| После реформ II Ватиканского Собора амвросианский обряд был максимально приближен к рим. реформированному чину: совр. амвросианский Миссал, как и рим., предлагает 3 варианта службы на В. Г. в И.- с процессией, с торжественным входом без процессии, по сокращенному чину. Во 2-м и 3-м случаях апостольское чтение заменено на 1 Петр 2. 21b - 25, а евангельское - на Евангелие о Страстях, что не характерно для миланской традиции. В случае совершения чина с процессией чтения мессы: Зах 9. 9-10, Рим 15. 7-13 и Ин 12. 12-16. Галликанский обряд. Первые свидетельства о праздновании В. Г. в И. в Галлии относятся к кон. VII в. Хотя о процессиях сообщений нет, в Сакраментариях встречаются молитвы благословения пальмовых ветвей (Missale Gothicum/Ed. L. C. Mohlberg. R., 1961. N 70). В IX в. Теодульф Орлеанский составил versus «Gloria, laus et honor» (Слава, хвала и честь) на этот праздник, что, вероятно, указывает на существование в то время процессии. Амалар Мецкий уже говорит об этой процессии как о традиц. ( Amalarius. Lib. offic. 1. 10// Amalarii Episcopi Opera Liturgica Omnia/Ed. J. M. Hanssens. Vat., 1948. Vol. 2. P. 58). Испано-мосарабский обряд. Праздник Dominica palmarum (Воскресенье пальм) упоминается в сочинении Исидора Севильского ( 636) ( Isid. Hisp. De eccl. offic. 1. 27//PL. 83. Col. 763 ff.). В Испании, как и в Милане, в этот день совершались предкрещальные чины, поэтому праздник назывался также «малой Пасхой». За утренней службой после ряда экзорцизмов, включая помазание, молитв и песнопений над катехуменами совершался обряд «Еффафа» (epphetatio; ср.: Мк 7. 34), а на мессе после чтений (Ис 49. 22-26; 1 Петр 1. 25-2. 10; Мк 7. 31-34) происходила передача Символа веры. Хотя Исидор упоминает только процессию с Евангелием, согласно Liber Ordinum (нач. VII в.), в этот день полагалось совершение мессы с чтением Мф 21. 1-9 и процессии с пальмовыми ветвями, освященными на св. престоле, а также особое благословение священником народа (Le Liber Ordinum/Publ. M. Férotin. P., 1904. Col. 178-187). Во время процессии пелись антифоны, часть к-рых является переводом визант. песнопений. |
| Известный французский медиевист П. Буассонад так писал о положении дел на тех территориях Римской империи, которые были завоеваны варварами: «Варварские монархии – странные сочетания римского деспотизма и власти германских князей – три столетия задыхались в объятиях вождей своих воинских банд, ставших предводителями буйной аристократии. Они позволили развалиться римской административной системе, которая была подобна крепким доспехам, а сами оказались не в силах предотвратить ужасающую анархию, которая почти привела к распаду западного общества» 812 . Эта оценка, относящаяся ко всем варварским королевствам, образовавшимся на территории Римской империи, особенно точно характеризует положение дел в той части Италии, которая была завоевана лангобардами, резко контрастировавшим с более благоустроенной и цивилизованной жизнью в тех регионах этой страны, которые остались в составе Римской империи. Самым благополучным, если не сказать процветающим городом эпохи лангобардского присутствия в Италии была столица противостоявшего лангобардам экзархата – Равенна. Великолепием своих храмов и дворцов она разительно отличалась от провинциальной и захолустной столицы Лангобардского королевства Тицина – современной Павии. В течение двух столетий Италия представляла собой поле позиционного противостояния между имперцами и лангобардами, которое осуществлялось и военными, и дипломатическими, и политическими средствами. Так продолжалось до тех пор, пока в 8 в. в эту борьбу не вмешались франки, перекроившие политическую карту Италии. 