| Но самый тяжелый удар нанесли Империи сицилийские норманны: в очередной раз они предприняли большой завоевательный поход против Византии. Тщетно Андроник заключил союз с могущественным Саладином (Салах ад-Дином), который с 1171 г., после ликвидации халифата Фатимидов, владел Египтом, а после смерти своего бывшего господина, великого сирийского правителя Hyp ад-Дина (1174), подчинил своей власти и Сирию 927 . Так же тщетно он, невзирая на свою враждебность к латинянам, стремился укрепить византийские позиции на Западе, возобновив прерванные в 1171 г. отношения с Венецией 928 . Как в свое время при Робере Гвискаре, норманны первым делом напали на Диррахий (июнь 1185). Город был быстро взят приступом, и норманнское войско двинулось на Фессалонику. К той же цели устремился и сицилийский флот, попутно заняв острова Корфу, Кефаллинию и Закинф. Оказалось, что теперь, через несколько лет после завершения славного правления Мануила, Византия была слабее, чем в те достопамятные дни, когда Алексей I после отчаянных неудач возобновил войну с Робером Гвискаром. Тогда при Диррахий, а после падения крепости – в глубине своей территории Алексей Комнин смог оказать противнику ожесточенное сопротивление: до Фессалоники норманны тогда дойти не смогли. Теперь же они во время своего марша не встретили никакого сопротивления и уже 6 августа достигли цели. 15 августа в гавань Фессалоники вошел норманнский флот, началась осада с суши и с моря. Оборона города была слабой, его снабжение недостаточным, командующий Давид Комнин оказался некомпетентен, а посланная из Константинополя помощь не смогла прибыть вовремя. Таким образом, 24 августа второй по значению город Империи попал в руки норманнов. Жадность и ненависть захватчиков не знали границ. В покоренном городе творились ужасающие насилия 929 . Как тремя годами ранее латиняне от греков, так теперь жители Фессалоники подвергались со стороны норманнов унижениям, пыткам и убийствам. Из Фессалоники часть норманнского войска направилась против Серр, в то время как большая часть двинулась маршем на Константинополь. А в самой византийской столице атмосфера становилась все напряженнее. Сильнее, чем когда-либо, свирепствовал правительственный террор, все большим становился страх перед вражеским завоеванием, которое после падения Фессалоники, казалось, приближается неумолимо. Буря разразилась 12 сентября 1185 г. Последний правитель из рода Комнинов умер страшной смертью: император, за несколько лет до того прославляемый как спаситель отечества, был зверски растерзан на улицах Константинополя возмущенной толпой. 4. Катастрофа |
| 708 Sathas, p. 111. δξαν δ σοι κα Πρσαις πιστναι κα τ σφν ρχισατρπη πρς λγους λθεν, ς π ε κα ο τος τ Ρωμαων τολυπεσειε πργματα 711 Читатель, вероятно, заметил, что в этом слове дело идет о тех же самых событиях, что и в речи императора Ф. Ласкариса 5); поэтому мы освобождаем себя от новых сносок и указаний, которые можно найти в разборе предыдущего памятника. В указанном месте имеется в виду попытка Алексея и Давида Коминнов овладеть Никимидией. 712 Здесь вводится новый эпизод из борьбы Ласкариса на восток; к объяснению его могут служить известия Никиты-р. 826 и 842, и частью Акрополиты – р. 14. Иконийский султан, женатый на дочери Маврозома, вельможи византийского, действительно, помогал ему утвердиться во Фригии и в области по течению реки Меандра. Тогда же некто Федор, по прозванию Морофеодор занял Филадельфию. Ласкарис вошел в сделку с султаном иконийского и уступил его тестю часть занятых им городов. В речи находим весьма подробное описание этого эпизода, который в других источниках излагается в нескольких словах. 715 Sathas, р. 119. Опять обращение к Алексию и Давиду Комнинам; следует любопытная игра именем «Давид». 716 После поражения при Никомидии, Давид Комнин удалился в Ираклию понтийскую и завязал сношения с латинянами; эти сделали неожиданное нападение на Никомидию и заставили Ласкариса воротиться из похода против Давида. Nicet, p. 848. 717 Nicet, pp. 844. 10–11 ; Sathas, p. 128. Известно, что Давид Комнин и после этого искал, помощи у латинян; в случае замирения их с Ласкарисом, просил включить в договор и такую статью, которая бы обеспечивала его завоевания. Вскоре затем, полководец Ласкариса, Андроник Гид нашел новое поражение Давиду и его союзвикам. Nicet, р. 845. 718 Το ατο ες τν βασιλα κρ Θεδωρον τν Λσκαριν, τε φνευσε τν σουλτνον Ικονου… 719 Acrop. p. 15–17. Император Алексей III, нашедши возможность освободиться из ссылки, прибыл в Азию и уговорил султана иконийского помочь ему в борьбе с зятем-Ласкарисом. Никейский император сразился с турками на реке Меандре, вступил в единоборство с султаном и убил его-Асгор. р. 19. В слове не находим только намека на участие императора Алексея в этом деле; к молчанию могло, впрочем, побудить оратора и чувство приличия: не мог же он хвалить Ласкариса за то, что этот взял в плен своего тестя. |
