пришел к посещающему больных, нашел его также ослабевшим и не старающимся об исполнении своего обета. Согласясь, оба они пошли видеть пустынника, поведали ему печаль свою и просили сказать им, что доброго сделал он в пустыне? Немного помолчав, пустынник вливает воду в чашу и говорит им: смотрите на воду. А она была мутная, так что ничего не видно было в ней. Спустя немного он опять говорит: смотрите, — теперь устоялась вода. Как скоро они посмотрели в воду, то увидели свои лица, как в зеркале. Тогда он сказал им: так бывает и с человеком, живущим среди людей, — от возмущения он не видит грехов своих; а когда он безмолвствует, и особенно в пустыне, тогда видит свои недостатки. 33. Брат спросил старца: что такое безмолвие, и какая от него польза? Старец отвечал ему: безмолвие состоит в том, чтобы пребывать в келье в Богомыслии и страхе Божием, чтобы удаляться от памятозлобия и высокоумия. Такое безмолвие есть мать всех добродетелей, и охраняет монаха от разженных стрел врага, не допуская его уязвляться ими. |
| А посему всякий христианин двоякое имеет от Бога наложенное звание, одно гражданское, другое христианское, одно наружное, общественное, другое внутреннее, духовное, одно маловременное, другое вечно продолжаться могущее; и, следовательно, всякий христианин непременно обязан исполнять и то, и другое звание. Всякое звание есть звание Божие, есть звание, от Бога назначенное. На Царственном ли Престоле сидеть и жребием смертных распределять, кто избирается; жезл ли пастырства духовного, и правительства гражданского кому вручается; весы ли правосудия в десницу чью влагаются; господствовать ли одним, а другим повиноваться и трудиться определяется: все сие по судьбам Господним располагается, несмотря на то, чрез кого сие совершается. Как скоро кому какое звание или какая должность в пользу общества предлагается; тотчас должно заключить, что сие от Бога определяется; и должно с охотою принять, хотя бы и не непосредственно от Самого Бога, но чрез посредствия, чрез подобных себе человеков, чрез рабов Господних призывался к тому, так, как Ревекка в супружество за Исаака чрез раба Авраамова. Премудрый Бог большею частию не только мирские дела, естественные произведения, но и самые чудеса, вышеестественные действия чрез посредствия совершает. Всеблагий Господь Бог чрез кого ни скажет тебе, будь человеколюбивым правителем, праведным судиею, сострадательным господином, верным супругом, сердобольным отцом, послушным сыном, покорным рабом, трудолюбивым земледельцем; чрез кого ни вопросит, согласны ли вы на сие? Все должны соглашаться, уверившись, что от Бога сие; от Бога бо только бывают благие советы, святые наставления, и к чистому люблению ближних и к пользе их относящиеся предложения; все должны соглашаться, с Лаваном и Вафуилом глаголя: от Господа прииде дело сие, не возможем противу рещи зло или благо. Всякому весьма нужно наблюдать сие мудрое правило; когда в какое звание наружное, мирское, общественное, не сам собою входит, не своевольным хотением вкрадывается, не инуде, чрез свои происки, прелазит, а в пользу ближних избирается, призывается, и назначается. |
| С невестой всё еще нагляднее, а значит, и яснее. Белый цвет ее одежды не есть ли цвет невинности, цвет крещения, цвет верности? Сам брак не есть ли нечто библейское — и торжественно открытое, и сладко утаенное одновременно? Бог, как невесту, украл Израиль, увел народ из дома рабства и повел в Свой дом, в землю, текущую молоком и медом. Бог, как ревнивый муж, был страшнее медведицы, лишенной детей, когда Израиль блудодействовал и ходил вслед «богов иных». Это ли не язык брачных таинств и брачных переживаний? Долгие годы книжники спорили: включать или нет Песнь песней в канон священных книг? Одни говорили «нет», а другие считали, что день, когда была написала эта Песнь, равен дню выхода из египетского рабства. Если ум твой чист, а сердце, как ветрянкой, уже переболело болезнями юношества, то ты увидишь в этой Песни, как в зеркале, любовь Творца и отдельной души, любовь Христа и Его Церкви. И всё это в земных словах, в земных категориях. Если мы «не в теме» и абсолютно глухи к тайне брака, что мы вообще понимаем в Священном Писании? Из всего, что есть на земле, круг священных чувств и понятий, рожденных любовью и