| «А еще?» – спросил шофер. Тогда Владыка ответил: «У католиков, что папа скажет, то и верно, а у нас верно то, что скажет Собор». Но шофер не унялся; он спросил: «Ну, а в основе религии есть ли разница?» Владыка ответил: «Нет. Католики тоже христиане, верящие в Иисуса Христа как в Сына Божия и имеющие то же Евангелие…» Айсор радостно подхватил: «Вот как! Значит, разницы нет, а поэтому я могу присоединиться!» Вообще, айсор Илья был очень мил, предупредителен, услужлив, все время восторгался природой, оказался превосходным шофером. То, что он в один день проехал по Военно-Грузинской дороге, уже показывает его опыт и выдержку. Когда перед обедом мы читали «Отче наш», он встал на колени. Католики-грузины, как рассказывал Святейший, появились около XIV столетия, когда грузинские цари, стесняемые магометанами, обратились к папе за помощью. Папа условием помощи поставил принятие католичества. Многие князья приняли католичество и старались распространить его среди своих подчиненных. Помощь так и не была оказана папой. Впоследствии католики имели переменный успех. Царь Ираклий II изгнал их, но при русских они проникли в Грузию опять. Теперь (1949 г.) в Тбилиси есть католический храм. В нем 2 священника. Один грузин, очень образованный, знает 5–6 языков, а другой айсор, простец из псаломщиков. 28 июня 1949 года, вторник. Сегодня мы переехали в Ольгин скит. Патриарх очень настаивал, чтобы мы, взяв из вещей самое необходимое, остальное оставили у него, но мы его (главным образом я) не послушали. Почему-то Патриарх был этим очень огорчен. Он сказал, что без вещей комната кажется пустой. Возможно, что мы, взяв все вещи, нарушили какой-нибудь обычай. Ольгин скит находится в Мцхете на правом берегу Куры на склоне лесистой горы. Несмотря на близость станции ж. д. Мцхет. он практически оторван от внешнего мира, так как к нему надо лезть около 250 метров вверх по довольно крутой тропочке. Снизу изза деревьев виднеется только часть стены и крыши одного из зданий. Вернее будет сказать, что это не скит, а поселок. Здесь два дома занято семьями мирских людей, а третий дом, самый большой, отчасти занят семьями (одной или двумя), а отчасти монахинями. Кроме того, в поселке еще два здания. Это церкви, признанные архитектурными памятниками и охраняемые государством. Одна из них – церковь Успения (построена на том месте, где св. Нина, по сокрушении идола, скрывалась от гнева царя Мириана, пока ее не принял к себе садовник Анастас) – пустует и всегда заперта, другая, во имя св. равноапостольной Ольги, открыта, в ней ежедневно монахини совершают правило. |
| Но почему же ходили тогда разные слухи о месте крещения Владимира и времени его похода на Херсонес? На наш взгляд, это легко объясняется именно тем, что князь Владимир крестился именно в Херсонесе. Об этом хорошо знали те, кто был с ним там, а также люди, достаточно осведомленные благодаря связям с ближайшим окружением князя. Основная масса русских людей достаточно хорошо и точно знала лишь о торжествах массового крещения в Киеве, а также об особенных торжествах в Васильеве в 996 году. Здесь Владимир избежал верной смерти от печенегов, спрятавшись под мостом, и дал обет Богу в случае спасения поставить в Васильеве церковь в честь Преображения Господня, так как события происходили в день праздника. «Избегнув опасности, – говорит летописец, – Владимир точно построил церковь и устроил великое празднование, наварив меду триста мер. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов и всяких людей много и роздал бедным триста гривен. Праздновал князь восемь дней...» [I, 1, с. 141]. Празднование должно было быть и вправду необычным, если летопись уделяет ему столь большое внимание. Слухи об этих необычных торжествах, сопровождавшихся новыми еще для Руси христианскими богослужениями и обрядами, вполне могли связаться в сознании некоторых с принятием христианской веры князем Владимиром во время одного из этих торжеств. По поводу таких слухов Нестор счел нужным сделать особое предупреждение: «Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят – в Васильеве, а другие и по-иному скажут» [I, 1, с. 127]. Столь же разнообразными и далекими от истины могли быть слухи о походе на Херсонес. Любой поход Владимира на юг против печенегов мог впоследствии отождествиться в сознании несведущих людей с походом на Херсонес. Полагают, что первое сказание о крещении Владимира было составлено в Десятинной церкви еще при Анастасе Корсунянине, протопопе этой церкви, т. е, в 90-х годах X века. В таком случае «корсунской легенде» о крещении Владимира никак нельзя не верить. Анастас мог разве лишь чуть преувеличить свою заслугу в овладении русскими Херсонеса, но исказить факты до такой степени, чтобы описать в подробностях (!) крещение Владимира в Херсонесе, если такового не происходило, он не мог никак. |
