| Плачет Церковь в мудрых своих, которые подобны ее голове: у мудрого глаза его - в голове его (Еккл. 2,14). Плачет в глазах, то есть, в верных своих, ибо написано: глаза твои голубиные под кудрями твоими (Песн. 4,1) ибо видят духом, и о виденных таинствах умеют молчать. Плачет в священниках своих, которые как щеки ее с бородою Аарона, то есть, бородою священническою, на которую с головы сходит миро. Они являют собой красоту, приятный цвет и совершенный возраст Церкви, которые телесным воздержанием своим снаружи носят на себе как бы цвет и красоту гранатовых яблок, внутри же духовной мудростью согревают порученных им людей разного возраста и пола, и хотя они подлежат обидам века сего, но разделяют таинства. Плачет в девственниках своих, которые как лилии, исполненные смирны, украшаются цветом непорочности и славой победы над телесными прелестями. Ибо в них плачет Церковь, как написано: Пути Сиоиа сетуют,.. священники его вздыхают, девицы его печальны, горько ему самому (Плач. 1,4). И хотя в глубине себя огорчается, но Валентиниану говорит: Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих (Песн. 8,2); то есть, от вина благовонного, от воды яблок пил бы он вино, которое веселит сердце человека (Пс. 103,15), и да снизойдет на него сок гранатовых яблок. Ибо слова многих чувств, собранные из разных писаний, слова ангельские, слова апостольские и пророческие, которые переплетены как бы в единую кожу святой Церкви, - есть благовоние гранатовых яблок. Валентиниан, видя все это исполненное благодати, отвечает: По милости Господа, мы не исчезли, ибо мидосердие Его не истощилось (Плач. 3,22). Многие стоны мои, и сердце мое иссохло. Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него. Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его. Благо тому, кто терпеливо ожидает спасение от Господа. Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; Сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него (Плач. 3,24-28). Валентиниан утешается наградой добродетелей своих, ибо в молодости взял на себя многие труды и испытал многие бедствия: лучше хотел нести тяжкое иго исправления, нежели помышлять о нежности и увеселениях. |
| Плачет Церковь в мудрых своих, которые подобны ее голове: «у мудрого глаза его – в голове его» ( Еккл 2, 14 ). Плачет в глазах, то есть, в верных своих, ибо написано: «глаза твои голубиные под кудрями твоими» ( Песн 4, 1 ) 1 , ибо видят духом, и о виденных таинствах умеют молчать. Плачет в священниках своих, которые как щеки ее с бородою Аарона, то есть, бородою священническою, на которую с головы сходит миро. Они являют собой красоту, приятный цвет и совершенный возраст Церкви, которые телесным воздержанием своим снаружи носят на себе как бы цвет и красоту гранатовых яблок, внутри же духовной мудростью согревают порученных им людей разного возраста и пола, и хотя они подлежат обидам века сего, но разделяют таинства. Плачет в девственниках своих, которые как лилии, исполненные смирны, украшаются цветом непорочности и славой победы над телесными прелестями. Ибо в них плачет Церковь , как написано: «Пути Сиона сетуют, ...священники его вздыхают, девицы его печальны, горько ему самому» ( Плч. 1, 4 ). И хотя в глубине себя огорчается, но Валентиниану говорит: «Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих» ( Песн 8, 2 ), то есть, от вина благовонного, от воды яблок пил бы он «вино, которое веселит сердце человека» ( Пс 103, 15 ) и да снизойдет на него сок гранатовых яблок. Ибо слова многих чувств, собранные из разных писаний, слова ангельские, слова апостольские и пророческие, которые переплетены как бы в единую кожу святой Церкви, – есть благовоние гранатовых яблок. Валентиниан, видя все это исполненное благодати, отвечает: «По милости Господа, мы не исчезли, ибо мидосердие Его не истощилось» ( Плач 3, 22 ). Многие стоны мои, и сердце мое иссохло. «Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него. Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его. Благо тому, кто терпеливо ожидает спасение от Господа. Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; Сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него» ( Плач 3, 24–28 ). Валентиниан утешается наградой добродетелей своих, ибо в молодости взял на себя многие труды и испытал многие бедствия: лучше хотел нести тяжкое иго исправления, нежели помышлять о нежности и увеселениях. |
