| В Якутске Г. работал внештатным сотрудником якут. научно-исследовательского об-ва «Саха Кэскилэ». Перевел с нем. языка классический труд акад. О. Н. Бётлингка «Якутская грамматика» (совм. с Самариным), подготовил 2-томник «Чукчи и их занятия» и «Духовная культура чукотского народа» по материалам книги В. Богораза «Чукчи» (не опубл.). Печатал статьи в сборниках трудов об-ва «Саха Кэскилэ». В авг. 1928 г. при обыске у Г. были обнаружены полученные в обход цензуры письма, в к-рых затрагивались вопросы местоблюстительства митр. Сергия (Страгородского) . 8 окт. того же года приговорен особым совещанием при Коллегии ОГПУ дополнительно к 3 годам ссылки. Досрочно освобожден в 1930 г. 8 июля 1930 г. был назначен на Костромскую кафедру, от управления епархией отказался. 13 авг. назначен архиепископом Суздальским, викарием и временным управляющим Владимирской епархией, ездил для регистрации в г. Иваново - обл. центр Ивановской промышленной обл., в состав к-рой входил г. Владимир, но разрешение на служение не получил и вернулся в Москву. Г. был близок к архиереям из даниловской группы непоминающих , не принявших «Декларацию» 1927 г. митр. Сергия. Однако он сохранял лояльность к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя. Так, по возвращении в Москву Г. отказался служить в ц. Иерусалимской иконы Божией Матери, куда перешли нек-рые иноки возглавляемого им ранее Покровского мон-ря, поскольку они не исполняли распоряжений митр. Сергия о поминовении властей. Позже, когда это распоряжение стало исполняться, Г. с разрешения митр. Сергия служил в этой церкви на праздник Покрова Пресвятой Богородицы 1 окт. 1930 г. (ЦА ФСБ. Д. Н-7678. С. 7). 29 марта 1931 г. участвовал вместе с митр. Сергием (Страгородским) в хиротонии архим. Николая (Муравьёва) во епископа Кимрского. Впосл. из-за болезни отошел от церковных дел. Проживал под Москвой, в пос. Перловка, где встречался с еп. Варфоломеем (Ремовым) , отклонил по состоянию здоровья его предложение об участии в научно-богословской деятельности существовавшего при иноческой общине закрытого Высокопетровского мон-ря нелегального духовного учебного заведения, продолжившего традиции МДА. Консультировал обращавшихся к нему за помощью при подготовке канд. и магист. диссертаций. |
| После революции именно на территории Петровского монастыря развивала подпольную работу закрытая большевиками Московская духовная академия. В 90-е годы в монастыре разместился Отдел религиозного образования, а затем Российский Православный Университет. Высоко-Петровский монастырь Монастырь был формально закрыт в 1918 году, но храмы продолжали действовать. Осенью 1923 году здесь возникла одна из крупнейших подпольных монашеских общин во главе с епископом Варфоломеем (Ремовым), который пригласил сюда для служения в монастырских храмах часть братии закрытой в начале того же года Смоленско-Зосимовой пустыни. Это было настолько сильное духовное явление, что последний открытый храм монастыря – Боголюбский – не вмещал всех молящихся. Вскоре монастырь закрывают окончательно, часть насельников расстреливают, также формируется тайное монашество. Возрождение начинается в 1992 году, и одним из знаков преемства от тайных Петровских монахов к новой жизни монастыря, становится служение в монастыре протоиерея Глеба Каледы, который сам долгое время нес свое священническое служение в тайне. Сегодня насельники монастыря – люди, имеющие непосредственное отношение к образовательной сфере. В монастыре уже год действует Петровская богословская школа, насельники обители преподают в этой школе, а также в Православном Университете. Монастырь возрождается. Я надеюсь, что однажды, когда вы придете в монастырь, вы сможете увидеть отлаженную монашескую жизнь и возрожденный комплекс монастыря – жемчужину города Москвы. Подготовила Мария Строганова Фото: Ефим Эрихман Видео: Виктор Аромштам Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 29 января, 2020 25 ноября, 2019 6 сентября, 2013 |