3. Королевство вестготов В 531 г. в войне с франками погиб последний король вестготов из династии Балтов Амаларих, и на престол взошел бывший оруженосец Теодориха Великого Тиудис, по происхождению остгот, который в пору малолетства Амалариха состоял при нем опекуном и продолжал вершить дела государственного правления при повзрослевшем короле – по матери внуке Теодориха. Народ вестготов уже привык видеть в нем своего правителя и не воспротивился тому, что, не будучи человеком аристократического происхождения, он объявил себя королем. Столицу королевства Тиудис перенес из Нарбона в Барселону, тем самым сделав последний шаг в преобразовании галло-римского государства в испано-римское с малочисленной готской верхушкой. После того как постановлением Орлеанского собора 511 г. во Франкском королевстве были закрыты все арианские церкви, готы, исповедовавшие арианство, переселились в Испанию или в Септиманию (Семиградие) с городами Нарбон, Каркасон, Ним, Магалон, Лодев, Агд и Безье – единственный клочок Галлии, на западе современного Лангедока, который остался под властью вестготов. |
| Но допустим даже, что Беренгарий имел в виду поручение, обращенное именно к Скоту Эригене. Как, спрашивается, он мог упустить из внимания, что по поручению того же короля написано другое сочинение, которое тоже могло быть обращено им в свою пользу? Почему Беренгарий никогда не ссылается на Ратрамна? Schnitzer (о. с., S. 183) и Naegle (о. с., S. 109) разрешают вопрос очень просто – Беренгарий мог найти своего единомышленника только в Скоте, но не в Ратрамне. Но такой ответ или слепо наивен, или положительно недобросовестен. Если даже предположить (с чем мы лично несогласны), что Ратрамн в своем сочинении был вполне ортодоксален, ведь, достаточно было малейшего нажима на текст его сочинения, чтобы извлечь выводы, вполне благоприятные для Беренгария. Одно из двух – или сочинение Ратрамна совершенно не было известно участникам второго евхаристического спора, что маловероятно, или сочинение Ратрамна действительно было принято за сочинение Скота Эригены. – Пусть, однако, указанная оценка сочинения Ратрамна Schnimzer’oм и Naegle (как сочинения православного) будет принята. Пусть книга Ратрамна, как они думают, не могла составить опоры для Беренгария, но тогда почему она, с другой стороны, как бы совершенно игнорируется представителями церковного учения? Если она не подходила для Беренгария, почему точно также на нее не ссылается и православная сторона? Schnitzer говорит (о. с., S. 184), что Ратрамн не цитируется с церковной стороны потому же, почему не цитируется, напр., Герберт, Ремигий, Гинкмар, Гаимо или какие-нибудь другие сторонники пасхазиева учения. Разумеется, здесь сильное преувеличение незаметности труда Ратрамна, явившегося, как мы знаем, ответом на официальное предложение Карла Лысого и пытавшегося разрешить существенные вопросы, связанные с пониманием таинства евхаристии. Герберт (Геригер, – имеется в виду аноним Сельо), конечно, мог остаться незамеченным, так как сочинение его мелкое, компилятивное, – точно также могли остаться незамеченными Ремигий и Гаимо. Тем не менее, Гинкмар, наряду с Амаларием, цитируется Дурандом, между тем, как о Ратрамне у этого автора, аппелирующего к голосу новых богословов, ни слова (см. |
| Еще сложнее был антифонный способ пения. Точно неизвестно, какое пение обозначалось этим термином в IV-V в. Первоначально должно быть, так называлось попеременное пение стихов псалма между двумя половинами молящихся. Если так, то первым поводом для введения и распространения такого пения могло быть увеличение числа верующих: общее пение всеми псалма при чрезмерно большом числе молящихся могло мешать стройности пения. На такой именно способ пения указывает св. Василий в вышеприведенном месте из послания к неокесарийским клирикам 704 . Сократ, возводящий, как было указано выше 705 , происхождение антифонного пения к Антиохии и считая учредителями его пресвитеров Диодора и Флавиана (IV-V в.), говорит о пении на два хора (след. певцами, а не народом). Тем же термином обозначался, по-видимому, и