| Комиссия, сформированная им 4 июня 814 г., должна была найти в дворцовой б-ке святоотеческие свидетельства против почитания икон. И. Г. наряду с единственным иконоборцем-архиереем еп. Антонием Силлейским стал одним из 2 ведущих членов комиссии. Патриарх Никифор пытался отлучить И. Г. от Церкви, но принесенное тем своевременное покаяние не дало святителю такой возможности (Ibid.). Однако на Соборе в храме Св. Софии 24 дек. 814 г. И. Г. был анафематствован как сообщник еп. Антония Силлейского. За деятельное участие в иконоборческом Соборе весной 815 г. император поставил И. Г. игуменом в мон-рь святых Сергия и Вакха в К-поле (что не обязательно подразумевало рукоположение во пресвитера, как свидетельствует сохранившаяся печать с надписью: «Иоанна монаха, игумена св. Сергия и синкелла» - Oikonomides. 1986. N 47). Попытка Льва V добиться поставления И. Г. в патриархи в 815 г. не увенчалась успехом из-за противодействия придворных, к-рые заявили, что И. Г. слишком молод и недостаточно известен. При имп. Феофиле И. Г. уже в 829 г. стал синкеллом патриарха Антония I Кассиматы , а после его смерти - патриархом. Он несомненно имел интеллектуальное влияние на имп. Феофила, но сообщения источников о том, что И. Г. был его наставником в детстве, вероятно, недостоверны, учитывая слишком небольшую разницу в их возрасте. И. Г. принимал активное участие в преследованиях иконопочитателей, в частности святых Иоанна Психаита, Макария Пелекитского, Никиты Мидикийского, братьев Феофана и Феодора Начертанных. Догматические диспуты с И. Г.- один из общих сюжетов житий исповедников эпохи иконоборчества. Являются ли эти тексты описанием действительных событий или используется общий лит. мотив, установить невозможно. Вероятно, именно из-за радикальной иконоборческой позиции И. Г. не стал патриархом после смерти патриарха Феодота I в 821 г., т. к. имп. Михаил II хотел прийти к компромиссу в церковных делах. Как раз между 821 и 826 гг. издатель датирует 3 письма прп. Феодора Студита И. Г. ( Theodori Studitae Epistulae. |
| Принимая самый ранний срок, находим, что ей исполнилось 13 лет осенью 802 года; итак, раньше последних месяцев этого года она замуж выйти не могла 20 и едва ли раньше двух-трёх лет стала матерью. Значит, Феофил мог у неё родиться не раньше 804–805 года, и в конце 820 года, когда воцарился его отец, ему было всего 15–16 лет. Между тем в эпоху восстания Фомы (820 – октябрь 823 года), и в частности уже в первую осаду Фомой Константинополя (декабрь 821 – январь 822 года), он является правой рукой отца 21 , что рекомендует предполагать его в эту эпоху всё же хотя несколько старше. Но если Феофил и созрел так рано, что в 16–17 лет был уже воеводой 22 , то спрашивается, когда же мать его, Евфросина, успела постричься, если на четырнадцатом году стала уже женой? Трулльский собор дозволил, правда, «вступать под иго монашества» с десятилетнего возраста (правило 40-е); но обычным сроком считался, по Василию Великому , возраст в 16–17 лет (второе каноническое послание, правило 18-е), и притом у Василя Великого речь идёт именно о лицах женского пола, о посвящении Богу дев. Царица Мария, мать Евфросины, постриженная насильно и имевшая, после свержения Константина и затем Ирины, немало шансов на возвращение к блестящему положению, конечно, не слишком торопилась с пострижением дочери 23 . Хронологические тиски, в которые попадает псевдо-Симеон, сдвинутся ещё плотнее при одном из возможных толкований показания источников о дочери Феофила, Марии; но об этом ниже. Когда же состоялся брак Михаила и Евфросины? Генесий даёт слишком неопределённую дату: в начале его правления, после мер относительно иконопочитания. Приняв за «начало» первую половину, получаем года от 821–824/825. Вполне твёрдый terminus ante quem есть 11 ноября 826 года, – день кончины преподобного Феодора. Продолжатель Феофана помещает женитьбу Михаила между завоеванием Крита арабами и экспедицией Кратера, снаряжённой Михаилом для обратного его завоевания; тоже находим у Кедрина; Зонара же вставляет ещё, между браком Михаила и экспедицией Кратера, кончину патриарха Феодота и поставление вместо него Антония Кассиматы. |
