| И вот контрастом с тьмой и людьми, одетыми в черное, – дети, показанные в светлых комнатах в светлой одежде. Почему именно дети? Наверное, потому, что о них Христос сказал: «Таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10: 14–15). Они – чистые духом и сердцем, достойные войти в Царствие Небесное, – как лакмусовая бумажка, которая проявляет страсти и пороки взрослых, самих себя отдаляющих от Царствия Любви. Характерный эпизод: думаю, не случайно в фильме Александр вынуждает Веру согласиться на аборт во время прогулки в том же лесу, где несколькими днями ранее гуляли его сын и дочь Виктора – маленькие мужчина и женщина; они с горечью рассказывали об обидах, которые причиняли друг другу их родители, и сошлись на том, что не знают, почему мамы и папы ведут себя так. Вера отвечает мужу, требующему, чтобы она избавилась от беременности: «Делай скорее, что ты задумал». За ее словами видится парафраз евангельских слов Христа, обращенных к Иуде во время тайной вечери: «Что делаешь, делай скорее» (Ин. 13: 27). И в тот же вечер, когда происходит убийство нерожденного ребенка, дети – те, которых «есть Царствие Божие», – приобщаются к христианской культуре и христианским истинам. Они собирают паззл, иллюстрирующий одно из центральных событий христианской истории: ангел Господень приносит весть, что, по Божественной благодати, в мире зачалась еще одна человеческая жизнь, и какая! – Сына Божия Иисуса Христа. Трагизм эпизода фильма многократно усиливается тем, что в момент смерти человека, ребенка Веры, вспоминается благая весть о рождении Сына Человеческого, Того, Кто придет в мир, чтобы спасти всех и каждого именно от смерти и даровать жизнь вечную. Сцена завершается чтением текста Нового Завета. Девочка по имени Фрида зачитывает строки из Послания апостола Павла, которые считаются классическим объяснением сущности христианской любви: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,не радуется неправде, а сорадуется истине;все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13: 1–7). |
| И поговорив, исповедал один другому говоря: «я – чадо Евстафия». Ответил тот странник: «если ты сын Евстафия, то знаешь ли величие Божие и чудеса и знамения аввы Евстафия? Расскажи мне их по порядку». И он поведал о чистоте и святости его, о том, как он ходил в Иерусалим три раза, о конях с верблюдами, о том, как спешили две горы на встречу ему, как он прошел море на корабле одежды своей. «Вот что знаю я», сказал он. И отвечал тот странник, чадо аввы Такла-Хайманота: «половину половины ты не знаешь и не разумеешь. Я видел своими очами людей, окаменелых и одеревенелых по молитве аввы Евстафия, когда они преступили и коснулись руками гробницы святого». И он рассказал ему все бывшее, как он видел и слышал, от начала до конца. Ныне же мы не будем больше говорить, чтобы не быть безумными для слушающих. И когда мы рассказали многие чудеса, сотворенные им до ныне, пусть это будет концом! 272 И сие чудо сотворил Он у сокрытого тела мар-Евстафия пророка и Апостола в земле армянской, который от юности набрал премудрость для души своей и подклонил себя под иго ее. Молитвы... Чудо (тринадцатое)... f.72. По слову писания: «яже слышахом и яже видехом, и яже возвестиша нам отцы наши, не утаишася от чад их в роде ин, возвещающе славу Господню и силу его и чудеса его, яже сотвори» (Ср. Пс. 77, 3.4 ). И паки рече Иоиль: «слышите сие сгарцы, «внушите вси живущии на земли, аще быша сицевая во днех ваших, или во днех отец ваших. О сих чадом своим поведите, а чадо ваша – чадом своим, а чада их – роду другому» (1,2,3). Сказал один монах: «когда я был в земле Энфраз и молился, неся образ Владычицы нашей Марии с Возлюбленным Сыном ее, и образа Михаила, Гавриила и Георгия Великомученика, и образа: отца нашего Евстафия, и отца нашего Абсади, и отца нашего Меркурия, и отца нашего Захарии, и отца нашего Романа и отца нашего Тавалда-Мадхана, и отца нашего Виктора, и отца нашего Матфия. И когда увидал их, подошел ко мне один страждущий, которого сделали больным волхвы, называемые Энбарбо, и сказал мне: «отче прибегаю к тебе и молитве отцов наших, чтобы ты посмотрел на недуг мой, случившийся со мной по зависти брата моего и тех, которые видели в доме моем сановитость и богатство. |
