| В 1616 г. по инициативе влиятельного нанкинского чиновника, сотрудника ведомства ритуалов Шэнь Цюэ, начались гонения на христиан, продолжавшиеся неск. лет. В 1622 г., после 1-й волны гонений, в Пекин прибыли нем. И.: Иоганн Адам Шалль фон Белл и Иоганн Теренций Шрек. Императоры Тяньци (1620-1627) и Чунчжэнь (1627-1644) использовали знания и навыки европейцев как для работы над исправлением календаря, так и для модернизации кит. армии. Отлитые под рук. И. пушки, снабженные клеймами с именами святых, использовались для защиты от наступающих маньчжуров. В последнее десятилетие эпохи династии Мин члены Об-ва Иисуса лишились монополии на проповедь в Китае: в 1633 г. папа Римский Урбан VIII объявил Китай открытым для всех миссионеров. В страну прибыли францисканские и доминиканские проповедники; один из них, доминиканец Хуан Батиста Моралес, вернувшись из Китая в Европу, в 1641 г. поставил перед папой Урбаном VIII и Конгрегацией пропаганды веры вопрос о «китайских ритуалах». И. обвинялись в «идолопоклонстве», терпимом отношении к культу Конфуция и языческим формам поклонения предкам, орден критиковали за послабления для новообращенных (освобождение от постов и от работы в воскресенье, упрощенная процедура при крещении женщин и т. д.). Несмотря на то что противникам И. не удалось добиться офиц. осуждения практики «китайских ритуалов» папой Урбаном VIII, вопрос ритуалов в 40-х гг. XVII в. активно обсуждался и грозил стать серьезной проблемой для миссии И. в Китае. М. Риччи, А. Шалль фон Белл и Ф. Вербист. Гравюра. XVIII в. М. Риччи, А. Шалль фон Белл и Ф. Вербист. Гравюра. XVIII в. 25 апр. 1644 г. Пекин был захвачен повстанческой крестьянской армией под командованием Ли Цзычэна. Большинство находившихся в Китае И. отправилось на юг страны, чтобы присоединиться к Гуйвану, принцу из династии Мин,- тот объявил себя регентом и правил в Юж. Китае под именем Юнли (1647-1661). Влияние И. при дворе последнего императора из династии Мин в Пекине и во время правления Юнли способствовало распространению христианства среди представителей высшего чиновничества империи. |
| учеными под влиянием знакомства с европейской наукой (напр., сельскохозяйственная энциклопедия Сюй Гуанци). Выходили и оригинальные научные труды И., написанные на кит. языке. Важным направлением научной деятельности И. в Китае стала картография. Риччи выпустил кит. вариант карты мира Абрахама Ортелия (Юди шаньхай цюаньту), а затем, уже работая при дворе императора,- «Полную карту 10 тысяч государств всей земли» (Гунь-юй ваньго цюаньту, 1602). Разъяснения к последней послужили основой для соч. Алени «Поземельная опись заморских стран» (Чжифан вайцзи, 1623). Сделанные Буве, Жаном Батистом Режи и Домиником Паррененом в военных целях карты подали имп. Канси идею картографировать при помощи И. всю страну (в 1719 изд. большая карта Китайской империи). Последние императоры династии Мин особое внимание уделяли проблеме уточнения кит. календаря. Специальное календарное ведомство возглавлял перешедший в католичество китаец Сюй (Павел) Гуанци (1552-1633), под началом которого работали иезуитские миссионеры Шалль фон Белл и Теренций. В это же время выходит составленный Никола Триго конкорданс кит. и григорианского календарей с текстами на лат. и сир. языках. Позднее Шалль фон Белл возглавил календарное ведомство. Приехавший в 1658 г. в Китай Вербист оснастил европ. оборудованием обсерваторию в Пекине. И. проявили себя как талантливые воспитатели буд. правителей Китая. Шалль фон Белл был одним из наставников юного Канси, который, по воспоминаниям современников, глубоко почитал его и прислушивался к его советам; Буве и Жербийон, после смерти Вербиста возглавивший астрономическое ведомство, преподавали Канси геометрию, анатомию и философию, сочиняли для него и переводили на маньчжурский язык математические трактаты. Учителем имп. Цяньлуна (1736-1795) по вопросам европ. науки стал француз Жан Жозеф Мари Амио, прибывший в Пекин в 1751 г. В области изобразительного искусства И. создали новые стили, соединявшие европ. реализм с кит. традицией. Дж. Кастильоне (1688-1766) пользовался большим авторитетом как художник и у кит. |