браком, максимально близок к миру Божественных истин. Более близких аналогий под солнцем нет. Даже монашествующих, пламенеющих любовью к Богу, насколько я помню из Лествичника, можно сравнивать по степени чувства с юношами, до конца и безраздельно влюбленными. Тема брака рождает грусть. Это грусть ученого, описывающего исчезнувшие растения. Грусть археолога, раскопавшего великолепный город, погибший то ли от болезней, то ли от нашествия варваров. Так и брак нужно воспевать, но время от времени вплетать между «осанной» и «аллилуйя» — «вечную память». Он умирает, этот нежный цветок, облагоухавший мир и родивший всё чудное. Его убивает тысяча врагов, не похожих друг на друга, собравшихся вместе только для того, чтобы воевать против общего врага. Измены, аборты, разводы. Безответственность, глупость, безделье. Трансвеститы, голубые, розовые. Феминистки, наркоманы, алкоголики. Все собрались. Никто не опоздал, не увильнул, не дезертировал. С кем воюем, господа нечестивцы? С беременной женщиной, с трудолюбивым отцом, с многодетными семьями. С Авраамом и Саррой, с Иоакимом и Анной, с Петром и Февронией… |
| И шли к святому близкие и далекие, мудрые и невежественные, вельможи и простолюдины, и обогащались, ибо удовлетворял он любое заветное желание всех, с великим смирением сам прислуживал им и лично готовил необходимое для прибывших, чем приводил в изумление их, и они испытывали ужасную робость, ибо гостей он охранял как Авраам и своим ласковым отношением ко всем уподоблялся Моисею. К нищим он относился как Христос, а имущим прислуживал с робостью и любовью. И не было таких благих дел, которые бы он не совершил, и не было таких дурных дел, к которым он относился бы с одобрением. Случалось, что богатей, встречавший его, раздавал свои богатства подобно Закхею 539 , и бывало, что нищий, встречавший его, чувствовал себя богачом. Ибо лицезревшие его получали пользу и без слов и наставлений и дела [его], как слова, были его проповедью; надменный становился кротким, враждующий сменял [вражду] на любовь к сотоварищу, ябедник обуздывался, моты становились скромнее, лгуны делались правдолюбцами, чревоугодники переходили к умеренности. Для таких и подобных [им] людей воспитанием было уже одно созерцание святого, и сластолюбец становился воздержанным, гневавшийся успокаивался. Если же наставлял кого-нибудь словом, то [слово его] оказывало сильное воздействие и не уязвляло [людей], никто не мог насытиться им, он освещал [путь] тем, кто пребывал во мраке, отчаявшихся ободрял, трудолюбивых поощрял, ленивых настраивал на работу, отступившим проповедовал возврат [к своему исповеданию] и направлял свет на твердых в вере. По воле Божьей множество людей под светом его наставничества, сплавленные, как в горниле, огнедышащей любовью, стали черноризцами и принесли себя в дар Единосущной Троице, и святой мог сказать: «Вот я и те, коих Ты дал мне». До сего места эта история была желанна для меня, а о том, что следует [после этого], опасно говорить, но и молчание заслуживает великой хулы, ибо губитель наш, дьявол , вызвал у некоторых зависть к нему и начались запреты на его речи. И давний спор из-за воплотившегося Сына Божьего стал нарастать. Чревоугодники выдавали себя за любителей [церковных] праздников и, как язычники-кутилы, кричали, что следует отменить Господний пост. И единое воплотившееся Слово Бога считали [имеющим] два естества, две воли, два воздействия и пытались соединить тление с нетленным естеством. |
| В Великороссии св. Агафия была известна также под именем Коровницы оттого, что будто в день ее памяти пробегает по деревням Коровья Смерть, от которой надеялись избавиться посредством особого обряда, называемого опахиванием. Крестьяне северо-западной Руси, которым был незнаком обычай опахивания, прицепляли в этот день коровам на рога хлеб св. Агафии, как весьма полезное предохранительное средство от мора. Агафию также считали покровительницей коров, и в ее день коровам уделяли особое внимание и даже кормили их кашей. С утра окропляли коров святой водой, принесенной из церкви после молебна св. Агафии. В разных местах России день св. Агафии назывался: Агафья, Скотница, Агаша Коровница, Коровятница, Скотницы. Называлось это время еще Голиндуха (голодуха), т. к. к концу февраля некоторые крестьяне подъедали