| И так Христос, приняв на Себя человеческую природу, принял на Себя и все страдания. И вот мы стоим у Распятия и со стыдом, с сокрушением и покаянием смотрим на страшные Страдания Сына Человеческого, причинённые Ему нами, грехами нашими, смотрим, как Он выстрадал их и, выстрадав, высвободил нас от них. Страждет Сын Человеческий... Книга французского писателя Виктора Гюго «Отверженные» заканчивается описанием смерти бывшего каторжанина, человека, проведшего всю свою жизнь в великих страданиях. Но когда он умирал, он не их вспоминал, но потянулся к Распятию, сказав: «Вот, великий Страдалец!» Телесные Страдания Кто может понять всю тяжесть телесных мук распинаемого человека? Конечно, только те, кто был распят. Но они молчат. Они ушли от нас, они не могли оставить нам описаний пережитого ими. На современников Христа слова «и распяли его» наводили парализующий ужас. Столь ужасно было одно созерцание мук распинаемого человека! А видеть в то время это ужасное зрелище приходилось людям довольно часто. Мы привыкли относиться к Кресту, как к святыне. Привыкли видеть украшенные кресты. И потому утратили то страшное чувство содрогания, которое вызывают обычно орудия пыток и казни. Крестная казнь – одна из самых мучительных. А Крестный Путь начался еще задолго до Голгофы... ...Сороковой день страждет изможденное постом тело Иисусово в безжизненной раскаленной Иудейской пустыне. Как уставал Иисус после многотрудного дня к вечеру ( Мф.19:13 ), но не имел после того где главу приклонить! ( Мф.8:20 ). «Он взошёл.., как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нём вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни» ... ( Ис.53:2–3 ). И, наконец, настала Страшная Ночь и Страшный День. Тогда Он был схвачен вооружённой толпой. Он был избит, заушаем, оплёван. Тело Его было изнурено в молитве до кровавого пота. Он был измождён. Чело Его было увенчано терновым венцом. Страшные, жесткие шипы вонзаются. Появляются первые струйки крови. Но им этого недостаточно! Удары трости по голове – и глубже вонзаются шипы. |
| Или еще у пророка Исаии читаем:, “Утешайте, утешайте народ Мой, – говорит Бог наш… Бедные и нищие ищут воды, и нет ея; язык их сохнет от жажды. Я, Господь, услышу их, Я не оставлю их. Открою на горах реки и среди долин – источники; пустыню сделаю озером и сухую землю – источниками воды; посажу в пустыне кедр, ситтим, мирту и маслину; насажу в степи кипарис, явор и бук вместе, чтобы увидели и познали и разсмотрели и уразумели, что рука Господня соделала это…” ( Ис.41:17-20 ). Нас, русских беженцев, пьющих из чаши страданий и унижения и готовых пасть духом, особенно должны утешать эти слова пророческие. Если Господь силен извести реки из гор, пустыню сделать озером и чрез жаждущую землю провести источники вод, то, несомненно, и нас, разсеянных по всему миру, Господь может, как сухие кости пророчества Иезекиилева, собрать воедино и воскресить для новой жизни. А чтобы мы не унывали, не падали духом, а, напротив, укреплялись в надежде на праведный суд Божий и Его милость к нам, Господь дал нам праздники, подобные сегодняшнему: печальные и радостные вместе; печальные, потому что в этот день совершилось великое злодеяние – был обезглавлен праведник; и радостные, потому что ясно показывают и убеждают нас, что как бы ни была многоскорбна жизнь и печальна кончина праведника, – покой его – честь, и память его с похвалами в роды родов. Аминь. Похвальное Слово Преподобному Иоанну Дамаскину Преп. Иоанн Дамаскин прожил 104 года – и с малых лет до последняго издыхания носил он в сердце своем огненную любовь ко Господу. Все в житии этого верного ученика Христова дивно, изумительно, умилительно, поучительно. Ему-ли, правителю целаго города, было время заниматься церковными делами? А между тем никто другой – ни иноки, ни священники, ни даже епископы – никто не защищал иконопочитания с такою убежденностью, с таким талантом, с такою настойчивостью, с такою основательностью. Его послания к народу, к самому Императору Византии в защиту икон, если бы были слабыми и беспомощными, не возбудили бы в иконоборце царе гнева, не подтолкнули бы его на постыдный поступок клеветы – составлению ложного письма, якобы написанного Иоанном. |
