| По мнению Ю.Г. Алексеева, приписывание Вассианом Ивану III нежелания «поднимать руку против царя» (кстати, здесь у Вассиана дословное повторение летописного объяснения отказа Дмитрия Донского от открытого боя с Тохтамышем) является чисто литературным приемом, не имеющим реальной почвы 961 . Но вряд ли в послании, непосредственно обращенном к великому князю, Вассиан мог бы приписывать ему мысли, которые никогда не посещали и не могли посетить его адресата. Психологический барьер, из-за которого было сложно заставить себя вести активные военные действия против «главного» татарского хана, в течение более чем двух столетий считавшегося правителем более высокого ранга, чем кто-либо из русских князей, продолжал существовать 962 . Вассиан опровергает не вымышленный им, а реальный аргумент, который, скорее всего, высказывался напрямую группировкой «примиренцев» – «прежних развратников», советующих Ивану, по словам Вассиана, «не противитися сопостатом, но отступити» 963 . Чтобы опровергнуть этот аргумент, духовник великого князя осуществляет резкий разрыв с традицией, признающей легитимность власти татарских ханов. Он объявляет Ахмата самозваным царем («сему богостудному и скверному самому называющуюся царю»), но не потому, что он является (подобно Мамаю) узурпатором (ханское происхождение Ахмата сомнений не вызывало), а потому, что и сам Батый, завоевавший Русь, не был царем, и не был царским род, к которому он принадлежал, т.е. род Чингисхана. Таким образом, чтобы подвигнуть Ивана III на активные действия, Вассиан не только объявляет его равным татарскому царю, но отказывает в царском достоинстве всем Чингизидам 964 , т.е. объявляет нелегитимными все 230 лет их сюзеренитета над Русью 965 . Далее Вассиан пишет о необходимости покаяния, после которого Господь «свободит и избавит» от Ахмата, и, перечислив аналогии (наказание за грехи порабощением – покаяние – избавление от «работы») из библейской истории, подчеркивает, что в случае, «аще покаемся вседушевно престати от греха, и восставит нам Господь тебе, государя нашего, яко же древле Моисея и Исуса и иных, свободивших Израиля. Тебе же подасть нам Господь свободителя новому Израилю, христоименитым людем, от сего окаанного, хвалящегося на ны, новаго фараона, поганого Ахмата» 966 . |
| Во втором случае он отвечает, что хочет не запустения монастырей, а их возвращения на первую духовную красоту, что древние св. отцы не имели вотчин, питаясь трудами рук своих, и живя, единственно, упованием на Бога, и что монашество при них процветало, сияя всем своим блеском. Вотчиновладельцы, защищаясь, указывали на существование вотчин при монастырях с самого их начала существования. Пр. Нил объявил, что эти сведения были приписаны впоследствии вотчиновладельцами, проверить то и другое было затруднительно по отсутствию научных средств. Но у вотчиновладельцев были положительные правила, заключавшиеся в книге Церковных правил, или Кормчей, и разрешавшие дозволение монахам владеть недвижимыми имениями. Исследовать Кормчую книгу о вотчиновладении и взялся Вассиан. Предположения Вассиана, что правила, дозволяющие владеть монахам вотчинами, суть позднейшие и поддельные, вовсе не оправдались, и из всей работы Вассиану пришлось убедиться, что правы были защитники вотчиновладения, когда ссылались на правила канонические. Обличая монастыри, Вассиан не оставляет также без порицания и вотчиновладения архиерейского, доходы коих, по его словам, употребляются не на благотворение, а для умножения себе несытно бесчисленных образов, одежд и пищи. Одновременно с полемикой письменной, он вел и устную пропаганду среди боярства. В устной пропаганде он разил и бичевал своих противников и язвительными обличениями, и площадной бранью столько, сколько могли это сносить человеческие слухи. Понятно, что противники питали к нему самую ожесточенную ненависть. Но сделать ему ничего не могли, ибо он находился под защитой великого князя, который видел свой расчет в том, чтобы предоставлять свободу его перу и языку. Во главе