свои последние запасы хлеба и овощей. Агеев день (Аггей, Аггей Зимоуказчик, Аггей Инесей), народное название дня памяти св. прор. из 12-ти Аггея (500 до Р. Х.), 16/29 дек. Русские крестьяне считали, что Агей прививает любовь к труду, благословляет мужчин к работе в лесу с топором, а женщин к прядению. Крестьяне верили, что родившийся в Агеев день станет трудолюбивым, ловким и проворным и с топором, и с вилами, и с прялкой, и с ухватом. Аграфена Купальница (Аграфена – лютые коренья), народное название дня памяти св. мч. Агриппины, отмечаемого 23 июня/6 июля. День Аграфены Купальницы открывал собой цикл празднеств летнего солнцестояния, продолжавшихся до Петрова дня (29 июня/12 июля). Обрядовые действия, происходившие в день Аграфены Купальницы, являлись своеобразной прелюдией к обрядам следовавшего за ним дня Ивана Купалы (см.: Иванов день). По языческому поверью, в этот день нарядная красавица-Купальница (Купаленка, Купава, Купавушка), получившая позднее христианское имя Аграфена, ехала с охапками цветов и целебных трав на свидание к своему возлюбленному Купале, прозванному позднее Иваном. Завтра они встретятся, но встрече этой хочет помешать нечистая сила. Вылезет она изо всех щелей-нор, норовит зла наделать, только к Купаленке ей не подступиться: она избавляет от колдовства и от нечистой силы защищает, Купаленку всякая нечисть боится. |
| В романе «По новому пути» г. Данилова мы знакомимся с монахиней Ларисой. Мать Лариса – из духовных. Это – простая, скромная, благочестивая и трудолюбивая монахиня. Один светский знакомый убеждает ее прочесть «Евгения Онегина». Она читает и так как ей нравится Татьяна – она записывает ее в поминанье; но от дальнейшего чтения отказывается наотрез, да и за прочитанное хочет каяться духовнику. Как картина не бывает без фона, и за центральными фигурами нередко виднеются на ней в отдалении другие, менее крупные, так и в литературных произведениях, кроме главных героев, обыкновенно выводится немало второстепенных и третьестепенных, обрисованных двумя тремя штрихами. И в разбираемых нами произведениях, как мы уже и упоминали, встречается немало таких типов – монашествующих лиц. Есть здесь и схимники, и печальники, и молчальницы и подвижницы: есть даже и юродивые – известный уже нам юродивый Мироныч, поющий у себя в келье все церковные службы, причем, при панихидах, покойника изображает у него продырявленная картофелина – земляной плод, символ земного существа; Авраамий, который не нравящимся ему людям (а не нравятся ему люди дурные) кричит: «уязвлен будеши», а несвязными словами делает меткие характеристики, – этого можно увести, только сказав ему, что за ним сын его Иаков пришел («На пути к счастью»); юродивая Ирина, постоянно ожидающая жениха (евангельского). И опять мы должны сказать, что все это искренно благочестивые, смиренные, простые и добрые люди, желающие лишь одного – спасения себя и ближних. Два-три мелких немного карикатурных типа (матери Ирины «Цветы бездны», игумена «По новому пути» г. Данилова) слишком незначительны. Некоторые обители очень бедны: крыши покрасить не на что, стены облупились, а трапеза у монахов крайне скудная, чай пьют они без сахару– «для скусу» рябину кладут – но не унывают и не ропщут, надеясь на милость Божию. Иные монахи уж, пожалуй, слишком строги: находят неприличным даже держать в кельях цветы. «Как бы это сказать? Греха собственно нет, а напрасный помысел может быть – рассуждает по этому поводу один монах («Волчья сыть») – потому иноку полагается презирать внутренняя. |
| Чтобы понять изначальный смысл слов Иисуса, нужно, как нам кажется, сосредоточиться не столько на значении многозначного и амбивалентного термина «насущный» (мы не знаем, какое еврейское или арамейское слово, употребленное Иисусом, переведено этим термином), сколько на значении самого понятия «хлеб». Впервые на страницах Библии термин «хлеб» употреблен в обращении Бога к Адаму после его грехопадения: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» ( Быт. 3:19 ). Далее о хлебе упоминается в рассказе о том, как Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино в благословение Аврааму ( Быт.14:18 ). Хлебом Авраам угощает трех пришедших к нему путников ( Быт.18:5 ). Хлеб играет важную роль в истории Иосифа и его братьев: