| – Как же ты могла так оскорбить Господа? Слезы уважаемого всеми старца поразили женщину. Он плакал о ее грехах так, как она сама не сокрушалась о них. Отойдя от аналоя, женщина сказала: – Приеду домой, перезимую, Бог даст, а весной телку продам, чтобы приехать сюда еще раз. Ты понимаешь, почему эта женщина не видела своих грехов и осознала их только с помощью глинского духовника? Нам всегда трудно смотреть на себя непредвзятым взором, беспристрастно видеть свои слабости и находить единственно верные решения личных проблем. Эгоизм, словно туман, мешает нашему внутреннему взору зреть неприглядную картину собственной души. Чтобы спасти душу, каждый из нас должен прежде всего вести борьбу с самим собой: со своей падшей природой, страстями и наклонностью ко греху. В этой борьбе нам жизненно необходим мудрый посторонний наблюдатель и наставник, который объективно и нелицеприятно вел бы нас к победе над самими собой. Именно таким наставником и был иеросхимонах Андроник. Расскажу тебе о другом подобном старце, жившем в XIX веке. Это иеромонах Адриан, известный духовник Югской Дорофеевой пустыни. К нему приезжали много образованных людей. Отец Адриан советовал им особенно усердно читать Священное Писание , прологи и жития святых. Он говорил: – Эти книги не красноречивы по-светски, но многоречивы для устроения нашего благополучия, и временного, и вечного. Часто гости жаловались ему на тоску. Рассказывали, что при множестве развлечений их душа испытывает постоянное томление. Беседуя с посетителями, отец Адриан объяснял, что при всей своей образованности они заглушают запросы духа служением плоти и миру. Имея благодатный дар убеждать людей, старец обратил к Богу сердца многих паломников. Вместо беспросветного уныния у них возникала тихая, добрая скорбь о своем недостоинстве и потере чистоты души. «Батюшка, писал ему один из гостей, вы такую отрадную поселили во мне грусть, что я, ехавши домой, до самой часовни плакал, и до сего времени грусть отрадная души моей не оставляет». После беседы с отцом Адрианом многие из его посетителей прибегали к Таинству покаяния, начинали усердно молиться и читать духовные книги. Вскоре такие люди, на опыте познавая превосходство жизни во Христе над бессмысленным существованием, становились его прилежными учениками. Поручитель перед Богом |
| с любовью молись ему именем Иисусовым поражая врага, – так и будешь покоен во вею жизнь свою». Потом Батюшка продолжал «во славу Божию и общую пользу не должно утаить: подобного рода мечты много времени и меня беспокоили: когда только я начинал молиться. – вдруг снимался потолок моей кельи, разрушались стены, разверзалась предо мною земля, представлялась мне бездна огненная, и в ней будто уж посажены грешники. – кто по шею, кто по пояс. кто по уши, а кто и весь погружен и мне оставалось местечка только на той половичке, на которой я стою и молюсь, да с неё то и меня хотят в ту огненную бездну стащить. При таковых страшных и томительных бесовских мечтаниях детская покорность Господу, Создателю своему при усердной молитве Иисусовой к нему н чтении приличных сему положению псалмов, спасали меня, от чего мечты и привидения исчезали, и я покоен был. И так, чтобы ни случилось с тобою, – какое либо привидение, страхование, мечта и что бы не показывали тебе демоны наяву или во сне, не робей и ничему не доверяй, отдайся с живою покорностью Божию попечению о тебе,. творя усердно и чисто молитву Иисусову; а если в таких случаях усердно не молиться, смиренно и чисто не ограждать ума именем Иисусовым, то пожалуй и с ума сойдёшь. – как это бывает со многими, доверившимся, гордости, разным демонским мечтаниям: смиренномудрие с усердною молитвою Господу и Царице Небесной великая защита от всех сетей вражьих». Таковою беседою старца Христианин тот, утешенный и облегчённый в искушениях своих, благополучно совершал течение своё, за св. молитвы старца, на всякое благое дело уготованный. Ещё некто, жалуясь на келейные томления уединения своего, говорил Батюшка помогите: что мне делать, – изнемогаю в уединении моем? Батюшка ему сказал: «что делать то брате, припоминай страдальцев, заключённых в темницах и оковах и всех многоразлично бедствующих, при этом понимай и себя преступником: так и будешь все охотно терпеть в уединении твоём. Для кого же написано: проидохом сквозь огнь и воду извел ны в покой? Нужно пройти чрез огонь всякого рода искушений, скорбей, томлений душевных – чтоб внити в Божий покой; здесь прибавлено и воду – стало быть и поплакать то здесь человеку неизбежно – чтоб порадоваться вечно. |
