| Если упоминаемый в приведенной генеалогии Аарон тожествен с тем, житие которого было предметом нашего исследования (а на это указывает кроме совпадения эпох, имени Бацалота-Микаэля также указание на место его просветительной деятельности – Бегамедере), то перед нами еще один пример монашеской тенденциозности и местного патриотизма: по дабра-либаносской родословной Аарон оказывается получившим великий постриг от Филиппа. Между тем, в житии не только нет на это никакого намека, но даже мы могли подметить подозрительный параллелизм в описании подвигов. Кто здесь более прав, решить пока мы не в состоянии, несомненно же то, что под известиями о двух постригах должны скрываться тенденциозные комбинации эфиопских монастырских списателей. Евстафий Житие и чудеса знаменитого основателя монашества по евстафианскому уставу с его крайним монофиситством принадлежит, конечно, к числу наиболее распространенных произведений эфиопской агиографии, и известно в европейских собраниях в количестве пяти списков: четырех в Британском музее 147 и одного в Ватикане 148 . Из них нами были обследованы имеющиеся в Британском музее, кроме того, проф. Guidi мы обязаны любезным сообщением выдержки из ватиканского кодекса. Из рукописей Британского музея две Orient. 704 и Orient. 705 дают текст совершенно тожественный; немногочисленные варианты крайне несущественны; различие между этими двумя рукописями заключается лишь в том, что в первой недостает нескольких чудес Евстафия, а во второй за житием этого преподобного следует большое сказание об его ученике Габра-Иясусе, которое нам придется также рассмотреть. При издании и переводе жития Евстафия мы положили в основание текст этих рукописей, указав как их разночтения, так отчасти и варианты двух остальных из Лондонских рукописей: Orient 702 и 703. Обе они отличаются как от двух первых, так и между собой в гораздо большей степени. Различия касаются не только отдельных слов или выражений, но идут гораздо дальше: весьма часто они излагают факты в более краткой форме, заменяют одни отступления и ссылки на св. |
| К сожалению, мы пока не в состоянии вполне оценить известия об отношениях Такла-Хайманота к этому монаху: житие Бацалота-Микаэля находится в коллекции d’Aббaдu 109 и нам неизвестно. То, что мы знаем об этом святом из ниже помещаемых житий Аарона и Евстафия, выставляет его старейшим монахом Эфиопии, стоящим во главе протеста против беззаконий Амда-Сиона. Если это так, то он должен был обладать редким долголетием. Житие Иясус-Моа нам также неизвестно, в сииаксаре нет даже простого упоминания об этом, несомненно важном святом. Несмотря на такую шаткую хронологическую основу, жития Такла-Хайманота дают нам не мало положительных сведений. Ученые уже оценили то, что оно говорит о политическом и религиозном состоянии южной Абиссинии в это переходное время Загвеев. Большей частью Шоа владеет неверный Моталме 110 , в части Дамота сидит подчиненный ему Карара (Кафара?) – Ведем, вторая часть имени которого попадается в царских списках (м. пр. сын Дельнаода, т. е. современник Загвеев – Махбара-Ведем), хотя по дабра-либаносской редакции „Моталомэ, сын Эсладанэ (имя матери) царил по воле своей над всеми областями Дамота и над всеми областями Шоа до границы Амхары, где великая река, именуемая Джама“ (cod. Par. 137, f. 8 v.). Вальдебское житие выводит его из „царства Загвеев“. Страна была весьма мало просвещена христианством: всюду были волхвы и священные деревья. Такла-Хайманот продолжает дело девяти преподобных просветителей северной Абиссинии в южной части страны: он истребляет языческие культы и крестит народ массами. Вообще жития с особенной любовью останавливаются на его просветительной деятельности; синаксарь даже прямо ставит его и генеалогически в связь с первыми проповедниками христианства в Эфиопии, а