| Существенной чертой его преподавания был именно адогматизм. У Скворцова имелись симпатии к отдельным системам, но они не затмевали вкуса к любомудрию как процессу, действительному освобождению разумного начала, – при непременном руководстве веры. Credo, ut inteligam… Но не quia absurdum… И. М. Скворцов, несомненно, стал основателем школы, влияние которой ощущалось в течение XIX столетия и в других академиях и университетах. В ней выросли Орест Новицкий , Феофан (Авсенев), В. Н. Карпов, С. С. Гогоцкий, П. Д. Юркевич , епископ Василий (Богдашевский) , П. Линицкий и другие, распространявшие свои философские интересы на различные сферы церковного знания... В отношении С. С. Гогоцкого необходимо сказать, что в середине XIX века в России ему было немного равных по широчайшей философской эрудиции, углубленному знанию различных систем. Свою философскую свободу он осуществлял не через построение самостоятельной системы, а в созерцании взглядов других мыслителей, их историческом сопоставлении. Ныне практически забытого Д. В. Поспехова, тяготевшего преимущественно к гносеологии и психологии, многие в свое время ставили даже выше П. Д. Юркевича 23 . Представители киевской школы П. П. Кудрявцев , М. А. Старокадомский оставались носителями предания и в послереволюцинные годы, причем Старокадомский смог передать свой опыт и Московской академии 24 . Сын И. М. Скворцова, К. И. Скворцов , также профессор КДА, впервые проявил дерзновенный критицизм в сфере патрологии, высказав сомнения относительно авторства ареопагитского корпуса… Киевская академия от Авсенева до Четверикова имела и свою мощную традицию преподавания психологии, в которой мистико-метафизические интересы непринужденно сочетались с новейшими экспериментальными методами. Основа, которая имелась в Киевской духовной академии в области философских дисциплин, сыграла немаловажную роль и в развитии собственно богословских. Иннокентий (Борисов) , а позднее Сильвестр (Малеванский) являются определяющими фигурами для русской богословской школы, противостоящей схоластике. |
| 42 Rev. Prof. Aloses Stuart, A Commentary on the Epistle to the Hebrews, p. 93. † Prof. Theodor Zahn, Geschichte des neutestamentlichen Kanons 1, 1, S. 287. Prof. Dr. Aloys Schaefer, Die Bucher des Neuen Testamentes erlautert, V. Band: Der Hebraerbrfef (Munster i. W. 1893), S. 7, Prof. Dr. Johannes Evang. Belser, Elnleitung in das Neue Testament (Freiburg im Breisgau 1901), S. 610 – согласно Евсевию Hist. eccles. III, 39. Dr. Bartholomaus Heigl, Verfasser und Adresse des Briefes an die Hebraer: eine Studie zur neutestamentlichen Einleitung (Freiburg im Breisgau 1905), S. 13. Проф. Д. И. Богдашевский († архиепископ Василий), Опыты но изучению Священного Писания Нового Завета, выпуск 1 (Киев 1909), стр. 83. 46 Cp. Prof. E. Jacquier, Epitre aux Hebreux в Dictionnaire de la Bible publle par F. Vigouroux III (Paris 1903), col. 526. 47 † Prof. D. Alfred Seeberg, Der Brief an die Hebraer (в Evangelisch-theologische Bibliothek herausg. von Prof. Lic. B. Bess: Kominentar zum Neuen Testament), Leipzig 1912, S. 1. 51 Prof. George Salmon, A Historical Introduction to the Study of the Books of the New Testament (London 1894), p. 416. Cp. еще Dr. Bartholomaus Heigt, Verfasser und Adresse des Briefes an die Hebraer, S. 15, 1. 2. 52 Mtgne gr. XII, col. 596: «ipse tamen Paulus ostendere volens esse quamdam praeter eas et iam primitivorum Ecclesiam dicit ad Hebraeos scribens (XII, 18. 22. 23)… . et Apostolus quatuor ordines sanctorum describit in coelis». 58 † Prof. Theodor Zahn, Grundriss der Geschichte des neutestamentlichen Kanons (Leipzig 1901), S. 55. 60 Cm. Exemplum Epistolae missae Paulo Samosatensi ab orthodoxis episcopis Synodi Antiocheni I priusquam deponetur. Mansi, Sacrorum conciliorum collectio, t. 1, p. 1037. 