| А внизу среди цветов из косточек, которых изобильно набросал Кузьма, выросли мушмула, абрикосовое дерево и две черешни. Плоды их были удивительно вкусные. Особенно черешни. Санаторный агроном безуспешно пытался узнать у Анны Петровны, что это за сорт. Рейтинг: 10 Голосов: 264 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Тамара 28 февраля 2018, 17:54 Какой чудесный рассказ.Спаси и сохрани всех,Господи. Юлия Семцова 16 марта 2014, 17:17 Да благословит Вас Христос Бог. Слава 21 декабря 2013, 18:22 Замечательный трогательный рассказ. Только хотел бы сделать замечание. Если молиться за человека он перестает быть врагом. И если поговорить,с ним он может стаь другом. А в рассказе Кузя " не пробиваем " , надо было с ним поговорить, угостить, сказать доброе слово. Тогда бы возможно не было бы такого конца. Извините но такая мысль пришла в голову. Слишком много мы замыкаемся в себя, от того нас не понимают. Олег 27 июня 2013, 15:29 Спасибо! Замечательный рассказ! Валентина 26 июня 2013, 18:37 Огромное спасибо,прочитала Ваш рассказ, с большим удовольствием,большое спасибо,на душе как то по теплело. Николай 26 июня 2013, 13:55 Пс. 125:5 Сеющии слезами радостию пожнут. Это к вопросу о сорте удивительно вкусных абрикос, выросших из косточек, набросанных Кузьмой :) Марина 26 июня 2013, 13:53 Спасибо за хороший рассказ. Дай Бог нам такого терпения, как у Анны Петровны. Святой она человек. И еще раз спасибо, Александр. Дай Бог Вам здоровья, любви ближних, и хороших рассказов. Galina 26 июня 2013, 13:41 Дорогой Саша! как всегда, радуешь! до слез. Распутываешь запутанности, которых хватает во всякой жизни, помогай тебе Господь! Галя из РИГИ (филфак ЛГУ). millie toll 25 июня 2013, 21:59 рассказ похож на мою прошлую жизнь я терпела такого же человека постоянно пьяного и против Бога глаголавшего и Господь вознаградил меня за терпение и я уехала и вышла замуж за прекрасного доброго и Христианина Андрей 25 июня 2013, 16:06 Спасибо Вам за душевный рассказ из жизни такой терпеливой и смелой женщины. Храни Вас Господь! |
| Надо понять, что, например, «срывающий» свою злобу, тоже «успокаивается». Но это лишь до нового припадка гневливости. Успокаивать себя удовлетворением страсти нельзя. Успокоить себя можно, лишь понеся крест борьбы против всякой страсти, даже самой мелкой, – крест ее неприятия в свое сердце. Это путь истинного, твердого и, самое главное, – вечного счастья. Поднявшийся над туманом видит солнце и вечноголубое небо. Поднявшийся над страстями входит в сферу мира Христова, неописуемого блаженства, начинающегося уже здесь, на земле и доступного каждому человеку. Миражное счастье – папироса или рюмка водки. Такое же, как на кого-нибудь рассердиться, перед кем-нибудь погордиться, покрасить для людей свои щеки или губы, кого-либо обхитрить. Не нужно искать такого счастья. Его прямое, логическое продолжение: морфий, кокаин, удар по лицу человека или выстрел в него, хищение ценностей... Блажен тот, кто такое «счастье», оттолкнет от себя с праведным и святым гневом. Это царствующее в мире демоническое счастье есть блудница, разрушающая союз души человеческой со Христом – Богом истины и чистой блаженной радости. Всякое утешение вне Духа Святаго Утешителя есть тот безумный соблазн, на котором строят свои прельщения устроители земного человеческого рая. Утешитель – один только Творческий Дух Истины Христовой. Молиться духом, куря сигару, невозможно. Невозможно проповедовать, затягиваясь и вдыхая табачный дым. Перед входом в храм Божий на время откладывается курение... Ведь храм Божий – это мы. Кто хочет каждую минуту быть храмом Божиим – откинет сигарету, как и всякую ложную мысль, всякое злобное чувство. Чуткость к малейшему душевному движению в себе – это барометр религиозности человека и его любви к Богу. Можно себе представить такой пример из жизни: табак как растение не имеет в себе никакого зла. Абрикос – Божье растение. Алкоголь может быть полезен организму человека в свое время и в умеренных дозах, ничуть не мешая духовности, так же как чай или кофе. Дерево, материя, из которых делается мебель, – все Божье. |
| – Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Хвалим Тя, благословим Тя, кланяем Ти ся, славословим Тя, благодарим Тя, великия ради славы Твоея... Иногда я еще включала при этом звукозапись церковного хора. Фонарь над крыльцом озарял облетающий абрикос. В небе, строго в рядок, стояли три звезды Пояса Ориона, в котором я видела космическую икону Пресвятой Троицы (хотя среди его названий есть и такое – «Три волхва»). В соседском сарае вскрикивали гуси – они чувствовали рассвет и смутно хотели в небо. – На всяк день благословлю Тя и восхвалю имя Твое во веки и в век века… И вдруг я увидела на светящемся мониторе, чуть выше окошка с видео, слова «Малое славословие». И даже не сразу сообразила, что Малое славословие хорошо известно нам всем, многократно всеми нами слышано и повторено: «Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу ныне и присно, и во веки веков». Вот так, в родном дворе под облетающим абрикосом, увидев одновременно два текста, два славословия – Великое и малое, – я сделала открытие: малое – не значит маленькое. Прославление Бога не может быть маленьким, мелким, малозначащим, ничтожным. А вот малым, не столь пространным, не развернутым, сохраняющим все смыслы внутри – может быть вполне. Я стояла, вздрагивая от промозглой сырости, одной рукой держа планшет, другой отпихивая жизнерадостную собаку, – и переживала чудесный парадокс: малое ничуть не меньше великого. А может быть, даже больше него, потому что великое может заключаться в малом. Малое ничуть не меньше великого. А может быть, даже больше него, потому что великое может заключаться в малом Три звезды Пояса Ориона – Минтака, Альнилам и Альнитак – уже погасли. В сырой осенней траве желтели три крохотных мохнатых цветка – из тех, что цветут до самого снега. Меньше ли эти цветы тех небесных светил? Меньше, конечно, в миллиарды, в триллионы, может быть, раз. Но ни на йоту они при том не менее значимы. Эти желтые цветочки можно назвать мелкими в буквальном смысле этого слова, но никак не в переносном – в переносном ничего мелкого, то есть незначительного, во Вселенной вообще нет, как нет ничего случайного. Эта неприхотливая, цветущая среди заморозков и туманов травка – часть мироздания, его прямое порождение, в ней действуют его законы. Иными словами, травка – как и звезды – стала возможной только потому, что есть Бог! |
| Крестовоздвиженская церковь (Винница) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Крестовоздвиженская церковь в Виннице — православный приход Украинской Православной Церкви Московского патриархата. Содержание История [ править править код ] Место будущего храма определил Сам Господь и известил через смиренную рабу Божию Елену. По смерти своей она оставила воспоминания о видении на Вишенском пустыре: «…храм явился как видение лет 20 назад (записано в 2005 г.).Когда провели троллейбус на Вишенку, ехала я со своим мужем домой из Пятничанского собора, и слева над домами я увидела три большие церкви с голубыми куполами, на которых сияли золотые звезды. «Какие красивые церкви, где же я?»- и сразу поняла, что это видение,значит, быть здесь церкви». 