| Как очевидцы и последователи Бога во плоти святые Апостолы свидетельствуют только о том, что видели и слышали; их долг и призвание, весь апостольский долг и всё апостольское призвание — это свидетельствовать о том, что они видели и слышали во все время, когда пребывал с ними Иисус, начиная с Иисусова крещения и вплоть до того дня, когда Он вознесся на небо (Деян.1:21—22). Да и Сам Спаситель, возносясь на небо, оставляет им в качестве Своего последнего желания быть свидетелями (μρτυρες) Его Личности, жизни и трудов (Лк.24:48; Деян.1:8). А потому в течение всей своей жизни они только и делали, что были Иисусовыми свидетелями — очевидцами и свидетелями. Вся сила их проповеди состоит в утверждении исторической достоверности всего того, что Иисусово; в этом подвиге они и вправду свидетели мученики (μρτυρες), так как за свою очевидную истину, основанную на опыте и фактах, они мученически пострадали и стали мучениками (ср. Деян.22:20). Апостольство — это непрестанное свидетельствование Божественной Христовой истины, свидетельствование вплоть до мученичества и самим мученичеством. Исповедническая, мученическая неустрашимость святых Апостолов в утверждении Христовой истины проявилась в их первой проповеди в день Святой Пятидесятницы: «Мужи Израильские! Выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного нам от Бога силами, и чудесами, и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете. Сего... вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили... Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели» (Деян.2:22, 23, 32; ср.: Деян.3:15, 4:33). Чем более гонят Апостолов за их проповедь об Иисусе, тем бесстрашнее они свидетельствуют о Нем как об истинном Боге и истинном человеке. Когда Ангел Господень чудесным образом освобождает их из темницы и их вновь задерживают, выводят пред собрание еврейских старейшин и последние угрожают им смертью, они смело заявляют: «Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком. Бог отец наших воздвиже Иисуса, егоже вы убисте, повесивше на древе. Сего Бог Начальника и Спаса возвыси десницею Своею, дати покаяние Израилеви, и оставление грехов. И, мы есмы Того свидетели глагол сих» (Деян.5:19, 27—32). |
| Между тем вдохновенный проповедник продолжал свою речь. Как прозрачные струи живительного источника, лилась она из его уст и оживотворяла ум и сердце слушателей. Это была глубокая, неведомая им дотоле, философия, но в то же время она была проста для понимания и с неотразимой силой действовала на сердце. Это была простая речь, но в то же время каждое слово ее как молния пронизывало душу слышавших его и явственно отпечатлевалось на лицах их. С необыкновенной ясностью изложив возвышенное понятие о Боге, до которого едва осмеливались подниматься величайшие мудрецы древнего мира, и показав на основании известных народных поэтов все неразумие поклонения сделанным руками человеческими идолам, апостол, наконец, перешел к проповеди о призвавшем его на апостольское служение Господе, Которому он посвятил весь свой гений, всю свою жизнь. «Итак, — говорил он, — оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем всюду покаяться. Ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых»... Вдруг в ареопаге произошло смятение: услышав о воскресении из мертвых, последователи эпикурейской школы не имели сил долее сохранять спокойствие: последние слова в устах вдохновенного проповедника) как огненные стрелы, вонзились в извращенные чувственной философией сердца их и открыли перед ними ужасающую картину праведного возмездия за ту бездну греха, которою была вся их жизнь, руководившаяся глубокочувственным началом: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем». Но, чтобы скрыть от присутствовавших свою сердечную боль, они прикрыли ее насмешкой и стали насмехаться над страшным для беззакония учением. На стоиков это учение произвело более спокойное впечатление, и они не прочь были еще послушать его, но, воспользовавшись суматохой, они равнодушно, а может быть, не без иронии, сказали апостолу: «Об этом послушаем тебя в другое время» и, — конечно, не старались уловить этого времени. Смятение в собрании продолжалось. Видя невозможность дальнейшей проповеди, апостол вышел из ареопага. Скоро разошлось и все собрание, и каменные сиденья членов ареопага, жестокие, как их сердца, опять опустели. Итак, неужели бесплодно осталось слово апостола? — Нет, живо и действенно слово Божие; оно глубоко запало в сердца некоторых из присутствовавших и принесло свой плод. «Некоторые мужи, пристав к Павлу, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь, и другие с ними». Это был первый трофей Евангелия в центре философского язычества. |