| отцанашего преп. Феодора Студита . – СПб., 1867. – Ч. 1. – С. 90–96, § 63–67; Доброклонский А. П. Преп. Феодор Студит ... – С. 870–871; Kazdan A. A. Theodore of Stoudios//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2044–2045). Исходя из этих вех его жизни, он состоял в переписке с иерархами Таврики, скорее всего, либо летом 821 г., до развертывания мятежа Фомы, когда он воспользовался услугами «письмоносца» в Херсон, либо уже после разгрома восстания, полного освобождения Константинополя от блокады. Впрочем, наиболее благоприятным временем для этого представляется пребывание в монастыре св. Трифона (осень 823 – осень 826 гг.). 748 Под «его преподобием» подразумевается архимандрит. Следовательно, письмо Феодора было отправлено в Таврийскую Готфию в ответ на полученное ранее послание и это послание было адресовано лично ему, а не патриарху Антонию Кассимату (821–837), как иногда полагают (ср.: Байер Х.-Ф. История крымских готов... – С. 347). Феодор Студит , стремившийся основать нечто вроде ордена, связующего цепочку монастырей, был особенно заинтересован в подобных корреспондентах (Рансимен С. Византийская теократия. – С. 205). 749 Не вызывает сомнений, что предшествующее письмо не было первым, отправленным в адрес Феодора: именно поэтому архимандрит оправдывался в промедлении с ответом. 750 В этом риторическом вопросе сквозит известное лукавство Феодора, прекрасно понимавшего значительность своего положения и авторитета в византийском церковном мире. 751 Очевидно, письмо архимандрита Готфии попало в Константинополь с оказией, вместе с путешествующими крымскими монахами-паломнимками, которым было доверено сказать больше, чем сообщало послание. Византийцы давно научились не доверять пергамену потаенное, то, что потом могло навлечь кару властей. 752 Видимо, речь идет о каких-то «неразумных обвинениях», клевете, направленных на архимандрита, по поводу которых он уже сетовал Феодору, и об обещании последнего вступится за обиженного и сделать все возможное со своей стороны. Заступаться же за своего визави Феодор стал бы только в том случае, если бы был за что-то благодарен архимандриту, который имел общие с ним взгляды, похоже, не находившие сочувствия у ромейских высших церковных и светских властей. Тем не менее это не основание для того, чтобы считать, что до середины IX в. здешние греческие монастыри «...существовали сами по себе, не признавая власти константинопольских патриархов-иконоборцев» (ср.: Филиппенко В. Ф. Каламита – Инкерман: крепость и монастырь. – Севастополь, 1997. – С. 53–54). У них могли быть расхождения во взглядах, но в целом они были преданы официальному правительственному курсу и никогда не отрекались от подчинения Константинопольскому патраирху и василевсу. Эти и другие намеки письма свидетельствуют, что им была не безразлична точка зрения властей. |
