| О личности знаменитого Африканского экзегета точно известно, однако же, немногое. Главным источником, из которого можно почерпать сведения о Юнилии, является письмо, адресованное им к епископу Примасу и присоединенное к сочинению De partibus legis divinae в качестве предисловия. Но это письмо небогато биографическим материалом. Отсюда в ученой литературе продолжительное время держались о Юнилии мнения ошибочные или недостаточно обоснованные. К числу их должно отнести главным образом сказываемое целым рядом исследователей (Тритемий, Сикст Сиенский, Каве, Дюпень, Минь) мнение, что Юнилий по своему общественному положению был епископом одного из африканских городов. Против этого мнения, после тщательного исследования вопроса, сделанного Кином, могут быть выставлены следующие факты. 1) Из 13 рукописей, рассмотренных Кином, только четыре поздних рукописи (IXX вв.) имеют приписки, в которых усвояется Юнилию епископское достоинство, при чем и свидетельство этих четырех рукописей сводится к одному источнику; 2) епископа с именем Юнилия мы не видим ни на V вселенском соборе, ни на одном из многих поместных соборов половины VI в.; 3) современник Юнилия, диакон карфагенский Фульгенций Ферранд в письме, написанном к Юнилию, обращается к нему, как к «возлюбленнейшему сыну святой матери кафолической церкви. 3 Так как в своих письмах к епископам Фульгенций обыкновенно называет последних именами pater dominus, beatissimus et sauctus, то общее и неопределенное „возлюбленнейший сын кафолической церкви“ говорит за то, что Юнилий не был епископом и даже вовсе не принадлежал к клиру; 4) С еще большей решительностью вывод этот можно делать из приводимого ниже письма самого Юнилия к епископу Примасу. В этом письме останавливает на себе внимание, прежде всего, смирение, с каким говорит автор о своих познаниях в области Св. Писания. Нельзя не заметить, далее, и того особенно почтительного тона, в котором обращается Юнилий к епископу Примасу. Он называет его „святой и блаженнейший епископ“, „почтенный отец“. Другие епископы, в сообществе которых Юнилий видел Примаса, титулуются, как „почтеннейшие соепископы твои“. Такие выражения, а также и общий тон письма, ясно свидетельствуют о том, что между Юнилием и Примасом была большая разность общественного положения, и что Юнилий, следовательно, не был епископом. Объяснять почтительный тон письма и обращение со словами pater, venerabilis предположением, что Примас был старше Юнилия по возрасту или что он мог быть учителем Юнилия, нет оснований: для первого предположения нет никаких данных, а относительно второго несомненно, что Примас и Юнилий, как видно из письма, впервые встретились в Константинополе. |
| Таким образом, сочинение De partibus legis divinae было написано по просьбе Примаса, епископа Адрумета или Юстинианополиса, города в африканской провинции Бизацепе. Епископ Примас впервые познакомился с Юнилием в Константинополе, куда он прибыл в половине VI в. по нуждам провинции, – именно для разъяснения недоумений вызванных спором о трех главах. Примас был любителем Св. Писания и известен, как автор толкований на послания ап. Павла и на Апокалипсис 5 . Понятно, отсюда, почему он, будучи в Константинополе, искал знакомства с людьми, знающими Св. Писание, и настойчиво просил Юнилия об издании его библиологического труда. Изданный Юнилием труд, как видно из приведенного письма, не был его собственным произведением. Действительным автором его был «некий Павел перс», изучавший Св. Писание в сирийской школе в Низибии. Под этим Павлом, по исследованию Кина, нужно разуметь Павла, митрополита Низибийского, названного в письме персом не по происхождению, а по месту жизни и деятельности в персидской Низибии. Павел Низибийский известен, как человек, пользовавшийся высоким уважением за свои литературные труды и общественную деятельность, направлявшуюся к примирению несториан с вселенской церковью. С этой последней целью, в