другой несколько отличный от этого способ пения, именно такой, когда пред псалмом или после псалма, исполнявшегося попеременно двумя хорами, пелся один какой-либо стих этого псалма или другой какой-нибудь; стих этот, близкий к содержанию псалма, и назывался антифоном (отголоском, (с. 172) эхом) 706 . По определению вышеупомянутого Амалария: «до симфонии антифона псалом поется двумя хорами, а на самом антифоне хоры соединяются» 707 . Такие антифоны должно быть, не только заимствовались из псалмов и вообще из Св. Писания, но могли быть и собственного христианского составления. Сильвия, как мы видели, заметно отличает их от псалмов, но, впрочем, и от гимнов. Но Сократ в том же месте выражается: ντιφ νους μνους («нужно сказать, и откуда получил начало обычай антифонных гимнов в церкви» 708 ). Бл. Августин, приписывая св. Амвросию введение в Милане восточного способа пения, по-видимому имеет ввиду антифонное пение именно этого последнего рода, так как респонсорное пение вообще имело тогда повсюду широкое распространение, а антифонное в широком смысле (первом из вышеуказанных) существенно не разнилось от него. «Тогда», говорит бл. Августин об епископстве св. Амвросия в Медиолане, «было установлено пение по обычаю восточных стран, чтобы народ не томился скукою» 709 . Теперь и у нас, и в Римско-католической церкви антифонами называются именно особые стихи, не всегда из псалмов 710 и не всегда (у нас) соединяемые с пением псалмов; у нас, впрочем, антифонами обозначается и попеременное пение стихов псалма (так например, части кафизм называются антифонами 711 ); остатком антифонного исполнения псалма целым собранием молящихся является у нас пение «Да исправится» на литургии преждеосвященных 712 . Восточные песнописцы |
| К римским по происхождению помимо OR 1 часто относят OR 11, 13A, 14, 23, 27 (2-я часть), 34, 40A, 44, 49. Нек-рые чины, возможно, являются адаптацией рим. богослужения для пригородных храмов Рима (OR 24, 26, 35A, 35B (сильно интерполирован при дальнейшем копировании), 42). Однако, как признают совр. исследователи, ни одна из известных рукописей не происходит непосредственно из Рима и в той или иной степени содержит элементы франк. литургического творчества (напр., в OR 11 указаны 7 «испытаний» (scrutinii), тогда как исконная рим. традиция знала только 3 - см.: Westwell. 2017). Андриё выделил 5 крупных собраний O. R., в каждом из которых встречается особый набор чинопоследований (порядок их расположения и объем сохраняются в разных рукописях почти без изменений). Собрание A обычно включает OR 1 (папская месса), 11 (крещение), 27 (Страстная седмица), 42 (положение реликвий), 34 (ординация), 13А (годовой лекционарий оффиция) и только в одной рукописи 49 (погребение). По мнению Андриё, впервые этот сборник встречается в рукописи Montpellier. Bibliot. Univ. Historique de Médecine. 412, нач. IX в. (рукопись происходит из Тура, текст O. R. следует за соч. блж. Августина «Энхиридион»), но, учитывая новые данные, самым ранним теперь считается сборник в Vat. Palat. lat. 487, в к-ром отсутствуют OR 13A и 42 (по мнению Бишоффа, сборник происходит из Лорша) ( Westwell. 2017). Др. рукописи, имеющие в своем составе это собрание, датируются IX-XI вв. и в основном представляют собой сборники канонического права (иногда O. R. выступают как приложение к Liber officialis Амалария Мецского). По мнению Андриё, это собрание чинов было составлено в Риме в течение VIII в. С. Фогель считал, что все чинопоследования, созданные в Риме, оказались по ту сторону Альп независимо друг от друга еще до сер. VIII в. и были объединены с началом романизации галликанского богослужения при Пипине Коротком, вероятно, в регионе Тур - Корби - Безансон ( Vogel. 1986. P. 144, 146, 201. N 19-20). Однако исследование А. Р. Уэствелла показало, что все рукописи собрания А происходят из разных центров, далеко отстоявших друг от друга ( Westwell. 2017). |
