| Идея такого порядка Богослужения ясна: любовь взаимная одна только и бывает условием едино–мыслия — μο–νοα, — единой мысли любящих друг друга, в противоположность с внешним отношением друг к другу, дающим не более, как подобно–мыслие — μοι–νοα, — на котором основывается мирская жизнь, — наука, общественность, государственность и т. д. А едино–мыслие дает почву, на которой возможно совместное исповедание — μο–λογσωμεν, — т. е. постижение и признание догмата едино–сущия: εν μονοα, в- или посредством этого едино–мыслия мы касаемся тайны Триединого Божества. Та же идея о неразрывности связи между внутренним единством верующих и познанием, а потому и прославлением Бога, который есть «Троица во единице», содержится и в иерейском возглашении на литургии: «и даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков — και δς μιν εν ενι στματι, και μια καρδα δοξζειν, και νυμνν τ παντιμον και μεγαλπρεπες νομ σου . Разница — лишь в дополнительном моменте прославления имени Триединого Бога, — прославления вытекающего из исповедания верующими этого единого, в трех именах сказуемого имени. Точно так же, не юридически–моральный, а метафизический смысл имеет положение: «Кто говорит, что он во свете [в Истине], а ненавидит брата своего, тот во тьме [в неведении]. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна [т. е. тьмы неведения]; а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1 Ин. 2, 9–11). Свет — Истина , и эта Истина непременно выявляет себя; вид её перехода на другого — любовь, точно так же, как вид перехода на другого упорствующей, не желающей признать себя за таковую тьмы–неведения — ненависть. «Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога» (3 Ин. 1, 11). Внутренний свет души в себе и его явление в другом так точно соответствуют друг другу, что по колебанию одного можно решительно заключать о другом. |
| Идол есть не что иное, как нечто бессильное и ничтожное, есть название крайней слабости. Поэтому он и начинает так: « идолы язычников — серебро и золото ». Во–первых, это — идол; во–вторых, это — бездушное и бесчувственное вещество; в–третьих, идолы потому самому, что они — идолы, не только сами по себе маловажны, бессильны, ничтожны, но и потому, что сделаны людьми. Потому и прибавляет: « дела рук человеческих », что служит к величайшему осуждению тех, которые почитают их, которые, будучи сами виновниками даже существования их, возлагают на них надежду своего спасения. « Уста имеют и не проговорят, глаза имеют и не увидят. Уши имеют и не услышат, и нет дыхания в устах их. Подобны им да будут делающие их и все надеющиеся на них!» (ст. 16–18). « Уста », говорит, « имеют и не проговорят ». Видишь ли, как сильно он подвергает их осмеянию и как обличает обольщение? Так как их часто приводят в движение бесы, то он раскрывает лицемерие и обман, внушая, что нет духа в устах их. А почему злой бес без них не действует и не говорит? Изображения идолов представляют блуд, прелюбодеяние и бесчисленные пороки; поэтому, желая самим видом истуканов научить обольщаемых подражать делам, которые изображаются идолами, он присутствует и сидит в них, приводит их в движение и обольщает. Далее, подвергая их осмеянию другого рода, пророк говорит: « подобны им да будут делающие их » . Представь, каковы эти боги, если сходство с ними подлежит проклятию. Не так у нас; крайний предел добродетели и достижение самой вершины совершенства состоит в уподоблении Богу, сколько это возможно для нас. А у них, говорит, и богослужение и боги таковы, что уподобление им подвергает крайнему проклятию. Таким образом, и то, что идолы — бездушное вещество, и то, что они изображают бесстыдство, и то, что они стоят без всякого чувства, и то, что сходство с ними подвергает проклятию, — все доказывает крайность этого заблуждения. Сказав об их бессилии, обольщении, лукавстве бесов, безумии тех, которые делают их, и скоро оставив их, пророк заключает речь славословием, не распространяясь более о делах Божиих, которые уже ясно показал, но, оставляя это, как признаваемое всеми, требует хвалы от тех, которые пользуются Его благодеяниями, призывает всех к славословию и говорит: « дом Израилев, благословите Господа! Дом Аарона, благословите Господа! Дом Левия, благословите Господа! Боящиеся Господа, благословите Господа! Благословен Господь от Сиона, живущий в Иерусалиме » (ст. |
