| Вот что мы сочли необходимым ответить тебе, возлюбленный брат, властью Апостольского престола. Впрочем, мы молим милосердного Бога, чтобы Тот, Кто через нас послал тебя шествовать в те края с апостольским авторитетом и предопределил свету истины воссиять в темном лесу благодаря твоим устам, милосерднейше приложил тебе Своей помощи и чтобы сам ты мог получить награду от плодов твоего труда, а мы снискали прощение грехов. Господь да сохранит тебя в невредимости, досточтимейший брат! Издано за десять дней до декабрьских календ в десятый год правления благочестивейшего господина августа Льва, венчанного Богом великого императора, в десятый год по его консульстве и в седьмой год сына его великого императора Константина, индикта десятого. 9 (27). Бонифаций дает советы аббатисе Бугге по поводу паломничества в Рим (до 738 года) Возлюбленнейшей госпоже и сестре, превосходящей прочих женщин в любви Христовой аббатисе Бугге 300 – худой и недостойный епископ Бонифаций шлет приветствие. Да будет тебе известно, дражайшая сестра, что по поводу того замысла, о котором ты спрашиваешь меня, недостойного, в своем письме, я не берусь ни запретить тебе паломничество, ни решительно советовать. Но скажу тебе, что я думаю. Если ради обретения покоя и созерцания Бога ты оставила попечение, которое имела о служителях и служительницах Божиих и монастырскую жизнь, должна ли ты теперь с трудом и тягостным попечением подчиняться словам и воле мирских людей? Мне кажется, что коль скоро из-за мирских ты никак не можешь на родине иметь свободу душевного покоя, то лучше тебе, если захочешь и сможешь, пытаться обрести свободу к созерцанию в паломничестве, подобно тому как делала сестра наша Витбурга. Она поведала мне в своих письмах, что у порогов святого Петра она обрела такую жизнь и покой, какую долго и страстно искала. Об этом твоем желании она поручила мне (ибо я написал ей о тебе) передать, чтобы ты подождала, пока не утихнут возмущения, и искушения, и угрозы со стороны сарацин, которые недавно снова нависли над римлянами, и пока она не направит к тебе свои пригласительные письма. И мне это кажется наилучшим. Приготовь все необходимое для путешествия, дождись ее приглашения и потом делай, что повелит тебе твое боголюбие. |
| Досточтимейшему и святейшему брату соепископу Бонифацию – Захария, раб рабов Божиих. Виргилий 332 и Сидоний 333 , благочестивые мужи, обитающие в Баварской провинции, сообщили в своем письме к нам, что ты, почтенный брат, предписал им повторно крестить христиан. Услышав об этом, мы были весьма смущены и впали в некое недоумение: действительно ли произошло так, как было нам сказано. Они поведали, что в той провинции был священник, совершенно не знавший латинского языка, и когда он крестил, то, по своему незнанию латинского языка, говорил ломано: Baptizo te in nomine patria et filia et spiritus sancti 334 . Из-за этого ты, досточтимый брат, счел необходимым совершить повторное крещение. Но если, святейший брат, крестивший говорил ломаным языком не для того, чтобы ввести заблуждение или ересь, но только по незнанию правильной римской речи, как было сказано выше, мы не можем согласиться с тобой, что следует заново совершать крещение, ведь, как хорошо тебе известно, святой наш брат, если кто будет крещен во имя Отца и Сына и Святого Духа даже еретиком, его не должно крестить повторно, но только очистить возложением рук. Если правда то, что нам было поведано, да не будет тобой проповедуемо это или нечто подобное, но старайся соблюдать то, чему учат и что проповедуют нам святые отцы 335 . Бог да сохранит тебя невредимым, досточтимейший брат! Издано в июльские календы в двадцать шестой год правления господина благочестивейшего августа Константина, венчанного Богом императора, в четвертый год по его консульстве, индикта четырнадцатого. 