дабра-либаносское житие приводить его полную генеалогию от первосвященников Садока и Азарии; последний со своими потомками выставляется проповедником в Абиссинии Моисеева закона. У одного из них Эмбарима живут апостолы Эфиопии – Фрументий и Сидрак, крестят его и даже делают епископом. Ряд его потомков обращает целые области Эфиопии: Тигре, Амхару, Ангот, Валаку, Марахбет, Манз, Гуну. Такла-Хайманоту оставалось крестить Шоа, Дамот, Катату. Крайне характерно это стремление авторов житий подчеркнуть апостольство святого. В том, что оно было, мы не имеем права сомневаться, зная, как медленно проникало христианство в глубь страны и как оно местами было непрочно и подвержено вредным влияниям. Важно указание на культ деревьев, который действительно господствовал и до сих пор местами процветает в этих областях 111 . В области Зёма Такла-Хайманоту приходится бороться с волхвами; ниже мы увидим, что уроженец этой местности Филипп также еще мальчиком побеждает их. – Дабра-либаносское житие вызывает также иногда и имена божества, которым поклонялись в это время шоанцы. |
| Таким образом родословие Абия-Эгзиэ выпускает три члена и переставляет один (Адхани). Само собой разумеется. что нам нечего искать точности и даже простой достоверности в данных, относящихся к аксумским и ближайшим к ним временам. Сама краткость родословий и малое количество поколений характерно, и указывает, с одной стороны, на скудость преданий, с другой – я думаю, на перерыв его во время смут. Монастыри так же не сохранили непрерывной традиции, как и светские историки. Уже во поводу Такла-Хайманота нам приходилось говорить об этом; в настоящем случае также бросается в глаза несообразность данных генеалогий с действительной хронологией. Одиннадцатым от Ливания Евстафий едва ли мог быть: тогда пришлось бы считать монашеское поколение более, чем в 50 лет. Если оставить без внимания пропуск трех членов в родословии наших подвижников, то Ираклид окажется современником Евстафия, а Абия-Эгзиэ – Такла-Хайманота. Последнее согласно и с генеалогией этого подвижника, в которой от него до Арагави вверх насчитывается приблизительно столько же монашеских поколений 121 . Интересна заметка нашего родословия о том, что шестой потомок Ираклида жил во время нашествия Граня. Последнее постигло Эфиопское царство во второй четверти XVI-ro века; кладя обычно по три поколения на столетие, мы при шести поколениях как раз придем к XIV веку – времени жизни Евстафия. Впрочем, судя по последним 19 родам генеалогий, доходящим вероятно до конца XVIII в., поколения считались значительно меньше. Может быть и при счете их от Ираклида до Амха-Селясэ были такие же пропуски, как и в первой частя генеалогии, относящейся к древнему периоду. Если таким образом Абия-Эгзиэ может считаться современником Такла-Хайманота, то не был ли Мадханина-Эгзиэ из Шоа, упоминаемый на f. 54 его жития тожествен с одноименным учеником Такла-Хаймапота, основателем Банкуальской обители? Решение этого вопроса зависит отчасти оттого, в каком отношении земля Мараба стоит к Банкуалю. Обе метности находились в Тигре. Не был ли также, авва Назарий, областью которого названа Куалкуала leu f. 50, тожествен с одним из 12 мамхеров Бацалота-Микаэля, упоминаемым как увидим ниже, в житии Аарона? |