9 мая 1993 год. Праздник Победы скромно дожидался от государственных мужей решения: быть ему или не быть? Но весеннее убранство цветущих абрикос и вишен придало недостающей торжественности городским улицам, приподняло настроение приунылых граждан. Кое-где встречались предоставленные самим себе ветераны с грустными гвоздиками в руках. Дачники спешили на свои приусадебные участки, приговаривая. что «весенний день год кормит». Кто-то отсыпался в законный выходной, кто-то усаживался за праздничным столом, кто-то смотрел на мир глазами телеведущих. В то же время возле кинотеатра «Мир» происходило важнейшее событие в масштабах города, Церкви Христовой … и целой Вселенной. Достойно удивления, что великое и святое – незаметно для глаз обывателя. Святыня и обыватель сосуществуют, никогда не пересекаясь. Почему? Поточу что интересы обывателя находятся в горизонтальной плоскости (по- славянски «долу» – в долине), а святыня обретается в плоскости вертикальной (по-славянски – «горе» – вверху). Совершенно определенно, следуя сему духовному закону, главное событие майского дня прошло для горожан почти незаметно и почти безвестно. На пустыре, что возле кинотеатра «Мир», появилась небольшая группа людей. Во главе их шествовал священник отец Виктор (Синица) (теперь игумен Донат). Что привело их на пустырь? Из рассказа А. Герасименко: «Не скрываясь, но и без лишнего шума они стояли на пустыре, создав компактную группу. Тихо заработала лопата. В выкопанную яму водрузили небольшой деревянный крест. Крест твердо стал на грунт. Снова заработала лопата, засыпая основание креста землей. Землю вокруг креста хорошо утрамбовали. Крест (вспоминается невольно райское Древо Жизни) был как надежный саженец, который должен вырасти в храм. Как дерево начинается с зернышка, дом – с первого камня, полноводная река – с малого источника, так Храм начинается с Креста». И Святое Евангелие гласит, что сначала был Крест Христов на Голгофе, а уж потом – Церковь Божия. |
| У нас, кстати, уже абрикоса (да, именно абрикоса, а не абрикос - южане поймут!) зацвела... Андрей Роденко 7 апреля 2017, 14:07 только что после литургии размышлял всю дорогу о том, почему величайшее таинство мне так ...не любо, почему так все плохо в церкви... через о.Андрея получил ответ. спаси Бог! Мария 7 апреля 2017, 13:18 Батюшка, вот уж Благая Весть! Спаси, Господи! Когда больше всего тягостно, и тесно, и трудно... и кажется, что сил нет, терпения нет - вот тогда немножечко открывается, что путь к Богу именно такой. Благодарю, что не даёте нам забыть об этом. Храни Вас Бог. Любовь 7 апреля 2017, 13:07 Замечательная статья!!! Всем надо порекомендовать к прочтению! Помоги нам,Господи, прости нас грешных!!! Алла 7 апреля 2017, 13:03 Дорогой отец Андрей, если вы читаете комментарии под вашими статьями, то хочу сказать, что я большая ваша поклонница! Вы просто потрясающий - во всех смыслах этого слова. Мне кажется, что вы могли бы стать прекрасным автором, писать очень интересные, и при этом глубокомысленные произведения. И я говорю про художественную литературу, которую будут читать все, а не только воцерковленные. У вас есть настоящий талант! Вы красиво и интересно пишите, с огоньком, невозможно остаться равнодушным. А ведь многие статьи на сайте читаются просто " для галочки " , и не оставляют в душе следа. Ваши всегда вызывают массу эмоций. Мерзликина Ирина 7 апреля 2017, 13:02 Отец Андрей! Храни Вас Господь! Ваши статьи очень помогают мне. А эта статья просто написана для меня. Спасибо Вам большое. И дальше просвещайте нас неразумных. Спаси Бог! Тамара 7 апреля 2017, 12:40 Спасибо .батюшка Андрей .Киевляне помнят вас .молятся и ждут . Сергей Рымарев 7 апреля 2017, 12:32 Ещё раз убеждаюсь в том, что о. Андрей послан России Богом, чтобы докричаться до нас, погибающих в своей глухоте и лени духовной. Помогай ему Господь в его святых трудах для нас неразумных грешников! ishimb insto.ru 7 апреля 2017, 12:16 С Праздником, отче! Потрясающе точно подмечено! И сама я всегда радуюсь благолепию храма и наслаждаюсь отличным пением и четким внятным чтением в церкви, а уж если проповедь была живой и образной- то счастье мне, счастье! Теперь поменяю точку зрения.И благодарю за цитаты из столь любимых мною Толкина и Льюиса! |
