| Последнее имя означает богадельню основанную при имп. Аркадии (395–408 г.) неким Флорентием [ 610 ]. Этот Анфим, должно быть, не кто иной, как упоминаемый в житии прп. Авксентия († ок. 470 г.), Вифинского подвижника, его почитатель, о котором жизнеописатель прп. Авксентия его ученик (Георгий) рассказывает, что он «будучи сначала диаконом, а потом пресвитером в Константинополе, украсил и улучшил псалмопение, устроивши на бдениях два хора — мужской и эти бдения любил посещать и прп. Авксентий [ 611 ]. в то же эпоху в Константинополе Феодор Чтец (VI b.) указывает в качестве поборника Халкидонского Собора, «творца тропарей» и устроителя бдений тоже какого-то Анфима; это все следовательно одна и та же личность. Если так, то Анфима, первого Константинопольского песнописца, можно признать основателем часто упоминаемой в последствии Константинопольской общины спудеев. Из этих известий открывается истинный характер этой общины: спудеи ставили главною целью устройство благолепного богослужения и первоначально были скорее певцами, чем монахами [ 612 ]; такой характер имели и Иерусалимские спудеи (ревнители богослужение в храме Воскресения) до тех пор, пока патр. Илия не образовал из них монастыря. Предание, носящее легендарный характер, приурочивает основание монастыря Σπουδη к царствованию имп. Льва Исаврянина (716–741 г.) [ 613 ]. О богослужении в этих Константинопольских монастырях IV–V вв. ничего не известно, но можно думать, что разобщенные в пустынным иночеством, призванные удовлетворять духовные нужды и городского населения, эти монастыри, еще более Иерусалимских, должны были считаться с чинами мирских церквей, к тому времени уже так выработанными. Особенно это нужно сказать об общине спудеев. Церковный год в IV–V вв. Сделавши столько для выработки чина суточных церковных служб, IV–V века не менее сделали в установлении праздничного ритуала. В этом отношении: а) поднят взгляд на святость праздника, б) увеличено не менее чем вдвое число праздников и постов, в) положено начало общецерковному чествованию святых, т. е. |
| II. P. 382; Zonara. Col. 135; Ephraemius. P. 408); Антоний III (974–979), игумен Студийского монастыря (Leo Diaconus. P. 164; Banduri. T. I. P. 196); Сергий II (999– 1019), игумен столичного монастыря Мануила (Cedrenus. T. II. P. 449; Zonara. Coi. 162; Ephraemius. P. 403); Алексей (1025–1043), по одним (Cedrenus. T. II. P. 479–480) монах Студийского монастыря, а по другим (Ephraemius. Р. 404) его экклесиарх; Михаил Керулларий (1043–1058) (Ephraemius. Р. 404); Иоанн VIII Ксифилин (1063–1075), инок Олимпа вифинского (Attaliota. Р. 92; Zonara. Col. 254; Hamartolus. P. 885; Glycas. P. 606; Ephraemius. P. 369); Косьма (1075–1081) (Ephraemius. P. 405); Евстратий (1081–1084) (Ephraemius. P. 405), Николай III Грамматик (1084–1111) (Ephraemius. P. 405; Banduri. T. I. P. 197); Михаил II (1143– 1146), монах монастыря на острове Оксии в Пропонтиде ( Cinnamus . Lib. II. Cap. 2; Choniata N. De Manuelae Comneno. Lib. 1. Cap. 2; Ephraemius. P. 309); Николай IV Музалон (1147–1151), игумен монастыря Космидия в столице ( Ephraemius . Р. 407; Banduri . T. I. Р. 197); Феодот II (1151–1153), игумен монастыря Воскресения в Константинополе ( Ephraemius . Р. 407; Banduri . Р. 197); Неофит I (1153) из монастыря Евергетиды в столице ( Banduri . T. I. Р. 197); Лука Хризоверг (1156–1169) ( Ephraemius . Р. 408; Banduri . Р. 197); Харитон (1177–1178), игумен Манганского монастыря (Ibid.); Феодосий I (1178–1183) из монастыря Βοταδ ου (Ibid.); Досифей (1189, 1190–1191), иерусалимский монах (Choniat. De Isaacio Angelo. Lib. II. Cap. 4; Banduri. P. 198); Леонтий (1190), игумен монастыря св. апостолов на горе Авксентия в Вифинии (Ibid.; Ephraemius. P. 409); Георгий II Ксифилин, игумен основанного им Фриганского монастыря (Banduri. T. I. Р. 198). 