| Понимая, что сицилийским норманнам сейчас не до Византии, весной 1141 г. Иоанн II Комнин вновь собрался в поход на Восток, желая реабилитироваться от прошлогодней неудачи. На этот раз его действия оказались успешными – удалось без больших сражений отбросить турок обратно из временно оставленных территорий. К зиме василевс вернулся в столицу, но весной 1142 г., как и прежде, сел на коня. Причина похода заключалась в том, что в апреле 1142 г. султан Алеппо нанес сильнейшее поражение латинянам, и правители Эдессы и Антиохии, которым угрожала серьезная опасность, умоляли Константинополь о помощи. Но и василевс уже не мог обмануться этими просьбами – желая получить гарантии, он потребовал от князя Эдессы заложников, а от Раймунда де Пуатье – передачи ему Антиохии. Эдесский князь не стал упрямиться и отдал в заложники свою дочь Изабеллу. Зато Раймунд взял паузу: ему очень не хотелось уступать прекрасное владение, да и латинские клирики в городе открыто протестовали против передачи их под власть «схизматиков " - греков. Этот отказ едва не решил судьбу Антиохии – император собирался наглядно подтвердить требования, продемонстрировав латинянам свою прекрасную армию 435 . Но это – потом, а пока что император прошел Фригию и достиг города Аттала (современная Анталья). Проживавшие здесь христиане так давно попали под власть турок, что завязали с ними тесные торговые отношения и ни при каких обстоятельствах не желали возвращаться в подданство Римского царя. Пока шли военные действия, императора настигла тяжелая утрата – внезапно от горячки в несколько дней скончался его старший сын Алексей. Едва успели оплакать его смерть, как умер второй, Андроник 436 . Безусловно, это была страшная трагедия – помимо отцовских чувств, император очень надеялся при помощи старших сыновей обеспечить преемственность своей династии и укрепить политическую стабильность Византии. Поэтому уже с 18 лет Алексей считался соимператором и получил право носить пурпурную обувь, а Андроник в 16 лет стал севастократором. И теперь их не стало... |
| В 1119 г. правительство И. К. раскрыло заговор партии противников императора. Один из его вождей, Никифор Вриенний, отказался открыто выступить против И. К. и тем самым нарушил планы заговорщиков. И. К. не решился прибегнуть к репрессиям в отношении своих ближайших родственников, отпустил их на свободу и сохранил доверие к Вриеннию ( 1136). В 1122 г. И. К. объявил соправителем и короновал своего старшего сына Алексея. К кон. 20-х гг. XII в. по неясной причине испортились взаимоотношения И. К. и севастократора Исаака. Исаак был вынужден покинуть К-поль и ок. 6 лет до примирения с И. К. в 1139 г. жил при дворах тюркских султанов в Анатолии и в Иерусалиме. В это же время севастократором стал 2-й сын И. К. Андроник. В 1142 г. один за другим умерли старшие сыновья И. К. Алексей и Андроник, и накануне смерти И. К. объявил наследником младшего сына Мануила, к-рый к тому времени проявил себя как способный полководец. Внешняя политика И. К. представляла собой продолжение усилий Алексея I по восстановлению могущества Византии, поколебленного кризисом XI в. При этом Византии приходилось выстраивать сложные взаимоотношения с целым рядом гос-в Европы и Ближ. Востока, как христианских, так и мусульманских, вести войны по всему периметру своих границ, зачастую одновременно и без поддержки со стороны к.