| Человек ощущает это здоровье в особенности через мир, который приносит ему любовь 5208 , а также через глубокую радость, сопутствующую любви 5209 . Если смотреть глубже, то любовь является для человека главным источником жизни вечной 5210 . «Что делает людей по-настоящему живыми, если не любовь?» – вопрошает святой Николай Кавасила 5211 . Сам Христос нас учит: Так поступай, и будешь жить ( Лк. 10:28 ), так говорит Он, давая заповедь о любви к Богу и ближнему, ибо вторая заповедь, с этой точки зрения, является настолько же важной, насколько и первая. Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев ( 1Ин. 3:14 ), уточняет апостол Иоанн. И речь здесь идет не о временной жизни, а о вечной, которую дает любовь 5212 . Но любовь для человека – это подлинно источник 5213 и цель 5214 всех благ. Именно в ней, как подчеркивают святые отцы вслед за апостолом Павлом 5215 , человек может обрести совершенство 5216 , к которому призван. Любовь действительно соединяет человека с Богом 5217 и делает его жилищем Пресвятой Троицы 5218 . Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим ( Ин. 14:23 ), – говорит Христос. Это верно не только в отношении любви к Богу, но и в отношении любви к ближнему: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает ( 1Ин. 4:12 ). Апостол Иоанн пишет еще и так: Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем ( 1Ин. 4:16 ). Вот почему у Исаака Сирина есть такие слова: «Когда мы достигаем любви, мы достигаем Бога» 5219 . Если «тот, кто обладает любовью, обладает Богом» 5220 , как говорит преподобный Максим Исповедник , то потому, что Бог есть любовь, по слову апостола Иоанна ( 1Ин. 4, 8.16 ). Бог есть любовь, значит, тот, кто любит, уподобляется Богу 5221 , и в тем большей степени, чем более совершенна его любовь. Любя Бога, «мы в какой-то мере становимся тем, чем является Он Сам» 5222 , как говорит святитель Григорий Нисский . Преподобный Максим Исповедник пишет еще смелее: «Итак, любовь есть великое благо, первое из благ, высшее благо. Она дает человеку казаться Творцом людей, точным уподоблением Ему в добре, насколько это возможно для человека» 5223 . |
| 12:8. Этот стих, заканчивающий основную часть книги, последний раз повторяет изречение Екклесиаста: «Суета сует – все суета». 12:9–14. Эпилог книги. Он содержит похвалу Екклесиасту и его трудам (стт. 9–11) и является заключением всей книги (стт. 12–14). Смысл эпилога – человек должен придерживаться страха Божия. Автором эпилога является редактор книги Екклесиаст, возможно, Ездра. Религиозное учение книги Екклесиаст. Основной вопрос, на который Екклесиаст старается ответить: «чем же счастье человека на земле и возможно ли человеку иметь это счастье?» Всей своей книгой Екклесиаст отвечает, что полное ничем не омрачаемое счастье для человека невозможно на земле; а так как оно невозможно – все тогда призрачно, все дым, суета сует. Это основная тема книги. Причиной невозможности на земле всегда пребывающего счастья, по мысли Екклесиаста, является то, что на земле нет постоянства, все подчинено закону круговращения и изменения как в природе, так и в жизни человека. Вот почему всему свое время (3:1–8): «Всему свое время и время всякой вещи под небом» и т.д. Человек не может поручиться за то, что счастье не изменит ему. Кроме того, по мнению Екклесиаста, на одни из человеческих путей не приводит к счастью на земле. Мудрость (1:13–18) дает мучение, так как она обнаруживает не соответствие того, что есть в действительности, тому что должно быть и тем самым вызывает мучительные переживания. Беспечное веселие и удовольствия, согласно Екклесиасту, оставляют в душе человека ощущение пустоты и бессодержательности: «Сказал я в сердце моем, дай испытаю я тебя веселием и насладись добром, но и это суета». О смехе сказал я: «глупость» и о веселии: «что оно делает?» (2:1–2). Труд и разнообразная деятельность, по учению Екклесиаста, нередко приводят к результатам, не соответствующим ожиданиям (2:3–11 и 9:11). И даже благо есть и пить не всегда зависит от самого человека: «Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего…» (2:24). Богатство не дает счастья, оно даже не принадлежит постоянно человеку, по смерти обладателя его оно переходит к другим, часто к глупым и недостойным наследникам: «И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому должен оставить его человеку, который будет после меня» (2:18–19). При жизни богатство может порождать зависть, одиночество (6:1–8; 5:10–16). |