2072 Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. Пер. В. Н. Неведомского. Ч. IV. М., 1884. С. 137. Ср_: Περ Βυζαντινν μελτη π Δημητρ ου Βικελ. ν Λονδ ν. 1874. Σ. 32. Читать далее Источник: Состояние монашества в Византийской Церкви с середины IX до начала XIII века (824 - 1204)./Соколов И.И. (Опыт церковно-исторического исследования. Вст. Ст. Г.Е. Лебедевой) - СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2003. - 464 с. - ISBN: 5-89740-090-3 - (Библиотека христианской мысли. Исследования). Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Если выступить за пределы столицы и взглянуть на положение монашества в провинциальных его пунктах, то можно найти, что и здесь 19 февраля 842 г. было для монахов эрой возрождения. По всему пространству Византийской империи в пользу монашества совершалось движение, аналогичное тому, какое произошло в Константинополе. Всюду восстанавливались старые и строились новые монастыри, наполнялись монахами, и монашеская жизнь принимала прежнее, нормальное течение. Монашество вновь прочно утвердилось в наиболее важных своих пунктах – Афинах, на горах – Олимпе фессалийском, Кимине, Иде и св. Авксентия вифинских, Латре близ Милета, на островах Пропонтиды и Архипелага и особенно в Фессалонике и на горе Олимпе вифинском или вифино-милийском. Фессалоника издревле была одним из главных пунктов монашества. Ее население не без основания пользовалось репутацией «монахолюбивого», а сам город еще и «христолюбивого». 329 У позднейших писателей за многочисленность монастырей Фессалоника получила название второго Афона ( δετερος θως) и малой Византии ( μικρν Βυζντιον). 330 В городе и его окрестностях действительно было очень много обителей. 331 Они окружали его со всех сторон как бы кольцом. Особенно густо была покрыта монастырями прилегающая с северо-востока к Фессалонике гора, а также одна равнина, примыкающая к городу с юга. Эти местности представляли как бы один большой монастырь с бесчисленным множеством монахов и монахинь. 332 Но из монастырей Фессалоники, существовавших в середине IX в., лишь немногие известны по имени. Так, в монастыре Л атома ( το Λατμου) провел свою молодость препод. Иосиф Песнописец, 333 а монастырь св. первомученика Стефана был местом подвигов преп. Феодоры. 334 После торжества Православия число фессалоникийских монастырей стало возрастать. Подвизавшийся в Фессалонике монах Евфимий († 889) основал новый монастырь во имя апостола Андрея на горе Перистера, к востоку от города. Монастырь быстро наполнился иноками, а его окрестности превратились как бы в город: «люди всякого возраста, рода и состояния, отрекаясь сродников, друзей, мира и предпочитая небесные блага земным, охотно приходили сюда и поручали себя духовному руководству и отеческому попечению преподобного Евфимия». Вместе с тем монастырь получал большие материальные пожертвования и быстро обогатился. Скоро окрестности Фессалоники украсились и другим новым монастырем, женским, построенным тем же св. Евфимием для своей сестры. 335 |