| - Как уйдете? - перепугался Влас. - А как же отец Серафим? - На прощание, Влас, я повторю завет, данный Мною ученикам. Помните слово Мое, которое Я сказал вам. Раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас. Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу... А вы благословляйте проклинающих вас, молитесь за обижающих вас, любите врагов ваших, любите убивающих вас. С этими словами Гость поднялся со скамьи и медленно, как бы в глубоком раздумье, вышел через сени во двор. Кот Абрикос проводил Его до входной двери, но на улицу не пошел. За Гостем по одному проследовали великомученик Георгий, мученик Севастьян и преподобный Виталий. Василиса на мгновение задержалась у выхода из комнаты, обернулась к Власу и мягко, как будто ребенку, сказала: - И туда, где нет любви, вложи любовь и получишь любовь. Помни об этом, когда пойдешь к Жану. С уходом гостей в избушке отчего-то сразу сделалось темно. Три свечи у Распятия и несколько лампад, разумеется, не могли в достаточной степени осветить помещение. И тут только Влас понял, что свет каким-то чудесным образом исходил от гостей. С их уходом ушло и ровное янтарное сияние, наполнявшее комнату. Оставшись один, Влас оторопело оглядывался, словно не понимая, где находится. Если бы в тот момент его спросили, какие гости были в избушке минуту назад, то он не решился бы ответить прямо, настолько невероятным казалось все происшедшее. " К чуду привыкнуть нельзя " , - вспомнились Власу чьи-то слова. " Да, и в самом деле, к чуду привыкнуть невозможно, - думал он. - Чудо - оно всегда чудо. Кто же это сказал? Где я это прочитал? А-а, - это слова мученика Иосифа Муньоса. Я же статью про него в " Православной беседе " читал... Интересно, а почему я должен к Жану идти? Это еще зачем?.. А как, спрашивается, я отцу Серафиму объясню свое внезапное появление? Он еще милицию вызовет. Господи, помилуй. Вот попал! " . Тут, к своему ужасу, Влас услышал в сенях скрип двери, шаги, и бархатный баритон отца Серафима: |
| Но она по происхождению — аристократка, и, несмотря ни на что, ей не освободиться от ненависти к социализму. Это у них в крови.] Воскресенье, 24 марта У нас это воскресенье отменено из-за вечерней лекции, но несмотря на это, все же пришли: Л. Шестов, молодой немецкий теолог Люти (из Швейц ), философ Унгер (из Германии) и позже жена Ф. А. Степуна — милая женщина, от кот так и веет Россией, несмотря на то, что она, как и мы, давно из России... Странно подумать: 14 лет! Вечером мы, проводив гостей, идем на лекцию от. Бальфура (англичанин, перешедший из католичества в православие, монах). Он читал об Афоне, куда ездил и где под влиянием ка- 100//101 кого-то старца обратился в православие. Лекция в пользу прихода Патриаршей Церкви. Впечатление от лекции — тяжкое. Имея полную возможность создать на этой «святой горе» (как ее называют) христианскую общину, монахи устроили так, что рядом с богатыми монастырями есть нищие, и мало того — монастыри враждуют друг с другом из-за календарного стиля, из-за тех или иных реформ. Стоило из-за этого ограждать себя от мира и подвергать истязаниям плоти! Понедельник, 25 марта Провожу день в каком-то удивительно радостном и просветленном настроении. Читаю пророка Исайю — величайшего из всех. Вечером вместе любимого моего Ибсена — «Пер Вторник, 26 марта Наконец весна! Солнце заливает все комнаты, пение моих питомцев, абрикос в розовых цветах... Работаю в саду — очень люблю. Письмо от [моей] Лидии из Рима. Она живет теперь с отцом (Вяч. Иванов — поэт). Зовет меня, но напрасно. Хотя Ни приглашен читать доклад в Италию, но он отказался. И мне придется огорчить моего друга — не приеду. А как хорошо было бы встретиться в Риме, кот я так люблю! Вечером на лекции Ни . Читал о Ленине. Самое правильное, что можно сказать о лекции, это мнение Fritz Lieba, кот ее слушал. Он сказал Ни: «Вы — единственный из всей эмиграции (хотя мы не эмигранты, а высланные. Разница большая!), в кот нет — другими словами: ваша оценка Ленина вне каких бы то ни было личных чувств, убеждений или пристрастий». И это очень верно. Лекция была вполне объективна. В ней было и да, и нет. |
