| Так же и Иоанн говорил: < > 410 Идущий позади меня 411 стал впереди меня, потому что был прежде меня ( Ин.1:15 ). Однако каким образом он, увидев и назвав Еммануила неким мужем, говорит, что Тот, Кто родился позднее и после него, стал впереди Него и прежде? < > 412 В – Ставшим впереди и прежде он называет Его из-за Его славы, по крайней мере, как я склонен это понимать. А – И тем не менее 413 ложность и невежественность такого воззрения. А именно, если принять «впереди» как указание на превосходство в славе, на том же основании мы, пожалуй, скажем, что «позади» несомненно указывает на второстепенное по чести. 414 , будто Христос уступает славе Иоанна и бежит позади него. Ведь Иоанн сказал: позади меня 415 идёт муж ( Ин.1:30 ). В – Какая нелепость! Но ведь мы не станем думать, будто это так, верно уразумевши написанное в псалмах: Ибо кто во облацех уравнится Господеви? 416 уподобится Богови 417 в сынех Божиих? ( Пс.88:7 ). —145— А – Стало быть, древность должна быть приписана Ему даже вместе с плотью, как Богу по природе, соединённому с плотью и имеющему обыкновение блага собственной природы сообщать Своему телу. 418 А – А что это именно так и что сказанное – верно, ты можешь 419 и из других свидетельств, если только пожелаешь. Действительно, Бог сказал через одного из святых пророков о Христе от семени Давида по плоти: И ты, Вифлеем, дом Евфрафов, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдёт Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных ( Мих.5:2 ; ср. Мф.2:6 ). Писал и Павел о сынах Израиля: все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос ( 1Кор.10:2–4 ). Так прими во внимание, что в силу единения по домостроительству во Христе Иисусе присутствует та древность, которая в собственном смысле принадлежит Слову. Разве эти слова Писания не ясны? Ведь сказано весьма определённо, что Тот, Кто из Вифлеема и от жены, как человек, имеет происхождение из начала века. |
| 205(213). Без надписи 115(120). К Мелетию, архиепископу Антиохийскому 116(121). К Феодоту, епископу Никопольскому 247(255). К Биту, епископу Карров 127(132). К Аврамию, епископу в Ватнах 245(253). К антиохийским пресвитерам 246(254). К Пелагию, епископу Лаодикии Сирийской 248(256). К монахам 235(243). К италийским и галльским епископам 189(197). К Амвросию, епископу Медиоланскому 212(220). К клиру в Верии 213(221). К жителям Верии 214(222). К халкидянам 169(176). К Амфилохию, епископу Иконийскому 375, июнь – июль 215(223). Против Евстафия Севастийского 216(224). К Генефлию, пресвитеру 217(225). К Димосфену от лица Церкви 375, лето 121(126). К Атарвию 375, после сентября 193(201). К Амфилохию, епископу Иконийскому 126(131). К Олимпию 167(174). К вдове 375, конец года 219(227). К клиру в Колонии, утешительное 220(228). К градоправителям в Колонии 221(229). К никопольскому причту 222(230). К градоправителям Никополя 223(231). К Амфилохию, епископу Иконийскому 218(226). К подведомственным ему подвижникам 375 или 376 155(160). К Диодору 191(199). К Амфилохию, о правилах 118(123). К Урвикию, монаху 185(193). К Мелетию, первому врачу 194(202). К Амфилохию, епископу Иконийскому 376, начало года 229(237). К Евсевию, епископу Самосатскому 224(232). К тому же Амфилохию 225(233). К тому же Амфилохию 226(234). К тому же Амфилохию 227(235). К тому же Амфилохию 228(236). К тому же Амфилохию 230(238). К никопольским пресвитерам 232(240). К никопольским пресвитерам 240(248). К Амфилохию, епископу Иконийскому 376, до лета 195(203). К приморским епископам 196(204). К неокесарийцам 197(205). К Елпидию, епископу 198(206). К Елпидию, епископу, утешительное 199(207). К неокесарийским клирикам 200(208). К Евланкию 376, середина года 231(239). К Евсевию, епископу Самосатскому 376, раннее лето 202(210). К неокесарийским ученым 203(211). К Олимпию 204(212). К Иларию 376, позднее лето – ранняя осень 206(214). К Терентию, комиту 376, осень 207(215). К Дорофею, пресвитеру 208(216). К Мелетию, архиепископу Антиохийскому |
