| Оперная певица Галина Вишневская скончалась во вторник на 87-м году жизни. Оперная певица Галина Вишневская скончалась во вторник на 87-м году жизни, сообщают РИА Новости . Галина Павловна Вишневская (урожд. Иванова) родилась 25 октября 1926 года в Ленинграде. Перенесла Ленинградскую блокаду, в возрасте шестнадцати лет служила в частях ПВО. С 1944 по 1951 год работала в Ленинградском областном театре оперетты. В 1952 году, несмотря на отсутствие консерваторского образования, принята в стажерскую группу Большого театра, где впоследствии стала ведущей солисткой. Среди ее партий в Большом были Татьяна в «Евгении Онегине», Лиза в «Пиковой даме», Купава в «Снегурочке», Донна Анна в «Каменном госте», Аида в одноименной опере Верди (в этой партии в 1962-м Вишневская дебютировала в театре «Ковент-Гарден»), «Тоска» и «Мадам Баттерфляй». В 1955 году вышла замуж за виолончелиста Мстислава Ростроповича. С 1974 по 1982 год Вишневской и Ростроповичу пришлось покинуть Россию — они подверглись преследованию властей за поддержку Александра Солженицына (с 1978 по 1990 Вишневская была лишена советского гражданства). В эти годы певица жила в США, во Франции и выступала в крупнейших театрах мира, а также ставила в качестве режиссера оперные спектакли. В 2002 году открылся Центр оперного пения Галины Вишневской в Москве. А с 2006-го стал проходить Открытый международный конкурс оперных артистов Вишневской, где певица возглавляла жюри. Поздравляя певицу с 85-летием, Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Обладая незаурядным творческим талантом и трудолюбием, Вы посвятили свою жизнь развитию традиций русской оперы и внесли значимый вклад не только в российскую, но и в мировую музыкальную культуру. Вынужденная эмиграция не угасила в Вас любви к Родине. Вы участвовали в воссоздании православных храмов, известны как ценитель и собиратель произведений русского искусства. Отрадно свидетельствовать, что созданный Вами совместно с Мстиславом Леопольдовичем Ростроповичем фонд оказывает сегодня социальную помощь миллионам детей как в России, так и за ее пределами». |
| Елисавета ускорила шаги, но без привычки ходить скоро никак не могла поспеть за гренадерами. Тогда они взяли ее на руки и донесли до дворца. Здесь Елисавета отправилась прямо в караульню, где солдаты спросонку, не будучи предупреждены, не знали сначала, что такое делается. «Не бойтесь, друзья мои, – начала им говорить цесаревна, – хотите ли мне служить, как отцу моему и вашему служили? Самим вам известно, каких я натерпелась нужд и теперь терплю и народ весь терпит от немцев. Освободимся от наших мучителей». «Матушка, – отвечали солдаты, – давно мы этого дожидались, и что велишь, все сделаем». Но четыре офицера по недоумению или нежеланию не высказались одинаково с солдатами; тогда Елисавета велела арестовать их, причем должны были схватить ружье у одного солдата, который направил было штык на офицера. Покончивши в караульне, Елисавета отправилась во дворец, где не встретила никакого сопротивления от караульных, кроме одного унтер-офицера, которого сейчас же и арестовала. Войдя в комнату правительницы, которая спала вместе с фрейлиною Менгден, Елисавета сказала ей: «Сестрица, пора вставать!» Правительница, проснувшись, сказала ей: «Как, это вы, сударыня!» Увидавши за Елисаветою гренадер, Анна Леопольдовна догадалась, в чем дело, и стала умолять цесаревну не делать зла ни ее детям, ни девице Менгден, с которою бы ей не хотелось разлучаться. Елисавета обещала ей все это, посадила ее в свои сани и отвезла в свой дворец, за ними в двух других санях отвезли туда же маленького Иоанна Антоновича с новорожденною сестрою его Екатериною. Рассказывали, что Елисавета, взявши свергнутого ею императора на руки, целовала и говорила: «Бедное дитя! Ты вовсе невинно; твои родители виноваты». Дворец цесаревны наполнился гостями: привезли принца Антона вместе с его приятельницею фрейлиною Менгден; привезли еще двоих друзей – Миниха и Остермана, которым обоим досталось от солдат во время арестования: Миниху за то, что его сильно не любили солдаты; Остерману за то, что он вздумал сопротивляться словами: хотел испугать солдат, что они жестоко пострадают за свой поступок, причем неучтиво отозвался об Елисавете. |
