| Ламство превосходит шаманство одним внешним великолепием идолослужения; но было ли бы и это, если бы само правительство ошибочно не дало ему к тому возможности и положительного вспоможения? Поскольку, по мнению бурят, вера и гражданский быт нераздельны между собой, то как христианство и оседлый быть со всей гражданской образованностью суть одно и то же, так бурятская вера и кочевой быт с азиатской закоснелостью и неподвижностью тоже в их глазах составляют нечто нераздельное. А из этого можно понять, как вредно должно быть ламское управление дли самого гражданского развития инородцев. Ламы очень хорошо понимают, что бурят, полюбивши удобства русской оседлой жизни, непременно полюбит и русскую веру; потому употребляют все меры, чтобы удержать народ в грязи и лишениях кочевой жизни, выдумывая разные суеверные предлоги, чтобы заставить бурята каждый год переносить свою юрту, хотя бы на несколько аршин, лишь бы только не приучить к оседлости. Вот один, также весьма замечательный факт противодействия лам оседлому водворению инородцев и вообще просвещению парода. В прошлом 1862 г. забайкальский военный губернатор генерал-лейтенант Жуковский, в видах улучшения гражданского быта инородцев сделал всем им предложение, не пожелает ли кто из них избрать оседлую жизнь, под известными выгодными условиями. Что же сделали ламы? Они распустили молву в народе, что это значит, его хотят обратить в казаки, и тем заставили его отказаться от благодетельного предложения; изъявили положительное согласие только новокрещеные христиане и некоторые, недалекие от христианства шаманцы. Просвещенная заботливость г. Жуковского о распространении между бурятами русско-монгольской грамотности также больше всего встретила противодействие в ламских дацанах, так что, несмотря на множество детей в каждом дацане, в одном Гусиноозерском, и то для вида, введено преподавание русского языка. Самая монгольская грамота до того мало известна в дацанах, что представлявшиеся в хамбо-ламы Галун-лама Дабмаев не умел подписать своего имени по-монгольски. |
| Все языческие идолопоклоннические суеверия в России издавна признавались терпимыми, потому что всем язычника м дозволялось свободное отправление для себя своего идолослужения. Признавая за всеми языческими суевериями свободу идолослужения, правительство ограничивало ее тогда только, когда находило известные действия вредными для гражданского быта инородцев; вообще же запрещало всякое распространение их между русскими подданными, какой бы они ни были веры или суеверия, и строго преследовало все, что могло полагать препятствие к обращению язычников к православной христианской вере. Во внутренние же дела языческих суеверий ни стеснительно, ни тем менее покровительственно никогда не входило, первое справедливо почитая несообразным с духом христианской веротерпимости, а последнее с требованиями христианской совести. В этом духе составлены все общие законы об иноверцах и их служении в России. Эти общие законы справедливо прилагались некоторое время и к языческому идолопоклонническому суеверию ламайцев. Но с 1764 г. стали издаваться частные постановления относительно ламского суеверия и лам, часто до того противоречащие, что нельзя было знать, преследуется или прокровительствуется это суеверие в России. Численность лам правительство, по-видимому, постоянно старалось ограничивать; но, сочиняя постановления в этом роде и никогда не осуществляя их на деле, в тоже время другими постановлениями давало самую сытную пищу для размножения ламства и порабощения ему бедных бурат, бывших шаманцев. Были годы (очень недалекие от нас), в которые вместе с законами об ограничении числа лам выходили открытые предписания в пользу ламской пропаганды и сам Хамбо-лама обязывался присягой поддерживать и распространять ламскую веру в России, вопреки коренному закону Российской империи о распространении одной православной христианской веры. Само христианство , говорит опытный исследователь ламства в Сибири архиепископ Нил, ощутило тяготу влияния лам. Из язычников никто почти не решался принимать христианство, боясь ламского прещения. Да и те из них, которые прежде крещены были, не имели покоя. Их гнали, тяготили всеми мерами. И потому семейства новокрещеных представляли странное и грустное смешение. Дети росли идолопоклонниками, имевши родителей-христиан. Отцы и матери, бывши христианами, таили свою веру и выдавали себя за язычников, чтобы только не попасть в когти ламам. |