| имея 1389 общение и ублажая память, во-первых, преславной Приснодевы Марии, матери Бога и Господа нашего Иисуса Христа, также блаженных апостолов и мучеников Твоих, Петра и Павла, Андрея, Иакова, Иоанна, Фомы, Иакова, Филиппа, Варфоломея, Матфея, Симона и Фаддая, Ксиста, Лаврентия, Ипполита, Винцентия, Корнелия, Киприана, Климента, Хрисогона, Иоанна и Павла, Козьмы и Дамиана, Аполлинария, Виталия, Назария и Цельса, Протасия и Гервасия, Виктора, Набора, Феликса, Калимера, Матерна, Евсторгия, Дионисия, (Амвросия, Симплициана, Мартина, Евсевия, Илария, Юлия и Венедикта), и всех святых Твоих, которых заслугами и молитвами даруй, дабы мы ограждены были во всем помощью Твоего покрова, через того же Христа, Господа нашего. Аминь 1390 . Это приношение Ты, Боже, молим (Тебя), сподоби соделать всецело благословенным, приемлемым и благоприятным, да будет оно нам Телом и Кровью возлюбленного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, – Отходит к левому краю престола и омывает и вытирает оконечности перстов, говоря: Буду омывать в невинности руки мои и обходить жертвенник Твой, Господи, чтобы слышать голос хвалы Твоей и поведать все чудеса Твои (см. Пс. 25: 6–7 ); – И потом продолжает: Который перед тем днем, когда ради нашего и всех спасения пострадал, взял хлеб в святые и досточтимые руки Свои, возвел очи к небесам, к Тебе, Богу Отцу Своему всемогущему, и, благодарив, благословил, преломил и подал апостолам (и ученикам) 1391 Своим, говоря: «Примите и ядите от него все; ибо сие есть Тело Мое, за многих ломимое». Подобным образом и чашу взяв после вечери, возвел очи к небесам, к Тебе, Богу Отцу своему всемогущему, и также, благодарив, благословил и подал апостолам (и ученикам) 1392 Своим, говоря: «Примите и пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя» 1393 , – заповедав также и сказав им: «Всякий раз, когда будете творить сие, будете творить в Мое воспоминание, (возвещать Мою смерть, исповедовать Мое воскресение, ожидать Моего пришествия) 1394 , доколе Я опять с небес прииду к вам». |
| Итак, наши прародители имели свободу выбора, могли исполнить заповедь Божию и могли нарушить ее. Предоставленные самим себе, естественному влечению своей воли, они, без сомнения, могли находить высшее счастье в исполнении заповеди Божией. Но диавол позавидовал их счастью и соблазнил их. Он сказал Еве: “Подлинно-ли сказал вам Бог не есть ни от какого дерева в раю?” На что Ева ответила: “Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.” Тогда диавол сказал Еве заведомую ложь: - Нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела и дала также мужу своему, и он ел. Так совершилось грехопадение наших прародителей. Непослушание, недоверие к Богу, легкомысленная доверчивость к словам искусителя, даже некая тень самомнения (“А почему бы нам и не попробовать от этого дерева? ”) – вот мотивы, подтолкнувшие Адама и Еву на грех. “Не умрете, но будете, как боги, знающие добро и зло”! Как это соблазнительно! Какой тонкий яд пущен в душу прародителей! И они не устояли, они склонились своей волей к нарушению заповеди Божией, избрали зло. Не то же ли случается и теперь? Какие тонкие яды разлиты в окружающей нас жизни! Как много соблазна вокруг нас! И приходит он часто от самых близких к нам людей. Достаточно насмешки наших друзей, какого-нибудь их замечания, чтобы мы оставили привычку, которой научились от родителей, Для молодежи родительское слово иногда стоит гораздо меньше, чем товарищеское; и всего чаще они поступят вопреки воле родителей, лишь бы не прослыть в товарищеской среде “послушным мальчиком.” Достаточно иногда бывает одной сектантской брошюрки, чтобы мы стали критиковать свою Церковь и пренебрежительно относиться к Ее учению и наставлениям. И много еще можно привести примеро, когда воля человека склоняется ко злу, покоряясь обману, обольщению лживых приманок. Все это началось в раю и будет продолжаться до скончания века. |
| — Как считаете, традиции советской литературы следует хранить нынешним писателям? — Традиция — не подражание, не копирование, не использование чужих находок и приёмов, но нравственность вкуса. Традиция — это продолжение прекрасного, в данном случае в литературе. Хранить и беречь прекрасное необходимо. К сожалению, традицию сейчас не берегут, как это было раньше и как это делают в западной литературе сейчас. Исчезнет традиция — наступит хаос, которыйвсё больше и больше наступает на нашу литературу. Сейчас трудно, почти невозможно найти книгу современного автора, которая бы разбудила у читателя высокие чувства, любовь к человеку. Та литература, которая запрудила рынки, вызывает у