| И видели они послы нас и разоренную нашу землю и как святые Божественные церкви от поганых разорены, а учинилось то надо мной от великого моего согрешения; и о том, великий Государь, славим Бога, любя Бог наказует и мои напасти и труды един Господь Иисус Христос свесть, и известит вам про то посол подлинно и вашего великого царствия послы. Благодарим тебя, великий Государь царь, что еси воспринял посла моего нареченного митрополита Никифора в тихом образе, и пришел посол мой от великого твоего царствия вельми благодарен и мы о том благодарим, что еси воздал ему всемилостивое и нам стало от вашей царской великой любви, что имееши к нам и к иверской земле вельми внятно. Аз великий превысочайший царю, в великом утеснении и в погибели и в скорби; чтоб не разорилось христианство и царский род и, чтоб не впала дочь моя в руки турские – и послал аз нареченного митрополита Никифора к великому вашему царствию побить челом, а что было в грамоте написано и речми посол мой к вашему царскому величеству, по нашему приказу, говорил и о том обо всем и о тайных делах вашего царского величества ответ к нам дошел весь сполна; толко о кумыченях, что есми прошали на них вашего царского величества помощи, ответа ко мне и помощи на них нет. А имею я, великий Государь, иных архиереев и ченцов и бояр и бьют мне челом, чтоб их послат послом к великому вашему царствию и яз их не посылаю для того, что они говорить и отвечать вашему царскому величеству не умеють, и для того посылаю послом нареченого митрополита Никифора, что он говорить и отвечать, что нам и вашему царскому величеству надобно, разумеете. И буди ведомо великому твоему царствию, что будет он учнет говорить и то все по моему приказу, а твое царское величество пожалует выслушать его обо всем милостивно по чину православных христианских царей, и отпустить его наскоро ко мне, потому что дорога дальняя и нужная и мешкает он в дороге годы по два и по три, и держать его многое время несть прибыль царствию вашему, а я его ожидаю видети и ответ великого вашего царствия прнять день и нощь; для Христовой и моей любви отпустишь посла моего наскоро и пожалуеш велишь отписать по своим царским городам, чтобы того моего посла везде, незадержав, пропускали; да пожалуешь пришлеш к нам своего царского величества посла, а ныне я не имею никакой на сем свете надежи токмо на Бога, а потом на великое ваше царствие. |
| Собственно песнь Херувимов состоит из одного слова «аллилуйя,» т.е. хвалите Бога. Все прочие слова в этой песне служат наставлением в том, с каким благоговением мы должны встретить и принять в себя в Святых Дарах Царя Славы, Господа. В середине Херувимской песни совершается великий вход, во время которого св. Дары переносятся с жертвенника на престол. Великий вход совершается следующим образом: перед пением слов «яко да Царя всех подымем» священник и диакон подходят к жертвеннику для благоговейного поднятия св. Даров; при этом диакон, принявши от священника сначала воздух (покров на святых дарах) на левое плечо и потом — дискос на главу, а священник принявши в руки св. Потир (чашу), выходя через северные двери на амвон и, остановившись перед народом, поминают православных патриархов, правящего Архиерея, страну Российскую и благоверных людей ее, страну в которой живем, правительство и воинство ее, приходских деятелей и всех православных христиан. При словах священника: «И вас всех да помянет Господь Бог,» нужно в полголоса сказать: «и священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков.» Затем священник и диакон входят царскими вратами в алтарь. Священник ставит чашу и дискос на развернутый на престоле антиминс, снимает с них малые покровы и покрывает одним большим покровом-воздухом. Царские врата затворяют и завешивают завесой. На клиросе поют продолжение Херувимской песни: «Яко да Царя всех подымем.» Во время великого входа молящиеся преклоняют головы, моля Господа Бога о том, чтобы