| Поэтому когда И. в 1-й пол. 808 г. приехал в К-поль навестить брата, он в нарушение всех правил в течение неск. месяцев не появлялся на патриаршей литургии. Имп. Никифор I направил в Студийский мон-рь логофета дрома (министра почты и иностранных дел), чтобы выяснить причину такого поведения. Выслушав объяснения И., сановник заявил: «Благочестивые наши цари не нуждаются в тебе ни в Фессалонике, ни в другом месте» ( Theod. Stud. Ep. 31. 20-21). В кон. 808 г. мон-рь был окружен войсками, И., Феодор и еще 2 монаха заключены в мон-рь св. Сергия. В янв. 809 г. состоялся Собор, на к-ром И. был низведен до пресвитера, по всей видимости согласно 20-му прав. Трулльского Собора ( Ρλλης, Ποτλς. Σνταγμα. Τ. 2. Σ. 349-352), на том основании, что он служил литургию в Студийском мон-ре, т. е. в чужой епархии, без ведома правящего архиерея. В том же месяце И. сослали на о-в Проти. Как и проч. сосланные студиты, он был возвращен из ссылки незадолго до похода имп. Никифора на болгар летом 811 г. После вступления на престол имп. Михаила I , в окт. того же года, состоялось офиц. примирение патриарха со студитами, И. вернулся на свою кафедру. В кон. 814 г. он находился в К-поле (возможно, был вызван патриархом Никифором в связи с иконоборческими настроениями имп. Льва V ) и принял участие в Соборе 24 дек., к-рый лишил сана и предал анафеме вождей иконоборцев, в т. ч. Антония Кассимату, еп. Силлейского. Участники Собора также подписали обязательство хранить верность православию. В апр. 815 г. иконоборческий Собор низложил И. Его преемника звали, вероятно, Иоанн. Вначале И. нек-рое время жил в Саккудийском мон-ре вместе с исп. Навкратием Студитом (впосл. игумен Студийский) и др. студийскими монахами, но затем был арестован и содержался под стражей в разных местах, названия к-рых неизвестны. К нач. 821 г., когда имп. Михаил II освободил всех ссыльных, И. находился в крепости Элпизон. Между 821 и 826 гг. он, по-видимому, жил в М. Азии (фемы Фракисий, а затем Опсикий, в окрестностях К-поля) вместе с Феодором, Навкратием и др. |
| Своему другу сановнику Стефану преподобный писал еще более категорично: «Выступай еще на подвиг! Говори благое достопочтимому слуху благочестивого императора нашего. Да подражает он приснопамятному Осии (Израильскому царю. – А. В.). Да будет он новым Давидом, истребляя дела злейшего Льва (Льва V. – А. В.) и таким образом умилостивляя Бога и венцом мирного правления соделывая непобедимой державу своего царства». Однако Михаил Травл оставался равнодушным к этим призывам, стараясь максимально остаться в стороне от спорящих сторон. Не раз и не два император заявлял: «Кто прежде нас исследовал святые догматы, тот пусть и отвечает за то, хорошо ли он тогда сделал или нет. Мы же, в каком состоянии нашли Церковь , в таком решили и оставить ее. Принимая это в соображение, мы настаиваем, чтобы никто официально не осмеливался говорить ни за, ни против икон. Прочь Собор, бывший под председательством Тарасия! Прочь и прежний Собор, бывший при Константине V, и теперь при Льве V! Да царствует глубокое молчание в обществе относительно икон!» 490 Но так было только в начале царствия: вскоре Михаилу Травлу, как и его предшественникам, пришлось определяться со своими предпочтениями, и царь, оценив расстановку сил, остановился на иконоборчестве. Как человек, не склонный к сентиментальностям и полумерам, Травл решительно пресек попытки воспротивиться своей воле и обнажил меч на сторонников VII Вселенского Собора. Вскоре в опалу попал известный своей ученостью монах св. Мефодий – будущий Константинопольский патриарх, доставивший в 821 г. императору послание от Римского епископа с просьбой восстановить почитание святых икон. Затем лишился сана Сардский митрополит Евфимий. Хотя в летописях говорится о том, что многие монахи подверглись наказаниям и были отправлены в ссылку, но, очевидно, режим гонений при Михаиле II был гораздо мягче прежних лет. Того же самого Евфимия по дороге к месту отбытия ссылки по приказу