| Иногда можно вступить на путь благочестия, благодаря простой пище, здоровым упражнениям, добрым обычаям, незараженному воздуху; благодаря устранению от опьяняющих и возбуждающих вещей, благодаря также воображению, очищенному прекрасными книгами, благородными науками и достойными друзьями. Но еще легче его достигнуть усердной молитвой, присутствием на богослужениях, соблюдением воскресения, частою исповедью и причащением Тела и Крови Христовых, участием во всех добрых делах для распространения царства Христова. (См. Духовно-нравственные беседы Фаррара). Но все же этого еще не достаточно, если вы не будете следить за помыслами ваших сердец. Если вы не станете отгонять от себя и душить эти скверные мысли, то они, пребывая в вас, запятнают вашу душу. Если вы хоть раз позволите себе в какой-либо злосчастный день мечтать и помышлять о чем либо греховном, проститесь тогда и с вашей чистотой и вашим покоем! Из змеиного яйца выйдет василиск и обратится затем в огненного дракона. «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все это извнутрь исходит и оскверняет человека». (Мк. 7, 21–23. Мф. 15, 18–20). III. О, все, кто уже пал, спасайтесь, пока еще не поздно, из засасывающей тины; те же, кто еще не попал в сети диавола блуда, боритесь изо всех сил против злых начал. Если вы одержимы недостойным любопытством, если вас забавляют дурные мысли и примеры, то искушение схватит вас, как сильный боец, и, может быть, наденет на вас оковы ужасного рабства. «Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих?» (Притч. 6, 27 и 28). Огонь всегда перед нами. Разве он не разгорится, если вы будете подкладывать топливо и подливать в него масло? Поэтому посредством молитвы, с помощью Иисуса Христа, старайтесь сразу задушить это искушение и исправить свое сердце. |
| «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежит и усыновление, и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; их и отцы, и от них Христос по плоти» (Рим., IX, 1–5). Это говорит тот самый апостол Павел, который оторвал христианство от еврейства и сделал его вселенским. А в Откровении Иоанновом перечисляются все двенадцать колен Израилевых, запечатленных печатью Бога Живого (Откр., II, 2–8). Можно бы спросить Столыпина: если все евреи — не люди, а «звери», «пауки», «чертовы куклы», то как же апостол Павел желает быть отлученным от Христа за этих «чертовых кукол»? Можно бы спросить Меньшикова: если «жиды прокляты за то, что Христа распяли», то не благословенны ли мы, христиане, каждый день Его распинающие? Но в религии с «националистов» спрашивать нечего. Я никогда не забуду, как однажды в Венеции, в соборе св. Марка, А. С. Суворин в присутствии А. П. Чехова в полушутливом разговоре со мной о бессмертии воскликнул с простодушием и лукавством неподражаемым: «А кто его знает, есть ли Бог!» На тот же вопрос один босяцкий философ у Горького отвечает: «Если хочешь, есть; если хочешь, нет». Босяцкий нигилизм — душа «национализма». Люди эти могут искренно утверждать православие как русский стиль — кустарные изделия, петушки на избах, старинные вышивки на полотенцах. И, разумеется, такое «потешное» христианство не мешает ни еврейским погромам, ни смертным казням, никакому вообще зверству, как те молебны, которые иногда служат благочестивые содержательницы публичных домов, не мешают происходящему в этих домах. Но можно ли с такими людьми серьезно говорить о религии? Вот в чем главная трудность борьбы с «национализмом». С ним нельзя бороться оружием мысли, потому что в нем самом нет мысли. Современные «националисты» — выродки покойных славянофилов: у тех была мысль. — Не православный не может быть русским… — Я полагаю, что это славянофильская мысль. |
