| Закрыть itemscope itemtype="" > Об отношении к раскольникам, о мире в наших душах, и мире во всем мире Рождественская беседа с почаевской братией 16.01.2020 1174 Время на чтение 10 минут В эти рождественские дни корреспонденту портала «Православие. Ru» довелось побеседовать с наместником Свято-Успенской Почаевской лавры митрополитом Владимиром (Морозом), благочинным обители иеромонахом Захарием (Кимлачем) и духовником лавры иеромонахом Гавриилом (Авдеем). Хотелось узнать мнение Почаевской братии в связи с ситуацией, которая сложилась из-за нового раскола на Украине и признания раскольничьего образования «СЦУ» («ПЦУ») Патриархом Варфоломеем, Александрийским Патриархатом и Элладской Архиепископией. Свято-Успенская Почаевская лавра – Украинская Православная Церковь переживает не лучшие времена в связи с новым расколом, возникшим в результате неконституционного вмешательства экс-президента Украины в религиозную жизнь страны и создания так называемой «ПЦУ». А также верующие обеспокоены отношением к этой лжецеркви некоторых Поместных Церквей. Митрополит Владимир: – Я думаю, Господь Всесильный Промыслом Божьим все может расставить по своим местам и умиротворить. Но все же нельзя не признать, что мы переживаем апокалипсическое время, время особенных испытаний, которые предсказывал Сам Господь. Он говорил: «Я созижду Церковь, и врата ада не одолеют Ее» (Мф. 16,18), а это означает, что она будет существовать до конца света. И мы бы все хотели видеть ее на земле в фаворской славе и жить в ней. Но земная жизнь – это не жизнь на Фаворе, она сложна и трудна. Мы видим, как народ ютится, собирается в храмах Божиих, ищет огонек, который бы согрел и одухотворил каждого. Но вот, выйдя из стен храма, мы снова попадаем в бушующий злом мир. Здесь и войны, и теракты, и политические перевороты с «майданами» и «цветными революциями». И новые церковные расколы… Действительно, соблазн большой, и зло подчас распространяется молниеносно, из-за чего люди непроизвольно впадают в уныние, полагая, что ничего с этими явлениями нельзя поделать. Но мы можем открыть Евангелие и услышать слова Спасителя, что Он нам говорит по этому поводу. Например, главу 17-ю от Луки, которая начинается напоминанием о том, что невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят (ср. Лк. 17, 1), и далее: «Если бы вы имели веру с зерно горчичное, и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас». (Лк. 17, 6). Господь призывает нас все время укреплять веру. А иначе как противостоять соблазнам этого мира? |
| Об этом обычае, идущем от времён апостольских, свидетельствует, напр., Тертуллиан, писатель 2-го века по рождестве Христовом. Жаль, что не знаете вы прошлых судеб святой церкви нашей. Вы не восставали бы тогда против её божественных порядков... Поликарп о чём-то посоветовался с Авдеем, порылся в своём Евангельице – и закрыл его. В толпе пронёсся весёлый шёпот. Лица всех оживились. – Я жду ответа, сказал я. Можете думать и совещаться между собой, сколько угодно. Только, пожалуйста, не забывайте моего вопроса. III. Наступило долгое молчанье. Среди сектантов поднимается глухой ропот. Наконец, один из них произносит громко: – Что вы затрудняете братьев наших пустыми вопросами, которых нет в Писании? Нешто это беседа? вы капканы и сети расставляете нам, а не истину выказываете... – Напрасно, друзья мои, заподозриваете вы меня в таких нехристианских намерениях. Я не запутать стараюсь вас, а распутать из сетей, в которые вы уже попали – Вот вы говорили, что дети христианские святы по одному плотскому рождению, а доказать этого не можете. Да и никто того не докажет. Прочтите хорошенько место из посл. к Коринфянам, на которое вы ссылаетесь в своё оправдание, – вы сами согласитесь со мной. «Неверующий муж освящается женою верующей, и жена неверующая освящается мужем верующим», пишет апостол. Что это значит? То-ли, что язычница – жена, через сожительство с христианином мужем, становится чистой по природе, и ей не нужно уже крещение? – Ни в каком случае: перерождение плотского человека в «сына света» (Ср. 1Петр.2:9 ; 2Кор.4:6 ) совершает один Господь в крещении ( Ин.3:5–6 ср. 1Кор.6:11 ; 2Кор.5:17,18 ; 1Ин.2:29 ; Иез.36:25,26 : Ин.1:13 ). Человек же человека переродить не может. Он может молиться о нём Богу, может своей любовью и кротостью постепенно привести его к познанию истины, – и только в этом смысле христианин освящает или спасает своего ближнего ( 1Кор.7:16,17 )... Вникните же и в дальнейшие слова Апостола: «иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы». «Иначе»... Если бы родители оставались язычниками, – природа их была бы не очищенной действием благодати Божией. |