период 543–545 г., он был даже в Константинополе, где вел с императором Юстинианом разсуждения об истинах веры. Вероятно, в это время и состоялось знакомство Павла с Юнилием, при чем последний получил его введение в Св. Писание и слушал его толкование на послание к Римлянам. Руководство Павла, назначавшееся прежде всего для учеников низибийской школы, было написано на языке сирском. Но вместе с этим оно, должно думать, было издано и на языке греческом, который в Сирии был известен. Это следует заключать из того, что Примас спрашивал Юнилия об экзегетике греческой, и последний, отвечая на этот вопрос, указал на труд Павла, при чем заметил, что он читал его,-читал, очевидно, на языке греческом. Побуждением для Павла издать свой труд на греческом языке, как и для других несторианских писателей, могло служить стремление примириться с греческой церковью и желание ослабить взводившиеся на них обвинения. Греческий текст сочинения и был обработан Юнилием и издан на латинском языке, по всей вероятности в 551г. В чем именно состояла эта обработка, за неимением оригинала, определить невозможно. |
| В Низибийской школе, для которой первоначально предназначалось изданное Юнилием руководство, личность Феодора Мопсуестского и его воззрения пользовались величайшим авторитетом. Он считался учителем учителей, морем премудрости, экзегетом κατ’ ξοχν . В Сирской церкви было обязательным – следовать всецело комментариям Феодора, уклонение от него признавалось ересью и наказывалось анафемой 7 . Естественно, поэтому, что Павел, первый автор рассматриваемого нами сочинения, примкнул в своих воззрениях к знаменитому епископу. Путем тщательного исследования Кин доказал родство сочинения De partibus legis divinae с творениями Феодора во всех существенных пунктах 8 . В частности, Юнилий следует Феодору в воззрениях на канон, в учении о Троице и Лице Иисуса Христа, в различении двух состояний Мира, в определении прообразов и пророчеств, наконец, в истолковании мессианских мест. Однако – же должно сказать, что крайности богословия Феодора ясно выступают у Юнилия только в его трактате о каноне, где, как мы видели, вопреки общему церковному мнению, исключены из канона кн. Иова, Песнь Песней, 2 Парал., кн. Ездры-Неемии, Есфирь и семь книг новозаветных. В других же случаях о согласии Юнилия с отвергнутыми церковью воззрениями Феодора Мопсуестского можно только делать заключения. Так, когда Юнилий подчеркивает, напр., что Бог называется Отцом в двояком смысле, как Отец Сына и как Отец всех людей (I, 15), то в этом нельзя не видеть отражение того утверждения Феодора, что в Ветхом Завете не было учения о Троице, и Бог назывался Отцом не в тринитарном смысле. Равным образом, когда Юнилий в П, 22 и 28, приводя пророчества о Христе и призвании язычников, не упоминает о Мих. 4, 1–3 ; Зах. .11, 4 и 9; Агг. 2, 1 –10 , Мал. 3, 2–5 , то ясно, что и в этом случае он стоит под влиянием экзегесиса Феодора, отвергавшего мессианский смысл многих пророческих изречений. Но, повторяем, крайности богословствования Феодора у Юнилия не выступают ясно, и этим объясняется то, что книга знаменитого африканца могла служить долгое время учебными руководством в латинских школах. |
| Через соч. «О толковании» Павла Перса (VI в.), переведенное на лат. язык его современником Юнилием Африканским (Instituta regulariae divinae legis), экзегеза Эдесско-Нисибинской школы оказала влияние на зап. средневек. богословие. На латинском Западе в ранний период не существовало богословских школ в собственном смысле. Особенностью лат. школьной традиции являлось усиленное внимание к риторическому образованию. В церковной области основными задачами воспитания были вопросы церковной дисциплины и канонического права, а также практической подготовки пастырей. Интерес к теоретическому богословствованию был менее сильным; в этой сфере на Западе обнаруживается значительное влияние вост. отцов, в частности свт. Афанасия