| Наследник его области и сын его, Владимир-Иоанн, был горячим сторонником правды, кроток, милостив, воздержан, строг к себе, смел в бою и очень любил книжное знание, так что и прозван современниками философ (друг мудрости). В четыре последние года жизни он вынес ужасное страдание. У него начала гнить нижняя губа; лекарства не оказывали никакого действия. Терпеливо снося боль, он не оставлял дел и ездил на коне. Недуг усилился. Отпала вся мясная часть бороды, выгнили нижние зубы и челюсть. Приблизившись в таких страданиях к смерти, Владимир собрал все драгоценности, золотые и серебряные пояса свои и отца, монисты матери и бабки, утварь свою — большие серебряные блюда, золотые кубки. Все это он слил в гривны и разделил между бедными. Им распределил он также и княжеские стада. Праведный князь Владимир скончался в 1289 г. и погребен в соборном храме г. Владимира-Волынского. Город Ярославль был также местом подвигов целой семьи святых князей. Смоленский князь Феодор, по прозванию Чермный, взрос в страхе Божием. Отличаясь мужеством и качествами доброго военачальника, он тем не менее удалялся от распрей и ссор. Его братья предоставили ему из всего княжества Смоленского небольшой городок Можайск, и потому он жил в Ярославле. Жена его, княгиня Мария, была дочерью последнего князя Ярославского, св. Василия Всеволодовича, и единственной наследницей княжества Ярославского. Жить в Ярославле ему было нелегко, так как теща его, вдовствующая княгиня Ксения, не хотела уступать ему власти. Будучи с другими князьями в орде, князь очень понравился дочери хана, и ее мать предложила Феодору ее руку. Он не побоялся ответить, что он христианин, женат и по своему закону не может взять вторую жену. Отклонив с опасностью жизни это предложение и показав тем верность Богу, он вернулся домой. Но княгиня Ксения не впустила его в Ярославль и объявила, что там уже есть другой законный князь, рожденный от него, сын Марии, Михаил. Несмотря на вмешательство ордынского посла, властолюбивая Ксения так и осталась при своем. |
| 511 Когда собор 1547-го года, установивший местные празднования многим святым, относительно каждого из святых предписывает: новому чудотворцу такому-то пети и праздновати там-то, когда при установлении в последующее время местных празднований отдельным святым предписывается тоже самое: то за кого же повелевается и за кого же должно и единственно можно принимать этих святых как не за настоящих святых? 512 Неизвестно напр. время установления празднований теперешним общим святым: вел. кн. Георгию Всеволодовичу. Меркурию Смоленскому, кн. Феодору Ярославичу, Нилу Столбенскому (неизвестно время установления празднований наибольшей части тех святых, которые, по свидетельству жития митр. Ионы, к собору 1547-го года стали общепочитаемыми святыми). 513 В честь многих местных святых, время установления празднования которым остается неизвестным, устроены приделы в церквах и построены самые церкви. Странно было бы возбуждать вопрос о ток настоящие это святые или ненастоящие. 514 Иные агиографы причисляют к настоящим святым некоторых почитаемых усопших на том основании, что сказания о них находятся в Прологе. Но в Прологе находятся сказания не только о настоящих святых, но и о почитаемых усопших. Надписание указателя к Русским сказаниям Пролога читается: «Сословие имен по алфавиту российских святых и здателей монастырей, ихже овии свидетельствованы соборне и празднуются памяти их, овии же не свидетельствовани, обаче написани в книзе сей ради ведения, вместо летописных и патерических повествований, в пользу чтущих и слушающих Заметим здесь кстати, что наши календари – Крестный, Современный, Всеобщий русский и другие, стремясь дать возможно полные списки русских святых, навносили в свои месяцесловы, в качестве настоящих или канонизованных святых, очень не малое количество вовсе не настоящих или канонизованных святых, а лишь почитаемых (действительно или воображаемо) усопших, и что списки святых, даваемые календарями, столько же мало имеют авторитета, – а иные весьма не прочь бы ссылаться на них, сколько мало составители календарей имеют права творит или канонизовать святых (а если духовная цензура апробует месяцесловы календарей, то своей апробацией нисколько не увеличивает их авторитета, ибо тут лuшь ejus culpa, причина komopoйejus ignoranmia, u более ничего...). |
