| Нужно было удовлетворить ожидания всей массы крестоносцев по отношению к ленным владениям. Желающих получить лены было много, а раздавать пока было неоткуда. Между тем воины Христовы давно уже томились надеждой устроиться в областях империи как у себя дома, получить населенные земли во владение и отдохнуть от понесенных трудов. Правительство щедро раздавало титулы и звания, рыцари тщательно изучали карту империи и выбирали себе места по вкусу. Появились герцоги никейские, филиппопольские, лакедемонские, графы менее значительных городов, герцогства и графства проигрывались и выигрывались в кости. Выше сказано, что более удачно были обставлены интересы Венеции, она заранее обеспечила себе владение промышленными и торговыми центрами. Далматинское побережье, часть островов, приморские пункты в Сирии — все это была часть Венеции. Но не меньше было желания обеспечить себя и у других князей. Бонифаций, обманувшись в расчетах на титул императора, скоро понял, что и доставшаяся ему при дележе часть далеко не выгодна. По проекту на его долю выпадали восточные области. Но теперь, когда избран был в императоры Бодуэн, он нашел, что было бы лучше получить что-нибудь более верное на западе. Фамильные воспоминания тянули его к Македонии, именно к Солуни, где брат его, служивший в империи, имел земельные пожалованья. Когда он заявил Бодуэну, что охотно откажется от Востока в обмен на Солунский округ, то Бодуэн выразил по этому поводу неудовольствие. В самом деле, ему могли внушать серьезные опасения намерения Бонифация утвердиться в Солуни, ибо отсюда он мог доминировать в Греции, где имели лены французские рыцари, кроме же того, Бонифаций, как муж экс императрицы Маргариты, дочери венгерского короля, мог угрожать в союзе с венграми и самому Константинополю. Таким образом, Бодуэн решительно высказался против предложения Бонифация, что породило охлаждение между вождями и угрожало усобицей. Но в то время как Бодуэн, предприняв экспедицию в Македонию, старался фактически распространить здесь свою власть, заставляя население присягать себе, Бонифаций перехитрил его дипломатическими переговорами с Дандоло. |
| Материальные жертвы паломников и их подарки папе. Установление в римской церкви юбилейных празднований ведет свое начало с четырнадцатого века. По рассказам современников, в последние дни 1299-го года стало стекаться в Рим необычайное количество богомольцев не только из провинций Италии, но и из других стран западной Европы, в особенности из Франции. Когда о причинах этого явления спрашивали самих богомольцев, они ссылались на дошедшее до них от отцов и дедов предание, что будто бы тот, кто посещает Рим и покланяется святым мощам первоверховных апостолов при наступлении сотого года каждого века, получает полную индульгенцию. Папа Бонифаций VIII предписал произвести по этому поводу расследование в архивных документах, но никакого подтверждения народной молве нигде найдено не было. Между тем нашлось несколько столетних старцев, которые с уверенностью утверждали, что при наступлении минувшего века их отцы были в Риме и действительно пользовались всеми благами священного обычая. Под влиянием этих обстоятельств, папа Бонифаций решил дать утверждаемому народной молвой обычаю твердую каноническую постановку. 23-го февраля 1300 года появилась папская булла „Antiquorum habet”, которая и положила начало римским юбилеям. В этом кратком документе Бонифаций ничего не говорит ни о происхождении обычая, ни о каких-либо особенных побуждениях, которые объясняли бы появление настоящего папского распоряжения. В качестве вступления раскрывается лишь та мысль, что первоверховным апостолам частыми благоговейными посещениями их базилик оказывается особенно высокое почитание, причем и для духовной жизни самых верующих такие посещения сопровождаются весьма благотворными последствиями. Ввиду этого папа и определяет, чтобы в наступившем 1300-м году, а также и на будущее время в каждом сотом году, посещающие базилики св. апп. Петра и Павла с истинным покаянием и исповедью получали полную индульгенцию. Обитателям Рима булла предписывает совершать посещения базилик в продолжение тридцати дней, а пришельцам из провинций или из других стран – в продолжение пятнадцати дней, причем дни эти могут следовать и непрерывно, и с промежутками, лишь бы в каждый из них богомолец посетил, по крайней мере, по одному разу обе базилики. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance КАНИКУЛЫ БОНИФАЦИЯ 3 мин., 26.08.2009 «Может быть, верующему художнику следует заниматься иконописью, но я человек светский, и мой путь оказался связанным с литературой, театром и детской мультипликацией. Хотя я воцерковился в зрелом возрасте, в моей семье всегда были живы православные традиции, так же как и любовь к нашему замечательному искусству и литературе — Гоголю, Пушкину, Салтыкову-Щедрину, Чехову. И, размышляя над их книгами, работая над иллюстрациями, я пытаюсь честно в чем-то разобраться, что-то понять и в них, и в нашей жизни, и в себе самом, конечно. Это же очень непростая литература, порой противоречивая, там есть и горечь, и печаль, и радость, и едкая ирония, и сатира. А ведь, если вдуматься, только великий народ может позволить себе смеяться над самим собой», — наверное, с этих слов Сергея Александровича Алимова как с эпиграфа следует начать рассказ о его долгом и плодотворном творческом пути. Алимов начинал как художник-постановщик на студии «Союз-мультфильм». Выпускник знаменитой МСХШ, он продолжил свою учебу во ВГИКе у таких замечательных мастеров, как И. П. Иванов-Вано и Ю. И. Пименов. Дебютом в этом жанре для художника стал мультфильм «История одного преступления». Уже в этой первой работе проявился художественный почерк будущего мастера, полный графической остроты и изящества в сочетании с тонкой иронией и гротеском, сразу полюбившийся и запомнившийся зрителям. На студии Сергей Александрович в содружестве сначала с Ф. Хитруком, а позже с В. Караваевым создал целый ряд замечательных мультфильмов, получивших множество престижных премий за рубежом, включая призы кинофестивалей в Венеции, Оберхаузене и Сан-Франциско. Это были и экранизации классики («Премудрый пескарь»), и сатирические злободневные темы («Человек в рамке»), и, конечно же, сказочные детские сюжеты (знаменитые «Каникулы Бонифация», «Топтыжка»). Но одновременно с этим художника захватила и другая любовь, вскоре вытеснившая мультипликацию, — книжная иллюстрация. |
| Прибыв на полуостров, посланник василевса разобрался в причине конфликта между отдельными монастырями и монахами, а затем объявил царский «Типикон» как обязательный документ, отныне регламентирующий жизнь монашеской «республики» 527 . Как уже говорилось, император благоразумно уклонился от каких-либо конфронтаций с патриархом и спокойно наблюдал за тем, как сам собой организовался и ширился заговор митрополитов против столичного патриарха – Василию так и не удалось завоевать их авторитет. Если бы Скамандир добровольно признал главенство царя над собой, Цимисхий, без сомнения, быстро подавил эти разрозненные попытки ограничить прерогативы Константинопольского архиерея со стороны митрополитов. Однако патриарх Василий I оказался неискушенным для такой тонкой «игры» и вскоре попался. Он, без всяких оговорок полагая священническую власть выше царской, начал строго следить за благочестием в Римском государстве, действуя через голову царя и помимо него, а также собирать сведения о состоянии дел в Византии. Каким-то неосторожным словом или действием он дал повод для обвинений себя в государственной измене, а именно в поддержке какого-то очередного претендента на царскую диадему. Вероятно, его имя связали – конечно, безосновательно, с мятежным Львом Фокой. Так или иначе, но несколько митрополитов и множество епископов весной 974 г. напрямую обвинили патриарха перед царем. Впрочем, это был не единственный повод выставить патриарха в дурном свете. Немного забегая вперед, скажем, что незадолго до своей смерти Оттон Великий организовал избрание на Римскую кафедру папы Бенедикта VI (973–974). Но едва смертный холод сковал его члены, кардинал Франко соединил свои усилия с могущественной семьей Кресценциев, заключил Бенедикта в тюрьму, а сам принял понтификат под именем Бонифация VII (974, 984–985). Первым делом он приказал задушить своего предшественника, и даже для видавшего виды Рима этого оказалось слишком. Бонифация свергли и, спасаясь бегством, тот со всей папской казной бежал в Южную Италию, а оттуда – в Константинополь. Тонкий знаток дел на Западе, он оказал Цимисхию ряд ценных услуг, постоянно поддерживая того своими советами в противостоянии с Западом, а потому жил в Константинополе весьма свободно. Однако патриарх Василий Скамадир, к вящему неудовольствию собственного императора, был настроен совсем иначе. Воспитанный в духе единства Кафолической Церкви и превосходства Римского епископа, патриарх столицы откровенно поддерживал нового понтифика Бенедикта VII (974–983). То обстоятельство, что тот анафематствовал Бонифация, наверное, мало волновало Цимисхия. А вот то, что новый папа занимал антивизантийскую позицию и опирался в этом на Константинопольского патриарха, давало повод для обоснованных обвинений. Это в том числе и решило судьбу Скамадира 528 . |
