| На запад и северо-запад от Фессалии лежит гористый и, в сравнении с центральной Грецией или Пелопоннесом, холодный Эпир с его, в прошлом, по преимуществу, скотоводческим населением; земледелие в Эпире преобладает над скотоводством лишь в его юго-западной части, примыкающей к Амбракийскому заливу, где климат влажный и теплый и где, поэтому, выращивают злаки, фрукты, оливки. 2. Доэллинское население Греции В 3 тысячелетии до Р. Х. на континентальную Грецию одна за другой обрушиваются волны переселенцев из малой Азии, которые смешиваются с автохтонным европейским населением, культура которого, родственная культурам Триполья и нижнего Подунавья, не вышла за границы неолита. Пришельцы принесли с собой бронзовую индустрию, которая поставила этот регион на самый высокий уровень культурного развития в Европе. Одно из ранних поселений мигрантов, относящееся к первой половине тысячелетия, раскопано в беотийском Эвтресисе. Поселение состояло из трехкомнатных домов с ямами, для хранения запасов и трубообразной впадиной в полу. В раскопках найдены изделия из меди, в том числе, колющее оружие, полированная керамика красного цвета, особенно много было обнаружено своеобразных соусниц. В Пелопоннесе, в Арголидской Лерне, на берегу Навплийского залива, с середины 3 тысячелетия стоял город, построенный на, искусственно выравненной, вершине холма – своего рода, акрополь, обнесенный оборонительной каменной стеной с подковообразными башнями. Циклопическая кладка крепостной стены подобна по технике и архитектурным особенностям крепостям, которыми обносили некоторые поселения на Кикладских островах, в особенности, на Сиросе. Помимо керамических соусниц, бронзового оружия, в раскопках Лерны найдено много глиняных печатей. В 25 веке в центре акрополя был построен большой дом, украшенный изразцами. Вокруг него раскопаны дома меньших размеров апсидальной архитектуры. Эти жилища позволяют предполагать накопление богатств жителями Лерны и иерархическое устройство общества, включая существование в нем монархической власти. |
| Они дошли до такого безрассудства, что в жертву богам приносили даже самое милое, - что в неистовстве и исступлении, не щадя природы, закалали даже единородных и любимых детей. А может ли быть что-либо безумнее, как приносить в жертву людей, и все города, все свои дома осквернять кровью соплеменников? Между тем, не свидетельствуют ли об этом сами сыны эллинов, и памятниками этого не наполнена ли вся их история? Финикийцы каждый год приносили любимое и единородное дитя в жертву ему же в шестой день месяца закалали людей и на Родосе; а в Саламине, в одном храме арголидской Афины и какой-либо преследуемый человек обегал трижды вокруг жертвенника, и потом жрец, пронзив ему копьем чрево, сжигал его на горящем костре. Много таких человекоубийств происходило и в Египте: в Гелиополе, например, ежедневно приносили три человеческие жертвы, пока, узнав об этой жестокости, царь не приказал заменять их столькими же восковыми изображениями. На острове Хиос жертвоприношение Дионису состояло в расчленении человека, тоже делалось и в да и в жертвой бывал также человек и на Крите совершали подобные человекоубийства в честь а Афине сирийская ежегодно приносила в жертву деву, которую теперь заменяют Равным образом, человеческими же жертвами умилостивляли своих богов ливийцы и да и в Аравии всякой год закалали в жертву отрока и погребали его под жертвенником. Сверх того история свидетельствует, что все вообще эллины, перед выступлением в поход, приносили в жертву тоже делали фракийцы и а афиняне упоминают о принесенных в жертву дочерях и Да и ныне, кто не знает, что в великом городе, (т.е. Риме) в праздник латриарского Зевса закапывается Справедливость этого засвидетельствовали и известнейшие философы. сделавший сокращенное описание библиотек, говорит, что ливийцы, торжественно приносили в жертву Кроносу двести благороднейших отроков, и к этой жертве присоединяли не менее трехсот других. А писатель римской истории повествует, что в Италии именно сами Зевс и Аполлон требовали себе человеческих жертв от так называемых аборигенов (aborighnhwn), и что те, которых касалось это требование, приносили богам часть всех плодов, а если они не приносили в жертву людей, за то подвергались различным бедствиям, и до тех пор не видели конца злу, пока не обрекали себя на десятину умертвив же и принеся жертву десятого из людей, были причиной запустения своей страны. |