| Миссионеры подчеркивали, что между христианством и учением Конфуция было много общего (гл. обр. моральные и этические требования), но отвергали неоконфуцианские учения, т. к. доктрины о Великом пределе (Тай цзи) и о сущностном единстве человека и мироздания противоречили их трактовке конфуцианской классики. Согласно Риччи, учение Конфуция было искажено под влиянием чуждых кит. культуре верований, буддизма и даосизма. Осуждая распространенные в К. религ. и философские учения, иезуиты отвергали кит. традицию религ. синкретизма, подчеркивая уникальность христианства. Эти представления были отражены в написанном Риччи катехизисе «Подлинное значение Небесного Господа» (Тяньчжу шии; 1603). Учение о едином Боге и о сотворении мира было изложено с использованием формальной логики и рациональных аргументов; автор утверждал, что конфуцианская картина мира, основанная на «естественном законе», в основном верна, но ее следовало дополнить христ. монотеизмом. Демонстрируя точки соприкосновения конфуцианской философии и христианства, Риччи указывал на необходимость нравственного совершенствования, к-рое неотделимо от служения единому Богу. Благодаря лит. достоинствам и хорошему знакомству автора с кит. философией сочинение Риччи получило известность среди образованных китайцев. Позднее к апологии христ. учения и критике неоконфуцианства обращались Алени в соч. «Подлинный источник всего сущего» (Ваньу чжэньюань; 1628), Шалль фон Белл в соч. «Множество доказательств божественного управления [миром]» (Чжучжи цюньчжэн; 1636) и другие миссионеры. Ян Тинъюнь в «Книге об устранении сомнений» (Дайи пянь; 1621) и в предисловиях к трудам иезуитов представил концепцию «поэтапного откровения». По его мнению, древние китайцы знали только о «естественном» откровении, дарованном Адаму, языческим мудрецам и праведникам, но не о Законе Моисеевом . После эпохи Цинь (221-206 гг. до Р. Х.) знания о правильном почитании Неба были утрачены, под влиянием буддизма и др. религий появились неоконфуцианские учения; их сторонники исказили смысл древних писаний. |
| В нач. 1664 г. папа Александр VII разрешил И. в Китае остаться на занимаемых ими постах при условии, что деятельность членов ордена, связанная с исправлением календаря, не будет иметь ничего общего с «суевериями», а напротив, И. будут всячески стараться привести календарь в соответствие с принятым в католич. Церкви. Опасения И. вызвали попытки проникновения в Китай голландцев, к-рые в тот период вытесняли португальцев из Юго-Вост. Азии и Полинезии. В 1656 г. под влиянием Шалля фон Белла император отказал в размещении на территории Китая голландской торговой миссии под предводительством Д. Ньюхофа. В противовес голландцам И. оказывали поддержку рус. посольству Ф. И. Байбакова, хотя оно и не имело успеха. Высокому положению И. при императорском дворе завидовали придворные. В 1664 г. Шалль фон Белл и его соратник фламандец Фердинанд Вербист были арестованы по навету, что положило начало новым гонениям. По всей стране закрывались христ. храмы (к 1664 их насчитывалось 159, ордену И. принадлежал 41), запрещалось исповедание католицизма, миссионеры изгонялись в Кантон (Гуанчжоу) и Макао. Из 38 И., проповедовавших на территории Китая, лишь 4 было позволено остаться в стране. Для И. ситуация изменилась к лучшему лишь после свержения в 1669 г. режима кн. Обоя, регента имп. Канси. Заточенные в тюрьму И. получили помилование, им вернули должности при имп. дворе. Указ 1671 г., хотя и запрещал китайцам принимать христианство, положил конец преследованиям католич. миссионеров. Правление имп. Канси (1661-1722, самостоятельно с 1669) стало наиболее благоприятным для И. По ходатайству Вербиста, быстро ставшего одним из самых доверенных лиц императора, Канси обратился к франц. кор. Людовику XIV с просьбой прислать в Китай образованных И. Выбор пал на получивших почетные титулы «королевских математиков» членов Королевской АН Жана де Фонтане в качестве главы миссии И., Ги Ташара, Жоашена Буве, Жана Франсуа Жербийона, Клода де Видлу и Луи Даниеля Ле Конта. Они хорошо знали кит. и маньчжурский языки (Жербийон был переводчиком имп. |