| — Я еще с тобой встречусь! — грозился Мусенок. — Я еще поговорю с тобой! — и подался на окраину хутора, где без дверей и без окон стояла коробка обгорелой хаты. Помывшись в такой же пустой полуобгорелой хате, занавесив отверстия окон, двери и дыру в потолке для трубы плащ-палатками, прямо на полу хаты, на соломе вповал спали в свежем нижнем белье уцелевшие в боях офицеры. Полковнику Бескапустину в порядке исключительного положения был сколочен топчан, возле которого дежурила Фая. Врач из медсанбата, осмотрев командира полка, определил у него предынфарктное состояние, велел сделать уколы, дать снотворное, но с места пока не трогать. Когда полегчает, надлежит полковнику приехать в медсанбат, на что Бескапустин пробубнил, что он, слава Богу, не ранен, что сердце придавило, так это еще с сорок второго года, под Москвой, как придавило, так придавленное и дюжит, худо-бедно ретивое еще тянет, скворчит, правда, как сало на сковородке иной раз, но вот человек поспит, каши поест, может, даже и выпьет сколько-то и, благословясь, наладится — повернулся несокрушимой широкой спиной ко всей публике, сказав, чтоб художники не торопились во все горло жрать водку и харч во все пузо. — Загинаться станете, а я за вас отвечай. Фая прислушивалась, улавливая тихое дыхание полковника, который, несмотря на приступ, накурился из новой трубки, так она, зажатая в кулаке, и осталась, но погасла или не погасла — Фая не знала, все боялась, кабы под Авдеем Кондратьевичем не загорелся матрац. В холодной и сырой хате рушил стены, подымал потолок монолитный боевой храп, раздавался кашель, стоны, время от времени кто-нибудь из командиров принимался командовать — попробуй тут расслышать дыхание больного человека. Фая не только не слышала дыхания больного человека, она и Мусенка, вошедшего в хату, не услышала, и только когда он громко спросил: — Есть тут кто живой? — вздрогнула и торопливо отозвалась. — Есть! Есть! Все живые. — А почему часового нет? — Чего ж ему, часовому, тут караулить? Я тут дежурю, бойцы изнуренные. |
| Я - последовательный антифашист и антикоммунист, но при этом я - православный человек, и для меня это было очень оскорбительно. После того интервью я начал с недоверием относиться к Ерофееву, и все его дальнейшие действия подтвердили мои опасения. Все это началось еще в 1997 году на биеннале в Цетинье - культурной столице Черногории. Художник Авдей Тер-Оганян, ныне находящийся в изгнании, под патронажем Ерофеева показал чудовищные, кощунственные работы. Он выставил православные тиражные иконы, написав на них различные мерзости и фашистские знаки. Ерофеев, как куратор с российской стороны, легко мог предотвратить демонстрацию этих икон, но он этого не сделал. Это было недопустимо не только с точки зрения религиозного мироощущения, но и предательством по отношению к другим российским художникам, оказавшимся в компании с Авдеем и Ерофеевым. Многие тогда, помню, были возмущены. Ведь Черногория незадолго до этого вышла из религиозной войны, бушевавшей на Балканах. Страна была залита кровью. Тер-Оганян был, увы, человек не вполне психически вменяемый, так что, я считаю, вся полнота ответственности лежала здесь на кураторе. Как видите, Андрей Ерофеев - фигура довольно яркая, но одновременно провокационная. К сожалению, я должен сказать, что Андрей неоднократно не просто выступал против Церкви, но и подставлял других художников своими акциями. Тут возникает вопрос: почему все эти выпады происходят именно против Православной Церкви? У нас ведь многоконфессиональная страна, как теперь любят говорить. Хотя это не верно. Конфессии есть только в христианстве. У нас многорелигиозная страна. Давайте попробуем совершить нечто подобное в отношении иудаизма или ислама - реакция будет совершенно конкретной, и не сложно представить, что она будет максимально жесткой. Я думаю, в этом случае судами дело не ограничиться. Люди прекрасно понимают, что, если совершить провокацию против мусульман, к примеру, это обернется реальным риском для жизни. Я хочу, чтобы меня поняли правильно: можно полемизировать с Церковью, но одно дело - полемика, в том числе посредством искусства, а другое дело - оскорбление. |