| Возникновение прихода, а потом и монашеских общин в Петровском монастыре связано с настоятелем прихода епископом Варфоломеем (Ремовым). Он был пострижеником Зосимовой пустыни и духовным сыном старца Германа, ее основателя. Владыка Варфоломей стал наместником Высоко-Петровского монастыря в начале 20-х годов. И после того, как закрыли Зосимову пустынь в 1923 году, он приглашает всех «зосимовцев», которые оказались в Москве, войти в его приход в Петровском монастыре. С самого начала он серьезно перестраивает церковную жизнь. Он вводит богослужения по образцу Зосимовой пустыни — монастырское строгое богослужение. Он продолжает и поощряет внимательное и вдумчивое духовное окормление прихожан пришедшими монашествующими отцами. Все это делает Петровский монастырь под управлением владыки Варфоломея центром притяжения самых разных групп москвичей. Алексей Беглов Попытки оценить численно приход Петровского монастыря в этот период, дают нам цифру в 2–3 тысячи постоянных прихожан. Это было достаточно крупной общиной того периода для Москвы. Отец Митрофан (Тихонов) — второе лицо Зосимовой пустыни после кончины отца Германа — приходит в Петровский монастырь и практически постоянно, за исключением ссылки на три года в определенный период, служит здесь. Но наиболее активная и значимая фигура среди духовных руководителей общины этого периода — это отец Агафон, архимандрит Игнатий (Лебедев) — духовное чадо игумена Германа и помощник владыки Варфоломея по управлению монастырем, его наместник. К концу 20-х годов вокруг каждого отца формируется своя тайная монашеская община. До момента их кончины — последний из отцов скончался уже в конце 50-х годов — мы можем говорить о существовании комплекса общин под неким единым руководством. После этого они распались на отдельные группы по 2–3 человека — хотя, несомненно, поддерживали связи и встречались. Маскировка Итак, как возникают эти общины? Они возникают путем естественного притяжения прихожан к духовникам, которые появились в Москве и, вероятно, составляли существенный контраст с приходским духовенством по глубине подхода к человеку, по своей опытности и по самоотверженности, с которой они исповедовали приходящих к ним. У них были сотни людей-исповедников. И постепенно среди этих новых духовных чад вокруг каждого из этих отцов образовался костяк, который был ориентирован на монашество. |
| Во время вступительных экзаменов в Московскую Духовную академию он выполнил задание, но, считая себя недостаточно подготовленным, прервал испытания и вернулся в Коломну. Вскоре он уехал в Казань и поступил послушником в Спасо-Преображенский мужской монастырь. Александр Лебедев был принят вольнослушателем в Казанскую Духовную академию. В 1899 он успешно выдержал вступительные экзамены и стал студентом Академии, которую окончил в 1903 г., по первому разряду. Священный Синод назначил его преподавателем гомилетики и литургики в Симбирскую Духовную семинарию. Здесь он трудился четыре года, обучая будущих пастырей уставному богослужению и проповеди. С переездом в Москву продолжилась его педагогическая деятельность. Он работал в Кадетском корпусе и в 3-й Московской гимназии, а позже – в Николаевском Сиротском институте. В 1918 г. Сиротский институт был преобразован в 165 Московскую трудовую школу, которую Александр Алексеевич одно время возглавлял. В 1919 г. он заведовал почтовым сектором в Главном лесном комитете. Чувствуя иное призвание, Александр Лебедев покидает Москву. Рождественским постом, незадолго до великого праздника Рождества Христова, он был пострижен в монахи с именем Григорий епископом Варфоломеем (Ремовым) в Зосимовской пустыни Владимирской епархии. Первые месяцы послушания прошли под руководством старца Митрофана. С переходом монаха Григория в Свято-Даниловский Московский монастырь, его наставником стал епископ (впоследствии – архиепископ) Феодор (Поздневский), управлявший в те годы монастырем. Здесь он прошел путь от иеродиакона до архимандрита. 