| Пространное житие святого было переведено на слав. язык к кон. XI в. В XII в. в составе Пролога Константина Мокисийского переведено краткое житие. В 1-й пол. XIV в. краткое житие вновь перевели на слав. язык в составе Стишного Пролога (видимо, перевод выполнили сербы на Афоне). В XVI в. пространное житие вошло в состав ВМЧ под 14 февр. (Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 478-481). Для паломников, приходящих за наставлением, А. слагал «тропари из двух или трех фраз (τροπρια π δο ητν τριν), весьма приятные и назидательные, с очень простой и безыскусной мелодией» (PG. 114. Col. 1416A). На совершаемых преподобным παννυχς (букв. - панихидах ) от 3-го до 6-го часа молящиеся неск. раз повторяли 1, 2, 3-й и т. д. тропари, затем А. пел песнь 3 вавилонских отроков , а народ отвечал припевом: «Пойте и превозносите Его во веки»; после говорилось поучение. Тропари А.: «Бедный и нищий, поем Тя, Господи: Слава Отцу, слава Сыну, слава святому Духу, глаголавшему пророки»; «Воинства в небесех песнь возсылают, и мы на земли славословие: Свят, свят, свят Господь, исполнь небо и земля славы Твоея»; «Содетелю всех рекл еси и быхом, повелел еси и создахомся, повеление положил еси и не мимоидет: Спасе, благодарим Тя»; «Господи сил, пострада и воскресе, явися и вознесеся, приидеши судити мир, ущедри и спаси нас»; «Душею сокрушенною припадаем Ти и молим Ти ся, Спасе мира, Ты бо еси Бог кающихся»; «Седяй на Херувимех и небеса отверзый, ущедри и спаси нас»; «Веселитеся праведнии о Господе, молящиися за нас; Слава Тебе, Господи, Боже святых» (пер. В. В. Василика). Основой тропарей являются цитаты из библейских книг (прежде всего из Псалтири ), они содержат реминисценции на символы веры (Никейский, Сирмийский, Никео-Цареградский) и ранние литургические гимны; по форме они ориентированы на семитскую поэзию: тропари состоят из 2 частей - эпиклисиса (призывания) и параклисиса (прошения), обладают определенной метрической урегулированностью, насыщены риторическими приемами (антитезы, гомеотелевты, репризы, параллелизмы и др.). Гимны А.- характерный образец христ. поэзии V в., находящейся на стыке эллинистической и семитской традиций. Тропари А. имеют гимнографические аналогии в папирусе Oxyrynchus 1927 (V-VI вв.) и в метризованных гомилиях прп. Ефрема Сирина . |
| Поэтому за ответом на вопрос о духовнике женского монастыря мы должны, несомненно, обратиться к многовековому опыту Православной Церкви, который свидетельствует о том, что духовничество в женских обителях и опека над ними издавна поручалась иеромонахам. Так, известно, что тавеннисиотские иноки опекали женский монастырь, расположенный поблизости , а прп. Венедикт Нурсийский посылал иноков своего монастыря в качестве духовников в один из женских монастырей окрестности . Примеры такого рода покровительства женским монастырям со стороны иноков-иеромонахов мы находим в житиях многих угодников Божиих: Василия Великого, блаженного Иеронима, Авксентия Вифинского, Симеона Столпника, Феодора Сикеота, Стефана Исповедника, Феодора Студита, Евфимия Нового и других. Подобная практика существовала и на Руси. Только в XVIII-XIX в. можно назвать до десятка обителей, основанных и окормляемых священноиноками: Серафимо-Дивеевский монастырь, который окормляли иноки Саровской пустыни (сначала ее строитель о. Пахомий, а затем, в ту пору еще юный иеродиакон, прп. Серафим); Шамординский монастырь, который был основан прп. Амвросием Оптинским и в котором иноки Оптиной пустыни помогали даже вести хозяйство; Алексеевская Арзамасская обитель, основанная прп. Феодором Санаксарским; Белевский женский монастырь, опекаемый Оптиной пустынью; Троице-Одигитриевская женская пустынь, которая была основана прп. Зосимой Верховским - после его смерти насельницы обратились за духовным руководством к оптинским старцам; Иверский монастырь, духовником которого являлся прп. Варнава Гефсиманский; Горицкий монастырь, духовниками которого были иеромонахи близлежащего Кирилло-Белозерского монастыря и др. Наряду с этим очень часто в XIX в. духовниками монахинь в женских монастырях назначались священники из белого духовенства. Однако незнание и недопонимание такими священниками монашеского делания, а иногда и прямо отрицательное отношение к монашеству делали для монахинь исповедь затруднительной, и отсутствие должного духовного руководства вело к ослаблению монашества в целом. Именно поэтому Поместный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. принял постановление о том, чтобы духовником в женских монастырях являлся иеромонах . К сожалению, в силу последующих исторических событий это решение не могло воплотиться в жизнь. |