когда Иосиф, скопивший много хлеба, становится вторым лицом при фараоне, а во всех окрестных землях наступает голод, они приходят к нему за хлебом ( Быт.42:1–5 ). Перед тем как вывести народ Израильский из Египта, Бог устанавливает праздник пасхи, повелевая уничтожать все квасное в доме и в течение семи дней есть только пресный хлеб ( Исх.12:15–20 ). В пустыне, когда у народа оскудели запасы хлеба, Бог посылает ему «хлеб с неба»; этот хлеб люди назвали манной ( Исх.16:2–31 ). Хлеб в Библии является универсальным символом пищи. Качество хлеба и настроение, с которым человек ест хлеб, символизируют качество жизни человека. В скорби слезы становятся для него хлебом ( Пс.41:4; 79:6 ), а когда Бог благоволит к его делам, он ест хлеб с веселием ( Еккл.9:7 ). Нечестивые и злые «едят хлеб беззакония» ( Притч.4:17 ), а добродетельная и трудолюбивая жена «не ест хлеба праздности» ( Притч.31:27 ). Хлеб был частью ветхозаветного культа. Хлебы предложения должны были постоянно находиться на специальном столе в скинии ( Исх.25:23–30 ), а затем в храме ( 3Цар.7:48 ; 2Пар.13:11 ): на этот стол хлебы ставили теплыми – в приношение Господу ( 1Цар.21:6 ). Книга Левит содержит подробные предписания о том, как нужно печь и хранить хлебы предложения: их должно быть двенадцать, по числу колен Израилевых; они должны полагаться на стол каждую субботу, а хлебы, оставшиеся от предыдущей субботы, должны съедаться священниками «на святом месте, ибо это великая святыня для них из жертв Господних» ( Лев.24:5–9 ). Та же книга содержит инструкции, касающиеся «приношения хлебного»: оно состоит из муки, которую человек приносит священникам, а они сжигают ее на жертвеннике ( Лев.2:1–13 ). Первый сноп жатвы приносился в жертву Господу и вместе с ним хлебное приношение ( Лев.23:10–13 ). |
| Вы смутились и плачете, слыша об этом; подумайте же, каково было ему это видеть. Если мы, после столь долгого времени, не можем без слез слышать об этом печальном событии, и притом слышать о чужом несчастье; то какой адамант был тот, кто видел это своими глазами и любомудрствовал не над чужими, а собственными бедствиями? Однако он не возроптал, и не сказал ничего такого: что это значит? Это ли награда за мою благотворительность? Для того ли я отворял дом странникам, чтобы видеть его гробом детей? Для того ли я прилагал о них всякое попечение, чтобы они потерпели такую смерть? Ничего такого он не сказал и не подумал; но перенес все великодушно, хотя и лишился их после такого о них попечения. Как искусный ваятель, отделывая золотые статуи, украшает их весьма тщательно; так и Иов образовывал, улучшал и украшал души детей. И как трудолюбивый земледелец постоянно орошает пальмовые или оливковые деревья, ограждает, окапывает их и всячески ухаживает за ними; так и Иов не переставал, как бы какую плодоносную маслину, душу каждого из детей усовершать в добродетели; увидев же, что эти растения напором злого духа вырваны, повержены на землю и бедственно погибли, не только не произнес никакой хулы, но еще благодарил Бога, и тем нанес дьяволу смертельную рану. 5. Но, скажешь ты, у Иова было много сыновей, а иной нередко лишается единственного сына, поэтому и скорбь неодинакова? Хорошо ты говоришь; и я скажу, что скорбь неодинакова, но скорбь Иова гораздо больше. Какую пользу принесло ему многочадие? Его несчастье было тем поразительнее и скорбь тем мучительнее, что он получил рану в лице многих детей. Если же хочешь видеть и другого святого, который имел единородного сына, и оказал такое же, и даже большее, мужество: то вспомни о патриархе Аврааме, который, хотя не видел Исаака умершим, но – что было еще мучительнее и прискорбнее – получил повеление (от Бога) самому заклать его и не воспротивился этому повелению, не возроптал и не сказал чего-нибудь подобного: за тем ли Ты сделал меня отцом, чтобы сделать детоубийцей? Лучше было бы прежде не давать его мне, чем, давши, отнять его таким образом. |
