| И пошел на Ярополка. И пришел Владимир к Киеву с большим войском, а Ярополк не смог противостоять Владимиру и затворился Ярополк в Киеве со своими людьми и с Блудом, и стоял Владимир, окопавшись, на Дорогожиче – между Дорогожичем и Капичем, и существует ров тот и поныне. Владимир же послал к Блуду – воеводе Ярополка – с коварством говоря: «Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как своего отца и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него». И сказал Блуд посланным Владимиром: «Буду я тебе друг». О злое коварство человеческое! Как говорит Давид: «Человек, который ел хлеб мой, возвел на меня клевету». Этот же обманом задумал измену князю. И еще: «Языками своими льстили. Осуди их, Боже, да откажутся они от замыслов своих; по множеству нечестия их отвергни их, ибо прогневили тебя, Господи». И еще сказал тот же Давид: «Муж скорый на кровопролитие и коварный не проживет и половины дней своих». Зол совет тех, кто толкает на кровопролитие; безумны те, кто, приняв от князя или господина своего почести или дары, замышляют погубить жизнь своего князя; хуже они бесов. Так вот и Блуд предал князя своего, приняв от него многую честь; потому и виновен он в крови той. Затворился Блуд вместе с Ярополком, а сам, обманывая его, часто посылал к Владимиру с призывами идти приступом на город, замышляя в это время убить Ярополка, но из-за горожан нельзя было убить его. Не смог Блуд никак погубить его и придумал хитрость, подговаривая Ярополка не выходить из города на битву. Сказал Блуд Ярополку: «Киевляне посылают к Владимиру, говоря ему: “Приступай к городу, предадим-де тебе Ярополка”. Беги же из города». И послушался его Ярополк, бежал из города и, придя в город Родень в устье реки Роси, затворился там, а Владимир вошел в Киев и осадил Ярополка в Родне. И был там жестокий голод, так что осталась поговорка и до наших дней: «Беда как в Родне». И сказал Блуд Ярополку: «Видишь, сколько воинов у брата твоего? Нам их не победить. |
| После смерти Святослава Ярополк стал княжить в Киеве, Олег — у древлян, а Владимир — в Новгороде. Ну, казалось бы, три брата, три удела — живите в мире. Но происходит нечто прямо противоположное. Ярополк убивает Олега и собирается идти на Новгород, чтобы убить Владимира, своего второго родного брата. Владимир, понимая, что не справится с дружиной Ярополка, бежит к варягам, собирает какое-то войско. Ярополк возвращается в Киев. Но теперь уже Владимир, обретший военную силу, достаточную для захвата Киева, идет на своего родного брата, хитростью заманивает его к себе и убивает. Вот картина из жизни дохристианской Киевской Руси. Три брата — три смертельных врага. Нужно сказать, что и после принятия христианства были, конечно, и междоусобные брани, были и случаи убийств. Но это уже не было явлением обыденным, которое не получало никакой критической оценки со стороны людей. А до того была некая норма: три брата — маленькая звериная стая. Ну, а что касается личной жизни Владимира? Он женится на полоцкой княжне Рогнеде, а когда убивает Ярополка, берет в жены и его жену-гречанку. От нее рождается один из сыновей Владимира. Кроме того, у него множество наложниц — вот такая семейная жизнь. Князь Владимир, как и его предки, обращал свои взоры на соседей и воевал весьма успешно. Он распространил свое политическое влияние, а значит, границы единого древнерусского государства, на Червонную Русь — то есть на крайний запад, на Волжскую Булгарию — восток, на вятичей — север. Новгород исторически входил в состав единого русского государства, на юге — Тмутаракань, Причерноморье. Огромная страна! Но этого мало. Как и его предшественники, князь Владимир идет на юг, желая захватить Византию, и одерживает первую победу в этом походе. Он захватывает город Корсунь, который мы сегодня называем Севастополем, — в ту пору там была византийская колония. Захватив Корсунь, он выставляет ультиматум двум соцарствующим византийским императорам Василию и Константину: «Отдайте свою сестру Анну мне в жены, и тогда не пойду дальше на Византию». Императоры идут навстречу, но только при одном условии: если Владимир примет крещение. |