| Ребенок, нарушивший молчание, должен был сделать «крест языком». Где? На полу. Он лизал пол. Прах, это завершение всех земных радостей, призван был карать эти бедные розовые лепесточки за то, что они шелестели. В монастыре хранилась книга, которую всегда печатали только в одном экземпляре и которую запрещалось читать. Это был устав св. Бенедикта. Ничей непосвященный взор не смел касаться этой тайны. «Nemo regulas, seu constitutiones nostras, externis communicabit» . Однажды воспитанницам удалось похитить эту книгу, и они жадно принялись читать ее. Но страх быть застигнутыми на месте преступления часто заставлял их поспешно захлопывать книгу и прерывать чтение. Из этой чрезвычайно рискованной затеи они вынесли весьма умеренное удовольствие. Несколько туманных страниц «о грехах отроков» – вот что показалось им «самым интересным». Они играли в аллее сада, обрамленной чахлыми фруктовыми деревьями. Невзирая на зоркую бдительность и на строгость наказаний, им удавалось, когда ветер качал деревья, украдкой поднять упавшее недозрелое яблоко, гнилой абрикос или червивую сливу. Пусть вместо меня говорит письмо, лежащее передо мной, – письмо, написанное двадцать пять лет тому назад бывшей пансионеркой, ныне герцогиней, одной из самых элегантных женщин Парижа. Привожу текст письма дословно: «Грушу или яблоко стараешься спрятать как можно лучше. Когда перед ужином поднимаешься наверх, чтобы положить на кровать свое покрывало, то засовываешь их поглубже под подушку и вечером съедаешь уже лежа в кровати, а если это не удается, то съедаешь в ретираде». Это было одним из самых жгучих наслаждений воспитанниц. Однажды – произошло это опять-таки в одно из посещений монастыря архиепископом – молодая девушка, мадемуазель Бушар, приходившаяся несколько сродни Монморанси, держала пари, что попросит у него день отпуска – поблажка, совершенно немыслимая в такой строгой общине. Пари было принято, но ни та, ни другая сторона не верили в возможность успеха. И вот, когда архиепископ проходил мимо воспитанниц, мадемуазель Бушар, к неописуемому ужасу своих товарок, выступила из ряда и сказала: «Ваше высокопреосвященство, прошу отпустить меня на один день!» Мадемуазель Бушар была цветущая, статная девушка, с прелестным румяным личиком. Г-н де Келен улыбнулся и ответил: «Как, милое дитя, всего на один день? На три, если вам угодно! Я даю вам три дня!» Настоятельница ничего не могла сделать – ведь это сказал архиепископ. Скандальное происшествие для монастыря, но что за радость для воспитанниц! Судите сами, каково было впечатление! |
| — Полно, Ален, вернемся к серьезным вещам. — Почему, — воскликнул я в тоске, не притворной, но все же сознательно вызванной и даже не лишенной самолюбования, — почему отказываете вы мне в прощении, не желая принять мои признания всерьез? Кюре привычным движением разминал свое лицо, словно вылепленное из глины. Внезапно он спросил меня: — Ты поклоняешься всем деревьям или только большому дубу? — Нет, все они, разумеется, живые существа, но только большой дуб — бог. — Что ж, это было тебе дано в откровении? Я видел, как он качает своей большой головой. Постучать себя пальцем по лбу он не решился. — Нет, у меня не было никакого откровения. С тех пор как я себя помню, я поклонялся земле, деревьям... — Но не животным? И то хорошо. — Нет, не животным... Хотя нет! Я в самом деле