| Финикийцы назвали богами Мелькаеароса 60 , Сороса ( Ουσωρον) 61 и других смертных, бывших некогда людьми самыми бесчестными, арабы – какого-то Дусариса ( Δουσαριν) 62 и Овдоса ( Οβδον 63 , геты – Замолксиса ( Ζαμολξιν) 64 , киликийцы – Мопсиоса ( Μοψον), фиванцы – Амфиарая ( Αμφιαρεω) 65 , вообще, одни обоготворили тех, другие других, нисколько не изменивших смертной своей природы и бывших просто людьми. Все же вместе – египтяне, финикийцы, эллины и прочие освящаемые лучами солнца смертные воздавали божеское почтение и разным частям мира, и стихиям, и произрастающим из земли плодам. А что еще удивительнее – признавая своих богов нарушителями целомудрия, мужеложниками, похитителями жен, поклонники их, тем не менее, наполняли все города, селения и деревни храмами статуями и жертвенниками и, подражая примеру богов, губили свои души. Судя по их словам, как случается слышать, боги и дети богов – герои суть демоны добрые, а на деле выходило совершенно противное, ибо противное они украшали противным, подобно тому, как если бы кто, желая указать другому на солнце и небесные светила, не поднимал очей вверх, но протягивал руки вниз, к земле, опускал их на пол, и небесных сил искал в пыли и грязи. Таковы-то именно этого рода люди: по своему безумию и обольщению злых демонов, они верят, что находящееся превыше небес ( επερκεινα ουρανου) и над миром, духовное существо Божье пребывает где-то долу, в рождении тел, в страстях и разрушении смертных. Они дошли до такого безрассудства, что в жертву богам приносили даже самое милое, – что в неистовстве и исступлении, не щадя природы, заколали даже единородных и любимых детей. А может ли быть что-либо безумнее, как приносить в жертву людей, и все города, все свои дома осквернять кровью соплеменников? Между тем, не свидетельствуют ли об этом сами сыны эллинов, и памятниками этого не наполнена ли вся их история? Финикийцы каждый год приносили любимое и единородное дитя в жертву Кроносу 66 , ему же в шестой день месяца Метагитиона 67 заколали людей и на Родосе; а в Саламине, в одном храме арголидской Афины и Диомеда 68 , какой-либо преследуемый человек обегал трижды вокруг жертвенника, и потом жрец, пронзив ему копьем чрево, сжигал его на горящем костре. |
| Но признаю не излишним изложить несколько деловых слов о том, чтò было на месте этой обители и соседней с ней Магулы до христианства, и вскоре после появления его на Афоне, и как тут водворились монахи и давно ли. Один Бог знает, кто жил, и что было на Филофеевском месте до 1124 года дохристианского. А в этом году тут водворились выходцы из селения Магулы, что близ Спарты, и из Пелопоннесо-Арголидского города Клеонэ (Κλεναι). Название Клеон во множественном числе, подобное названиям Κλαζομναι, εροσλυμα, доказывает, что этот город расположен был на нескольких местах смежных. Указываю эти места, одно под обителью Филофея у вечно текущего потока, а другое на ближнем взморье, где издревле красуется лаврский метох Милопотам, так называемый по имени сего потока, третье же место занимала Клеонская пристань подле нынешнего монастыря Иверского, в который ещё не очень давно втягивались лодки прямо из моря, омывавшего восточную стену его. Афонский город Клеонэ, во времена междоусобий Пелопоннесской войны Греков в 424 году до Р.