| 654. Сборник богослужебный , в восьмушку, 308 лл., полууставом XVIII в» в дощатом с парусиною переплете; 260 и 261 листы чистые. Состав: последования полунощниц: 1) вседневной (1–29 об.); 2) субботней (29 об.–43 об.); 3) воскресной (43 об.–58 об.);4) келейное правило (67–71); 5) правил оиноку на всяк день и правило неумеющим грамоте (71 об.–73); 6) устав о поклонех, како подобает християном творити приходящим в церковь , из Соловец устава (251 об.–252); двадцать два канона; в том числе каноны: 7) князю Феодору Смоленскому и Ярославскому и чадам его: Давиду и Конетантяну (127–136 об.); 8) князьям Василию и Константину Всеволодовичам Ярославским (137–150); 9) Зосиме и Савватию Соловецким (241–251); 10) трем святителям московским: Петру, Алексию и Ионе (253–259 об.); 11) князьям страстотерпцам Борису и Глебу (262–270 об.); 12) Явлению иконы Казанския Пресвятыя Богородицы (271 – 284); 13) последование малой павечерницы (284 об.–288 об.); 14) молитвы на сон грядущим (301 об.–308 об.). 655. Сборник богослужебный , в восьмушку, 287 лл., полууставом конца XVIII в., в дощатом переплете. Порваны с ущербом для текста листы: 255,257 и 278. Состав: последования малой павечерницы и воскресной полунощницы и четырнадцать канонов, из коих два входят в последование павечерницы; молитва егда человек в печали бывает: «Владыко пресвятый, услышивый молитву святаго апостола Петра» (108 об.). Из канонов один – Пресвятей Богородице Феодоровской (126–148). 656. Сборник богослужебный , в восьмушку, 227 лл., полууставом нескольких почерков XVIII в., с черными заставками и разрисованными буквами, в дощатом с кожею нереплете с застежкою; 207 и 220 листы порваны с ущербом для текста; нет нескольких листов между 199 и 200 листами. Состав: последования: 1) вечерни (1–16), 2) часов: 3, 6, 9 и чина изобразительных (17–58); 3) утрени и первого часа (59–89); 4) великой павечерницы (90–135); 5) тропари воскрееные, богородичны и ипакои, кондаки и икосы восьми гласов (135–150); 6) тропари, богородичны и кондаки дневные (150 об.–155); 7) богородичны и крестобогородичны восьми гласов (156–159); 8) полунощниц: вседневной (160–166 об.), субботней (167–168 об.) и воскресной (169–185); 9) четыре канона, из которых один неполный (186–227). |
| Иосиф волоцкий, 9 сен. 1515. Св. 1646. В 5591 году установлено собором всецерковное празднование. Иоанн, в иноч. Игнатий, князь вологодский, 19 мая 1523 г. Св. 1646. Рук. служба XVI в. Кирилл, пр. новоезерский 4 февр. 1532 г. Святцы и минеи 1646 г. По Голуб. др. 93 празднов. после 1648 г., но по святцам и минеям ранее. Корнилий, пр. комельский, 19 мая 1537 г. Св. 1646. Празднование установлено грамотою патр. Иова 21 февр. 1600 г. Александр, игумен куштский, 9 июня 1437 г. Св. 1646. Время канониз. неизвестно. Голуб. 146. Василий и Константин Всеволодовичи, князья ярославские, 3 июля XIII в., Св. 1648 июня 8. Мощи открыты в 1501 г. и после того празднов. Евфросиния, княжна полоцкая, 1173 мая 23. Св. 1648 и 1659. Мак. В службе Григория. Исаакий, затворцик печерский, 14 февр. XII в. Св. 1659. Житие описано Нестором летописцем. Дионисий, архиеп. суздальский, 26 июня 1384 г. Св 1659 г. Рукоп. св. XVI в. Синодик нижегор. печ. мон. 1552 г. Филипп, митроп. москов. 9 янв. 1569 г. Прол. 1659. Общецерковное празднов. с 1652 г. Нил, пр. столбенский, 7 дек. 1554 г. Пролог 1661. Житие писано в 1559 г. Празднов. с конда XVI в. Подтверждено в 1667 г. Барсук. Геннадий, пр. костромской, 23 янв. 1565 г. Прол. 1661. Житие писано учеником и представлено царю Феодору Иоанновичу, но празднов. установлено в 1644 г. Игорь, князь черниговский и киевский, 5 июня 1147. Пролог 1662 г. Сокр. Мин. XIII в. Сборн. XV в. празднов., вероятно, вскоре после кончины. Барсук. Василько, князь ростовский, 4 марта 1238 г. Прол. 1662. Начало празднов. неизвестно. Даниил, князь москов., 4 мар. 1303 г. Прол. 1662. Празднование, вероятно, установлено патр. Иовом 1589–1605 г. Феогност, митроп. киевский, 14 марта 1353 г. Прол. 1662. Аврамий, пр. галицкий, 20 июля 1375 г. Прол. 1662. Канонизован в 1553 и 1621 г. Евфросиния, в мире Евдокия, в. княгиня москов. 7 июля 1407 г. Прол. 1662. Начало празднов. неизвестно. Ферапонт, пр. белозерский, 27 мая 1426 г. Прол. 1662. Канонизован вскоре после собора 1549 г. Тихон, пр. луховский, 16 июня 1503 г. Прол. 1662. Празднование с 1569 г. |