| Др. указанием на древнее происхождение Г. является запись почти всех Г. 2-го (protus plagalis) модуса (гласа) с финалисом «ля» (эта характерная для рукописей особенность сохранилась и в печатных источниках). Примерно половина всех Г. распета в 5-м (tritus authenticus) модусе, что возможно, связано с его активной квинтовой восходящей начальной интонацией, соответствующей торжественному характеру этого песнопения. В XIII в. монодические Г. и их стихи подвергались обработке в технике органума . Градуал. До 1320 г. (РГБ. Ф. 183. 1992. Л. 26) Градуал. До 1320 г. (РГБ. Ф. 183. 1992. Л. 26) II. Литургическая книга рим. обряда, содержащая преимущественно изменяемые песнопения мессы. Наименование книги происходит от ее основного жанра - graduale (см. выше). На протяжении средних веков термин «Г.» использовался для обозначения Антифонария мессы (Antiphonale missarum) (Sankt-Gallen. Stiftsbibl. 361, XII в.; Paris. BNF. lat. 903, 1000-1100 гг.), тогда как собственно Антифонарием называлась книга, содержащая песнопения оффиция. В григорианской традиции певч. тексты мессы изначально содержались в неск. книгах: в частности, респонсории (gradualia), «Аллилуия» со стихами и тракты (иногда стихи оффертория ) входили в состав Кантатория, к-рый во франк. землях назывался Gradale, респонсории помещались в Респонсориале, а входные и причастные антифоны (introitus и communio ) - в Антифонарии ( Amalar. Lib. offic. Prolog. 17). Древнейший образец Кантатория - рукопись из Сев. Италии Monza. Tesoro della basilica S. Giovanni. 109, ок. 800 г. (изд.: Hesbert. 1935). Во времена Амалара Мецского ( ок. 850) книги такого типа имели скорее вспомогательную функцию (солист, как и весь хор, пел по памяти). С X в. появляются полностью нотированные Г. Г. включает неск. разделов - Proprium de tempore (от 1-го воскресенья Адвента до 23-го воскресенья после Пятидесятницы), Proprium sanctorum (начиная с вигилии ап. Андрея (29 нояб.)), Commune sanctorum, песнопения вотивных месс, месс на памяти местночтимых святых, заупокойных месс, общие тоны (toni communes) и др. Состав Г. мог расширяться за счет включения в него секвенций , тропов , прозул , процессиональных гимнов и антифонов (ранние примеры - Bamberg. Staatl. Bibl. Lit. 6, 1000 г.; Benevent. Arch. Cap. 38, 1000-1100 гг.; тропы и большая часть секвенций были исключены из Г. после реформ Тридентского Собора ) и отдельных песнопений ординария мессы ( Asperges , Gloria , Sanctus , Credo , Agnus Dei , Ite, missae est) (иногда неизменяемые песнопения помещались в особых книгах - Kyriale, Ordinarium missae, Ordo cantus missae). Подобно Антифонариям, Г. могут состоять из неск. (чаще 2 или 4) томов. |
| Лишенные возможности понимать библейские чтения, а также участвовать в литургических молитвах, они начали сами для себя искать и находить новые формы и образы проявления духовности и молитвенной жизни. Особую проблему составляет способ произнесения или пения канона мессы. Как отмечает Элард, в течение VII века было введено тихое произнесение канона. Мотивация этого нововведения проделала интересный путь, – от невозможности для некрещеных слышать священные слова канона 52 до такой же невозможности для верных, подобно тому, как мирянам запрещено прикасаться к священным сосудам. Причины искались в новом охранительном благочестии. Клаузер усматривает причины изменения способа произнесения 53 молитв в обычае служения нескольких частных месс на вспомогательных алтарях, тогда как центральная месса в то же время совершалась на главном алтаре храма. Поэтому священники должны были произносить слова молитв как можно тише, чтобы не нарушать ход главной мессы. Это, с одной стороны, привело к появлению так называемой тихой мессы, а с другой – к тому, что канон начал произноситься тихо, точнее, про себя – даже там, где причин для этого не было. Таким образом, обычай стал общеупотребительным 54 . Архитектурные решения церковных зданий и их внутреннее устройство также подверглись изменениям в связи с новым литургическим благочестием. Тенденцией стало пространственное удаление верных от Святой Трапезы, которая до этого была центром их литургической духовности 55 . Еще Клаузер говорил, что каждый период создает такие здания церквей, какие отвечают его литургическим идеям 56 . Правильно подмечено, что в течение своей истории богослужение имело то архитектурное устроение, которое выражало христианское понимание (курсив мой. -- В.