| Примечательно, что свою негативную роль в этом сыграл печально известный воевода Свенельд, представитель варяжской знати при дворе Киевского князя. Именно он в 945 году во время восстания древлян оставил князя Игоря с малой дружиной среди восставших, что повлекло гибель князя, он же во время возвращения князя Святослава из Болгарии в 972 году убыл с войском в Киев, не оказав ему помощь. И это также явилось одной из причин гибели князя-воина в неравном бою с печенегами. В этот раз уже не сам Свенельд, а его сын Лют, стал причиной обострения отношений между двумя братьями. В 975 году он оказался в древлянских владениях князя Олега и во время конфликта с окружением князя был убит. С этого времени все помыслы Свенельда были направлены на то, чтобы заставить Ярополка пойти на князя Олега и покарать его за смерть Люта. «Повесть временных лет» приводит слова Свенельда: «Поди на брата своего и захвати волость его». Эти слова он беспрестанно повторял князю. И, наконец, добился своего. В 977 году Ярополк пошел в поход на Олега. Брат пошел на брата, русские войска пошли против русских, началась первая гражданская война в истории Руси и России. Таким образом, варяг-воевода оказался инициатором братской междоусобицы и в очередной раз негативно повлиял на ход русской истории. Смерть Олега, Князя Древлянского. Худ. Т. Шевченко Вблизи резиденции князя Олега г. Овруча киевская дружина под командованием Свенельда разгромила дружину князя Олега. Сам Олег погиб при попытке укрыться за стенами Овруча, упал с моста во время бегства от киевской дружины и был задавлен в крепостном рву другими воинами и лошадьми. Согласно летописи, Ярополк сокрушался, узнав о смерти брата, которой не желал. «Смотри, – сказал Свенельду Ярополк над трупом брата, – ты этого Маховик братоубийственной войны был запущен. С этого времени распри и междоусобицы будут сотрясать Русскую землю на протяжении столетий. Владимир, понимая, что и его ждет подобная участь, бежал из своих владений в Скандинавию (Швецию). К тому времени он уже возмужал и обладал сильным характером, большим умом, неукротимой отцовской волей. Бежав в земли варягов, он тем самым восстал против власти своего |
| Много жестокости было проявлено в ходе той войны, как с одной с одной, так и с другой стороны. Не отличался великодушием в тот период и сам Владимир. Наиболее отчетливо это проявилось при взятии им города Полоцка, князь которого Рогволд перешел на сторону Ярополка. Первоначально Владимир не планировал брать город силой. Для того, чтобы укрепиться в Полоцке, князь решил жениться на дочери полоцкого князя Рогнеде. Но предложение Владимира Рогнеда отвергла, оскорбив при этом и Владимира, и его мать Малушу, и наставника Владимира Добрыню. Её слова «не хочу розути робичича» («не хочу разувать сына рабыни») согласно славянскому обычаю разувания супруга, унизили Владимира и Добрыню. Оскорбление обернулось жестоким возмездием: по совету Добрыни Владимир обесчестил Рогнеду на глазах ее родителей, а затем убил ее отца и двух братьев. Рогнеда была насильно взята Владимиром в жены. После этого Владимир повёл своё многочисленное войско на Киев. Северяне, древляне и поляне без боя пропустили его войско дальше к Киеву. Ярополк, утративший поддержку народа, горожан и значительной части боярства (язычники ещё преобладали), не сумел собрать большой рати и затворился со своей дружиной в Киеве. Однако он не мог надеяться на поддержку горожан. Во время штурма киевляне могли отворить ворота и впустить Владимира. Поэтому он бежал в город Родню (в устье реки Рось, притока Днепра), который также был осажден войсками Владимира. По версии летописца, в окружении Ярополка нашелся предатель, воевода Блуд, занявший в его дружине место Свенельда. Именно с ним