противников был пр. Иосиф Волоколамский (ум. 9 сентября 1515 г.) и Вассиан нещадно поносил его личным образом, т. к. ненавидел его не только как противника, но и как человека, который одержал верх над ним перед вел. князем по делу о каявшихся еретиках. Иосиф был бы в состоянии отвечать и на полемику, и на брань Вассиана; мог бы, и имел желание также и писать в защиту вотчиновладения, но был связан: воля вел. князя налагала на его уста печать молчания. Если вел. князь предоставил Вассиану свободу писать и говорить против вотчиновладения монастырей по своим государственным расчетам, то относительно митр. Варлаама можно думать, что он был сторонник убеждений Вассиановых, и к числу его главных друзей и советников принадлежал Вассиан. |
| —383— сиана. Нельзя прежде всего, упускать из виду, что кн. Вассиан, инок по принуждению, во-вторых, если в полемических сочинениях много ссылок и выписок из книг Св. Писания, то они были сделаны по необходимости, это были возражения противникам, их он бьет их же оружием: в «Беседе», рассчитанной на внимание общества, Вассиан опустил научный аппарат ссылок и выписок и тем сделал свое произведение доступным общественному вниманию; однако, чтобы воздействовать на настроение читателей, он старается затронуть их религиозные чувства: кара Божие, как возмездие за нарушение основоначал монастырского общежития, со всеми последующими общественными и политическими настроениями, основная нить «Беседы». Еще одно замечание. Как не старательно скрыл Вассиан свое авторство, но оно местами прорывается в метких характерных выражениях; Вассиана обвиняли в том, что он «чудотворцев» называл, «смутотворцами», «правила» – «кривилами». В «Беседе» аналогичное выражение иноки не «богомольцы», но «богоборцы», или «царское ко иноком не милосердство, но душевредство». Итак, «Беседа» важнейший памятник XVI в., рассчитанный на общественный интерес, вызванный борьбой по вопросу о допустимости монастырского землевладения. Автор памятника смотрит на монастырское землевладение под широким углом зрения, стараясь поставить в связь с монастыр. землевладением различные уклонения от общественного и политического правопорядка. Выясняя все эти данные «Беседы» и сопоставляя с ними события жизни опального инока кн. Вассиана, признаем в Вассиане автора «Беседы», написанной после суда 1531 г., чем и объясняется тон и общее гневное настроение автора. С. Авалиани Каптерев Н.Ф. (Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович). Протопоп Аввакум, как противник церковной реформы патриарха Никона//Богословский вестник 1909. Т. I. 3. С.384–408 (2-я пагин.). (Продолжение.) —384— Первоначальная деятельность Аввакума как священника в Лопатицах и протопопа в Юрьевце Повольском. Положение Аввакума в Москве после бегства из Юрьевца. Ссылка его в Сибирь, его сибирская жизнь и возвращение в Москву. Протопоп Аввакум как великий угодник Божий, как прославленный святой и чудотворец. Попытка государя, вызвавшего Аввакума из Сибири в Москву, примирить его с новым порядком церковных дел. Неуспех этих попыток. Окончательный отказ государя, ввиду упрямства Аввакума, от всяких дальнейших сношений с ним. Встречное стремление со стороны Аввакума отвлечь царя от церковной реформы Никона и его старание возвратить государя к старым до никоновским церковным порядкам. Неуспех этих стараний Аввакума и перемена в характере его отношений к царю. Отношение Аввакума к тогдашней русской церкви, к Никону, к русским иерархам и к никонианам вообще, как выражение его крайней ненависти к своим церковным противникам. Религиозная нетерпимость Аввакума. Его отрицательное отношение к науке и образованию. Несоответствие у Аввакума между его внешним подвигом и внутренним содержанием этого подвига. |