| Число эфиоп. пространных житий достигает 200; большая их часть остается неизданной. Среди них выделяют неск. циклов: цикл, связанный с эпохой гонений при царях Амда Сионе (1314-1344) и Сайфа Араде (1344-1371), к к-рому относятся жития «пяти несогласных монахов» ( Филиппа Дэбрэ-Либаносского , Аноревоса (Гонория), Бацалота Микаэля , Аарона Дивного и Евстафия ), цикл девяти преподобных, загвейский цикл, цикл «основоположников» ( Иясус Моа и Такла Хайманота ) и южный, или шоанский, цикл ( Габра Манфас Кеддуса и Иоанна Восточного ). Процесс агиографического творчества прервался в Эфиопии в 1-й пол. XVIII в., этим временем датируются последние памятники местной Ж. л.- пространные Жития Сайфа Микаэля и Абраньоса, а также Чудеса Зара Бурука. Первый лист Жития Такла Хайманота в Дэбоэ-Либаносской редакции. XVIII (?) в. (СПбФ ИВ РАН. Эф. 18 (Орлов 35). Л. 9а) Первый лист Жития Такла Хайманота в Дэбоэ-Либаносской редакции. XVIII (?) в. (СПбФ ИВ РАН. Эф. 18 (Орлов 35). Л. 9а) Изучение эфиоп. агиографии начал И. Лудольф, составивший и опубликовавший в кон. XVII в. 1-й список дней памяти святых Эфиопской Церкви. Списки эфиоп. Синаксаря подробно разобраны в каталогах А. Дилльмана и Э. Зотенбера. Дж. Сапето первым издал выдержки из него c переводом и комментарием. Полный перевод памятника на англ. язык был опубликован У. Баджем, а его издание с франц. переводом последовательно осуществлено в сер. «Patrologia Orientalis». Первым произведением эфиоп. агиографии, изданным полностью с переводом на европ. язык, стало Житие Абба Йоханни из Дэбрэ-Аса, выпущенное в 1884 г. Р. Бассе, вслед за к-рым отдельные жития с переводом опубликовали Ж. Перрюшон, Бадж, К. Конти Россини и др. Впосл. в сер. «Corpus scriptorum christianorum orientalium» были опубликованы эфиоп. пространные жития 2 святых аксумской эпохи (Vitæ Sanctorum antiquiorum; изд. Конти Россини) и неск. святых эпохи Соломонидов (Vitæ Sanctorum indigenarum; изд. И. Гвиди , Конти Россини, Б. А. Тураев , Ж. Колен, Э. Черулли, С. Кур и др.), ряд мученичеств (Acta martyrum; изд. Ф. Эштевиш Перейра) и различные монашеские сборники (изд. В. Аррас). В наст. время издание памятников в этой серии продолжается. |
| Новое оживление в споре произошло в царствование Давида III (31 янв. 1716 † 7 мая 1721 г.). Было естественно ожидать, что этот ныгус, сын Иясу и Кыдысте, будет держаться догматических мнений гожамцев, которые принесли столько жертв, отмщая за кровь Иясу. Поэтому в Дабра-Либаносе, не смотря на то, что молодой царь держал себя осторожно до уклончивости, не сказал еще своего „слова веры” и старался соблюдать равновесие между партиями, – ожидали для себя только худшего от распоряжений Давида. И когда он в апреле 1716 г. сменил ычаге, то в Дабра-Либаносе подумали, что година бедствий для них наступила, и решились на необычайную меру. 11 мая мужи дабра-либаносские связали „государева пресвитера” Микаэля, чтобы поставить его в ычаге. Микаэль отказывался и просидел в узах 4 [sic] месяца. Конфликт кончился для дабра-либаносцев очень приятно. На открывшуюся столь странным образом вакансию „государева пресвитера” Давид назначил абба Евсигния, игравшего видную роль на соборе 1707 г., а затем 6 августа произвел в ычаге самого Микаэля. Освящение церкви во имя абба Евстафия в 1719 году было вероятно тоже некоторым memento для мужей дабралибаносских. Но до серьезного конфликта они дошли в марте 1721г., когда ныгус, видимо по случаю прибытия нового папаса, абба Крыстодолу, созвал всех монахов гожамских, амхарских и бега-мыдрских на собор но вопросу о „помазании и соединении». Монахам Дабра-Либаноса царь объявил свою волю в таких словах: „быхтвадад Гийоргис выслушает ваши рассуждения о вере с монахами абба Евстафия и доложит мне”. – Назначая Георгия, ныгус избирал если не persona grata, то лицо удобоприемлемое для дабра-либаносцев. Георгий был сын раса Анастасия, и в Дабра-Лнбаносе должны были помнить, как этот последний в качестве третейского судьи на соборе 1688 г. заградил уста гожамским изгнанникам. Но и Георгий был не без прошлого. В октябре 1696 г. Георгий, уже и тогда даджач, прибег в „дом ычаге“ и просил себе церковной защиты. Его приняли. Но на той же неделе ныгус Иясу сказал мужам дабра-либаносским: „выдайте мне Георгия; если уйдет он из рук ваших, то быть моему на вас нелюбью, и разорится завет, который стоит со дней Йыкупо-Амлак (1270 г.) доныне». