| У Анны это — первое упоминание о сербах, которых писательница, как и большинство византийских авторов, называет далматами. В дальнейшем Анна несколько раз возвращается к рассказу о сербах. Хотя ее сведения чрезвычайно фрагментарны, а географические представления неточны, рассказ Анны является нашим главным источником по истории Сербии конца XI-haчaлa XII в. (см. Предисл., стр. 23). 183 Вриенний (Nic. Br., I, 1) начинает родословную Комниных с Мануила, который был современником Василия II Болгаробойцы и посредником в заключении мирного договора с мятежным феодалом Вардой Склиром (см. прим. 1069). Сыновьями Мануила были Исаак Комнин, будущий император, и его брат Иоанн, отец Алексея I. По мнению Г. Мурну (Murnu, Origine de/Comnène), Комнины происходили из села Комна в Македонии, однако его попытка считать этот род валашским не обоснована источниками. Исаак Комнин, подняв в 1057 г. восстание против Михаила VI, действовал как признанный вождь византийской феодальной аристократии (Psellos, Chronogr., II, р. 20), опиравшейся преимущественно на малоазийские фемы. Напротив, Алексей Комнин, действовавший в ту пору, когда восточные области были уже заняты сельджуками, видит свою опору прежде всего в македонской феодальной знати. 184 Иоанн Комнин — отец Алексея, младший брат императора Исаака, куропалат и великий доместик (Skyl., р. 642). У Иоанна и его жены Далассины было пять сыновей — Мануил, Исаак, Алексей, Адриан, Никифор и три дочери — Мария, Евдокия, Феодора. 185 См. прим. 29. 186 Исаак был дукой Антиохии с 1074 до 1078 г. В Антиохию он был послан в связи со смертью прежнего дуки Иосифа Траханиота и начавшимся волнением среди антиохийцев, возглавляемых патриархом Эмилианом. Исаак хитростью изгнал Эмилиана из города и отправил его в Константинополь. Находясь в Антиохии, Исаак вел борьбу с турками, попал в плен и был выкуплен антиохийцами (Nic. Br., II, 28—29; Skyl., p. 718). 187 См. Ал. I, 1, стр. 57 и сл. 188 Об интригах Борила и Германа см. также Zon., XVIII, 20; Nic. Br., Praef; Anon. Syn. Chron., p. 172. |
| 87 В сочинении Никифора Вриенния (Nic. Br., IV, 13) на Никифора Вриенния Старшего бросается не «второй турок», а «первый турок с отрубленной рукой» (о πρωτος την χερα υπ’ αυτο εκτμηθες). 88 В тексте лакуна: пропущено название места (см. Предисл., стр. 28). 89 Ил., XIV, 398. 90 Ил., II, 2. 91 Борил, по словам Вриенния (Nic. Br., III, 22), был одним из ближайших к Никифору III лиц, которому император пожаловал высокие титулы протопроедра (об этом титуле см. Diehl, De la signification du titre «proèdre»; cp. Svoronos, Recherches sur le cadastre..., p. 68) и этнарха (т. е. начальника союзнического войска. См. Скабаланович, Византийское государство и церковь в XI в., стр. 345). По словам Вриенния, Борил был «скифом или мисийцем» (т. е. болгарином), Анна называет его славянином (II, I, стр. 91). В. Златарский предполагает половецко-болгарское происхождение Борила (см.: Златарски, Потеклото на Петра и Асеня...; Скабаланович, Византийское государство и церковь в XI в., стр. 128 и сл.). 92 Версию о том, что инициатором ослепления Вриенния был Алексей, поддерживает враждебный Алексею Зонара (Zon., XVIII, 19). Следует отметить, что современник этих событий, панегирист Вотаниата Атталиат (Attal., рр. 291—292) сообщает, что Вриенния ослепили палачи, посланные Вотаниатом. Таким образом, в данном случае у нас нет оснований не доверять сообщению Анны. 93 Магистр и протопроедр Василаки был назначен дукой Диррахия после Никифора Вриенния Старшего. Во время восстания Никифора (осень-зима 107778 г.) Василаки под предлогом борьбы с мятежником собрал большое войско, куда входили норманнские, болгарские, франкские, а позднее и печенежские отряды. Примерно в марте Василаки занял Фессалонику и открыто восстал против Вотаниата (см.: Attal., рр. 297—300; Nic. Br., IV, 16—28; Skyl., pp. 739—741; Zon., XVIII, 19; Glycas, IV, р. 617; Guil. Ар., IV, 88—121. Ср. Скабаланович, Византийское государство и церковь в XIb., стр. 122—123). 94 Т. е. к Фессалонике. 95 Тифон — страшное чудовище греческой мифологии. |