26 (75). Бонифаций – архиепископу Йоркскому Эгберту по поводу увещания королю Этельбальду; просьба прислать сочинения Беды (746–747) Возлюбленнейшему и досточтимейшему брату архиепископу Эгберту 336 – Бонифаций, раб рабов Божиих, посланник Апостольского престола в германских странах, шлет искреннее приветствие духовного братства во Христе! Получив посланные тобой, возлюбленный брат, дары и книги, я весьма благодарил с воздетыми горе дланями всемогущего Бога, даровавшего мне в дальнем странничестве такого друга, который предоставил мне вспоможение как в земных, так и в духовных делах, – божественное утешение молитвой и братским единением. И теперь я из глубины сердца заклинаю твою благую милость принять меня и труждающихся со мною рабов Божиих в ваш братский сонм и быть мне советчиком и помощником в исследовании и изучении церковных правил, выражающих Божии суды, а также знать, что я говорю и вопрошаю не легкомысленными словами, но с основанием, и не считать меня дерзким, высокомерным или чрезмерно самонадеянным. |
| В конце XIII - начале XIV века независимости пап угрожали в первую очередь уже не неаполитанские Анжу, а ставшая ведущей великой державой на континенте Франция. Последним значительным папой, боровшимся против французской гегемонии, и одновременно последним представителем григорианского папства был Бонифаций VIII. Бонифаций VIII был иерархом, созданным для власти, но он проявил себя сухим, холодным и бесчеловечным высшим пастырем. Безмерно он любил две вещи: деньги и своих родственников. Понтификат Бонифация предворял собой уже последующую эпоху пап, при которых получили свое развитие куриальное финансовое хозяйствование и непотизм . После вступления на престол Бонифаций VIII в 1295 году сделал своего племянника Франческо Каэтани кардиналом. Формированию такого явления, как непотизм, в первую очередь способствовала не родственная любовь, а простые политические и экономические причины. Ведь папство, не являясь наследственной монархией, не располагало, как светские правящие династии, общностью связей, базирующихся также и на относительно широкой, родственной основе. В то же время папе, как единовластному правителю, также были нужны надежные сотрудники как в сфере управления церковью, так и в сфере управления Папским государством. В связи с тем что руководство административными органами все чаще попадало в руки кардиналов, каждый папа старался укрепить коллегию кардиналов своими доверенными людьми. Естественно, что вступивший на престол папа набирал своих сотрудников из кровных родственников. Так случалось, и уже довольно рано, что кардиналами становились племянник или племянники (непоты) папы, с последующим включением их в органы управления церкви (кардинал-непот, личный секретарь). Таким образом, папа подкреплял свою семью с помощью огромного состояния и политического влияния. Это было одной из форм создания династии, где первейшей задачей было не обеспечение преемственности, а приумножение имущества семьи. В результате распространения непотизма кардиналы, назначенные бывшим папой, после его смерти создавали в коллегии кардиналов партию под руководством непота, с тем чтобы из своей среды избрать нового папу. Противостоящая же им сторона, сплотившись вокруг более раннего непота, выдвигала собственного кандидата. В зависимости от соотношения сил обеих партий обычно происходило компромиссное избрание. Редко удавалось, чтобы сторонники партии скончавшегося папы одерживали победу в конклаве. Поэтому историю папства вообще-то характеризует то, что следующие друг за другом папы являлись противоположностями друг другу в идейном и политическом, а часто и в чисто человеческом отношении. Так на длительный отрезок времени происходило нивелирование противоречий. |