| Он подражает великому Алипию и, с лёгкостью – словно пыль со стоп иль с ладоней грязь – отрясши всё, уходит от родительницы и, словно новый Авраам, переселяется в Фессалонику. И не столько принесли пользы ветхому Риму Катоны и Бруты или Афинам – Периклы и Фокионы 55 , сколько ему, как сказано, житие Алипия. Постриг в малую схиму И переселяется он, не имея у себя ничего, кроме креста, и собственного тела, и непостыдной надежды на Бога. Он приходит к своему дяде по отцу 56 , который вёл жизнь иноческую и прилежал к добродетели, постригается им и принимает на себя знаки и подготовительные упражнения 57 монашеского жительства: изменяет свою жизнь, сменив имя Алексия на Акакия 58 . У дяди он проводит время совсем непродолжительное, ибо юноша вожделел добродетели большей и сколь можно совершеннейшей, каковой в её подлинном виде не мог узреть у дяди, ведь хотя и сказано было прежде, что тот упражнялся в добродетели, но не в такой, к каковой стремился Акакий, поскольку занимался он ей небрежно и нерадиво, скорее даже притворно, и относился к ней теплохладно, по причине того, что с трудом мог как следует смыть с себя вещественность. Переселение на Афон Наконец, и оттуда он переселяется и переходит на Афон. Едва на щеках его пробивается пушок 59 , он обходит всю эту досточтимую гору, словно трудолюбивая пчела собирая отовсюду полезное: и у тех, которые в уединении беседуют с одним только Богом, и у тех, которые со множеством братий в киновиях 60 общаются с Ним. Всё это он вносит в улей своей души и откладывает в сокровищницах сердца. С самого начала ходя босиком и не имея второго хитона, но терзая и незаметно изнуряя тело исподним власяным вретищем, сей доблестный отражал всякое удовольствие и был совершенно безжалостен к насыщению гортани, к заботе о чреве и лелеянию его. И всё это сей достохвальный сохранил даже до глубочайшей старости, с её продолжительными болезнями, и до бессмертной смерти. Он прожил жизнь совершенно непорочную: никогда не ходил в баню, не украшал тела дорогой одеждой и покровами, не омывал ног (что написано и о великом Антонии 61 и не садился на коня и вьючных животных ни в пору предстоятельства (я имею в виду великое достоинство и почёт патриаршества), ни даже в долгих путешествиях, что летом, что зимой. И за всё время своей жизни он не пользовался ни ложем, ни малой кроватью, ни мягкими подстилками, ни покрывалами, изготовленными из кожи для особенного тепла. |
| План сей основан на заключениях Дорвиля, Летрона, Бонани и Геллера, кои я сравнивал на месте; все главные места, о коих говорят Оукидидо и Тито-Ливий, здесь определены. Объявленный на стран. 67-й, 1-й части, список с древних Палермских надписей, находящихся в книге Петорика Фацеллы: de Kebus Siculis, – здесь не приложен, ибо список Фацеллы найден не довольно верным. Расстояния главных мест Сицилии (Перед картой Сицилии) От Палермы до Мессины Термин Чафалу С. Стефано Милацо Мессина От Мессины до Сиракуз Таормина Ачи Реале Катания Августа Сиракузы От Сиракуз до М. Пассаро Ното Пахино Мыс Пассаро От М. Пассаро до Жирженти Спакафурно Модика Рагуза Комисо Витториа Терра – Нова Аликаша Пальма Жирженти От Жирженти доТрапани Шьяка Кампо-Белло Маццара Марсала Трапани От Трапани до Палермы Калатафими Алкамо Партенико Монреале Палерма От Палермы до Катани Кастро-Ново Калата-Низета Форгизи Катания От Палермы до Жирженти Карлеоне Биорна Жирженти От Чефалу до Катании Сперлинга Никозиа Филипо д’Аржиро Регалбуто Катания Введение I. Времена баснословные Тогда, беспечные народов племена Путей среди лесов и гор не пролагали И ралом никогда полей не раздирали; Не зрели на полях столпов и рубежей, И кущи сельские стояли без дверей.... (Тибулл. Перев. Батюшк.) Предание, коего начало сокрыло в самых отдаленных веках, повествует, что Гиганты были первыми обитателями Сицилии. Необыкновенной величины кости и даже скелеты, найденные, по уверению многих Писателей, в некоторых местах сего острова, как то: у подошвы горы Эрикс, в Палерме, в Испике и в полях между Лентиной и Сиракузами, укоренили сие мнение, основанное на одном стихе Моисеевой книги Бытия 1 . Фацелло, ученый и трудолюбивый, но легковерный Сицилийский Историк XVI века, говорит утвердительные всех прочих о существовании Гигантов в Сицилии 2 . Другой писатель, той же земли, не менее знаменитый, Марио Вальгварнера 3 , не отвергает доводов Фацеллы, но Дорвиль 4 ничему подобному не верит. Не определяя степени вероятия сих предположений, я приглашаю желающих знать подробнее о сем предмете, прочесть любопытные рассуждения помянутых писателей и некоторых других, называемых мной при сем, в примечании 5 . |
|
|