Х., состоял в союзе со Спартанцами. (Thucid. L. . c. 109). У граждан его был закон: «не начальствовать и не избирать посланников моложе 50 лет. (κ τν ‘Ηρακλεδου περ πολιτειν·) Они почитали в Милопотамском предместьи девственную богиню Артемиду Потамию, занимавшуюся звероловством, чему доказательством служит беломраморная плита с извваянным на ней зверем, бегущим от ловчего, вставленная в стены башни вышеупомянутого метоха снаружи. А в самых Клеонах обожаема была также Артемида Потамиа, но с придаточным прозванием Алфейя по имени соседнего милого потока Алфейя (μειλοπταμος Αλφεος), который поныне нарицается Милопотам 66 . По капищу этой богини, носившей прозвания φιλθηρος, φιλλφειος, и самая местность просторечиво именовалась Филофийской, что слышится в нынешнем названии обители Филофеевской. А местность этой обители – лесиста. Идолопоклонникам Филофеитам было где заниматься звериной охотой, и было за что Артемиду прозвать Филофирною (зверолюбивой), Филалфейною. |
| Высокие горы разделяют континентальную Элладу на области – номы, границы которых оставались, ввиду их ландшафтного характера, почти неизменными на протяжении веков и тысячелетий, составляя издревле основу политического и административного деления страны. На юго-востоке Пелопоннеса, между Лаконским и Арголидским заливами, лежит Лаконика, значительную часть которой составляет плодородная солнечная долина, окруженная с запада и востока отрогами Парнона и Тайгета. С Тайгета стекает орошающая долину река Эврот, в болотистом устье которой расположены прекрасные пастбища для лошадей. В расположенной к западу от Лаконики Мессении, южное тепло сочетается с частыми дождями, что делает ее землю удобной, для выращивания винограда, фруктов, маслин и зерна. Сухопутное сообщение Мессении с соседними номами затруднено из-за крутизны окружающих гор, но на берегу Ионического моря находится древний портовый город Пилос с удобной бухтой. Элида, расположенная к северу от Мессении, представляет собой, в основном, обширную заболоченную равнину с прекрасными пастбищами, удобную также, для выращивания зерна в долине и виноградников в предгорьях. Центральную часть Пелопоннеса занимает Аркадское плоскогорье, где мало полей, зато прекрасные пастбища, на которых пасутся лошади, овцы, козы и свиньи. Через Аркадию протекает горная река Алкей, впадающая в Ионическое море. У ее устья, между Мессенией и Элидой, расположена крошечная Трифилия со священной, для эллинов, Олимпией. На севере Пелопоннеса по берегам Коринфского залива простирается высокогорная Ахея, ущелья и узкие долины которой лишены плодородных земель, где бы можно было сеять злаки, но на горных склонах выращивают виноград, оливки и фрукты. Выше в горах растут прекрасные дубовые и хвойные леса. С внешним миром Ахея связана, в основном, портом в Патрах. Арголида, представляющая собой полуостров, разделена горой Арахной на две части: плодородную долину, лежащую на берегу Саронического залива, через который она соединена с Аттикой, и болотистые места вокруг Лерны и Тиринфа, и по берегам Арголидского залива с пастбищами, для лошадей и рогатого скота, с огородами, на которых сажают овощи. |
| У человека не было недостатка в дарованиях души, но он имел капитальный недостаток, – был славянин и думал, что разухабистое удальство в кругозоре печи и палатей, дубины и турьего рога, балалайки и зазнобы сердечной, может ставить его в ряд героев мира греческого. Первая разубедила его в том его собственная жена – гречанка, соименная памятной пленнице Троянской, бросившая его, несмотря на все его блестящие преимущества душевные и, конечно, телесные, и на его, какой бы там ни был, венец кралевский! Мне он как-бы видится тут, прогнанный женою, побежденный соперником, оставленный подданными, печально прощающийся со своей, напрасно взысканной, столицей, чтобы идти положить свою, не нужную более никому „буйную голову“ на брани с христианами за знамя Магомета. Горькая ирония судьбы! История говорит, что неверная гречанка предпочла супругу какого-то Большу 81 , которого и сделала, на место его, Кралем. Точно ей, а не ему, принадлежал накоро сколоченный престол Касторийский! Какой смысл этой исторической загадки? Мне