| Действительно, что ему даст теперь христианство кроме благ духовных? Трехлетнюю свободу от ясака, которого он и теперь совсем не платит; а у него отнимет все принадлежащие ему земли и доходы, лишит прав, принадлежащих ему со всеми ламами, и надежды на получение новых медалей и даже орденов, сделает его простым ясачным или казаком, обложит всеми повинностями, казенными и общественными, и подчинит последнему заседателю степной думы. Люди, знающие близко его мысли, мне говорили, что он может принять христианство тогда только, когда ему поручатся, что и по принятии христианства он будет хамбо-ламой, потому что теперь он, получает более чем архиепископ иркутский. То же в известной степени нужно сказать и о всех ламах, если бы благодать Божия призвала их к св. вере. Но они слишком горды стали для того, чтобы унизиться (по их понятию) до принятия христианства. Исправляющий должность хамбо-ламы после моего предложения с удивлением спрашивал знакомого ему миссионера, что бы это значило, что и хамбо-ламе осмеливаются предлагать крещение. Высочайшая грамота, даваемая на звание хамбо-ламы, слишком важна, чтобы отказаться от нее для проповедуемого Евангелием Христа Спасителя: имеющему ее кажется оскорблением высочайшего имени предложение о христианстве. Нельзя не сказать, что посылая миссионеров для обращения язычников и в то же время так обеспечивая служение суеверию, правительство как будто само вооружает два враждебные ополчения на междоусобный друг против друга бой, и притом еще, в материальном отношении далеко неравный для христианской стороны. Невольно возникает в душе вопрос: если для обучения народа догматам языческого суеверия назначается с приличным обеспечением 285 человек, то почему бы для обучения того же народа догматам истинной веры и для борьбы с врагами ее не назначить хоть третьей доли этого числа миссионеров с таким же обеспечением? Вследствие всего этого в местах смешанного населения, т. е. ламайцев и шаманцев, число крещеных ламайцев к крещеным шаманцам в прошлом году было как 1:80, хотя невежество ламайцев и шаманцев в деле веры совершенно одинаковое. |
| В авг. 1850 г. ему присуждена степень кандидата богословия. 3 мая 1851 г. назначен секретарем правления Иркутской ДС с сохранением учительских должностей. 21 янв. 1854 г. согласно решению правления назначен преподавателем французского языка во всех отд-ниях семинарии. С 9 окт. 1857 г.- помощник инспектора семинарии. 13 июня 1858 г. переведен на должность преподавателя словесности в открытую в том же году Томскую ДС, с 8 сент. 1858 г. назначен ее экономом. Домский также преподавал всеобщую гражданскую историю (в младшем отд-нии) и рус. историю (в среднем отд-нии). Благодаря всестороннему образованию, эрудиции, умению ясно выражать свои мысли, он блестяще читал лекции, которые вызывали интерес студентов. ( Верещагин. 1889. 18. С. 281-282). В семинарии у Домского сложились дружественные отношения с ректором архим. Вениамином (Благонравовым ; впосл. архиепископ). 17 июня 1860 г. по благословению Томского архиеп. Парфения (Попова) и согласно решению Правления ДС назначен членом Комитета по составлению церковно-исторического и статистического описания Томской епархии. С архиеп. Парфением Домского связывали близкие духовные отношения. 8 окт. 1860 г. Домский был пострижен в монашество с наречением имени в честь ап. Иакова, 10 окт. 1860 г. рукоположен во диакона, 11 окт.- во иерея. 24 окт. того же года за труды в Томской ДС награжден набедренником. 25 нояб. 1861 г. И. переведен инспектором, преподавателем Свящ. Писания и др. богословских дисциплин в Иркутскую ДС. Также был цензором проповедей, произносимых духовенством г. Иркутска. 30 апр. 1865 г. «за отличную и ревностную службу» был возведен в сан архимандрита. Исполнял должность ректора Иркутской ДС с 3 сент. 1866 г. по 23 мая 1867 г., с 12 марта по 1 сент. 1868 г.- ректор ДС. С 1868 г. был цензором «Иркутских епархиальных ведомостей» . С 1 янв. 1868 г. по 15 авг. 1870 г.- член строительного Комитета по исправлению здания Иркутского ДУ. В окт. 1870 г. был назначен и. о. ректора Якутской ДС и ДУ, к-рые после пожара были переведены (3 окт. |