| Горюхино платило малую дань и управлялось старшинами, избираемыми народом на вече, мирскою сходкою называемом. Но в течении времени родовые владения Белкиных раздробились и пришли в упадок. Обедневшие внуки богатого деда не могли отвыкнуть от роскошных своих привычек – и требовали прежнего полного дохода от имения, в десять крат уже уменьшившегося. Грозные предписания следовали одно за другим. Староста читал их на вече; старшины витийствовали, мир волновал[ся], – а господа, вместо двойного оброку, получали лукавые отговорки и смиренные жалобы, писанные на засаленной бумаге и запечатанные грошом. Мрачная туча висела над Горюхиным, а никто об ней и не помышлял. В последний год властвования Трифона, последнего старосты, народом избранн , в самый день храмового праздника, когда весь народ шумно окружал увеселительное здание (кабаком в просторечии именуемое) или бродил по улицам, обнявшись между собою и громко воспевая песни Архипа-Лысого, въехала в село плетеная крытая бричка, заложенная парою кляч едва живых; на козлах сидел оборванный жид – а из брички высунулась голова в картузе и казалось с любопытством смотрела на веселящийся народ. Жители встретили повозку смехом и грубыми насмешками. (NB. Свернув трубкою воскраия одежд, безумцы глумились над еврейск возницею и восклицали смехотворно: «Жид, жид, ешь свиное ухо!..» Летопись Гор Дьячка.) Но сколь изумились они, когда бричка остановилась посреди села и когда приезжий, выпрыгнув из нее, повелительным голосом потребовал старосты Трифона. Сей сановник находился в увеселительном здании, откуда двое старшин почтительно вывели его под руки. – Незнакомец, посмотрев на него грозно, подал ему письмо и велел читать оное немедленно. Старосты горюхинские имели обыкновение никогда ничего сами не читать. Староста был неграмотен. Послали за земским Авдеем. Его нашли не подалеку, спящего в переулке под забором – и привели незнакомцу. Но по приводе или от внезапного испуга, или от горестного предчувствия, буквы письма, четко написанного, показались ему отуманенными – и он не был в состоянии их разобрать. – Незнакомец, с ужасными проклятиями отослал спать старосту Три и земского Авдея отложил чтение письма до завтрашнего дня и пошел в приказную избу, куда жид понес за ним и его маленькой чамодан. |
| —297— Наши русские сектанты, в частности штундо-баптисты, против коих направлены „Миссионерские беседы“ и „Православный противосектантский катехизис“ г. Боголюбова, в своем учении не представляют чего-либо самобытного. Ограничение догматического авторитета одним только Писанием и отрицание такового у предания, учение об оправдании одною только верою без дел, – отрицание иконопочитания, многих или всех таинств, иерархии и проч., – все это вопросы, составлявшие предмет напряженной и всесторонней полемики между католичеством и протестантством, даже между самими протестантскими сектами и школами, с появления Лютера и до современных Ритчля и Гарнака, а некоторые, как о крещении младенцев, иконопочитании и др. имеют и еще более древнее родословие, восходя чуть не до времен первохристианства. Научный материал, выработанный многовековою и общенародною полемикою христианскою, поистине необъятный, как в отношении содержания полемики, так и её метода, – вполне пригоден, конечно, и к миссионерским спорам с нашими протестантскими сектами, в частности с штундистами. Но г. Боголюбов в своих „Миссионерских беседах“ стоит в особых условиях. Он спорит не с Лютером, Ритчлем или Гарнаком, а с русскими грамотеями из народа – Андреем Алексеевым, Поликарпом, солдатом Авдеем, „братом“ Михаилом, „пресвитерами“ Ильею Иванычем, Алексеем Парфенычем, Григорием и др. подобными начетчиками Библии, не коснувшимися научной грамоты даже и краем перста. Ни о какой научности, ни по содержанию, ни по методе, в подобной полемике речи, конечно, быть не может. Спорщики берут библейский текст без всякой научной критики, как богодухновенную „букву“ или, по штундсткой терминологии, „строку“ русского синодского перевода в её безусловной неприкосновенности и на почве этой именно буквы ведут свой спор о предметах разномыслия. Таким образом, „Миссионерские беседы с штундо-баптистами“ г. Боголюбова целиком стоят вне черты, определяющей обширную область науки по Священному Писанию, – эта вся наука остается за горизонтом бесед, как terra incognita для обеих борющихся сторон: автор спорит |