| Генрих лишь тогда освободился, когда заключил с Ласкарем двухлетнее перемирие на невыгодных условиях (малоазиатские дела будут изложены в иной связи). Для императора всегда была важнее плодородная Фракия, уже занятая и поделенная, чем его земли на азиатском берегу, которые предстояло еще завоевывать. Бросим взгляд на судьбы государства Бонифация до этого момента. При вступлении в Салоники «маркиз», как его называют обыкновенно источники, был принят жителями без сопротивления, так как он, по словам Никиты Хониата , умел использовать обстоятельства и скрывать свой злокозненный и двуличный характер. По Вилльгардуэну, город был вручен Бонифацию рыцарями, оставленными Балдуином. Во всяком случае, Бонифаций хотя обложил богатых горожан денежными взысканиями и отдал лучшие дома своим рыцарям, но широко применял в своих новых владениях ту политику единения с греческой знатью, которую он тщетно старался внушить императору Балдуину. Выступая в поход, он брал с собою царевича Мануила Ангела, сына жены своей Марии Венгерской (которой пришлось все-таки снова быть присоединенной к латинству кардиналом Соффредом). Впереди храброй, но разноплеменной дружины Бонифация, в которой преобладали ломбардский и немецкий элементы, «расчищали дорогу», по выражению Никиты, многочисленные греческие аристократы. В такой политике Бонифаций видел залог успеха. В тех же, вероятно, видах он принял бывшего царя Алексея III Ангела, того самого, который изменнически ослепил во Фракии своего зятя и соперника Мурзуфла – «бродяга бродягу», по выражению Никиты. Он ведь был свойственник жены Бонифация. Знаки царского достоинства были у него отобраны и отосланы в Константинополь. Но этот представитель худших свойств семьи Ангелов завел немедленно интриги при дворе Бонифация, и тогда ему было указано проживать в фессалийском торговом городе Алмире, где у его жены Евфросинии были богатые имения. Но он и здесь не успокоился и продолжал интриги сначала с владетелем Коринфа Сгуром, за коего выдал дочь, вдову Мурзуфла, затем с Михаилом Эпирским. Потеряв терпение, Бонифаций отправил его с женой, присоединив и своего пасынка Мануила, на Запад. Он предназначал Алексея императору Филиппу и его супруге Ирине Ангел, отца которой Исаака этот Алексей некогда свергнул с престола; но Филипп отказался от такого гостя. Тогда Алексея отправили во владения Бонифация. Впоследствии Алексей бежал сначала к Михаилу Эпирскому, затем, похоронив свою жену в Арте, к султану в М. Азию. |
| Так, в силу исторических обстоятельств, в 1294 году на папский престол был возведен известный католический отшельник Пьетро дель Мурроне под именем Целестина V, которого специально отыскали в надежде, что он сумеет приостановить духовно-нравственное падение католической паствы. Он был христианином, чуждался политики и подвизался в полном одиночестве в Абруцких горах. Оттуда его обманным путем выманили Карл II Анжуйский и сын его Карл Мартелла, извечные противники папской республики, думая, что, поставив на престол благочестивого папу, они смогут спокойно управлять своей территорией, которую постоянно оспаривали папы. Но, когда отшельник стал папой, он пришел в ужас от навалившихся на него трудностей и от сложности необдуманно взятой на себя задачи. «Опасаясь за свое духовное спасение, он принял решение добровольно отказаться от папского престола... Таким образом, святой папа 10 декабря 1294 года официально объявил о своей отставке, облачился в свою одежду отшельника и, счастливый, поспешил возвратиться в горы» 148]. 263 Новый папа Бонифаций VIII отвечал всем современным требованиям папского абсолютизма, но его трудно даже назвать христианином. «Бонифаций VIII был иерархом, созданным для власти, и он проявил себя сухим, холодным и бесчеловечным высшим пастырем. Безмерно он любил две вещи: деньги и своих родственников» 148]. 