думается, все тот-же, нерушимый до наших дней, вопрос греко-славянский. Кастория (по-славянски: Костур) была (и есть) одним из пограничных городов двух народностей, соединенных верою, но разделенных языком, кровью и историей. Естественно было в ней и разыграться прискорбной драме семейной, в коей виновная сторона была своя населению – в его большинстве, и привлекла потому к себе сочувствие города, а обиженная сторона подпала немилосердному остракизму, а за свое покушение, возвратить престол с помощью неверных союзников, и заслуженной ненависти. Едва верится, чтобы это был он – именитый и пресловутый „Кралевич!“ Вековечная безталанность или частнее – невпопадность племени нашего высказалась и тут во всей своей наготе. Нечего лезть туда, где все не наше и не по нам. Марко „во Христа Бога верен краль“. Идет! Но Марко – Деспот Локридский и Арголидский 82 похоже на то, как бы из рук вон. Оттого руки эти и опустились под непривычною ношею, хотя они были и геройские – по славянским понятиям. |
| лучше, если убийца – убийца, а не астроном. Иосиф Бродский Этот мир, мир языческих жертвоприношений, был хорошо знаком людям Библии. Библейские Пророки имели возможность своими глазами видеть человеческие жертвоприношения у своих соседей по планете: у финикийцев… Жесткое отмежевание первых христиан от «античного наследия» также станет понятнее, если вспомнить, что в глубине этого «наследия» проступала человеческая кровь. В «Илиаде» (Гомер. Илиада. 23, 175–176) упоминается о заклании 13 троянских юношей при погребении Патрокла. Ифигения, являясь, по одной из версий, жрицей Артемиды в ее храме в Тавриде, должна была приносить в жертву всех попавших в эти края чужеземцев; по другой – она сама была убита своим же отцом, Агамемноном, по научению жреца… [ 5 ] И даже в «историческое время», во второй половине I тысячелетия до Р.Х., такие жертвы приносились, например, перед битвой при Саламине в Греции (Фемистокл был вынужден подчиниться требованию народа и убить трех знатных персов перед сражением [см.: Плутарх. Жизнеописание Фемистокла. 13]) или же в Риме после поражения при Каннах. Даже в начале IV в. после Р.Х. человеческая кровь продолжала орошать языческие алтари: «Финикийцы каждый год приносили любимое и единородное дитя в жертву Кроносу, ему же в шестой день месяца Метагитиона заколали людей и на Родосе; а в Саламине, в одном храме арголидской Афины и Диомеда, какой-нибудь преследуемый человек обегал трижды вокруг жертвеника, и потом жрец, пронзив ему копьем чрево, сжигал его на горящем костре. Много таких же человекоубийств происходило и в Египте: в Гелиополе, например, ежедневно приносили три человеческие жертвы, пока, узнав об этой жестокости, царь Амозис не приказал заменять их столькими же восковыми изображениями. На острове Хиос жертвоприношение омадийскому Дионису состояло в расчленении человека, то же делалось и в Тенедосе, да и в Лакедемоне жертвой Ареса бывал также человек, и на Крите совершали подобные человекоубийства в честь Кроноса, а Афине сирийская Лаодикия ежегодно приносила в жертву деву, которую теперь заменяют ланью. Равным образом, человеческими же жертвами, умилостивляли своих богов ливийцы и карфагеняне, да и думатинцы в Аравии всякий год закалали в жертву отрока и погребали его под жертвенником. Сверх того, история свидетельствует, что все вообще эллины, перед выступлением в поход, приносили в жертву людей, то же делали фракийцы и скифы, а афиняне упоминают о принесенных в жертву дочерях Леоса и Эрехтея. Да и ныне кто не знает, что в великом городе в праздник латриарского Зевса закапывается человек? Справедливость этого засвидетельствовали и известнейшие философы. Диодор, сделавший сокращенное описание библиотек, говорит, что ливийцы торжественно приносили в жертву Кроносу двести благороднейших отроков и к этой жертве присоединяли не менее трехсот других [ 6 ]. |