| Василисса, мученица коринфская, 16 апр. и 10 мар. Василисса, муч. егип., 8 января. Василисса, муч. никомидийская, 3 сент. Василисса св., жена мученика мелитинского Евдоксия комита, 6 сент. Василий (царский, греч.), еп. херсонский, муч., 7 марта. Василий, муч. аполлониадский, 6 июля. Василий, еписк. амасийский, муч. никомидийский, 26 апр. Василий, пресв. амкирский, муч., 22 марта. Василий анкирский, муч. кесарийский, 1 янв. Василий Великий, 1 и 30 янв. Василий, еписк. парийский, 12 апр. Василий, муч. цареградский, 23 ноября. Василий преп., спостник Прокопия Декаполита, 28 февр. Василий новый, преп. цареградский, 26 марта. Василий, преп. печерский, 11 авг. Василий князь ярославский с Константином, 3 июля. Василий блаженный московский, 2 авг. Василла дев., муч. римская, 24 дек. Василько, кн. ростовский, 4 марта. Васой, из 42 муч. амморейских, пострал. от Сарацын, 6 марта. Васса (лощина, страна пустая, греч.), мученица геллеспонтская, 21 авг. Вассиан, еписк. лавдийский, 10 июня. Вассиан, преп. цареградский, 10 окт. Васс, Евсевий и друг., мучч. никомидийские, 20 янв. Вата (терновник, греч.), монах, муч. персидский, 1 мая. Вахтисий, муч. персидский, 18 мая. Вафусий пресв., из 26 мучч. готфских, 26 мар. Вендимиан или Вендиан, преп. вифинский, ученик преп. Авксентия, 1 фев. Венедикт (благословенный, лат.), преп., римлянин, 14 марта. Венедим, муч. афинский, 18 мая. Вениамин (сын десницы, евр.), диакон, мученик персидский, 13 окт. и 31 март. Вениамин, преп., 14 янв. Вереника (приносящая победу, греч.), или Виринея, мученица из Иераполя, 4 окт. Верк (или Уирк), пресв., из 26 мучч. готфских, 26 мар. Вечеслав, князь чешский, 28 сент. и 4 марта. Вивея (Вевея — твердая, верная, греч.), мученица едесская, 15 окт. Вивиан (лат.), из 40 мучч. севастийских, 9 марта. Викентий (побеждающий, лат.), диакон августопольский (в Испании), муч. |
| Создателем жанра кондаков (от греч. κνταξ – «палка» или κντος – «свиток»; отсюда уменьшительная форма κοντκιον – «небольшой свиток», «свиточек»), который представляет собой дидактический жанр гимнографии и связан с поэтизацией проповеди, по традиции считается певец константинопольской Св. Софии сириец Роман Сладкопевец (6 в.) 1053 . Первым кондаком, который он спел, по преданию, по особому небесному вдохновению, был кондак на Рождество Христово «Дева днесь Пресущественнаго раждает» 1054 , а всего ему приписывается свыше тысячи кондаков. В настоящее время считается, что родиной кондака были Сирия и Антиохия, где трудами Ефрема Сирина и Иоанна Златоуста активно развивался жанр дидактической проповеди; исследователи указывают, что именно сочинения Златоуста послужили одним из основных источников для кондаков Романа Сладкопевца . Кондак предшествовал ряду других песнопений – более длинных, называемых икосами (οκος – дом, храм, семейство, 12–я часть зодиака). В греческом рукописном Кондакарии 12–13 вв. (Московская Синодальная библиотека 437) 1055 к Рождественскому кондаку приложены 24 икоса с тем же заключением, что в кондаке, имеющие акростих το ταπεινο Πωμανο μνος («смиренного Романа гимн»); число 24 соответствует количеству букв греческого алфавита и имеет соответствие в Пс. 118 , состоящем из 22 отделов, начинающихся по порядку всеми буквами еврейского алфавита. Еще более соответствуют построению этого псалма расположенные по алфавиту кондаки и икосы Благовещению, составляющие так называемый акафист 1056 . Кроме кондаков в константинопольском богослужении использовались и другие гимнографические жанры – певшиеся антифонно краткие тропари, возводимые к Авксентию Вифинскому, большой тропарь догматического содержания «Единородный Сыне», связанный с именем императора Юстиниана, и т.