| У Вассиана ничего подобного не было. Человек с огромной выдержкой, он умел выслушивать спокойно, даже участливо, совершенно противоположные его взглядам мысли и столь же объективно обсуждать их, не давая места никакому личному чувству. Огромным достоинством Вассиана была его простота и доступность каждому. Он не изрекал, как Тареев, смотревший свысока на окружающих, а охотно делился накопленным знанием и жизненным опытом, отнюдь не навязывая их слушателям, но привлекая их внимание и заставляя задуматься. Мне приходилось часто с ним встречаться во время моей учебы в Академии и потом, когда и Академия, и Лавра были уже закрыты: в его келье, на частной квартире в Сергиеве, в доме одной из ревностных прихожанок 92 академического храма. С ним было всегда интересно говорить еще и потому, что Вассиан никогда не повторялся и в разных ситуациях позволял себе высказывать иногда весьма свободные мысли. Это не было бравадой или выражением пошатнувшейся веры, как то мне поначалу казалось. Однажды, будучи в доме наших общих друзей, Вассиан высказал свое мнение по какому-то богословскому вопросу, далекое от общепринятого. Хозяйка, дама образованная, напомнила, что совсем недавно он затронул ту же тему в своей проповеди, причем говорил несколько иначе. Вассиан охотно откликнулся и сказал, обращаясь к хозяйке: – В церкви я говорил для народа, зная, что среди богомольцев много не только малообразованных, но даже просто неграмотных людей. Им нельзя говорить о разных мнениях по одному богословскому вопросу, потому что они не смогут в этом разобраться, а смута в словах внесет смуту в их мысли и в их веру. Им следует нести церковное учение в наиболее доходчивых словах и понятиях, чтобы не ввести в соблазн сомнения. Вам же, женщине с высшим образованием, много читающей по вопросам религии, я могу сказать гораздо больше, зная, что вы поймете меня... И, повернувшись ко мне, добавил: – А вот вам, как студенту Академии, я могу сказать по этому вопросу гораздо больше и смелее, потому что вы сумеете понять, где частное богословское мнение следует отделить от действительного учения Церкви. Флоренского часто обвиняют, что он ссылается в своих работах на принципы эзотеризма и экзотеризма, то есть знания тайного, открываемого лишь посвященным, и знания общедоступного, понятного и профанам. Многие полагают, что все это он позаимствовал у теософов и антропософов 93 . На самом же деле это всего только обычный педагогический прием. Ведь в жизни мы одним языком говорим с подростком, другим – со взрослым человеком, но не имеющим специальных знаний, третьим – со своим собратом, понимающим нас с полуслова... А истина одна! Но для того чтобы человек смог ее постичь, всякий раз мы приноравливаемся к его знаниям, опыту, способности понимать то, что стоит за словами... |
| Мысли, изложенные в этом послании, Иосиф подробнее раскрыл в трех последних Словах своего «Просветителя». Более всех белозерских старцев враждовал на Иосифа старец-князь Вассиан. Он написал против Иосифа сочинение из нескольких Слов, или статей, большею частию очень кратких, из которого видно, что существовало такое же сочинение и Иосифа против Вассиана, по частям разбираемое последним, но до нас не дошедшее. Вассиан восставал на Иосифа почти по всем церковным вопросам, занимавшим тогда наше общество и правительство. Укорял Иосифа за то, будто он-то вопреки святым правилам уговорил на Соборе по страсти и из человекоугодничества запретить священнослужение всем вдовым священникам, нечистым и чистым. Доказывал, что монастырям и самим владыкам не следует владеть селами и крестьянами, причем резко порицал всех, монахов и архиереев, за их корыстолюбие, многостяжательность и пышность, за их обиды и притеснения крестьянам, за их тяжбы по имениям в мирских судилищах. Доказывал также, что хотя «святителям и всему священному Собору подобает проклинать еретиков, если они не каются или насильно сопротивляются, а царям и князьям подобает заточать их и казнить» (значит, и Вассиан вовсе не был защитником так называемой свободы совести), но кающихся еретиков следует прощать и миловать, причем называл тех из жидовствующих, которые подверглись казни, несмотря на свое позднее раскаяние, мучениками, а самого Иосифа именовал человеконенавистником, учителем беззакония, законопреступником