| «Библия, Четьи Минеи, и Прологи хоть не красноречивы (по светски-то), но многоречивы для устроения нашего совершенного благополучия и временного и вечного», говаривал старец людям светским образованным, которых удивление к старцу было столь велико, что они часто говорили: как умён этот монах, откуда почерпнул он столько познаний? Как будто он получил высокое образование в свете. А в обращении то, как искусен: как будто учился тому в кругу людей светских Умён этот монах, говорил некто, при встрече с написавшим сии строки: кто будет учиться у него, тот выучится понимать Бога и Его любить. Многие из светских людей, чрез беседы с старцем. переменив свои взгляды на монашество Православное и на отношение наук к вере, вполне убеждались, что светское образование, без просвещения в духе Веры Евангельской, может быть односторонне, в нем видится только одна суета, нисколько неудовлетворяющая самым главным потребностям души, глубоко в ней положенным в стремлении к своему Создателю. При всём светском образовании, говаривал старец, люди душевно и телесно понимают себя всегда какими то болезненными, неустроенными в своих путях, чего то всё жаждущими, ищущими и никогда не обретающими, – от того скука, грусть, тоска и томление душевное часто сопровождают их, – вот и наука им не помогает и не устрояет их благополучия душевного, а это все от того, что не хотят открыться врачу Единому и Единственному – своему Создателю. Для заглушения ж вопиющей в них совести, для облегчения тоски и грусти, свои познания светской науки употребляют на то; – чтоб изобретать чрез них много различные удовольствия жизни чувственной: театры, собрания, гулянья и многое другое, к чему светские, – хоть и образованные и многие учёные, – как ребята стремятся к зажжённой свечке; – для того, при высокой учёности, и хлопочут только о выгодах житейских, – чтобы здесь только на земле наслаждаться, совершенно забыв о своём назначении о Небе и своём Создателе и выходит, что они преследуют одну тень, а не самую действительность: Коль света мудрецы о суетах пекутся: что ж делают они? Челом о стену бьются! А в союзе с Богом быть и Бога понимать – есть лучше во сто крат, чем все науки знать и без Бога быть, говаривал старец. Иные из учёных господ, ещё говаривал старец умничаньем своим доходят до того, что, по гордости и неверию, не допускают ада, не понимая того, что начатки оного сами носят в себе. Пусть таковые беспристрастно спросят своей совести: можно ли какой-либо твари, особенно разумной, быть счастливою и благополучною без Бога, – своего Создателя? О, страшно и гибельно отпасть человеку от Господа, не руководясь Им во всех путях своих в святой Его Церкви, в Коей мы, как на безопасном и управляемом Мудрым и Всесильным Кормчим Иисусом Христом корабле, благополучно переплываем бурное море страшных бед и невзгод жизни временной к тихой пристани спасения вечного. |
| Бдение отца Адриана было удивительно: он почти не знал сна; в случае сильного изнеможения природы, для него достаточно было самого краткого сна, а иногда довольствовался одною дремотою. Ночи проходили у него в молитвенных подвигах и в разборе писем, присылаемых ему от разных лиц, и в писании на них ответов. Когда во время звона к утрени, это в 1 час ночи, нужно было кому либо отдавать ему письма, принесённые с вечера из Мологи, – он приносившему эти письма напоминал; «о, если бы вам выучиться по ночам меньше спать, тогда Господь, чрез бдение, даровал бы нам зрячий ум, самое тонкое чутье к впечатлениям предметов духовных и преприятнейшее ощущение духовной сладости о Господе». О необходимости молитвенных трудов всегда и всем говорил: «для человека – Христианина нет лучшего упражнения в жизни, как постоянная и усердная день и ночь молитва». По этому старцу любимое упражнение было труд молитвенный с земными поклонами. Об этом свидетельствовала одежда его и белье, буквально пропитанные потом. Рубашки, протираемые на плечах от упражнения молитвенного, чрез несколько дней должны были сменяться новыми. Приготовлением белья послужили старцу некоторые из усердных помещиков, а особенно замечательные своею благочестивою жизнью старушка Г.