62 Epistola canonica, 9: Migne gr. XVIII, col. 485; Правила св. Отец с толкованиями, изд. Обществом любителей Духовного Просвещения, Москва 1884, стр. 48. 65 В коптской редакции – на четвертом месте, после 1–2 Кор. и перед Гал.: Der Osterfestbrief des Athanasius von J. 867 von C. Schmidt в Nachrichte der K. Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen. Philologisch-historische Klasse. 1898, Heft 2. S. 181. А о всех Павловых посланиях см. † Prof. Theodor Zahn, Geschichte des neutestamentlichen Kanons II, 1 (Erlangen und Leipzig 1890), S. 211. |
| Нельзя каким бы то ни было способом принижать высокое учение Евангелия. Евангельская жизнь есть несомненный подвиг и, по слову Господа, царство Божие «берется силою» ( Мф.11:12 ), что обнаруживается в борьбе со всякого рода чувственностью. Евангелие не заключает в себе никакого утилитаризма, а тем более эвдемонизма, в чем его иногда обвиняют. «Вся убо, – говорит Христос Спаситель, – елика аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им» ( Мф.7:12 ). Это не есть правило холодного эгоизма, все измеряющего личной пользой, или вредом. Христос Спаситель не учит: «что хотите, чтобы делали вам, то самое делайте другим», а говорит: »так поступайте и вы с ними», т.е. поступайте таким же образом, в таком же настроении, с каким настроением вы желали бы, чтобы относились к вам; а это настроение есть подвиг любви, пренебрегающей личной пользой или выгодой и часто действующей совершенно вопреки ей. Любовь к себе самому, которая для нас совершенно ясна и очевидна, должна быть мерилом нашей любви к ближнему, который есть такое же чадо Отца небесного. Евангельские слова вовсе не означают, что можно оставаться на точке безразличия там, где нет для меня ни пользы, ни вреда: евангельская любовь всегда деятельна и спасение ближнего неизменно должно быть для меня так же дорого, как дорого мне мое собственное спасение. Евангелие обещает нам награду за добрую жизнь, но эта награда не есть исключительное побуждение к доброделанию, а является только следствием добродетелям, уже отчасти обнаруживающимся и в этой жизни. Мы не должны, подобно наемникам, трудиться ради мзды, а должны подвизаться из любви ко Христу и Его святому закону, чрез осуществление которого исполняем свое назначение; богоуподобление – вот начало нашей жизни. При том, Евангелие не обещает нам каких-нибудь чувственных удовольствий, а евангельская «мзда велия» имеет тот же внутренний, духовный характер: это лицезрение Бога, наследование духовного богатства, связанного с верой, любовью и надеждой, отрешение от всего того, что ныне нас стесняет и ограничивает на пути доброделания. |
| Без сомнения, мы много виновны в том, что любим только утешать бедных и мало обращаем свое слово к богатым. Грустной иронией звучат наши речи, когда, обладая часто слишком многим, мы убеждаем, с спокойной совестью, других довольствоваться весьма малым и затворяем от них свое сердце ( 1Ин.3:17 ). Справедливо пишет один из наших богословов, что если вопреки естественному и божественному законам, богатые забывают о своем долге по отношению к бедным и дрожат над своим имуществом, боясь как бы последние не пожелали «насытиться, хотя крупицами, падающими от трапезы господ своих» ( Мф.15:27 ), то вот вам, хотя и не оправдываемое нравственно, однако понятное психологически, происхождение «социальной ереси» 36 . Эта «социальная ересь», т.е. нынешняя социал-демократия, привлекает к себе своим сочувствием бедности, нищете, желанием сделать существование всех людей сносным. Она имеет глубокожизненный характер 37 . «Она идет, ведь, навстречу людским запросам; она считается с ними не высокомерно и снисходительно, не для вида только, а с увлечением» 38 . Но не будем вовсе соблазняться этими свойствами и закрывать глаза на многое другое. Можно преследовать гуманные цели и достигать их совершенно негуманными средствами: в этом именно повинна «социальная ересь», пользующаяся всяким насилием, т.