| М. Васнецов придал М. В. облик рус. князя домонг. времени: он одет в рубаху с крупным орнаментом по подолу, тяжелое корзно с крестами в медальонах, шапка аналогична княжеским головным уборам в произведениях XI-XIV вв. ( Эртель А. Д. Собор св. равноап. кн. Владимира в Киеве. К., 1898. Ил. на с. 91). Его атрибуты отличаются от атрибутов представленного там же св. кн. Михаила Тверского, к-рому, по-видимому, сознательно были приданы черты князя «московской» эпохи. Композиция Васнецова стала образцом для нек-рых икон нач. XX в. (напр., для образа из частного собрания, на к-ром Феодор в отличие от князя представлен в шубе). Однако в искусстве этого периода сохранял популярность и более традиц. вариант изображения в шубе, который, впрочем, также наделялся аутентичными деталями и подвергался стилизации в духе модерна (роспись собора вмч. Пантелеимона Новоафонского мон-ря, 1911-1914). К нач. XX в. на территории Российской империи существовало неск. храмов и приделов во имя М. В. или Черниговских чудотворцев, появившихся в Синодальную эпоху и имевших иконы этих святых. К их числу относятся придел Богоявленской ц. в Казани, храм в Михайловском Заводе Пермской губ. (1839-1844), церкви при саратовском исправительном приюте для малолетних преступников (1878), при городской пересыльной тюрьме в С.-Петербурге (1894), при детском приюте в Камышлове (1894), при уч-ще для слепых детей в Перми (1894-1896) и исправительном учреждении в Ярославле (1898), придел в соборе Покровского мон-ря в Бугуруслане, храм в Геленджике (1910-1913, перестроен в 1995) и др. Подобные престолы скорее всего посвящались небесным покровителям храмоздателей, напр., церковь в Михайловском Заводе была построена основателем поселения М. Г. Сведомским, а храмы в Перми и Камышлове - екатеринбургским купцом М. Ф. Рожновым (причины посвящения М. В. и Феодору неск. тюремных храмов неясны). Известны домашние иконы Черниговских чудотворцев, относящиеся ко 2-й пол. XIX - нач. XX в. и исполненные по тем же причинам. На них святые могут быть представлены вместе или по отдельности, иногда с др. патрональными святыми. Изредка встречаются иконы с изображением только боярина Феодора (нач. XX в., частное собрание - представлен в типе средовека, в плаще и шапке, возможно, по образцу икон М. В.). Иконография М. В. в это время отличается вариативностью признаков и смешением черт средневек. традиции с мотивами, характерными для академизма и стиля модерн. Изображения Черниговских чудотворцев кон. XX - нач. XXI в. обычно опираются на памятники XVI-XVII вв. Образы святых встречаются в произведениях исторической живописи (В. С. Смирнов, «Князь Михаил Черниговский перед ставкой Батыя», 1883, ГТГ). Фигура князя включена в композицию «Древо государей Российских» на своде парадных сеней Исторического музея в Москве (1883, исполнена под рук. Ф. Г. Торопова) и в серии условных портретов рус. князей и царей. Исторические и житийные циклы |