и уподоблял его еретику Новату, запрещавшему принимать покаяние от христиан, согрешающих после крещения . Сочинение Вассиана дышит непримиримою ненавистью к Иосифу и, не показывая в авторе ни высокого ума, ни дальнего образования, ни уменья выражать свои мысли ясно, выказывает всю его боярскую гордость и спесь и духовную, монашескую самомнительность, или самопрельщение. Около того же времени могла быть написана у нас и апокрифическая Беседа Валаамских чудотворцев, Сергия и Германа, если не самим Вассианом, то кем-либо из его единомышленников, белозерских старцев, в которой также говорится о неприличии инокам владеть вотчинами, порицается «простота» царей и князей, наделяющих монастыри селами и землями, еще более порицается поведение самих иноков, их роскошь, нетрезвость и притеснения поселянам, живущим в их владениях, и проводится новая мысль, какой не встречаем, по крайней мере, в известном нам сочинении старца-князя Вассиана, что для содержания монастырей следует давать «урочныя годовыя милостыни», а не вотчины и земли . |
| Скорее всего в ответе Вассиана нужно видеть тонкую насмешку над митрополитом, об умственных познаниях которого Вассиан привык думать очень низко и даже считал его нравственно нерасположенным, к просвещенному труду, а более всего преданным пирам и другого рода чувственным удовольствиям 475 . Не совсем был прав и беспристрастен к своему подсудимому Даниил, когда ставил ему в особенную вину внесение им в свое сочинение учения еллинских мудрецов. Сам Даниил в составляющихся для него и под его руководством сборниках отводил место и некоторым памятникам еллинской мудрости 476 и равным образом в своих сочинениях помещал сказания и о языческих царях 477 . Конечно между главником Даниила, сборником, назначенным для частного употребления и никем не авторизованным, и сборником правил, предназначенным хотя для частного употребления, но имеющим каноническую и, значит, общецерковную важность, необходимо должно полагать различие по степени важности их содержания. Но за то в формальном отношении, в данном случае немаловажном, едва ли можно проводить границу, различающую их один от другого: как тот, так и другой, предназначались для частного, домашнего употребления их собирателей и авторов, и с той стороны оба они находятся совершенно в одинаковом положении. Не забыл митрополит и крайне резких отзывов Вассиана о неудовлетворительном состоянии священных и церковно-богослужебных книг в России. – «Ты многим людем, так обличал Даниил Вассиана на соборе, говорил еси: правила писаны от диавола, а не от Св. Духа, и правило зовеши кривило, а не правило». Действительно, Вассиан выражался в этом духе и приблизительно в этих же самых словах 478 . Такой резкий отзыв о русских церковных книгах вызван был разного рода внешними и внутренними обстоятельствами, под влиянием которых находился некоторое время Вассиан. Его критический ум очень рано подметил недостатки и неправильности в книгах 479 . Время шло. Полемика с Иосифом Волоцким и его сторонниками все возрастала и принимала все более и более острый характер. |
| Лициний явным образом выкорчевывал конкурирующих династов, его нетрудно было заподозрить в стремлении к единоличной власти. Овладев азиатской половиной империи, Египтом и Ливией и сохранив за собой власть над Иллириком, он теперь контролировал территории, население которых превосходило ту часть империи, которой владел Константин. Прошло несколько месяцев после поражения и гибели Максимина Дазы, и империя вступила в новый раунд гражданской войны. Прологом к ней послужило предложение Константина о новой ревизии внутренних границ, а именно о выделении третьей области, которую должны были составить Италия и балканские провинции. Лициний вынужден был согласиться с этим проектом. Соправителем августов стал Вассиан, военачальник, женатый на сестре Константина Анастасии и удостоенный звания цезаря. Это назначение оказалось неудачным. Неизвестно, по какой именно причине, но Вассиан оказался вовлечен в заговор против