| 28 Граф Бурхардт Христоф фон Миних (1683–1767) – генерал-фельдмаршал. В 1721 г. был приглашен служить в Россию в должности генерал-инженера, руководил строительством Ладожского и Обводного каналов. В царствование Императрицы Анны Иоанновны сблизился с ее фаворитами, грр. А. И. Остерманом и Э.-И. Бироном, содействовал назначению Бирона регентом. Восьмого ноября 1740 г. Миних совершил переворот и сам стал перв. министром, сместив Бирона и сделав регентшей Анну Леопольдовну. Вскоре впал в немилость и подал в отставку (1741). 29 Речь идет о дворцовом перевороте 1741 г., когда силами преображенских гвардейцев (с помощью придворного доктора Иоганна Германна Лестока (1692–1767) и фр. посланника марк. Шетарди) была свергнута с рус. престола Брауншвейгская фамилия – Император Иван Антонович (1740–1764) и его мать, Анна Леопольдовна (1718–1746), состоявшая при нем регентшей. На престол вступила Елизавета, дочь Петра Первого. 30 Императрица Екатерина II (1729–1796) взошла на рус. престол в результате дворцового переворота 1762 года. 31 Емельян Иванович Пугачев (1740/1742–1775) под именем Императора Петра III предводительствовал Крестьянской войной – бунтом казаков и инородцев, в 1773–1775 гг. охватившим огромные земли между Волгой и Уралом. 32 В 1810 г. селения государственных крестьян в Петербургской, Новгородской и нескольких южных губерниях были обращены в военные поселения, где крестьяне совмещали воинские повинности с земледельческим трудом, что резко сокращало расходы по содержанию армии. В военных поселениях было несколько бунтов, самый значительный – в июле 1831 г. в Старой Руссе Новгородской губернии – был остановлен присутствием Государя. 33 Бунт на Сенной – зд. говорится о «возмущении» во время эпидемии холеры в Петербурге 23 июня 1831 года. Возбужденная толпа с криками и с обвинениями врачей в отравлении народа ворвалась в одну из больниц и убила врача в тот момент, когда он оказывал помощь умиравшему. Узнав об этом, Император Николай I приехал на место бунта и словами вразумления остановил возмущение: «Нам послано великое испытание: зараза; надо было принять меры, дабы остановить ее распространение: все эти меры приняты по моим повелениям. Стало быть, вы жалуетесь на меня; ну вот я, здесь! И я приказываю вам повиноваться. Вы, отцы семейств, люди смирные, я вам верю и убежден, что вы всегда прежде других уговорите людей несведующих и образумите мятежников! Но горе тем, кто позволяет себе противиться моим повелениям! К вам не будет никакой жалости! Теперь расходитесь! В городе зараза! Вредно собираться толпами. Но наперед следует примириться с Богом! Если вы оскорбили меня вашим непослушанием, то еще больше оскорбили Бога преступлением: совершено было убийство! Невинная кровь пролита! Молитесь Богу чтобы Он вас простил!» (цит по: Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 3. С. 325). |
| Кроме того, что их обвиняли в пристрастии к Анне Леопольдовне и ее сыну, говорили даже, что Миних в ту ночь, когда был схвачен герцог Бирон, действовал от имени Елизаветы Петровны и что только для ее имени солдаты в дворцовых караульных решили повиноваться ему. Такое уверение об участии царевны в заговоре и объявление, что правительницей государства назначается не она, а принцесса Анна, не могли не казаться важными преступлениями в глазах новой императрицы, и всех ее приверженцев следственная комиссия приговорила к смерти. Но казнь не была им объявлена до того самого дня, когда назначено было ее исполнение. Этим днем было 18 января 1742 года. Ничего не зная о судьбе, их ожидавшей, осужденные были выведены из своего места заключения — Петропавловской крепости — и отведены на площадь Васильевского острова, напротив дома Во время печально торжественного шествия только один больной сильной подагрой Остерман не шел пешком: его