| Народная поэзия облекла в христианский нравственный идеал самого любимого своего героя – богатыря Илью Муромца. «В ее сказаниях, составившихся уже под влиянием христианским, он является не только покорным сыном матери, но и не проливает понапрасну христианской крови, щадит даже разбойников, поднимает оружие только для защиты народа и веры против врагов и язычества, милостив к нищим, получает даже свою силу в награду за милостыню, бескорыстно служит, не требует ни золотой казны побежденных, ни земель, ни почестей, ни даров за свои услуги и готов положить свою голову за правду» 31 . Даже и тогда, когда необходимость требовала вооружиться и вступить в бой, богатырь – боец уже надеялся не на свои силы, а на помощь Богородицы. Так, летописец рассказывает о единоборстве Мстислава, князя Тмутороканского с Косожским князем Редедею в 1022 году. Борцы схватились. «И ястася бороти крепко, и надолзе борющимся има, и нача изнемогати Мьстислав, бе бо велик Редедя; и рече Мьстислав: О Пресвятая Богородица, помози ми, аще бо одолею сему, съзижю церковь во имя Твое. И се рек, удари им о землю, и вынемь ножь, удари и в гортань ножем, и ту бысть зарезан Редедя». 32 Так постепенно переходя от богатырской гордой удали, древняя воинственная Русь стала, наконец, под знаменем креста. Эта существенная перемена запечатлела и на самом челе боевой русской рати. Ее боевые шеломы, знамена – стяги и пр., все было украшено священными христианскими изображениями. Летописец, напр., под 1151 годом передает, что князь Изяслав лежал раненый па поле битвы: «и ту хотеша и Кияне пешцы убити, мняще ратного, не знаюче его; Изяслав же рече: князь есмь! И един от них рече: а так ны еси и надобе, и вынза меч свой и нача и сечи по шелому; бе же на шеломе над челом написан святый мученик Пантелемон злат и удари и мечем, тако вщибеся шелом до лба». 33 Что с изображением святых на шеломе соединялись молитвенные надежды на их помощь, это несомненно. В 1216 году Ярослав (в крещении Феодор) Всеволодович был разбит Мстиславом Новгородским, причем в поспешном бегстве сбросил с себя даже вооружение. В 1808 году его шлем был найден на месте битвы и теперь хранится в Московской оружейной палате. На нем надпись: «великий архистратиже Господень Михаиле, помози рабу своему Феодору». 34 Также и на знаменах – стягах господствовали священные изображения, а некоторые, как напр. знамя царей Иоанна и Петра Алексеевичей, хранящееся в С.-петербургском артиллерийском музее, представляют собою целый иконостас. 35 Все это красноречиво гласит, что русский народ решительно признал над собой власть и покровительство Бога, а в себе самом воспитал дух Христа – смирение и самоотвержение. |
| Народная поэзия облекла в христианский нравственный идеал самого любимого своего героя – богатыря Илью Муромца. «В ее сказаниях, составившихся уже под влиянием христианским, он является не только покорным сыном матери, но и не проливает понапрасну христианской крови, щадит даже разбойников, поднимает оружие только для защиты народа и веры против врагов и язычества, милостив к нищим, получает даже свою силу в награду за милостыню, бескорыстно служит, не требует ни золотой казны побежденных, ни земель, ни почестей, ни даров за свои услуги и готов положить свою голову за правду» 31 . Даже и тогда, когда необходимость требовала вооружиться и вступить в бой, богатырь-боец уже надеялся не на свои силы, а на помощь Богородицы. Так, летописец рассказывает о единоборстве Мстислава, князя Тмутороканского с Косожским князем Редедею в 1022 году. Борцы схватились. «И ястася бороти крепко, и надолзе борющимся има, и нача изнемогати Мстислав, бе бо велик Редедя; и рече Мьстислав: О Пресвятая Богородица, помози ми, аще бо одолего сему, съзижю церковь во имя Твое. И се рек, удари им о землю, и вынемь ножь, удари в гортань ножем, и ту бысть зарезан Редедя» 32 . Так постепенно переходя от богатырской гордой удали, древняя воинственная Русь стала, наконец, под знаменем креста. Эта существенная перемена запечатлена и на самом челе боевой русской рати. Ее боевые шеломы, знамена – стяги и пр., все было украшено священными христианскими изображениями. Летописец, напр., под 1151 годом передает, что князь Изяслав лежал раненый на поле битвы: «и ту хотеша и Кияне пешцы убити, мняще ратного, незнаюче его; Изяслав же рече: князь есмь! И един от них рече: а так ны еси и надобе, и вынзя меч свой и нача и сечи по шелому; бе же на шеломе над челом написан, святый мученик Пантелемон злат и удари и мечем, тако вшибеся шелом до лба» 33 . Что с изображением святых на шеломе соединялись молитвенные надежды на их помощь, это несомненно. В 1216 году Ярослав (в крещении Феодор) Всеволодович был разбит Мстиславом Новгородским, при чем в поспешном бегстве сбросил с себя даже вооружение. В 1808 году его шлем был найден на месте битвы и теперь хранится в Московской оружейной палате. На нем надпись: «великий архистратиже Господень Михаиле, помози рабу своему Феодору» 34 . Также и на знаменах-стягах господствовали священные изображения, а некоторые, как напр., знамя царей Иоанна и Петра Алексеевичей, хранящиеся в С.