своего тестя. Возможно, он был недоволен тем, что его не удостоили титула августа, который бы поставил его в равное положение с двумя другими правителями, или тем, что Константин не спешил с передачей провинций в его подчинение. Причиной его недовольства могли быть и внутрисемейные отношения. В тайные сношения с ним вступил Лициний. Связующим звеном интриги стал его родной брат Сенеций, оказавшийся клевретом Лициния. Именно он предложил Вассиану организовать заговор и свергнуть Константина, пообещав ему поддержку Лициния. Заговор был открыт, и Вассиан вместе со своими вовлеченными в интригу и схваченными сторонниками незамедлительно казнен, но один из главных обвиняемых, Сенеций, успел бежать к Лицинию. Константин потребовал его выдачи – Лициний отверг это требование. Война между августами стала неизбежной, тем более что обе стороны в ходе ее надеялись окончательно решить вопрос о верховной власти в империи, которая обоими мыслилась уже как монархическая. Прямым запалом к ней послужил приказ Лициния низвергнуть статуи Константина, находившиеся в Эмоне (современной Любляне), расположенной у самых границ Италии. |
| Если великий князь предоставил Вассиану свободу писать и говорить против вотчиновладения монастырей по своим государственным расчётам, то относительно митрополита Варлаама есть некоторые основания думать, что он был в этом случае сторонником Вассиана по своим убеждениям. Последний говорит, что предпринял составление своей новой редакции Кормчей по благословению митрополита Варлаама 1355 , и потом, что встретив недоумение относительно некоторых канонических правил делал доклад о них митрополиту и всему священному собору 1356 . Чтобы Вассиан говорил неправду, это нельзя допустить: сейчас указанное он утверждает и сообщает в записях, читаемых в самой его Кормчей, а Кормчая была не только начата, но и окончена им в бытность Варлаама на кафедре митрополичьей, так что он лгал бы на митрополита так сказать в присутствии его самого 1357 . Но в новой редакции Кормчей, которую предпринял составить Вассиан, не было никакой общецерковной нужды и единственным побуждением, которым он водился в этом случае, должна быть считаема его надежда открыть и доказать, что читавшиеся в позднейших наших Кормчих канонические правила, которыми дозволяется монахам владение вотчинами, суть поддельные. Трудно допустить, чтобы для митрополита могло составлять секрет это побуждение; но если он благословил труд, предпринятый по такому побуждению, то можно подозревать, что он сочувственно относился к самому побуждению, ибо иначе, не будучи в состоянии остановить Вассиана своим неблагословением и запрещением, он мог отказать ему в благословении. Далее мы знаем, что к числу главных друзей и советников Вассиана принадлежал старец митрополита Варлаама по имени тоже Вассиан 1358 . Если бы митрополит был врагом Вассиана, то едва ли бы он стал терпеть при себе старца, который был одним из главных его друзей. Наконец, и характер митрополита Варлаама, насколько мы его знаем и о чём ниже, даёт некоторые основания предполагать в нём человека, близкого по образу мыслей к преподобному Нилу Сорскому . Обращаемся к другому деятелю времени митрополита Варлаама преподобному Максиму Греку . |
| Вассиан не утверждает, что эти и иные подвижники, будучи настоятелями обителей, вообще не имели в своем распоряжении монастырских владений, он говорит только, что «те держали села, а пристрастия к ним не имели». Вассиан не оспаривает прав церковных учреждений на земельные владения, он признает такие права за епархиальными архиереями и приходскими церквами и требует только, чтобы эти владения и пользование ими не противоречили канонам. Но иночеству, по его убеждению, должны быть чужды всякие имущественные притязания, в этом он верный последователь Нила. Ибо монастырские владения, по мнению Вассиана, даже если они очень скудны, пробуждают у монахов страсть к новым приобретениям: они начинают просьбами или обманом вымогать у богатых людей дары для монастыря, ведут тяжбы