| Поражение византийских войск при Мириокефале по своим последствиям выходит из ряда обыкновенных неудач империи. В глазах Западной Европы война Мануила с иконийским султаном была делом общехристианским и общеевропейским. Этим поражением не только обнаруживалась слабость Византийского государства в устройстве его собственных дел на Востоке, но и подрывалось доверие к восточному императору в глазах западноевропейских союзников и друзей Мануила. Предпринимая войну с иконийским султаном, царь Мануил был столько же выразителем стремлений национальной греческой партии, сколько благородным рыцарем и господином данного слова перед папой, французским и английским королями. Он дал слово очистить христианам путь ко Гробу Господню и тем исполнить священный долг римского императора, оказывавшийся не по силам для представителей империи на Западе. Неудача на Востоке влекла за собою весьма чувствительные для честолюбивых притязаний Мануила потери на Западе: она возвышала авторитет германского императора, ослабляла греческую партию в Италии и снова соединяла против Византии папу и Фридриха. Дух царя Мануила был глубоко потрясен несчастными событиями войны с иконийским султаном, так что до конца жизни он не мог освободиться от постигшего его тяжкого удара. В 1177 г. он извещал французского короля о деле при Мириокефале, не скрывая горькой правды и не умалчивая о подробностях, далеко не лестных для славы византийского имени на Западе. И трудно было скрывать истину, потому что в походе принимали участие западные рыцари – о чем неоднократно замечается в том же письме, – рыцари, которые по возвращении на родину могли рассказать все подробности дела. Письмо оканчивается следующими словами: «Хотя мы слишком огорчены потерей погибших наших родственников, однако сочли за нужное обо всем известить тебя как любезного друга нашего, тесно соединенного с царством нашим родством наших детей». Лучшее свидетельство о душевном состоянии Мануила, расстроенном неудачной войной с иконийским султаном, представляет Вильгельм Тирский, которому случилось провести несколько времени в Константинополе в 1179 г. |
| В 1167 г. Мануил сознал наконец ошибки своей политики на Востоке: в противоречие интересам и обыкновенной практике византийского правительства больше пятнадцати лет он соблюдал выгоды и поощрял домогательства иконийского султана, допустив соперников последнего, каппадокийских и армянских Данишмендов, до совершенного ослабления. Тот авторитет, которым, по традиции и по праву, должна была пользоваться Византия, перешел на Сирию и Месопотамию, во внутренних делах иконийского султаната стал принимать участие Нур ад-дин. Византия, по-видимому, отказывалась от своей излюбленной теории управления одним варварским народом посредством другого, ибо мелкие владетели Мелитены, Севастии и Кесарии, обиженные Кылыч-Арсланом, искали помощи и защиты не у византийского царя, а у Нур ад-дина. Едва ли не тот же Нур ад-дин открыл глаза царю Маиуилу на его ближайшие задачи по отношению к Востоку, когда в 1172 г. он подстрекал иконийского султана внести войну в византийские селения. Так или иначе, несчастная для Византии война с турками-сельджуками, начавшаяся в 1176 г. и похоронившая смелые планы и надежды Мануила, должна быть рассматриваема как исходный пункт реакции по отношению к восточным делам. В то же самое время и неудачи западной политики, обнаружившиеся на Венецианском конгрессе, должны были дать господство теориям национальной греческой партии. Война с турками-сельджуками вызвана была вмешательством Мануила в отношение иконийского султана к Данишменду Зу-н-нуну, искавшему защиты в Византии. Кылыч-Арслан сначала не прочь был войти в мирное соглашение с греками, но скоро изменил намерение, увидев, что византийский полководец, севаст Михаил Гавра, не располагает такими силами, которые могли бы устрашить его. Так прошла весна, время особенно удобное для военных действий, говорит современный писатель. Летний поход в М. Азию под предводительством самого царя Мануила имел следствием возобновление и укрепление двух городов, опустошенных туркменами и находившихся под властью султана. Историк Киннам сообщает любопытные подробности о состоянии города Дорилея, в каком нашли его византийцы. |
