| Все было снежно в монастыре, завалено, — не узнать. Они прошли направо, к южным дверям собора, в светлую галерею — придел великомученицы Анастасии-Узорешительницы, и Даринька вдруг упала на колени перед сенью в цветных лампадах, перед маленькой, в серебре, гробницей с главкой великомученицы, склонилась к полу и замерла. Виктор Алексеевич смотрел растерянно, как в молитвенном исступлении, мелко дрожали ее плечи. — Я понимал, что это нервное с ней и не надо ее тревожить, — рассказывал он про этот сумбурный день, — что она у предела сил, что теперь она вся в и н о м, вырвавшись страшным напряжением из жизни, ее вбиравшей. Я боялся, что с ней сделается дурно, что она не осилит боли, которая в ней таилась и вот обострилась нестерпимо. После она призналась, что был один миг, когда хотела она перед стареньким иеромонахом, который служил молебен, перед какими-то нищими старушками и беременными женщинами, тут бывшими, и монахиней пригробничной, от которой скрыла лицо вуалькой, покаяться во всеуслышание и молить-молить перед великомученицей, всех молить, валяться у всех в ногах, чтобы простили ей ее «мерзкую жизнь», ее «смертный грех блуда и самовольства». Но она пересилила крик души: молилась в немом оцепенении. Вышли они неузнаваемыми и пошли за иеромонахом на кладбище, к заснеженной могилке матушки Агнии. Виктор Алексеевич поддерживал Дариньку, которая двигалась как во сне. Нет, могилка матушки Агнии была не занесена, — расчищена, и даже было усыпано песочком. Даринька бессильно упала на колени и крестилась мелкими крестиками, как с испуга. На дубовом кресте было начертано: «Блажени чистые сердцем, яко тии Бога узрят». А когда иеромонах с двумя перешептывавшимися послушницами запел «со святыми упокой», Даринька не смогла сдержаться и излилась в рыданиях. Виктор Алексеевич поспешил дать иеромонаху рублевую бумажку, сунул шептавшимся послушницам, что нашлось, и все, наконец, ушли. Даринька терлась лицом об оледеневшую могилку и взывала: «Матушка, прости… ма-тушка!..» — Матушка Агния, кроткая, «человеческая овечка», ее простила. Сказала ей, через ледяной бугорок сказала, сердцу о т к у д а-т о сказала, — рассказывал Виктор Алексеевич. — Даринька у с л ы х а л а е е душу, я это видел: она вдруг подняла заплаканное лицо от бугорка, будто ее позвали, сложила, как всегда от большого чувства, руки ладошками у груди и бездумно глядела, вглядываясь в полнеба. Я не видел ее лица, только ресницы видел, с каплями слез на них. |
| «Автобус милосердия» — первый петербургский рейс состоялся 6 марта с набережной Лейтенанта Шмидта в Петербурге стартовал «Автобус милосердия» — передвижной пункт помощи для людей без определенного места жительства. Горячее питание, квалифицированные консультации социального работника, профилактика социально-значимых заболеваний – это теперь и на четырех колесах. Репортаж о первом днем работы автобуса — из Санкт-Петербурга специально для портала «Правмир». 7 марта, 2012 6 марта с набережной Лейтенанта Шмидта в Петербурге стартовал «Автобус милосердия» — передвижной пункт помощи для людей без определенного места жительства. Горячее питание, квалифицированные консультации социального работника, профилактика социально-значимых заболеваний – это теперь и на четырех колесах. Репортаж о первом днем работы автобуса — из Санкт-Петербурга специально для портала «Правмир». 6 марта с набережной Лейтенанта Шмидта в Петербурге стартовал «Автобус милосердия» — передвижной пункт помощи для людей без определенного места жительства. Горячее питание, квалифицированные консультации социального работника, профилактика социально-значимых заболеваний – это теперь и на четырех колесах. Репортаж о первом днем работы автобуса — из Санкт-Петербурга специально для портала «Правмир» . «Автобус милосердия» — новый проект негосударственного, некоммерческого Благотворительного Фонда «Диакония». Фонд уже много лет помогает наркозависимым и ВИЧ-инфицированным людям, а также занимается профилактикой. Новый проект благословлен Его Высокопреосвященством митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром. В первый петербургский рейс «Автобус милосердия» отправился от ворот Братства святой великомученицы Анастасии Узорешительницы, где часом раньше состоялось освящение. Чин освящения автобуса совершил руководитель отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии и председатель правления Благотворительного Фонда «Диакония» – протоиерей Александр Степанов. Чин освящения автобуса совершил протоиерей Александр Степанов |