19 ноября (2 декабря) 1923 г. Святейший Патриарх Тихон в Москве рукоположил архимандрита Григория в епископа. В Слове при наречении во епископа будущий архипастырь выразил чувство глубокого благоговения перед предстоящим таинством и покорность Божественной воле: " задача моя одна: неизменно пребывать в русле Божественного Промысла, отдаться Богу безраздельно, всем существом, без рассуждения. Без оглядки назад, с верой в неотвратимость предназначенного, я иду. Я иду, покорный Промыслу, и пусть совершиться таинство Божие в нелицеприятном суде Его. В мысли моей, в настроении моем и на языке моем одно слово – слово молчания " . Святейший Патриарх Тихон направил нового Владыку епископом Шлиссельбургским, викарием Петроградской Митрополии. " В памяти современников остались знаменательные слова Патриарха при назначении нового викария: " Посылаю вам жемчужину " . Вскоре Владыка Григорий прибыл в Петроград " . Одновременно епископ Григорий стал наместником Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. Это было время особой активности врагов Церкви – обновленцев. Епископ Григорий явился стойким защитником Православия. |
| Годы иноческого жития в обители проходили быстро. Иногда отца Александра посылали в Москву за приобретением сельскохозяйственных машин – и тогда инок оставался верен себе и записывал за собою то, что считал лишним или недолжным. На седьмом году пребывания отца Александра в обители он был представлен отцом игуменом с рядом других братий к постригу в мантию. Получив благословение духовного начальства, отец Герман 18 марта 1905 года, в Великую среду, совершил постриг брата Александра в мантию. В постриге Александр получил имя Агафон, причем позднее выразил желание, чтобы это было имя преподобного Агафона, пустынника и подвижника Египетского (память – 2 марта). Записи в дневнике отражали чувства глубокой духовной радости отца Агафона в эти наступившие страстные и пасхальные дни. Вскоре, однако, он заболел тяжелой формой инфлюэнцы (гриппа), давшей осложнение в форме энцефалита, который повлиял на всю последующую жизнь батюшки. 2/15 декабря 1918 года отец Агафон был рукоположен епископом Феодором (Поздеевским) во иеродиакона в Москве, в Троицком соборе Данилова монастыря. В эти годы отец Агафон исполнял обязанности письмоводителя при старце Германе, почему он часто был призываем в его келию; бывал батюшка у старца и для чтения вслух Библии . Призывал старец Герман отца Агафона и в ряде серьезных случаев разбора событий внутренней жизни обители. В 1920 году, в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова отец Агафон был рукоположен во пресвитера Святейшим Патриархом Тихоном в храме Троицкого Патриаршего Подворья в Москве. Духовная радость отца Агафона при получении благодати священства была велика, но и последствия болезни все более проявлялись: появилось онемение ног, неудобство при ходьбе. Был болен и старец Герман. Он предвидел развитие событий и говорил, что скончается, и обитель после его смерти закроют. Батюшка Герман почил о Господе 17 января 1923 года, после чего братия один за другим должны были покинуть обитель. По благословению старца-иеросхимонаха Алексия (Соловьева) отец Агафон переехал в Москву, где нашел скромный приют в семье духовных детей отца Алексия. В Москве, которая сурово по первому началу приняла изгнанников, отец Агафон с остальными иноками нашел покров в Высоко-Петровском монастыре, куда братия были приглашены Владыкой Варфоломеем (Ремовым ; духовным сыном отца Германа. В о. Агафоне Владыка нашел себе поддержку по управлению монастырем и довольно быстро назначил его своим наместником, а 18 мая 1924 года возвел в сан архимандрита. |