д. Жанр канона, основанный на осмогласии, в Константинополе появился в 8 в., вместе с Андреем Критским . Монах Андрей из лавры Св. Саввы, впоследствии – архиепископ Критский (ум. ок. 712 или 740), как полагают, первым стал писать полные каноны (известен его Великий канон из 9–ти песней, дважды читаемый Великим постом), хотя начал с трипеснцев Страстной седмицы, кроме Великой субботы. |
| До недавнего времени полагали, что слово канон в значении гимнографического жанра впервые употребляется у Феодора Студита ; однако новейшие исследования дают основания для предположения о том, что в этом значении слово канон употреблялось уже в Палестине в 6 в. Первоначальной формой канона был трипеснец, а возможно двупеснец и даже однопеснец: на утрени первоначально пелись не все библейские песни, а лишь некоторые – как в современном армянском и римско–католическом богослужении. Полный девятипесенный канон складывается в начале 6 в. Отличительной особенностью девятипесненного канона стала его неразрывная связь с осмогласием – новой ладово–мелодической системой, появившейся в Иерусалиме в 7 в. Первым творцом канонов для церковного употребления, по–видимому, был Софроний, патриарх Иерусалимский, родом из Дамаска. Он составил покаянные трипеснцы на все дни Великого поста, а также на Воскресение Христово (ныне не употребляются). Время правления императора Юстиниана I стало началом расцвета церковной музыки в греческой Церкви. Даже сам император интересовался композицией и писал литургические мелосы. Кроме того, он озаботился устроением литургического пения в столичном патриаршем соборе – храме Св. Софии, который при Юстиниане насчитывал 25 певчих и 100 чтецов, причем все они имели великолепную музыкальную подготовку. Константинополь с 6 в. становится важным центром церковного песенного творчества. Вифинскому монаху Авксентию (ум. ок. 470) традиция приписывает начало составления древнейших жанров церковных песен – тропарей (τρπος – мелодия, напев) и стихир 1051 . Одной из наиболее значительных фигур в византийской музыке в начале 8 в. является Иоанн Дамаскин – не только философ и богослов, но также гимнограф и мелург. Традиционно полагают, что величайшим его трудом стала систематизация и запись литургических мелодий всего богослужебного круга – осмогласие. Ему принадлежат и теоретические труды о построении музыкальных гласов и их связях с древнегреческими тропосами, а также более 60 канонов, «Великие» воскресные стихиры на «Господи воззвах», херувимские песни, причастны и многие другие произведения. |
| Собственно только с VI в. гимнографическое творчество на востоке достигло бессмертия, так как ни одно песнопение до этого времени не дошло до нас, по кр. м. с именем автора. Очевидно, только теперь такое творчество стало на верную дорогу. Замечательно, что именно в эту эпоху гимнография совершенно замирает на западе и соборы тамошние, как мы видели, пытаются окончательно преградить ей дорогу на церковные службы. Если мы сравним тогдашние восточные песнопения с западными, то для нас станет ясна причина этого различия: западные продолжают довольствоваться общими неопределенными темами: восточные живо откликаются на быстрое развитие церковного года, стараясь исчерпать каждую церковную память. Поэтому восточная гимнография не