| В обителях Востока вместо благовеста в колокол ударяли в деревянное било. Колокола появились позднее. «Восточные вместо колоколов ударяют в била деревянные». (Анастас. Библиотек, в замечаниях на Деян. IV Всел. собора.) Только в X веке на Востоке вошли в употребление небольшие колокола – κωδονες. (Зонара. Т. П. 2). На Западе колокола появились ранее, именно, еще в VIII веке. Скифополь – на границе Нижней Галилеи и Самарии. Другое его название – Вассан. Под властью римлян он был митрополией Второй Палестины и главным городом Декаполя, или Десятиградия. Родина Кирилла Скифопольского. Трудно с определенностью решить, где лежала Скифопольская киновия – в самом Скифополе или близ него. Авва Анастасий – подвижник Скифопольской обители. Если авва Анастасий при встрече с И. Мосхом был уже старцем, то здесь говорится, очевидно, о землетрясении, от которого также пострадала и Антиохия. См. прим. к гл. 36 и 37. Глава 51 Жизнь старца Юлиана Свет небесный озарял его. Аназарв – главный город провинции второй Киликии. На расстоянии двенадцати миль от города есть монастырь, так называемый Египетский. Отцы этого места рассказывали нам, что за пять лет перед тем скончался здесь старец по имени Юлиан. Свидетели говорят, что он около семидесяти лет подвизался в небольшой пещере и не имел ничего в этом мире, кроме власяницы, хитона, креста (мегалии) и деревянного ковша. Говорили еще про него, что никогда он не зажигал у себя лампады, но свет небесный озарял его по ночам, давая ему возможность читать книги. К главе 51 Об Аназарве см. прим. к гл. 41. Евагрий говорит о пещерах и жилищах подвижников: «Их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни свободно склоняться. Это, по слову апостола, жизнь в вертепах и пропастях земных» (Евр. XI, 38). Обыкновенная одежда иноков состояла из рубашки, камисии и хламиды, или мантии. Рубашка – холщовая нижняя одежда с короткими рукавами. Камисия – длинная узкая одежда, в которой, обыкновенно, спали. Милоть – широкая мантия из козлиной шерсти, на основании поел, к Евр. XI, 37: «в милотях». Таким образом, милоть - |
| С. Петербургского Университета М.Д. Приселкову, который, по внушению акад. Шахматова, развил свою остроумную гипотезу в своей магистерской диссертации: «Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси в X-XIII вв.» СПБ, 1913 г. После долгого сопротивления некоторых русских ученых, гипотеза Приселкова завоевала себе права гражданства (Акад. М. Сперанский) в русской науке и, наконец, становится достоянием и науки общеевропейской (проф. Н. Koch «Kyrios» Königsb. Helf 4, 1938). Суть ее такова. Кн. Владимир, болью переживавший на своем опыте то, о чем он, конечно, знал и от бабки Ольги, и от отца Святослава, и от друзей – царей болгарских, т. е. обидный и узкий аристократический деспотизм греков, даже после Корсунского мира и получения руки принкиписсы Анны, все же не хотел церковного подчинения «царскому» КПльскому патриарху. В этом плане опорой и помощью ему оказывалась родственная по языку и независимая от греков, в тот момент еще автокефальная, болгарская церковь , возглавлявшаяся патриархом с кафисмой в Ахриде или Охриде. Туда же, на славянские Балканы русский князь должен был обратиться и за множеством священников-миссионеров, чтобы крестить свой народ, кое-чему научить его и обслужить церкви. Вся древне-русская церковная и чтомая письменность есть наглядное свидетельство этого щедрого литературно-миссионерского питания новокрещенной русской земли со стороны братской церкви болгарской. Оттуда победитель греков под Корсунем мог заимствовать и первых своих епископов: Анастаса Корсунянина для Киева и Иоакима Корсунянина для Новгорода. Стыдясь роли Анастаса, как перебежчика и предателя, Корсунская легенда и Древнейший Летописный Свод называют его то «муж Корсунянин», то просто «Анастас» («поимши царицю и Анастаса и попы корсунскые»), то иереем («поручив ю, т. е. Десятинную церковь , иерею Анастасу Корсунянину»). Если кн. Владимир поставил Анастаса во главе Десятинного храма – этого столичного кафедрального собора, и дал последнему на имя Анастасия исключительную привилегию «десятины по всей земли русской», то очевидно потому, что это был «епископ» столицы, предстоятель автономной национальной русской церкви. |