-Петербургском артиллерийском музее, представляют собою целый иконостас 35 . Все это красноречиво гласит, что русский народ решительно признал над собой власть и покровительство Бога, а в себе самом воспитал дух Христа – смирение и самоотвержение. |
| Опишем разные особенные происшествия Ярославова времени. При сем Государе сделались некоторые перемены в частных Уделах Великого Княжения. Василий Всеволодович, внук Константинов, умерший еще в 1249 году, оставил на престоле Ярославской области супругу Ксению и малолетнюю дочь Марию, которая после сочеталась браком с Феодором Ростиславичем Черным, внуком Мстислава Давидовича Смоленского, Удельным Князем Можайска. Считая себя обиженным старшими братьями, Глебом и Михаилом, он переехал в Ярославль, наследие супруги его, и княжил там вместе с тещею. К сему известию новейшие Летописцы прибавляют следующую повесть: «Феодор, быв в Орде, мужественною красотою и разумом столь пленил Царицу Могольскую, что она желала выдать за него дочь свою. В то самое время Мария скончалась в Ярославле, и народ, объявив ее сына, Михаила, Владетельным Князем, уже не хотел повиноваться Феодору, который, лишась супруги и престола, согласился быть зятем Хана, или Царя Капчакского. Все препятствия исчезли: Хан позволил дочери креститься, и Константинопольский Патриарх торжественною грамотою утвердил ее благословенное супружество; а тесть построил для Феодора великолепные палаты в Сарае и дал ему множество городов: Чернигов, Херсон, Болгары, Казань; по смерти же юного Михаила Феодоровича возвел сего любимого зятя на престол Ярославский, наказав его врагов. Супруга Феодорова, названная в крещении Анною, построила в Ярославле храм Архистратига Михаила и заслужила имя добродетельной Христианки». Ежели сия повесть справедлива, то вероятно, что Феодор был зятем не Мангу-Тимура, а Ногая, женатого на Христианке и не хотевшего принять Веры Магометанской. Димитрий Святославич, Князь Юрьева Польского, двоюродный брат Ярослава, умер в 1269 году; и с того времени 70 лет не упоминается в нашей истории о Владетелях Юрьевских. Сей набожный Князь принял Схиму от Епископа Ростовского и, закрывая глаза навеки, сказал ему: «Святый Владыко! ты совершил труд свой и приготовил меня к пути дальнему, как доброго воина Христова. Там, в жизни вечной, царствует Бог милосердия: иду служить Ему с Верою и надеждою». Сии последние слова Димитриевы казались Летописцам достопамятнее дел его, совершенно для нас неизвестных. |
| По совершении погребального чина в Спасо-Преображенском монастыре (построен Константином Всеволодовичем) вблизи его, под сводами Входоиерусалимской церкви, и положено было тело почившего князя-инока и схимника 26 . Достойным преемником князя Феодора был старший сын его Давид, который вместе с престолом своего отца наследовал и добродетели его. Он был много озабочен делами правления по своему уделу, вступил в благословенное супружество, от которого родился сын и наследник Василий, прозванный «Грозные очи», ибо был мужественного вида, строгого взора, твердого характера и страшен был врагам своими победами. Родился у них и другой сын Михаил, который получил в удел город Мологу с принадлежащими ему землями. Между детьми своими Давид 27 пред смертью разделил свою отчину, вручивши скипетр княжения старшему Василию (умер [в] 1345 году), и в мире преставился в 1321 году – после двадцатидвухлетнего княжения, в продолжение которого города и веси Ярославского княжества наслаждались правдой и милостью, миром