могла прекратиться, пока продолжалось это развитие. Особое оживление ее замечается именно к началу VI в. в Константинополе, и этим оживлением обязана она вышеупоминавшемуся пр. Авксентию. С его древнейших из дошедших до нас видов церковной песни – тропаря и стихир. Этот вифинский подвижник (†470 г.), по словам его жизнеописателя, для сходившегося к его пещере народа «составлял тропари из 2—3 речений, весьма приятные и полезные, хотя и простые, и заставлял петь их голосом самым простым и безыскусственным. Когда несколько раз повторялся попеременным пением один стих, то начинали по приказанию блаженного петь другой, потом третий и прочие по порядку». Жизнеописатель приводит и образцы этих тропарей Авксения; один из этих образцов имеет темой ангельское славословие Господа, другой – миротворение Божие, 3 – искупление, 4 и 5 – покаянного характера, 6 – проставление святых («Радуйтеся праведые о Господе и молите за нас. Слава Тебе Христе Боже святых»). Замечает также жизнеописатель, что иные присутствовали при этом общем пении до 3 ч. (с утра), иные до 6 ч. (9 и 12 ч.д.), и что с особою торжественностью сам лично преподобный произносил песнь 3 отроков (с. 366) с припевом народы: «Хвалите и превозносите Его во века», заключая эту песнь своим поучением.. В этом рассказу находится указание на первоначальный способ пения тропарей: каждую строфу из пели по дважды на обе лика; отголосок этой практики в нынешнем пении целого тропаря дважды или трижды, а в великие праздники в таком же исполнении и большинства стихир, ирмосов и тропарей. Так пелись и псалмы в IV-V вв. |
| Все выше перечисленные особенности важны при анализе византийских текстов. Но всё же первостепенное значение для понимания византийской церковной поэзии имело знание Евангелия, потому что образы песнопений, равно как и храмовой декорации, не заменяли собой Евангелие, но напоминали его содержание. Поэтому человеку, не знакомому с евангельским повествованием, ни тогда, ни сейчас не раскрывались глубинные замыслы иконописцев и гимнографов. Можно выделить три типа отношения, песнописца, пусть, на первых порах существования гимнографии, ещё безымянного, к истолкованию Священного Писания в своих произведениях. Первый, предшествующий экзегетическому. Древнейшие, дотропологийные и первые тропологийные, гимнографические тексты зачастую были выполнены в так называемой «центонной технике», т.е. ещё не истолковывали священный текст в полном смысле этого слова, но прибегали к цитированию избранных мест из книг Псалтири и Нового Завета. Самые ранние гимнографические (греческие, грузинские, сирийские) тексты, найденные в палимпсестах, на каменных и керамических поверхностях, были составлены из цитат из Священного Писания. К такому роду памятников относятся, к примеру, гимны, приписываемые святому Авксентию, отшельнику Вифинскому (420–470 гг.). После 442 года он ушёл в один из вифинских монастырей, откуда вскоре удалился в пещеру на горе Оксия, где принимал многих паломников и совершал вместе с ними «всенощные бдения», или «панихиды». Для них он слагал «тропари из двух или трёх фраз, весьма приятные и назидательные, с очень простой и безыскусной мелодией» 605 : «Воинства на небеси песнь возсылают, и мы на земли славословие: свят, свят, свят Господь, исполнь небо и земля славы Твоея», «Веселитеся праведнии о Господе, молящиися за нас; слава Тебе, Господи, Боже святых» 606 . Для большинства песнопений этого периода и «общих служб» 607 , которые представляли собой славословия в честь Бога, основных евангельских событий и избранных святых (первомученица Фёкла, мученик Феодор Тирон и др.), было также свойственно обильное цитирование книг Псалтири и Евангелия. |
|
|