Он помянул и их в Царстве Своем. Это делается в подражание благоразумному разбойнику, который, видя страдания Иисуса Христа и сознавая свои грехи перед Богом, с раскаянием сказал: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое.» Великий вход символизирует шествие Иисуса Христа на вольные страдания во Иерусалим при громким восклицаниях: «Осанна Сыну Давидову!» и в сопровождении множество народа, устилавшего пред Ним путь своими одеждами, финиковыми и пальмовыми ветвями, равно как и самые страдания, смерть и погребение Его. На это значение великого входа особенно ясно указывают слова священной песни, которая поется вместо Херувимской в Великую Субботу: «Царьцарствующих и Господь господствующих приходит заклатися» (т.е. идет на заклание(. Потому, при архиерейском служении, во время великого входа и выносится крест, копие и губка, в воспоминание того, как Христос был распят на кресте, напоен был губкою и прободен копием. В то же время священник и диакон символизируют собою Иосифа с Никодимом; воздух на плече диакона и покровы на чаше и дискосе напоминают плащаницу и пелены, которыми было обвито тело Иисуса Христа, кадило — ароматы, которыми оно было помазано, а закрытие царских врат завесою означает ночь, как время погребения Иисуса Христа, также и стражу, приставленную к Его гробу. |
| Пилат предлагает им отпустить, для праздника, или Варавву, или Иисуса; но буйный народ, наущаемый архиереями, требует отпустить Варавву, и тем Иисус Христос променивается на ужасного разбойника. Ученики, которых Он до конца возлюбил, при первой опасности оставляют Его и разбегаются; и тот из них, который за несколько часов торжественно обещался идти с Ним и в темницу, и на смерть, при первом спросе трекратно отрекается от Него. И Иисус Христос, оставленный всеми знаемыми и осужденный от всех сильных земли, предается на распятие, в волю буйных воинов, которые, прежде нежели исполнили приговор над Ним, били Его, мучили, терзали, плевали, насмехались и ругались над Ним самым язвительным образом, как над подлейшим из человеков; и даже, пригвоздивши ко кресту, никто из мимоходящих не изъявил никакого сожаления Ему, но, напротив, и здесь даже, здесь на кресте, насмехались над Ним самым бесчеловечным образом. И наконец Иисус Христос, невиннейший из всех людей, распятый посреди злодеев, как величайший злодей, умирает на кресте, претерпев все то, что только злоба и буйство человеческое могли изобрести мучительнейшего. Но все, что мы сказали здесь о страданиях Иисуса Христа, есть только тень тех внутренних страданий, которые Он претерпел в прошедшую ночь в Гефсиманском саду. Здесь Он молился до кроваваго поту; здесь Он испил чашу, наполненную всякими беззакониями и гнусностями всего рода человеческого, от Адама и до скончания веков, беззакониями всех людей вместе и каждого порознь из нас; здесь Он был оставлен Отцом Своим и предан всему Правосудию Божию, как ужаснейший грешник, как ходатай, принявший на себя все грехи всех человеков; здесь Он боролся Сам с Собою, как Бог и как ходатай человеков: с одной стороны, любовь к Богу и истине требовала истребить неблагодарный род человеческий, как недостойный Его Святости и Милосердия, а с другой стороны, любовь к человекам требовала в одно время и вдруг перенести все наказания, долженствовавшие тяготеть на человеках во всю вечность. Словом – Гефсиманские страдания Иисуса Христа столь были тяжки, что и Он возопил: «Прискорбна душа Моя до смерти!..» Христиане, ученики Иисуса Христа! Вот какова была земная жизнь нашего Учителя! Вот горести и страдания, которые встретил Иисус Христос на пути в славу Царствия! О, по истине, страшен и ужасен путь Иисуса Христа! И кто из смертных, и даже кто из бестелесных в состоянии перенести всю безмерную тяжесть такого пути, когда одно слабое изображение оного устрашает нас?!.. |