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЕВЯТЬ ПРЕПОДОБНЫХ [эфиоп. - девять святых; иногда - девять ромейских святых; в западной традиции - the Nine Saints], группа монахов, прибывших в кон. V - нач. VI в. в Эфиопию из Византии и, согласно местному церковному преданию, сыгравших решающую роль в распространении христианства на территории страны. Список Д. п. дошел в неск. версиях, в результате чего общее их число достигает 12. Согласно Житию св. За-Микаэля Арагави ( ; ), помимо него к Д. п. принадлежали святые Пантелеимон , Гарима , или Йисхак-Гарима ( ; ), Афце ( ), или Эфце ( ), Губа, или Губба ( ; встречается также вариант - Гвэбба), Алеф ( ), Йэмата ( ), Ликанос ( ) и Цахма ( ), или Цэхма ( ). В гомилии в честь Гаримы вместо За-Микаэля Арагави появляется св. Ливаний (Либанос; ), именуемый также Матта ( ), а вместо Алефа - св. Оц ( ). Иногда к Д. п. относят св. Йоханни ( ). По всей видимости, в легенде о Д. п. нашли отражение предания древнейших эфиоп. мон-рей об их основателях, которые вряд ли встречались друг с другом и являлись современниками. Достоверные сведения о них крайне скудны: прижизненных свидетельств их деятельности не сохранилось. Помимо синаксарных житий, подчас очень кратких, только За-Микаэль Арагави, Пантелеимон, Афце, Гарима и Ливаний удостоились пространных житий (2 последних - в форме гомилий в их честь), составленных довольно поздно (не ранее кон. XIV в.) и изобилующих анахронизмами и агиографическими штампами. Еще Б. А. Тураев обратил внимание на сходство Житий Арагави и Гаримы. По преданию, За-Микаэль Арагави и Пантелеимон происходили от «римских вельмож». Арагави якобы был монахом у прп. Пахомия , что хронологически невозможно, поскольку этот основатель общежительного монашества умер в 348 г. Через 7 лет после смерти учителя Арагави вернулся в Рим, откуда вместе с Пантелеимоном отправился в Аксум из-за несогласия с решениями Халкидонского Собора (451) (см. ст. Вселенские Соборы ). Подвижники прибыли туда в 5-й год царствования Аламеды, сына Саладобы (обычно отождествляемого с Элла Амидой II), и жили при дворе 12 лет. Постепенно к ним присоединились остальные преподобные. На 6-м году правления Тазены, отца Элла Ацбэхи (Калеба), Д. п. расстались, чтобы нести христианство в различные области Эфиопии. |
| Согласно официальной летописи дана в житии Арагави и хронология начала царствования Габра-Маскаля – 368 год, от P. X., что конечно неверно и может быть является результатом желания приблизить крещение Эфиопии к апостольским временам, а девять преподобных – к Пахомию. Но дело, конечно, не в этом. Само по себе это обстоятельство может служить лишь указанием на появление жития в том виде, в каком мы его имеем, уже тогда, когда эти сказания и эта хронология сложились. Действительно, оно не заканчивается смертью Арагави, и на последних страницах продолжает историю Дабро-Даммо при пяти преемниках святого по настоятельству: Матфие, Иосифе, Мадханина-Эгзиэ, Иоханни, За-Иясусе. Под четвертым из них рассказано, между прочим, об известном пострижении Иясус-Моа и Такла-Хайманота. Последний назван „абуна“, и все это дает право видеть в нашей редакции жития руку дабро-либаносского монаха, обработавшего записи дееписателей За-Микаэля Арагави – его учеников Матфия и Иосифа. В том, что последние не миф, нам нет оснований сомневаться, но с другой стороны частные ссылки жития на различные реликвии и объяснения происхождения географических имен заставляют подозревать образование сказаний в зависимости от этих реликвий и имен, т. е. некоторую этиологию. Хронология Такла-Хайманота, помещающая его при четвертом преемнике Арагави, т. е. едва ли более столетия спустя после смерти последнего, конечно непримирима с той, которая делает его современником реставрации Давидова дома. Что касается генеалогии царей, то она в этом житии дана согласно хронике, изданной Бассе. В этом отношении интересно сравнить его с житиями двух других из „девяти преподобных“ – Пантелеимона и Исаака-Гарима. Оба они равно как и житие Иареда во многом близки к нему и принадлежат к одному циклу Калеба и Габра-Маскаля. Житие Пантелеимона по синаксарной редакции представляеть полное соответствие житию Арагави. Житие Исаака-Гарима в пространной озаглавлено: „повесть (dörsän), которую сложил святой Иоанн, епископ Аксумский, о величии и подвигах святого Исаака“ 64 , т. |