царя вернули обратно, и он принял участие в пиршестве василевса. Когда в 821 г. скончался Константинопольский патриарх Феодот Каситера, игравший первые роли при императоре Льве Армянине, Травл назначил столичным архиереем не Иоанна Грамматика или другого иконоборца, а относительно нейтрального Антония I Кассимата (821–837). Из древних хроник и «Жития святых» сохранились примеры жесткого обращения с иконопочитателями при императорах-иконоборцах второй волны, но без труда обнаруживается, что виды наказаний и число потерпевших при Михаиле Травле не идут ни в какое сравнение с предыдущим и последующим царствиями 491 . |
| Это предполагало отказ от любой дискуссии с иконоборцами (но не с самим императором). И при всем том нужно было вести себя так, чтобы Лев не смог предъявить своим противникам обоснованное обвинение в политической нелояльности. Таким образом, в этот решающий момент все зависело от дипломатического мастерства предстоятелей церкви и от того, удастся ли православным выдержать единую линию поведения перед лицом сильнейшего внешнего давления. Получив в июле серьезную поддержку в лице епископа Силлейского Антония Кассиматы, человека пожилого и ученого, и некоторых других, комиссия Иоанна Илилы в начале декабря представила императору отчет, в котором иконоборчество обосновывалось богословскими аргументами и святоотеческими цитатами в количестве, достаточном, чтобы можно было начать диспут с православными. По всей видимости, ничего особенно нового по сравнению с тем материалом, который уже привлекался иконоборческим собором в Иерии 754 года, найти не удалось 249 , но Лев, очевидно, решил, что для его целей хватит и этого. Между тем еще до того Никифор вызвал к себе Антония и спросил его, действительно ли он что-то замышляет против икон. Тот не только все отрицал, но и дал письменные заверения в своем православии 250 . На все вопросы о цели их работы члены комиссии отвечали, что они исследуют какие-то пророчества о длительности правления государя 251 . Совершенно очевидно, что Лев не мог допустить, чтобы его подручные были низложены или тем более отлучены до планируемой им дискуссии, в результате которой он, будучи арбитром, решил бы спор в их пользу (после чего отлучение со стороны Никифора можно было бы расценивать как прямое оскорбление величества). Это еще раз подтверждает, что императору нужна была видимость именно внутренних разногласий в церкви. Каким образом он искал себе сторонников, видно из Жития Евфимия Сардского, написанного будущим патриархом Мефодием. Евфимий, который по не вполне ясным причинам не мог вернуться на свою кафедру, откуда он был изгнан в 803 r., казался Льву легкой добычей. |
| Непосредственно перед вторым браком Михаила II продолжатель Феофана помещает мученичество на о. Крите епископа гортинского, Кирилла, и других мучеников, в том числе «десяти» 10 . То же находим у Кедрина и Зонары, с той разницей, что они говорят только о Кирилле. Сразу после женитьбы Михаила продолжатель Феофана и Кедрин ставят экспедицию Кратера на Крит; Зонара же сперва вставляет заметку о кончине патриарха Феодота и поставлении вместо него Антония Кассиматы. Вот тексты продолжателя Феофана, Кедрина и Зонары. Полужирным означены словесные совпадения; ()() во втором и третьем столбцах указывают, где сравнительно с источником Кедрин или Зонара представляет пробелы; подчёркнуты места, где Кедрин и Зонара представляют одни и те же отступления от продолжателя Феофана. Theoph. contin. Τς γαμετς γον τελευτησσης ατο, κα δζαν ϑλοντος κατασχεν τν πολλν ς πνϑος ληστον χει ατς, τν σγκλητον ποει δι τινων μηνυμτων κρυφων κα μυστικν αρσασϑαι τοτον πεσαι γυναικ αϑις ζευχϑναι, κα ο