Не встало ещё солнце над высями отгоревших гор, ещё прохлада не сменилась зноем карталинского дня, как наши путешественники поднялись уже на первые плоскогорья кавказского хребта. В каком-то голубом царстве по сторонам чуть-чуть выступали окутанные в зелёное марево алычи, чинар, обвитые в виноградные сети грузинские деревни. У могучих скал, заслонившись от всего мира шелковицами и гранатами — загадочными могилами казались их серые землянки. Строгие силуэты древних монастырей, взобравшихся на выси в чистый простор безоблачного неба, благословляли оттуда этот тихий, мирный и идиллический уголок воинственного и сурового Кавказа… Зелёные скаты, крутые и мрачные, обступили их под Мцхетом. Далеко вверху на самых гребнях поднебесных утёсов чернели пасти глубоких пещер, являющих следы пребывания человека в те ещё времена, когда одетый в звериные шкуры, с кремневым дротиком в руках, он вступал здесь в единоборство с медведями и кабанами. Но не одним троглодитам нужны были эти мрачные гроты, в их таинственный сумрак ещё вчера прятался грузин от набега горных кланов Дагестана и свирепых персидских орд. Сюда загонялись его стада, собиралось всё что поценнее. Дрожа от ужаса, несчастная семья его ожидала целые недели и месяцы, чтобы враг оставил счастливые ещё недавно, залитые солнцем долины, напоив их кровью, испепелив убогие сакли и уведя за собою в полон всё, что не успело спастись в недоступные пещеры… Во Мцхете надо было ждать до завтра. Только к утру должна явиться запоздавшая оказия, с которой нашим путникам предстояло углубиться в горы. Без неё нельзя было и думать проникнуть даже в мирные поднебесья Хевсуров и Пшавов, потому что только на днях заволновавшиеся осетины уже наводнили всю эту страну своими мелкими разбойничьими партиями. По двое и по трое они подстерегали русских и грузин, осмеливавшихся без конвоя заглянуть в чудные долины и синие ущелья Военно-Грузинской дороги. Будь князь Гагарин и Амед простыми путешественниками — они бы, смеясь, пустились в опасные, но заманчивые приключения той богатой сильными ощущениями и нежданными встречами эпохи.

http://azbyka.ru/fiction/kavkazskie-boga...

В общем, это были две тяжелые недели на Новой Земле. Каждый раз мы стартовали с надеждой встретить рейдер, хотя мне давно было ясно, что его нужно искать гораздо восточнее, и ходили, ходили над морем, пока не кончалось горючее и пока штурман не спрашивал меня хладнокровно: – Домой? И «дом» открывался – причудливо изрезанные дикие горы, синие ледники, как бы расколотые вдоль и готовые скользнуть в бездонные снеговые ущелья. Но вот пришла минута, когда кончилась наша «новоземельская жизнь» – превосходная минута, о которой стоит рассказать немного подробнее. Я стоял у амбара, крыша которого была обложена тушками убитых птиц, а на стенах распялены шкуры тюленей. Два маленьких ненца, похожих на пингвинов в своих меховых костюмах с глухими рукавами, играли на берегу, а я разговаривал с их родителями – маленькой, как девочка, мамой и таким же папой, с коричневой, высовывающейся из малицы головой. Помнится, речь шла о международных делах, и хотя анализ безнадежного положения Германии был взят мною из очень старого номера «Правды», ненец собирался сегодня же рассказать его приятелю, который жил сравнительно недалеко от него – всего в двухстах километрах. Маленькая жена едва ли разбиралась в политике, но кивала блестящей черной, стриженной в скобку головкой и все говорила: – Холосо, холосо. – Хочешь ехать на фронт? – спросил я ненца. – Хоцу, хоцу. – Не боишься? – Зацем бояться, зацем? Это и была минута, когда я увидел штурмана, который бежал ко мне, – не шел, а именно, бежал по берегу от мыска, за которым стоял самолет. – Перебазируемся! – Куда? – В Заполярье! Он сказал «в Заполярье», и, хотя не было ничего невозможного в том, что нас перебрасывали в Заполярье, то есть именно в те места, где, по-моему, и нужно было разыскивать рейдер, я был поражен! Ведь это было мое Заполярье! – Не может быть! Штурман уже принял прежний хладнокровно-неторопливый, латышский вид. – Прикажете проверить? – Не нужно. – Когда вылетаем? – Через двадцать минут. Глава 7. Снова в Заполярье Не дорога, а засаженная кедрами аллея вела к городу от аэродрома, и, глядя на эти шумные, богато раскинувшиеся кедры, я невольно подумал о том, что все-таки давно я не был в этом городе моей молодости и самых смелых за всю жизнь надежд.

http://azbyka.ru/fiction/dva-kapitana-ka...