| Ныне в этом городе, принадлежащем федеральной земле Гессен и насчитывающем около 15 тысяч жителей, находятся два монументальных памятника Бонифацию: один из металла, другой – из дерева. На обоих святой изображен с большим топором, а ноги его стоят на широком пне. Во Фритцларе, как и в других германских городах и поселениях, германцы поклонялись языческим идолам, принося жертвы не только деревьям, но и источникам. Местами для таких языческих обрядов служили леса или крупные «священные деревья». Германские представления не позволяли запирать языческих божеств в тесные храмовые помещения, и поэтому они посвящали им целые леса или рощи. Нравы и обряды германских племен описал историк Тацит (ок. 55–120) в своем сочинении «Германия». Язычники собирались ежегодно в одно и то же время в лесу, где отмечали «зловещий и жуткий праздник богов», начинавшийся от имени всех собравшихся с жертвоприношения человека (5, с.85). …Когда высокий и атлетически слаженный Бонифаций, рост которого достигал примерно 185–190 см, начал рубить громадный дуб, его – ненавистного врага «германских богов» – молчаливо проклинала огромная толпа присутствующих язычников. Первые сильные удары сначала сострясли древний дуб, а последующие свалили его на землю. Сам ствол переломился на четыре большие части одинаковой длины, а большая крона, разогнав людскую толпу, распласталась на траве. Толпа язычников-хулителей была изумлена, ибо они ожидали гнева своих богов. Многие из них, рассказывает в своем описании монах Виллибальд, были поражены тем, как легко пала их святыня, поэтому они оставили богохульство, а позже стали прославлять Бога и уверовали в Него (5, с.105). Бонифаций символично продемонстрировал превосходство Христианства над языческими богами германских племен. Однако основная его деятельность была связана не только с обращением язычников в христиан, а с обустройством Церкви во всей империи франков. До этого знаменательного события во Фритцларе многие германцы называли свои таинственные существа божественными именами: Один (Вотан), Тор, Фрей, Фрея и Локи (5, с. 85). Эти главные боги не олицетворяли нравственные добродетели и не были творцами мира. Мир германских богов возглавляло одноглазое существо, скачущее на восьминогом коне, – бог войны Один (Вотан). Тор считался молодым богом, проявлявшим свою силу в мощных ударах молота, и потому он был любим земледельцами, ибо защищал их от великанов. Фрей и Фрея были братом и сестрой, связанные друг с другом кровосмешением. Локи был сыном великана и отцом трех чудовищ, поэтому его считали в народе виновником катастроф и всяких разрушений. |
| Но если бы ему известно было, какое имел отношение к ереси Гонорий I, то он не мог бы доказывать, что история монофелитских волнений дает самые решительные аргументы для подтверждения его мысли. – По смерти Бонифация VIII, который громил анафемами Филиппа красивого, французское правительство потребовало, чтобы дела умершего папы подвергнуты были формальному исследованию и над самим папою было произнесено церковное отлучение. По поводу этого требования завязались жаркие споры, в которых канонисты и теологи разделились в мнениях. Апологеты Бонифация, между прочим, возражали, что мертвых никто не судит и никакого земного суда над ними быть не может. С противной стороны возражение это устранялось указанием на примере Феодора мопсуетского, анафематствованного после смерти. Но к данному случаю ближе всего подходил пример папы Гонория. Однако обвинители Бонифация забыли о нем.–Особенно же замечательно, что о папе Гонории умалчивают средневековые противники папской системы. Вооружаясь против папских притязаний на обладание монополией непогрешимости, они увлекаются в своей полемике до того, что к еретикам причисляют и таких пап, которые на самом деле еретиками не были, указывают на Марцеллина, Либерия, Анастасия и других пап, справедливо или несправедливо заподозренных в догматических заблуждениях. Об анафеме же, поразившей Гонория, им ничего неизвестно. Но дело Гонория не могло же совсем затеряться в архиве забвения. Известие о нем принесено на запад с востока. В начале XIV в. олатинившийся грек Мануил Калека написал полемическую книгу против восточной церкви. С восторгом принята была эта книга в Риме и Мартин V распорядился перевести ее на латинский язык. Но скоро паписты были встревожены открытием Мануила Калеки и его рассказом об осуждении Гонория. Тогда ультрамонтанские писатели вступили между собою в состязание, стараясь превзойти друг друга в искусстве слагать самые смелые гипотезы и ими объяснять факты, о которых ими не собрано еще точных сведений. По мнению Торквемады, осуждение Гонория еще не доказывает, что он действительно погрешил в вере. |