| Издательско-информационная деятельность и электронные СМИ. При Синодальном отделе учреждается редакция газеты «Мир всем» (в ближайшее время газета сменит свое название) и пастырско-методического сборника — журнала Синодального отдела «Вестник тюремного служения». Оба регулярных издания предназначаются для заключенных, сотрудников УИС и тюремных священнослужителей. Планируется также сотрудничество с другими профильными изданиями, имеющими прямое отношение к тюремному служению. Сектор электронных СМИ предполагает развитие интернет-вещания и интернет-конференций. Сайт Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению открыт под названием www.anastasia-uz.ru . Это наименование сайта связано с именем святой великомученицы Анастасии Узорешительницы — небесной покровительницы Синодального отдела по тюремному служению. Межрелигиозное тюремное служение Сегодня в местах лишения (ограничения) свободы участвуют в духовно-нравственном воспитании заключенных священнослужители традиционных для России религий. Среди них присутствуют духовные представители ислама, иудаизма и буддизма, которые также, хотя и в меньшинстве, представлены в местах принудительного содержания. Полагаю, что в рядах тюремных капелланов, духовно окормляющих заключенных под стражу, должны трудиться только те представители религиозных организаций, члены которых по той или иной причине оказались за тюремной оградой. Поэтому там, где более 10 процентов от численности заключенных составят верующие любой из традиционных религий, в штате должен быть священнослужитель этой религиозной организации. Религиозные же меньшинства получат возможность при содействии штатного духовенства окормляться своими духовными наставниками, которые смогут посещать верующих в заключении. В то же время необходимо сразу же оговориться, что места принудительного содержания лиц, имеющих проблемы с законом, не должны становиться полем для прозелитизма — целенаправленного и сознательного перетягивания верующих одного вероисповедания в другое. Прозелитизм и православное миссионерство не имеют ничего общего между собой. |
| Рассказываю вам эту часть своей семейной истории, потому что дед прошел через такие испытания, через которые никто из вас не проходил и не пройдет. Ведь одно дело находиться в местах заключения в наше время, и совсем другое — в 1920-х и 30-х годах. Но дед прожил, как я уже сказал, долгую-долгую жизнь и никогда не считал себя несчастным. Он всегда рассказывал о временах, проведенных в заключении, как о событиях очень важных, но не трагических. Потому что из своего пребывания в тюрьме — а это были тяжелейшие годы! — он вынес для себя что-то, что сделало его человеком сильным и счастливым. Общение с дедом сыграло огромную роль в моем воспитании. Я понял, что внешние обстоятельства, даже самые тяжелые, не могут повлиять на внутреннее состояние человека, если он сам не разрушает свой внутренний мир. И вот к чему я это говорю. Годы, проведенные в заключении, могут разрушить человека, превратить его в духовного и физического инвалида, извратить его психику, а могут очень сильно укрепить. В каком-то смысле все зависит от каждого, кто через это проходит. Поэтому я бы пожелал, чтобы эти годы жизни вы восприняли не только как тяжелое испытание, которое вам выпало, но и как вызов. И если вы отвечаете на этот вызов так, что он формирует в вас самые сильные и правильные черты характера, если, несмотря на трудные жизненные обстоятельства, вы остаетесь людьми, способными любить другого человека, оказывать ему добро, то время, проведенное в заключении, будет, не убоюсь этого слова, проведено с пользой для вас. Или же оно может окончательно разрушить вас как личность. Братья, вы должны помнить, что не вы первые, не вы последние — до вас множество людей проходили через такие испытания, будут такие и после вас. Но время, проходящее в заключении, постарайтесь использовать для того, чтобы стать лучше и сильнее, чтобы, выйдя на свободу, вы могли достичь в своей жизни того, чего вы не смогли достичь раньше. А самое главное — все это возможно лишь тогда, когда у человека есть по-настоящему вера в сердце. Потому что если человек в Бога не верит, то для такого человека, по словам отрицательного героя одного из произведений Достоевского, все возможно — и самый страшный грех, и самое страшное преступление. Если же человек в Бога верит, то для него очень многое становится невозможным — не по страху, а по совести. Поэтому я бы хотел пожелать, чтобы в этих стенах вы не только пересмотрели свою жизнь, не только не озлобились, но и вышли отсюда с совершенно другим душевным и духовным состоянием. Чтобы урок этот был вам не просто на пользу (потому что польза человеческая — это относительное понятие), но чтобы вы пред лицом Божиим стали лучше, и тогда Господь будет с вами. |