-л. надежных союзников. В первые годы правления И. К. наибольшую угрозу империи представляли печенеги, уже в XI в. вытесненные половцами из Сев. Причерноморья на Балканы и пытавшиеся расширять владения за счет районов, находившихся под контролем Византии. В 1122 г. И. К. провел решительную кампанию против печенегов, разгромил их главные силы в битве при Верое (ныне Стара-Загора, Болгария). Этот успех позволил окончательно решить проблему присутствия печенегов во владениях Византии. После 1122 г. печенеги более не упоминаются в источниках; видимо, они полностью признали власть Византии. Надежность позиций Византии на Балканах в этот период опиралась на союзнические отношения империи с Венгерским королевством, закрепленные браком самого И. К. и Ирины-Пирошки. Тем не менее в 1127-1129 гг. между Византией и Венгрией возник военный конфликт, в ходе к-рого венгры в союзе с серб. княжеством Рашка угрожали неск. визант. приграничным крепостям (Зевгмин, Враницова, Сердика). И. К. удалось отстоять свои владения, и по мирному договору к Византии был присоединен район междуречья Дуная и нижнего течения Савы; была укреплена вассальная зависимость Рашки от Византии. |
| д. Под конец жизни Мануил принимает монашество, но почему? Не потому, что хотел подвигами благочестия загладить пороки своей жизни, а единственно потому, что постигшая его болезнь была смертельной. С какой неожиданностью умирающий Мануил захотел облечься в иноческий чин, это видно из того, что во дворце не оказалось монашеской одежды, пригодной для этого случая, почему на Мануила надели где-то второпях найденную ветхую и короткую мантию, которая едва достигала колен новопосвященного инока. 118 Последний император из фамилии Комниных, занимавший царский престол в Византии во второй половине XII в., в нравственном отношении был не в пример хуже Мануила. В нем замечается уже решительный перевес зла и безнравственности над лучшими качествами души. Таков был двоюродный брат Мануила Андроник Комнин, занимавший краткое время (1183–1185) византийский императорский трон. Молодость Андроника – это была какая-то эпопея распутства. Преступные связи с женщинами то завязывались, то прерывались, словом, менялись, как одежды. Свои подвиги по этой части он начал кровосмешением со своей двоюродной племянницей Евдокией. 119 Когда его упрекали за подобную связь, он преспокойно оправдывался тем, что весь его род таков; он говорил, что люди одной и той же породы всегда как-то бывают похожи одни на других и что он лишь подражает своим родным (иронический намек на тогдашнего императора Мануила). 120 В целях любовных похождений, Андроник предпринимает путешествие в Антиохию, так как он наслышался о существовании там необыкновенной красавицы, по имени Филиппа. 121 С целью пленить эту красавицу, он с увлечением отдается роскоши, доходит до крайней изысканности в нарядах, с помпою ходит по улицам, окруженный телохранителями с серебряными луками, словом, по замечанию Никиты, он вполне «посвящает себя служению Афродиты». Этим он старался, по выражению того же историка, пленить ту, которая его пленила, в чем он и преуспел. 122 Продолжая рисовать нравственно распущенный образ Андроника, Никита следующими чертами описывает его дальнейшие похождения. |
| оздоровительный нравственный процесс. Страшное национальное несчастье крушения империи имело следствием для благородной эллинской нации очищающий процесс, как на малороссов так же воздействовало в начале XVII века польское засилье. Но мы ещё далеки хронологически от этого духовного переворота. Ко времени смерти Мануила греческое общество находилось ещё в расцвете своей греховности, и его совершеннейший образец – Андроник Комнин. Его блестящие дарования были вполне ценимы его двоюродным братом Мануилом, и с удивительной снисходительностью последний всё вновь оказывал ему милость и вновь употреблял его на службу империи после самого горького опыта. Но пылкое честолюбие этого пламенного духа не считалось ни с какими обстоятельствами и вело Андроника к бессовестной неразборчивости в выборе средств. Будучи наместником на сербской границе, он изменнически завязал сношения с мадьярами; предводительствуя в Киликии, он так грубо нарушил из личной злобы свои обязанности, что должен был бежать в Сирию; дворам Багдада и Дамаска он выдал греческие государственные тайны; иконийскому султану он дал воспользоваться собою так, как Давид филистимлянам. Из своего разбойничьего замка он вёл войну на пограничной греческой территории и передавал пленных христиан в качестве рабов своему покровителю султану. И всё-таки благородный Мануил простил его: после того как Андроник, который вероятно о клятвах думал так же, как некогда Лизандр, торжественно поклялся ему блюсти всегда интересы его и его сына, ему был передан с доходами богатый город Эней в Пафлагонии. Но Андроника морально убила его неудержимая чувственная страсть, которой он жертвовал всем остальным, и которая отравила в нём все лучшие побуждения. Притом он обладал подкупающей любезностью и каким-то демоническим обаянием, под влияние которого безнадёжно подпадал всякий, кого он завлекал в свои сети; в этом отношении он может сравниться только с обоими гениальными преступниками XVI в., папой Александром VI и его сыном Цезарем Борджиа. |