| Князи твои не покаряются, общницы татем, любяще дары, гоняще воздаяние, сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии ( Ис.1:21–23 ). Обвиняет их и сам Спаситель, говоря так: Горе вам книжницы и фарисее лицемери, яко одесятствуете мятву, и копр, и кимин, и остависте вящщая закона, суд и милость и веру ( Мф.23:23 ) и, что еще нечестивее, сделались и богоубийцами. По сей причине они лишены были почестей священства и устранены были от власти над народом и удалены были от вверенного им домостроительства по закону и лишились священных венцов и подобающего священникам одеяния. После них призван был Господь наш Иисус Христос, наш великий архиерей: ибо, как пишет блаженный Павел, никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Христос не себе прослави быти первосвященника, но глаголавый к нему: ты еси священник во век, по чину Мелхиседекову ( Евр.5:4,5,6 ) Будучи по естеству Богом и Господом всяческих и принимая от всех служение, когда сделался человеком, Он стал и нашим первосвященником, и говорится о Нем, что Он, получил славу Давида, то есть начальство и царство над Израилем. Израилем же мы называем вовсе не Израиля по плоти, но духовного и мысленного: не вси бо сущии от Израиля, сии Израиль: ни зане суть семя Авраамле, вси чада ( Рим.9:6,7 ), но оправданные верою, последующие стопам отца Авраама, – они-то и суть чада Авраама и называются сынами обетования и Израилем. Когда же явлен был общий наш архиерей Христос, тогда, говорит, не будет противоглаголющаго: ибо ничтоже успеет, враг на него и сын беззакония не приложит озлобити его ( Пс.88:23 ). А также (можно понимать) и иным образом. Израиль воспротивился ему, а язычники с радостью подчинились его владычеству. Посему и находим, что Он говорит устами, Давида об Израиле: избавиши мя от пререкания людий, о язычниках же: поставиши мя во главу языков, людие, ихже не ведех, работаша ми: в слух уха послушаша мя: сынове чуждии солгаша ми: сынове чуждии обетшаша, и охромоша от стезь своих ( Пс.17:44–46 ): обетшаша и стали близки к погибели и имели как бы пораженный ум, сыновья сделались чужими, то есть, Израильтяне, – древле они были первенцем (между народами), – но, когда солгали Христу, сделались чужими для Него; ибо они напоследок названы были чадами погибели, сынами геенны. |
| В небе Пресвятая сидит на престоле с младенцем, и на Нее взирает лик преподобных, стоящих на земле. 15. Весь бе в нижних На небе Христос, сияющий чистейшим светом, окружен ликами ангелов, а под небом Он же благословляет обеими руками апостолов и людей, стоящих по обе стороны Его. 16. Всякое естество ангельское Христос сидит на престоле и благословляет; над Ним отверсто небо, и все лики ангелов в удивлении нисходят оттуда к Нему и восходят от Него. 17. Ветия многовещанныя Пресвятая сидит на престоле с Младенцем. По обе стороны Ее стоят мужи и старцы, одни в наглавиях, повитых у чела платками, другие в повязках из платков и удивляются. У ног их на земле лежат книги их, раскрытые и закрытые. 18. Спасти хотя мир Рисуются небо с солнцем, луною и звездами и исходящие из него два ангела, а под небом – горы, испещренные деревами и цветами, и на них селения. Наконец, Христос, идущий с апостолами, которые следуют за Ним, изумленные, и разговаривают между собою. 19. Стена еси девам В доме Пресвятая стоит и держит на руках Господа, яко младенца. На Нее взирают многие девы (три коронованные ошуюю). 20. Пение всякое побеждается В небе Христос сидит на престоле и благословляет. Вокруг Его стоят ангелы. А внизу святители и преподобные держат раскрытые книги и свитки. Среди них престол, и на нем сосуд с курящимся фимиамом. 21. Светоприимную свещу Пресвятая стоит на облаке и держит (у груди) Господа, яко младенца. Вокруг Нее блистает великий свет и лучи струятся на землю. Тут же, в темной пещере, люди стоят на коленах и взирают на Пресвятую. 22. Благодать дати восхотев Среди горниц стоит Христос и руками своими раздирает хартию с письменами еврейскими, в конце которой написано: рукописание Адама. По обе стороны Его на коленах стоят мужи и старцы. 23. Поюще твое рождество В храмине Пресвятая сидит на престоле и держит на руках Господа, яко младенца. Пред Нею стоят архиереи и священники, держащие, кто Евангелие, кто кадильницу, а позади них певцы, одни в скиадах на голове, другие в высоких и белых клобуках. Они поют. Среди них стоят диаконы и сказывают стихиры, держа развернутые хартии. 24. О всепетая Мати |