παρακαλσαι μνον πρς τοτο, λλ κα βισασϑαι 1(κα ες πανστασιν, ε μ τοτο γνηται, χωρσαι ατος)1. ο γρ στιν οον γυναικς νευ φσκειν βασιλα τε ζν κα τς μετρας στερεσϑαι γαμετς δεσπονης κα βασιλδος. ππειστο γον ψ δι τν πιπλστων λγων, 2(ος τ χρν λαϑεν οκ ν·)2 κα πρτον μν χειργραφα 3(πρ τν μτε ντων μτε σομνων)3 πσαν πτει χερα, ς ατν τε σομνην ατ γαμετν κα τ κ τατης κγονα περσπζειν κα περμαχεν μετ τν ατο μ πασαιντο ϑνατον, λλ κκενην τε μετ’ κενους βασιλας χοιεν κα δσποιναν, ς εκς. Τς γαμετς ον τελευτησσης ατο πεποιετο μν τν ζυγα βον, λϑρ δ πρς τος προχοντας τς συγκλτου πμπων νπεισε παρ’ ατν παρακαλεσϑαι τρ συζευχϑναι γυναικ, ε μ πεισϑεη δ, (κα βαν πενεγκεν πειλοντων), πρφασιν 1() δϑεν εσχημον προτεινομνων, ς ο δον ατος μν π βασιλε τττεσϑαι, τς δ ατν γυνακας δεσπονης στερεσϑαι κα βασιλδος. ππειστο ον ψ ποτε δι τν πιπλαστν λγων, 2() κα πρτα μν πτει χειργραφα 3() τος πηκους ενοας, ς ατν τε τν σομνην ατ γυνακα κα τ ξ ατς τεχϑησμενα μετ τν υτο ϑνατον περβαλλντως τιμσουσι, κα μετ’ κενον βασιλας χοιεν κκενην δσποιναν. |
| Святоотеческое наследие Помочь сайту Антоний Великий, преподобный Век: III — IV Дата Рождения: ок. 251 Дата Смерти: ок. 356 Страна: Отец монашества. Антоний Великий вырос в благочестивой коптской семье. Однажды в храме Антоний услышал слова Христа о духовном совершенстве, обращенные к богатому юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и Отец монашества. Антоний Великий вырос в благочестивой коптской семье. Однажды в храме Антоний услышал слова Христа о духовном совершенстве, обращенные к богатому юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною» (Мф., 19; 21) — и поступил, как было сказано: отдал жителям своей деревни доставшийся ему по наследству земельный надел, продал свое имущество и раздал деньги нищим, оставив небольшую часть для сестры. Услышав в храме заповедь Спасителя не заботиться о завтрашнем дне (Мф., 6; 34), Антоний Великий раздал и оставшееся имущество, определил сестру на воспитание к «известным и верным девам», а сам начал вести монашеский образ жизни возле своего села. Сначала, Антоний Великий учится у неких «ревнителей» — христианских аскетов, живших до III в. в Египте до Антония (поэтому Антония Великого нельзя считать в строгом смысле основателем монашества). Затем Антоний Великий переселяется в гробницу, где происходит его знаменитая борьба с демонами (в конце концов бесов разгоняет Господь и между Ним и Антонием Великим происходит примечательная беседа: «Где был Ты? Почему не явился вначале — прекратить мои мучения?» — спрашивает Антоний Великий, и слышит в ответ: «Здесь пребывал Я, Антоний, но ждал, желая видеть твое ратоборство»). Следующие двадцать лет Антоний Великий проводит в затворе. Однако его слава растет и постепенно на горе Писпир вокруг Антония Великого образуется целая колония анахоретов. Антоний Великий дважды посещает Александрию: во время гонений язычников и ариан. Антоний Великий также посещал Нитрию (крупный монашеский центр), где основывает Келлии. Антоний Великий конечно не был хронологически первым христианским монахом, но именно он стал образцом для последующих аскетов и послужил как бы катализатором расцвета египетского монашества. |