| Деятельность иезуитов вызвала подозрения кит. властей, к-рые соотнесли успешную проповедь христианства в Японии с вторжением войск правителя Тоётоми Хидэёси в Корею (1592). Подозрительными считались связи христиан с жившими в Макао португальцами, к-рые вели торговлю с Японией (из Макао иезуиты получали денежные средства, оттуда приезжали миссионеры). Доводы против присутствия иезуитов в К. сформулировал Шэнь Цюэ, чиновник Ведомства ритуалов в Нанкине; он стал инициатором гонения на христиан в К., т. н. Нанкинского инцидента (1616-1623). По мнению Шэня, иностранные проповедники расшатывали идеологические устои империи и пропагандировали «варварскую» религию, пытаясь создать вредную секту, опасную для общественного порядка, наподобие об-ва Белого лотоса (Байляньцзяо). Чиновник утверждал, что иезуиты вели шпионскую деятельность и готовили португ. вторжение из Макао (Шэнь указывал на завоевание испанцами Филиппинских о-вов). Ходатайства Шэня о запрете христианства получили поддержку в придворных кругах: был издан указ о высылке иезуитов (20 авг. 1616). В Нанкине и в др. городах схватили нек-рых христиан, часть миссионеров выслали в Макао. Неск. иезуитам удалось заручиться поддержкой высокопоставленных чиновников и избежать ареста. Когда Шэнь был переведен на др. должность, активные преследования христиан прекратились, проповедники получили возможность тайно посещать христ. общины. Через неск. лет иезуитам Николо Лонгобардо (1565-1655) и Мануэлу Диашу (1574-1659) было разрешено вернуться в Пекин. Из-за Нанкинского инцидента и враждебного отношения китайцев иезуиты пришли к выводу, что в Пекине должны постоянно находиться представители миссии, квалифицированные математики, астрономы и инженеры, к-рые могли оказывать услуги имп. двору и защищать проповедников, работавших в провинциях. Порученную иезуитам реформу календаря (1629-1635) начал Иоганн Шрек (Терренций; 1576-1630) и продолжил Иоганн Адам Шалль фон Белл (1592-1666). Укрепляя свою репутацию иностранных эрудитов, они налаживали связи с влиятельными чиновниками и кандидатами на гос. должности, которые посещали столицу во время экзаменов, переводили на кит. язык труды европ. ученых и богословов. Деятельность придворных иезуитов, к-рые служили императору-язычнику и нередко вели роскошный образ жизни, вызывала недовольство мн. миссионеров в К., полагавших, что их основными обязанностями были проповедь христианства и духовное окормление верующих. |
| Оставшиеся в Пекине иезуиты во главе с Шаллем фон Беллом приняли сторону маньчжуров, которые основали династию Цин (1644-1912). Шалль фон Белл завоевал доверие имп. Шуньчжи (1644-1661), получил руководящую должность в имп. Ведомстве астрономии, ему также было поручено участвовать в обучении наследника Сюанье (впосл. имп. Канси (1661-1722)). Влияние иезуитов при дворе вызвало антихрист. реакцию в годы регентства Обоя (1661-1669). Т. н. календарное дело началось с выступления мусульм. астронома Ян Гуансяня, который заявил, что причиной смерти имп. Шуньчжи стали ошибки, которые Шалль фон Белл намеренно допустил в календарных расчетах. В сент. 1664 г. иезуита арестовали, ему был вынесен смертный приговор. После землетрясения, в к-ром придворные усмотрели неблагоприятное предзнаменование, Шалль фон Белл получил свободу, но его помощников-китайцев казнили. Остальных