| Со средины XI в. в Западной Европе началась упорная борьба между духовной и светской властью за превосходство и первенство. Возникла теория «двух мечей», изменившаяся затем в теорию «нравственного закона». За ними следовали отдельные писатели, отстаивавшие права той или другой борющейся стороны. Иерократическая система папства нашла свое высшее выражение в изданной 18 ноября 1302 г. булле «Unam Sanctam» папы Бонифация VIII 103 , направленной против. Филиппа Красивого, короля французского, с такою резкостью, что уже второй преемник. Бонифация, Климент V (1305–1314 г.) должен был смягчить ее по отношению к Франции в бреве «Meruit». Однако сделанный буллою Бонифация VIII вызов светской государственности не мог не вызвать очень сильной реакции против всемирного господства пап. Развившись в XIV и XV вв. во Франции и Германии, она подготовила религиозную и вместе с тем политическую реформацию XVI в. Протестантизм освободил веру от папы и подчинил церковные дела власти светских князей, создав систему земской церковности (Landeskirchentum). С другой стороны этим самым протестантизм возвысил, нравственное значение государства и дал. возможность распространять суверенитет последнего и на церковную сферу. Новое положение государства в протестантских странах создало благоприятную почву для развития школы естественного права, во главе которой стал Гуго Гроций (1583–1645), за которым следовали Гоббез (1588–1679), Д. Мильтон (1608–1674), Д. Локк (1632–1704), С. Пуфендорф (1631–1694), Хр. Томазий (1655–11728), Лейбниц (1646–1716), Хр. Вольф (1679–1754), Руссо (1712–1778). Кант (1724–1804) и др. Многие из них, выводя государство из народного договора, признавали за государем такую абсолютную власть, что рядом с нею не оставалось никакой самостоятельности для Церкви. Самое государство Гоббез считал уже Церковью , если только граждане его – христиане 104 . «Только в государстве христиане соединяются в одно лицо, только властитель может постановлять и осуществлять общие права в делах веры, только он один может осуждать и освобождать. На земле не может быть двух отдельных властей для одних и тех же людей. Единство государства уже влечет за собою единство Церкви и единство веры» 105 . |
| 3. В каком случае папа мог отобрать власть у монарха: ни в каком, не он наделял монарха властью, поэтому не имел никакого права если папа и монарх поссорились если монарх не исполнял свои обязанности добросовестно Правильный ответ: Папа был наделен правом даровать власть монарху, но также мог и отобрать ее в том случае, если монарх исполняет свои обязанности не должным образом. Но Авиньонское пленение пап показало, что папская власть претерпевает упадок из-за укрепления монархии. Это стало политической победой короля Филиппа IV над папой Бонифацием VIII, который хотел полностью подчинить себе светских правителей. Правильный ответ: Папа был наделен правом даровать власть монарху, но также мог и отобрать ее в том случае, если монарх исполняет свои обязанности не должным образом. Но Авиньонское пленение пап показало, что папская власть претерпевает упадок из-за укрепления монархии. Это стало политической победой короля Филиппа IV над папой Бонифацием VIII, который хотел полностью подчинить себе светских правителей. Правильный ответ: Папа был наделен правом даровать власть монарху, но также мог и отобрать ее в том случае, если монарх исполняет свои обязанности не должным образом. Но Авиньонское пленение пап показало, что папская власть претерпевает упадок из-за укрепления монархии. Это стало политической победой короля Филиппа IV над папой Бонифацием VIII, который хотел полностью подчинить себе светских правителей. 4. Принц гуманизма — Эразм Роттердамский написал «Руководство христианского воина», где, используя военную терминологию, показал, какой должна быть христианская жизнь. Как вы думаете, какую жизнь олицетворяет воин Христов: полную подвигов и аскетизма благопристойную, умеренную и праведную социально активную, которая продвигает идеи о спасении души Правильный ответ: Воин Христов, по мнению Эразма Роттердамского, — это олицетворение благопристойной, умеренной и праведной жизни. Он дисциплинирован, ведет борьбу с внутренним врагом и искореняет свои пороки. Отличие воина Христова, который представлен у Эразма, от воина, о котором говорит Гуттен: воин Эразма не революционер. Воин Гуттена — революционер, сильный и напористый, совершает военный подвиг в деле спасения души. |