везли в простых, худо предохранявших от стужи санях. Но, несмотря на жестокие страдания души и тела, он был спокоен, точно так же, как и знаменитый его товарищ по несчастью, Миних, подходивший твердыми шагами к площади посреди других преступников. Ужасное зрелище ожидало их на этой площади: напротив Военной коллегии был поставлен эшафот , окруженный войском. Но и при этом спокойная внешность фельдмаршала не изменилась: он, со своей обычной приветливостью, кланялся офицерам и солдатам, которых узнавал в рядах знакомых полков и которые с горестью смотрели на серое платье преступника, покрывавшее их прежнего знаменитого командующего. Остерман первый возведен был на эшафот. Большой несчастливец, с непокрытой головой, выслушал приговор комиссии, осуждавший его на казнь. С прежним спокойствием он положил голову на плаху и уже ожидал смертельного удара, как вдруг была объявлена милость императрицы, заменившая ему смертную казнь на ссылку в Сибирь. Такая же милость была объявлена и графу Миниху, и всем другим преступникам: Елизавете, кроткой и набожной, всегда ужасной казалась мысль отнять жизнь у человека, и впоследствии она совсем отменила смертную казнь в нашем Отечестве. Этой прекрасной чертой наше государство отличалось от всех других государств Европы. |
| Что касается работы, то ее у молодого профессора хоть отбавляй: это и картография , и всевозможные экспертизы, и консультации для кораблестроителей и артиллеристов, и составление учебных руководств, и проектирование пожарных насосов. Кроме этого, в первые годы пребывания в России он пишет более 90 крупных научных работ. Делает доклады на научных семинарах, читает публичные лекции, участвует в выполнении различных технических заказов правительственных ведомств. В конце 1730-х годов в России выходит первый атлас территории страны. Это становится возможным лишь благодаря стараниям Эйлера. В 1735 году Академия получает задание – выполнить одно громоздкое и сложное математическое вычисление. При этом группа академиков, которой доверили это задание, взялась выполнить его за три месяца. Эйлер же сказал, что сделает это в одиночку в три дня. И сделал! Вот только перенапряжение не прошло даром: Эйлер заболел и лишился зрения на правый глаз. В то время перед Россией стояла наиважнейшая задача – обеспечение страны собственными кадрами. Члены Академии составляют учебники на русском языке, которых тогда практически не было. Потрудился в этой области и Эйлер. Он составил «Руководство к арифметике». В 1740 году умирает императрица Анна Иоанновна, и Эйлер все больше думает об отъезде за границу. Причина этому была. В царствование Анны Леопольдовны на науки перестают обращать внимание, а Петербургская академия окончательно приходит в упадок. Эйлера приглашают в Берлинскую академию, на должность директора ее Математического департамента. В результате он покидает Россию. За рубежом страсть к новому и неисследованному не покидает ученого. Так, Фридрих Великий дает ему поручения чисто инженерного характера. В 1749 году Эйлер осматривает канал Фуно между Гавелом и Одером и дает рекомендации по исправлению недостатков этого водного пути. Далее ему поручено исправить водоснабжение в Сан-Суси. Результатом становится более двадцати мемуаров по гидравлике, написанных Эйлером. Но это так, между делом. Ученый продолжает заниматься тем, что любит, – математическими исследованиями, руководит обсерваторией, а также другими практическими делами, включая выпуск календарей (основной источник дохода Академии), чеканку прусских монет, организацию пенсионного обеспечения и лотерей. |