| Однако в достоверно старейшей традиции – у Илариона, Иакова и Нестора – ничего не говорится о слепоте Владимира. Не пишет об этом и немецкий хронист Титмар Мерзебургский, как раз в ноябре 1018 г. познакомившийся с традицией киевских клириков 589 (см.: Гл. 1. 4). Более того, этот мотив твердо связан с легендой о крещении в Корсуне и никогда не встречается отдельно от нее. Он мог входить в нее изначально, а мог появиться в составе летописи. В рассказе о взятии Корсуня Владимир обещает креститься в том случае, если городской водопровод окажется в том месте, где его указал предатель корсунянин Анастас. Удачно перекрыв его и захватив в результате город, Владимир не торопится выполнить свое обещание. Вместо этого он посылает к византийским императорам с требованием дать ему их сестру в жены. В летописи, куда вошли и Речь Философа, и рассказ об «испытании службы», Владимир откладывает крещение трижды. В Корсунской легенде слепота становится не только знамением свыше, но и наказанием князю за его колебания. У В. Н. Татищева крещение Руси описано совершенно не так, как у всех остальных византийских, арабских, европейских и русских писателей. Со ссылкой на Иоакимовскую летопись он утверждает, что Владимир в 985 г. воевал с болгарским царем Симеоном, заключил с ним мир и принял от него крещение. Затем из Константинополя был прислан митрополит Михаил, по происхождению болгарин. 590 Как уже было сказано в Гл. 1.4, ни в каких источниках об этих событиях не говорится. Татищев часто подкреплял свои гипотезы ссылками на несуществующие тексты, 591 но, видимо, иногда искренне ошибался, полагая, что вычитал изобретенный им факт в какой-то летописи. Ошибка в имени болгарского царя (Симеон умер в 927 г.) сама по себе ничего не значит. Византийские источники говорят, что старший из Комитопулов Самуил провозгласил себя царем. Яхъя Антиохийский утверждает, что скопец Роман был им вплоть до своей смерти в 997 г., хотя в 991 г. он и попал в плен к императору. Скилица пишет, что Роман, которого он считал правителем Скопли, носил второе имя Симеон в честь деда. 592 Существенно другое: версия В. Н. Татищева о болгарском происхождении русского христианства не находит никакого подтверждения в источниках. 593 4. Крещение киевлян |
| Хотя епископ Корсунский совершал крещение над князем русским, но без сомнения в Корсунь прислан был от патриарха Цареградского митрополит, долженствовавший вместе с Владимиром идти просветить землю русскую. Молчит о том летопись Несторова, но священное предание гласит, что первым митрополитом послан был некто благочестивый муж по имени Михаил, родом из Сирии, и с ним шесть епископов, между которыми долженствовали быть разделены анархии русские. Прежде нежели оставить Корсунь, Владимир хотел ознаменовать там отрадное событие своего крещения и поставил церковь ангела своего святого Василия на горе, которая была насыпана посреди города во время осады; он испросил себе в благословение от местного епископа честную главу Климента Папы Римского, пострадавшего в Херсони в 1–м веке христианства, и часть от мощей ученика его Фива: это была первая святыня, которую принес с собою Владимир в престольный Киев вместе с церковными сосудами и святыми иконами. Отселе сохранилось в земле русской название Корсунской для всякой святыни, которая носит на себе отпечаток древности. Но, собирая христианскую святыню, Владимир, как победитель, желал принести с собой и знамение своей победы, ибо он великодушно уступал Корсунь императорам греческим, как брачное вино за сестру их, царевну. Посему взял из покоренного города два медных изваяния и четырех коней медных искусства греческого, которые поставил у себя в Киеве, близ созданного им храма Богородицы, вероятно, в подражание того, как поставлены были великим Юстинианом знаменитые изваяния коней перед вратами Святой Софии. Анастас, пустивший известительную стрелу в стан Владимира, сопутствовал князю в числе иных пресвитеров корсунских, как человек, приобретший себе доверенность князя. Сопровождаемый супругой–царевной и сонмом святителей греческих, с великим торжеством оставил князь русский покоренный им город, где обрел спасение: себе и народу, и проникнутый великим званием своим, поспешил на апостольский подвиг в Киев, где первым его действием было сокрушение кумиров, им самим некогда сооруженных. Все велел он ниспровергнуть, иные рассечь на части, другие жечь огнем; идола Волоса, называемого скотьим богом, бросили в реку Почайну. Перуна же громовержца, как более уважаемого из всех кумиров, велел привязать к конскому хвосту и влечь его с горы по Боричеву свозу на реку, приставив к нему двенадцать воинов, которые били его палицами, не потому что бездушное дерево могло что–либо чувствовать, а для поругания демона, который под видом идола прельщал человеков. |