| К книге Притчей тесно примыкают книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова, которые и по форме изложения, и по заложенным идеям сходны с Притчами. Автор Премудрости знает уже и о бессмертии души, и о воздаянии за гробом; провозглашая, что «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его. А души праведников в руке Божией, и мучение не коснется их». (2, 23-24; 3, 1), он вносит новый импульс рассуждению о мудрости человеческой и Премудрости Ягвэ. Ревностный законник Иисус сын Сирахов тоже рассуждает о Премудрости, но он отождествляет ее с Законом Моиссевым, т. е. Закон есть для него воплощенная Премудрость. 6.4. Псалтирь. Книга Псалтирь в нашей Библии включает 150 псалмов. Псалом — это облеченная в поэтическую форму молитва (или молитвенное размышление). Жанр этот восходит к глубокой древности, в частности, до наших дней дошли древнеегипетские псалмы, по форме мало отличающиеся от библейских. Традиция связывает авторство основной части библейских псалмов с именем знаменитого царя Давида, т. к. этот искренний молитвенник действительно занимался псалмотворчеством, но псалмы в Израиле создавались и во времена Моисея (см. Исх, 15), и при Соломоне, и в эпоху вавилонского плена. Псалмы стали органической частью ВЗ-ного богослужения; причем они не только читались, но исполнялись хорами в сопровождении бесхитростных струнных и духовых инструментов: псалтири, гуслей, цитры, арфы, труб и т. д., в связи с чем многие псалмы имеют «надписания» — распоряжения хору и музыкантам. Псалмы — это молитвы, и поэтому их условно можно разделить на следующие типы: — просительный: человек просит у Бога помощи, защиты, избавления от видимых или невидимых врагов, просит вразумления нечестивым; — покаянный: молящийся исповедует свое недостоинство и греховность пред Богом и просит о ниспослании благодати, которая его очистит и соделает праведным; — благодарственный: человек благодарит Господа за помощь или чудесное избавление от гибели; |
| Как же, скажут, апостолы привлекли к себе все народы? Как владеющий только одним языком иудейским мог убедить скифа, индийца, савромата и фракийца? Получив от Духа Святого благодатный дар многих языков для убеждения язычников; а для убеждения Израиля — дарование языков. Но иудеи не вняли убеждению, о чем, послушай, как говорит пророк: « худыми устами и на чужом языке … будут говорить к этому народу, но они не хотели слушать », глаголет Господь (Ис. 28:11–12). — Что может быть, яснее этого? Иудеи не уверовали, а язычники обратились; и это было предсказано. Послушай пророка Исаию, который ясно говорит: « Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. «Вот Я! вот Я!» говорил Я народу, не именовавшемуся именем Моим » (Ис. 65:1); а об израильтянах: « всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному » (Ис. 61:2); и еще: « взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли » (Ис. 53:2); и еще: « кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» (Ис. 53:1)? Пророк не сказал: « учению нашему », желая этим показать, что апостолы не от себя говорили, но возвещали то, что слышали от Бога. Что наше богослужение превосходнее иудейского, о том предвозвестил Моисей, сказав: « Я раздражу » вас « не народом, народом бессмысленным огорчу » вас (Втор. 32:21); выражением: « не народом », он означил прежнее уничиженное состояние народа языческого, который и не считался народом по своей презренности, по невежеству, по безумию; но вера произвела в язычниках такую перемену, что они сделались гораздо досточтимее бывших в чести иудеев. Здесь же открыто, что это сильно тронет иудеев и они от того сделаются лучшими; ибо пророк не сказал просто: « предпочту », но указал и то, что исправление их произойдет от завистливого раздражения. « Я раздражу » вас « не народом », говорит он, как бы так говоря: Я дам им столько благ, что вы будете завидовать, что вы будете раздражаться. Это и сделало их лучшими. Те, которые видели расступившееся море, раздавшиеся камни, воздушные необыкновенные перемены и другие чудеса, или вернее — те, которые закалали своих детей и служили Веельфегору и предавались многим волхвованиям, после того, как явилась наша вера, которая гораздо предпочтительнее содержимой ими, так были раздражены завистию, что исправившись и смирившись, из зависти нам стали совершать то, чего не совершали, слушая пророков и созерцая чудеса. |
