| Долгое время считалось, что Акты были составлены не раньше V в., т. к. блж. Августин и Кводвультдеус († ок. 453/4) в своих произведениях ссылались лишь на отрывки из «Страстей...», но не из Актов (Pass. Perpet. P. 271; Dolbeau F. Augustin et la prédication en Afrique. P., 2005. P. 341, 345). Однако в 2007 г. была найдена рукопись XII в., в которой содержатся беседы, приписываемые блж. Августину, в т. ч. расширенная версия 282-й беседы, посвященной П. и Фелицитате. В этом тексте дважды цитируются Акты ( Schiller I. et al. Sechs neue Augustinuspredigten: Tl. 1 mit Ed. dreier Sermones//WSt. 2008. Bd. 121. S. 227-284), что ставит под сомнение их ранее принятую датировку (Perpetua " s Passions. 2012. P. 5). Очевидно, что Акты были весьма популярны в средние века, т. к. они содержатся в большом количестве рукописей (Pass. Perp. P. 272-274). Содержание «Страстей...» В прологе редактор подчеркивает, что подвиги мучеников свидетельствуют о присутствии Бога в мире и спасительном действии Св. Духа в Церкви. Тексты о «новых» мучениках составляются для того, чтобы в них, как и в «древних», «Бог прославлялся и человек укреплялся» (Pass. Perp. 1. 1). При этом недавние события, по мнению редактора, свидетельствуют о наступлении последних времен, а потому требуют особого внимания. Возможно, «Страсти...» были написаны прежде всего для недавно крещенных христиан, к-рым было сложно отойти от традиционных римских (языческих) обычаев ( Moriarty. 1997. P. 307-313). Далее в повествовании говорится об аресте молодых оглашенных: рабов Ревоката и Фелицитаты, а также Сатурнина и Секундула (место ареста указано лишь в нек-рых лат. рукописях и в греч. версии - г. Тубурбон Малый (примерно в 50 км от Карфагена (ныне Тебурба, Тунис)). Среди них была и Вибия П.- молодая женщина ок. 22 лет, благородного происхождения, хорошо образованная, состоявшая в браке, имевшая отца, мать, 2 братьев, один из к-рых также был оглашенным, и сына - грудного младенца. Последующий рассказ ведется от лица П.: когда оглашенные были под стражей (cum prosecutoribus; т. |
| Здесь, прежде всего, достойны замечания: а) Так называемые акты или донесения Пилата Понтийского к Римскому императору Тиверию об Иисусе Христе, о Его жизни, осуждении на смерть и воскресении, равно как о многих других чудесах, о том, например, что Он исцелял больных, воскрешал мёртвых, и что в минуты смерти Его померкло солнце. Что акты эти, несомненно, существовали, первый свидетель тому — мученик Иустин (в первой половине II века). Он двукратно ссылается на них в апологии, которую написал в самом Риме, где и хранились они в общественном архиве, и где ему легко было подробно разведать об истине. В апологии, обращённой к самому императору, сенату и всему Римскому народу, т. е. к таким лицам, которые не могли не знать подобных актов. В апологии, которой Иустин хотел защитить Христиан от несправедливостей язычников, и где, потому, ему надлежало более всего позаботиться о верности показаний, чтобы не подпасть обличению, и тем не повредить своему делу. На эти акты ссылаются, после Иустина, Тертуллиан (в конце II века), и также в апологии, написанной в защиту Христиан от язычников, Евсевий в начале IV века, св. Златоуст во второй половине того же века и Орозий в начале пятого Евсевий объясняет самую причину, заставившую Пилата поступить таким образом. «У Римлян», говорит этот знаток истории, «существовал обычай, чтобы правители областей доносили императору обо всём, что только случится у них нового, дабы ничто не скрывалось от императора. Потому Пилат и донёс Тиверию о воскресении нашего Спасителя Иисуса Христа, наполнявшего своей славой всю Палестину,— присовокупляя, что он (Пилат) слышал и о многих других чудесах Иисуса, и о том, как Он, по воскресении своём, многими почитается за Бога». Вспомним также, что сам Пилат, производя суд над нашим Спасителем, признал Его невинным и всячески старался Его освободить, что за Спасителя предстательствовала пред Пилатом собственная его супруга (Матф. 27:18-25), и что потом, имевши слабость уступить настойчивому требованию Иудеев, Пилат, когда услышал о воскресении Христовом, весьма естественно мог, сколько по совести, столько же и по страху, поспешить известием обо всём этом деле Римскому императору, дабы отклонить от себя вину в осуждении на смерть такого необыкновенного человека. |