Великого. В связи с этим зап. богословская школа характеризовалась преобладанием «практических» богословских дисциплин, на службу к-рым привлекалось лат. красноречие (eloquentia). Известны лишь отдельные попытки учреждения на христ. Западе духовных школ как учебных заведений. Древнейшим примером является уч-ще клириков монастырского типа (monasterium clericorum), основанное блж. Августином в Гиппоне (ок. 396). Приоритетным направлением было изучение риторики, что определяло выбор и характер образовательного направления в целом. Цель школы состояла в воспитании учеников для «нужд церкви» (utilitati ecclesiasticae erudire - Aug. De doctr. christ. IV 4) и в подготовке священнослужителей. Впосл. из школы Августина, имевшей характер специального церковного учебного заведения, вышли мн. епископы, возглавившие епархии в Италии и Сев. Африке. Др. попытка связана с именем Кассиодора , к-рый, основав в 540 г. духовную школу при мон-ре в своем поместье Вивориум в Брутии, пытался придать ей характер общеобразовательного учебного заведения; при этом он учитывал и опыт системы церковного образования, сложившейся на Востоке (в числе учебных пособий указывается переводной труд Юнилия). Однако эти частные инициативы не получили дальнейшего развития ввиду исторической ситуации в Зап. Европе; в эпоху варваризации очаги образованности сохранялись лишь в отдельных мон-рях. |
| Нек-рые книги, входящие в списки неканонических книг ВЗ в др. Церквах, в сир. традиции могли не включаться в списки книг ВЗ: Книги Иудифи, Товита, дополнения к Книгам Есфири, Маккавейским, премудрости Соломона, прор. Варуха, Послание Иеремии, дополнения к Книге прор. Даниила (Сусанна, Вил и дракон). Бельг. ученый Ж. К. Халевик, посвятивший этой проблеме специальное исследование, предлагает в качестве ориентира выбрать сочинение Юнилия Африканского (VI в.) «Руководство для чтения священных книг» (Instituta regularia divinae legis), к-рое, по-видимому, свидетельствует о каноне, принятом в Нисибинской школе в нач. VI в. ( Haelewyck. 2008). Согласно Юнилию, неоспоримым каноническим статусом обладают Пятикнижие, Книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Руфь, 1-4-я Книги Царств, Псалтирь, 12 малых пророков, Книги пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила, Притчей Соломоновых, премудрости Иисуса, сына Сирахова и Екклесиаста. Возможно, что упоминание Книг пророков Иеремии и Даниила подразумевает присутствие в каноне также и известных дополнений к ним (Книги прор. Варуха, Послания Иеремии, рассказы о Сусанне, Виле и драконе). К числу неканонических книг, по сообщению Юнилия, относятся: 1-2-я Книги Паралипоменон, Книги Иова, Товита, Ездры-Неемии, Иудифи, Есфири, 1-я и 2-я Маккавейские, а также Книги Песни Песней Соломона и премудрости Соломона. Как предполагает Халевик, исключение из канона 1-й и 2-й Книг Паралипоменон, Книги Ездры-Неемии, Есфири, Иова и Песни Песней Соломона может быть связано с авторитетным в Нисибинской школе мнением Феодора Мопсуестийского, который, основываясь на решении Антиохийской Церкви не включать в канон 1-2-ю книги Паралипоменон и Книгу Иова, добавил в список неканонических книг еще и Книги Ездры-Неемии, Есфири и Песни Песней Соломона (Ibid. P. 165). Однако сир. кодексы Библии включают и некоторые др. книги, не упомянутые Юнилием. Один из древнейших кодексов, хранящийся в Амброзианской б-ке в Милане (VII в.), содержит помимо Послания Иеремии, Книги прор. |