В.) богослужения 57 . Конечно, здесь речь идет о существенных изменениях в совершении и понимании богослужения, а не о второстепенных явлениях. Этот период отмечен значительным расцветом аллегорического толкования литургии, родоначальником которого в то время был Алкуин († 804) и которое достигло своей вершины у Амалария. |
| 131 Посольство прибыло, по всей видимости, не из Силезии, где оставалась основная часть не последовавших за Годигисклом вандалов, а из вандальских областей, расположенных на территории современной Венгрии. См.: Alföldi A. Der Untergang der Römerschaft in Pannonien. Budapest, 1926. Bd. 2. S. 70; Schmidt L. Op. cit. P. 13 f. 132 В «Тайной истории» Прокопий утверждает, что все вандалы в ходе этой войны погибли. См.: H.a. XVIII. 5 – 6. Именно в этом месте он приводит цифру восемьдесят тысяч (воинов-вандалов), что и в «Войне с вандалами», но при описании более ранних событий. См. выше: I. 5. 18 и коммент. 50. 133 При всей ироничности описания Прокопием «партизанской войны» Гелимера оно свидетельствует, кажется, о том, что «освобождение» византийцами Северной Африки отнюдь не было встречено с восторгом местным крестьянским населением. 134 Письмо Цазона скорее всего исторически достоверно, хотя и несколько переработано Прокопием стилистически. Историк, как секретарь Велисария, по всей видимости, присутствовал на допросе пленных вандалов и собственными глазами видел письмо брата Гелимера. 135 Февдис (Тевд) – король вестготов в Испании в 531 – 548 гг. По происхождению – остгот; был первоначально телохранителем короля остготов Теодориха. Около 511 г. был послан Теодорихом в Испанию в качестве военачальника и опекуна своего внука – малолетнего еще Амалариха, которому Теодорих передал власть над Испанией. Однако Февдис женился в Испании на богатой и знатной даме, сам обзавелся огромной, в две тысячи человек, дружиной и стал de facto правителем Испании, что вынужден был признать и мудрый Теодорих. В 531 г. Февдис был провозглашен королем вестготов. См.: B.G. I. 12. 50 – 54; PLRE. II. Р. 1112 – 1113. 137 Равнина Булла расположена к югу от города Буллы, находившемуся между Карфагеном и Гиппон Регием. 138 Письмо Гелимера Цазону пестрит общими местами и либо подверглось значительной литературной обработке, либо вообще является плодом воображения историка. Вполне возможно, что Прокопий придумал его для того, чтобы придать больший эффект концу I книги «Война с вандалами». |
| Дюранс с построенными вдоль нее крепостями будет более сложной преградой для франкских вторжений 977 . Цезарий опять потерял фактический контроль над теми приходами, за которые он столько боролся. В связи с этим первым под удар все же попало Вестготское королевство. Поход франкского короля Хильдеберта I на Нарбонн в 531 г. хотя напрямую и не привел к потере земель, однако его итогом послужила смерть Амалариха, последнего вестготского короля из рода Балтов. Он не оставил наследника, и это привело к тому, что в Вестготском королевстве наступил вакуум легитимной власти. В галльских землях, подчинявшихся вестготам, в этот момент поднялись панические настроения и многие вместе с семьями поспешили перебраться в Испанию, под покровительство Теоды, давно уже имевшего там большую власть. Однако Хильдеберт был удовлетворен богатой добычей и вернулся в Париж, что на