| Как и в случае с Мк. (см. § 42. 5), интересно обратить внимание на географию событий, описываемых в Лк. и Деян. — точнее, на богословский смысл географии. Это как раз один из тех аспектов, которые заставляют рассматривать обе книги св. Луки в их тесной взаимосвязи. К тому же подобный географический подход снимает вопрос о якобы необъяснимо «неожиданном» окончании (обрыве?) повествования Деян. Итак, Благая весть начинается в Израиле. Вот почему географическим центром Евангелия в Лк. является Иерусалим — этим центром истории спасения Святой Город был в Ветхом Завете. Говоря еще точнее, центральной точкой является Иерусалимский храм — средоточие Присутствия Божия среди Его народа, а потому это сердце Израиля до Христа и во время Христа. История, о которой повествует Лука, начинается в Иерусалимском храме. Здесь священник Захария совершает богослужение: 5 Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария... 8 Однажды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом, 9 по жребию, как обыкновенно было у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения (Лк. 1, 5. 8-9). События младенчества, детства и отрочества Иисуса также связаны с храмом (см. Лк. 2, 22-49). В храме происходит Сретение (посвящение Иисуса как первенца Богу по Закону Моисееву и встреча, сретение, Младенца праведным Симеоном). В храм совершается паломничество двенадцатилетнего Отрока с Иосифом и Марией — это единственный во всем Новом Завете эпизод отрочества Иисуса (в отличие от многочисленных апокрифических евангелий детства, см. § 27). Третьим, т. е. наиболее значимым искушением Иисуса в Лк., в отличие от Мф., является предложение броситься с крыши храма (Лк. 4, 9), т. е. явить себя как Мессию в храме. Служение Иисуса представлено в двух частях, из которых вторая (начиная с середины Евангелия) описана как восхождение в Иерусалим: Когда же приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим (Лк. 9, 51). Впрочем, св. Лука не упускает из виду и то печально-трагическое обстоятельство, что Иерусалим как столица Священной истории и главное место встречи Израиля с его пророками был и местом их преследований и отвержения. Иисус с горечью восклицает: |
| Как настоятель и духовный наставник братии, преподобный Феодосий вообще очень внимательно относился и к внешней, и к внутренней жизни печерских иноков. Так, он имел обыкновение каждую ночь обходить все монашеские кельи, желая узнать образ жизни и усердие всякого. Если слышал, что инок творит молитву, то и сам, остановившись, прославлял за него Бога. Если же слышал, что в келье празднословят, собравшись вдвоем или втроем, то он, постучав в дверь, уходил. Наутро преподобный Феодосий призывал провинившихся к себе и, обращаясь к ним с притчами, старался направить их к покаянию. Этим он приучал братию пребывать в молитве, а не празднословить после вечернего богослужения и не бродить из кельи в келью. При этом он так поучал печерскую братию: «Молю вас, братие, будем подвизаться в посте и молитве, позаботимся о спасении душ наших, отвратимся от злобы нашей и от лукавых путей, которые суть – любодеяние, кража, празднословие, ссоры, пьянство, объедение, братоненавистничество. От всего этого, братья, отвратимся, всего того станем гнушаться, не оскверним этим души своей, но пойдем по пути Господню, ведущему нас в рай, и обратимся к Богу с рыданием и слезами, постом и бдением, покорностью и послушанием и тем обретем милость Его. Еще же возненавидим мир сей, всегда помня Господа, сказавшего: кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14: 26); и еще: Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10: 59). Поэтому и мы, братья, отрекшиеся от мира, отречемся и того, что в нем. Возненавидим всякую неправду, чтобы не сотворить никакой мерзости, и не вернемся к прежним грехам, да не уподобимся псу, возвращающемуся на свою блевотину Ибо, как сказал Господь: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9: 62). Как избегнем бесконечной муки, если проведем жизнь свою в праздности, без покаяния? Ибо подобает нам, братия, назвавшись иноками, всякий день каяться в грехах своих. Ибо покаяние есть путь, приводящий к Царству Небесному. Покаяние есть ключ Царства Небесного, без которого нельзя туда войти никому. Покаяние есть путь, возвращающий нас в рай. Будем же придерживаться этого пути, на том поставим свои ноги и стопы, к тому пути ведь не приближается змей лукавый, шествие по пути тому скорбно, но зато впереди ожидает радость. Итак, братия, станем подвизаться прежде того последнего дня, чтоб получить благое, избегнем участи, предстоящей нерадивым и живущим без покаяния». Наставляя так братию, преподобный Феодосий и сам был примером праведной жизни. |