| Благодаря ему же тогда русская политика уже стояла твердою ногою на о. Цусиме. И будь бы у Муравьева в ту пору достаточные силы о средства для укрепления русского владычества на о. Цусиме, командующем проливами Броуна и Крузенштерна и преграждающем доступ из японских вод в Желтое и Восточно-Китайское моря тогда Россия была бы обладательницею ключа от Тихого Океана (Ист. В 1882 г., т. IX. стр. 129–163). Вот до каких горизонтов еще так недавно простирался русский государственный дух, воспитанный на закваске Православия. Но как только светская власть позволила себе несколько пренебрегать велениями интересов Православия, так в ту же минуту зашатался прежде всего Дальний Восток. В 1867 году за 7.200,000 долларов мы потеряли Аляску в 23.000 кв. миль c естественным богатствами на неисчислимые миллиарды. Еще несколько ранее была, оставлена почти на произвол судьбы Камчатка, проявившая геройство 17-го – 24-го августа 1854 г. во время нападения англичан. Наконец в 1866 году был очищен о. Цусима и возвращен Японии, которая от такого дара удесятерила свою дерзость и теперь держит весь Дальний Восток в угрожаемом положении. Указанные невознаградимые политические потери как раз совпадают со временем странного пожертвования интересами Православия в пользу ламаитского язычества и еще более странного увлечения противными природе русской души новейшими принципами Запада. Все это точно предвидели три знаменитые сибирские современники – Иркутские владыки Нил, Парфений и их друг гр. Н. Н. Муравьев, дружно прилагавшие все меры к удержанию дальневосточного населения в повиновении духу Православия. Они единодушно заботились об устройстве правильного средоточия православной жизни там при посредстве епископской власти. И Господь даровал им знамение, что именно новые светочи Божественного Православия угодны Ему для блага России. Таким знамением было появление на ново-учрежденных ими трех кафедрах достойных святителей, из которых Селенгинский Вениамин Благонравов оказался достойным современником апостола Дальнего Востока Иннокентия Вениаминова , который в один с ним годы святительствовал в Благовещенске. |
| Если судить по путевым журналам 1845–1855 гг., миссионер чаще всего говорит в своих проповедях о сотворении мира; о любви Божьей ко всем Своим созданиям; о необходимости частого очищения совести; о загробной участи и воздаянии за грехи. Не раз темой его назидательных бесед была судьба человека после смерти, чрезвычайно волновавшая новокрещеных. Характерное для традиционной культуры азиатских народов почитание предков обнаруживает себя в горевании о невозможности лучшей участи для умерших без крещения и в желании избежать такой страшной участи самим. Позже, в 1870 г., в своем отчете еп. Дионисий с удовлетворением расскажет о передаче якутами денежных пожертвований «на помин души их родителей» в Киево-Печерскую Лавру, на Афон и в Иерусалим [ Дионисий 2013в, 201 ] как о свидетельстве усвоения ими христианского представления о важности молитв за умерших. Обличительная часть проповеди еп. Дионисия чаще направлена против шаманизма, часто ему случается говорить и о недопустимости многоженства и незаконного сожительства. Он обличает, скорбя и искренне сожалея об укорененности греха в самом укладе жизни местных племен: «Всячески убеждал и слезно просил их отстать от шаманства, к которому они по обычаю предков слепо привязаны» [ Дионисий 2013б, 44 ]. Вера в шаманов и обращение к ним за помощью в многообразных сложных жизненных ситуациях с точки зрения миссионера — некая духовная болезнь, порожденная не особенностями этнической культуры, а причинами психологическими — страхом, неуверенностью, привычкой. Епископ Дионисий не только обличает «мерзкое шаманство, которое к великому вреду инородцев по сию пору существует еще во всех пределах Якутской области» [ Дионисий 2013в, 112 ], но и почти оправдывает местных жителей: «При слабости веры, при тяжести скорбей не только якуты, но и русские поддаются нередко разным предрассудкам и суевериям» [ Дионисий 2013б, 49 ]. При этом еп. Дионисий осознает укорененность «языческих суеверий» в традиционной культуре местного населения и потому не рассчитывает на скорый отказ от них: «Предотвратить и уничтожить их (языческие верования. — Н. К. ) не предвидится скорой возможности, потому что самые явления неразрывно связаны с образом жизни и другими особенностями домашнего быта якутов» [ Дионисий 2013а, 438–439 ]. |