| 377 Во главе этой коллегии некоторое время находился Никомидийский митрополит Феодор, сообщивший учёной её деятельности преимущественно богословское направление. В частности, об императоре Мануиле Комнине Никита Хониат свидетельствует, что он любил изучать Св. Писание, долго останавливался на трудных его местах, старался понять их смысл и, наконец, собирал во дворец всех, кто отличался учёностью, и спрашивал их мнения по пререкаемому вопросу. И вот в царский дворец, по приглашению басилевса, являлся сонм архиереев, а вместе с ними и другие лица, отличавшиеся учёностью. Все они «любили заниматься божественными догматами» и, таким образом, составляли вместе с царём настоящее Учёное общество. Когда император, по сообщению Хониата, составлял силенции, или огласительные слова, иначе – речи, рефераты богословского содержания, и предлагал их вниманию собравшихся, умный и начитанный басилевс писал и говорил по всем правилам риторического искусства – его речь отличалась логическим построением и блестящим изложением, находчивостью и глубиной мысли и производила на слушателей сильное впечатление. Другой император, Андроник Палеолог, своим красноречием, по словам Григоры, превосходил всех людей и отличался обширными и разнообразными познаниями. Как вития, он был неистощим. «Его красноречие было не таково, чтобы истощаться своим течением или приносить плоды, не отличавшиеся зрелостью мысли, – нет, оно было так обильно, что от его красноречия каждый во всякое время и сколько угодно мог черпать полными чашами». Он мог отвечать на всевозможные вопросы, увлекал слушателей до самозабвения и всегда имел страстных поклонников из среды учёных, которые с жадностью внимали ему (Григора). Если Мануил Комнин выступал перед членами учёного византийского общества с силенциями богословского содержания, то Андроник Палеолог говорил об истории как науке, о значении астрологии, о реформе календаря, и т. п. А император Лев Мудрый выступал со своими гомилетическими трудами и похвальными словами в честь св. |
| Филипп Швабский (1178-1208) — германский король с 1198 г., из династии Гогенштауфенов. Младший сын Фридриха I Барбароссы. Бонифаций Монферратский (ок. 1150-1207) — Бонифаций II, маркграф Монферратский с 1192 г. Сын Вильгельма III, брат короля Конрада Иерусалимского. После захвата Константинополя крестоносцами основал в Южной Греции королевство Фессалоникийское, женившись на вдове Исаака II Ангела Маргарите Венгерской. Погиб в одной из стычек с болгарами. Алексей Комнин, родной брат королевы германской — император Византии Алексей IV Ангел (1182/83-1204). В 1203 г. был возведен на престол вместе с отцом, ослепленным Исааком II, при большой помощи Бонифация II Монферратского и других крестоносцев. Однако его ориентация на Запад вызвала восстание, в ходе которого он был убит. Его сестрой была Ирина, жена короля Германии Филиппа Швабского. Winkelmann E. Philipp von Schwaben und Otto IV von Braunschweig. Leipzig. 1873. Винкельман, Эдуард (1838-1896) — немецкий историк-германист, профессор Гейдельбергского университета. Klimke C. Die Quellen zur Geschichte des vierten Kreuzzuges. Th. 1. Breslau. 1875. Streit L. Beitrage zur Geschichte des vierten (4.) Kreuzzuges gegen Konstantinopel. Anklam, 1877. Напомним, что книга была написана в конце XIX века. В то время Османская империя находилась в полуколониальной зависимости от Англии, чего, конечно, все-таки нельзя сказать об отношениях Византии и Венеции. Мануил и Андроник Комнины — императоры Византии Мануил I (1143-1180) и его двоюродный брат Андроник I (1183-1185), активно боролись с венецианским присутствием в Константинополе и на Востоке в целом. Hanotaux G. Les Venitiens ont-ils trahi la chretienti en 1202? Extrait de Revue Historique. Paris, 1877. Аното, Альбер-Огюст-Габриэль (1853-1944) — французский историк и политический деятель, дипломат; с 1898 г. отошел от политики. Fontes Rerum Austriacarum//Usterreichische Geschichtsquellen. II. Abteilung: Diplomataria et acta. Urkunden zur alteren Handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig mit besonderer Beziehung auf Bysanz und die Levante. |