| единорогов Кортеса, чем эта жертва. Ежели вам глаза скормить суждено воронам, лучше, если убийца – убийца, а не астроном. Иосиф Бродский Этот мир, мир языческих жертвоприношений, был хорошо знаком людям Библии. Библейские Пророки имели возможность своими глазами видеть человеческие жертвоприношения у своих соседей по планете: у финикийцев… Жесткое отмежевание первых христиан от «античного наследия» также станет понятнее, если вспомнить, что в глубине этого «наследия» проступала человеческая кровь. В «Иллиаде» ( Гомер . Иллиада. 23, 175–176) упоминается о заклании 13 троянских юношей при погребении Патрокла. Ифигения, являясь, по одной из версий, жрицей Артемиды в ее храме в Тавриде, должна была приносить в жертву всех попавших в эти края чужеземцев; по другой – она сама была убита своим же отцом, Агамемноном, по научению жреца… 254 И даже в «историческое время», во второй половине I mыcячeлemuя до Р.Х., такие жертвы приносились, например, перед битвой при Саламине в Греции (Фемистокл был вынужден подчиниться требованию народа и убить трех знатных персов перед сражением [см.: Плутарх . Жизнеописание Фемистокла. 13]) или же в Риме после поражения при Каннах. Даже в начале IV b. после Р.Х. человеческая кровь продолжала орошать языческие алтари: «Финикийцы каждый год приносили любимое и единородное дитя в жертву Кроносу, ему же в шестой день месяца Метагитиона заколали людей и на Родосе; а в Саламине, в одном храме арголидской Афины и Диомеда, какой-нибудь преследуемый человек обегал трижды вокруг жертвеника, и потом жрец, пронзив ему копьем чрево, сжигал его на горящем костре. Много таких же человекоубийств происходило и в Египте: в Гелиополе, например, ежедневно приносили три человеческие жертвы, пока, узнав об этой жестокости, царь Амозис не приказал заменять их столькими же восковыми изображениями. На острове Хиос жертвоприношение омадийскому Дионису состояло в расчленении человека, то же делалось и в Тенедосе, да и в Лакедемоне жертвой Ареса бывал также человек, и на Крите совершали подобные человекоубийства в честь Кроноса, а Афине сирийская Лаодикия ежегодно приносила в жертву деву, которую теперь заменяют ланью. Равным образом, человеческими же жертвами, умилостивляли своих богов ливийцы и карфагеняне, да и думатинцы в Аравии всякий год закалали в жертву отрока и погребали его под жертвенником. Сверх того, история свидетельствует, что все вообще эллины, перед выступлением в поход, приносили в жертву людей, то же делали фракийцы и скифы, а афиняне упоминают о принесенных в жертву дочерях Леоса и Эрехтея. Да и ныне кто не знает, что в великом городе в праздник латриарского Зевса закапывается человек? Справедливость этого засвидетельствовали и известнейшие философы. Диодор, сделавший сокращенное описание библиотек, говорит, что ливийцы торжественно приносили в жертву Кроносу двести благороднейших отроков и к этой жертве присоединяли не менее трехсот других 255 . |
| Эту прекрасную дочь Деметры полюбил властитель Ада Плутон, и в Сицилии заставши её одну, когда она собирала цветы у горы Этны, похитил её и увёз в своё подземное царство. Деметра же, нигде не видя её, весьма опечалилась, и расставшись с прочими бессмертными богами и богинями, преобразилась в смертную женщину, зажгла светильники от огнедышащей горы Этны и пошла по всей земле искать Персефону. Сперва она прибыла на остров Керкиру, где жили Фэаки, и тут, за утешение и угощение, какое получила от Макрины, кормилицы Диониса, научила Фэаков жать колосья серпом, выпрошенным ею у Вулкана. Потом Деметра, побывав в разных мечтах, пришла в Аттический город Елèвсин, и седши на один утёс была так печальна и угрюма, что самый утёс этот в последствии назван был печальным (γλαστος Πτρα). Тут увидела её местная женщина по имени Мисми, подошла к ней, и после усердного утешения напоила её, жаждущую от жара и усталости, прохладительным пивом, составленным из воды, ячменной муки и кикеона. Сын этой Мисми Аскалав насмехался над Деметрой, но за то превращён был ей в ящерицу. Это чудо оповестилось по всему городу: и все узнали, что