| Мы выше заметили о сибирских инородцах, с каким уважением относятся они к православной вере. Между русскими католиками нам случалось встречать людей, которые вовсе не верят в основной догмат католицизма – папство и вообще по убеждениям своим ближе к православию, сем к католицизму. Знали мы и между лютеранами благочестивых христиан, благоговейно чтущих православных святых и молившихся, и просивших православное духовенство молиться за умерших сродников. Из раскольников, мы видели, как выше замечено, много лет носивших в душе своей убеждение в истине православия без присоединения к православной церкви. По отношению к таким людям православной миссии, можно сказать, нечего делать. Приводить доказательства в подтверждение того, в чем они и так убеждены, значило бы напрасно тратить слова. Действие слова на нерешительную волю, где нет других препятствий, может еще иметь успех; но если есть препятствия, где слово бессильно, там помощь государства церкви существенно необходима. Мы указали уже эти препятствия. Они, главным образом, обусловливаются связью русской церкви с русским государством или православия с русской народностью в современном ее состоянии. Что стоит в противоречии с интересами русского государства и русской народности, то служит препятствием и к соединению с русской церковью, не принадлежащих к ней. Ни какой инородец не будет уважать народа, который сам себя не уважает. Насколько интересно всякому инородцу в глазах людей, не уважающих себя, выставляться с своей, хотя бы самой грубой народностью и верой, на столько же опасно переходом к православию уронить себя в глазах таких «православных». Следовательно, для обращения инородцев первой мерой должно быть обрусение самих русских, которое не иначе может совершиться, как вполне русским православным воспитанием и такой же внутренней политикой правительства. Эта мера еще необходимее для примирения старообрядцев с православной церковью. Если мы не можем возвратиться в допетровскую Русь, где все идеалы их, то, по крайней мере, не должны соблазнять их отступничеством от своей веры и русской народности. Знатоки раскола давно твердят, что для обращения к православию нужно прежде самим православным сделаться настоящими православными, научиться уважать уставы своей церкви. Раскольников слишком соблазняет «немецкая» жизнь современного образованного общества, чтобы расчитывать на присоединение их к церкви этого общества одним оправданием обрядовых разностей православной церкви. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕНИАМИН Вениамин (Благонравов), архиеп. Иркутский. Фотография. 80-е гг. XIX в. (РГИА) Вениамин (Благонравов), архиеп. Иркутский. Фотография. 80-е гг. XIX в. (РГИА) (Благонравов Василий Антонович; 20.01.1825, с. Тарадеи Шацкого у. Тамбовской губ.- 2.02.1892, Иркутск), архиеп. Иркутский и Нерчинский. Род. в семье священника Антония Колчева, при поступлении в Шацкое ДУ получил фамилию Благонравов. С 1840 г. обучался в Тамбовской ДС, в 1846 г. направлен в КазДА. Чудесное исцеление в 1847 г. во время эпидемии холеры в Казани укрепило желание В. Благонравова принять монашество, его духовным отцом стал проф. КазДА архим. Антоний (Радонежский), впосл. еп. Оренбургский. 27 авг. 1849 г. ректор КазДА архим. Григорий (Митькевич) в академической церкви постриг Благонравова в монашество, 9 окт. рукоположил во иеродиакона. После окончания академии 1-м магистрантом В. 31 окт. 1850 г. был оставлен бакалавром по кафедре церковной истории, 20 нояб. рукоположен во иеромонаха. Все свое время посвящал научным занятиям, лекции В., отличавшиеся богатством фактических данных, оживили интерес к изучению истории среди студентов. С 30 сент. 1852 г. по 3 июля 1856 г. являлся помощником инспектора академии. Был членом конференции академии (с 29 сент. 1854), внутреннего и внешнего правления, цензурного комитета (1856-1858). С начала издания академического ж. «Православный собеседник» (1855) входил в редакционный комитет. В 1855 г. возведен в звание экстраординарного профессора, с 28 нояб. следующего года архимандрит и ординарный профессор. В 1854-1858 гг. состоял также библиотекарем, в 1855-1856 гг. преподавал нем. язык, в 1858 г.- нравственное богословие. В 1856 г. ревизовал Вятскую и Уфимскую семинарии. 22 апр. 1858 г. назначен ректором Томской ДС, преподавал в ней догматическое и пастырское богословие. Стараниями В. при ДС были устроены общежитие и церковь, освященная осенью 1860 г. в честь свт. Иннокентия (Кульчицкого), иконой к-рого Томский еп. Парфений (Попов) благословил ранее открытие ДС. Назначенный в 1860 г. в Томск еп. Порфирий (Соколовский) 18 апр. 1861 г. отстранил В. и инспектора ДС иером. Владимира (Петрова) от исполнения обязанностей, обвинив в злоупотреблении казенными деньгами. После рассмотрения дела в Синоде обвинения были сняты. 23 авг. 1861 г. В. был назначен ректором Костромской ДС и настоятелем Богородицко-Игрицкого мон-ря, куда, однако, не успел выехать. 5 февр. 1862 г. по выбору имп. Александра II В. определено быть епископом Селенгинским, викарием Иркутской епархии. |