| 4. КОНФИРМАЦИЯ ДЬЯВОЛА Возможно, самым удивительным из всех свойств антихриста является его своеобразное призвание. Еще св. Иоанн обратил наше внимание на двойственный характер антихристова духа, сказав: «Теперь появилось много антихристов... Они вышли от нас, но не были наши» (Иоанн, I, 2, 18—19). Этими словами св. Иоанн напоминает нам о молитве Христа на пути в Гефсиманский сад, в которой Он молит Отца своего за апостолов, которые в мире, но не от мира (ср.: Иоанн, 17). Апостолы как представители Христа остаются в мире, принимая на себя все его тяготы также, как и Христос их принял. Они действуют в мире уча, руководя, посвящая, страдая и умирая, ибо и Христос так поступал. Однако по своему апостольскому призванию и силой своей они не от мира. Апостолов Христу дал небесный Отец Его (ср.: Иоаннн, 17, 9). Поэтому и молится Христос: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое: тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (17, 11). Этим Христос хочет сказать, что апостольская Миссия была дана свыше; что она есть благо, что она исходит не от природы человека, что она не является общественной обязанностью, но дается Отцом Небесным. Правда, это благо и дар должны быть использованы в мире; они должны быть продолжением посланнической миссии Христа. Но по своему происхождению и по своей сущности они не от мира сего. Двойственность апостольского характера — деяния в мире и сила не от мира, составляет характернейшее свойство их личности и жизни. Такой же двойственный характер свойствен и апостолам антихриста: «Они вышли от нас, но не были наши» (Иоанн, I, 2, 19). Здесь речь идет не о пространственным выходе от нас, здесь св. Иоанн указывает на источник антихристова духа. Антихристы не покидают общества Христа. Они не уходят из него. Напротив, они в нем существуют и действуют. Христово Царство на земле — это поле деятельности антихристов. Они происходят из него и в нем трудятся, ведя свою разрушительную работу. Но по своему признанию они не от него. Они призваны не Христом, но Его противником. Как есть апостолы в мире, но не от мира, так и антихристы есть в Царстве Христовом, но не от Царства Христова. Но и те и другие призваны. И те и другие действуют в среде, противной их сущности: мир противен апостольскому духу, Царство Христово противно антихристову духу. И те и другие обладают силою, происходящей не от той среды, в которую они поставлены. Противоположность и происхождения, и миссий ярко выражена и в представителях Христа, и в сторонниках антихриста. |
| 77:30, 31). Равным образом, что они не должны быть побеждаемы дарами, научатся из следующего: « Когда богатство », — говорит, — « умножается, не прилагайте к нему сердца » (Пс. 61:11); что надобно стоять выше славы, найдут следующее: « Не пойдет за ним слава его » (Пс. 48:18); что не должно завидовать лукавым: « Не ревнуй злодеям » (Пс. 36:1); что властвование надобно вменять ни во что: « Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; но он прошел, и вот нет его » (Пс. 36:35, 36); что настоящее должно почитать ничтожным: « Блажен народ, у которого это есть. Блажен народ, у которого Господь есть Бог » (Пс. 143:15); что не безнаказанно грешим мы, но будет воздаяние: « Ты воздаешь каждому по делам его » (Пс. 61:13); почему же не воздает ежедневно? — потому, говорит, что « Бог — судия праведный, [крепкий и долготерпеливый] » (Пс. 7:12); что смиренномудрие — благо: « Господи! » — говорит, — « не надмевалось сердце мое » (Пс. 130:1); что высокомерие — зло: « Оттого », — говорит, — « гордость, как ожерелье, обложила их » (Пс. 72:6); и опять: « Бог гордым противится » (Иак. 4:6); и опять: « Выкатилась как от жира неправда их » (Пс. 72:7); что милостыня — благо: « Он расточил, роздал нищим; правда его пребывает во веки » (Пс. 111:9); что милосердие похвально: « Добрый человек милует и взаймы дает » (Пс. 111:5). Найдешь там и много других догматов любомудрия, — например, что злословить не должно: « Тайно клевещущего на ближнего своего изгоню » (Пс. 100:5). Верные знают, каков гимн вышних сил, что говорят херувимы, что говорили ангелы на земле. « Слава Богу на небесах ». Потому, после псалмопения, гимны — дело более совершенное. « Псалмами », — говорит, — « славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу ». (Павел) этим говорит или что Бог даровал им это для благодати, или что песни их были благодатные, или что они должны были вразумлять себя и научать благодатью, или что в них благодатно были эти дары, или же это есть объяснение. |