С. и Г.Н. Волоса на голове, увлаженные и свалявшиеся от пота, иногда представлялись как бы шапкой. Однажды спросил его некто Батюшка! Отчего у Спасителя был пот кровавый? Он сказал: «чрез две тысячи на третий земных поклонов пот будет, как-бы с желтиною, он то и называется кровавый; это уже испытано», хоть и не сказал кем, но приметно было, что это он испытал сам, Ощущение чрез обоняние потов его подвижнических благотворно действовало на всякого, кто по вере приближался к нему: проходил мрак и уныние в душе и возбуждалась любовь и охота к молитве, расположение и готовность к понесению трудов покаяния. В Церкви старец молился всегда почти земными поклонами; иногда от глубокого погружения в молитву так восхищался умом к Богу, что, будучи не в состоянии владеть телом, он, пробираясь по стенке и едва добравшись до дверей Церковных, скоро выходил из Церкви; при этом часто забывал на окне церковном камилавку, которую для удобнейшего совершения поклонов всегда снимал с себя. |
| Господь, видя пламенное усердие готовность в крепкую веру чистого сердцем подвижника отца Адриана для таковой жизни, всегда готовый исполнять волю боящихся Его, промыслительно устрояет ему путь совершенного безмолвия, чрез следующие два знаменательные случая, глубоко потрясшие богоязненное сердце люботрудного подвижника. 10. Отец Адриан удостаивается чудного откровения, при совершении им литий по улицам города Пошехонья, по случаю открывшейся там первой холеры В 1831 году, по случаю открывшейся в городе Пошехонье холеры, отец Адриан, уважаемый гражданами за добродетельную жизнь, приглашается ими для совершения литий по улицам города в умилостивление Господа, посетившего тогда народ Православный ниспосланием на него губительной болезни. Сердечно сочувствуя постигшему ближних великому горю, он не отказывается от этого предложения и вместе с ними, под открытым небом молится, проливая горячие слёзы об умилостивлении прогневанного Господа, – и здесь то, во время чтения Евангелия, открывается пред ним страшное, до глубины души потрясающее молитвенника, зрелище: некоторые из предстоящих в молении, имеющие быть жертвою губительной холеры, были показаны ему без голов. Таковым чудным явлением весь поражённый, весь потрясённый, пламенный молитвенник от страха едва удерживается на ногах, опускает из рук св. Евангелие и едва окончив молебствие, в глубоком трепете возвращается в свою келью и в слезах повергается пред Богом: да будет Он милостив к Своему созданию и да отвратит Свой гнев, на него движимый. Это чрезвычайное событие с отцом Адрианом тогда имело сильное влияние на умы современных ему граждан Пошехонья, потому что они сильно были поражены неожиданным испугом отца Адриана, когда выпало у него из рук св. Евангелие; а иные говорили, что Батюшка и сам не удержался на ногах. Об этом чудном откровении Божием сам отец Адриан рассказывал близкой ему по духу известной высокою жизнью старице Матроне Ивановне. С этих пор отец Адриан начал более и более уклоняться от людей и хозяйственных занятий по монастырю и в уединении погружается в безмолвную молитву и чтение Священного писания. |