| Если же приводимое свидетельство Флавия об Иисусе Христе подлинно, в таком случае, не нужно лучшего доказательства на то, что современные Спасителю Иудеи отнюдь не отвергали достоверности Его чудес, хотя и объясняли их по-своему: Флавий жил в первом веке и в самом Иерусалиме, был одним из просвещеннейших людей между своими современниками, и так ясно говорит об этих чудесах в сочинении, предназначаемом для общего употребления! ... Равным образом, нимало не отвергали подлинности чудес Христовых и язычники. Здесь, прежде всего, достойны замечания: а) Так называемые акты или донесение Пилата Понтийского к Римскому императору Тиверию об Иисусе Христе, о Его жизни, осуждении на смерть и воскресении, равно, как о многих других чудесах, о том, например, что Он исцелял больных, воскрешал мертвых, и что в минуты смерти Его померкло солнце. Что акты эти несомненно существовали, первый свидетель тому – мученик Иустин (в первой половине II века): он двукратно ссылается на них в апологии, которую написал в самом Риме, где и хранилась она в общественном архиве, и где ему легко было подробно разведать об истине, – в апологии, обращенной к самому императору, сенату и всему Римскому пароду, т. е. к таким лицам, которые не могли не знать подобных актов, – в апологии, которой Иустин хотел защитить Христиан от несправедливостей язычников, и где, потому, ему надлежало более всего позаботиться о верности показаний, чтобы не подпасть обличению, и тем не повредить своему делу. На эти акты ссылаются, после Иустина, Тертуллиан (в конце II века), и, также в апологии, написанной в защиту Христиан от язычников, Евсевий в начале IV века, св. Златоуст во второй половине того же века, и Орозий в начале пятого. Евсевий объясняет самую причину, заставившую Пилата поступить таким образом. «У Римлян – говорит этот знаток истории – существовал обычай, чтобы правители областей доносили императору о всем, что только случится у них нового, дабы ничто не скрывалось от императора. Потому Пилат и донес Тиверию о воскресении нашего Спасителя Иисуса Христа, наполнявшего Своею славою всю Палестину, – присовокупляя, что он (Пилат) слышал и о многих других чудесах Иисуса, и о том, как Он, по воскресении Своем, многими почитается за Бога». |
| Акты мученичества Симеона заимствуются из «Церковной истории» Евсевия (III, 32), а этот берет их у писателя II века Егисиппа ( 180 г.). Сведения эти поэтому, в главном, выше всякого сомнения. Тем не менее некоторые ученые стараются отвергнуть достоверность сказания о смерти Симеона. Так делают Обэ и Фолькмар. Обэ хочет опровергнуть это сказание одним взмахом пера: он говорит: «Все, касающееся личности Симеона, его осуждения и смерти, сбивчиво, темно и носит характер легенды. Возможно ли думать серьезно, чтобы Траян приказал отыскивать потомков царя Давида или чтобы правитель Палестины озаботился таким делом? Ради какого интереса, с какой целью?» Но нужно сказать против Обэ, что в сказании о кончине Симеона и нет никакого указания на то, что Траян приказал отыскивать родственников Давида или что правитель Палестины сам по своему желанию принялся за это дело. У Евсевия (Егисиппа) просто говорится, что какие-то еретики поставляли Симеону в вину, что он был христианин и происходил от Давида. Фолькмар делает со своей стороны два следующих замечания: возраст Симеона — ему было 120 лет — есть нечто легендарное; невероятно, чтобы какие-то еретики выступили в качестве доносчиков. Первое замечание Фолькмара еще может быть принято во внимание; но второе ни в каком случае. В самом деле, что невероятного в доносе еретиков? Разве не являются доносчики на христиан в Вифинии при Плинии? И такое дело предательства прилично еретикам как отступникам от Церкви и врагам ее вождей. Вообще сказание о кончине Симеона возбуждает возражения лишь со стороны лиц, слишком требовательных и привязчивых. Не таковы акты другого мученика того же времени, Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского. Эти акты возбуждают против себя немало серьезных недоумений в современной науке. До нас сохранилось несколько древних редакций или, как принято называть у западных ученых, рецензий актов св. Игнатия Богоносца. Эти редакции очень древни и потому весьма драгоценны для исследователя мученической кончины Игнатия Богоносца. |