нормального человека чувство отторжения. Она отталкивает натурализмом, порнографическими увлечениями, некрасотой человеческих характеров. Квазимодо — герой Виктора Гюго из романа «Собор Парижской Богоматери», не обладал внешней красотой, даже имя его было неблагозвучно, но у него был талант человеколюбия и доброжелательности. Используя только чёрную краску, не создашь высокохудожественное произведение. Без светотени литературы быть не может. Писатель — исследователь человеческой души, а душа человека сложна и противоречива. Рабиндранат Тагор, отвечая на вопрос: какой смысл он вкладывает в произведение, сам спрашивал собеседника: «А какой смысл в цветках деревьев?». Другой великий писатель Лев Толстой говорил, что смысл жизни — сама жизнь. — Вы kakJmo сравнили писателя с сейсмографом, чутко воспринимающим психологические толчки извне... — Ещё в молодости я сравнил писателя с сейсмографом. Время — властелин и фельдмаршал литературы. Писатель должен жить во времени, во всей его сложности, чутко чувствовать толчки времени. Все мои произведения связаны со временем. Как и не так давно написанный роман «Бермудский треугольник», в котором я описал события 1993 года. — Что сейчас, Юрий Васильевич, волнует Вас? Что движет Вашим пером? — Выйдете в мае в поле, и вы увидите ковёр из разнообразных цветов, все они с разными лепестками, стебельками, запахами. Откуда такое разнообразие? Кто господствует и управляет всем этим? Часто повторяя слова ветхозаветного Экклезиаста: «Я предпринял большие дела: построил себе дома, посадил себе виноградники... приобрёл себе слуг и служанок... собрал себе серебра, золота и драгоценностей от царей и областей... И сделался я великим и богатым больше всех, бывших меня в Иерусалиме... Чего бы мои глаза не пожелали, я не отказывал им... И оглянулся я на все дела мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот всё — суета сует и томление духа, и нет от них пользы под солнцем», я делаю всё, чтобы моим пером двигали: желание понять загадку человека, загадку природы, постичь тайну красоты. И мне хочется повторить вслед за Кантом: «Две вещи потрясают меня: звёздное небо над головой и нравственный закон в груди». |
| Можно сказать иначе: полугражданин (в советском смысле), полухристианин. «Zwei See in meinem Brust, ach, wohnen, — можно сказать про него словами Гете. Впрочем, в другой книге об этом сказано иначе: «Знаю твои дела: ты не холоден и не горяч. О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл и не горяч, ни холоден, то извергну тебя из уст моих. Потому что ты говоришь: я богат и разбогател и ни в чем нужды не имею, и не знаешь, что ты несчастнее всех и жалок, и нищ, и слеп, и наг, — советую тебе купить у меня золото, раскаленное в огне, чтобы тебе обогатиться; и одежды белые, чтобы тебе одеться, и чтобы не открылась срамота наготы твоей ( Отк. 3:15-18 ). Будем надеяться, что в последнюю минуту, когда умирал Владыка в далеком Ватикане у ног римского первосвященника, он успел покаяться и купить золото, раскаленное в огне. Русский летописец говорит про Бориса Годунова: «Никто не знает, какие дела его перевесят на Страшном Суде Христове, добрые или злые». Этими словами и мы заканчиваем характеристику покойного Митрополита Никодима. Между тем жизнь во всем мире в это время шла своим чередом. Из далекого Ватикана приходили радостные и ошеломляющие вести. Во главе католической церкви стоял не гордый князь церкви, не хитроумный политик, а простой, глубоко религиозный пастырь, сильно напоминающий по своему духовному облику широко известного русскому читателю епископа Мириеля Бьенвеню из романа Виктора Гюго «Отверженные». Подобно епископу Бьенвеню он был «добрым гостем» в этом холодном и опутанном хитросплетениями политиков мире. Впервые за многие столетия с высоты папского престола послышались простые, добрые слова, слова любви и сострадания. Он сумел пробить непроницаемые стены Курии, и его слова дошли до каждого простого человека. Дошли они и до Москвы. «Это чудо — вдруг такой Папа. Откуда это? Это может все перевернуть», — говорил мне на этот раз искренне растроганный, обыкновенно скептический и резковатый Павлов. Он правильно отразил реакцию православных христиан на появление доброго гостя («Bienvenu») на папском престоле. С этого времени начинается целая цепь контактов Русской церкви с Ватиканом. Причем ведущая роль здесь принадлежит Митрополиту Никодиму. |