| Когда в конце Литургии священник выходит из Царских врат со Святой Чашей, мы все вместе — и священнослужители, и участвующие в богослужении миряне — читаем молитву, составленную в IV в. Иоанном Златоустом: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз…» «Ты еси воистину Христос» Слова «Ты воистину Христос, Сын Бога живаго» взяты из 16-й главы Евангелия от Матфея. «Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Пётр, отвечая, сказал: Ты Христос, Сын Бога живаго» (Мф 16:13-16). Ответ Петра — очень важное место в Евангелии. Сразу же после того, как Пётр исповедал Иисуса как Сына Бога живого, как Христа, как Мессию, Господь в первый раз открывает ученикам, что Ему предстоит пострадать, быть распятым, погребённым и воскреснуть в третий день (Мф 16:21, Мк 8:31, Лк 9:22). Затем Иисус ещё дважды напоминает ученикам об этом. Исповедание Петра — очень важный момент в истории евангельской проповеди и в личной истории каждого христианина. То, что одни почитают Иисуса за Иоанна Крестителя, другие — за одного из пророков, понятно. Нам всегда хочется видеть в новом что-то похожее на старое. Ещё Платон говорил, что «познание нового есть узнавание старого». Нам хочется найти в новом поэте что-то уже знакомое, и мы говорим: этот поэт похож на Лермонтова, на Блока, на Гумилёва… Многие не приняли Иосифа Бродского именно потому, что он не похож ни на кого. Нам проще, когда новый поэт, композитор, философ или художник похож на кого-то, кого мы уже знаем. Апостол Пётр сделал то, что очень трудно сделать. Он вырвался из порочного круга привычных представлений и стереотипов к совершенно новому пониманию реальности. Он сумел понять, Кто стоит перед ним. Христос. Помазанник. Тот, Кого уже тысячу лет ожидал народ Божий, — Мессия, обещанный ещё во времена пророка Моисея. «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, — Его слушайте» (Втор 18:15). |
| Когда день подойдет к концу и вы будете готовиться ко сну, вспомните прошедший день, поблагодарите Бога за все хорошее, что произошло, и принесите покаяние за все те недостойные поступки и грехи, которые вы в этот день совершили. Попросите у Бога помощи и благословения на предстоящую ночь. Если вы научитесь так молиться в течение каждого дня, вы скоро заметите, насколько более полновесной будет вся ваша жизнь. Часто люди оправдывают свое нежелание молиться тем, что они слишком заняты, перегружены делами. Да, многие из нас живут в таком ритме, в каком не жили люди древности. Иногда нам приходится в течение дня делать множество дел. Но в жизни всегда есть какие-то паузы. Например, мы стоим на остановке и ждем трамвая — три- пять минут. Едем в метро — двадцать–тридцать минут, набираем телефонный номер и слышим гудки»занято» — еще несколько минут. Используем хотя бы эти паузы для молитвы, пусть они не будут потерянным временем. 4. КРАТКИЕ МОЛИТВЫ Часто спрашивают: как нужно молиться, какими словами, на каком языке? Некоторые даже говорят:«Я не молюсь, потому что не умею, не знаю молитв». Для молитвы не нужно никакое специальное умение. С Богом можно просто беседовать. На богослужении в Православной Церкви мы употребляем особый язык — церковнославянский. Но в личной молитве, когда мы остаемся наедине с Богом, нет нужды в каком-то особом языке. Мы можем молиться Богу на том языке, на каком говорим с людьми, на каком думаем. Молитва должна быть очень простой. Преподобный Исаак Сирин говорил:«Вся ткань молитвы твоей да будет немногосложна. Одно слово мытаря спасло его, и одно слово разбойника на кресте сделало его наследником Царства Небесного». Вспомним притчу о мытаре и фарисее:«Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так:«Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь; пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил:«Боже! будь милостив ко мне, грешному!»«(Лк. 18:10—13). И эта краткая молитва спасла его. Вспомним и разбойника, который был распят с Иисусом и который сказал Ему:«Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое»(Лк. 23:42). Одного этого было достаточно, чтобы он вошел в рай. |
|
|
