| Ответ. Михаил отвечал: Мне, господне, Максим велел загладите, и аз, господине, стал гладити, да загладил две строки, а вперед гладити усумнелся еси. И аз говорил Максиму, что не могу заглаживати, дрожь мя великая поимала и ужас на меня напал. Максим, господине, взав книгу, да сам загладил все то и до конца. Вопрос. Митрополита спросил Максима: Так ли то было, как Медоварцов на тебя сказывает? Ответ. Максим отвечал: Мне, господине, то велел заглидити Варлам митрополит, да Семион, владыка суздальской, да Досифей, владыка крутицкой, да князь Васьян княж Иванов сын Юрьевича. А коли мне приказывали так чинити, тогда быль тут Михайло Медоварцов. И Михаил отвечал: Аз, господине, того ничего не слыхал от Варлама митрополита и от Семиона, и от Дософея. А велел, господине, мне слушати во всем и заглаживати Максима Грека князь Васьян старец, как Максим велит. И аз, господине по их велению так и чинил, а блюлся есми, господине, преслушать князя Васьяна старца, потому что он был, великой временной человек у великого князя ближний, и яз так и государя не блюлся, как его блюлся и слушал. Митрополит на том же соборе спросил Досифея, владыки Крутицкого, Варлама митрополита и владыка Семиона суздальский, и вы приказывали есте Максиму книги наши здешние заглаживати о вере Господа нашего Иисуса Христа, и о пресвятой Троице, и о Святем духе и о пречистой Богородицы и о святых апостолах, и о всех святых? И владыка Досифей реке: Аз, господине, с Варламом митрополитом и Семионом владыкою сузадальским в том совете не бывал, ни со князем Васьяном старцом, ни приказывал есми того никому, ни Максиму, ни Васьяну, ныне то и слышу. И Максим говорил: Господине, душа ваша подимет! Вопрос. Митрополит велел спросить князя Васьяна старца: Кто тебе велел заглаживати с Максимом троицке вечерни и великий отпуст? Ответ. Васьян отвечал: Велел нам то загладит Варлам митрополит, да Досифей, владыка Крутицкой, и мы, господине, по их слову и велели Михаилу Медоварцову заглаживати. Митрополит спросил у Досифея владыки: Васьян старец, князь Иванов сын Юрьевича, говорила нам так: Варлам деи митрополит нам с Максимом, да Досифей, владыка Крутицкой, велел загладити отпуст троецкие вечерни. |
| АД. Седельников обращал внимание исследователей на эпитеты в словах Вассиана о Досифее, которого он называл «старцем великим, добрым»: в устах убежденного противника иосифлян они звучали как дань невольного уважения 651 . Действительно, близость между Досифеем Топорковым и Вассианом Патрикеевым могла возникнуть на почве любви к «пище духовной», писательскому труду, тогда как религиозно-политические убеждения рождали между ними конфликтные ситуации: «И идучи от обедни, и я ему молвил: Как, реку, ты даве говорил, что не святым духом святии отци писали – про то, реку, писано: Все собравше духовное художество, святым духом смотривше. И он крикнул: Дияволим-де духом писали. И я почел с ним бранитися» 652 . Итак, вопрос о причинах пребывания Досифея в стенах Симонова монастыря и о характере его деятельности трудно решить односложно. Возможно, это и физическая «немощь» писателя-инока, и тайное несогласие с крайностями иосифлянского учения, и потребность ведения борьбы с идейными противниками, и задачи литературной работы над Патериком. Не восстановлен в полном объеме круг книг, владельцем, переписчиком или редактором которых был Досифей Топорков. В монастыре Иосифа Волоцкого , по описи 1545 г., находились «Псалтырь в полдесть Дософеевская», «Псалтырь в четверть дести, кажут Досафея Топоркова», «Лествицы в полдести Дософеевская, а писана с Святогорской», «Бытея в десть новой перевод Дософея Топоркова. Да другая книга в полдесть его же перевода». Среди книг, вложенных в Иосифов монастырь новгородским архиепископом Феодосием (1542–1550) и полоцким архиепископом Трифоном («лета 1568 месяца марта 27»), значатся «Бытия в десть Досифеева переводу; да Криница в полдесть Досифеева же переводу», «книга Бытеи Досефеява переводу Топоркова, в полдесть» 653 . Как редактор Досифей Топорков хорошо известен исследователям русской хронографии. А.Д. Седельников предполагал, что он являлся редактором одной из переделок Хронографа, которую называют редакцией 1512 г. Однако О.В. Творогов и Б.М. Клосс доказали, что это и есть первоначальная редакция памятника, поэтому о Досифее стали говорить как о составителе Русского хронографа, над которым он работал, по предположению Б.М. |
|
|