264 Этот папа, как антипод своего предшественника, не мог насладиться властью до тех пор, пока не нашел и не заточил в крепость Фумоне бедного отшельника, папу Целестина V, где тот вскоре и скончался. Осуществляя свои планы абсолютной власти, папа Бонифаций VIII неоднократно вступал в кровавые вооруженные стычки с королем Франции. После очередной победы папа торжественно въехал в Рим, как некогда въезжали римские императоры, и проклял своих врагов. «Но властолюбие папы было не просто безмерно, оно было патологически болезненно и свело папу в могилу» 152]. 265 Через несколько недель после триумфального входа в Рим папа скончался, как считают исследователи, от пережитого волнения; некоторые из них утверждают, что перед смертью папа сошел с ума. |
| Вышел делёж шкуры неубитого ещё медведя. Немало горьких слов перепало между венценосцами. Король находил не нужною такую честь своим владениям. Император настаивал, и настоял. Кончилось тем, что доблестные рыцари разъехались в разные стороны. Балдуин с войском своим отправился действительно в Солунь, а Бонифаций, тоже со своим войском, в... Адрианополь! Византия ждала, что завоеватели подерутся, перебьют друг друга и избавят от себя Восток. Но до этого не дошло. Третий ли союзник дож помешал, или печальные уроки предшествовавших походов слишком живо ещё были памятны, только вассал уступил сюзерену. Солуняне, пресыщенные Комниными, без неприязни отнеслись к франку – монарху и встретили Балдуина за городом с хлебом-солью, прося его об одном – не вводить солдат в город, что, конечно, и было исполнено. Недавние Сицилийцы и Аланы не могли ещё выйти у них из памяти. С таким же радушием, или по крайней мере – равнодушием, они приняли потом и поставленного им короля. Ибо, что другое оставалось делать? Притом же Бонифаций, насмотревшись на порядки Византийского двора, несомненно, насколько мог, показывал себя в своём государстве в такой обстановке, в какой понапривык и желал видеть своего Государя. Притом же смышлёный человек, конечно, не пропускал случая выдвигать, где нужно, жену свою бывшую императрицу и её сына (Мануила) от прежнего мужа, которого он, при бывшей размолвке с Баддуином, провозгласил раз даже законным, наследником Императорского венца. Не имеем мы сведений о том, как образовался и существовал тут королевский двор. Воображение открывает широкое поле деятельности. Впрочем, по-видимому, Бонифаций считал себя более воителем, нежели правителем. Очень скоро история находит его далеко от Фессалоники завоёвывающим Фессалию и нынешнюю Грецию до самого Пелопонниса, на котором он долго держал в осаде города Коринф и Аргос. Из твёрдой Греции он образовал особое, подчинённое себе княжество Афинское. За него тут распоряжалась если не царством, то царедворцами жена его, славившаяся мужеством и красотою, которую хотя западные историки и представляют возвратившеюся из схизмы (православия) в лоно церкви (папства), но вся вероятность заставляет предполагать верною обычаям Восточной церкви, в которых воспиталась, прибывши в Константинополь 10-ти лет 68 . |
| Болеслав III Кривоустый, кн. польский (1102–1138) IV, IXa, IXb, 166, 167, 175–178, 176–179, 197, 197–200, 199, 202, 202–203, 207, 214, 235, 235–236, 240, 250–251, 253, 255–257, 255–257, 263, 265, 280, 303–308, 303, 307, 311, 318, 322, 365, 368–369 Болеслав IV Кудрявый, кн. польский (1146–1173) IV, IXb, 198, 200, 200, 250–251, 250–251, 265, 265, 270, 280, 308, 308, 311 Болеслав I, кн. чешский (929/35–972) IV, VI, 184,185 Болеслав II, кн. чешский (972–999) VI, 106, 106, 117–119, 118, 184–186, 185, 227 Болеслав III, кн. чешский (999–1002, ум. в 1037 г.) VI Болеслав, с. польского кн. Мешка III, кн. куявский (ум. в 1195 г.) IV, 309, 309–310, 315, 317, 319 Болеслав Высокий, кн. силезский (1163–1201) IV, IXa, 318, 320 «Большая люнебургская хроника» (XII в.) 326–327 «Большие хильдесхаймские анналы» (XI в.) 84, 105–106, 109, 117 Бонифаций, см. Бруно (Бонифаций) Кверфуртский Бонифаций (Винфрид), св., англо-саксонский миссионер, первый