| Отсюда делается расчет, что этот первый Апостольский Собор происходил в 51 году по Рождестве Христовом. Вопрос, подлежавший решению, в сущности был таков: Закон или Евангелие? Моисей или Христос? Благодать или дела закона? Евангельская свобода или иго законное? Закон Моисеев, как учит об этом Апостол Павел в посл. Галатам (Гал.3:24—25), был дан лишь, как детоводитель ко Христу, а потому по пришествии Христовом он становился уже ненужным, ибо заменялся новым законом Христовым. Считать обрядовой закон обязательным в христианстве — значило считать недостаточной искупительную силу закона Христова. Если бы воззрение иудействующих одержало верх, христианству грозила бы опасность превратиться в иудейство. Вот почему Апостол Павел до конца дней своих решительно боролся с этим заблуждением, и все его послания проникнуты мыслью, что человек оправдывается лишь верой во Христа, а не делами закона. Эту мысль его извратили протестанты и сектанты, уча о ненужности добрых дел для спасения, хотя Апостол Павел и не думал этого утверждать, а доказывал только ненужность обрядового закона в христианстве: под «делами закона» ясно разумеются обрядовые предписания Моисеева закона, а вовсе не добрые дела. Деян.15:7. По долгом рассуждении Петр, встав, сказал им: мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; Деян.15:8. и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; Деян.15:9. и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Деян.15:10. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Деян.15:11. Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они. После предварительных долгих споров и прений на соборе, взял слово святой Апостол Петр, который дал руководящую нить к решению вопроса: он напомнил всем известное событие («вы знаете») о чудесном обращении через него ко Христу сотника Корнилия, получившего чрезвычайным образом Духа Святого и сделал вывод из него в приложении к рассматриваемому вопросу: так как Сердцеведец Бог, Который не может обмануться в суждении о способности язычников к достижению ими спасения о Христе, не положил никакого различия между христианами из иудеев и христианами из язычников, то «что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?» то есть: зачем хотите заставить исполнять их эти тяжкие обрядовые уложения ветхозаветного закона с его многочисленными правилами и предписаниями, которого ни мы ни отцы наши не были в состоянии исполнить? Характеризуя так обрядовые уложения ветхозаветного закона, Апостол этим указывает, что само по себе соблюдение их не оправдывает человека перед Богом и поэтому они, следовательно, лишние в христианстве. |
| Поэтому нет ни в ком ином спасения, и тот, кто Его призовет, спасается; призовет, конечно, не одними устами, а искренним сердцем и целой жизнью. Поэтому грешные и мытари предваряют праведных фарисеев в Царствии Божием, ибо они раньше их приходят к сознанию немощи человеческой, ищут Краеугольного Камня, в Котором Одном победа и спасение, и «ранами Его» исцеляются (Деян. 4:11; 2, 21; 1 Пет. 2:24). Так на основании Апостольских Посланий можно разъяснить то, что в Книге Деяний передано так сдержанно, так сжато, двумя-тремя фразами, о первых слушателях проповеди апостольской и их обращении к Богу. Сказано: «Они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия? Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый, из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святого Духа... И другими многими словами (не переданными в Книге Деяний. — С. М) он свидетельствовал и увещевал, говоря: спасайтесь от рода сего развращенного» (Деян. 2:37—38, 40). Они крестились. И вот уже мы видим их крещенных и достигших высоты христианской жизни: единодушных в жизни, в постоянном общении Таинств, в молитвах, в постоянном учении Апостолов. Так они спасались Воскресением и силою Иисуса Христа. Сделаем попытку уяснить и самую жизнь того времени, как она строилась. Главная особенность вновь возникшей Церкви была та, что Основание и Краеугольный Камень этого нового строения уходили куда-то вне пределов земли. Живые камни его были здесь, в Иерусалиме, или даже разбросаны по всей вселенной, но все же здесь на земле, но Основание — вне поля обычного зрения. Принято говорить, что в основу первохристианства легла вера в Воскресшего Христа. Но этого мало сказать, особенно если под верой разуметь отвлеченное убеждение. Строилась жизнь, а не отвлеченная система мысли, строилась так, чтобы жизненно примыкать к этому Краеугольному Камню, прильнуть к Нему, не когда-нибудь там, после общего Воскресения, а сейчас, здесь, на земле. «Приступая к Нему, Камню Живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни», христиане должны были устроить из себя «дом духовный» сейчас, здесь, на земле (1 Пет. 2:4—5). |