| 8. О духовном и мирском делании Но как же быть со всеми остальными человеческими делами, со всеми интересами нашей эмпирической жизни, со всем тем, что отовсюду нас окружает и заполняет нашу обычную жизнь? Осмысление жизни должно ли искупаться отречением от всего земного, отказом от всего ее эмпирического содержания? Любовь , семья, заботы о ежедневном пропитании, а также те блага, которые мы обычно считаем объективно-ценными и которым посвящаем нашу жизнь, отдавая ее на служение им, – наука, искусство, справедливость в человеческих отношениях, судьба родины, – остаются ли по-прежднему они бессмысленными, суть ли они иллюзии, блуждающие огоньки, погоня за которыми зря губит нашу жизнь и от которых мы должны поэтому просто отвернуться и отказаться? Не искупается ли в таком случае обретение смысла жизни ее ужасающим обеднением и не слишком ли это дорогая цена? Так спрашивает нас наша непреодоленная языческая природа. И на это прежде всего нужно ответить так. Кто не понимает, что « смысл жизни » есть благо, превышающее все остальные человеческие блага, что подлинное его обретение есть обретение сокровища, безмерно обогащающего человеческую душу, более того – что оно есть единственное настоящее, а не мнимое и иллюзорное благо, и потому не может быть оплачено «слишком дорогой ценой», – тот, значит, просто еще не изведал настоящей жажды, и не для того пишутся эти слова. Чье сердце не откликнется глубоким внутренним трепетом на слова Спасителя: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет ее ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить» ( Лyk. IX, 24–25 ), кто сам не сознает, что Царство Небесное подобно «сокровищу, скрытому на поле, которое нашел человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то», или подобно «купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашел одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» ( Mamф. XIII, 44–46 ) – тот еще не готов для искания смысла жизни и потому, очевидно, никогда не может сговориться с теми, кто его ищет, а тем более не согласится на условиях, при которых его можно найти. Без жертвы и отречения нельзя вообще найти смысла жизни или – что то же – подлинной жизни, – таков, как мы уже знаем, внутренний закон духовного бытия; а что тут не может быть слишком большой жертвы, ясно для всякого, кто понимает, о чем идет здесь речь. |
| «Увы, — говорила воздыхая Ставрофила: отяготела на мне десница Господня, и я изнемогаю под столь великим, столь тяжким, и столь скорбным крестом». АНГЕЛ. Ты противишься Духу Божию, рекшему устами Св. Апостола: «не стужаем си», т. е. мы не должны унывать, «если внешний наш человек и тлеет». Почему же? Потому что тогда «внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2Кор. 4:16, 17). И так перестань роптать и говорить: «велик мой крест, тяжел мой крест, не могу переносить столь тяжких и продолжительных страданий». Что ты терпишь, то Апостол считаете маловременным и легким. А ты еще не принимала таких тягчайших и многочисленных ударов, какие переносил от иудеев Апостол, не проводила дня и ночи во глубинах морских, не трудилась паче всех, «не у до крове стала». Видишь ли, что все временные страдания недостойны славы грядущей! Все, что есть в них печального, кратковременно и легко; а что есть славного-вечно; и велика выше всякой меры слава на небесах. Глава 8. Никогда не должно отлагать креста, но должно нести его каждодневно. («Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя» (Евр.12:5)) Видела Ставрофила, что нисколько не должно уменьшать крестного бремени, и потому, хотя и неохотно, опять восприняла крест свой. «Но сколь долго, — вопросила она Ангела, — носить мне этот крест, и скоро ли будет конец сему? Кажется путь этот очень продолжителен и много потребно времени, чтобы совершить его?» АНГЕЛ. «Хранитесь от бесполезного ропота» (Прем.1:11). Ты скорбишь и негодуешь, что крест велик, что иго его тяжко, что время ношения продолжительно. Подумай, кто ты и на кого ропщешь и негодуешь. Человек, прах и пепел, негодует, (страшно сказать), на Бога, на Отца, на бесконечное Благо, бесконечную Премудрость. Если крест ниспосылается не только попущением, но и благоволением Божиим: то пререкая против него, что ты делаешь? Ты пререкаешь против царственной власти Божьей и Его промысла о тебе, Бог есть бесконечное Благо, а ты хочешь научить благость Его, как Он должен с тобою поступать. Художник знает, сколько времени золото должно быть в огне, и не прежде вынимает его, как оно совершенно уже очистится. «Не (твое) дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян.1:7). Ты освободишься от креста, когда это угодно будет Возложившему на тебя оный. Что скорбишь о продолжительности крестоношения? Немощь твоя заставляет тебя считать долгим то, что недолго. Что тебе кажется долгим, то мгновение у Бога. Повинись Богу, и все скоро пройдет (Блаженный Августин. Толков, на Пс.36). |