| на единственной дочери князя-кесаря Ромодановского и тогда же назначен резидентом в Берлин, с переименованием в камер-юнкеры. Отправившись туда на смену брата своего, посланника, призванного Петром в Петербург, Головкин в 1723 г. пожалован камергером и командирован из Берлина в Париж, приветствовать короля Людовика XV с восшествием на престол. В Берлине Головкин находился по самую кончину Петра; был в 1725 г. вызван Екатериной I в Россию, и в 1726 году сделан действительным камергером, а при Петр II получил александровский орден (29 июня 1727 г.). Императрица Анна Иоанновна, вступив на престол в 1730 году, назначила Головкина, женатого на ее двоюродной сестре, сенатором (4 марта), произвела его в тайные советники (2 апр.), возложила на него 28 апреля 1731 года андреевскую ленту и повелела ему выдать денежный двор. В 1733 г. Головкин сделан членом комиссии об улучшении медных и железных заводов в России, а в 1734 г. наименован главным директором монетной канцелярии. Усердно занимаясь вверенной ему частью, Головкин в 1739 г. был пожалован в действительные тайные советники, но не искал почестей, не терпел Бирена, прямо восставал против его жестокостей, едва не погиб в эпоху регентства (17 окт. – 8 ноября 1740 г.), и 10 ноября 1740 г., на другой же день по низвержении Бирена, поздравлен от правительницы званием вице-канцлера, сделан, с согласия всесильного тогда Миниха, кабинет-министром, и в этом качестве, 16 дек. того же года, подписал союзный договор с Пруссией. 28 янв. 1741 г., при разделении занятий между кабинет-министрами, Головкин обще с Черкасским получил на свою долю все внутренние дела по сенату, синоду, камер-коллежским сборам, государственным доходам, коммерции и юстиции; пользовался особенным расположением правительницы, двоюродной племянницы его жены, первый задумал провозгласить Анну Леопольдовну со-императрицей, но борясь с Остерманом и враждуя с принцем Антоном-Ульрихом, содействовал разделению двора на партии, а потому и самому падению правительницы. В ночь на 25 ноября 1741 г. |
| Старый и привычный руководитель этого управления - боярство разрушилось; его место заняла новая чиновная знать, состоявшая из выслужившихся административных дельцов. Частью по привычкам и преданиям, унаследованным от старинного боярства, частью под влиянием знакомства с политическими порядками Западной Европы это чиновничество усвоило себе некоторые политические замашки аристократии и стремилось из простого правительственного орудия превратиться в правительственный класс, в самобытную политическую силу, поэтому его и можно назвать чиновной аристократией. Под влиянием вкусов и стремлений этой аристократии и вводились перемены в центральном управлении по смерти Петра. Чтобы дать привилегированное место представителям этой знати, которая не хотела мешаться в толпе сенаторов, над Сенатом, высшим руководителем и контролером управления и суда, преемственно становится ряд новых высших учреждений с законодательным авторитетом. Таковы были Верховный совет при Екатерине I и Петре II, Кабинет министров при Анне, Конференция при Елизавете и девятичленный Совет при Петре III. Эти стремления чиновной аристократии своеобразно проявились и в другой среде; самым бюрократическим элементом в правительственных коллегиальных учреждениях была прокуратура с генерал-прокурором при Сенате во главе; прокуратура была " оком государя " , блюстительницей законов. Понятно, что она стесняла чиновную аристократию. Вследствие этого вскоре по смерти Петра случилось нечто неожиданное: в 1730 г. вдруг не оказалось ни генерал-прокурора, ни прокурора при Сенате, ни простых прокуроров при коллегиях, и никто не знал, куда они девались, хотя еще живы были люди, занимавшие эти должности; тогда, например, еще жив был бывший генерал-прокурор Ягужинский. В манифесте 2 октября 1730 г. императрица Анна, восстановляя прокуратуру, признавалась, что " каким указом оный чин по кончине дяди нашего отставлен и кем отрешен, того нам неизвестно " . Восстановленная при Анне прокуратура была вторично отменена в регентство Анны Леопольдовны, и любопытно, что виновником этого был не кто другой, как один из видных представителей чиновной аристократии - граф Остерман, носивший звание генерал-адмирала и заведовавший иностранными делами России. |