е средством безусловно противным христианству. Можно преследовать гуманные цели, но цели по существу мечтательные, утопические: в этом также повинна социал-демократия, мечтающая о каком-то рае земном, тогда как души черствые и сердца недовольные всегда будут. Счастье и довольство человека можно понимать самым узким односторонним образом, прямо принижающим человека. И так, полагаем, определяет его социал-демократия, считая человека только существом питающимся, – обращая внимание исключительно на экономику и игнорируя высшие потребности духа. Отсюда неизбежный упадок в будущем науки, искусства и преобладание одних только внешних технических знаний. Один из наших социологов справедливо говорит: «Христианство потому уже не может разделять... идеала гедонистического социализма, что он совсем для него не идеал, а лишь один из вариантов первоначального искушения – соблазн поклониться тому, кто камни превратит в хлебы. Главное же, христианству совершенно не соответствует вера в достижимость безмятежного благополучия на земле такими внешними и, в сущности, незамысловатыми средствами, как механический социализм. Человечество никогда не успокоится и не устроится окончательно на земле, и каждая пора будет иметь достаточно и своих забот, и своих страданий, а последние, более сознательные (?) времена даже более, чем первые... Атеистический социализм, взятый со стороны своего человекобожеского идеала, содержит в себе начало безусловно антихристианское, создает плен для души, – обманчивой личиной вводит в искушение, лукаво предлагая поклониться за хлебы 39 . " |
| Второй раз я тоже был на грани смерти. Я ехал верхом. И вдруг жеребец становится на задние ноги. Это называется свечка. И я чувствую, что сейчас он опрокинется, упадет на спину. В этом случае нужно обхватывать коня за шею и прижиматься к нему. Иначе, если его завалить, эти 500 кг упадут на вас с высоты почти двух метров. Жеребец опустился на передние ноги, потом опять в свечку. Я бросаю поводья и стремена, падаю, пролетаю мимо хвоста, хватаюсь за него, и конь задними ногами дважды бьет в мою сторону, так что копыта пролетают возле моей головы. А удар лошади копытом на скаку – это 8 тонн. И вот то, что я, несмотря на все, остался невредим, считаю тоже чудом. Артем Пальян Бог меня хранил, а подобные чудеса случались и со всеми моими родственниками. Советская власть закрыла Киевскую духовную академию в 1919-м году, но профессор-протоиерей Глаголев продолжал неофициально читать лекции студентам. В 1923-м году был арестован ректор академии епископ Василий (Богдашевский), и отец Александр стал фактически исполнять его обязанности. Когда занятия прекратились окончательно, он начал преподавать на богословско-пастырских курсах. – А специально в молитвах к своему прадедушке отцу Александру вы обращаетесь? – Наверное, не очень хорошо об этом рассказывать, но обращаемся мы к нему постоянно. Может быть, это выглядит так, что я хочу какой-то кредит получить у Бога? Но самое главное, что я его-то и получил. Но мы же не только об этом «кредите» просим. А обращаемся каждый день. С Богом общаемся каждый день и с прадедушкой Александром. – Как почитали в вашей семье его память? 25 ноября был особенным днем? – Понимаете, все остальные родственники с маминой стороны тоже были очень непростыми людьми. Они проявили свой героизм во время войны с фашизмом, спасали евреев, постоянно рисковали своей жизнью. Никто не делал акцент на какой-то героизм, а лишь на удивительную любовь Я вспоминаю своего дедушку отца Алексия – маленький, веселый, худенький такой, улыбчивый. В его общении с нами никогда не было никаких нравоучений. Когда я выучил наизусть молитву «Отче наш» дедушка вручил мне в награду царскую ленту. А за «Богородице Дево» – еще одну. И когда он читал Священную историю, и когда говорил с нами, все это было сопряжено с удивительной добротой. Никто не делал акцент на какой-то героизм, а лишь на удивительную любовь. Вот любовь – это то, что в религии в первую очередь и привлекает, должно привлекать, во всяком случае. |