иезуитов отправили в Кантон; они провели неск. лет в ожидании высылки из страны. Во время «кантонской ссылки» (1666-1671) миссионеры получили возможность обменяться опытом, обсудить методы христ. проповеди и систему управления общинами. Политика кит. властей изменилась после того, как имп. Канси сместил регента Обоя и стал править единолично. Преемник Шалля фон Белла фламандец Фердинанд Вербист (1623-1688) доказал превосходство иезуитов в астрономии (до 1-й пол. XIX в. христ. миссионеры занимали руководящие должности в Ведомстве астрономии). После того как император принял португ. посольство (1670), миссионерам было позволено вернуться к пастве. Власти терпимо относились к существованию христ. общин в К., но деятельность миссионеров зависела от расположения императора. В награду за верность во время восстания «князей-данников» (1673-1681) имп. Канси оказал иезуитам знаки внимания: посетил резиденцию Наньтан (Юж. храм) в Пекине (12 июля 1675) и велел поместить над входом в церковь надпись: «Чтите Небо» (Цзин Тянь). Необходимость угождать императору и содержать при имп. дворе иезуитов-специалистов, к-рые не занимались проповедью христианства, затрудняла работу миссии. После смерти Вербиста общину придворных иезуитов возглавили музыкант Томаш Перейра (1645-1708) и математик Антуан Тома (1644-1709). Иезуиты преподавали математику, геометрию, астрономию и основы механики, а также европ. музыку и живопись. При поддержке влиятельного маньчжурского сановника Сонготу († 1703), члены семьи к-рого приняли христианство, миссионеры добились от имп. Канси легитимации христ. общин в К. В связи с притеснениями христиан в пров. Чжэцзян были изданы указы о веротерпимости (19 и 22 марта 1692). В них говорилось, что иезуиты отличаются высокой нравственностью и верно служат императору, их религия не угрожает общественному порядку, поэтому жившие в К. христиане могли свободно исповедовать свою веру и проводить молитвенные собрания. Однако разрешение продолжать проповедь и создавать новые христ. общины миссионерам дано не было. |
| Один из командующих войсками Юнли - губернатор Гуанси, наместник Лянгуана, а также главный евнух Пан Тяньшоу (Ахилл Пан) приняли христианство. Австрийский иезуит Андреас Вольфганг (Ксаверий) Коффлер крестил членов семьи и наложниц Юнли (мать приняла имя Мария, жена стала Анной, наследный принц был крещен Константином, вдовствующая императрица получила имя Елена). И. оказались главными союзниками имп. семьи в борьбе с маньчжурами. Так, в критической ситуации Елена и Ахилл Пан решили просить помощи у папы Римского Иннокентия X и генерала ордена Франческо Пикколомини: в 1651 г. польск. иезуит Михал Павел Бойм, автор 1-го лат. перевода текста Сианской несторианской стелы (воздвигнута в 781), отправился с письмами в Рим, в к-рых имп. чета просила молиться за дело Минов, а также прислать в Китай еще И. Только в кон. 1655 г. Бойм получил ответ от папы Александра VII; в 1658 г., когда он прибыл в Тонкин, обреченность юж. династии Мин была очевидна. Вскоре после возвращения Бойм умер в Гуанси. У И. в Китае не было к.-л. политических обязательств, что давало возможность католич. миссионерам в зависимости от обстоятельств примыкать к той или иной группировке. Так, Шалль фон Белл остался в захваченном Пекине и вскоре завоевал доверие имп. Шуньчжи (1643-1661, самостоятельное правление с 1650) и его дяди-регента из новой маньчжурской династии Цин. Имп. Шуньчжи выделил средства на строительство Южного храма (Наньтан), освященного в честь Непорочного зачатия Девы Марии (вмещал 2 тыс. чел.). В 1648 г. Шалль фон Белл возглавил Пекинскую миссию ордена. В сент. 1645 г. в Риме был издан запретительный декрет об участии кит. христиан в конфуцианских ритуалах; на основании обвинений в еретическом потакании языческим обрядам деятельность И. в Китае осудила специальная комиссия. Тогда же членам ордена было запрещено заниматься астрономией и исправлением календаря при дворе китайского императора. В 1656 г., после поездки в Рим Мартино Мартини, к-рый объяснил папе ситуацию, запрет был отменен. |