| почитанию Д. С. (притом, что письменные свидетельства об этом немногочисленны) несомненно способствовали как наличие христ. населения еще до офиц. Крещения страны в IX в., так и близость к главному центру культа великомученика - Фессалонике. Дополнительным фактором в эпоху Первого Болгарского царства являлось существование центра почитания великомученика в Сирмийской епископии. Ситуацию в Болгарии характеризуют события, связанные с началом борьбы против визант. владычества и создания Второго Болгарского царства (1185). По свидетельству визант. историков Никиты Хониата и Феодора Скутариота ( Nicet. Chon. Hist. P. 485; Теодор Скутариот. Обзорна Хроника//Извори за Българската история. София, 1971. Т. 15. С. 243-244), предводители восстания братья Петр и Асень начали с подготовки общественного мнения. Они построили в Тырнове ц. во имя Д. С. и во время ее освящения греч. архиереями стали убеждать соплеменников, что святой покинул Фессалонику (в 1185 захваченную итал. норманнами) и пришел как помощник и покровитель к болгарам. В доказательство своих слов они предъявляли икону Д. С., принесенную из Фессалоники (и, по всей видимости, выдаваемую за «гробную доску»). Этого оказалось достаточным, чтобы склонить народ к выступлению против византийцев. Имя Д. С. не входило в болг. царский ономастикон ни Первого, ни Второго Болгарских царств, но во времена последнего он явно почитался как покровитель династии Асеней. Его изображение помещалось на печатях царей Иоанна Асеня I, Борила и Иоанна Асеня II, а также на монетах последнего и деспота Иакова Святослава. На реверсе золотой монеты Иоанна Асеня II Д. С. представлен коронующим царя и вручающим ему меч (см.: Петров. 1985. С. 335, 336, 339-340). Применительно к Болгарии примечательна (как и в случае с вмч. Георгием) огромная популярность в стране святого, прославленного как греч. воитель против болгар: напр., в болг. иконографии (см. ниже) не менее, чем в визант. и поствизантийской, распространен сюжет «Чуда о Калояне». Параллельно с распространением офиц. церковного почитания Д. С. оно рано проникает и в народные верования. Д. С. фигурирует в охотничьем заговоре, представляющем приписку болг. писца к глаголической Псалтири XII в., найденной в 1975 г. на Синае (Sinait. Slav. 3/N - см.: Tarnanidis I. С. The Slavonic Manuscripts Discovered in 1975 at St. Catherines Monastery on Mount Sinai. Thessal., 1988. P. 93). Сохранившиеся сведения о посвящении Д. С. в Болгарии (помимо Македонии) мон-рей крайне малочисленны: известны обитель в Бобошеве, основанная не позднее 1488 г., и Подгумерский монастырь на Стара-Планине, свидетельства о к-ром не выходят за нач. XIX в. ( Мутафчиев П. С. Избрани произведения. София, 1973. Т. 2. С. 264-269). Свидетельством большого почитания Д. С. в Болгарии является широкое распространение муж. и жен. имен Димитр, Димитрин(к)а и фамилии Димитров. В Сербии |
| 3) Борис 3-й или Борил (и Борила), племянник предшествующих, сын их сестры, – с конца 1207 по 1221 г. (Memor. рор. II, 721 sqq). При нем Болгария лишилась большей части своих владении в Македонии (ibid. 722 нач., 724). Вторые семь лет правления провел в междоусобной войне с двоюродным братом, которому наконец и принужден был уступить престол (по взятии в плен быв им ослеплен, ibid. 722). 