и благоденствием. О младшем брате Константине в летописях сохранилось краткое известие, что он, не будучи правителем, был для всех высоким образцом благопокорности и совершеннейшей любви христианской. До конца жизни благочестивый Константин пребыл девственником и с миром почил о Господе. Оба брата при жизни своей выражали желание быть положенными по смерти там же, где покоился блаженный их отец Феодор, именно в монастыре Спасо-Преображенском. Здесь же Господу благоугодно было прославить тела этих праведников еще на земле. Открыто это прославление совершилось в 1463 году при архиепископе Ростовском Трифоне во времена последнего князя ярославского Александра Феодоровича (умер [в] 1471 году), о котором биограф говорит: «Блаженному Феодору бе правнук» 28 . Обстоятельства прославления угодников Божиих были таковы 29 . Честные тела блаженного Феодора и детей его Давида и Константина оставались более столетия в склепе под церковью Входа Господня в Иерусалим, не быв преданы земле. Летопись под 1463 годом говорит: «В Ярославле в монастыре святого Спаса лежали поверх земли три князя: князь Феодор Ростиславич Смоленский и Ярославский, сыновья его Давид и Константин; князь Феодор – человек большого роста, и те у него под мышками». |
| Последний вопрос не решается прямо указанием, что он был зять Владимира Мономаха . Он мог быть его зятем по дочери или по сестре. Второе так же возможно, как и первое. Так, в южнорусской (Ипатьевской) летописи венгерский король, женатый на Евфросинии Мстиславовне, постоянно называется зятем Изяслава Мстиславовича (см. стр. 268, 283: «сгадав с зятом своим королем и с сестрою своею королевою») 37 . А что касается личности этого второго Диогеновича, то все заставляет думать, что на этот раз мы имеем пред собою действительного сына Диогенова – в противоположность самозванцу 1095 года. Но, если бы даже Диогенович 1116 года был лже-Диогеновичем, все-таки мы могли бы предполагать, что русский князь выдал свою дочь не за самозванца, что он был тестем настоящего Диогеновича: на Руси не видали и не знали в лицо византийского царевича, породнившегося с Владимиром Мономахом , и самозванец, принявший его имя, легко мог вступить в права зятя и родственника, особенно если русской княжны, выданной в Грецию за царевича, более не было в живых. Во всяком случае, если бы г. Сафе были известны данные о родстве Диогеновича с Ярославичами, то, конечно, он не оставил бы их без внимания и, прежде чем думать о Роберте Норманнском, вспомнил бы единоверных Михаилу VII князей Киевских. Однако, эти данные требуют, как сказано, более точного объяснения, что может быть достигнуто только путем довольно сложного исследования. Из византийских источников нам известны три сына Романа Диогена, и, хотя, один действительно носил имя Льва или Леона, но никоторый из них не может быть Диогеновичем, названным в русской летописи зятем Владимира Всеволодовича. Старшим из сыновей Романа был, по-видимому, тот Константин, за которого умная мать будущего императора Алексея Комнина выдала свою младшую дочь Феодору, когда отец этого Константина, то есть, Роман Диоген «уже получил царский скипетр» (Вгуепп. р. 24, 9: τ το Διογνους υ Κωνσταντν, το πατρς δη τ Ρωμαων σπτρα διπειν λαχντος, μτηρ συνρμοσεν). Этот Константин, зять Канонов по сестре, был убит в сражении с Турками под Антиохией еще в 1073 году (Вгуепп, р. 99; ср. Anna Comn. X, 2, р. 271 ed. Paris.). Самозванец, упоминаемый в русской летописи под 1095 годом, принял имя именно этого Константина, хотя Анна Комнина, по какой-то ошибке или обмолвке, назвала его лже-Леоном. Но она сама же говорит, что тот сын Диогена, имя которого принял самозванец, был убит Турками под Антиохией, и при этом ссылается на Вриенния; а убит под Антиохией был Константин. Притом, по рассказу самой Анны, ее тетка Феодора, спасавшаяся в монастыре, не хотела признать в самозванце своего мужа; следовательно, не хотела признать в нем Константина (Anna Comn. X, 2, р. 272). Итак, лже-Диогенович 1095 года есть лже-Константин, а не лже-Леон. |
|
|