| Этот проект, разумеется, не удался бы или, по крайней мере, вызвал бы большое кровопролитие. К счастью для нее, она была вынуждена ускорить это предприятие; многие причины побудили ее принять окончательное решение. Во-первых, она узнала, что великая княгиня решила объявить себя императрицей. Все лица, приверженные к царевне Елизавете, советовали ей не дожидаться осуществления этого намерения и представляли, что она встретит тогда больше затруднений и что даже все ее меры могли провалиться». 238 25 ноября 1741 года Анна Леопольдовна была низложена Елизаветой с помощью офицеров Преображенского полка и вместе с семейством отправлена в ссылку… Теперь посмотрим, что пишет о чине водоосвящения шведский автор – граф Гордт. Будучи лютеранином, он воспринял это действо как «церемонию освящения полковых знамен, что обыкновенно бывает в царские дни». Из приводимых далее строк становится ясным, как на страницах книг иностранных авторов, писавших о России, появляются разные искажения и несуразности. Итак, чин водоосвящения – глазами профессионального военного; время действия – начало 1760-х годов. «Все войска были в строю, – пишет граф. – Государь, верхом на лошади, находился впереди первого гвардейского полка. Государыня, предшествуемая духовными лицами в числе до двухсот человек, шла пешком со всем двором до самого берега Невы, где на льду обыкновенно выстраивается для этой церемонии особое здание. От каждого полка были отряжены знамена с барабанщиками и полковой музыкой. Затем духовенство начало священную службу, а митрополит освятил знамена, погружая каждое из них в реку. Из крепости и Адмиралтейства было сделано триста пушечных выстрелов, а полки произвели тройной ружейный залп. По окончании церемонии государыня возвратилась со всей свитой во дворец, а государь, оставаясь впереди первого гвардейского батальона, прошел церемониальным маршем со всеми полками». 239 Впрочем, не стоит винить шведа-лютеранина за его ошибку. Ведь во время подготовки к празднеству на Неве против здания Сената воздвигалась «Иордань», и от самого Зимнего дворца, через Александровскую и Адмиралтейскую площади тянулся деревянный помост, покрытый красным сукном вплоть до самой «Иордани». Вдоль помоста, а также в начале Невского проспекта и обеих Морских улиц рядами выстраивались войска; общим числом собиралось здесь до 40 000 человек. И неудивительно, что шведский автор не увидел «за многолюдностью» суть торжества, тем более что после церемонии освящения воды в «Иордани» святой водой действительно кропились знамена присутствовавших полков. 240 |
| По этому совету последовало высочайшее повеление перевести брауншвейгскую фамилию в Ораниен-бург, город, принадлежавший тогда к Воронежской губернии, а несколько времени спустя, в 1744 году, летом, указано было отправить ее в Холмогоры и там содержать Ивана Антоновича отдельно от прочих членов семьи. Через два года после того скончалась бывшая правительница Анна Леопольдовна; тело ее привезено было в Петербург и погребено в Александро-Невской лавре. Императрица присутствовала при ее погребении и плакала. Причины, побудившие Фридриха II-ro так отнестись к брауншвейгской фамилии, связанной с ним родственными узами, состояли в том, что Фридрих хотел отвратить от себя опасность союза России с Марией-Терезией и, напротив, предупредить это и войти самому в союз с российской государыней; он думал укрепить этот союз браком какой-нибудь преданной ему принцессы с наследником русского престола. Фридрих через своего посланника в Петербурге, Мардефельда, подкупил бывшего при великом князе в качестве воспитателя Брюммера и лейб-медика Елисаветы Петровны, Лестока, чтобы они старались отклонить брак великого князя с саксонскою принцессою Марианною, что хотел тогда устроить Алексей Петрович Бестужев. Фридрих II-й предложил тогда в супруги преемнику Елисаветы дочь находившегося у него на службе в качестве коменданта города Штетина, князя ангальт-цербстского, пятнадцатилетнюю принцессу Софию-Августу-Фридерику. Кстати, мать этой принцессы, Иоанна-Елисавета, была урожденная голштинская принцесса, сестра шведского кронпринца, которому покровительствовала Елисавета Петровна, и другого принца, умершего некогда в России