| Когда написана первая часть евангелия Никодима, обыкновенно называемая актами Пилата, решить трудно. Одни думают (Брунний 57 , например), что она написала в начале второго века иудеем христианином; другие (Павлюс 58 ) относят её появление к IV веку, а некоторые (Бирх 59 ) к VI. Для разрешения этого темного вопроса, мы выскажем с своей стороны несколько соображений, по нашему мнению, наиболее вероятных. Акты Пилата, как мы заметили, стали называться именем евангелия Никодима в довольно поздние времена. Ни один греческий манускрипт не носит названия: εαγγλιον κατ Νικδημον; большая же часть латинских имеют различные написания. Имя Никодима поставлено в заглавии потому, что оно находилось в прологе к евангелию, поэтому казалось совершенно естественным приписать этому лицу рассказ о происшествии, которого он был отчасти свидетелем. Подлог (в названии актов «евангелием Никодима») прежде всего сделан в Великобритании, потому что, с одной стороны, самым древнейшим переводом на новые европейские языки считается английский, а с другой, британцы смотрели на Никодима, как на первого апостола своей страны. Самые же общеупотребительные в древности названия книги были: «Записки о Господе Иисусе Христе, составленные при Понтии Пилате», «Акты Пилата», «Творения Пилата» (Gesta Pilati) и т.п. Аренс ошибается, когда говорит на основании различия названий, что Григорий Турский не знал евангелия Никодима и что появление его, по самому своему содержанию, надо относить к более поздним временам 60 . Правда, латинский ученый не знал евангелия Никодима под этим его именем (Никодима) и в тех разнообразных редакциях, в каких оно явилось после него, зато он читал акты Пилата, во многих местах цитируя их буквально сходно с настоящей редакцией первой части нынешнего псевдоевангелия Никодима 61 . Об этих актах Пилата дважды упоминает Тертуллиан 62 и еще раньше его два раза ссылается на них в своей первой апологии Иустин мученик : в первый раз когда говорит о распятии Христа Спасителя и о разделении одежды его по жребию между распявшими его воинами, в другой – когда упоминает о чудесных исцелениях и о воскресении мертвых, совершенных Иисусом Христом, согласно с ветхозаветными пророчествами и в обоих случаях заключает: «об этом вы можете узнать из актов составленных при Понтии Пилате» 63 . |
| Акты замечают, что это желание Игнатия не сбылось единственно потому, что сильный противный ветер помешал намерению исповедника. Как ни довольно было свободы у Игнатия во время его невольного путешествия в Рим, однако же никак нельзя допускать, чтобы указателем пути было ничто другое, как его желания, намерения, припоминания. Пред нами, по актам, предстает не узник, влекомый на казнь, а какой-то богатый турист, располагающий свободно и своим временем, и своей особой, и своим экипажем. Рассказ актов о Путеолах, говорим, совершенно невероятен. Ибо из посланий Игнатия мы видим, что он уж не до такой степени ехал свободно, как выходит по актам и именно из их рассказа о Путеолах. Так Игнатий говорит, что он из Троады по воле начальства уехал внезапно и не успел сделать всех необходимых распоряжений. (К Поликарпу, гл. 8). Акты довели нас до Рима. Посмотрим теперь, что произошло далее с св. Игнатием. Ватиканская редакция с большими подробностями передает известия о личном суде, произведенном Траяном над Игнатием в Риме, но мы уже заметили выше, что эти известия не имеют значения, потому что Игнатий ехал в Рим уже осужденный на казнь посредством зверей. Разговор Игнатия с Траяном, по этой редакции, носит черты позднейшие, черты того времени, когда христианство восторжествовало над язычеством при Константине Великом . Но в подробности пускаться было бы слишком долго. Лучше, правдивее рассказ актов кольбертинских о последних днях мученика. Эти акты рассказывают: когда Игнатий высадился в гавани, называвшейся Порт, он отправился в Рим; по дороге, и в самом Риме его встретили римские христиане с радостью и печалью, 45 с радостью потому, что удостоились видеть Богоносца, с печалью потому, что знали, какой жребий ожидает его в столице. Некоторые из христиан не оставляли однако же надежды на освобождение праведника, о чем и ранее знал Игнатий, они хотели достигнуть того, чтоб праведник был пощажен. Но Игнатий со слезами умолял их, чтобы они никак не препятствовали ему совершить свое течение и соединиться с Богом. |