| 1. Учение о Святом Духе в святоотеческой традиции 1.1. Начальный период. Обетование Святого Духа в прощальной беседе Господа с учениками раскрывает нам содержание заповеди любви к Нему и учеников друг ко другу: “кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам” (Ин 14:23,26). Далее в беседе с учениками о Своем скором возвращении Господь, вероятно, говорит о возвращении в Духе Святом 1 . Об этом свидетельствует прежде всего дар Духа Святого, который дается ученикам. Это толкование, предложенное в древности святителем Кириллом Александрийским, было забыто и в православном богословии появилось вновь лишь в XX веке. Позднее Господь является тесному кругу учеников при затворенных дверях, выражающих отделенность Его и Его Церкви от мира. Прощальная беседа — это беседа Господа с Церковью, а день пришествия Святого Духа и возвращения Христа в Духе понимается не как астрономический день, но как мировая эпоха нового христианского человечества 2 . Поскольку Христос пребывает в Церкви, Он может являться верующим в Духе. Возможность таких явлений видна из случаев с апостолом Павлом (Деян 9:3–7; 1 Кор 15:8), диаконом Стефаном (Деян 7:55–56), тайнозрителем Иоанном (Откр 1:1) и др. Господь продолжает являться верным и до нашего времени 3 . Мужи апостольские и апологеты, время жизни которых было близко к веку Апостолов, также оставили свои свидетельства о Святом Духе, иногда четко не различая Сына и Духа 4 . Святитель Ириней Лионский учил о Духе Божием, сошедшем на Господа в “виде голубине”, как о Том Духе, о Котором сказано Исаией: “И почиет на Нем Дух Божий” 5 . При этом Дух уподобляется влаге, без которой из сухой пшеницы не может быть сделана одна масса и один хлеб, “так и мы, будучи первоначально сухим деревом, никогда бы не произвели плода жизни без добровольного орошения свыше” 6 . 1.2. Век тринитарных споров. В каппадокийском синтезе учение о Троице венчается фундаментальным трудом святителя Василия Великого “О Святом Духе”. Святитель Василий приводит семь аргументов, подтвержденных Священным Писанием, поясняющих, почему Святой Дух не тварь: в Нем нет переворота или перемены ни по сущности, ни по действованию; Он не освящаемое, но освящающее; Он не имеет нужды во святыне, потому что свят в сущности; Дух дает свободу и сыноположение, которые тварь дать не может; тварь не может подобно Духу вселиться существенно в разумную душу; Дух, в отличие от твари, ничего в Себя не приемлет — ни добродетель, ни порок 7 . |
| §31. Св. апостол Петр в своих речах пред иудеями, язычниками и на Соборе Апостольском Речи св. апостола Петра представляют собою самое наглядное подтверждение исполнению данного Христом Спасителем обещания: не вы будете говорить, а Дух Отца вашего будет говорить в вас ( Мф.10:20 ). Будучи произнесены человеком не книжным, они преисполнены, однако, и глубиною содержания, и знанием человеческого сердца, и поразительною последовательностью. Источником познания о них служит книга Деяний Апостольских. Одни из них носят миссионерский характер, а другие – апологетический. Из речей с миссионерским характером достаточно обратить внимание на следующие три: на речь в день Пятидесятницы, на речь по случаю исцеления хромого при храме, и на речь в доме язычника Корнилия. Главный предмет их тот, что Иисус есть истинный Мессия и истинный Бог . Раскрывая эту мысль, апостол сперва выяснял обстоятельство, подавшее повод к речи, потом указывал отношение его к Иисусу и, наконец, выводил заключение, что этот Иисус и есть истинный Бог. Так в речи после сошествия Св. Духа на апостолов сказавши, что событие это предсказано было пророком Иоилем и имело исполниться, следовательно, во времена Мессии, он незаметно приводит слушателей к мысли: кто же этот Мессия? В ответ на эту естественно предполагаемую мысль апостол и заявляет: Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил чрез Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его ( Деян.2:22–24 ). Как ни сильно было доказательство со стороны апостола, что только Иисус, как совершивший столько чудес и воскресший после крестной смерти Своей, был Мессией, но для иудея этого было недостаточно. Ему нужно было указание, что воскресение есть действительно признак мессианский, что Мессия действительно должен воскреснуть. |