| Таким образом, нескольких десятилетий деятельности иезуитов в Китае было достаточно для того, чтобы конфуцианская бюрократия еще при династии Мин ощутила угрозу своему существованию. «Помещая себя за пределами и выше социально политического порядка вместо совмещения с ним и усиления его, как это делали установившиеся культы, христианство угрожало разрушением этого порядка. Оставаясь внешним и имея другую природу, оно несло вероятность разрушения самих основ общества и государства, которые опирались на уважение к тотальному порядку и не обращали внимания на любое противопоставление между духовным и мирским» [Сегпе1 1985, с. 105]. Несмотря на периоды примирения и сближения между императорским двором и миссионерами, на низовом уровне чувство тревоги продолжало накапливаться. После окончания преследований в 1622 г. в Гуандун прибыл немецкий иезуит Йоханн Адам Шалль фон Белль (1591–1666). Нестабильность в Китае усиливалась, и вскоре иезуитам пришлось увидеть закат власти Минов – в 1644 г. в Поднебесной воцарилась маньчжурская династия Цнн. Будучи талантливым астрономом и инженером, Шалль оказался полезным для всех – сперва он отливал пушки для Минов и помогал им оборонять Пекин, позднее он добился расположения и у Цинов. Первый император новой династии Шунь–чжи покровительствовал Шал–лю, выдав ему тысячу ляпов на строительство церкви в Пекине (ныне она известна как «Наньтан» и расположена поблизости от ворот Сюаньумэнь) и пожаловав его титулом «проникающего в сокровенное наставника учения» (тун сюаиь цзяо ши Щ££ВД). Современный исследователь Лу Яо полагает, что пик влияния Шалля на императора пришелся на 14–й год правления Шунь–чжи, после чего правитель увлекся буддизмом. «Десять заповедей были главной частью того, что Шалль сообщил Шунь–чжи о христианстве. Хотя Шунь–чжи слушал внимательно, он не мог исполнять заповеди, поскольку „не мог жить без физических наслаждений“. Шестая заповедь требует от христиан моногамии, что не подходило императору. Поэтому Шалль вскоре отказался от надежд на обращение императора» [Ьи Уао 1998, с. 68]. Несмотря на погружение Шалля в научные занятия, он оставил ряд вероучительных текстов, среди которых наибольшую известность получила двухтомная работа Чжучжи гтньчжэн (Многие свидетельства Божественного управления, 1636). В ней Шалль доказывал китайцам бытие Бога с помощью аргументации естественной теологии, подчеркивая, что у всех объектов мироздания есть общая причина и частная направленность развития, тогда как без промысла Творца движение вещей непременно пришло бы в беспорядок. |
| Однако Рикки воспользовался этим случаем и для того, чтобы сделать что-нибудь и для религии; он поместил на белых местах карты кресты и тексты из Священного Писания . Когда Рикки умер 11 мая 1610 года, в возрасте всего-навсего пятидесяти восьми лет, в Пекине уже существовала не только христианская община, но даже конгрегация «детей Марии». Его сподвижники успешно продолжали дело, применяя те же методы. В 1617 году насчитывалось уже 13000 обращенных. Но в том же 1617 году наступила реакция. Под влиянием нанкинского мандарина Шина император издал указ, изгонявший всех иностранцев из Китая. Жившие в Нанкине и Пекине иезуиты были заключены в деревянные клетки и отправлены к португальцам в Макао. Но вскоре их призвали обратно, надеясь получить при их посредстве португальских офицеров для руководства экспедицией против монголов. Эта надежда, правда, не осуществилась, но тем не менее иезуиты сумели стать необходимыми благодаря своим знаниям. Отец Иоанн Адам Шалль, родом из Кёльна, приобрел своими написанными на китайском языке сочинениями по математике и астрономии такую известность, что был в 1644 году назначен главой «двора астрономических наблюдений» в Пекине [В обязанности «двора астрономических наблюдений» входило составлять ежегодно календарь, предсказывать лунные и солнечные затмения, выбирать дни и часы для важных начинаний и торжеств и т.