женихом цесаревны. Эта родственная близость служила одним из побудительных средств расположить Елисавету к этому брачному союзу. Третий брат принцессы ангальт-цербстской, Фридрих-Август, приехал в Россию по рекомендации прусского короля и привез портрет своей племянницы. Изображение очень понравилось Елисавете, и, когда Бестужев все еще думал расположить ее к мысли женить наследника на саксонской принцессе, она объявила ему, что находит лучшим избрать для наследника российского престола невесту не из знатного владетельного дома: тогда с невестою приехало бы в Россию много иностранцев, которых недолюбливают русские. Императрица говорила, что не знает более подходящей невесты своему племяннику, как дочь принцессы ангальт-цербстской. Так сумел настроить Елисавету Лесток. Бестужев должен был замолчать. В феврале 1744 г. прибыла в Россию принцесса ангальт-цербстская с дочерью и получила приглашение ехать в Москву, куда в начале 1744 г. переехала императрица с двором своим. Приехал в Россию снова и де ля Шетарди, пробравшись в Петербург через Швецию и Финляндию. |
| Бирон горячо желал сделаться регентом, но принужден был обстоятельствами играть в смирение, а его угодники-министры, в душе его не любившие, продолжали настаивать на своих просьбах о принятии им регентства. Дни за днями проходили; императрица не показывала ни малейших надежд к выздоровлению, напротив, все более и более слабела, духовной все не подписывала. Потерявши, наконец, терпение, угодники герцога курляндского прибегнули к такому извороту. Бестужев пригласил с собою Бреверна и, при незнании последним русского языка, еще кн. Трубецкого; вместе все трое измыслили составить позитивную декларацию от имени сената, генералитета и разных высоких чинов лиц, как бы вместе изображавших собою цвет русской нации. В этом акте излагалась просьба к государыне о назначении после себя регентом герцога курляндского в таком же смысле, как было изложено в духовной. Миних и здесь подписался первым. " Истинно за тебя верно стоять и яко честный человек помощь оказывать буду " , - сказал он Бирону. Устроили подписку в министерских покоях. Приглашали духовных и светских сановников первых двух рангов, вводя в комнаты по нескольку лиц, как будто с целью избежать тесноты и замешательства. Предполагали распространить эту подписку и на более второстепенных чиновных лиц, надеясь, что каждый из таких, видя, что уже прежде подписались лица чинов поважнее, не задумается приложить свою руку, выражая согласие. Подписывавшиеся все руководились таким же страхом привязанности к любимцу высочайшей особы, каким руководился фельдмаршал. Бирон продолжал держать себя не участвующим во всем, что творилось, и с притворным любопытством спрашивал Бестужева: что это люди идут в кабинет? а узнавши, в чем дело, спросил: оставляется ли каждому поступать по своей воле? Бестужев ответил: да. В то же время делались усилия побудить принцессу Анну и ее супруга присоединиться к общему желанию. Для воздействия на них избран был барон Менгден, отец Юлианы Менгден, любимой фрейлины принцессы Анны. Этот барон, немец до мозга костей, всем своим соплеменникам при дворе внушал, что непременно следует Бирона сделать регентом для поддержания власти немцев в России, иначе все немцы пропадут от злобы к ним русских. На принцессу, однако, он не оказал большого влияния. Анна Леопольдовна дала ему такой ответ: " Вы знаете, я и прежде удалялась от вмешательства в государственные дела, а теперь еще менее отважусь на какое-нибудь подобное вмешательство. Императрица, хотя и находится в опасном положении, но, при ее еще не старых летах возраста, она еще может выздороветь при Божьей помощи. Я ни за что на свете не стану беспокоить ее чем-нибудь таким, что напоминать ей может о близкой смерти. Когда ее величесгву угодно было назначить преемником своим моего сына, то, вероятно, она сама соизволит объявить свою высочайшую волю относительно управления государством во время его малолетства. Я предоставляю это благоусмотрению ее величества " . |
|
|