| Священник Коптской церкви аль–Мутаман абу–ль–Макарим Саидаллах Гиргис ибн Масуд, живший в 13 в., написал (отчасти основываясь на трудах аш–Шабушти, патриарха Евтихия Александрийского и других авторов) «Историю церквей и монастырей Египта» 172 – важный источник о жизни Коптской церкви, широко цитируемый специалистами по коптской истории 173 . Абу–ль–Макарим приводит наблюдения современников или, возможно, собственные и впервые сообщает о ряде синайских и иных преданий. В Европе этот труд стал известен после того, как в 1674 г. в Египте значительная часть рукописи (с надписанием о том, что она принадлежала некоему армянину Абу Салиху) была приобретена Иоганном Михаэлем Ванслебом (1635–1679) – католиком–конвертом и доминиканским монахом, известным католическим богословом, лингвистом и путешественником, – за 3 пиастра (в настоящее время оригинал хранится в Париже в Национальной библиотеке, ms. arabe 307, фотокопия – в Коптском музее в Каире). Другая рукопись была разыскана в Мюнхене, еще одна – в Египте (ее издал в 5 частях монах Самуил ас–Сурьяни [Samuel al–Suryani] 174 ). Часть текста, относящаяся к древней Антиохии, переведена Кларой Тен Хакен. Эфиопская историография. «Абиссинская историография, – по словам Б.А. Тураева , – могла бы составить славу любой литературы. Здесь любили историю и охотно переводили с арабского хроники, например, Аль–Макина, Абу–Шакира, Иоанна Никиуского, сохранившегося только в эфиопском облике. Но уже с начала 14 века идет цепь туземных памятников национальной истории» 175 . Б.А. Тураев выделяет два жанра этой национальной исторической литературы: 1) хроники (часто представляющие собой сочетание исторического повествования и панегирика), из которых он выделяет анонимные повествования, в том числе написанные очевидцами, о деяниях царей: Амда–Сиона (1314–1344), находящееся на грани факта и вымысла и включающее элементы героического эпоса; царей Зара–Якоба и Баэда–Марьяма (1434–1478), Клавдия (1540–1559) и Мины; исторические повествования о царях Сарца–Денгеле и Сисиннии (к. 16 – н. 17 вв.); произведения известных по именам историографов (с 17 в.) – духовника Сисинния Мехерка–Денгеля, Такля–Селлясе, Хаварья Крестоса, За–Вальда, Акаси, Синода, Кенфа–Микаэля и др.; особо выделяются в этой категории краткие хроники в различных редакциях, составленные частью по пространным первоисточникам, частью самостоятельно; Тураев специально отмечает, что собственно историческое изложение начинается только с разгрома Абиссинии мусульманами при Леб–на–Денгеле (1508–1540), до этого приведены только списки царей и отдельные факты; из этих произведений возможно извлечь некоторую информацию касательно состояния христианства в Эфиопии соответствующих периодов 176 ; |