| Старец имел друзей, доблестно проходивших путь добродетели и в трудах жизни пустынной, по примеру древних пустынножителей, чтимых Св. Церковью. Об одном из таковых в назидание своих близких, во Славу Божию, с приятностью рассказывал старец: наю одного дивного мужа нашего времени, который с 7 лет избран на чудный подвиг пустынный. Священник, у коего воспитывался этот дивный отрок, усмотрев в нем призвание Божие к духовной жизни потому что он с этих лет постоянно пребывал в посте и молитве, давал ему полную свободу и средства к просвещению его Боголюбивой души С этой целью он устроил для него комнату на чердаке дома (светлицу) где, при чтении книг, в посте и молитвах не исходно пробыв до 13 лет, он скрылся от Священника и доселе проводит жизнь чудную, скитаясь в лесах, пустынях и пропастях земли Русской, не имея себе постоянного крова и жилища. Одежду иногда носил сплетённую из кореньев своими руками. Пищу доставляет ему земля своими произрастениями. К селениям не приближается. До сих пор хранимый чудным Богом, он благополучно покрывается Им от взора любопытных людей. Об имени этого чудного раба Божия старец не напомнил, чей священник покровительствовал ему для подвижничества пустынного и где он скрывается, – не сказал; это не смотря на наши разыскания, осталось для нас тайной. Где же теперь скрывается этот добрый муж и жив ли он, – известно Единому Богу, неусыпно назирающему стопы верных рабов Своих и подкрепляющему их в трудах и болезнях, подъятых ими ради Его. Ещё о двух родных братьях, провождавших в его время жизнь пустынную, старец рассказывал: «оба они, взаимно подкрепляемые в трудах подвижничества, чудно совершали своё течение до глубокой старости. С юности приучив себя к посту, они и в старости питались только хлебом с водою и сухарями, кои, сидя вместе, при чтении Евангелия, на бережке одного ручейка, в платочке размачивали. От поста и молитвы, не смотря на преклонные лета, оба они были необыкновенно бодры, веселы, легки и быстры скорошествием: однажды старший вздумал испытать младшего в послушании, послал его в одно селение вёрст. на 15 взад и вперёд за час до заката солнца, с приказанием, – чтоб он возвратился, пока солнышко не село; младший, – скорошественный молитвенник возвратился по назначению старшего благополучно совершив своё путешествие до заката солнца, а ему было около ста лет, – так пост и молитва облегчают человека! Старец только и сказал об этих двух чудных, особящихся птицах, не указав ни на места их жительства, не напомнив об именах их и других обстоятельствах их жизни, Сказано было это, – когда была речь о посте, молитве и послушании. |
| Щегольство во всех его видах, лакомство или сластолюбие преследовал, как самые душепагубные недуги, расслабляющие ум до неспособности его к обязанностям Христианским. «Как вы думаете об одежде, друзья мои, спрашивал старец пристрастных к модным нарядам? Вот об ней как думают просвещённые Христиане: одежда есть произведение беззакония, она есть обязание греховные раны и притом пустое без целебного елея: она есть слабое средство для сохранения кратковременного осуждённого тела от действия стихий, совершающих его казнь; она есть прикрытие нравственного безобразия, сделавшегося естественным; она есть защита от стыда телесной наготы, изобретённая обнажённым в совести человеком; она есть видимый знак человека преступника, она есть всегдашний траур, положенный раскаянием об утрате нами первобытной непорочности; она есть знамя победы, которое нам враг выставил наружу, овладев нашею внутренностью. Вот как это вспомнишь, так и сердце заболит, глядя на щёголей и модников! Рассуждайте так при мысли об одежде: тогда и приличною – то для нашего звания будем пользоваться умеренно, со слезами, сокрушением сердца, при живой памяти об обнажённом за наше бесстыдство Господе и о всех, ради Его терпящих наготу, зной и мороз и прошедших в милостех и козьих кожах: тогда и на ум человеку благомыслящему не должно б прийти щегольство или пристрастие к нарядам, по вкусу света и моде». Таковыми и подобными рассуждениями относительно одежды старец располагал народ к умеренности в оной и беспристрастию к нарядам. На счёт сластолюбия и нарушения постов старец говорил: не слушайте, пожалуйста и не верте тем смелым умникам, которые, в оправдание своих прихотей в жизни чувственной, изнеженной и страстной, дерзко восстают на учение Божественное, учреждения св. Церкви и опытные советы Святых и сердца малодушных Христиан прельщают своим умничаньем: что де Бог дал вам все на пользу, к вашему