Владимир вступил в переговоры с тем, чтобы тот уговорил Ярополка прекратить сопротивление. В итоге окружение Ярополка, осознав, что сопротивление неминуемо приведет их к гибели, предало своего князя. Ключевую роль в этом предательстве сыграл сам Блуд, уговоривший Ярополка выйти из крепости на переговоры с Владимиром. Ярополк согласился, о чём Блуд известил Владимира: «Сбылась мысль твоя, приведу к тебе Ярополка: приготовься убить Один из верных Ярополку дружинников Варяжко отговаривал его от этого шага, уверяя в том, что его ожидает гибель, предлагая при этом бежать к печенегам и вместе с ними идти на Владимира. Но Ярополк не послушал своего преданного слугу и пришел к Владимиру. Там его убили («подняли на мечи») варяги. Примечательно, что следовавший за Ярополком закрыл двери, не дав дружинникам Великого князя войти за ним. |
| Первые годы жизни и княжения Владимирова неутешительны, как деяния человека, косневшего во тьме язычества, которое не умягчает сердца; но таковы были и темные начала равноапостольного Константина и иных великих мужей, которые сделались впоследствии просветителями и благодетелями своего царства; посему и не боится история подымать сию завесу, ибо через то еще большею славою озаряется светлая сторона их жизни. По смерти языческого воителя Святослава между трех его сыновей временно разделилась земля Русская: старший Ярополк сел княжить в Киеве, область Древлянская сделалась уделом Олега, Новгород назначен был юному еще Владимиру, который там княжил под руководством опытного дяди своего Добрыни. Вскоре по смерти отца возникло междоусобие братьев. Старый воевода Святослава Свенельд возбудил Ярополка против младшего Олега, который убил на ловле сына Свенельдова. – Олег во время битвы был сброшен с моста и затоптан конями; плакал Ярополк, когда узнал о смерти братней, но и ему также предстояла смерть от брата. Узнав об участи Олега, Владимир бежал за море к Варягам, откуда некогда произошла сила русских князей; он возвратился оттоле с новой дружиной и уже не страшась Ярополка, искал случая отмстить ему за смерть брата, по долгу мести языческой. Прежде начала брани хотел он вступить в родственную связь с сильным племенем других князей Варяжских, пришедших также из–за моря, и послал просить за себя дочь князя Полоцкого Рогволода, но гордая Рогнеда велела отвечать Владимиру: «Да не будет, чтобы когда–либо отрешила я ремень у сапога сына рабынина», ибо князь Новгородский не был сыном законной жены Святославовой, но только рабыни его, ключницы Малхи. Раздраженный Владимир пошел войной на Полоцк, победил Рогволода, сжег город и, истребив весь род его князей, силой взял за себя надменную Рогнеду. Тогда, окрепши силами, пошел он против Ярополка, со всеми полчищами варягов и славян. Слабый Ярополк бежал из своей столицы в укрепленный город на стечении Роси и Днепра, но там ожидала его измена от присных; собственный воевода его, по имени Блуд, подкупленный Владимиром, выдал князя брату; он убедил Ярополка идти на зов Владимира, в стан его, и там дружина варяжская умертвила Ярополка перед лицом брата. Владимир взял за себя вдову его, пленницу греческую, уже беременную, и от сего нечестивого брака родился Святополк, бывший впоследствии убийцей братьев своих, трех сыновей Владимировых, ибо Господь взыскивает иногда грех отцов на детях для страшного примера и назидания; не был счастливым для Владимира и брак его с Рогнедой, за которую также сватался и Ярополк; Владимир едва не сделался жертвой мщения дочери Рогволода. |