| Двери вечности мне Ты, Искупитель мой, отверз... Все подъял Ты, Спасе мой, Ради меня падшаго... Веселись, ликуй, Адам!.. 3. Тебя, Господа всего, Миром Невместимаго, Взяли беззаконники И во двор Каиафы днесь, Ненавидя, приведи... Там, увидевши Тебя, Ослепленные умом Завопили яростно: «Сей вменяет ни во что Моисея и закон... Тот. Кто Моисея чтит И к закону ревностен. Покажи ревность свою»... Буди, буди ревностен!.. Ибо для страдания Сей Скиталец 7 к нам пришел 8 ... Веселись, ликуй, Адам!.. 4. Так кричал народ... Ему Отвечал архиерей: «Я ль неправ, сказавши вам: Лучше, чтоб один погиб Человек, чем весь народ Злой погибели подпал»... 9 Кто видал, чтобы змея Вместо яда принесла Ранам врачевание?.. Кто видал. чтобы огонь В росу изменял себя?.. Кто слыхал когда-либо, Чтоб сказала правду ложь?.. Каиафа нехотя Рек пророчески, что Спас Принимает смерть за всех... 10 Веселись, ликуй, Адам!.. 5. Но не понимал сего Произнесший те слова... Зависть обладала им 11 И к убийству привела... Что убийство зверское Зависти преемствует, 12 Авель древний показал. Каин позавидовал Ему, а потом убил... Христос, Любящий людей Сносит волей ненависть... От недугов лечит Он И – жертвоприносится, Вместо благодарности Пригвождается к кресту И на нем приемлет смерть... Веселись, ликуй, Адам!.. 6. «О, возьми, распни Его,» Кричит дикая толпа, Гневаясь на чудеса, Совершенныя Христом, Когда был к правителю 13 Приведен Творец всего... Привели на суд Того, Кто и бедных, и царей Будет некогда судить... Праведнаго Судию И Освободителя, Как бы Он разбойник был, Люди нечестивые Явно вздумали судить... Но Страдалец молчалив Был и нем. как сказано... 14 Веселись, ликуй, Адам!.. 7 . Нем был громы Мещущий, Чуждо слова пребыло Слово Безначальное... Если б голос дал Христос, Побежден бы не был Он. Не был распят... Но тогда И Адам не спасся бы... И, чтобы страдать, Христос Предстоит в молчании... Видя, что Христос молчит, Судия Его сказал. «Что я сделаю Тому, Кто ответа не дает»?.. – «Он виновен в тех грехах, В коих обвиняется: |
| Его Величество, приняв корону от архиерея с подушки, возлагал ее на главу Свою, причем архиерей говорил молитву: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь» и далее следующую речь: «Благочестивейший Самодержавнейший Великий Государь Император Всероссийский! Видимое сие и вещественное Главы Твоея украшение явный образ есть, яко Тебе Главу Всероссийского народа венчает невидимо Царь славы Христос, благословением Своим благостынным, утверждая Тебе владычественную и верховную власть над людьми Своими». Затем Его Императорское Величество повелевал подать Себе скипетр и державу. Первенствующий архиерей, подав Его Величеству в десную руку скипетр, а в левую – державу, с молитвой: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», произносил по книге следующую речь: «О Богом Венчанный, и Богом Дарованный, и Богом Преукрашенный, Благочестивейший, Самодержавнейший, Великий Государь Император Всероссийский! Приими скипетр и державу, еже есть видимый образ даннаго Тебе от Вышняго над людьми Своими Самодержавия к управлению их и к устроению всякаго желаемаго им благополучия». После этого Его Императорское Величество на Императорском Своем престоле соизволял сесть. Далее, положив регалии на подушки, призывал Ее Величество Императрицу и, сняв с Себя корону, прикасался ею к главе Ее Величества и опять на Себя возлагал. Затем подносилась меньшая корона, которую Его Величество возлагал на главу Государыне Императрице. Четыре