| Там в апреле 1920 г. она получила телеграмму о болезни мамы. В день же ее смерти (10.V.1920 г.), по ее словам, был сильный стук в раму окна (4–й этаж!) без какой–либо внешней причины. Она сказала сидевшей с нею рядом Наташе Верховцевой: «Это, верно, мама скончалась/», что потом и подтвердилось. «13 или 14.VI.1920 г. после очередной передачи, – вспоминала она, –, вывели нас на прогулку в тюремный двор. Вдруг вызывают меня по фамилии. Затем и Верховцеву. Заходим в помещение, объявляют: «Одевайтесь, собирайте вещи/На свободу? " Ушам и глазам не верим от радости. Приезжаем на Остоженку, входим в комнату. Ваня спит на Маниной кровати. Я бужу его, он не сразу приходит в себя, глядит на двоих Наташ и считает, что видит сон; я его трясу и говорю: «Ваня, да это же я, нас выпустили!» Тут он приходит в себя, все еще не веря в возможность и реальность совершившегося. Быстро собираемся и едем в Посад, где я направляюсь в милицию с просьбой снять печати с дома. Ваня же днями выехал в Чашино на 40–й день по маме, за детьми...» После 5–месячного заключения она вновь работала учительницей, а потом в библиотеке (около Вознесенской церкви), чтобы пораньше приходить домой для ухода за младшими ребятами. После того, как Маня серьезно заболела туберкулезом легких, Наташа, по просьбе Вани, в 1923 г. переехала к ней в Москву. В 1923–24 гг. Наташа ездила с ней в Крым для помещения ее в санаторий и последнее лето жила с ней в Аносиной пустыни (подле Крыма), где Зосимовский старец Досифей ее подготовил к смерти, происшедшей в Москве. Она умерла (1/14 янв. 1925 г.), напутствуемая о. Сергием Успенским из ц. «Неопалимой купины». После отпевания, совершенного епископом Варфоломеем (Ремовым) , ее тело после заморозки в цинковом гробу отвезли в Посад и похоронили рядом с отцом на Кокуевском кладбище. Наталья же после 40–го дня уехала вновь в Крым к иеромонаху о. Софронию, с которым, вероятно, познакомилась в свои предыдущие приезды вместе с Марией. Она в нем увидела настоящего монаха–подвижника и решила поступить под его руководство. |
| Тем не менее дружба и взаимоуважение обоих иерархов вполне уживались в них с самостоятельностью богословской мысли. Что касается научной ценности богословских рассуждений митрополита Антония, то архиепископ Иларион высказывался о ней критически. По воспоминаниям С. Волкова, «знаменитый в те годы ученый архиепископ Антоний (Храповицкий) отозвался о работе Флоренского достаточно резко, сказав: „Или я уже ничего больше не смыслю в философии, или это просто хлыстовский бред!» На это инспектор МДА заметил, что он „готов согласиться только с первой половиной его суждения, поскольку, занятый делами церковного управления и общественности, Антоний порядком поотстал от философии и недооценивает ее новейших направлений " » 206 . Не менее добрые отношения сложились у инспектора академии с ректором МДА епископом Феодором (Поздеевским) : «Рад я чрезвычайно, – писал он в первые месяцы своего инспекторства, – и радости не скрываю своей – тому, что преосвященный Феодор относится ко мне очень хорошо. Не ругает, даже когда следует. Отношения наши чрезвычайно просты: таких отношений между ректором и инспектором в Моск. академии давно не было, я не помню» 207 . В 1915 году архимандрит Иларион встает на защиту ученого монашества в ответ на появление «Записки думского духовенства», о чем будет подробней сказано ниже. Без сомнения, такого рода действия инспектора МДА приветствовались ректором академии епископом Феодором, известным апологетом монашества. Тем не менее в защите монашества архимандрит Иларион сохраняет умеренную позицию, и когда на Всероссийском съезде ученого монашества, проходившем под