| Справедливость требует однако заметить, что едва ли Афанасий иконийский был вполне сознательный самозванец и обманщик, скорее он был только увлекающийся человек, основавший свой образ действий в Москве на недоразумении. Как видно, Афанасий, еще будучи в Константинополе, уже сильно интересовался делом Никона, вполне сочувствовал ему и не желал его осуждения. Когда в Константинополе сделалась известна цель приезда Мелетия к патриархам – добыть от них осуждение Никона, греки, как мы видели, сильно заволновались. Между ними находился и Афанасий иконийский, который явился к самому патриарху и прямо спрашивал его: дал ли он Мелетию грамоты, осуждающие Никона? Патриарх Дионисий сказал, что Мелетию никаких грамот он не давал. В 1665 году иерусалимский архимандрит Иоасаф между прочим писал государю: «бедный иконийский, яко человек, согрешил есть, и яже рекл есть, рекл есть не ведая мысли патриархов тайной, веря словам только патриарха цареградского, который говорил, что николи не давывал писем Мелетию, и то говорил патриарх, зане была вещь зело тайна». Возможно, что патриарх Дионисий в своем частном разговоре, с Афанасием, высказал свое несочувствие осуждению Никона, почему Афанасий и решился потом действовать в Москве именем константинопольского патриарха, в полной уверенности, что действуя в Москве в пользу Никона, он тем самым осуществляет мысль и желание константинопольского патриарха. А чтобы придать своим заявлениям в Москве большую силу, он выдал себя за патриаршего экзарха, каким в действительности не был, (в чем собственно и заключалось его самозванство), и вместе с тем за племянника патриарха Дионисия, хотя он был только каким-то самым отдаленным его родственником но женской линии. Заручившись словесным заверением константинопольского патриарха, что он не давал Мелетию никаких грамот, Афанасий отправился в Москву и на пути, в Яссах, виделся с иерусалимским патриархом Нектарием, с которым тоже имел разговор о грамотах Мелетию. Патриарх Нектарий так потом передавал о своем свидании с Афанасием: «а что-де иконийский митрополит назвался экзархом и константинопольскому патриарху племянником, и тем он великого государя хотел оболгать: он-де экзархом не посылыван и константинопольскому патриарху не племянник. |
| В то же время он продолжал и свои научные занятия и, между прочим, собрал здесь исторический, географический и археологический материал для специального труда об иконийской области. Впоследствии он, на основании этого материала, издал географическую карту иконийской области и исторический к ней комментарий, ценный также в топографическом и эпиграфическом отношениях 8 . Иконийской епархией Кирилл управлял до 1810 года, когда был перемещён в родной город Адрианополь, по просьбе его жителей. И здесь его деятельность развивалась, главным образом, в двух направлениях: он, как гражданский пред Портой представитель своей паствы, энергично защищал ее от притеснений турецких властей и произвола мусульманской черни и весьма усердно занимался благоустройством народных школ и правильной организацией церковной проповеди 9 . Свои археологические познания он расширил изысканиями относительно прошлой судьбы города Адрианополя и его окрестностей, результаты коих и опубликовал в труде об иконийской области 10 . Когда вселенский патриарх Иеремия IV отказался по болезни от патриаршей власти (4 марта 1813 г.), члены синода константинопольской церкви единогласно избрали его преемником адрианопольского митрополита Кирилла, который 5 апреля 1813 г., в Лазареву субботу, торжественно и вступил на патриарший престол 11 . Его избрание было радостно приветствовано духовенством и народом. Даже великий визирь Ахмед-паша, находившийся в Адрианополе во время избрания Кирилла, поспешил приветствовать его по этому поводу, а потом с большими почестями устроил ему отъезд в столицу 12 . О гражданско-административной деятельности патриарха Кирилла VI почти ничего неизвестно, кроме общих сведений о том, что и он, как верховный представитель ромейской райи, защищал ее, где нужно, от насилия и произвола турок и был её покровителем и ходатаем пред Портой 13 . За всем тем, известны случаи нарушения Портой церковных прономий греков и в патриаршество Кирилла VI 14 . Из общественной его деятельности, прежде всего, отметим сигиллий по поводу брачного приданого, опубликованный в 1814 году в ответ на соглашение христиан Скопела. |