статс-дамы оправляли ее. Потом подносили Его Величеству для возложения на Ее Величество порфиру и цепь Андрея Первозванного св. ап. ордена. По возложении каждой из этих регалий те же статс-дамы оправляли их. Государыня Императрица возвращалась на Свой престол. Государь Император вновь воспринимал скипетр и державу. Потом протодиакон возглашал полный Его Императорского Величества титул с многолетствием. Певчие пели трижды: «Многая лета». Так же и Ее Императорскому Величеству. И в то время начинали звонить во все колокола и из поставленных в Кремле пушек звучал 101 выстрел. Между пением многолетия как духовные, так и мирские особы от своих мест троекратным поклонением Их Императорские Величества поздравляли. |
| Наше непонимание важнейших моментов Литургии очень прискорбно. Я хотел бы призвать всех сделать нашу молитву осмысленной; не молиться Богу незнакомыми словами — мы же с Отцом своим разговариваем — и не счесть за великий труд выяснить, что же эти слова означают. А значат они вот что: вы, стоящие в храме, те, кто таинственно изображает Херувимов, которые воспевают Трисвятую песнь, должны отложить всякое житейское попечение. Каждому из нас в это момент предоставляется возможность стоять вместе с Херувимами и Серафимами. Они воспевают : «Свят, свят, свят…» — и мы должны слиться с ними в едином ангельском славословии. В этом таинстве мы являемся действующими лицами, а не зрителями. Мы в сослужении ангельском находимся, и это — кульминация службы, когда мы должны отложить все житейские заботы, всякое житейское попечение. «Яко да Царя всех подымем ангельскими невидимо дориносима чинми» . Это — отголосок античного или византийского мира. Тогда победителей на руках проносили через триумфальные арки. Мы же должны нести на себе Христа. Во время пения Херувимской песни совершается Великий вход. Царь славы, Христос, идет на Крест, потому что Великий вход — это шествие Спасителя на Голгофу: «Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным». Дьякон совершает каждение алтаря и собравшихся в храме, читая про себя покаянный 50-й псалом, который все мы можем так же читать про себя в этот момент. Высота херувимского призвания каждого из нас приводит наши души в состояние глубочайшего осознания собственного недостоинства. Не случайно священник перед пением Херувимской отверзает Царские Врата, становится перед Престолом и читает единственную в Литургии молитву, которая не относится ко всем присутствующим, а только к нему самому: «Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми… приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю славы; еже бо служити Тебе велико и страшно и самем Небесным Силам…» Эта молитва посвящена Самому Господу Иисусу Христу, как Архиерею, пред Которым предстоит недостойный клирик, входящий в область страшного священнодействия. |
| Это словно белоснежный индийский Тадж-Махал, построенный в свое время как дань безвременно умершей супруге индийского раджи, возможно, памятник в камне любимой… . Остановимся на двух важнейших составляющих его интерьера! Это большие фрески северного и южного приделов храма. Северный придел. Копия картины Г. П. Семирадского «Христос в доме Марфы и Марии». Особо подчеркнем, что Марфа изображена с опущенным вниз кувшином (чего нет у Семирадского), а у ее ног - упавшее яблоко. Бесконечно символично. Вторая загадка - на фреске-копии картины В.Д. Поленова «Христос и грешница», главный персонаж… имеет огромное сходство с покойным на тот момент И.И. Левитаном. Известно, что великий художник бывал в нашем крае, в том числе и в имении Сушнево, принадлежавшем тогда Карповым, куда съезжались В. О. Ключевский, А.П.Чехов, Л. Андреев, М.Горький, Ф. И. Шаляпин… Был ли там И. П. Кузнецов и его дети? Нам пока неведомо. В остальном это копии картин, выполненных в 19 веке в академической манере русскими художниками. Неизвестными нам. Они чудесно передают колорит Палестины, древние оливы, светлые каменные здания. (Видели, ходили, были, можем сравнить. - прим.