с соседями из-за ничтожных клочков земли и даже не стесняются прибегать к подделке документов и обману властей. Для Вассиана, выходца из среды богатого и властолюбивого боярства, весьма своеобразным оказывается то обстоятельство, что в своей полемике он ставит и чисто социальные вопросы, а именно вопрос о положении монастырских крестьян. Таким образом, в крестьянском вопросе князь-инок Вассиан Патрикеев оказывается первым русским либералом. Он упрекает монашество, в первую очередь настоятелей монастырей и тех монахов, которые управляли монастырскими владениями, в том, что они пользуются трудом монастырских крестьян; он сравнивает богатую и легкую жизнь монахов с тяжким существованием крестьян, говорит об изнурительном ежедневном труде крестьян, их простой и скудной пище, о плохих жилищах, о бедности и задолженности монастырю, приводящей к закабалению крестьян. Читая полемические сочинения Вассиана, мы видим, с какой энергией и увлеченностью отдавался он обсуждению этих вопросов. Чисто принципиальное обсуждение темы и бесстрастие аскетически опытных иноков, подобных Нилу Сорскому, не могли удовлетворить Вассиана. В сочинениях Вассиана мы ощущаем кипение его горячей боярской крови, страстность, непримиримость и гнев на противников-иосифлян; его язык остр, оценки его метки; он не отступает даже тогда, когда остается в одиночестве, когда видит, что его положение (о чем будет рассказано ниже) почти безнадежно. |
| 3) Если умершие письменно или словесно завещали нам исполнить какие их распоряжения после их смерти, то мы должны исполнить оные во всей точности, если воля их сообразна с законом евангельским и гражданским, и не есть прихоть человека язычески мыслящего. Апостол говорит: человеческаго предутвержденна завета никто же отметает или приповелевает ( Гал.3:15 ). 309. Какая ответственность за чужие грехи? 3 Вопрос дворянина. Какая ответственность за чужие грехи? Ответ священника. Очевидно, что тяжесть ответственности за чужие грехи измеряется мерою вашего участия в них. И сие вменение чужих грехов иногда занимает безмерное пространство. Это особенно относится к тем, которые делают публичный соблазн, в продолжение многих столетий: напр., те, которые обнародывают сочинение, развращающее ум и сердце людей, вводят противные нравственности обычаи, пишут гнусные картины, или делают статуи, возбуждающие сладострастие. Чтобы понять, как велик грех сих людей, довольно вспомнить здесь то, что говорит Спаситель: горе миру от соблазн; нужда бо есть приити соблазном: обаче горе человеку тому, имже соблазн приходит ( Мф.18:7 ). 310. Можно ли оставить употребление водки? Вопрос прихожанина. Отче духовный! Я пристрастился к водке, и намерен уже не употреблять оной. Некоторые говорят мне, что я уже и умру от водки, и Бог мне не поможет отстать от неё. Справедливо ли сие? Ответ священника. Несправедливо. Хотя привычка, как говорят, есть другая природа, но если ты положишь твердое, благое намерение не употреблять водки и будешь о сем просить Бога, то Бог , как Всемогущий, всегда может тебе помочь в сем деле, ибо Он, как Всеблагой, всегда управляет благими намерениями. Касательно того, что Бог управляет благими намерениями, я тебе расскажу священную повесть, а ты послушай! «Святый Вассиан 4 , друг Великого во святителях Амвросия Медиоланского , будучи сын идолопоклонника, воспитанный посреди таких же родственников, в доме всеми прелестями кумирослужения исполненном, принял христианскую веру в такое время, когда сего, по-видимому, нельзя было надеяться от юноши; ибо Вассиан крестился в Риме, куда отправлен был единственно для того, чтобы усовершевствовать себя в науках и лучше узнать большой свет. Но благими намерениями управляет сам Бог . Человеку только стоит приложить к ним своё сердце. Сию истину доказывает пример Вассиана, ибо когда он вошел во святую купель, увидел прекраснейшего юношу, который держал белую одежду, приуготовленную для новокрещенного. Блаженный Вассиан ужаснулся, но собрав силы, спросил: кто он? И откуда?... |
|
|