| — Откуда, как вам кажется, возникла в 1990-х годах столь резкая конфронтация между отдельными представителями художественных кругов и Церковью (история с Авдеем Тер-Оганьяном, акции Олега Кулика и проч.)? Не кажется ли вам, что современное актуальное искусство и жизнь в Церкви — это изначально две диаметрально противоположные духовные реальности? — Вообще, современная жизнь и жизнь в Церкви довольно трудно сопрягаются. Художники тут не исключение. А конфронтация 1990-х, на мой взгляд, была во многом искусственно раздута. Действительность слишком быстро менялась, причем не в лучшую сторону, и скандальные акции художников являлись катализатором общественного возмущения не только искусством, но и переменами в жизни вообще. Как художественные явления эти акции в творческой среде успеха не имели и интереса не вызывали. Большинство художников старшего поколения прошло через 1970-е годы, когда в андерграундном искусстве были популярны мистические, в том числе христианские течения. Большинство художников сейчас если не христиане, то буддисты, агностики во всяком случае. То есть антицерковных настроений у художников, в общем-то, и не было никогда (за исключением воинствующих безбожников и любителей животных, упомянутых вами). Хотя деятельность церкви в 1990-е годы тоже не всегда служила примером христианского подвига. И зачастую могла отвращать от себя культурно развитых людей. Так что не думаю, что нужно искать козла отпущения. Продуктивнее совместно исправлять пути к Господу. — Современное актуальное искусство в большинстве своем непонятно массовому зрителю. В большинстве своем оно и не желает быть им понятым. Это — элитарное искусство, рассчитанное лишь на высокопросвещенных интеллектуалов. Как возможно (и как вам лично удается) на таком языке говорить о христианских истинах так, чтобы это было понятно людям? Будет ли эта выставка проповедью о Христе и о христианстве на современном «актуальном» языке? Или это будет скорее ликбез о современном искусстве для людей церковных? |
| Это позволило сохранить хозяйство, трудовой коллектив и, что самое важное, подвижнический устав. Председателем колхоза был избран Петр Тихонович Гайдарович, авторитет которого, как участника войны, инвалида, нередко помогал михновцам избегать конфликтных ситуаций с советским начальством. Но на самом деле делами в хозяйстве управлял В.П. Шафалович, которого, как бывшего подполковника царской армии, нельзя было поставить председателем. Аккуратное ведение дел, чуткое руководство, добросовестность и трудолюбие сестер вывело колхоз в лидеры по урожайности и продуктивности животноводства 241 . Равных в районе Михновскому колхозу не было, что неоднократно отмечалось в отчетах республиканских властей, а также периодической печати того времени 242 . Свою продукцию колхоз не раз представлял на сельскохозяйственных выставках на ВДНХ 243 . Уполномоченные вынуждены были констатировать парадоксальную ситуацию, сложившуюся в колхозе: под видом сельскохозяйственной общины действовала монастырская коммуна, которую, однако, власти не хотели разгонять по причине ее высоких сельскохозяйственных показателей в районе. Так описывал сложившуюся ситуацию уполномоченный В.П. Гущин в отчете: «Исключительную сложность представляет для меня задача дать правильную оценку религиозной общине Меречь-Михново, принявшей в период коллективизации устав сельскохозяйственной артели. В этой общине и у священника этого прихода Авдея К.И. я был, присутствовал на богослужении в церкви, долго беседовал со священником Авдеем, с некоторыми из членов этой общины, и вынужден признать, что с таким явлением в религиозной жизни и практикой коллективного сельского хозяйства я встретился впервые. Не случайно я помещаю раздел о Меречь-Михновской общине в докладе по монастырям. Организация этой общины на трех хуторах имения помещика Корецкого, основанной на сельскохозяйственном производстве и религиозных убеждениях, относится к периоду 1923 года. Шафалович со дня принятия общиной устава сельскохозяйственной артели бессменный заместитель председателя правления. |
| Так как деятельность Малахии и написание его книги, по новейшим исследованиям 36 , должно относить к первой половине V-ro в. до Р. Хр., то, очевидно, разорение Идумеи, о котором говорил пророк, произошло до этого времени, т.