авт.) Памятник-юбиляр приоткрывает еще одну свою страницу и загадывает «загадку» - риторические вопросы, на которые пока нет ответа… Светлана Рябова, г. Петушки Особенности интерьера Свято-Успенского храма в Петушках. Память о Марфе. Памятник истории и культуры, украшающий наш город, рожденный по воле одного человека, устроенный в память его первой супруги, которая там «присутствует»… Как? Две монументальные фрески, которые выполнила кисть не последнего русского художника… Что мы видим? Марфы давно нет. Она умерла молодой и покоится на кладбище современного Леонова, там, где был приход семьи Кузнецовых до построения храма Иваном Павловичем. На большом дорогом памятнике – эпитафия от ее имени… Особая фреска, заказанная Иваном Павловичем неизвестному пока мастеру, - «Христос в доме Марфы и Марии». Композиционно в храме на фреске Марфа смотрит на них, Христос - на Марию, Мария - перед собой. У Г.И. Семирадского на картине Мария внимательно слушает и смотрит на Христа очень аккуратно, по-восточному, чуть приподняв глаза. Проанализируем картину и фреску. Есть принципиальные отличия. На картине Марфа держит кувшин в правой руке высоко. На фреске кувшин, но он опущен. Марфа Семирадского темная, смуглая, одета в белое и имеет охристый головной убор. Марфа на фреске в ином головном уборе, она светловолосая, вся в белом и с красным поясом. (Не забудем о белых одеждах, надеваемых клиром при отпевании, что нас немного напрягает подчас, о ставленниках в священный и диаконский сан только в белом - в церковной терминологии «поставляются» во священника и диакона и слово «ставленая», встретившееся нам в архиве при записи о бракосочетании в 19 столетии. Наконец, белые одежды, ношение которых даруется архиереем только что хиротонисанному священнику). Марфа на фреске вся в белом исполнена не случайно… |
| С настроеньем лучезарным, Со свечами и крестом Я воспел песнь у престола, Ту, что Ангелы на Небе первые воспели, Их молитвы в сердца наши долетели. Гимн воскресный в грудь ударил прокажённым, И они с натугой, гласом хриплым и болезнью изнурённым, Но душою умиляясь, пели песнь Воскресного канона. Позабыты миром, отлучены света, эти люди – Наши братья – Господа молили О прощении своих грехов, о мире всего мира. В первый раз им от рожденья, В день великий, в день спасенья Довелось быть за обедней в Пасху, во Христово Воскресенье. И влекомые Христовою любовью, Исповедались и приобщились Его Тела, Его Крови. «Христос Воскрес! Христос Воскрес! От радости тогда они кричали. «Воистину, воистину Христос Воскрес!»,– Им эхом волны моря, горы отвечали. Но вот прошёл тот день, настал разлуки нашей час, И жаль мне расставаться с ними стало. Но добрые воспоминанья навек остались у нас, Хотя в духовном единении мы пробыли так мало. А как отрадно было им со мной – судите сами! Когда они, колена преклонив, с поникшей головой Молили Господа о ниспосланьи непогоды, Чтоб не было дороги мне; меня ж молили со слезами: «Родной ты наш отец! ещё, ещё хоть день останься с нами». Да, сердце ведь не камень! Их слёзы разогрели мне его опять, И я остался с прокажёнными друзьями, Чтобы молитву и дружную беседу продолжать... Буран и другие происшествия Мчатся тучи, вьются тучи, Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна. Мчатся бесы рой за роем В беспредельной вышине, Визгом жалобным и воем Надрывая сердце мне. А.С. Пушкин Часто, пересекая Камчатку и направляясь на материк, я проезжал места, прилегающие к реке Анапке. Здесь постоянно бушуют бураны, невероятно опасные для путников, едущих на оленях или собаках. Причиной непрерывных метелей является своего рода ущелье – место между речками Пустой и Анапкой, по местному названное Щёки. В 1911 году, в один из своих очередных проездов по злосчастной Анапке, я пересёк это ущелье, но встретился там, как говорится, лицом к лицу со смертью . |
|
|