На земле Рериха так много камней и так мало почвы, что дереву негде там вырасти. Он, действительно, художник каменного века, потому, что из четырех стихий он познал лишь землю, а в земле лишь костистую основу ее — камень. Пред его картинами невольно вспоминаются все кельтские предания о злых камнях, живущих колдовской жизнью... И во всем остальном растущем, поющем, сияющем и глаголящем мире Рерих видит лишь то, что есть в нем слепого, немого, глухого и каменного. Небо для него становится непрозрачным камнем, докрасна иногда во время закатов раскаленным, и под тускло-багровым сводом он мечет тяжкие каменные облака... И не только воздух, деревья, человека и текущее море видит Рерих каменными — даже огонь становится у него едкими зубцами желтого камня... И люди, животные видимы для него лишь с точки зрения камня. Поэтому у его людей нет лица. Так бывает, когда проходишь по музею оружия среди кованых доспехов, хранящих подобие человека... У Рериха нет людей — есть лишь ризы, доспехи, звериные шкуры, рубахи, порты, высеченные из камня, и все они ходят и действуют сами по себе. Нет ни лица, ни взгляда... Ужас зияющей пустоты есть в этом отсутствии лика” (Максимилиан Волошин) . Вот очень точная, на мой взгляд, рецензия «Советской культуры»: Торжественны вершины Гималаев – сияющие снегами купола мира. Стынут под слепящим солнцем синие льды, мрачно недоступны горные кряжи, нечто жуткое таят в себе пасти пещер, таинственно молчит вода в недвижных чашах–озерах. Пустой небесный купол объемлет первозданное величие гор и ледников. С какой силой говорит художник об этой красоте, но какая это неприступная. Неживая, жестокая красота! Кажется, от века царствует в природе величавое, стылое молчание. Кажется, нет человека на свете и не нужен он – природа сотворила себя ради одной лишь смутной власти камня. И чем сильнее звучит восторг художника перед холодным великолепием застывших сил земли, тем сильнее чувстуешь в себе внутренний протест: хочуешь движения, душевного тепла, чтобы обласкало тебя хоть что-то живое… В мире, созданном Рерихом, ты чужой! Зов его искусства волнует, но это зов - в никуда» .

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=718...

— Вот так штука! — сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу. — Откуда у тебя столько денег? — Я продал вчера вечером шкуру своей лошади. — С барышом продал! — сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил всех своих четырех лошадей, снял с них шкуры и отправился в город продавать. — Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он по улицам. Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры. — Мерку денег за штуку! — отвечал Большой Клаус. — Да ты в уме? — возмутились покупатели. — У нас столько денег не водится, чтобы их мерками мерить! — Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он опять и всем, кто спрашивал, почем у него шкуры, отвечал: — Мерку денег за штуку! — Да он нас дурачить вздумал! — закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремни, кто кожаные передники и принялись хлестать ими Большого Клауса. — «Шкуры! Шкуры!» — передразнивали они его. — Вот мы покажем тебе шкуры! Вон из города! И Большой Клаус давай бог ноги! Сроду его так не колотили! — Ну, — сказал он, добравшись до дому, — поплатится мне за это Маленький Клаус! Убью его! А у Маленького Клауса как раз умерла старая бабушка; она не очень-то ладила с ним, была злая и жадная, но он все-таки очень жалел ее и положил на ночь в свою теплую постель — авось отогреется и оживет, — а сам уселся в углу на стуле: ему не впервой так ночевать. Ночью дверь отворилась, и вошел Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошел к ней и ударил по голове того, кто на ней лежал. Думал, что это Маленький Клаус, а там лежала мертвая бабушка. — Вот тебе! Не будешь меня дурачить! — сказал Большой Клаус и пошел домой. — Ну и злодей! — сказал Маленький Клаус. — Это он меня хотел убить! Хорошо, что бабушка-то была мертвая, а то бы ей не поздоровилось! Потом он одел бабушку в праздничное платье, попросил у соседа лошадь, запряг ее в тележку, хорошенько усадил старуху на заднюю скамейку, чтобы она не свалилась, когда поедут, и покатил с ней через лес. Когда солнышко встало, они подъехали к большому постоялому двору. Маленький Клаус остановился и пошел спросить себе чего-нибудь закусить.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=719...

