| Развитие современного мира одновременно обнажает и ставит под вопрос упомянутые социокультурные предпосылки как позитивного, так и негативного отношения к возможности того, что прежде и верующими, и противниками веры однозначно оценивалось как Ч. В характеристику культурной ситуации, часто обозначаемой как «постмодернистская», входит распространение скепсиса также и на отрицание. Все чаще говорят не о Ч., а о «паранормальном» (что представляет собой неожиданную новую опасность для ортодоксально–богословского концепта Ч., который в таком контексте предстает размытым). Поборнику религии труднее всего убедить современного человека не в том, что события, выходящие за пределы естественного, реальны, а в том, что они действительно что–то значат. Наряду со множеством открытий, основательно изменивших представление о природе, важен такой фактор, как современная глобализация, беспрецедентно приблизившая друг к другу миры различных религиозных традиций. Католическая Церковь неоднократно разрешала в послесоборное время научное обследование предметов, связанных с версией о Ч. (напр., т. н. Туринской Плащаницы); характерно, однако, что результаты обследований, причем как позитивные, так и негативные, не перестают вызывать сомнения и возражения. В таком контексте представляется наиболее разумным для защитника веры, а также для ее добросовестного противника возвратиться в своей дискуссии к библейскому концепту знака–знамения, не содержащему обязательной импликации преодоления законов природы, и обсуждать смысл этого концепта, не спеша связывать его в такой постановке вопроса с проектом «демифологизации» по Бультману. ШАРТРСКАЯ ШКОЛА школа средневековой схоластической философии в г. Шартр. В 1–й пол. XII в. переживала высший расцвет и была международным центром платонической философии с натурфилософским уклоном. Среди учителей Ш. ш. выделялись Бернард Шартрский, Гильберт Порретанский, Тьерри Шартрский; к Ш. ш. примыкали Вильгельм Конхесский (Гильом из Конша), Иоанн Солсберийский, Бернард Сильвестр, Алан Лилльский и др. |
| е. просто как словесное утверждение, без связи с теми положениями, к-рые его обусловливают.- Д. С.), ложно, но если оно соотносится с теми основаниями и началами, из которых он его вывел, то оно из них следует» (Там же. С. 204-205). Проведение такого различения дает возможность Боэцию утверждать, что и христианин, и физик высказывают истинное суждение, при этом ни в чем не противореча друг другу, поскольку каждый ведет рассуждение, исходя из собственных начал, и из этих начал оба вывода сделаны правильно, так что «истину говорит и христианин... истину говорит и физик» (Там же). Именно этот вывод Боэция позволил ряду исследователей интерпретировать его учение как теорию Д. и. Однако подобная трактовка может быть принята лишь с большими оговорками, поскольку Боэций говорит не о противоречащих истинах философии и теологии, а напротив - о том, что «они ни в чем не противоречат» (Там же). Верное понимание данного утверждения Боэция возможно лишь на основе сравнения предлагаемого им решения вопроса о вечности мира с подходами предшествующих и совр. ему католич. теологов, а также анализа смыслов, вкладываемых им в понятия «истина» и «истинность». Обоснование вечности мира, по Боэцию, сводится к тому, что мир не может быть новым (т. е. сотворенным) «в силу естественных причин и начал», однако является тварным «вследствие [действия] причины, сила которой больше, чем сила естественной причины» (Там же). Как показали совр. исследования текстов предшественников Боэция ( Dales. 1984), подобная позиция не являлась его изобретением, а была органичным продолжением рецепции взглядов Аристотеля на проблему вечности мира, начатой католич. теологами во 2-й пол. XII в. В частности, Вильгельм из Конша считал, что учение Аристотеля о вечности мира может быть принято в том понимании, что мир начался не во времени, а вместе со временем, будучи вечным в смысле «безначальности во времени» ( William of Conches. Glosae super Platonem. 97/Ed. E. Jeauneau. P., 1965. P. 180; Idem. Glossae in Consalationem philosophiae Boethii// Parent J. |