| И вот дед приехал в Ленинград, где тогда жила моя семья; мы встречали его вместе с мамой. Я увидел на вокзале пожилого человека с бородкой, в руках — большой фанерный чемодан. Мама подбежала и сказала: «Папа, папа! Мы сейчас носильщика возьмем!» А он говорит: «Как носильщика? Нет, не надо». И пожилой человек взвалил на себя этот фанерный чемодан и с легкостью понес. А когда я поближе познакомился с дедом, я понял, что это совершенно не сокрушенный жизнью человек. Через какое-то время он получил образование и в уже очень пожилом возрасте стал священником. Умер он в девяносто с лишним лет. Рассказываю вам эту часть своей семейной истории, потому что дед прошел через такие испытания, через которые никто из вас не проходил и не пройдет. Ведь одно дело находиться в местах заключения в наше время, и совсем другое — в 1920-х и 30-х годах. Но дед прожил, как я уже сказал, долгую-долгую жизнь и никогда не считал себя несчастным. Он всегда рассказывал о временах, проведенных в заключении, как о событиях очень важных, но не трагических. Потому что из своего пребывания в тюрьме — а это были тяжелейшие годы! — он вынес для себя что-то, что сделало его человеком сильным и счастливым. Общение с дедом сыграло огромную роль в моем воспитании. Я понял, что внешние обстоятельства, даже самые тяжелые, не могут повлиять на внутреннее состояние человека, если он сам не разрушает свой внутренний мир. И вот к чему я это говорю. Годы, проведенные в заключении, могут разрушить человека, превратить его в духовного и физического инвалида, извратить его психику, а могут очень сильно укрепить. В каком-то смысле все зависит от каждого, кто через это проходит. Поэтому я бы пожелал, чтобы эти годы жизни вы восприняли не только как тяжелое испытание, которое вам выпало, но и как вызов. И если вы отвечаете на этот вызов так, что он формирует в вас самые сильные и правильные черты характера, если, несмотря на трудные жизненные обстоятельства, вы остаетесь людьми, способными любить другого человека, оказывать ему добро, то время, проведенное в заключении, будет, не убоюсь этого слова, проведено с пользой для вас. Или же оно может окончательно разрушить вас как личность. |
| Виктор Алексеевич особенно остро принял изо всего одно только слово — к р и з и с, показавшееся ему «мохнато-черным и злым, с лапками, как паук». Взятая из богадельни старушка для ухода самовольно ушла ко всенощной. Виктор Алексеевич, в оцепенении и тоске, сидел у постели Дариньки, прислушивался к ее дыханию, казавшемуся тревожным, и внутренними глазами видел, как этот ужасный к р и з и с, с горбатыми черными лапами, возится где-то тут, в темном углу, за ширмой, куда не доходит отсвет голубоватого ночника. Даринька начинала бредить, передыхать, хрипло вышептывала слова, что-то невнятное, — может быть, слова молитвы. Просила не открывать ей ноги, не подымать рубашку, вскрикивала: «Не мучайте… закройте одеяло… как не стыдно!..» Говорила про какую-то великомученицу Анастасию-Узорешительницу: «Главка ее у нас, в ковчежце… помолитесь, миленькие….» Виктор Алексеевич испугался, когда Даринька вдруг стала подниматься, что было строго запрещено, хотел уложить ее, но она металась в его руках и повторяла: «Нельзя… надо… скорей вставать, велела с а м а… Пресветлая…» Он уложил ее, поправил на лобике уксусный компрессик и поцеловал в обметанные жаром губы. Она взглянула на него, «разумными глазами», и лихорадочно-быстро стала говорить, вполне сознательно: «Так нельзя, в темноте, без лампадочки… затепли, миленький… поставь поближе ко мне на столик, благословенье мое… Казанскую-Матушку». Обрадованный, что она говорит разумно, что, должно быть, ей стало лучше, он перенес и устроил на столике у ее постели образ Богородицы Казанской, благословенье матушки Агнии, долго искал масло и фитильки, оправил, как мог, лампадку, зажег и пристроил ее в коробку с ватой, чтобы она стояла. Даринька следила за ним и говорила: «Как ты хорошо умеешь… только стыдно мне, тревожу тебя». Потом перекрестилась и сказала совсем разумно: «Я завтра встану, мне хорошо, я совсем здорова». И успокоилась, затихла. Он послушал ее дыхание, и ему показалось, что она дышит ровно. И тут ч т о-т о сказало в нем, что кризис не посмеет ее отнять, что тогда… для чего же тогда в с е было?! |