| Как может быть одно позволительно, а другое нет? Кому дано обое, тому или обое позволительно, иля обое непозволительно. – Церкви дозволено обое, ереси же ни то ни другое непозволено: ибо сие право дано одним только священникам. Почему справедливо присвояет то себе церковь , имеющая истинных священников: ересь же, не имея священников Божиих, присвоить того себе не может. Из сего явствует, что она, не имея священников, не должна себе присвоять и права священнического. Итак, они в бесстыдном своем упорстве принуждены со стыдом признаться. Надобно принять в рассуждение и то, что принявший Духа Святого принял и власть вязать и решить грехи. Ибо писано: Приимите Дух свят, имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся. Почему не могущий разрешать грехи не имеет Духа Святого: дар Духа Святого есть должность священническая; право же Духа Святого состоять в том, чтоб вязать и решить грехи: итак, почему они присвояют себе должность того, о власти коего сомневаются» (кн. 1-я о покаянии, гл. 2-я, стр. 6–7. Москва, 1901 г.). б) «Подобным образом невозможно казалось, чтоб грехи отпускались чрез покаяние, но Христос позволил сие апостолам, от апостолов же перешло и до священников» (кн. 2-я, гл. 2-я, стр. 47). X. Анастас Синаит: а) «Разве ты не знаешь, что церковь Божия есть врачебница? Итак, если ты во врачебнице останешься болящим, то где после получишь исцеление? Исповедай же Богу чрез священников грехи свои. Осуди свои дела и не стыдись» (Номоканон, при Б. требнике – Павлова, Москва, 1897 г., стр. 474). б) «Находятся безумцы или, лучше сказать, нечестивцы, которые говорят, что нет пользы от исповеди пред людьми, такими же грешниками как и мы, ибо один Бог может отпускать грехи. Говорящие это пусть знают, что они, во-первых, только прикрывают свое нечестие и безумие; во-вторых, забывают слова Самого Господа к Своим ученикам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси а елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех ( Мф.18:18 )... Бог совершает спасение людей не чрез ангелов, но чрез святых людей, своих служителей, которые суть соучастники Его в делах спасения тех, кто хочет спастись» (там же, стр. |
| гг.] Россия года два или три наслаждалась потом тишиною. Владимир, к великому своему удовольствию, видел наконец совершение каменного храма в Киеве, посвященного Богоматери и художеством Греков украшенного. Там, исполненный Веры святой и любви к народу, он сказал пред олтарем Всевышнего: «Господи! В сем храме, мною сооруженном, да внимаешь всегда молитвам храбрых Россиян!» – и в знак сердечной радости угостил во дворце Княжеском Бояр и градских старцев; не забыл и людей бедных, щедро удовлетворив их нуждам. – Владимир отдал в новую церковь иконы, кресты и сосуды, взятые в Херсоне; велел служить в ней Херсонским Иереям; поручил ее любимцу своему Анастасу; уставил брать ему десятую часть из собственных доходов Княжеских и, клятвенною грамотою обязав своих наследников не преступать сего закона, положил оную в храме. Следственно, Анастас был Священного сана и, вероятно, знаменитого, когда главная церковь столицы (доныне именуемая Десятинною) находилась под его особенным ведением. Новейшие Летописцы утвердительно повествуют о Киевских Митрополитах сего времени, но, именуя их, противоречат друг другу. Нестор совсем не упоминает о Митрополии до княжения Ярославова, говоря единственно о Епископах, уважаемых Владимиром, без сомнения Греках или Славянах Греческих, которые, разумея язык наш, тем удобнее могли учить Россиян. Случай, опасный для Владимировой жизни, еще более утвердил сего Князя в чувствах набожности. Печенеги, снова напав на области Российские, приступили к Василеву, городу, построенному им на реке Стугне. Он вышел в поле с малою дружиною, не мог устоять против их множества и должен был скрыться под мостом. Окруженный со всех сторон врагами свирепыми, Владимир обещался, ежели Небо спасет его, соорудить в Василеве храм празднику того дня, Святому Преображению. Неприятели удалились, и Великий Князь, исполнив обет свой, созвал к себе на пир Вельмож, Посадников, старейшин из других городов. Желая изобразить его роскошь, Летописец говорит, что Владимир приказал сварить триста варь меду и восемь дней праздновал с Боярами в Василеве. |