| (отчасти в связи с углублением интереса к психологической проблематике в работах мистически ориентированных авторов, отчасти в связи с появлением переводов на латынь ранее неизвестных философских и медицинских текстов греч. и араб. происхождения) 3-частное деление способностей Д. (память - разум - воля), хотя и не отвергалось в целом, но подвергалось различным корректировкам, добавлениям и детализации. Эта тенденция наиболее заметна в посвященных Д. трактатах Вильгельма из Сен-Тьерри, Исаака из Стеллы, Алхера Клервоского, а также в работах представителей сен-викторской школы и Иоанна Солсберийского. Во-первых, было проведено достаточно четкое терминологическое различение между ratio как рассудком (дискурсивное познание) и intellectus как умом (простое созерцание сущностей). Во-вторых, термин intelligentia (восходящий к Августину, Боэцию и неоплатоникам) стал (в духе неоплатонической традиции) закрепляться за способностью Д. получать сверхъестественные откровения ( Isaac de Stella. Ep. de anima//PL. 194. Col. 1888) и «созерцать невидимое», т. е. бестелесные творения (ангелов) и Бога. В-третьих, вновь был введен в оборот термин «воображение» (imaginatio) в смысле способности Д. формировать образы чувственно воспринимаемых объектов без их непосредственного восприятия. В связи с этим появились новые трактовки структуры Д., прежде всего ее познавательных способностей. Так, согласно Вильгельму из Конша, у Д. есть четыре способности: чувство, воображение, рассудок, интеллигенция. Чувство есть способность души, посредством которой человек воспринимает наличествующие тела; воображение есть сила души, посредством к-рой человек воспринимает отсутствующие тела. Чувством и воображением человек не отличается от прочих животных, но он отличается от них рассудком и интеллигенцией. Посредством одного из этого, т. е. посредством рассудка, человек различает, в чем вещи сходны, а в чем различны, а другим, т. е. интеллигенцией, человек с достоверностью созерцает невидимое. Оригинальная классификация способностей Д. |
| Позаимствовав у неоплатонистов (см. Плотин) ряд тезисов и космологию десяти сфер, Авиценна дополнил своё доказательство, чтобы вывести, что эта необходимая Первая причина создаёт ряд ангелов или «разумений». Они управляют десятью космическими сферами. Авиценна рассуждал, что Необходимое Существо, которое по сути своей только одно, может создавать одновременно только одно следствие. Поскольку мышление есть созидание, и Бог с необходимостью мыслит, поскольку Он есть Необходимое Существо, должна существовать необходимая, исходящая от Бога, эманация десяти существ, именуемых «разумения», которые и делают всю остальную работу. Последнее из этих существ, которое называется «действующее разумение», формирует четыре элемента космоса и наставляет человеческий разум на всякую истину. Итак, Бог у Авиценны является Необходимым Существом, от Которого с абсолютной необходимостью исходит, как эманация, множественная созидательная сила десяти богов. В отличие от христианского Бога, Который свободно творит и является прямой причиной существования всего, что существует, у Авиценны с необходимостью появляется цепочка богов, и уже эти боги создают всё, что находится ниже. Иудейский философ Моисей °Маймонид (1135–1204) предвосхитил несколько позднейших христианских формулировок доказательства космологического типа. В его аргументации фигурировали указания на Перводвигатель, Первопричину и Необходимое Существо, как и в первых трёх доказательствах Фомы Аквинского. Он утверждал, что ветхозаветное «Я ЕСМЬ» ( Исх. 3:14 ) подразумевает «абсолютное существование» и что один только Бог существует абсолютно и с необходимостью. Все создания имеют существование только в качестве «случайности», добавленной к их сущности их Причиною. °Фома Аквинский: пять доказательств. Когда Фома Аквинский формулировал свои «пять способов», он не создавал существенно новых доказательств. Первые три доказательства уже были у Маймонида. Причём первые два из них встречались у Фараби и Авиценны. Основанное на понятии совершенства доказательство Ансельма сходно с «четвёртым способом». А пятый способ Фомы Аквинского, в сущности, представляет собой телеологическое доказательство в той его форме, которую такие схоласты, как Тьерри Шартрский и Гильом из Конша (Вильгельм Конхесский), получили путём адаптации из доказательства в «Тимее» Платона. Разумеется, Фома Аквинский формулировал свои доказательства в контексте собственной философии, которая в большей степени следует Аристотелю, чем у большинства его христианских предшественников. Первые четыре доказательства Фомы Аквинского можно изложить так: |