| —408— бийской школы» – может быть признана лишь весьма неудачным переводом слов Гергенрётера (Die antiochenische Schule. S. 58): «Die von Edessa Betriebenen hatten aber auch die Schriften des Nestorius und Theodor und so den Nestorianismus und Theodor’s exegetische Methode als die einzig gültige hieher verpilanzt, т. e. изгнанные из Эдессы пересадили сюда писания Нестория и Феодора и таким образом несторианство и экзегетический метод Феодора, как единственно ценный». На стр. 27 автор напрасно увеличивает хронологическое расстояние между Юнилием и Ефремом до двух столетий. Толкования Ефрема Сирина писаны в 363–370 гг. Книга Юнилия около 540, но ведь лежащие в основе ее чтения Павла Низибийского преподавались в Низибии, конечно, значительно раньше, так что между Ефремом Сирином и Юнилием, поскольку он отражает в своем сочинении мысли Павла, едва ли следует считать больше полутора столетия. На стр. 76 представляется, будто общее древне-церковное предание о послании к евреям и об евангелии Матфея мы узнаем только у Ефрема Сирина . На 85 стр. название еврейской глагольной формы дважды написано почему-то в разном виде – Qual и Kal. Стр. 112: «изъяснение очень часто получает отрывочный характер, во многом напоминающий катены». Но ведь для катен самое характерное то, что они – выписки из разных авторов. На стр. 164–165 читаем: «историко-типологические изъяснения Ефрема служит (?) повторением общеизвестных и общепринятых аллегорических толкований, унаследованных от Филона и т. д.». Жаль, что автор вместо доказательств этой мысли счел достаточным просто сослаться на статью Жданова. В 4 прим. к 176 стр. речь идет о числе писем Исидора. В полном собрании его писем теперь 2012. По свидетельству Свиды, их 3000, касающихся экзегетических вопросов, и 7000 других. «А Никифор Каллист, продолжает автор, число писем Исидора увеличивает до 1000». На стр. 189 автор приводит слова преп. Исидора: «писанное не важнее не написанного» – и делает примечание: —409— «Следовательно авторитет Св. Писания ничуть не превышает авторитета Св. Предания». Прежде всего заметим, что речи об авторитете Писания и Предания давно пора бы заменить мыслью об авторитете Церкви Соборной. Но главное, преп. Исидор под ненаписанными разумеет в данном случае вовсе не предание. В подтверждение своей мысли он приводит Иер.21:31–33 , Ин. 6:45 , 2Кор.3:3 – места, где говорится о законе, написанном в мыслях и на сердцах, на скрижалях сердца плотяных, а не на скрижалях каменных. Этот закон едва ли можно отождествлять с преданием. |
| С другой стороны, Иосиф Флавий, писатель очень близкий ко времени, о котором говорит Юлий Африканск ий, и более знакомый с бытом иудейского народа, не только не упоминает об истреблении родословных, но и прямо свидетельствует о существовании их в его время 88 . Правда, что во времена Юлия Африканск ого были многие иудейские фамилии без полных родословных записей; но это уже было следствием разрушения иудейского царства и рассеяния иудеев, а не следствием истребления записей при Ироде. Известно, что иудеи позднейшего времени имели обыкновение во всех своих бедствиях и несчастьях обвинять Ирода. Известно также, что иудейские раввины в первые века, стараясь заподозрить достоверность евангельских сказаний, придумывали для этого небывалые факты, указывали, между прочим, на родословия у евангелистов и говорили, что они не могли быть составлены согласно с историческими показаниями, потому что записи родословные истреблены Иродом. Юлий Африканск ий мог или по ошибке разделять убеждения современных ему иудеев касательно истребления родословных записей, или мог передать только их мнение 89 . 2) Другим ручательством за то, что евангельские родословия отнюдь не вымышленные, а подлинные памятники, служат, как мы сказали выше, ясные указания на них христианских писателей древности, а также и других. Из христианских писателей Православной Церкви сошлёмся на мужей апостольских – свят. Игнатия Богоносца и св. Иустина Мученика . Св. Игнатий Богоносец в послании к Римлян. в гл.7 говорит, что «Иисус Христос, Сын Божий, (по плоти) родился в последнее время от семени Давида и Авраама». Подобным образом он выразился и в послании к Ефесян. в двух местах, в гл.18 и 20, и в послан. к Траллианам гл.9, и в послании к Смирнян. гл.1 ещё точнее: «Иисус Христос, – говорит он, – по плоти истинно произошёл из рода Давидова от Марии». У св. Иустиана Мученика встречаем ещё более мест, доказывающих подлинность и историческую достоверность евангельских родословий. Так, в разговоре с Трифоном в 88 гл. читаем место, ясно указывающее на Лк.3:23 : «и пребывал (Иисус) тридцать лет, больше или меньше, пока не пришёл наперёд Иоанн вестником Его пришествия... |