| По содержанию письма греков близки. Авторов связывала общность ситуации – пребывание в России под стражей, ссылка и обращение к человеку, за сочувствие к которому они понесли наказание. Прежде всего, авторы не скрывают своего сочувствия к московскому владыке, солидарны с ним в отрицательном отношении к его недругам и подчёркивают соответствие его поступка церковному законодательству. В первом письме к Никону Афанасий Иконийский рисует нелицеприятный облик своих соотечественников, которые препятствуют установлению мирных взаимоотношений между царём и патриархом. Ради собственной наживы, говорит Афанасий, вероятно недвусмысленно намекая на доверенного человека царя Алексея Михайловича – иеромонаха Мелетия Грека, посланного с царскими письмами на православный Восток, некоторые «гречане» готовят подложные документы и вводят в заблуждение московское правительство. Однако, как заключает Афанасий, их старания тщетны – по воле Божьей правда восторжествует и московский патриарх вновь займёт свою кафедру: «Едино, владыко мой святый, къ миру пришло, еже правды не любят, едино токмо лжи желаютъ... Богъ//станетъ судити миру и воздастъ им воздаяние, како сотворяютъ: грамоты приносятъ гречене ложные, токмо добыти денги. Тако тмъ вруютъ бояре и того любят, паче правды, и блаженству твоему, учащу слово евангелское, не внимаютъ. Лише труждаются лукаво: ни един патриархъ грамоты дастъ имъ. Опять блажество твое будет патриархъ Московский – не будетъ иначе!, и святыя твоя молитвы да будут со мною» (Афанасий 1, л. 266об.–267). Во втором письме иконийский митрополит сообщает патриарху Никону о том, что один из главных недругов московского святителя, газский митрополит Паисий, отрешён от служения и изгнан константинопольским патриархом: «Премудрый мой отче! Нечестиваго Лигарида ложь совершилася, по словесхъ преблаженнаго брата твоего: прислалъ писание и отлучилъ его, и проклялъ, аки папежника и злаго человка, глаголеть, и лживаго» (Афанасий 2, л. 271). А возвращаясь к теме Мелетия, Афанасий с удовольствием сообщает, что и этот неблагонадёжный грек изгнан константинопольским патриархом: «И другое: бывь в Царграде Сихурский, и гнавъ его Константинополский, да посадитъ его в каторге, и не знаю, куды ушелъ» (Афанасий 2, л. 271об.). Обличая недругов патриарха Никона , иконийский митрополит Афанасий выражает свою поддержку московскому владыке. |
| Очень часто в своих сочинениях патриарх Никон даёт разные варианты одного и того же фрагмента библейского текста. Наиболее яркие примеры содержатся в посланиях патриарха Никона к грекам, пострадавшим за сочувствие к опальному московскому патриарху: иконийскому митрополиту Афанасию и Савве Дмитриеву. Призывая своих сторонников к душевному покою и стойкости духа при перенесении тягот тюремного заключения, патриарх Никон обращается к разным книгам Священного Писания. Библейские тексты в ответных посланиях Никона грекам представлены разнообразными формами повествования, среди которых важнейшее место занимает прямая цитация источника и парафраза. Одни и те же фрагменты из библейских источников встречаются в посланиях Никона к обоим адресатам – они выделены жирным шрифтом. Сочинения патриарха Никона Тексты библейских источников Первое послание к иконийскому митрополиту Афанасию Второе послание к иконийскому митрополиту Афанасию Первое послание к Савве Дмитриеву Второе послание к Савве Дмитриеву Четвёртое послание к Савве Дмитриеву Наиболее употребительными в посланиях к грекам являются фрагменты из посланий апостола Павла: Гал 6:9 и 2Тим. 2:3 , которые автор, легко перефразируя, может соединять и подавать в виде цельной фразы или самостоятельной синтаксической единицы, или в виде кратких выражений, частей предложений в составе собственных рассуждений: Тексты библейских источников « Не скорби , брате, благое творя , ибо не единхъ твоихь, насъ ради умучиша и заточиша много зло...» (Афанасий 2, л. 81об.). «И ты, брате, благое творя, не стужай : упование уповающаго на Бога не посрамитъ (ср.: Пс. 24:20 )» (Афанасий 4, л. 86). « Благое же творя, не стужай . „Что бо ползуетъ человкъ, приобрте миръ весь, себ же погубивъ или отщетивъ?“ ( Лк. 9:25 ) и прочее» (Савва 4, л. 94). «Азъ, аще бы могь, всяко бы помогь. Но инако не умю, разв смиренными своими молитвами ко Господу Богу. Но ты, доброе творя, не стужай » (Савва 9, л. 106об.). Из приведённого ряда использованных патриархом Никоном библейских источников видно, что в пределах одного сочинения он может неоднократно обращаться к одному и тому же фрагменту из Священного Писания. |