| А что сказать о тех (чего не могу подумать без стыда), зложелательству которых уже и закат солнца не кладет предел, но продлевает его на многие дни и, сохраняя в сердце злобу на тех, на которых раздражились, хотя на словах отвергают, что гневаются, а на самом деле из поступков открывается, что они сильно досадуют. Ибо не заводят с ними приличной речи, не говорят c обычной ласковостью и думают, что они в этом вовсе не грешат, потому что не домогаются отмщения по своему раздражению; однако, поскольку не имеют возможности или не могут явно выказать и исполнить отмщение, а тайно питают его в сердце, то обращают ад гнева в свою погибель, когда горечь скорби не выгоняют, а только затаивают в себе на время. Глава 11. Притворно скрывающий свой гнев грешит так же, как и обнаруживающий его Думают, что вышесказанным не должно окончиться мщение, а достаточно удовлетворят своему гневу и скорби тогда, когда по внушению гнева исполнят, что смогут. Так делают те, которые возмущение свое сдерживают не по желанию миролюбия, а из-за неудобства мщения. Ибо ничего больше не могут причинить тем, на которых прогневались, как только не говорить с ними с обычной ласковостью, как будто гнев нужно обуздывать только на деле и нет нужды изгонять его из сокровенности нашего сердца. Омрачившись тьмою его, мы лишимся света знания и здравого совета и никак не сможем быть храмом Св. Духа, пока будет обитать в нас дух гнева. Удерживаемый в сердце гнев хоть и не оскорбляет присутствующих людей, но исключает светлое сияние Св. Духа. Глава 12. Гнев и на короткое время непозволительно иметь Бог не хочет, чтобы мы удерживали гнев даже на короткое время, потому что Он не позволяет приносить и духовные жертвы наших молитв, если мы сознаем, что кто-нибудь имеет хоть какую-нибудь обиду на нас, говоря: если принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой ( Мф. 5:23–24 ). Следовательно, как же мы позволим себе, не говорю, на многие дни, но даже до заката солнца удерживать обиду на брата, тогда как нам не позволяется приносить наши молитвы Богу, если кто-нибудь имеет обиду на нас? И апостол заповедует: непрестанно молитесь ( 1Сол. 5:17 ); желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения ( 1Тим. 2:8 ). Итак, остается или никогда не молиться, удерживая ад в сердцах своих, и быть виновными в нарушении этой апостольской заповеди, которая повелевает непрестанно и везде молиться, или если, обманывая самих себя, хотим приносить молитву вопреки ее запрещению, то должны знать, что будем приносить Господу не молитву, а упрямство в духе противления Ему. Глава 13. О братском примирении |
| Автор Деяний святых апостолов рассказывает о том, что в Листре некоторый муж, не владевший ногами, сидел, будучи хром от чрева матери своей, и никогда не ходил. Очевидно, что этот больной человек жил тем, что просил у прохожих милостыню. Апостол Павел благовествовал жителям Листры о Господе нашем Иисусе Христе, Его распятии, искупительной смерти на Кресте. Люди внимательно слушали пришлого человека. Но особенно внимал словам Павла несчастный хромой. И вот Богопросвещенный апостол духовным взором увидел, что страдающий тяжким недугом имеет веру для получения исцеления. Почему именно на этого человека обратил внимание апостол Павел? Ведь вслух тот даже и ничего не сказал апостолам. Правда, его молчаливый зов о помощи был подкреплен такой верою в Господа, которая будто бы даже светилась в его глазах. И тогда Павел сотворил чудо — сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И в то же мгновенье атрофированные ноги наполнились жизненной силой, и человек тот вскочил и стал ходить. Свидетелями этого удивительного исцеления стали многие люди. Естественно, они поразились до глубины души, осознали Божественность совершенного чуда. Конечно же, ведь ни один человек на свете не мог сам сделать ничего подобного! И потому народ, помня древнюю легенду о Зевсе и Ермии, решил провозгласить: боги в образе человеческом сошли к нам. Ликаонцы называли Варнаву Зевсом, а Павла Ермием, потому что он начальствовал в слове. Скорее всего, на такой выбор повлияла также внешность апостолов. По словам святителя Иоанна Златоуста, «Варнава имел вид достопочтенный». Павел же был эмоциональным, скорым в слове, разумным в выводах. А языческий бог Ермий считался красноречивым истолкователем вещаний богов и всегда сопровождал Зевса, когда тот сходил с Олимпа к смертным людям. Жрец идола Зевса привел к городским воротам волов и принес венки. Он хотел вместе с народом совершить жертвоприношение: для большего угождения богам жертвенные животные украшались венками. Представьте себе, как могли воспринять эту новость апостолы?! В знак глубокой скорби и сокрушения о таком ослеплении и заблуждении людей, они разодрали свои одежды и, бросившись в народ, говорили: мужи! что вы это делаете? И мы — подобные вам человеки… |