| е. отчину их, города по Сейму. Трудно решить, что собственно заставило Ярополка склониться на уступку: был ли он из числа тех людей, на которых неудача после продолжительных успехов сильно действует, или в самом деле духовенство и преимущественно митрополит Михаил постарались прекратить войну, столь гибельную для края, и Ярополк действительно заслужил похвалы летописца за христианский подвиг смирения для блага народа, быть может, то и другое вместе; не забудем также, что успех битвы не мог быть верен: мы знаем, что Всеволод Ольгович вовсе не отличался безрасчетною отвагою, уступал, когда видел превосходство сил на стороне противника, и если теперь не уступил, то это значило, что силы Ярополка вовсе не были так велики, как выставляет их летописец, по крайней мере сравнительно с силами Ольговичей (1135 г.). Мир не мог быть продолжителен: главная причина вражды Ольговичей к Мономаховичам - исключение из старшинства - существовала во всей силе и при этом еще Черниговские испытали возможность успешной войны с Мономаховичами, особенно при разделении последних. Изгнание брата Всеволодова, Святослава, из Новгорода было поводом к новой войне в 1138 году. Ольговичи опять призвали половцев и начали воевать Переяславскую волость по реке Суле; Андрей Владимирович не мог им сопротивляться и, не видя помощи от братьев, хотел уже бежать из Переяславля. Но Ольговичи, узнав, что Андрею нет помощи от братьев, успокоили его льстивыми словами, по выражению летописца: из этого известия имеем право заключить, что Ольговичи хотели поссорить Андрея с братьями и привлечь на свою сторону, показывая ему, как мало заботятся об нем братья. Весть о задержке Святослава Ольговича в Смоленске, на дороге его из Новгорода, еще более усилила войну; брат его Всеволод призвал множество половцев, взял Прилук и собирался уже старым путем к Киеву, как узнал об огромных приготовлениях Мономаховичей и поспешил отступить в свою волость, к Чернигову. Ярополк созвал братьев и племянников, собрал, кроме киевлян и переяславцев, также рать из верхних земель, суздальцев, ростовцев, полочан и смольнян; Ростиславичи галицкие и король венгерский прислали ему также помощь, наконец, присоединились к нему многочисленные толпы пограничных варваров, берендеев; с такими силами Ярополк уже не стал дожидаться Ольговича в Киевской волости, но отправился к нему в Черниговскую; Всеволод испугался и хотел было уже бежать к половцам, как черниговцы остановили его: " Ты хочешь бежать к половцам, говорили они, а волость свою погубить, но к чему же ты тогда после воротишься? Лучше отложи свое высокоумье и проси мира; мы знаем Ярополково милосердие: он не радуется кровопролитию, бога ради он помирится, он соблюдает Русскую землю " . |
| Причина междоусобий Святополка с Своими братьями, как и Ярополка с своими, скрывается в борьбе Великокняжеской власти с удельною, к которой, кажется, присоединилась еще родовая месть. И едва ли можно допустить, чтобы Святополк начал преследование братьев Бориса, Глеба и Святослава в обеспечение своих прав на Киев; ибо этих прав у него никто не оспоривал; сомнительное поведение Киевлян сначала было не в защиту прав Бориса и не по ненависти к Святополку, а только из одного опасения, что их братья были с Борисом во Владимировой дружине, как ясно свидетельствует сама летопись: „и не бе сердце их с ним, яко братья их беша с Борисом.« По возвращении же дружины в Киев все беспокойства граждан миновались, и Святополку не было никакой опасности со стороны братьев. Причину Святополковых действий лучше всего объясняют слова самого Святополка приведенные у Нестора: „яко избью всю братью свою, и прииму власть Руськую един.« Против столь ясного свидетельства спор уже невозможен. Поступки Святополковы есть настоящее повторение поступков Ярополка, и между удельными князьями тот же порядок действий: Святослав бежит в Угры, вероятно и Ярослав бежал бы к Варягам, если бы Новгородцы не взялись помочь ему. Нестор, осуждая убиение Бориса и Глеба, как поступок противу-нравственный, в то же время разбирает все действия Святополка со стороны политической и осуждает их, как порождение юного ума, противное основным законам Государства, закону уделов: „Люте бо граду тому, в нем же Князь ун, любяй вино пити с гусльми и с младыми советники.