| Все это в полной мере проявилось во время революционных событий 1905-1907 гг. Студенты бастовали в ун-тах и требовали реформы высшего образования, введения в ун-тах автономии. 27 авг. 1905 г. Совет министров утвердил «Временные правила об управлении высшими учебными заведениями», к-рые предполагали выборность ректоров и деканов, а также наделяли самостоятельностью университетские Советы. Эти события стали причиной движения за автономию и в духовных академиях. 6-7 окт. 1905 г. студенты КДА потребовали внедрения в академическую жизнь начал автономии и заявили об отказе посещать занятия до тех пор, пока их требования не будут выполнены. Киевский митр. Флавиан (Городецкий) доложил о студенческой забастовке Синоду. Забастовки начались и в др. духовных академиях. 15 окт. 1905 г. Синод определил: если к 1 нояб. 1905 г. «не установится в академиях нормальное течение жизни и не начнутся обычные занятия, то а) студентов распустить по домам и б) академии закрыть до начала будущего учебного года» (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 3. Ед. хр. 2831. Л. 1). Поскольку студенты отказались возобновить занятия в указанный срок, Совет исполнил предписание Синода: студенты были распущены, а КДА временно закрыта. 3 нояб. 1905 г. обер-прокурор Синода отправил в КДА телеграмму с предложением избрать 3 представителей для участия в совещании о мероприятиях по восстановлению нормального академического порядка. 5 нояб. общим собранием корпорации для этой цели были избраны профессора Н. М. Дроздов , В. З. Завитневич и В. П. Рыбинский . Поскольку Дроздов отказался от этого поручения, 6 нояб. вместо него был избран проф. Д. И. Богдашевский (впосл. архиеп. Василий ). Кроме того, Совет выработал записку, в которой излагался проект возможных реформ в духовных академиях. С 10 по 22 нояб. 1905 г. в С.-Петербурге представители КДА вместе с делегатами др. академий приняли участие в заседаниях Комиссии для совещания о мероприятиях к восстановлению нормального порядка в духовных академиях под председательством обер-прокурора кн. |
| В нач. ХХ в. то же направление нашло достойного преемника в лице Кудрявцева, в работах к-рого убедительно показана несостоятельность претензий позитивистской философии на полноту истины (Очерки современного эмпиризма. К., 1907. Вып. 1; Абсолютизм или релятивизм?: Опыт ист.-крит. изучения чистого эмпиризма новейшего времени в его отношениях к нравственности и религии. К., 1908. Вып. 1). Кроме того, в многочисленных рецензиях на новейшие работы отечественных и зап. мыслителей Линицкий, архиеп. Василий (Богдашевский), Кудрявцев, Четвериков стремились противостоять влиянию позитивизма и релятивизма на философскую мысль 2-й пол. XIX - нач. ХХ в. Полемика с «шестидесятниками», сеявшими в сознание молодого поколения зерна нигилизма и вульгарного материализма, развернулась после публикации статьи Юркевича «Из науки о человеческом духе: (По поводу статей «Современника», озаглавленных «Антропологический принцип в философии»)» (ТКДА. 1860. 