| Молю вас, братия, блюдитесь от тех, кто производят распри и раздоры вопреки учению, коему научились вы, и уклоняйтесь от них – такие люди служат не Господу Иисусу Христу, а своему чреву и ласкательством и красноречием прельщают сердца простодушных. Ваше же послушание всем известно, и радуюсь о вас, но желаю, чтобы вы мудры были во всем во благо и просты (чисты) для всякого зла. Бог же мира сокрушит сатану под ноги ваши вскоре. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами. Аминь (Рим. 16, 17–20)» . После недолгого пребывания в заключении епископ Вятский Павел был освобожден и приступил к исполнению своих обязанностей. В это время обновленцы пытались захватить церковную власть в епархии или добиться хотя бы нейтрального отношения к себе епархиального архиерея. 30 июня 1922 года Вятская епархия получила следующую телеграмму от центрального организационного комитета «Живой церкви»: «Организуйте немедленно местные группы Живой церкви на основе признания справедливости социальной революции и международного объединения трудящихся. Лозунги: белый епископат, пресвитерское управление и единая церковная касса. Первый организационный всероссийский съезд группы Живая церковь переносится на третье августа. Выбирать на съезд по три представителя от прогрессивного духовенства каждой епархии» . 3 июля епископ Павел ознакомил с телеграммой преосвященного Виктора и благочинных. 6 августа живоцерковники созвали в Москве съезд, по окончании которого ими были посланы уполномоченные во все Российские епархии. 23 августа уполномоченный ВЦУ прибыл в Вятку. Он встретился с епископом Павлом и попросил его содействия в деле созыва общегородского собрания духовенства, чтобы информировать о состоявшемся в Москве съезде. К вечеру того же дня епископ Павел направил уполномоченному ВЦУ письмо, в котором писал, что не разрешает никаких собраний и требует, чтобы уполномоченный, будучи священником Вятской епархии, отправился на место своего служения, – в противном случае он будет запрещен в священнослужении. |
| Мы сегодня читали и о другой встрече: как мытарь и фарисей пришли в храм, в тот храм, где живой Бог ожидает Своих детей. Один пришел с гордыней, другой — с сокрушенным сердцем. Это — тоже встреча; но в этой встрече не жертва, а суд и спасение. Каждый из нас когда-то, в день своего воцерковления, был принесен в храм; каждый из нас был поставлен перед Богом, чтобы стать Его собственностью, но в Церкви Христовой нет мужеского и женского, нет различия, все — дети Божии, и поэтому все мы были принесены и отданы Богу, так же, как Богомладенец Христос был принесен Своей Матерью. Каждая матерь, которая здесь стоит, когда-то своего младенца принесла и отдала Богу и приняла его от иконы Спасителя или Божией Матери. Каждый из нас вновь и вновь встречает Бога всякий раз, как он приходит в храм: кто из нас мытарь, кто из нас фарисей? Кто уйдет оправданным, а кто уйдет со своей тленной праведностью, которая не войдет в Царство Божие? Симеон и Анна ждали и узрели Христа; мытарь ждал себе только суда — и получил милость; фарисей думал, что он праведен — и оказался ни с чем… Вот с чем мы теперь начинаем это восхождение подготовительных недель к Великому Посту; задумаемся, каждый из нас, о том, что значит, что он или она когда-то были принесены в храм, отданы Богу любовью материнской, отданы на хранение Того, Который есть Хранитель младенцев, отданы Тому, Кто есть Господь и Жизнь. Подумаем о том, способны ли мы встретить Христа, как встретили Его Симеон и Анна, подумаем о том, кто мы — фарисей или спасенный мытарь. Аминь. На Сретение Господне. (Отца Виктора Ильенко) Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, потому что их нет. (Иер. 31:15). И они воззрят на Него, котораго пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть как скорбят о первенце . (Зах. 12:10). Когда в священном Писании говорится о великой скорби, или о великом плаче, то всегда эта скорбь помещается в материнском сердце. И горчайшие слезы льются только из глаз матери! Пока мир стоит, матери будут скорбеть и рыдать о своих детях, как ни одно живое существо не может рыдать и скорбеть. И всякая мать христианка будет находить себе утешение в своей скорби за детей у иконы Пречистой, Которой было предсказано о мече, рассекающем душу, в самом начале Ее материнства. |
|
|