| Когда она стояла на этом нечестивом судилище, один из окружавших царя, именем Левкадий, прельстился ее красотой, так как она была красива и благолепна. Он просил царя не убивать Феодотию, но дать ее ему, чтобы он мог на ней жениться. Царь согласился, надеясь, что муж скорее обратит ее в идолопоклонство. Левкадий взял Феодотию с детьми к себе в дом, и чего только ни делал и ни говорил, упрашивая ее, увещевая, лаская и грозя, чтобы она отверглась Христа и стала его женою. Феодотия отвечала ему: – Если ты хлопочешь, чтобы я была твоей женой из-за того, что желаешь моих богатств и имений, – то я добровольно отдаю тебе все, оставь же меня работать Христу, чтобы мне вместо всех богатств наследовать одного Христа. Если же ты желаешь меня из-за влечения к красоте моей и думаешь отвратить меня от моего Христа, то знай, что ты стремишься к невозможному. Ибо легче ты обратишь красоту мою в безобразие и жизнь в смерть, чем отторгнешь от Христа мой ум и вынудишь у меня согласие на брак с тобою. В то время Левкадию нужно было сопровождать царя, который куда-то отправлялся. И он уехал, оставив Феодотию в своем доме, и долго не возвращался. Феодотия же, несколько облегченная, служила, вместе со святою Анастасиею узникам, исцеляла больных, погребала мертвых, укрепляла живых к большим подвигам. И вот Диоклетиану снова доносят, что темницы по городам наполнены христианами, и что негде помещать других узников. Тогда нечестивый мучитель велел умертвить всех заключенных различными казнями, чтобы темницы, освободившись, могли вместить других христиан. Была назначена для того одна ночь, во время которой великое множество мучеников было призвано к немерцающему Дню – Христу Господу. Одни скончались от меча, других потопила вода, некоторых сожгли огненные печи, а других живыми приняли недра земли: глубокие рвы и ямы были наполнены людьми и засыпаны землею и камнями. Наутро христолюбивая и блаженная Анастасия, по обычаю своему, пришла в одну из темниц и, не найдя никого из честных страдальцев, наполнила воздух жалостными криками и рыданиями. Когда случившиеся там воины спросили ее, зачем она так рыдает, она отвечала: |
| Теперь нет таких узников, которые бы томились в заключении за веру Христову. Тем не менее Спаситель наш, Господь Иисус Христос, Сам претерпевший ради нашего спасения и биения и заушения, узы и осуждение на крестную смерть, служение находящимся в темничном заключении и оковах вменяет христианам в отличительную заслугу. На последнем всеобщем и страшном суде Он вспомнит о тех, которые при своей жизни благотворили и узникам. «В темнице бех и приидосте ко Мне», скажет Он, Премилосердый, стоящим одесную Его. «Господи», спросят удостоившиеся Его милостивого и для всех вожделенного приговора, – «когда же мы видели Тебя в темнице и навестили Тебя?» И отвещав Царь речет им: «понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» ( Мф. 25, 36 и д.). Имея в виду эти слова Спасителя, христиане всегда считали своею священною обязанностью оказывать благотворения заключенным в темницу. б) Наши предки, особенно христолюбивые цари и знатные бояре в навечерия, а также и в самые дни великих праздников имели благочестивый обычай посещать темницы, выкупать должников и подавать обильную милостыню узникам, побуждая и нас следовать их св. примеру. И доселе еще в больших городах находятся между богатыми их жителями сострадательные люди, которые на большие праздники посылают заключенным в темницы щедрую от себя жертву – вещественные припасы. Сколько радости и утешения, вероятно, проливает всякий раз в душу узников это живое участие к их участи людей посторонних! в) Наконец заповедь Господа, повелевающего любить ближних наших как самих себя, побуждает нас не оставаться равнодушными к несчастной участи заключенных в темницы. Положим, между ними встречаются часто закоренелые преступники, запятнавшие себя ужасными злодеяниями. Но можно ли даже и таких лишать всякого сострадания? Ведь и они украшены образом и подобием Божиим, – ведь и за них Христос страдал, – ведь покаяния и исправления их и теперь ждет Господь. И Ему, Господу милосердия, будет угодно, чтобы мы и от закоренелых преступников не отвращались, но подавали им руку братской помощи и содействовали обращению их на путь истины словами и делами любви христианской, которая и закоренелых грешников нередко исторгала из власти врагов нашего спасения и делала их чадами и наследниками царствия небеснаго. |