| По поводу этого рассуждения Юлия Африканск ого о седьминах Данииловых заметим, что в настоящее время принято седьмины исчислять не лунными, или еврейскими годами, а солнечными; и потому, теперь принимаемое протяжение времени семидесяти седьмин, больше принятого Юлием Африканск им на пятнадцать лет. Разность же между четырьмястами семьюдесятью пятью солнечными годами, которые насчитал Юлий Африканский от двадцатого года царствования Артаксеркса до начала общественного служения Иисуса Христа, и четырьмястами девяноста солнечными годами, которые насчитывают теперешние хронологи, станет понятной, если мы примем во внимание следующие обстоятельства. Во 1-х, двадцатый год царствования Артаксеркса Юлий относит к 444 году до Рождества Христова, между тем, как новейшие хронологи относят его к пятидесятым годам. Во 2-х, он полагает, что до начала общественного служения Иисуса Христа прошли все семьдесят седьмин, между тем, как теперь допускается, что до этого времени прошло только шестьдесят девять седьмин. Евсевий Кесарийский в своей Хронике (Chronicorum libri duo) высказывает следующее мнение о седьминах. Полагая, что именем Христа Владыки в пророчестве обозначены иудейские первосвященники, как помазанники и старейшие, он начинает счет седьмин с шестого года Дария 15 , царствовавшего после Камбиса, когда была окончена постройка храма, и насчитывает шестьдесят девять седьмин до того времени, когда Гиркан, последний первосвященник из рода Маккавеев; был убит Иродом, и прекратилось законное преемство первосвященников 16 , город же и самое святилище были опустошены римским войском, или самим Иродом, который через Римлян захватил власть над Иудеями. Что касается до семидесятой Седьмины, то первую половину ее Евсевий относит ко времени общественного служения Иисуса Христа, когда Им, а после Его смерти – Апостолами, утверждено было служение истинному Богу; в середине ее, после страдания Господа, прекратились жертва и приношение, ибо, что после было совершаемо в храме, не было Жертвою Богу, а служением дьяволу 17 . |
| Получается, что Юлий Африканск ий пришел к тому же выводу, что и Ириней, Климент и Ипполит но у него эта дата не была заимствована из каких-то апокрифических текстов, а целиком основывалась на специальных хронологических расчетах. «Хронография» Секста Юлия Африкана положила начало развитию христианской хронологической школы, специализирующейся на расчетах датировок важнейших событий христианской истории 205 . Эту традицию продолжил в конце III – начале IV века первый цер ковный историк Евсевий Памфил Как и Секст Юлий Африкан , для основания расчетов своей «Хроники» Евсевий использовал письменные источники. Первым из них был Ветхий Завет , откуда Евсевий брал сведения о продолжительности жизни библейских героев. Самой ранней достоверной датой ветхозаветной истории он считал год рождения родоначальника «богоизбранного народа» Авраама (2016 г. до н. э.). Именно от нее он вел дальнейшие расчеты. Евсевий рассчитывал хронологию Священной истории, опираясь не только на Библию, но и на сведения античных авторов, в частности, он использовал какой-то «Канон» (хронологическую таблицу (?)) греческого писателя I века до н. э. Кастора Родосского, где в годах олимпийской эры датировались события истории всего древнего мира. В конечном итоге Рождество Христово у Евсевия выпало на 2015 год после Авраама (т. е. на 2 год до н.