« Здесь обвиняются Святополковы советники; точно также прежде вся вина была сложена на Свенельда, убедившего Ярополка начать войну с Олегом, который говорил: „поиди на брат свой, и приими волость его.« Сии два, совершенно одинаковые, обстоятельства имеют важное значение: из них видно, что Варяго-Русские Князья и их советники, не могши отказаться от закона уделов по праву, старались ослабить, или уничтожить, его, фактически; находя это возможным потому, что закон сей еще не сроднился с новою Славянскою почвою, и что его первоначально поддерживала одна княжая дружина, а не народ, который только в последствии стал вступаться за удельных князей, и то, большею частию, по каким-либо особым обстоятельствам. Отсюда происходила постоянная борьба Великокняжеской власти с удельною, давшая нашей истории свой самостоятельный характер, не похожий ни на чисто Славянский, ни на Норманнский; борьба сия, в следствие разных соприкосновенных обстоятельств, которые мы увидим после, сначала кончилась было не в пользу Великих Князей, по потом обстоятельства переменились ко вреду уделов, и, наконец, Москва совершенно уничтожила удельное разновластие. |
| О латинском этниконе Rugi применительно к руси см. 4, примеч. 81. Постепенная большая или меньшая реабилитация в историографии всех элементов экскурса «Генеалогии» и «Истории» о родословии графа Куно «из Энингена» заставляет отнестись всерьез и к сведениям о браке дочери Куно с «королем Руси». В отечественной литературе получило хождение предположение Н. А. Баумгартена (Baumgarten 1930. Р. 165–168), который идентифицировал эту дочь Куно как вторую супругу киевского князя Владимира Святославича, известную по «Хронике» Титмара (см. 11, примеч. 343). Однако диктуемая таким предположением датировка брака вторым десятилетием XI в. не совпадает с хронологическими данными, извлекаемыми из генеалогической традиции Вельфов, которые указывают на 70-е гг. X столетия. Кроме того, надо учесть, что Конрад Швабский был довольно близким родственником Титмара: вторая супруга Владимира, будь она дочерью Конрада, приходилась бы хронисту родной теткой; вряд ли Титмар мог бы не знать о таком факте и умолчать о нем, при том что сведения о Конраде и о Владимире занимают столь заметное место в его сочинении. Таким образом, в расчет следует принимать не столько Владимира, сколько его старшего брата киевского князя Ярополка Святославича. В этой связи нами была сформулирована гипотеза о союзе между Ярополком и германским императором Оттоном II в ходе войн последнего против баварско-чешско-польской коалиции в 974–979 гг. (см. 21, примеч. 537). Брак Ярополка с внучкой Оттона I и дочерью графа Куно, который, по ряду косвенных данных, являлся активным сторонником императора в борьбе против своего двоюродного брата, баварского герцога Генриха II, выглядел бы понятным. Возможно, с планами такого брака и была связана деятельность каких-то немецких миссионеров в Киеве в то время, глухие припоминания о которой сохранились в памятниках первой половины XI в. (см. 13–14). Ввиду внезапной гибели Ярополка в 978 г. его женитьба могла и не осуществиться, но память об этом экзотическом союзе всплыла в генеалогических материалах, связанных с «делом» Шлухзе (примеч. 884), – быть может, благодаря сохранившейся брачной грамоте. Об изложенной проблематике подробнее см.: Назаренко 1994. С. 99–131; 2001а. С. 339–390; ДР. С. 308–313 (IV, 2.2). |
| На самом деле Святополк был сыном Ярополка. На вдове старшего брата, убитого по его приказу, Владимир женился, тем самым усыновив неродившегося племянника. В 1015 г. после смерти Владимира Святополк уже открыто провозгласил себя сыном Ярополка, и именно это ввело Титмара в заблуждение. В декабре 1018 г. он умер, не успев довести правку текста до конца. Эта двойственность происхождения, сын-племянник, отразилась и в Саге о Бьёрне, где загадочный Кальдимар именуется просто «родич». Святополк был туровским князем, владевшим Древлянской землей и дреговичами, а возможно и Волынью. Это была очень большая территория, хотя