| Апостол излагает затем Тимофею правила благочестия, которыми надлежало руководствоваться. 584 Должно молиться за всех человеков без исключения, следовательно не должно питать ненависти ни к кому, но только ко всем любовь. Особенно же следует молиться за всех представителей : власти; дух возмущения не есть дух христианский. Мужи должны воздевать к Богу чистые руки, без гнева и сомнения; а жены молиться со стыдливостью и целомудрием и не дозволят себе учительствовать. Павел излагает затем 585 свойство пастырей, чтобы Тимофей, которому следовало учреждать Церкви, смежные с Ефесом, не избирал бы в служители недостойных. Заметить должно, что Апостол обозначает только две иерархические степени: епископа, или надзирателя, и диакона. Замечено уже было, что звание Епископа не прилагалось исключительно к одним только первенствующим пастырям, но давалось всем облеченным в священство. Во времена апостольские собственно епископы были редки; имевшие всю полноту власти апостольской в частных Церквах не оставались, но проходили весь мир, учреждая повсюду второстепенных пастырей, которые выполняли обязанности священства под их руководством. «Епископ, говорит св. Павел, должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочестив, страннолюбив, учителен; не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив. Хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании, со всякой честностью. Ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Епископ не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с дьяволом . Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних»; то есть чтобы не принадлежащие к Церкви его уважали. Таков должен быть пастырь христианский. Диаконы также должны быть чисты, не двуязычны, непристрастны к вину, некорыстолюбивы, хранящие таинство веры в чистой совести. – Равно и жены их должны быть честны, неклеветницы трезвы верны во всем. – Подобно главным пастырям, диакон должен быть мужем одной жены и хорошо управляющим детьми и домом своим. |
| Апостол Павел поспешил воспользоваться данной возможностью и начал говорить об истории иудейского народа со времен патриархов до царя Давида. Обращение: Мужи Израильтяне и боящиеся Бога! послушайте — свидетельствует о том, что апостол Павел проповедовал не только иудеям, но и прозелитам, почитающим истинного Бога из язычников, которые также принимали участие в Богослужениях синагоги и занимали особо отведенные для них места. Этот благословенный факт еще раз подчеркивает нам вселенское значение слова Божия и важность благовестия для всех народов. Для проповеди слова Божия в такой непростой аудитории требовалось терпение и особое смирение, чтобы не только доходчиво донести до слушателей истину, но и вдохновить их силой и убежденностью проповеднической речи. Тем более что многие, находившеся в тот момент в синагоге, были настроены отнюдь не доброжелательно. Слушали апостола Павла, как некогда Господа нашего, но не хотели услышать. Между тем верный исповедник Христов начал с того, что было особенно близко иудейскому сердцу: Бог народа сего избрал отцов наших и возвысил сей народ во время пребывания в земле Египетской, и мышцею вознесенною вывел их из нее. Далее последовало воспоминание о сорокалетнем пребывании иудеев в пустыне, о долгожданном обретении Земли обетованной. Апостол говорит о том, что Бог давал избранному народу особых вождей, судей, которые мудро руководили до Самуила. Потом просили они царя, и Бог дал им Саула, сына Кисова, мужа из колена Вениаминова. Так прошло лет сорок. Точного времени правления Саула историки не знают. Но после него стал царем Давид, о котором Сам Бог свидетельствовал: нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, который исполнит все хотения Мои. Почему столь высокой оценки удостоился царь Давид? Потому что, в большинстве случаев, в действиях и жизни своей руководствовался волей Божией, а не личными амбициями. Мы помним о грехе его, но более помним и о раскаянии, послужившем примером всем последующим поколениям. О святом Давиде апостол Павел с благоговением возвещает: Из его-то потомства Бог по обетованию воздвиг Израилю Спасителя Иисуса. |
|
|