| Желая напасть на укрепленный город через городской ров, Владимир велел засыпать его, но Херсонисцы сделали подкоп под стену, и с невероятными трудами очистили ров, перенесли землю внутрь города, и сложили ее в груду на площади. 346 Обладать городом помог Владимиру монах Анастас, указав источники пресной воды на вост. стороне города, преградив которые можно было оставить Херсонисцев без воды, что и сделал Владимир, заставив тем Херсонисцев сдаться. Вступивши в город, Владимир объявил о своем желании креститься, что и исполнил над ним и его окружающими Епископ Михаил. Причем князь исцелился от глазной болезни. Потом князь обвенчался с Анною, дочерью Петра, царя Болгарского, женатого на сестре Греческого Императора. Царевна явилась из Болгары, сопровождаемая множеством лиц, кои потом поступили в Великокняжескую свиту. Понятно, что все это заняло много времени, в которое, по свидетельству Нестора, Владимир жил в чертогах за церковью Св. Иакова посреди Херсонской площади. 347 Оставляя Херсонис, Владимир взял из Херсониса многие украшения для церквей, мощи Св. Климента и ученика его Фивы, а также несколько свящ. сосудов, 2 часовни, 2 дверей из коринфской меди и 4 медных коня. С ним отправились в Россию четыре Епископа, множество священников, диаконы и певчие славянские. На память о своем крещении Владимир приказал сделать деревянную церковь . Духовною славою и церковным великолепием Херсониса как бы благоугодно было провидению подготовить и совершить достославное просвещение Великого и равноапостольного Князя Владимира, а через него и всей Русской земли. Совершив это свое великое назначение, Херсонис начал упадать. Упадок Херсониса начался через соперничество других греческих колоний (Судака и Феодосии), а потом через нападение разных народов, которые постепенно все более и более разрушали и самый город. В 1078 году по просьбе Императора Михаила Дука, посылал войско против возмутившихся Херсонисцев В. К. Всеволод, под начальством сыновей своих Владимира и Глеба. В 1095 году ходил войною против Херсонисцев, захвативших несколько русских судов, Владимир Всеволодович. Около того же года был уведен в плен в Херсонис препод. Евстратий вместе с другими 50 киевлянами. Здесь он был распят на кресте, и прободен евреями 28 марта, в день Еврейской пасхи. |
| Таким образом, в сочинении Иакова еще раз подтвержден факт захвата Владимиром Херсонеса и крещение Руси с помощью его духовенства. Но в нем не объяснено, почему херсонесские священники согласились выполнить требование русского князя и отправились в его страну с миссионерской целью. Ответ на этот вопрос содержится в древнейших летописях, указавших, правда, не совсем точно, что Херсонес стал платой грекам за царевну: «Вдасть же за вено Греком Корсунь опять царице деля». На самом деле понятие «вено» означало, что Анна получила Херсонес на свое собственное содержание, доходы с этого города должны были поступать в ее личную казну. До смерти принцесса считалась правительницей Херсонеса, и именно ей как ближайшей родственнице византийских императоров должно было подчиняться херсонесское духовенство. Формально после крещения русские люди становились подданными Анны, а сама она – главой Русской Церкви, которую на самом деле возглавил херсонесский митрополит, основавший несколько епископий. Из них старшая находилась в Новгороде, считавшемся стольным городом. В Киеве в то время не было не только митрополии, но даже епископии. Во главе местного духовенства оказался херсонесский священник Анастас, который был потом назначен настоятелем княжеского собора – Десятинной церкви. Данные выводы можно сделать из сведений о церковных постройках в Новгороде и Киеве в самом конце 80-х годов X века. Как известно, в это время в Новгороде сразу же был сооружен дубовый большой Софийский собор, в котором начал служить архиепископ (или епископ) Иоаким Корсунянин. Данных о каких-либо других внушительных церковных постройках и иных иерархах нет. В Киеве в это время была лишь церковь Ильи Пророка и совсем небольшая деревянная церквушка в честь святого Василия, построенная Владимиром на месте языческого капища. Служить в них не полагалось ни митрополиту, ни даже епископу. Они подходили только для рядовых священников. Митрополичий собор – Софийский – и митрополичья резиденция были построены в Киеве только при Ярославе Мудром. |
|
|