и не половина княжества. Титмар не объясняет, что было целью зятя Болеслава. В действительности это был сын Ярополка, и он явно хотел вернуть Киевское княжение, отнятое у его убитого отца. Титмар не пишет о военном столкновении. Согласно саге, обошлось без битвы, потому что нашелся боец для поединка. В реальности его, конечно, не было, хотя стычка во время захвата Святополка вполне могла произойти. Можно допустить и то, что и сам Святополк, и один из варягов Владимира были при этом тяжело ранены. Под пером автора саги, писавшего в начале XIII в., этот эпизод превратился в настоящий рыцарский поединок с передачей доспехов и оружия побежденного победителю. 871 Текст, комментарии и библиографию см.: Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). М., 1993 (Далее: Джаксон 1993). С. 44–72. 872 Smyth А. Р. Scandinavian Kings in the British Isles. 850–880. Oxford, 1977. P. 17–25; Милютенко H. И. «Гардская» версия происхождения Рагнара Кожаные Штаны (Сага о Скъёльдунгах)//Ладога и эпоха викингов. СПб., 1998. С. 30–33. 873 Рябинин Е. А. Новые открытия в Старой Ладоге//Средневековая Ладога. Л., 1985. С. 25–75; Смоленск и Гнездово. М., 1991; Кирпичников А.Н., Сарабьянов В.Д. Старая Ладога: Древняя столищ Руси. Изд. 2-е. СПб., 2003; Рябинин Е. А. У истоков Северной Руси. СПб., 2003. 874 Noonan Т. S. Why the Vikings First Came to Russia//Jahrbüher für Geschichte Osteuropas. 1986. Bd. 34. P. 340–343. |
| Мы здесь рядом с перечнем походов в Поучении привели только те места летописи, которые со всей очевидностью относятся к событиям, отмеченным Мономахом. Из этих сопоставлений видно, что Мономах перечисляет свои походы в хронологическом порядке. В летописи есть еще место, которое указывает на «путь», отмеченный Мономахом, но из осторожности мы не выписали этого известия, так как оно на первый взгляд может относиться и к пути под 34 и под 37. Ни Карамзин (II, пр. 148), ни Соловьев (Кн. 1, 307 и пр. 1) не относят этих известий к определенному году. Попытаемся сделать это. В летописи стоит: «В лето 6592 Приходи Ярополк ко Всеволоду на Велик день». Пасха в 1084 г. была 31-го марта, стало быть ранняя. Св. Ярополк приходил, очевидно, для того, чтобы засвидетельствовать свои дружественные чувства уважения великому князю. Побуждением к этому должен был служить один из упомянутых путей Мономаха [нельзя не согласиться здесь с Карамзиным (II, пр. 147) и с Соловьевым (кн. I, 306, пр. 7), что это посещение не было вызвано бегством Ростиславичей]. Св. Ярополк приехал на 31-е марта, стало быть в начале весны (летопись весну начинает с 1-го марта и на каждое время года полагает по 3 месяца), а потому вызвавший это посещение «путь» должен быть зимний, вот почему этот зимний путь 37) Мономах считает более удачным: «и любовь велику створихом». Эта великая любовь проявилась и во внешних выражениях, весьма заметных, вот почему это посещение св. Ярополка и отмечено в летописи, как отмечено ею и посещение Олега в 6585 году. Постараемся теперь, исходя из пути 37, приурочить к определенному году каждый из путей под 2346. И так 37 относится к декабрю 1083 – февралю 1084 года (к зиме 6591 года мартовского), 36 поэтому – сентябрь-ноябрь 1083; 35 – июнь-август 1083; 34 – март-май 1083; 31 и 33 – декабрь 1082 – февраль 1083; 30 и 32 – декабрь 1081 – февраль 1082; 28 и 29 – декабрь 1080 – ноябрь 1081; 2627, очевидно, падают в таком случае на 1080 год и 27, вероятно, относится к походу на заратившихся Переяславских Торков, против которых отец вытребовал Мономаха из Смоленска, где Мономах уже привык и где пребывание в виду отношений к Всеславу Полотскому было нужнее, чем во вновь назначенном ему отцем Чернигове, куда он поспешил только теперь в виду опасности со стороны Торков. Из Смоленска предпринят был и путь 26 на Дрютск против безпокойного Всеслава, который захотел, очевидно, отомстить за пожег своей земли в поход конца 1078 и значительной, конечно, части 1079 года. |
|
|