| С. с одобрением упоминал в собственных сочинениях, напр. Бернарда Шартрского ( ок. 1130) и Вильгельма из Конша. Самого себя И. С. неоднократно причислял к последователям академической школы философии (см. ст. Академия Платоновская ); однако подобные высказывания И. С. вряд ли возможно интерпретировать иначе как метафору, отражающую его интерес к античной лит-ре и философии ( Burnett. 1996. P. 31-32). Вместе с тем И. С. близка умеренная форма скептицизма, в рамках к-рого ограничиваются высказывания о предметах, превосходящих познавательные возможности человека. К их числу И. С. относит суждения о Боге, материи, природе, универсалиях и др. При этом И. С. был противником специализированного развития отдельных дисциплин тривиума, прежде всего диалектики. Так, в «Металогике» он отмечал, что его бывш. товарищи по школе спустя десятилетие после того, как он их покинул, «ни на пядь не продвинулись вперед», в результате чего он убедился, что «диалектика, оставшись наедине сама с собой, становится бессильной и бесплодной» ( Ioan. Saresb. Metalog. II 10). Скепсис И. С. относительно познавательных возможностей человека компенсируется у него опорой на мнения авторитетов. Хорошо зная сочинения древних авторов, И. С. часто использовал сюжеты из античных источников в качестве примеров, к-рые подкрепляют его взгляды по различным вопросам. В трактатах И. С. содержится беспрецедентное для его времени количество цитат из сочинений античных писателей и поэтов: Ювенала, Персия, Горация, Марциала, Вергилия, Сенеки и мн. др. В нек-рых случаях И. С. даже изобретал свои «античные» источники: напр., сочинение «Institutio Traiani» (Наставление Траяну), приписываемое Плутарху и содержащееся в «Поликратике» (Policrat. V), по мнению исследователей, является созданием самого И. С. ( Liebesch ü tz. 1943; Pade M. The Reception of Plutarch " s Lives in Fifteenth-Century Italy. Copenhagen, 2007. Vol. 1. P. 62-66). С особенным вниманием, к-рое И. С. проявлял к античному наследию, во многом связано то обстоятельство, что в исследовательской лит-ре XX в. |
| рассматривались преимущественно в контексте слов Свящ. Писания (Быт 1. 27) о том, что Бог сотворил человека по образу Своему) или же в связи с конкретными вероучительными вопросами (в первую очередь это касается всего спектра проблем, связанных со свободой воли человека, к-рые рассматривались преимущественно в связи с вопросом о посмертном воздаянии и неизменности божественного знания). Отсутствие психологии как самостоятельной дисциплины было обусловлено и тем обстоятельством, что мыслители X-XII вв. были мало знакомы с античной философией, а те немногие знания о греко-рим. психологии, к-рыми они обладали, не были систематическими и зачастую носили противоречивый характер. Показателен в этом отношении трактат Алхера Клервоского «О духе и душе», представляющий эклектическую бессистемную сводку всех известных к XII в. философских и богословских мнений о Д. Др. характерной чертой учения о Д. этого периода является то, что оно носило преимущественно рационалистический характер, т. е. явления психической жизни человека выводились из природы и сущности Д., представления о к-рых часто формировались на основании богословских идей и в соответствии с целями и задачами богословия. Вместе с тем на учение о Д. оказал серьезное влияние философский платонизм лат. отцов Церкви и церковных писателей предшествующего периода. Поэтому в сочинениях мыслителей X-XII вв. доминировало восходящее к Платону представление о том, что Д. человека в нек-ром смысле и есть сам человек. Слова Гуго Сен-Викторского о том, что «душа есть наиболее могущественная часть человека, или, вернее, сам человек» ( Hugo Vict. De sacr. I 4. 2), обусловлены именно этой традицией. В рамках той же традиции часто считалось, что единение Д. с телом не носит сущностного характера, иначе говоря, что Д. и тело суть 2 различные субстанции, а не 2 составляющие единой субстанции - человека. Сочинений, посвященных собственно Д., в этот период было написано сравнительно немного. Важнейшие среди них: «De origine animae» (О происхождении души) Вильгельма из Шампо , «De natura corporis et animae» (О природе тела и души) Вильгельма из Сен-Тьерри , «De unione corporis et spiritus» (О единстве тела и духа) Гуго Сен-Викторского, «Epistola de anima» (Послание о душе) Исаака из Стеллы, «De spiritu et anima» (О духе и душе) Алхера Клервоского. Отдельные элементы учения о Д. обнаруживаются практически во всех крупных энциклопедических и богословских сочинениях этого периода, из которых наиболее важными являются: «De philosophia mundi» (О философии мира) Вильгельма из Конша , «De sacramentis» (О таинствах) Гуго Сен-Викторского, «Sententiae» (Сентенции) Петра Ломбардского и Роберта Пуллена, «Quaestiones naturales» (Естественные вопросы) Аделарда Батского , «Metalogicon» (Металогикон) Иоанна Солсберийского , и др. Сущность и природа Д. Ангел хранит душу и тело спящего человека. Икона. 1-я четв. XVII в. (ГРМ) |