4) Иоанн Асень 2-й, сын Асена 1-го, с 1221 по 1241, или вероятнее по 1245 г., – знаменитейший из государей второго болгарского царства. По его собственным словам и по словам других свидетелей, он владел большею частью Фракии, за исключением Константинополя и ближайших к нему городов, Македонией со включением Солуни и Афонской горы, Фессалией, Албанией и северо-восточной Сербией по Белград включительно. Константинополем и ближайшими к нему городами владели латиняне; но и эти последние были в вассальной от него зависимости: но «и те – говорит он в одной записи – под руку царства моего повиновахуся, понеже иного царя не имеяху, разве мене и мною ради (т. е. мною довольные, подо мною счастливые) дни своя испровожающе бяху, Богу тако повелевшу» (см. статью Даскалова: Открытия в Тернове, в Чтениях Общ. Ист. и Древн. 1859 г., кн. 2, стр. 19). До такого блеска и могущества, хотя блеск был весьма непродолжителен и могущество весьма непрочно, не доходила Болгария даже при самом Симеове. Отзываясь с величайшими похвалами об его личном высокогуманном и благородном характере, византийские летописцы говорят, что он был любим не только своими варварами (болгарами), но даже и ромеями (греками) 15 . 5) Калиман или Коломан 1-й, сын предшествующего от первой жены (венгерки, почему и имя венгерское), или с 1241 по 1245 г., или в продолжение одного 1245 г., вступивший на престол двенадцатилетним ребенком, ничем неизвестный (Memor. рор. II, 732 sqq). 6) Михаил 1-й, брат предшествующего от другой жены Асеня (гречанки), – около 1245–1257 гг. Воевал с греками и с сербами, и должен был уступить первым довольно значительную часть завоеваний отца во Фракии и в Македонии (Memor. рор. 11, 733 fin. sqq). |
| 1203 г. И. передал паллий архиеп. Тырновскому Василию I (Vetera monumenta Slavorum meridionalium. T. 1. P. 28. N 44). В 1204 г. в Болгарию был послан кард. Лев с короной и со скипетром для царя. На границе легат был задержан венг. кор. Имре, к-рый из-за территориальных споров препятствовал коронации Калояна. После дополнительных переговоров конфликт был урегулирован, и 15 окт. 1204 г. кард. Лев прибыл в Тырново. 7 нояб. он возвел архиеп. Василия в достоинство примаса Болгарской Церкви, лично поставил 2 митрополитов и неск. епископов, а на следующий день от имени И. короновал Калояна (Regest. 7. 1; 7. 2). Однако это не означало, что И. выполнил все требования Калояна: папа не дал ему титул императора, который мог носить только правитель Римско-Германской империи, а болг. архиепископу пожаловал номинальный титул примаса, не равный патриаршему. Но для болгар эти нюансы, возможно, не имели значения - Калоян отправил И. письмо с благодарностью за его «императорскую» коронацию и за возведение архиепископа в «патриаршее» достоинство; патриархом себя считал и сам Василий. Еще в нач. 1204 г. Калоян просил И. удержать лат. крестоносцев, участников 4-го крестового похода, от попыток захватить его земли (Vetera monumenta Slavorum meridionalium. T. 1. P. 60. N 39), а предводителям похода, если они признают его царский титул, обещал предоставить 100 тыс. воинов. После захвата К-поля крестоносцы потребовали от Калояна подчиниться Латинской империи, болг. царь, ранее воевавший с венграми и византийцами, стал покровительствовать грекам и поддержал восстание против латинян. 14 апр. 1205 г. болг. войска, заключившие союз с половцами (куманами), разгромили крестоносцев под Адрианополем, пленили и, вероятно, вскоре убили лат. имп. Балдуина I . Папа не стал отлучать Калояна от Церкви, ограничившись увещеваниями о необходимости заключить мир. Характер отношений с Римом преемника Калояна царя Борила (1207-1218) оценивается историками противоречиво. Некоторые, несмотря на слабую доказательность, считают свидетельствами разрыва унии решения антибогомильского Собора в Тырнове в 1211 г. |