| что составители хотели путем фактов нечто защитить и против кое–чего восстать, как против заблуждения. Акты хотят защитить честь и память Поликарпа против действительных или возможных нареканий и опровергнуть мечтательные взгляды на мученичество — взгляды некоторых современников. В Малой Азии в это время начал уже распространяться мечтательный монтанизм с его Монтанисты поставляли себе за правило, прежде всего, стремиться к исповедничеству и мученичеству. Тех, кто сам не напрашивался на страдания во время гонений, они считали изменниками и глумились над теми, кто спокойно умирал в постели естественной С этой точки зрения смерть Поликарпа между мечтательными христианами могла возбудить недоразумения, нарекания, порицания. Поликарп, по их воззрению, не осуществлял идеала истинного христианина. Им могло представляться зазорным, достойным сожаления, что Поликарп сначала позволил себе укрываться от гонения, переходил от одного места к другому, не сам предстал пред лицом гонителя, а был насильственно схвачен и представлен на суд. Толки мечтателей могли далеко в несветлом виде представлять событие смерти епископа Смирнского. Полагаем, что составители актов раскрытием своих воззрений на мученичество и рассказом о мученической кончине епископа Смирнского хотели опровергнуть мечтателей и утвердить светлую память о Поликарпе. Это намерение просвечивает в актах от начала до конца. Взгляды составителей актов на мученичество отличаются истинно христианской мудростью и благоразумием, предостерегают против мечтательного искания мученичества, внушают руководиться примером Поликарпа, ожидавшего, когда его возьмут и предадут казни. В начале актов составители прямо называют мученичество Поликарпа " сообразным с Евангелием " (Dress. P. 393, cap. 1). " Он, Поликарп, — говорят акты, — ожидал, когда предан будет, как поступил Господь, и мы должны быть подражателями Господа " (Dress. Ibid). В конце актов повторяется та же мысль не без ударения: " Поликарп, — говорят акты, — и учитель был превосходный, и мученик преславный; его мученичество было сообразно с Христовым Евангелием; все желаем подражать ему " (Dress. |
| Своеобразным памятником агиографической традиции И. стали Греческие акты, обнаруженные в 1709 г. пресв. Н. К. Фальконе и опубликованные им в «Полной истории семьи, жизни, чудес, перенесения мощей и почитания славнейшего мученика св. Ианнуария» ( Falcone N. C. L " intera Istoria della famiglia, vita, miracoli, translazioni e culto del glorissimo martire S. Gennaro. Napoli, 1713). В том же году Акты были перепечатаны в Москве, их пересказ вошел в посмертное переработанное издание Четьих-Миней свт. Димитрия , митр. Ростовского. Авторство Актов приписывалось монаху из обители Лукуллан, жившему в V в. Хотя в ряде исследований XVIII-XX вв. доказывалось, что эти греч. Акты - позднее сочинение, возможно подделка самого Фальконе, датировка неаполитанской греч. рукописи Актов (Soc. Hist. Patr. XXI. B. 3) XVI-XVII вв. делает обоснованным предположение Р. Романо, что это сочинение является памятником поствизант. греч. агиографии, составленным в намеренно архаизированном стиле кем-то из живших в Неаполе греков (напр., братьями Никифором и Макарием Мелиссинами). В основе Актов лежит греч. синаксарное сказание, дополненное сведениями из лат. житий. Рассказ о мученичестве И. и его спутников отличается возвышенным риторическим стилем и обилием вымышленных подробностей. Житие Согласно Болонским актам, во время гонения на христиан имп. Диоклетиана (303-305) из Мисена в Путеолы (ныне Поццуоли) прибыл 30-летний диак. Соссий, который встретился там с Беневентским еп. И., в чью юрисдикцию, возможно, входил порт Путеолы. Епископа сопровождали его диак. Фест и чтец Дезидерий. В это время в Путеолах собралось много язычников, привлеченных славой Кумской Сивиллы. Несмотря на все предосторожности, Соссий как христианин был схвачен и по приказу судьи Драконтия брошен в темницу. И., Фест и Дезидерий были задержаны, когда посещали заключенного Соссия. На суде все они отказались принести жертвы языческим богам и исповедали себя христианами. Драконтий велел отправить мучеников в амфитеатр, чтобы на потеху толпе их растерзали медведи. Поскольку звери их не тронули, судья приказал отрубить клирикам головы. Когда их вели к месту казни, 3 путеольца - диак. Прокл и миряне Евтихий и Акутий стали громко возмущаться несправедливостью судьи и исповедали себя христианами. Они были немедленно схвачены и также осуждены на смерть. |