утешению и довольству: так мы и утешаемся даром Божиим, во славу Его; а что там за разбор в пище и соблюдение постов то ешь, другого не ешь? О, такое умничанье не справедливо, а потому и душе пагубно! Таковые хоть бы поучились у земных то врачей; они, ведь, не разрешают больному пользоваться без разбора лекарством из Аптеки, а предписывают, по опытному усмотрению, соответственно болезни; да и больной то сам, когда приходит, или другой кто за него в Аптеку, не из той банки берет себе лекарства, которая полюбилась на вид, и не из всех подряд, и не того, которое приятно ему на вкус, а одобренное и предписанное ему опытным врачом, а иначе, не послушавшись врача, умрёт: так разумейте в отношении пользования вообще пищей и питием. |
| В последние месяцы его жизни, как было грустно и прискорбно беседовать с ним: разговоры его имели тон прощальный, который показывал, что скоро более не придётся ему делить с ними время и труды земного странствования; взором и словами как будто все прощался, каждому, по состоянию души, оставлял напутствие и часто говорил если не найдёте себе истинного друга жизни духовной и доброго руководителя для оной: «изберите себе другом Добротолюбие и крепче его держитесь». И когда при этих словах его рождалась мысль, где нам искать друга и кого, кроме Батюшка отца Адриана? На эту мысль ещё невысказанную на словах, он замечал: «я душевно рад бы послужить всем, во славу Божию, но силы мои изменяют мне, – я слаб; или, сего дня я жив, а завтра меня не будет, так и держитесь крепче Добротолюбия .» Лице старца в последнее время при разговорах так просветлялось, что невозможно было смотреть ему в глаза. Однажды в самые последние дни своего предсмертного подвига, он прогуливаясь в лесу с одним человеком, ему преданным, так воодушевился и просветился лицом, что тот, поражённый таким чудным положением старца должен был, отойдя от него на несколько шагов, в благовейном и трепетном положении ожидать окончания оного. Во все это время старец, как бы забывшись, что кто нибудь около него есть, пристально обратив светлый взор на Обитель, начал произносить вслух: слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение! до трех раз, при каждом произношении творя на себе крестное знамение. Подобное воодушевление и просветление лица старца многие из его близких и знакомых удостаивались видеть и прежде при его жизни. В последнее время, беседуя в номерах гостиницы с близкими ему, старец часто просил: «напоминайте мне, пожалуйста, о том, когда мне нужно воспользоваться отдыхом: усталость моя вам со стороны виднее, а я сам нисколько не понимаю состояния моей природы в нужд её, будто тело моё мне уже не принадлежит». Так он умер себе и всему, и так, ещё прежде смерти, душа его отрешилась от влияния и условий жизни временной. При том, во всяком случае, в последнее время он являл дивный в неподражаемый пример Евангельского детства: что ему напомнят, что скажут, на что укажут, то только делал и принимал для успокоения себя и удовлетворения в телесном подкреплении: был младенцем, в разуме совершенного возраста Христова, вполне зависящим в отношении внешней своей жизни от всех и каждого. О дивное и высокое совершенство мужа Евангельского, во всю свою жизнь носившего язвы Владычни на теле своём! III. Замечательные события предсмертной жизни, труды, подвиги откровения, сопровождавшие блаженную кончину отца Адриана |
| 11. Отец Адриан снова посещается Господом, чудно устроившим ему тридневное восхищение ума его в мир духовной Очищаясь трудами совершенного безмолвия и распаляясь в нем любовью к Богу, отец Адриан снискивает особенное благоволение Его к себе: в 1832 году непостижимо посещается чудным Богом устроившим трёхдневное восхищение ума его в мир духовный, доступный только душам Богобоязненным, чистым и смиренным, душам православно, страдальческим, душам, пламенным любовью каковую имел этот неутомимый подвижник благочестия. При непостижимом состояния своего духа, ведомом Единому Богу, чудно промысляющему о своих верных рабах, отец Адриан стоял недвижимо в своей келье, прислонившись к стенке. В