| Очевидно, сведениями о связях других болгарских епархий с Римом автор списков не располагал. Таким образом, получается, что, несмотря на заключенное соглашение, на практике при преемниках Калояна болгарские епископы не обращались за получением паллия в Рим, т. е. иерархическая зависимость также фактически не имела места. Стоит отметить также, что болгарские епископы не реагировали на приглашение папы и не приняли участия в работе Латеранского Собора 1215 г. Правильнее было бы говорить поэтому о формальной зависимости Болгарской Церкви от Рима, никак не сказывавшейся на религиозной жизни болгарского общества и находившей выражение лишь в сфере внешних сношений. Формальная зависимость от Рима ограничивала контакты Болгарии с православным миром и облегчала возможность сношений с католическими государствами. Для царя Борила, основывавшего свою внешнюю политику на союзах с Латинской империей и Венгрией , сохранение формальной зависимости от Рима было фактором, благоприятствующим осуществлению его политических планов. Его преемник Иван Асень II в первые годы правления также искал сближения с католическими странами. Когда в начале 1219 г. было заключено соглашение о браке между болгарским царем и дочерью венгерского короля Эндре II, Иван Асень II обращался в связи с этим к папе Гонорию III, по-видимому, с просьбой об одобрении брака . Позднее сохранение добрых отношений с Римом было необходимо для осуществления планов болгарского правителя, рассчитанных на мирное подчинение ему слабеющей Латинской империи: по соглашению с латинскими баронами он рассчитывал стать регентом при малолетнем императоре Балдуине, который должен был жениться на его дочери. Сохранение формальной зависимости от Рима поддерживалось, таким образом, только благодаря определенной международной конъюнктуре, и она исчезла, когда конъюнктура изменилась. Исследователи давно установили, с какими двумя событиями были связаны эти перемены. Планы подчинения Болгарии Латинской империи потерпели неудачу: по договору, заключенному в апреле 1229 г. в Перудже при активном участии папы Григория IX, регентом при Балдуине стал бывший иерусалимский король Иоанн Бриеннский, на дочери которого женился латинский император. В августе 1231 г. новый правитель прибыл в Константинополь. Одновременно Иван Асень II нанес поражение эпирскому царю Феодору Комнину и овладел значительной частью его владений. Второе Болгарское царство, охватив огромную территорию от Адрианополя до Диррахиума, стало могущественной державой на Балканах. |
| По свидетельству визант. историков Никиты Хониата и Феодора Скутариота (Никита Хониат. История. P. 485; Теодор Скутариот. Обзорна Хроника//Извори за Българската история. София, 1971. Т. 15. С. 243–244), предводители восстания братья Петр и Асень начали с подготовки общественного мнения. Они построили в Тырнове церковь во имя вмч. Димитрия и во время ее освящения греч. архиереями стали убеждать соплеменников, что святой покинул Фессалонику (в 1185 г. захваченную итал. норманнами ) и пришел как помощник и покровитель к болгарам . В доказательство своих слов они предъявляли икону вмч. Димитрия, принесенную из Фессалоники (и, по всей видимости, выдаваемую за «гробную доску»). Этого оказалось достаточным, чтобы склонить народ к выступлению против византийцев. Имя вмч. Димитрия не входило в болг. царский ономастикон ни Первого, ни Второго Болгарских царств, но во времена последнего он явно почитался как покровитель династии Асеней. Его изображение помещалось на печатях царей Иоанна Асеня I, Борила и Иоанна Асеня II, а также на монетах последнего и деспота Иакова Святослава. На реверсе золотой монеты Иоанна Асеня II вмч. Димитрий представлен коронующим царя и вручающим ему меч (см.: Петров. 