| Приведенные выше примеры показывают, что одна и та же целостная текстовая единица, восходящая к библейскому источнику, может быть представлена в сочинениях патриарха Никона не только в виде цитаты, но и в виде таких текстовых фрагментов, которые не всегда точно воспроизводят прецедентный текст. Очень часто в своих сочинениях патриарх Никон дает разные варианты одного и того же фрагмента библейского текста. Наиболее яркие примеры содержатся в посланиях патриарха Никона к грекам, пострадавшим за сочувствие к опальному московскому патриарху: иконийскому митрополиту Афанасию и Савве Дмитриеву. Призывая своих сторонников к душевному покою и стойкости духа при перенесении тягот тюремного заключения, патриарх Никон обращается к разным книгам Священного Писания. Библейские тексты в ответных посланиях Никона грекам представлены разнообразными формами повествования, среди которых важнейшее место занимает прямая цитация источника и парафраза. Одни и те же фрагменты из библейских источников встречаются в посланиях Никона к обоим адресатам – они выделены жирным шрифтом. Сочинения патриарха Никона Тексты библейских источников Первое послание к иконийскому митрополиту Афанасию Второе послание к иконийскому митрополиту Афанасию Первое послание к Савве Дмитриеву Второе послание к Савве Дмитриеву Четвертое послание к Савве Дмитриеву Наиболее употребительными в посланиях к грекам являются фрагменты из посланий апостола Павла: Гал 6:9 и 2Тим. 2:3 , которые автор, легко перефразируя, может соединять и подавать в виде цельной фразы или самостоятельной синтаксической единицы, или в виде кратких выражений, частей предложений в составе собственных рассуждений: Тексты библейских источников « Не скорби, брате, благое творя , ибо не единех твоих, нас ради умучиша и заточиша много зело...» (Афанасий л. 81 об.). «И ты, брате, благое творя, не стужай: упование уповающаго на Бога не посрамит (ср.: Пс. 24:20 )» (Афанасий л. 86). « Благое же творя, не стужай . „Что бо ползует человек, приобрете мир весь, себе же погубив или отщетив?» ( Лк 9:25 ) и прочее» (Савва л. 94). «Аз, яще бы мог, всяко бы помог. Но инако не умею, разве смиренными своими молитвами ко Господу Богу. Но ты, доброе творя, не стужай » (Савва л. 106 об.). |
| По содержанию письма греков близки. Авторов связывала общность ситуации – пребывание в России под стражей, ссылка и обращение к человеку, за сочувствие к которому они понесли наказание. Прежде всего, авторы не скрывают своего сочувствия к московскому владыке, солидарны с ним в отрицательном отношении к его недругам и подчеркивают соответствие его поступка церковному законодательству. В первом письме к Никону Афанасий Иконийский рисует нелицеприятный облик своих соотечественников, которые препятствуют установлению мирных взаимоотношений между царем и патриархом. Ради собственной наживы, говорит Афанасий, вероятно недвусмысленно намекая на доверенного человека царя Алексея Михайловича – иеромонаха Мелетия Грека, посланного с царскими письмами на православный Восток, некоторые «гречане» готовят подложные документы и вводят в заблуждение московское правительство. Однако, как заключает Афанасий, их старания тщетны – по воле Божьей правда восторжествует и московский патриарх вновь займет свою кафедру: «Едино, владыко мой святый, к миру пришло, еже правды не любят, едино токмо лжи желают... Бог//станете судити миру и воздаст им воздаяние, како сотворяют: грамоты приносят гречене ложные, токмо добыти денги. Тако тем веруют бояре и того любят, паче правды, и блаженству твоему, учащу слово евангелское, не внимают. Лише труждаются лукаво: ни един патриарх грамоты даст им. Опять блажество твое будет патриарх Московский – не будет иначе!, и святыя твоя молитвы да будут со мною» (Афанасий 1, л. 266 об. – 267). Во втором письме иконийский митрополит сообщает патриарху Никону о том, что один из главных недругов московского святителя газский митрополит Паисий отрешен от служения и изгнан константинопольским патриархом; «Премудрый мой отче! Нечестиваго Лигарида ложь совершилася, по словесех преблаженнаго брата твоего: прислал писание и отлучил его, и проклял, аки папежника и злаго человека, глаголет, и лживаго» (Афанасий л. 271). А возвращаясь к теме Мелетия, Афанасий с удовольствием сообщает, что и этот неблагонадежный грек изгнан константинопольским патриархом; «И другое; быв в Царьграде Сихурский, и гнав его Константинополский, да посадить его в каторге, и не знаю, куды ушел» (Афанасий 2, л. 271 об.). Обличая недругов патриарха Никона , иконийский митрополит Афанасий выражает свою поддержку московскому владыке. |
|
|