е. в тот период, в который, по указанным выше соображениям, должна была появиться и кн. Авдия. Возможно предполагать с некоторыми авторами, что то разорение, какое имеет в виду Малахия, послужило и поводом для речи Авдия 37 . Но с другой стороны, в эпоху выступления Вавилонян и затем персов события шли таким образом, что Идумея могла подвергаться разорению неоднократно. Идумея неизбежно должна была втягиваться в войну и даже служить ареной для борьбы и во время столкновения Навуходоносора с Египтом 38 , и во время многократных походов в Египет персидских царей. Естественно, эти походы вели к разорению Идумеи. Кроме того, с VI в., как полагают, Идумея стала страдать и от нападений с юга, со стороны арабов, которые со временем изгнали едомитян совсем из их области и овладели к 312 г. Петрой. Одно из нападений арабских кочевых племён на Идумею, по мнению Велльгаузена, и обращает внимание на то, что в ст. 7 враги Едома называются anschej berithecha (муж союза, союзники) и anschej schelomcha (муж мира, живущий в мире с тобою), каковые наименования особенно хорошо подходят к небольшим кочевым племенам. Описание опустошения, произведённого врагами Едома, также, по мнению Велльгаузена, показывает, что пророк имеет в виду именно маленькие кочевые народы: к ним весьма хорошо подходит употребленное Авдеем в ст. 5 сравнение врагов с ворами; по отношению к ним понятно и выражаемое в ст. 5 удивление, что они не ограничились добычей, которую можно было захватить при быстром нападении, а обыскали все тайники Исава. Т.о. кн. Авдия произошла после разрушения Иерусалима вавилонянами, а ближайшим поводом для написания, по-видимому, послужило одно из многочисленных разорений, которыми подвергался Едом в VI и первой половине V в. По своему содержанию кн. Авлия к тем отделам пророческой письменности, предметом которых является будущая судьба иноземных народов. На ряду с великими мировыми монархиями – Ассирией, Вавилоном, Египтом – Едом является народом, на котором более всего останавливается внимание пророков. (Ср. Ис. 21:11–12; 34:5–6; 63:1 ; Иер. 49:7–22 ; Иез. 25:12–14; 35 и др.). Этот незначительный родственный евреям по происхождению народ, гордившийся мудростью, которою издавна славился, надеявшийся на неприступность тех скал, по которым он расселился, всегда был одним из самых жестоких и непримиримых врагов дома Иудина 39 . Отсюда Едом для пророков является представителем мира враждебного царству Божию, и мысль о торжестве этого Царства у них ( Ис. 34; 63 ). Даже и в позднейшей иудейской письменности Едом является, как образ Рима, объединившего все враждебные иудеям народы. |
| Напрягая всю свою волю, я все-же никак не мог перестать плакать, и все упорнее спрашивал маму, зачем же она взяла меня с собою, раз мы весь день не увидимся. На этот вопрос у неё не было и не могло быть никакого понятного для меня ответа. Беспомощно стоя передо мной, она дрожащею рукою вытирала мне щеки душистым своим платком и, смотря на меня глазами полными слез, как то очень странно, словно творя про себя молитву или заклинание, неустанно шептала какие-то тогда мне мало понятные, но отчетливо запомнившиеся слова: — «так нужно, Коленька, когда вырастешь, все поймешь... Вину свою мне все время нужно перед собой видеть. Будешь ты меня сегодня ждать, вот я и вернусь, вернусь непременно! Ты не плачь, ты верь, а то я сама в себя веру потеряю»! Говорила-ли мама со мной точно такими словами, я не знаю, Наташа, но пишу их сейчас так, как будто мне их кто-то диктует. Их смысл, их боль, их надежда и их отчаяние — все это во всяком случае точно до наимельчайшей черты. Сейчас мне ведь снова не больше девяти лет, и я чувствую, что совсем, совсем-бы не удивился, если бы вдруг распахнулись двери и я увидел бы маму, возвращения которой из города двадцать с лишком лет тому назад я ждал с таким последним отчаянием. Ведь память гораздо больше, чем только память, Наташа. Настоящая память — реальное перевоплощение, величайшее чудо жизни, нерушимый залог и единственное доказательство бессмертия нашей души. В ту поездку мы с Авдеем Ивановичем долго ждали «нашу барыню». Сказав, что вернется к семичасовому, она вернулась только к ночному курьерскому. Выпивший за обедом лишнюю рюмку и очень уставший от города, Авдеич прилег прикурнуть на диване, а мне велел сторожить короба с закуской, чтобы «Боже упаси, чего не пропало». Этот вечер, Наташа, быть может, один из самых страшных вечеров всей моей жизни. Зал I и II класса темен и пуст. Горят всего только две прикрученные стенные лампы, да при свече за буфетом, бросая на стену огромную тень, сидит за счетом и книгами какая то странная, нахохлившаяся фигура в очках. На диване рядом со мной со стоном, словно больной, храпит Авдей Иванович. Как только он, переворачиваясь с боку на бок, слегка затихает, сейчас-же из тишины возникает тревожное тиканье круглых стенных часов. Каждые полчаса они бьют зловеще и неумолимо: девять ударов, удар, десять ударов, удар... Фигура кончает считать; громко звенит тяжелой связкой ключей |
|
|