архиеп. майнцский (ум. в 754 г.) 55, 66, 69–70, 278 Боняк, хан половецкий (кон. XI – перв. треть XII в.) 362 Борживой I, кн. чешский (ум. в 888/94 г.) VI Борживой II, кн. чешский (1101–1107, 1109–1110, 1117–1120, ум. в 1124 г.) VI, 219, 219, 264, 303 Борис (Кальман), претендент на венгерский престол, с. венгерского кор. Кальмана, не признанный отцом (уб. после 1153 г.) V, 202–203, 236, 240–241, 240–241, 247, 248, 249, 249, 252, 255, 257, 264, 307, 364, 364–365, 367–370, 368 Борис Владимирович, св., кн. ростовский (уб. в 1015 г.) IXa, 63, 73–74 Борис Вячеславич, с. смоленского кн. Вячеслава Ярославича, внук киевского кн. Ярослава Владимировича Мудрого (уб. в 1078 г.) IXa, 345 Боэмунд I, с. апулийского и калабрийского герц. Роберта Гвискара, герц, тарентский (со втор. пол. 1080-х гг.), один из предводителей Первого крестового похода, кн. Антиохии (1098–1111) 212, 212 Боэций Анций Манлий Северин, богослов, полигистор (ум. в 524 г.) 300 Бресслау Х., см. Bresslau Н. Бретхольц Б., см. Bretholz В. Бржетислав I, кн. чешский (1034–1055) VI, 110, 110, 118, 177, 229–230, 229 |
| У Петра Дамиани читается целая повесть о крещении нас, – Русских епископом Бруном. Она находится в принадлежащем ему житии св. Ромуальда, основателя конгрегации Камальдулов в ордене Бенедиктинцев († 1027 году), к ученикам которого, по его уверению, принадлежал Брун или, как он называет его по монашескому имени, Бонифаций. Повесть довольно длинна и хотя она не содержит в себе ничего исторического, действительного или мнимого, а рассказывает только о великих чудесах, при которых будто бы совершено Бруном наше обращение в христианство, но поскольку касается нас – Русских, то мы приведём её сполна. Вот эта повесть: «(Отправившись на проповедь) и придя к язычникам 369 , (Бонифаций) начал проповедовать с таким горячим настоянием, что никто не сомневался в том, что святой муж сгорал желанием мученичества. Но они (язычники), опасаясь, чтобы у них не случилось того же, что было после мучения блаженного Адалберта 370 , когда блистающими знаками чудес обращены были многие из славянского племени, в продолжение долгого времени с хитрым коварством удерживают руки от святого мужа. И, тогда как он сгорал сильным желанием умереть, они, не желая его убивать, жестоко (его) щадят. Когда же достопочтенный муж пришёл к королю Руссов (ad regem Russorum) и с твёрдой ревностью горячо начал проповедовать, то король, видя его одетым в рубища и ходящего босыми ногами, подумал, что святой муж занимался этим (проповедью) не ради веры, а скорее для того, чтобы собрать деньги. Посему обещал ему, что если он откажется от подобного вздора, то одарит его бедность богатствами с величайшей щедростью. Тогда Бонифаций сейчас и без замедления возвращается в гостиницу, одевается подобающим образом в драгоценнейшие первосвященнические украшения и в таком виде снова является во дворец короля. Увидев его украшенным столь великолепными одеяниями, король сказал: теперь знаем, что тебя побуждает к вздорному учению не нужда бедности, а незнание истины. Однако, если хочешь, чтобы было принимаемо за истинное то, в чём уверяешь, то пусть будут воздвигнуты два высокие костра из брёвен, отделённые один от другого самым узким промежутком, и когда от подложенного огня разгорятся таким образом, что огонь обоих сольётся в одно, ты пройди через (сквозь) промежуток: если огонь причинит тебе сколько-нибудь вреда, то мы предадим тебя совершенному сожжению, если же (чему нельзя верить) ты выйдешь здрав, то мы все без всякого колебания уверуем в твоего Бога. |