фактическим председательством епископа Феодора, был поднят вопрос о создании «монашеской» академии, архимандрит Иларион вместе с иеромонахом Варфоломеем (Ремовым) воспротивился этой идее, объясняя свою позицию тем, что «ученое монашество в настоящее время, в общем, не близко к богословской науке, а часто, к сожалению, относится к ней без должного уважения» 208 . Также дружен был архимандрит Иларион и с епископом Евдокимом (Мещерским), ректором МДА в годы студенчества в ней Владимира Троицкого. Поддерживал он эти отношения и позже. Например, в июне 1912 года, проведя в Туле два с половиной дня, Владимир Алексеевич «мало кого видел, так как сидел почти все время» у преосвященного Евдокима, в те годы – епископа Каширского, викария Тульского архиерея 209 . Но это не помешало архиепископу Илариону (Троицкому) в 1923 году вести борьбу с обновленческим расколом, активным деятелем которого в то время стал архиепископ Евдоким (Мещерский). |
| Почти через сто лет, как только Москва освободилась от литовско-польских интервентов, вокруг обители возвели каменные стены с восточными и западными воротами, а в 1634 г. севернее храма святого Петра поставили маленькую деревянную церковь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1684 г. по воле царицы Натальи Нарышкиной и приказу Петра I на месте этой церкви заложили пятиглавый каменный собор в честь Боголюбской иконы Божией Матери, ставший усыпальницей Нарышкиных. В 1689 г. была построена отапливаемая церковь Сергия Радонежского. А позднее — основана церковь Толгской иконы Божией Матери. Спустя десятилетие над южными воротами, выходящими в Крапивенский переулок, рядом с братскими кельями поставили церковь святого Пахомия Великого (1753-1755). После пожара 1812 г. ее упразднили и передали под хранилище фондов епархиальной библиотеки. В 1914 г. восстановили и освятили в честь святых апостолов Петра и Павла. Во второй половине XVII в. Петровская обитель получила архимандрию с правом участия в деятельности Церковных Соборов. Во времена секуляризации в 1764 г. монастырь причислили ко 2-му классу с возведением в степень ставропигиального монастыря, а с 1775 г. он стал епархиальным. В его помещениях размещался духовный цензурный комитет и склады, а позднее епархиальная библиотека Московского общества любителей духовного просвещения. В период эпидемии чумы 1771 г. в монастыре открыли лечебницу. В 1905 г. в одном из пролетов Святых ворот соорудили часовню Казанской иконы Божией Матери. Осенью 1923 г. в монастыре возникла одна из крупнейших подпольных монашеских общин в СССР во главе с епископом Варфоломеем (Ремовым), который пригласил сюда для служения в монастырских храмах часть братии закрытой Смоленско-Зосимовой пустыни. Решением Моссовета в 1926 г. монастырь был закрыт. Церкви же его закрывались поочередно: в 1921 г. был закрыт храм Сергия Радонежского, в 1926 г. — храм Покрова Пресвятой Богородицы, в 1927 г. — Боголюбской иконы Божией Матери. Самой последней, в 1928 г., прекратила существование часовня Казанской иконы Божией Матери. |
| В середине 1920-х годов отец Петр стал духовным сыном преподобного Нектария Оптинского и сблизился со священником Сергием Мечёвым . В помощь духовенству Николо-Клённиковского храма отец Петр начал служить на Маросейке в будние дни, а в феврале 1931 года после ареста отца Бориса Холчева стал членом маросейского причта и служил здесь в продолжение всего Великого поста. В приходе отца Петра любили, здесь у него было много духовных чад. В апреле 1931 года отец Петр был арестован и отправлен в Мариинский лагерь в Западной Сибири, который вскоре ему заменили ссылкой. Находясь в ссылке в Муроме, он вновь подвергся аресту и заключению. В июне 1936-го поселился в Можайске и тайно служил в устроенной им домовой церкви. В 1937 году арестован в третий раз и расстрелян на