| Цель и суть схоластики заключалась в систематизации христианского вероучения и в логическом (в противовес мистическому методу) доказательстве рациональности, присущей вере. Отцы и учители церкви просвещали христиан, обращаясь к их сердцу. Теперь потребовалась еще и школа ума. В истории схоластики выделяют три периода: ранний вв.), зрелый (XIII в.) и поздний вв.). До IX в. развитие западноевропейской философии шло медленно. Основными и немногочисленными центрами культуры и образованности были монастыри, в скрипториях которых хранились и переписывались отдельные античные тексты, и сохранившиеся риторические школы. Существенную роль в распространении античной образованности сыграли ирландские монастырские школы. В обстановке обновления культурной жизни, с XI столетия, началось систематическое и последовательное развитие схоластической философии. Наиболее видными деятелями ранней схоластики были Иоанн Скот Эриугена (ок. 810877), Ансельм Кентерберийский (10331109), Иоанн Росцеллин (ок. 1050 – ок. 1112), Бернар Клервоский (10911153), Пьер Абеляр (10791142), представители Шартрской школы Бернар из Шартра (ум. в 1130), Тьерри из Шартра (ум. между 11501155), Гильом из Конша (ум. в 1154), и Сен-Викторской школы Гуго Сен-Викторский (10961141) и Ришар Сен-Викторский (ум. в 1137). С XI в. прослеживается тенденция противоборства аскетизма и гуманизма, принятия и неприятия мира. Эти споры ведут свое начало из полемики писателей первоначального христианства, в трудах которых по-разному трактовались вопросы мироздания. Творчество двух выдающихся систематизаторов христианского учения периода патристики, Августина Аврелия (354430) и Псевдо-Дионисия в.), ярко отражают те различия, которые существовали между культурой латинского Запада и греческого Востока. Их системы отличаются прежде всего самим подходом к миру. У Псевдо-Дионисия нет такого резкого противопоставления Бога и мира, какое наблюдается у Августина Аврелия . Двигатель августиновой «священной истории» постоянная борьба двух градов, небесного и земного. |
| Богородицы. В 1622 - нач. 1623 г. И. стремился укрепить связи со своей главной опорой - Запорожским войском. О тесных контактах И. с гетманом П. Сагайдачным говорит тот факт, что, когда гетман в апр. 1622 г. умер, И. по завещанию стал одним из его душеприказчиков. И. рекомендовал нового гетмана Олифера Голуба в сент. 1622 г. К. Радзивиллу, прося последнего о покровительстве Запорожскому войску. Преемник Голуба Богдан Конша в нач. 1623 г. обратился к собравшемуся в это время сейму с уже традиц. требованием признания правосл. иерархии. Созыву сейма предшествовала агитационная кампания, организованная при активном участии И. К участникам сейма было обращено соч. И. «Justificatia niewinnoci» (Подтверждение невинности), скрепленное подписями митрополита и епископов. В этом сочинении, развивавшем аргументы протестации, еще более подробно и обстоятельно опровергались обвинения по адресу Иерусалимского патриарха Феофана и доказывалось, что право свободно исповедовать свою веру составляет часть «вольностей» рус. народа, которому принадлежат в Речи Посполитой «равные права с народами польским и литовским». Митрополит и епископы заявляли, что не посягают на королевское право патроната и готовы уступить свои должности более достойным, к-рых представят королю для посвящения. Иной характер носила написанная И. «Supplicatia» (Покорнейшая просьба), представлявшая собой обращение правосл. шляхты к сенаторам. В документе после подробного описания гонений на православных следовало обращение к сенаторам с призывом, чтобы они, как стражи законов, приняли меры для прекращения гонений и «успокоения греческой религии». К тому времени, когда был созван сейм, руководящим кругам Речи Посполитой стало ясно, что устранить силой правосл. иерархию не удастся. В этих условиях они с пониманием отнеслись к инициативе униат. епископата, предложившего созвать Собор для «примирения» православных и униатов. И. и архиеп. Мелетию (Смотрицкому) была послана грамота, гарантировавшая безопасность во время работы сейма, но в ней И. не был назван митрополитом, а Мелетий - архиепископом. Направленное на сейм казацкое посольство требовало признания православной иерархии и возвращения православным епископам их храмов и имений. В инструкции послам говорилось о выдаче королевского привилея Киевскому братству и о необходимости создания в Киеве школы «для наук и обучения». В этих требованиях отразилось влияние И. |