1985. С. 335, 336, 339–340). Применительно к Болгарии примечательна (как и в случае с вмч. Георгием ) огромная популярность в стране святого, прославленного как греч. воителя против болгар : напр., в болг. иконографии (см. ниже) не менее, чем в визант. и поствизантийской, распространен сюжет «Чуда о Калояне». Параллельно с распространением офиц. церковного почитания вмч. Димитрия оно рано проникает и в народные верования. Вмч. Димитри фигурирует в охотничьем заговоре, представляющем приписку болг. писца к глаголической Псалтири XII в., найденной в 1975 г. на Синае (Sinait. Slav. 3/N — см.: Tarnanidis I. С. The Slavonic Manuscripts Discovered in 1975 at St. Catherines Monastery on Mount Sinai. Thessal., 1988. P. 93). Сохранившиеся сведения о посвящении вмч. Димитрию в Болгарии (помимо Македонии ) монастырей крайне малочисленны: известны обитель в Бобошеве, основанная не позднее 1488 г. и Подгумерский монастырь на Стара-Планине, свидетельства о котором не выходят за нач. XIX в. (Мутафчиев П. С. Избрани произведения. София, 1973. Т. 2. С. 264–269). Свидетельством большого почитания вмч. Димитрия в Болгарии является широкое распространение муж. и жен. имен Димитр, Димитрин(к)а и фамилии Димитров. |
| Положение «византийских латинян» осложнялось тем, что на Западе разгорелась борьба между Германскими императорами и Римской кафедрой. Получалось, что весь латинский мир оказался расколотым на две части, одинаково именовавшие себя «империями», а их главы – императорами Божьей милостью. Интересы императора Генриха Фландрского также далеко не всегда совпадали с интересами понтифика. Папа жаждал подчинить себе Восточную церковь , но Генрих прекрасно понимал, что поддержка им этой духовной экспансии подорвет слабые основы его мирного сосуществования с греками. Кроме того, и латинские бароны, и сам Генрих за истекшее время уже «пропитались» духом византийского «цезаропапизма» и выражали недвусмысленные претензии на руководство церковными делами – по крайней мере в самом Константинополе и в их владениях 29 . На некоторое время болгары и латиняне замирились между собой. Генрих Фландрский начал войну на Востоке против Никеи, а царь Борил был занят искоренением ереси богомилов. Но в 1211 г. военные действия были возобновлены по инициативе болгар, недовольных территориальными потерями последних лет. Несомненно, их активные действия против Генриха Фландрского были подготовлены широкомасштабной деятельностью бывшего Константинопольского патриарха Иоанна Каматира, проживавшего в Эпире и желавшего образовать союз византийцев и болгар против латинян. Его слова попали на благодатную почву: болгары не получили от Рима того, что хотели, да и латинские обряды не прижились на болгарской земле, воспитанной в византийской культуре. Кроме того, болгарскую аристократию покоробил тот факт, что Римский папа под давлением Венгерского короля Имре (1196–1204) и его преемников Ласло II (1204–1205) и Андраша II (1205–1235) соглашался признать венгерский протекторат над Сербией – болгары имели свои интересы в этом регионе 30 . Возникла призрачная надежда создать на месте завоеванных латинянами областей великое Греко-болгарское царство с центром в Константинополе. Поскольку никакой альтернативы Болгарскому царю не было, все считали, что главой нового государства станет Борил 31 . Примечательно также, что Борил выступил против французов именно в тот момент, когда все силы Латинского императора были брошены на Никею – едва ли это простое совпадение. В апреле 1211 г. болгарин попытался дать сражение Генриху Фландрскому, но побоялся рисковать и отступил. Зато его брат, севастократор Стрез (1211–1214), напал на латинян, квартирующих в Фессалониках. На его беду, на помощь латинянам пришел Эпирский деспот Михаил I Комнин Дука, при помощи которого французы одержали решительную победу над болгарами. Резкая перемена политики Эпира, чьи воины еще несколько месяцев тому назад грабили вместе с болгарами Южную Македонию, была вызвана опасением эпирцев за свои собственные территории, могущие стать объектом будущих нападений воинов Борила. |