время и спасло вестготов. В 532 г. другой франкский король Теодеберт I прорывается за оборонительный рубеж на р. Дюранс и даже захватывает Арль, но, взяв заложников, он был вынужден отступить 978 . Очень жаль, что об этом событии совершенно умалчивает «Vita Cæsarii». Возможно, Цезарий в тот момент повел себя недостаточно лояльно по отношению к франкам, о чем впоследствии его биографы не желали напоминать. Однако это остается всего лишь предположением. В это же время Цезарий столкнулся с серьезной оппозицией внутри своей митрополии, которая была не согласна с его реформами и, по-видимому, имела свои взгляды на церковные реформы. Во главе их встал Контумелиоз, епископ Риеза, человек, принадлежавший к аристократам того времени и, по свидетельству Эннодия, обладавший хорошим литературным вкусом 979 . Возможно, он был не согласен с радикальными изменениями в пасторской деятельности и стиле жизни епископов, выдвинутыми Цезарием, он не подписал Оранжские каноны, тем самым оказавшись в оппозиции к Цезарию. В 533 г. на соборе в Марселе против Контумелиоза были выдвинуты обвинения в сексуальных связях и незаконном отчуждении церковного имущества. |
| Кроме того, житие Далмация достаточно интересный источник, касающийся вестгото-франкских отношений в 531–534 гг., так как область Родеза была одним из объектов этих конфликтов. Прокопий сообщает нам следующее: «Теодоберт взял с собою свою сестру со всеми сокровищами и ту часть Галлии, которой, получив в свою долю, владели визиготы. Из побежденных оставшиеся в живых с женами и детьми, поднявшись, из Галлии удалились в Испанию...» 1170 Но, как видно из самого текста, в нем говорится о Теодеберте, а не о Хильдеберте. Возможно, что это ошибка Прокопия? В какой-то части так оно и есть. Ведь получается, что походу Теодеберта в 532–533/4 г. Прокопий приписывает и присоединение готских земель, и смерть Амалариха, и возвращение сестры Хлодехильды. Но мы точно знаем, что два последних события точно относятся к походу Хильдеберта в 531 г., в этом не может быть и тени сомнения. Таким образом, два из трех приписываемых Прокопием Теодеберту I действия относятся не к нему, а единственный факт, который с определенной долей сомнения можно принять из его повествования, это то, что Теодеберт взял с собой ту часть Галлии, которая принадлежала вестготам. На наш взгляд ключом к разгадке вопроса о том, когда и кем был присоединен Родез, может выступать ответ на другой вопрос: к чьему королевству были присоединены эти земли? Ведь не стоит забывать, что и среди франков тогда не было единства, и на политической арене в то время выступали четыре независимых франкских королевства. В вопросе определения короля, к которому отошли вестготские земли, неоценимым источником и выступает житие Далмация. В его тексте сообщается, что когда «...благочестивая и прославленная власть франков подчинила себе город Родез, епископ (Далмаций) поспешил к королю Теодеберту, чтобы выразить ему свою преданность» 1171 . Это сообщение не оставляет нам сомнений, что епископат Родеза подчинился королю Теодеберту I. Таким образом, мы можем разъединить два таких события, как поход Хильдеберта I в 531 г. и вторичный переход под власть франков, а именно Теодеберта I, области Родеза. И однозначно можем говорить, что это совершенно два разных события в истории, хотя не исключается влияния одного на другое. Пассаж Прокопия мы можем отнести к слабому знанию им реального положения дел в Галлии, что и привело его к смешению двух различных фактов, хотя, возможно, и близких по времени, в одно событие, причем совершенное Теодебертом. Житие Далмация подтверждает ту часть сообщения Прокопия, которую мы выделили как возможную. И дает нам один из основополагающих фактов в исследовании этой проблемы, благодаря которому мы можем реконструировать события того времени и делать дальнейшие выводы. 3. О житии Далмация. |
|
|