| Упомянем нескольких интеллектуальных лидеров той эпохи: Ансельм, архиепископ Кентерберийский († 1109 г.) — один из основоположников схоластического метода, примирявшего веру и разум на основе понятийного аппарата античных философов (в особенности — Аристотеля). Составил онтологическое доказательство бытия Божиего: из понятия Бога, как Существа Совершенного, вывел реальность Его бытия (т.к. неполнота бытия — несовершенство). Сформулировал юридическую трактовку догмата об Искуплении. В Католицизме — учитель Церкви. Пьер Абеляр († 1142 г.) — магистр Парижской Соборной школы, выдающийся рационалист, «странствующий рыцарь диалектики», которой он лишь однажды изменил ради любви к прекрасной Элоизе. Окончательно отождествил теологию с философией. Был дважды (1121 и 1141 гг.) обвинен в несторианско-пелагианской ереси. Умер на покое в Клюнийском монастыре, оставив откровенные воспоминания «История моих бедствий». Бернар Клервоский († 1153 г.) — отпрыск знаменитого рыцарского рода, прошел суровую школу аскезы в монастыре Сито. В 1115 г. основывает монастырь Клерво и становится строителем Цистерцианского ордена. Пламенный проповедник, церковный политик и выдающийся философ-мистик, он разработал учение о 12 ступенях смирения и четырех степенях любви, с помощью которых душа возносится в сферу Божественной истины. Под его влиянием возникла Сен-Викторская мистическая школа при монастыре св. Виктора, основанного на окраине Парижа Гильомом из Шампо в 1108 г., которая разрабатывала методику созерцания и боролась с рационализмом. Из философов викторианцев известны: Гуго († 1141 г.), Ришар († 1173 г.) и Вальтер (XII в.) Сен-Викторские. Шартрская школа, основанная епископа Фульбертом († 1028 г.), наоборот, развивала умеренный рационализм. В XII в. ее возглавляли: Бернар Шартрский (до 1124 г.), затем — его ученик Жильбер де ла Поррэ (или Порретанус; † 1154 г.), затем — мл. брат Бернара — Тьерри († 1155 г.) — соратник и единомышленник Абеляра. Примыкали: Бернар Турский († 1167 г.) и Гильом из Конша († 1145 г.).Характерной особенностью западной церковности стали духовно-рыцарские ордена, например, такие как Картезианский орден, Цистерцианский орден, Тевтонский о рден, а также Тамплиеры, Кармелиты, Госпитальеры (Иоан ниты), Францисканцы, Доминиканцы, Августинцы и др. Они возникли в связи с главными четырьмя «Крестовыми походами» (1096–1204 гг.). |
| Понятно, что в основе этих взглядов Абеляра лежат его номиналистические представления, потому что, отрицая реально существующую идею – скажем, идею искупления Иисуса Христа или идею первородного греха, мы также отрицаем причастность всех людей и искупительной жертве Спасителя, и первородному греху. Поэтому из номинализма Абеляра вытекают и его пелагианство, и его арианство. Так что обвинения собора были, как видим, достаточно справедливыми. Абеляр призывает к веротерпимости, утверждая, что в каждой религии есть доля истины и даже христианство не обладает всей полнотой истины. Всю полноту истины может постичь только философия. §6. Шартрская школа Шартрская школа была основана в 990 г. Фульбертом (ум. в 1028 г.), которого за его любовь к античной философии и вообще к философии называли «Сократом». Благодаря Фульберту в средневековую Европу стала проникать античная философия (прежде всего – аристотелевская). Особенность Шартрской школы и состояла в том, что благодаря ей состоялось более тесное знакомство с классической античной философией, в основном с философией Платона и Аристотеля. Со временем школа в Шартре вызывает всё больший интерес, и в конце XI – начале XII вв. при епископе Иве Шартрском, начинает соперничать с другими, более известными тогда парижскими школами. После Фульберта, основоположника Шартрской школы, её возглавляли Бернард Шартрский (ум. ок. 1130 г.), Жильбер (Гильберт) Порретанский (1076–1154), Тьерри (Теодорик) Шартрский (ум. ок. 1155 г.). К этой школе относятся также Гильом из Конша (1080–1154) и Иоанн Солсберийский (ок. 1110–1180). Среди всех этих мыслителей выделяется Жильбер Порретанский, которого, наряду с Абеляром, такой известный и влиятельный католический историк средневековой философии, как Э.Жильсон, называет самым мощным философским умом XII в. Философы Шартрской школы пытались преодолеть противоречия между философией и религиозным мировозрением, между наукой и религией, которые существовали уже в то время. Основную свою задачу представители школы видели в том, чтобы совместить философию и религию и установить союз разума и веры. Они опирались преимущественно на античные философские источники, главным образом на Аристотеля, Боэция и платоновского «Тимея». |
|
|