| По свидетельству Димитрия Хоматиана в письме Василию Педиадиту, митрополиту Керкирскому , Петр и Асень заставили трех греческих иерархов рукоположить во епископа иерея (или иеромонаха) Василия, который венчал на царство Петра Асеня . Увеличению епископии эпохи первых Асеней способствовали завоевания, в результате которых от Охридской архиепископии были отторгнуты Видинская, Браничевская, Средецкая, Вельбуждская, Нишская, Белградская, Призренская и Скопская кафедры. После ряда поражений в 1203 году византийский император Алексей III Ангел (1195–1203) и патриарх Иоанн X Каматир (1198–1206) были вынуждены признать Тырновского епископа и даровать ему право рукоположения епископов, то есть фактически автокефалию, чем тот немедленно воспользовался также для назначения епископов на вдовствующие кафедры Охридской архиепископии. Однако для Иоанна Калояна (1197–1207), младшего брата Петра и Асеня, этого было недостаточно, поскольку он стремился к царскому титулу, а для царя был необходим патриарх или, в крайнем случае, архиепископ. Поэтому он обратился к Римскому папе Иннокентию III с просьбой о царской короне. Условием коронации Калояна папа ставил церковное подчинение Риму . Вначале епископ Василий в сентябре 1203 года был возведен в сан примаса, а 7 ноября 1204 года уже помазан как примас и получил от кардинала Льва знаки высшей церковной власти и «Привилегиум», определявший каноническое состояние Тырновской архиепископии и полномочия ее главы . Следует отметить, что в результате унии предстоятель Болгарской Церкви так и не получил желанного титула патриарха. Существует научная дискуссия: насколько уния реально повлияла на церковную жизнь Болгарии? В пользу такого влияния как будто говорит антибогомильский процесс в царствование царя Борила , однако большинство источников свидетельствует о том, что по большому счету почти ничего не изменилось не только в богослужебной, но и канонической жизни Болгарии. По мнению Б.Н. Флори, по-видимому, только примас поминал папу, остальные епископы, не говоря уже о священниках, не обязаны были делать этого . |
| Успехи Генриха сплотили против него врагов. Главным между ними оказался не славный князь Просека Стрез, ни даже Борил, царь влахов и болгар, но деспот эпирский Михаил, создавший, как увидим в следующей главе, в несколько лет сильное государство. Быстрое наступление Генриха в 1209 г. заставило и Михаила предложить мир. Возле Салоник съехались оба государя. Не достигнув соглашения относительно церемониала, они не встретились лично, но, оставаясь в своих лагерях, вели переговоры через своих уполномоченных. Михаил наотрез отказался включить свое национальное государство в политическую систему латинской Романии и не пожелал стать вассалом Генриха, но предложил выдать дочь за брата императора, Евстахия, так как брак являлся в то время обычной формой дружественных отношений между чуждыми, друг от друга независимыми государствами. Брак Евстахия состоялся, однако же не помешал Михаилу на следующий же год напасть на Генриха. Миролюбивый конец был возможен лишь по отношению к латинским антагонистам; с такими же национальными образованиями, каковы были царства Эпирское и Никейское, прочного мира не могло быть, а перемирия, если бывали, обыкновенно не соблюдались. При ведении войны врагов не щадили. Такую ожесточенную войну пришлось перенести Салоникскому королевству в 1210 г. Сам ломбардский коннетабль всей Романии Буффа, попавшись в плен к Михаилу, был распят вместе со своим капелланом. Православные греки и албанцы эпирского деспота не щадили латинского духовенства и охотились за ним, как за зверьми. Сам же Михаил, уступая Генриху в открытом поле, оставался неуязвим, и напрасно Генрих гонялся за ним по горной Албании. В марте 1211 г. Генрих наконец выступил обратно в свою столицу, оставив в Салониках в помощь королеве своего брата Евстахия и графа Каценелленбогена. Кратчайший путь оказался занятым отрядами болгарского царя. Не имея значительных сил под рукою, Генрих предпочел уклониться к морю. По дороге его встретила помощь из Константинополя, и Генрих со свежими силами обратился против Борила, который предпочел скрыться в горы. |
|
|