э.). Таким образом, расчеты «Хроники» поразительно совпали с результатами «Хронографии» Юлия Африканск ого. Впрочем, возможно, это объяснялось тем, что хронологию последних веков перед рождением Иисуса Христа и Юлий, и Евсевий заимствовали из схожих источников. Во всяком случае, авторитет этих двух компутистов влиял и на позднейшие представления о времени Рождества Христова. Так, знаменитый писатель конца IV – начала V века Иероним, создатель латинского перевода Библии, целиком принял хронологическую схему Евсевия. Именно она зафиксирована в католической Библии 206 . Однако Евсевий не только вычисляет дату Рождества Христова и ставит ее в один ряд в другими событиями, но у Евсевия Рождество Христово становится организующим принципом всей истории. Среди всех событий сакральной значимости Евсевий особенно выделяет именно Рождество Христово. Приступая к своему повествованию, он пишет «Начнем с явления воплотившегося Спасителя нашего», а затем, подводя итог всему вышесказанному, продолжает «В предшествующих книгах мы установили порядок преемств от рождения Спасителя и до разрушения молитвенных домов, т е за 305 лет» (VII, 32, 32) Таким образом, Рождество Христово выдвигается Евсевием в качестве ключевого события истории и организующего момента новой, христианской хронологии. С этого времени Рождество Христово становится той точкой, относительно которой вычисляются даты всех других событий. |
| 181 Иероним, излагая мнение Юлия Африканск ого о седьминах, вместо 370 лет ставит 300 лет. (Migne. Р. С. С., ser. lat pr., t. XXV, col. 543). Действительно, если началом Македонской монархии считать конец Персидской, т. е. 330 г., а концом год смерти Египетской царицы Клеопатры, т. е. 30 год до P. X., когда Октавий завоевал Египет, и окончательно прекратилось самостоятельное существование последнего из царств, образовавшихся из монархии Александра Македонского, царства Египетского; то выйдет, что Македонское царство существовало не 370, а всего 300 лет. Прочие, большие и малые, царства, составившиеся из Александровой монархии, были покорены Римлянами раньше. Так, Македония была завоёвана и обращена в римскую провинцию Метеллом в 148 г., а Греция была покорена и обращена в римскую провинцию Муммием в 146 году до Рождества Христова. Сирия была отнята у армянского царя Тиграна римским полководцем Помпеем в 63 г. и в том же году Помпей овладел Иудеей. Около этого же времени им было полуразрушено царство Понтийское, в котором был царём Митридат. – Если же к этим трёмстам годам причислять и то время, когда Македонское царство состояло из небольшой страны, лежавшей на север от Греции, то окажется, что оно существовало около пятисот лет. 182 Иероним слово Юлия: κκαιδκατον (шестнадцатого), переправляет и пишет quintumdecimum (пятнадцатого). См. Migne. Р. С. С., ser. lat. pr., t. XXV, col. 543. Но следует ли ещё признать эту поправку верной? По свидетельству Евангелиста Луки (3:1–3) глагол Божий к Иоанну, действительно, был в пятнадцатый год Тиверия Кесаря. Но из последующей речи Евангелиста видно, что этим глаголом Иоанн был призван крестить народ, а не сказано, что в этом же году крестился и Христос. Между тем, 60 лет Юлий считает именно до крещения Христа, до начала общественного служения Его. Для решения вопроса о годе рождения Христа было бы весьма важно знать, почему Юлий вместо пятнадцатого поставил шестнадцатого, – потому ли, что в имевшемся у него списке Евангелия была ошибка, или потому, что он полагал, что крещение Господа было через год после того, как Иоанн начал крестить, или в его собственное сочинение вкралась ошибка. К сожалению, решить этот вопрос невозможно. Что касается до числа: шестьдесят лет, то оно верно, если считать годы только единоличного правления Тиверия, начавшегося со смерти Августа, 19 августа 767 г. по основанию Рима. Именно, Египет стал Римской провинцией в 30 г. до P. X. или в 723 г. от основания Рима, вычитая 723 из 767 получаем 44. А прибавляя 16, получаем 60. Так как Иисус Христос крестился лет тридцати ( Лк. 3:23 ), то из этого вычисления видно, что уже Юлий Африканск ий годом рождения Христа признавал тот, который потом был принят в христианской эре, т. е. ошибался. |
|
|