| Итак, делает человека добрым и сохраняет его Тот, кто непреложно благ. Мы должны постоянно быть (добрыми) и постоянно совершенствоваться, прилепляясь и пребывая обращенными к Нему, о Ком говорится: «А мне благо приближаться к Богу» (Пс. 72:28). Ибо мы — Его творение не только потому, что мы — люди, а и потому, что становимся добрыми. Так и апостол, напоминая обратившимся от нечестия верным о благодати, которою мы спасаемся, говорит: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнить» (Еф. 2:8-10). И в другом месте, сказав: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп. 2:12), он, чтобы мы не стали приписывать этого себе, будто бы сами делаем себя праведными и добрыми, непосредственно прибавляет: «Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп. 2:13). Итак, «взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его». Глава XIII «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:16). Если бы это дерево было чем-то злым, почему Бог и воспретил его человеку, то вышло бы, что человек отравлен на смерть самой злой природой этого дерева. Но так как Создавший все «хорошо весьма» насадил в раю деревья только добрые и не было там ни единой злой природы, так как и вообще в мире нет злой природы (об этом, если Господь сподобит, мы поговорим обстоятельней тогда, когда будем рассуждать о змее), то с этого дерева, не бывшего злым, воспрещено было (есть) с той только целью, чтобы само соблюдение заповеди было для человека добром, а ее преступление — злом. Лучше и точнее нельзя было показать человеку, до какой степени есть зло само непослушание, коль скоро сделался он повинным пороку потому, что вопреки запрету дотронулся до предмета, прикоснувшись к которому без такового запрета он бы, конечно, не согрешил. Допустим, например, кто-нибудь скажет: «Не касайся этой травы», так как она ядовита и прикосновение смертельно; в этом случае, хотя ослушник и умирает, но умирает не потому, что не исполнил приказ, а потому, что прикоснулся (к ядовитому растению). Равным образом, если кто-либо воспрещает прикасаться к предмету, поскольку это принесет вред не касающемуся, а воспрещающему, как, например, если бы кто-нибудь протянул руку к чужому имуществу вопреки запрету того, кому принадлежит это имущество, то (нарушение) подобного запрета было бы грехом, потому что могло бы нанести урон воспретившему. Но раз прикасаются к чему-либо такому, что не вредно ни касающемуся (если оно не ограждено запретом), ни кому-либо другому, то для чего другого оно ограждается запретом, как не для того, чтобы указать: повиновение само по себе есть благо, а неповиновение — зло? |
| Познал я Тебя — Единого Бога живого и истинного, Отца и Сына и Духа Святого, Троичного в Лицах и Единого в сущности; и Тебе покланяюсь, Тебя исповедую и прославляю всем сердцем моим, истинного Бога, Единого святого, бессмертного, невидимого, непременяемого, неприступного, неисследимого, единую светлость, единое солнце, единый хлеб, единую жизнь, единое благо, единое начало, единый конец, единого Творца неба и земли, Которым все живет, все поддерживается в бытии, все приводится в устройство, управляется и оживотворяется, что ни есть на небе и на земле и под землею, — кроме Которого нет Бога ни на небе, ни на земле. Так познал я Тебя, Господи Боже, познавший меня! Так я познал Тебя. Познал я Тебя верою, которую вдохнул в меня Ты, свет мой, светлость очей моих, Господи Боже мой, надежда всех концов земли, радость веселящая юность мою, и благо, подкрепляющее старость мою. О Тебе, Господи, все кости мои торжествуя взывают: «Господи, Господи, кто подобен Тебе?» (Пс.34:10); «Кто подобен Тебе в бозех, Господи» (Пс.85:8), — Тебе не руками человеческими соделанному, но создавшему руки человеческие? «Их идолы — серебро и золото, дело рук человеческих» (Пс.113:12). Но не таков Ты, Создатель человеков. «Ибо все боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс.95:5). «А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный, … боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес» (Иер.10:10, 11). Бога же, сотворившего небо и землю, да благословят небеса и земля! 32. Не искал я Тебя, — Ты меня взыскал: благодарю Тебя, Просветитель мой! «Кто подобен — Тебе в бозех, Господи?» Кто подобен Тебе, великий в святости, страшный и хвальный, «творяй чудеса». Поздно познал я Тебя, истинная Светлость, поздно познал я Тебя. Великое и темное облако покрывало очи суетности моей, и не мог я видеть Тебя, Солнце правды и Светлость истины. Во мраке погружен был я сын мрака; любил я мрак мой, потому что не знал светлости; слеп я был, и любил слепоту, и из мрака переходил во мрак. |
|
|