4. С. 367-511). Свой вклад в развитие философской науки в стенах КДА кроме профессоров философии внесли и некоторые преподаватели богословских и исторических кафедр. В частности, заметное возрастание со 2-й пол. XIX в. исследовательского интереса киевских богословов к патристическому наследию отмечено стремлением отыскать в нем истоки не только богословской, но и философской традиции: в этой связи историко-богословские исследования ряда профессоров и воспитанников КДА приобретали в значительной мере историко-философский характер, стимулируя развитие междисциплинарного подхода к изучению патристики. Продуктивность последнего демонстрируют исследования по истории христ. философии в трудах патролога К. И. Скворцова (Философия отцов и учителей Церкви: Период апологетов; Августин Иппонийский как психолог). Сочинения профессоров кафедры нравственного богословия прот. Н. Фаворова («Очерки нравственного православно-христианского учения»; «О христианской нравственности») и М. А. Олесницкого («История нравственности и нравственных учений», «Нравственный прогресс» и др.) стимулировали развитие христ. |
| 157 Архиепископ Василий (Богдашевский) предполагает, что, так как святой Марк писал Евангелие для римских христиан, то «прибавка» к имени Симона Киринейского – «отца Александрова и Руфова» (15:21), очевидно сделана им «ввиду того, что оба сына Симона были хорошо известны римским христианам». Цит. соч. С. 188. 162 Аверкий, архиеп. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. С. 199. Пункт «Подлинность Послания» у владыки Аверкия являет собой буквальный перифраз «Подлинности и неповреждённости» Иванова А. 165 Jewett R., Kotansky R.D., & Epp E.J. Romans. R 8. Авторы со ссылкой на Джозефа Фицмайера перечисляют таких значительных в XX в. сторонников «ефесской гипотезы», как Bartsch, Bornkamm, Bultmann, Feine и Behm, Feuillet, Friedrich, Georgi, Goodspeed, Harrison, Heard, Henshaw, Kasemann, Kinoshita, Koester, Lake, Leenhardt, McDonald, McNeile, T.W. Manson, Marxsen, Michaelis, Moffatt, Munck, Refoulé, Schenke, Schmithals, Schumacher, Scott, Suggs, Taylor, Widman. Критики этой гипотезы и защитники подлинности 16-й главы: K. Donfried, 1991; H. Gamble, 1977; К. Aland, 1979; W.-H. Ollrog, 1980; Р. Stuhlmacher, 1991; K. Haacker, 1999 (см. Jewett R., Kotansky R.D., & Epp E.J., ib.). К ним следует добавить также: J.A. Fitzmyer Romans: A New Translation with Introduction and Commentary. New York: Doubleday, 1993. P. 61–65; B. Byrne, S.J. Romans. Sacra pagina, series 6. Collegeville: Liturgical Press, 1996. P. 29. 166 Jewett R., ib. P. 5, 8. Среди исследователей, поддерживающих критику исключения изданием Нестле-Аланда ст. 24: L.A. Jervis, 1991; К. Haacker, 1999 (см. ib. Р 8. 40). Также Schreiner Thomas R. Romans. Grand Rapids: Baker, 1998. P. 809. 167 Mounce R.H. Romans. New American Commentary. Vol. 27. Broadman Press, 1995. P. 27–30. Заинтересованного читателя отсылаем к подробному анализу текстуальной истории Рим.: Gamble Harry Y., The Textual History of the Letter to the Romans: a Study in Textual and Literary Criticism, Wm. B. Eerdmans Publishing, 1977. 168 См. также подробный разбор с указанием соответствующей литературы в: Cranfield С.Е.В. A Critical and Exegetical... Vol. L P. 4–11 и Moms L. The Epistle to the Romans. P. 21–30. Заключение Кранфильда и Морриса таково же, что и Маунса и большинства современных комментаторов: глава 16-я составляет интегральную часть Рим. |
| Награди тебя Бог и в настоящей жизни и в будущем веке за такое великодушие, усердие, нищелюбие, за такую щедрость, готовность и искренность в любви. 53 О христианской благотворительности св. Златоуст пишет Валентину: «Я знаю твое щедролюбие, твою горячую любовь к вспоможению бедным и живое усердие, с каким ты всегда готов жертвовать для этого доброго дела, и по которому не только оказываешь пособие, но делаешь это с удовольствием, уготовляя себе, таким образом, двойной блистательнейший венец человеколюбия как щедростью подаяний, так и настроением мысли, от которого происходит эта щедрость. Получив в настоящее время от почтеннейшего пресвитера Домециана, которому поручено попечение о тамошних вдовах и девственницах, уведомление, что они терпят почти голод, мы прибегаем поэтому в твои объятия, как в пристань и в надежде, что ты положишь конец крушению на этом море голода. Итак, молю тебя и молю усердно, пожалуйста, позови к себе упомянутого пресвитера и помоги им, сколько возможно. Милостыня, которую ты окажешь теперь, тем более заслуживает награды в сравнении с милостынею, оказываемою при других обстоятельствах, чем жестче буря и невзгода, которым подвержены в настоящее время нуждающиеся в ней, не пользуясь обыкновенным источником вспоможения». 