д.]. Влияние, которое получил орден, находит свое выражение в росте числа общин: в 1617 году насчитывалось пять церквей и 19000 крещеных; в 1664 году уже 159 церквей и 257000 крещеных, 41 резиденция Общества Иисуса. Однако в том же 1664 году иезуиты были заключены в тюрьму, и Шалль приговорен к смерти. Когда все приготовления к казни были уже закончены – Шалля должны были, по китайскому обычаю, разрезать живым на 1600 кусков, – в Пекине случилось землетрясение и, как следствие его, пожар императорского дворца. Ненависть к иностранцам – вследствие испытанного страха – пошла на убыль. Шалль умер своей смертью в 1666 году, а его товарищи покинули Китай. Впрочем, император Канси [Канси (1654–1722) – император из династии Цин (1662–1723)] в 1669 году призвал их обратно. Останки Шалля были торжественно перезахоронены, и эти почести явились лишь началом целого ряда исключительных милостей. После того как отец Вербист исправил календарь, пришедший в полное расстройство вследствие невежества придворных астрономов, император велел передать «двор астрономических наблюдений» на вечные времена в ведение иезуитов. Сам Вербистбыл назначен его главой. Кроме того, его провозгласили «великим человеком» и, по китайскому обычаю, возвели во дворянство со всеми своими предками. Поступив на службу к императору, он построил пушечный завод в Пекине и сопровождал императора на войну. Смерть Вербиста в 1688 году не изменила расположения Канси к иезуитам. Он пользовался их услугами даже для дипломатических переговоров. |
| В 1664 г. Ян Гуансяню удалось достичь временного успеха, убедив трон, что в 1658 г. Шалль выбрал несчастливый день для похорон новорожденного сына императрицы, что привело к ранней кончине ее и императора Шунь–чжи. Дж.Янг отметил, что – по иронии судьбы – в конечном счете именно «вера маньчжуров в шаманизм спасла жизнь Шалл я» [Young 1983, с. 83], поскольку на следующий день после оглашения ему приговора в Пекине произошло землетрясение и напуганный императорский двор воспринял это как плохое предзнаменование, после чего Шалля освободили. Старенький Шалль вскоре умер, а через несколько лет Кан–си восстановил его титул «проникающего в утонченное наставника учения», заменив лишь первоначальный знак сюапь (сокровенное) на вэй (утонченное). После вое–шествия на трон молодого Каи–си миссионер Вербист использовал тактику Ян Гуансяня, обвинив его как действующего главу Ведомства астрономии в составлении неточных календарей. Дело закончилось поражением Яна и изгнанием его на родину. Однако «спор Ян Гуансяня с Адамом Шаллем, вразрез с распространенными представлениями, не был мотивирован профессиональной ревностью. Ян сознавал свою некомпетентность в астрономии и шесть раз просил двор об отставке с должности главы Ведомства астрономии. Лишь по настоянию императора он занимал должность три года» [там же, с. 85]. Ян Гуансянь вошел в китайскую историю, создав ряд антихристианских памфлетов, собранных вместе и изданных в 1665 г. под названием Бу дэ и (Не могу иначе). Название Бу дэ и восходит к тексту Мэн–цзы, где в во второй части главы Тяпьвэньгун (ЗБ:12) древний философ говорил, что спорит с еретическими взглядами Ян Чжу и Мо–цзы не потому, что любит этим заниматься, а потому, что «не может поступать иначе (цзы бу дэ и е (см. [Stainton 1977, с. 130]; перевод см. [Попов 1904, с. 116]). Подобным образом Ян Гуансянь представил себя продолжателем дела защиты истинного (чжэн) пути мудрецов их «подлинными учениками» от ложных (се) учений, начатого в древности Мэн–цзы н продолженного впоследствии Хань Юем в борьбе с буддизмом. |
|
|