| По крайней мере, в коптских чудесах св. великомученика Георгия, пользующихся в Абиссинии в переводе широким распространением мы читаем м. пр.: „кто будет описывать страдания твои и чудеса, чтобы явить твою славу.... Я впишу имя того в книгу живота...“ 42 и т. д. Даже литературная форма иногда обличает заимствования, доходя до буквального тожества, особенно в таких местах. Если бы мы их знали, что слова: „ты уходишь, оставляешь нас сирыми! где найдем мы подобного тебе наставника, питавшего нас“.... взяты из прощания духовных чад с Шенути 43 , мы бы, конечно, приняли их за место из эфиопского жития. А эта неизбежная фраза, повторяющаяся после каждого рассказа о явлении Спасителя: „сказав сие, вознесся на небеса с великою славою“ разве не обща греческому житию Паисия Великого 44 , копто-арабскому – Шенути 45 , и всем эфиопским? Наконец вступления к некоторым эфиопским житиям, представляющие длинные, иногда бесконечные славословия или догматические экскурсы в честь Св. Троицы также находят себе прототип в копто-арабской литературе, хотя бы напр. в истории видения епископа Феодосия 46 . Эти длинные хвалебные вступления развились из обычного в книгах начального: „во имя Отца и Сына и Св. Духа. Единого Бога, начинаем“... и т.д., и по длине колеблются между несколькими строчками и несколькими десятками страниц. Между кратким: „во имя Св. Троицы, Единого Бога повесившего небо, как кожу и утвердившего землю на водах, Ему же слава во устах всех во веки веков“ жития Такла-Хайманота, изданного Conti Rossini, и бесконечными богословскими рассуждениями в начале жития Лалибалы, заключающими в себе м. пр. целый трактат о жизни Спасителя, мы встречаем целый ряд вступлений этого рода самых разнообразных форм и объемов. Умеренно по длине изящное стихотворное вступление к житию За-Микаэля Арагави, а также – к житию Евстафия, к переводу которого, как образцу подобного рода текстов, мы и отсылаем интересующихся. Славословя каждое Лицо Св. Троицы отдельно, агиобиограф старался отличиться своей богословской начитанностью и находчивостью и блеснуть способностью к стихосложению, которое он пускал в ход нередко и в самом житии, прибегая к нему, напр., в начале новых отделов, где, как например, в одном из житий Евстафия он вставил хвалебные четверостишия в честь его. |
| Цари следующей эфиоп. династии, Соломонидов , благоволили Д.-Д. и в свою очередь пользовались поддержкой его насельников. Однако центр христ. государственности уже переместился на юг, и в XIV-XV вв. мон-рь Д.-Д. находился вдали от основных политических событий. В 1-й пол. XVI в. христ. царство подверглось мусульманскому нашествию под предводительством имама Ахмада Ибрахима аль-Гази . Эфиоп. царь Лебна Денгель (1508-1540) умер гонимый мусульманами, и его тело погребли на неприступной горе Д.-Д. Там же португальцы во главе с доном Криштобалом да Гамой, пришедшие на помощь эфиоп. христианам во время кампании 1542-1543 гг., устроили склад оружия. Однако в сент. 1557 г. туркам под командованием паши Оздемира, прибывшим из Йемена для поддержки мусульман, удалось захватить и разграбить обитель. Вскоре они потерпели поражение и ушли на побережье, но мон-рь долго не мог возродиться после погрома. В сер. XVII в. центром эфиоп. царства стал г. Гондар (Гондэр), а Д.-Д. остался далеким сев. монастырем, хотя и почитаемым, но лишенным заботы государства. Древняя церковь мон-ря Д.-Д.- одна из немногих сохранившихся средневек. церквей, построенных в традициях архитектуры Аксума . Традиция относит ее к V-VI вв., ряд совр. исследователей - к Х в. ( Anfray. 1990. P. 171); эти датировки опираются на архитектурные признаки и не имеют под собой документальных или археологических оснований. При разграблении мон-ря турками в 1557 г. церковь пострадала, но не была сожжена. В 1948 г. проводились реставрационные работы под рук. Д. Мэттьюза. Уникальность церкви обусловлена тем, что близкие ей по архитектуре памятники, находившиеся на территории Эритреи, утрачены: церковь в Асмэре разобрана в 1920 г., церковь в Арамо погибла в 1940-1941 гг., церковь мон-ря Дэбрэ-Либанос в Шимезане разобрана в 1961 г. Церковь расположена в сев.-вост. части мон-ря Д.-Д., на месте, где, по преданию, огромный змей, взявший За-Микаэля Арагави на спину, опустил его на землю. Эта легенда, возможно, указывает на то, что в дохрист. |
|
|