забыл, — сказал я, — но теперь все вдруг вспомнилось. Вы знаете, отец мой, заброшенную ферму? — В Силе? Да. — Когда мне было семь или восемь лет, не знаю уж, кто или что навело меня на мысль, будто в заброшенной ферме живет наша ослица Гризета, которая к тому времени давно околела от старости. Я твердо в это уверовал и убедил также Лорана, хотя он старше меня. Мы ходили к заброшенной ферме и перед запертыми на замок воротами распевали какое-то дурацкое славословие: «Гризета, милая моя, мы поздравляем все, любя, с веселым праздником тебя, мы принесем тебе овес и засахаренный абрикос...» — Засахаренный абрикос? Ослице? Кюре притворно расхохотался, он пытался вернуть все на свое место. — Это оттого, что в семь лет для меня не было ничего лучше засахаренных абрикосов, но Гризете я поклонялся буквально. Я вдруг понял, отец мой, что я действительно совершал грех идолослужения, в котором язычники упрекали первых христиан: ведь они обвиняли их в поклонении ослиной голове. Я замолчал, и в самом деле подавленный этим неожиданным открытием. Кюре тоже молчал, быть может колеблясь, не выгнать ли меня из исповедальни за то, что я над ним насмехаюсь. Но кто знает? Насмехался ли я? Он отлично знал, что я совестливое дитя, страдающее той же болезнью, что и моя мать. Вдруг он спросил меня громко и почти торжественно: |
| Александр сразу понял, что он сделал что-то, чего не надо было делать. «Да», сказал он, «я не дал горничной, но ты сказала: «отдай Наталье Владимировне, ты не сказала: «отдай горничной»... и руку я ей пожал.., а разве она не честная?» И моя мать ничего не могла ему сказать, он думал, что она защищает его интересы, что она обеспокоена тем, что он пожал руку «не честной» женщине. В другой раз, у нас были гости; моя мать послала Александра спешно в кондитерскую и просила его принести поскорей самый большой торт. Через несколько минут он вернулся с большим тортом и вернул моей матери деньги, которые она ему дала. «Сколько же ты заплатил?», спросила его моя мать. «Зачем платить? Я все деньги тебе вернул...» «Как же ты мог?» «Но ты не сказала «купи», ты сказала «принеси поскорей», я вошел, взял самый большой торт и принес...» В третий раз, когда у нас была в гостях та же Наталья Владимировна Толстая, моя мать позвала Александра и сказала, чтобы он надел ей ботики. Он вошел, окинул ее взглядом с головы до ног и сказал: «нет, не надену, тебе надену, а она пусть надевает сама...» После этого моя мать решила никогда больше не привозить Александра в Москву. Почему я все это пишу? Разве это интересно? Но это все была моя жизнь. Все эти люди прикасались к моей жизни. Вероятно образы их, рассказы о них откладывали отпечаток и на меня, влияли на меня, потому что не напрасно я их встретила, не случайно. Я верю, что случая нет, есть только мудрый и таинственный план Божий о каждом из нас. Так протекало наше детство. Но главное в нашей жизни – это была окружавшая нас любовь. Она изливалась на нас от нашей матери и отца, от нашей крестной – «тети Мани», от всех гостивших у нас родственников и друзей, от наших сверстников, от врачей – ассистентов моего отца, от прислуги и служащих в Санатории. Когда мы шли на прогулку и проходили мимо фруктовой лавки татарина Магомета и видели его плотную фигуру, его улыбающееся лицо с тонким, с горбинкой, носом, я всем своим существом знала, что Магомет – наш, свой Магомет и что он улыбается нам, потому что он сейчас протянет каждому по сочной груше или абрикосу и мы непременно смущенно скажем ему: «не надо, Магомет»... а он закивает головой и будет настаивать: «бери, бери». И мы возьмем, очень довольные, и его груша или абрикос будут казаться особенно вкусными, и мы будем есть их быстро, потихоньку друг от друга и от самих себя, зная, что нам запрещено есть «немытые фрукты»... |
|
|