это время лицо его сияло чудною белизной, и он представлялся подобным человеку, погружённому в глубокий сон, чуждому всякого влияния н ощущения предметов мира видимого. Усмотревши его в таком положении, многие желали. войти к нему в келью, но было невозможно: дверь изнутри была заперта на крючок. Смотря в окно, сквозь стекла и поражаясь необычайным его положением, принимали многие меры, чтобы привести его в сознание: или творили, чрез дверь и окно, молитву, или называли его по имени, но без успеха. Хотели ломать двери, но благоразумие некоторых из его знакомых не допустило до того, – из спасения, чтобы стуком не привести его в испуг и не нанести ему вреда. Только, по истечении трех суток с половиною, отец Адриан отозвался на голос знакомого ему человека, отворил дверь, и келья его наполнилась посетителями. Отец Адриан, объятый страхом и трепетом, на все вопросы любопытствующих отвечал глубоким молчанием, чего-то все боясь и трепеща. Что видел, что слышал в этом чудном восхищении его чистый ум, – знает один Господь. открывающий тайны Царствия Своего боящимся Его. Это чудное откровение его осталось, для всех близких старцу, великою тайною, не смотря на дерзновенные и убедительные вопросы ему об этом. Даже на просьбы ближайшей к нему по духу, дерзновенное к нему по чистоте ума и правоте духа старицы Матроны Ивановны положительно ничего не отвечал. Когда она осмеливалась, в минуты особенного благорасположения старца спросить его: Батюшка, что вы видели, когда были восхищены на трои суток, – скажите, что ни будь из того нам на пользу. На это он со страхом отвечал: «О много и страшно не любопытствуй: сказал бы. да не могу. Только об одном прошу вас: сколько можно усерднее и чаще молитесь Господу Богу и Царице Небесной, Она премилосердая не оставит вас своею милостью». 12. Адриан, под предлогом болезни, удаляется от должности Казначея и устраняется от занятий, по хозяйству монастырскому |
| В Ярославской митрополии отпраздновали 400-летие обретения Югской иконы Божией Матери и основания Югской Дорофеевой пустыни 17 июня 2015 г. 10:11 В 2015 году Русская Православная Церковь празднует 400-летие обретения Югской иконы Божией Матери и основания Югской Дорофеевой пустыни, ныне скрытой под водами Рыбинского водохранилища. С одним из сохранившихся списков иконы, хранящемся в Успенской церкви села Балобаново Рыбинского района, с 13 июня 2015 года совершался крестный ход, объединенный с традиционным Казанским крестным ходом, ежегодно проходящим по городам и селениям Рыбинской епархии . Святыню торжественно встречали в храмах, где перед ней совершались богослужения. 14 июня, по окончании торжественного богослужения в Спасо-Преображенском кафедральном соборе города Рыбинска, крестный ход, возглавляемый епископом Рыбинским и Угличским Вениамином , прошел через город. Кульминацией торжеств стала Литургия в день празднования обретения, 16 июня, которую возглавили митрополит Ярославский и Ростовский Пантелеимон , митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл , епископ Рыбинский и Угличский Вениамин, епископ Шуйский и Тейковский Никон и епископ Кинешемский и Палехский Иларион . Владыкам сослужили секретарь Ярославской епархии архимандрит Адриан (Денисов), секретарь Рыбинской епархии протоиерей Василий Денисов, руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Ярославской митрополии протоиерей Павел Рахлин, настоятель Кирилло-Афанасиевского мужского монастыря игумен Феодор (Казанов), наместник Воскресенского мужского монастыря г. Углича игумен Димитрий (Горбатюк), благочинный приходов Рыбинского округа протоиерей Павел Кравченко, благочинный приходов Брейтовского округа протоиерей Анатолий Денисов, благочинный приходов Мышкинского округа протоиерей Александр Иванов, благочинный приходов Угличского округа протоиерей Иоанн Гощук, благочинный приходов Даниловского округа протоиерей Михаил Гончарук, благочинный приходов Романов-Борисоглебского округа иерей Василий Мозяков, благочинный приходов Пречистенского округа иерей Иоанн Грибин, священнослужители Ярославской и Рыбинской епархий. |
|
|