| – Возьми другой хлебец. – Если ты будешь есть, то и я, – отвечал Павел, – а если ты не будешь, то и я не буду. – Для меня довольно, – сказал ему Антоний, – я монах. – И для меня довольно, – отвечал Павел Великому, – и я хочу быть монахом. Тогда они встали, и Антоний прочитал 12 молитв и пропел 12 псалмов. После молитв они уснули немного первым сном, потом опять встали и пели псалмы от полуночи до самого дня. Затем Антоний послал Павла обойти пустыню, сказав ему: – Через три дня приходи сюда. Сделав это и застав у Антония несколько братии, Павел спросил его, что он прикажет ему делать. – Ни слова не говоря, служи братьям и ничего не вкушай, пока братия не отправятся в путь. И так целые три недели Павел не вкушал ничего. – Почему ты молчишь? – спросили его братия. Павел ничего не отвечал. Тогда Антоний сказал ему: – Что ты молчишь? Поговори с братиями. И он стал говорить. Однажды Павлу принесли сосуд меду, и Антоний сказал ему: – Разбей сосуд, пусть мед весь вытечет. Он так и сделал. – Собери опять мед. И это было сделано. Потом Антоний говорит ему: – Собери мед в другой раз в раковину так, чтобы не было в нем никакого сору. Еще велел ему Антоний целый день черпать воду и выливать на землю. В другой раз раздрал у него одежду и приказал сшить ее, и тот сшил снова. Сей муж стяжал такое послушание, что ему дана была от Бога власть изгонять бесов. Великий Антоний, видя, что старец ревностно подражает ему во всяком роде подвижничества, сказал ему: – Смотри, брат! Если ты можешь ежедневно так подвизаться, то оставайся со мною. – Может быть, ты покажешь мне со временем и больше что-нибудь, не знаю, – отвечал Павел, – но что доселе ты делал при мне, все это и я делаю легко. На другой день после этого Антоний сказал Павлу: – Во имя Господа, ты уже стал монахом. Уверившись наконец вполне, что раб Христов Павел, хотя весьма прост и неучен, но совершен душою, блаженный и великий Антоний спустя несколько месяцев, при содействии благодати Божией, устроил ему особую келью, поприща за три или за четыре от своей, и сказал: |
| Сказав сие, Антоний затворил двери и три дня не выходил из своей келии. Но старец все это время оставался около келии, никуда не уходя. На четвертый день Антоний отворил дверь и опять увидел Павла и, чтобы заставить удалиться его, сказал: — Уйди отсюда, старец. Зачем ты досаждаешь мне? Я сказал тебе, что ты не можешь остаться здесь. — Умру тут, а не уйду, — ответил старец. Антоний, видя, что у старца нет ни хлеба, ни воды, и что он уже четвертый день остается без пищи, подумал про себя: «старец сей, не привыкший так долго поститься, может умереть от голода, и на моей душе будет за него грех». Посему он согласился оставить его у себя и сказал: — Ты можешь спастись, если будешь послушен и сделаешь то, что я повелю тебе. Павел ответил: — Отче, я готов исполнять все то, что ты скажешь мне. Антоний же, испытывая его, сказал: — Стой и молись на сем месте до тех пор, пока я не приду и не принесу тебе того, над чем ты должен трудиться. Оставив Павла, Антоний вошел в пещеру. Целую неделю он не выходил к нему, но тайно через окно наблюдал за ним и видел его все то время неподвижно стоящим день и ночь на одном месте. Тогда, выйдя из келии, Антоний принес старцу финиковые ветви и, омочив их в воде, сказал ему: — Плети, старец, веревку так же, как я плету. И плел Павел веревку до девятого часа и с большим трудом сплел пятнадцать лактей [ 2 ]. Антоний же, посмотрев работу, сказал: — Нехорошо ты сплел, расплети и плети снова. А был уже седьмой день, как он не давал ему ничего есть. Все же сие делал Антоний для того, чтобы удалить Павла от себя, ибо он думал, что тот уйдет от него, не выдержав испытания. Но Павел продолжал с большим трудом расплетать веревку и снова сплетать ее; и как он ни был голоден, однако нисколько не огорчился и не возроптал. Тогда Антоний сжалился над ним, — и вот, когда уже солнце заходило, он сказал Павлу: — Старец, не хочешь ли немного вкусить хлеба? — Как ты хочешь, отче, — отвечал Павел. Антоний пришел в умиление от сих слов Павла, который, и страдая от голода, не спешил, однако, к утолению его хлебом, но отдавался на волю Антония. |
|
|