| Скоро представился им случай совершенно овладеть Африкою. Бонифаций, наместник Африки, возмутившись против империи в 427 году, искал помощи у вандалов; король Гейзерих спешил воспользоваться беспорядками и междоусобиями в столь близкой провинции и в мае 429 года со всем народом своим переправился туда через пролив. Хотя Бонифаций, тем временем примирившийся с империей, теперь и просьбами и обещаниями старался возвратить вандалов в Испанию, но это было напрасным делом; вандалы, смотря теперь на самого Бонифация, как на клятвопреступника, начали войну против всех римлян, т. е. и бывших приверженцев Бонифация, и остававшихся верными империи. Об опустошениях вандальских страшные рассказы находим у историков того времени. Так как по военной системе римлян, воспрещавшей постройку крепостей в провинциях, кроме мест, где находилось главное военное начальство, города не имели укреплений, а жители не знакомы были с употреблением оружия, то пришельцы нигде не встретили задержки или препятствий на своем походе. Мавритания первая подверглась нападению. Города, деревни и дачи погибли в пламени; жители частью погибли, частью обращены в рабство. Даже и те, которые спасались бегством, погибали от голода, лишений и болезней. Особенно духовенство терпело от жестокости варваров: все церкви и церковные здания были разрушаемы, священники, монахи и монахини умерщвлялись или обращались в рабство. Некоторые епископы письменно спрашивали Августина: следовать ли им за бегущими, или оставаться при своих церквах? Августин отвечал, что они должны оставаться при своих церквах и дозволять себе бегство в таком только случае, если вся паства ищет спасения в бегстве 2 . Враги не щадили ни пола, ни возраста; от гниения бесчисленных трупов заражался воздух. Битва на границах Нумидии и Мавритании решилась не в пользу римлян, и Бонифаций должен был заключиться в нумидийском городе Иппон, где тогда епископствовал блаженный Августин ; сюда же бежали многие жители из других мест. В июне 430 года вандалы явились под стенами города и осадили его (на третьем месяце осады, 28 августа, скончался бл. |
| Перешедши, при Аркадие и Гонорие 44 , через Дунай, поселились они в земле Римской: гипеды, от которых после отделились лонгибарды и авары, заняли места около Сингидона 45 и Сермия 46 , а визиготфы с Аларихом 47 , опустошивши Рим, отступили в Галлию и утвердились в ней. Что до готфов, то они занимали Паннонию, потом, с позволения Феодосия младшего, на 19 году его царствования, переселились в Фракийские края, где жили пятьдесят восемь лет и овладели Западной империей. Вандалы же, присоединив к себе алан и германцев, что ныне франки, перешли, под предводительством Модигискла, реку Рейн, поселились в Испании, которая лежит в Европе первой от Западного океана. Бонифаций, страшась римских императоров, перешел из Ливии в Испанию и соединился с вандалами. Нашедши, по смерти Модигискла, на престоле сыновей его, Гонтарима и Гизериха, он склонил их разделить западную Ливию на три части, с тем, чтобы каждый из них управлял третьею частью, в том числе и он, всем же вместе стоять против общего врага. Условившись таким образом, вандалы переправились через пролив и поселились в Ливии от Океана до Триполиса близ Киренеи, а визиготфы, вышедши из Галлии, овладели Испаниею. Некоторые из сенаторов римских, друзья Бонифация открыли Плацидии ложное обвинение Аэция, показав при том ей самое письмо его к Бонифацию, которое этот переслал к ним. По кончине Гонтария Гизерих сделался один государем вандалов. Тогда Бонифаций, взявши назад слово свое, начал воевать против вандалов, предводительствуя большим войском, пришедшим к нему из Рима, и под начальством Аспара из Византии. В сражении с Гизерихом римское войско было разбито, после чего Бонифаций, отправившись с Аспаром в Рим, открыл истину, и тем уничтожил всякое подозрение. Но Африка осталась под властью вандалов. Тогда же Маркиан, служивший воином под начальством Аспара, взят был в плен живым Гизерихом; это тот самый Маркиан, который после сделался императором. л. м. 5932, Р. Х. 432. В сем году перенесены мощи в Александрию святой мученицы Евфимии шестых календ октябрьских. |
|
|