| В это время римляне взбунтовались против ненавистного им Урбана VI, который навязал им новую войну. Папа бежал к своим союзникам в Неаполь. Против явно нервнобольного Урбана его собственные кардиналы начали плести заговор при поддержке Карла III. Папа раскрыл заговор и в январе 1385 года в Ноцере велел схватить шесть замешанных в заговоре кардиналов и бросить в тюрьму. Когда выяснилось и соучастие короля, курия бежала в Геную, а Урбан предал анафеме своего прежнего союзника. Увезенных с собой кардиналов - за исключением одного - он велел безжалостно убить. Действия папы, недостойные главы церкви, вызвали глубокое отвращение. В 1386 году неаполитанское королевство попало в руки французских Анжу, что отрицательно сказалось на положении Урбана в Италии, но позволило ему в 1388 году возвратиться в Рим. Хаос и разруха по-прежнему продолжались в Вечном городе. Папе пришлось издать специальное постановление, которое запрещало использовать покинутые кардиналами дворцы и церкви в качестве каменоломен. И все же каждый облегченно вздохнул, когда осенью 1389 года полусумасшедший папа Урбан скончался. Многие, в том числе и сам Климент VII, считали, что тем самым будет восстановлено единство церкви и его признают единственным папой. Выяснилось, однако, что раскол был намного глубже. Римские кардиналы быстро достигли согласия - ведь большинство из них принадлежало к неаполитанской партии. Папой был избран малообразованный в области теологии выходец из обедневшей неаполитанской баронской семьи кардинал Томачелли, принявший имя Бонифация IX (1389-1404). Ему удалось добиться признания Неаполем и таким образом укрепить свои позиции также и в Центральной Италии. Понтификат Бонифация IX характерен, наряду с процветающим непотизмом, также дальнейшим упадком в области финансов, дальнейшим ростом задолженности курии. Он начал продавать за деньги должности в курии и в Церковном государстве. Смысл этих сделок состоял в том, что папа продавал определенные церковные должности «навечно» за наличные деньги, выплаченные единой суммой. Покупатель затем мог извлекать из этой должности столько дохода, сколько мог. С именем Бонифация IX связана также продажа по объявленным ценам бенефиций, подпадающих под папскую резервацию, передача в аренду банкирам или желающим нажиться церковным или светским феодалам права осуществлять сбор церковных налогов. |
| Крестьяне соседней деревни некоторое время судачили о новых обитателях замка, но понемногу разговоры смолкли, как огонь, который ничто не поддерживает. Как-то в небольшой газете была опубликована статья об одной тайной организации, готовящейся к войне, и в этой статье промелькнуло название замка у мыса Сан-Бонифацио как об одной из баз этой организации. Но лица, упомянутые в статье, привлекли газету к суду за клевету, и газете пришлось уплатить большой штраф, потому что она не могла представить суду никаких документов, а единственный ее свидетель был найден мертвым за день до процесса. Прошло еще несколько десятков лет. Люди забыли уже и об организациях, которые готовили войну, и о самом замке. Замок, покинутый последними хозяевами, рассыпался, а колючую проволоку пастухи аккуратно собрали и свалили в выгребную яму. Как видите, мыс Сан-Бонифацио пока не имеет ровным счетом никакого отношения к нашей повести, но случилось так, что дней за десять до того, как Алиса прилетела в Крым, Туристский центр Северного Средиземноморья решил построить возле мыса флаерную станцию и небольшую гостиницу для любителей подводного плавания. Туристский центр — крупная организация, и он не любит терять время понапрасну. Утром было принято решение, днем три грузовых флаера привезли к мысу строительных роботов-стройботов и одного студента. Стройботы выдвинули широкие лопаты и принялись расчищать строительную площадку от каменных груд, оставшихся от старого замка, а студент нашел одинокую смоковницу и присел в ее тени читать бессмертный труд Ахмедзянова «Выведение шестиногих кроликов в домашних условиях». Студент учился на роботоэлектронном факультете, но был неудовлетворен жизнью и решил с осени поступить также и на факультет генной технологии, факультет модный, куда попасть нелегко — конкурс восемьдесят человек и десять инопланетян на каждое место. Стройботы разгребали мусор, студент упоенно листал Ахмедзянова, вокруг жужжали пчелы, и легкий ветерок перебирал листья смоковницы. И вдруг один из стройботов ухнул и провалился под землю. При этом он произвел такой шум, что студент оторвался от книги, пересчитал стройботов и сразу понял, что одного не хватает. |
|
|