| Достоинство ее в том, что она ближе других к тексту Евсевия. Учеными, писавшими в последнее время, ясно также доказано, что так называемый appendix актов, или 21 и 22 главы их, произошли не одновременно с прочим текстом актов. Appendix произошел позднее самих актов и потому имеет мало историко-научного значения. Достоинство и значение appendix " a, как равноценного с самими актами, доказывают лишь те писатели, которым дорого открытие Ваддингтона (например, Ренан), потому что воззрения Ваддингтона имеют в appendix " e одну из своих опор. К числу важных результатов, достигнутых наукой, нужно относить и то, что теперь уже никем не разделяется мнение, что акты Поликарпа (собственно, первые 20 глав) написаны в год смерти Поликарпа, как думали прежде. Акты написаны не тотчас после смерти Поликарпа; но когда именно: во времена гонения Деция — Валериана или же в то время, когда жили некоторые свидетели мученической кончины Поликарпа? Без сомнения, нужно принять последнее мнение как вероятнейшее. Это мнение разделяется солидными учеными, да к тому же оно, это мнение, опирается на сам текст актов. («Мы увидели и пересказали другим, быв для сего сохранены сами» — говорят о себе составители. Гл. 15.) Что же касается до возражений, вследствие которых иные ученые хотят приписывать происхождение актов III веку (Кейм, Липсиус), то эти возражения не имеют особенной силы и свидетельствуют об излишнем скептицизме возражателей. К числу более сильных доказательств, вследствие которых происхождение актов относят к III веку, принадлежат два следующих: говорят, что будто в актах есть указание на чрезмерное почитание мучеников, которое появилось в III веке и какого не было во II веке; будто бы в актах порицается это чрезмерное почитание мучеников, переходившее в обожение (adoratio), и внушается довольствоваться просто почитанием (veneratio); таково мнение Ревиля. Но справедливо, вопреки подобных возражений, замечает Ульгорн, что почитание мучеников, как оно выражается в актах, совершенно соответствует эпохе II века. |
| Они были усекнуты мечем. Максим, уходя со зрелища, оставил там десять воинов, велев им смешать тела св. мучеников с нечистыми и скверными трупами (погибших на арене) и стеречь их. В это время было уже темно. Когда его приказание было исполнено и воины стерегли тела мучеников вместе с другими: мы, сошед несколько с возвышения, преклонили колена и вознесли молитву к всевышнему Богу, чтобы Он помог нам, по своей благости и человеколюбию, взять останки св. мучеников Его. Помолившись, мы спустились еще несколько с горы и увидели, что стражи занялись ужином, между тем около тел горел огонь (ради ночной стражи). Мы возвратились назад и, преклонив колена, единодушно стали молить Бога и Христа Его, дабы Он подал просящим Свою помощь с высоты престола Своего, чтобы мы могли исторгнуть св. тела из среды нечистых и скверных трупов. Вдруг произошло сильное землетрясение: громы и молнии стали носиться в воздухе и сделался страшный мрак, пошел сильный дождь. Когда в воздухе водворилась некоторая тишина, мы опять помолились, подошли к телам и увидели, что огни были погашены дождем, а стражи удалились. Осмотревшись, мы подошли с большею смелостию к телам; но, не могши отыскать останков св. мучеников, воздели руки к небу и молили Бога указать их нам. Внезапно всемилосердый Бог, по непреложному Своему благоутробию, послал нам с неба светлую звезду, которая, освещая каждое тело, указала нам тела св. рабов Его. Взявши их с радостию, мы взошли на ближнюю гору и возблагодарили в молитвах Бога, явившего нам такую милость. Взошедши дальше на гору, мы сложили с себя тела мучеников и несколько отдохнули. Но когда мы были в недоумении, где бы нам положить св. останки, опять помолились Богу, чтобы Он помог нам окончить начатое дело. Премилосердый Господь внял молитвам нашим и опять повелел чудной звезде указать нам путь. Неся оттуда с радостию, мы взошли на другую часть горы и, спустившись несколько (между тем как звезда осталась позади нас, увидели водоемный камень, под которым мы и скрыли св. тела, опасаясь, чтобы на другой день Максим не стал их разыскивать. |
|
|