| В письмах из Посольского монастыря епископ Вениамин (Благонравов) вспоминает , что в конце 1863 года для миссионерской деятельности к ним прибыл иеромонах Вениамин из Свияжского Успенского мужского монастыря, прославленного также миссионерской деятельностью. Отправляясь в миссию, отец Вениамин запасся медикаментами, приобрел домашнюю аптечку, что позже принесло ему репутацию лекаря среди инородцев, стекавшихся к нему с разных концов. Но главным послушанием иеромонаха Вениамина было обучать некрещеных инородцев русскому языку и грамоте, а крещеных утверждать в вере. Зная столярное ремесло, он обучал ему и местное население, покупая в Иркутске для этого необходимые инструменты. Проживая одно время в Хабаровске, вел на латыни беседы с английскими миссионерами, посылаемыми в Китай. 3 сентября 1869 года был назначен настоятелем иркутского Вознесенского монастыря с возведением в сан архимандрита. В 1883 году был переведен настоятелем в свияжский Успенский монастырь, в 1899 году вышел на покой, а в 1903 году отошел ко Господу Богу. Там же подробно описано другое замечательное событие – освящение соборного храма Вознесенского монастыря и перенесение мощей святого угодника Божия Иннокентия из Успенской церкви в новый Вознесенский собор . Храм этот строился по инициативе архиепископа Парфения (Попова) и предыдущего настоятеля монастыря – Мартиниана (Муратовского), будущего архиепископа Таврического, три года им занимался и архимандрит Вениамин. В своих письмах преосвященный Вениамин (Благонравов) вспоминает этого скромного монаха: «Архимандрит Вениамин отправил вам службу и акафист святителю Иннокентию. Вот истинный израилитянин, в нем льсти несть, только уж чересчур кроток, так что и послушники плохо слушаются его» . Возможно, что кроткий и нерешительный настоятель такого прославленного монастыря уже позже не совсем устраивал преосвященного Вениамина, архиепископа Иркутского, деятельного и решительного миссионера. В одном из своих писем он описывает причину перехода архимандрита в свияжский монастырь, связанную с желанием преосвященного передать Вознесенский монастырь начальнику Забайкальской миссии. |
| 16. Вениамин Благонравов 31 мар. 1873 перев. из еписк. Камчатских. Викарии Иркутской Епархии 1. Иоасаф Болотов , епископ Кадьякский, хирот. 10 апр.1799 в Иркутске, но на пути в Американские селения утонул с кораблём. 2. Вениамин Благонравов , епископ Селенгинский, 5 февр. 1862 назначен из архим. Костромского Игрицкого монастыря; хирот. 20 мая; 18 мар. 1868 перев. в епископы Камчатские. 3. Мартиниан Муратовский 18 дек. 1868 назначен из архим. Иркутского Вознесенского монастыря; хирот. 9 февр. 1869. Высочайшим указом 12 янв. 1870 учреждена епархия Якутская; епископу именоваться «Якутский и Вилюйский». 1. Дионисий Хитров возведён из викариев Камчатской епархии. 2. Павел Попов , епископ, 6 мар. 1860 хирот. в викария Якутского, а 9 нояб. 1866 перев. в викария Новоархангельского; с 1870 епископ Енисейский. Монастыри 1 Вознесенский, от Иркутска в 4 верстах, основан в 1672 г.; с 1707 по 1741. Кафедральный, по штатам третьеклассный. [III, 578; VI, 959.] С 19 сент. 1836 первого класса. Строители Герасим , основатель, с 1672; † 20 янв. 1676. Ефрем , 1676–80 (около 4-х лет). Исаия (управлял 14 ½ лет); † 1701. Гермоген … Митрофан (управлял 6 лет). Венедикт Шапошников (3 года). Вениамин Скорняков (7 лет). Иерофей Филимонов (4 года). Иоасаф Мордовский (3 года). После архим. Якутского Спасского монастыря. Против всех этих строителей в подлиннике. помечено: «Из Описания монастыря, СПБ, 1840 г., соч. архим. Никодима. Требует исследования. В Ист. Иер., VI, 972, только четверо первых без дат». Игум. Макарий упом. 13 мар. (sic) 1704; † 1713. Архим. Мисаил , из Селенгинского, 1713–18, обратно в Селенгинский Троицкий. – Антоний Платковский определён 1718 из Тобольска (?), до 18 нояб. 1720. Послан в Пекин и вскоре вызван. В 1729 снова туда-же отправился. Игум. Паисий в 1729 перев. из Посольского монастыря, а 1736 – в Якутский Спасский. Архим. Корнилий Бобровников , с 1736; † в мар. 1746. – Наоанаил 14 апр. 1746 перев. из Селенгинского, а 1754 – в Якутский Спасский. – Синесий Ивановский , с 12 мая 1754; † 11 мая 1787. |
|
|