| Молитва матере ко Пресвятей Богородице о исцелении воина, на поле брани ураненнаго К кому возопию, Владычице? К кому прибегну в горести моей, аще не к Тебе, Царице Небесная? Кто плач мой слезный и воздыхание мое приимет, аще не Ты, Мати Божия, Заступнице и Прибежище во всех бедах нам грешным? Услыши вопль мой, Всемилосердая Целительнице, яко умножишася скорби сердца моего, и яви милость Свою на одре болезни возлежащему и раною уязвленному, чаду моему воину [имярек], исцели его тяжкия душевныя и телесныя болезни, и воздвигни от одра немощи цела и всесовершенна, да воспевает Твое теплое заступление. Аминь. Молитва матере (сродников) ко Пресвятей Богородице о избавлении воинов, в пленении сущих О, Всепетая Богородице, всех скорбящих Радосте и обидимых Заступнице! Услыши молитву мою, прошения моего не отрини и помилуй чадо мое (отца моего, мужа моего), воина [имярек] в пленении сущаго! Сохрани его цела и невредима, огради его от злобы пленивших его и не даждь ему убиену быти от рук их, веру истинную в нем укрепи и скоро тяжкаго пленения избави, да в разуме воспевает Тя, Царице Небесная, и Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом во веки веков. Аминь. Молитва ко святым о избавлении воинов [воина], в пленении сущих [сущем] Преблаженнии и богоноснии избранницы Христовы: многосветлая звездо, Крестителю и Предтече Спасов Иоанне; святителю предивный и милостивый, великий чудотворче Николае; святый великомучениче и скорый плененных свободителю, Победоносче Георгие; великая в женах Анастасие Узорешительнице и вси святии! Молим вас мы, недостойнии: укрепите воинов [воина] [имярек], в пленении сущих [сущаго], от уз вражиих их [его] избавите, всякаго злаго обстояния свободите и на спасения стези направите, да, в домы своя возвратившеся, прославят [дом свой возвратився, прославит] Истиннаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа и ваше милостивое предстательство во веки веков. Аминь. Молитва ко Пресвятей Богородице о воинах, без вести пропавших |
| Даринька заставила себя войти в «детскую», помолиться. Затеплила угасшие лампадки, прочла зачинательные молитвы,— и не могла молиться: что-то мешало ей. Спрашивала с мольбой, растерянно,— «Господи, что со мной..?»— но мысли бежали от молитвы. Взглянула истомлённо на зачатую по бархату работу-вышиванье— на неоконченный василёк синелью, плат на ковчежец с главкой великомученицы Анастасии-Узорешительницы, подумала— не сесть ли за работу?— и не могла. Томило её укором: какая стала!» (5,117). После новых встреч с гусаром Даринька— во власти пожелания : «Даринька не молилась в эту ночь. Не раздеваясь, она пролежала до рассвета, в оцепенении, в видениях сна и яви, сладких и истомляющих» (5,149). Искушение достигло кульминации: «Вагаев обнял её и привлёк к себе. Она, словно не слышала,— не отстранилась, почувствовала его губы и замерла. Что он шептал ей— не помнила. Помнила только жаркие губы, поцелуи. Светились редкие фонари в метели, пылали щёки, горели губы. У переулка она сошла, долго не выпускала его руку, слышала— «завтра, завтра», и повторяла— «завтра»...» (5,209). Даринька вошла в состояние прелести , того состояния, когда в самообольщении человек мнит себя достигающим высокого духовного состояния, по истине же— совершает падение. «Даринька вообразила себя, как бы «духовно повенчанной». Ну да, с Димой. Тут сказалась восторженная её натура, её душевное исступление. Подобно ей, юные христианки радостно шли на муки, обручались Небесному Жениху. Тут духовный её восторг мешался с врождённой страстностью. И вот, искушающая прелесть , как бы подменилась чудом . В метельной мгле, как она говорила,— «без темноты и света, будто не на земле, а в чём-то пустом и никаком , где хлестало невидным снегом», как бы уже в потустороннем, ей казалось, что она с Димой— Дария и Хрисанф, супруги-девственники, презревшие «вся мира сего сласти», и Бог посылает им венец нетленный— «погребстися под снежной пеленою», как мученики-супруги были погребены «камением и перстью». Восторженная её голова видела в этом «венчании» давно предназначенное ей. |
|
|