| Поэтому Мануил счел разумным простить своего двоюродного брата. К тому же Евдокия была замужем; за эти девять лет она успела забыть своего прежнего любовника; с этой стороны, следовательно, нечего было опасаться скандала. Император уведомил изгнанника, что, если он вернется, ему гарантируют свободу и безопасность. Андроник принял эту милость, возвратился и даже мужественно сражался при осаде Зевгмина. Но у него подчинение никогда не могло быть очень продолжительно; в его строптивой душе жило всегда непреодолимое стремление к протесту. Когда Мануил, все не имея сына, решил сделать предполагаемым наследником престола свою дочь Марию и ее будущего супруга, Андроник наотрез отказался принести новым царям присягу в верности, какую император требовал от своих вельмож. Он возражал, что, во-первых, это была присяга бесполезная, так как император был еще в таком возрасте, что мог иметь ребенка мужского пола, и что затем для римлян было бы постыдно, если бы ими управлял чужеземец (жених Марии был родом из Венгрии). Мануил, снисходительный как всегда, сначала позволял своему необузданному кузену говорить такие вещи; но так как слова его находили отклик среди других вельмож, он опять решил удалить его от двора и в 1166 году отправил его в Киликию, дав ему важное назначение. h9 IV Так же как и в 1152 году, ему поручено было сломить сопротивление Тороса Армянского; так же как и в 1152 году, он небрежно исполнил свою задачу и дал себя разбить, хотя при этом и подвергал опасности свою жизнь. Дело в том, что голова Андроника была занята не тем. На Кипре, в Киликии много говорили про удивительную красоту царевны Филиппы Антиохийской; только по слухам об ее прелестях Комнин на расстоянии влюбился в нее и решил покорить ее. Не бесполезно прибавить, что Филиппа была родной сестрой императрицы Марии, и к внезапной страсти Андроника присоединялось желание, соблазнив молодую девушку, отомстить Мануилу и его ненавистной жене. Он поспешил в Антиохию и, как юноша, принялся прогуливаться под окнами царевны в великолепном одеянии, в сопровождении пышной свиты красивых белокурых пажей с серебряными луками в руках. |
| Спустя три месяца по утверждении и этого догмата, царь Мануил переселился из сей жизни 24-го сентября. Ромэйское царство принял сын его Алексей, еще будучи в нежном детском возрасте и не достигши тринадцати лет. Как утлая ладья, носимая бурей и волнами, государство находилось в крайней опасности: внутри угрожала затопить его тирания царских родственников, извне терзали нападения соседних варварских народов. Не меньшие если не гораздо большие бедствия надменно готовил Андроник Комнин, человек, у которого уже пробивались седые волосы, скрытный и изменчивый как хамелеон. Будучи двоюродным братом царя Мануила, он питал к нему подозрение и приписывал желание вредить, что и оправдывалось продолжительными заключениями его под стражу, с другой же стороны своим честолюбием и надменным нравом и сам внушал опасения царю. Вследствие чего он странствовал по вселенной, ища власти, считая ниже своего достоинства подчинение и не находя себе приюта. Споры о догмате замолкли в царствование Алексея. πε δ τς ζως μα α τς ρχς παναϑεμτως τοιοτον νδρνιος πεξγαγεν, γρ πρ τρτης τος περ πστεως ρους ποδεδει, τοιοτον σμερον τ δι τξου νευρς πνιγμον τν ψυχν πορρξαι ας παρεσεασεν, ρξατο παρ πολλν πολαλεσϑαι α ατασεεσϑαι τ περ τς το ϑεανϑρπου φωνς δγματος, φησι τν πατρα μεζονα... Когда же Андроник преступно лишил его жизни и власти, хотя незадолго перед тем дал присягу на верность тому, кого замышлял удушить, тогда слова богочеловека «Отец мой больше Меня» стали опять предметом бесед и толком. «Ωιοντο γρ ο τ δγμα τοτο διαωδωνζοντες α τν στλην αταστρψαι πειρμενοι, τις ν τ μεγστ τεμνει νειται, δως νδρνιον παγαγσϑαι τ σφετρ βουλματι μαρο φιλαπεχϑοντα τοτον τ βασιλε Μανουλ πιστμενοι α τας ενου δσνουν νορντα πρξεσιν, λγϑησαν δ τ μηδαμς σμενα τ ν φανταζμενοι. Τοσοτον γρ πεχε βασιλεσας νδρνιος το νοις γχερειν δγμασιν τα υρωϑντα μεταινεν απερ ο ν μϑετος τς μετρας ϑεπνεστου γραφς, στε α τ Νων Πατρν Εϑυμ α τ Κιννμ ωννη, ν δ’ οτος τν λογμων γραμματων τς βασιλεου αλς, μλα μβριϑς ππληξε διαλεγομνοις περ τς πατρ μου μεζων μο στι τς ϑεανϑρπου φωνς α τν ατ το υνδαο ποταμο περ ν ρτο ττε σηνομενος οντσειν πηπελησεν ε μ πασαιντο περ ϑεο ποιομενοι τν διλεξιν |
|
|