54 И в своем изгнании святитель просит о защите обиженных, оклеветанных, чтобы их напрасно не мучили, не волочили по судам. 55 Как св. Павел просил в свое время Филимона принять раба Онисима, простить его вину, так и Златоуст обращается с письмом к Феодоре о помиловании, в чем-то провинившегося пред нею Евстафия. «До нас дошло, – пишет он, – что за оскорбление твоей почтенности, Евстафий изгнан тобою из твоего дома и удален с глаз. Как было дело и за что собственно он подпал под такой гнев, не могу сказать, потому что ничего не знаю. Но вот, что я должен сказать тебе по горячей заботливости о твоем спасении. Если он изгнан несправедливо, по чьей-нибудь клевете, то из уважения к справедливости поправь дело. А если справедливо, то опять сделай тоже самое из уважения к законам человеческим, и от этого сам более получишь пользы, чем он… Кто прощает прегрешения ближнего, тот чрез это самое смягчает строгость отчета, который сам должен будет дать в будущем веке, и чем больше отпускает вину, тем большего сподобится снисхождения… Отбрось свой гнев, укроти здравым размышлением свое сердце, принеси это в жертву Богу». |
| Златоуст подробно описывает те злоключения, какие ему пришлось перенести от епископа Фаретрия и единомышленных ему клириков в Кесарии, по дороге к месту своего заключения. «Наконец, – пишет святитель, – я достиг Кесарии, утомленный, исчахший, лежащий в самой высшей степени огненной лихорадки моей, расслабленный, страдающий последнею степенью страданий, приискал себе квартиру на самом краю города и старался как-нибудь сойтись с лекарями, чтобы погасить эту печь, которая налила меня... Меня снедал нестерпимый жар, утомление, бессонница... Я пришел в город почти мертвый. И вот при таких обстоятельствах «вдруг под зарю целая когорта иноков (для выражения бешенства их, можно назвать их когортою) приступила к тому дому, где был я и начала грозить, что она зажжет дом, обратит его в пепел, и причинит самое крайнее зло, если я не выйду из города». Все это было сделано по наущению еп. Фаретрия, прикрывавшегося сначала добрыми чувствами к Златоусту, и желавшего будто бы оказать ему в Кесарии всякую любовь. Заступничество светской власти не помогло; святителю угрожала явная смерть; все его просьбы, чтоб ему было дано несколько дней отсрочки ввиду его болезни, не помогли. Страждущий святитель выходит из города и обретает убежище на вилле добродетельной Селевкии, жены Руфина, которая умолила его остановиться в ее доме, отстоявшем от города на расстоянии пяти миль. Но и здесь еп. Фаретрий и его единомышленники не оставили болящего святителя в покое. В полночь ворвались враги Златоуста и нагло настаивали, принуждали Селевкию изгнать его из виллы. И вот в темную безлунную ночь, при потушенных факелах, из боязни исаврийцев, сделавших тогда нападете на Кесарию, тяжко болящий святитель вынужден был отправиться в дальнейшее опасное путешествие по горам. Носилки, на которых он лежал падают с мула, он поднимается, поддерживаемый пресвитером Евсевием. «Меня, – пишет он, – вели за руку, или лучше сказать, волокли, потому что невозможно было идти в таком неудобном месте, по этим тяжким горам, и еще в полночь». 11 Тяжело подвергаться страданиям от тех людей, от которых никак не ожидаешь страданий!... |
|
|