странница была богиня, и просили её в свои дома. Но она предпочла дом Иппофоонта и гостеприимной жены его Метаниры. Здесь её угостили и успокоили, а служанка Ямви, большая шутиха, потешила её своими шуточками, прибауточками. За такое гостеприимство Деметра отблагодарила Елевсинцев тем, что установила в их городе совершение таких таинств, в кои кто посвящаем был, тот сподоблялся чести божеской, а сына Иппофоонта и Метаниры Триптолема поставила Тайноводцем, и дав ему все семена, научила его воспитывать и употреблять их; потом посадила его в свою колесницу, везомую двумя драконами, послала всюду учить всех земледелию. После сего она отправилась в Пелопоннес и остановилась в Арголидском городе Ермионе, в котором находился кратчайший сход в ад. Ермионцы, по близости своей к аду, знавшие, чтò в нём делается, первые уведомили Деметру, что дочь её Персефона находится в области Плутона и соцарствует с ним. |
| Эфиопия – по представлениям древних греков, населенная легендарным народом страна на юго-восточной оконечности Земли возле Океана. Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы». Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы». Геракл (у римлян Геркулес) – величайший герой Греции. Первоначально он считался солнечным богом, разящим своими не знающими промаха стрелами все темное и злое, богом, исцеляющим и посылающим болезни. Он имел много общего с богом Аполлоном. Но Геракл – бог и герой, встречающийся не только у греков; подобные герои-боги были и у других народов. Из них особенно интересны вавилонский Гильгамеш и финикийский Мелькарт, мифы о которых оказали влияние на мифы о Геракле: и эти герои ходили на край света, совершали великие подвиги и страдали подобно Гераклу. Поэты всех времен пользовались мифами о Геракле; их внимание привлекали подвиги и страдания, которые выпали на долю Геракла. Один из древнейших городов Греции, находился в Арголиде на Пелопоннесе. Телебои – племя, жившее на западе Средней Греции, в Акарнании. Область на северо-западе Пелопоннеса. Город в Арголиде, на северо-востоке Пелопоннеса. Немейские игры – общегреческие празднества, происходившие каждые два года в Немейской долине в Арголиде; справлялись они в честь Зевса в середине лета. Во время игр, продолжавшихся несколько дней, состязались в беге, борьбе, кулачном бою, бросании диска и копья; проводили и состязания колесниц. Во время игр объявлялся мир во всей Греции. Город на берегу Арголидского залива в Арголиде. Понт Эвксинский , т. е. «гостеприимное море». Так стали греки называть Черное море, познакомившись с его плодородными, гостеприимными берегами. Раньше они называли Черное море Аксинским, т. е. негостеприимным, так как их пугали бури этого моря. Современный Дунай; греки, плохо зная север Европы, думали, что Дунай берет свое начало на крайнем севере Земли. Гора и одноименный с ней город в Аркадии на Пелопоннесе, там же и город Псофис. Олимпийские игры – важнейшее из общегреческих празднеств, во время которого объявлялся во всей Греции мир. За несколько месяцев до игр по всей Греции и греческим колониям рассылали послов, приглашавших на игры в Олимпию. Игры справлялись раз в четыре года. На них происходили состязания в беге, борьбе, кулачном бою, бросании диска и копья, а также состязания колесниц. Победители на играх получали в награду оливковый венок и пользовались великим почетом. Греки вели летосчисление по Олимпийским играм, считая первыми игры, происходившие в 776 г. до н. э. Существовали Олимпийские игры до 393 г. н. э., затем они были запрещены императором Феодосием как несовместимые с христианством. Через 30 лет император Феодосий II cжer храм Зевса в Олимпии и все роскошные здания, украшавшие то место, где происходили Олимпийские игры. Они обратились в развалины и постепенно были занесены песком реки Алфей. Только раскопки, производившиеся на месте Олимпии b XIX и ХХ вв., дали возможность получить точное представление о былой Олимпии и Олимпийских играх. |
|
|