Бутовском полигоне в один день с отцом Андреем (Эльбсоном). Включен в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века на заседании Священного Синода 17 июля 2002 года. Иеромонах Андрей (Эльбсон; 1896–1937) В миру – Борис Яковлевич Эльбсон, духовный сын преподобного Нектария Оптинского , друг священномученика Петра Петрикова. Происходил из обрусевшей шведской семьи; отец его был провизором. Борис рос и воспитывался в лютеранской среде. Окончил шесть классов реального училища в 1913 году. В октябре того же года принял православие по примеру своего старшего брата Эрвина (впоследствии православного священника, близкого маросейскому кругу). Десять лет работал в московских банках. С 1922 года стал прислуживать в Ипатьевском храме бывшего Антиохийского подворья, где служил его старший брат священник Стефан Эльбсон. В 1924 году пострижен в мантию епископом Сергиевским Варфоломеем (Ремовым) , а затем им же рукоположен во иеромонахи. В 1928–1931 годах служил в церкви Святителя Николая в Подкопаевском переулке, окормлял тайно существовавшую женскую монашескую общину. В 1931 году был арестован и этапирован в Мариинский лагерь, но вскоре, видимо по ходатайству своей родственницы Т. Н. Ростовцевой, свояченицы председателя ОГПУ В. Р. Менжинского, освобожден из лагеря и выслан в город Муром. В Муроме был вновь арестован и вскоре освобожден. В 1936 году по окончании срока ссылки поселился в городе Киржаче. Так же, как священномученики Сергий Мечёв и Петр Петриков, отец Андрей служил тайно, сохраняя связь с духовными детьми до своего последнего ареста и расстрела на Бутовском полигоне в 1937 году. |
| Их было много, бездомных скитальцев и скиталиц, истоптавших дороги России усталыми, обутыми в лапти и тряпье ногами. Судьбы их удивительны и различны, и о некоторых хотелось рассказать. Схимонахиня Рафаила (Вишнякова) В 1887 году в деревне Вилятово Новогрудского уезда, находившегося тогда на территории Польши, а позже – в Минской губернии, в семье бедного крестьянина Архипа Вишнякова родилась дочка, назвали ее Мариной. Образование девочка получила самое низшее: читать научилась, а писать – нет. В 1906 году, когда ей исполнилось 19 лет, она поступила послушницей в красностокский Рождество-Богородичный монастырь, находившийся в 30 верстах от города Гродно, известный подвижнической жизнью насельниц. Но более всего монастырь был известен чудотворной Красностокской иконой Божией Матери, почитавшейся не только православными, но и католиками. В этом монастыре Марина прожила 16 лет и приняла монашеский постриг. Во время первой мировой войны красностокский монастырь, расположенный близ западной границы Российской империи, был вынужден вместе со всеми своими святынями эвакуироваться в центральные области России. Летом 1915 года 400 его насельниц и более 500 детей, находившихся на попечении обители, собрались в столице и были размещены в Александровском дворце Нескучного сада. Оказавшись в Москве, монахини имели возможность посещать Троице-Сергиеву лавру. Здесь матушка познакомилась с игуменом Варфоломеем (Ремовым), экстраординарным профессором Московской духовной академии, аскетом и богословом. Между ними установились столь глубокие духовные отношения, что отец Варфоломей счел возможным постричь (не позднее 1918 года) молодую 30-летнюю монахиню в великую схиму и дал ей имя Рафаила – «исцеление Божие». Столь ранний постриг в схиму очень редкий случай. Причина его осталась неизвестной. В дальнейшем архимандрит Варфоломей, позже епископ, переехал в Москву, но общение матушки Рафаилы с ним сохранялось до самой его кончины. В 1918 году насельницы красностокского монастыря были распределены по монастырям Московской епархии. Большая часть монахинь (около 160 человек) с игуменией была переведена в помещения Екатерининской пустыни Подольского уезда . |
|
|