2020/03/28, 12:33:17 А Христос Бог Любви открывает всем людям познание о Себе в болезнях, страданиях и скорбях. И сегодня Коронавирусом болеет вся планета, потому что Христос, Создатель всего мира, решительно меняет весь Свой мир в Своей Любви, чтобы дать всем людям Счастье, Любовь, Мир, и Свободу Настоящую, а не выдуманную человеками! А смерти, вообще не существует! И прежнего мира войны и насилия уже не будет! Люди спасают свои рукотворённые храмы, дома, вещи, машины, игрушки, тела, формы, образы, безделушки, деньги, а Господь спасает Свои нерукотворённые, вечные души человеческие, от их физических цепей, от их земных игрушек и безделушек, из земли взятых и в землю возвращающихся. Господь не временные шкуры спасает человеческие, а вечные человеческие души Свои спасает Дух Святый, Господь Иисус Христос. Врачи спасают шкуры человеческие, а Отец наш Небесный спасает наши души. Когда моряки терпят бедствие в открытом океане, они передают всему миру сигнал SOS, который означает: Спасите Наши Дyшu-Save Our Souls, a не: Спасите Наши Шкуры. Поэтому, не шкуры надо свои спасать временные, а души вечные из временных наших шкур! Всё наоборот. Люди весь смысл Спасения перевернули наоборот, из-за страха перед несуществующей смертью. Христос Воскрес из мёртвых, Смертью смерть поправ и сущим во гробах(во временных телах) Живот(Жизнь Вечную) даровав. Смерть поражает только смертные наши шкуры-тела, а над нами самими, над нашими вечными душами, смерть никакой власти не имеет. Так всё в этом мире устроено Самим Создателем его, Христом Богом Любви. Смертные наши, земные тела, наши временные шкуры, наши временные одежды, возвращаются обратно в землю, а мы сами, вечные души Божьи, возвращаемся Богом обратно к Богу, в Вечную Жизнь, в Вечную Любовь. Таков Божий Закон, семя брошенное в землю не оживёт, доколе не умрёт! И все семена человеческих вечных душ, посеянные Богом во временных телах, всё равно будут пожаты Им и возвращены Домой на Небо. Для того чтобы душе ожить и Жить Вечно, нужно умереть телу. Тело должно умереть и душа станет свободной. Тело-клетка, душа-птица. Вот и всё!

http://isihazm.ru/1/?id=384&sid=31&iid=3...

О появлении pellis confecta или laborata можно сказать следующее: сначала кожу делают мягкой, стороны кожи и шерсти очищают и отскабливают. Затем ее опускают в жидкость с добавлением листьев тутового дерева, мочи и красноплодной переступени для вымачивания или разбухания, чтобы таким образом волокна могли впитать жидкость, содержащую дубильные вещества. После этого уже в собственно дубильне они «дубятся». Для этого брали кору ели и ольхи, потом скорлупу или цветы граната, листья сумаха, чернильного орешка и желуди. Также использовались плоды дикого винограда или египетской акации и других диких растений. Техническая особенность египетского метода дубления состояла в том, что вместо обычного в иных местах чернильного орешка использовали плоды нильской акации. (Ср.: Reil Th. Beiträge zur Kenntnis des Gewerbes im hellenistischen Ägypten: Dissertation. Leipzig, 1913. S. 132). Получаемая из него жидкость называлась красным или огненным растительным дублением. При белом дублении использовали кухонную соль и квасцы и получали таким образом очень мягкую школу. При замшевом дублении использовалась масло или жир. Тем самым кожа становилась мягкой и эластичной. Неразвитая примитивная форма последнего вида происходит тем, что берут кожу, растягивают ее и обрабатывают жиром. Конечно это еще не дает собственно дубленую кожу, но так называемую крученую кожу. При пергаменном дублении кожи только очищаются, обезволошиваются и оскабливаются. О техническом способе, который древние в разным вариантах дубления использовали, мы почти ничего не узнаём, согласно Блюмнеру (Blümner H. Technologie und Terminologie der Gewerbe und Künste bei Griechen und·Römern. Leipzig, 1912. Bd. 1. S. 260–270), из письменных источников. Иногда отмечают, что кожевники отбивали шкуры палками; чтобы они были мягкими и легче воспринимали дубильные и красящие материалы. Трение кожи, так называемое накатывание или мерение, не упоминается. Для окраски кож служили кроме уже названных дубильных материалов еще кора лотосового дерева, марена и красный пищевой краситель для красного дубления и медный купорос для черного дубления. Обрабатывались все возможные шкуры. Монахи носили преимущественно овчины и шкуры коз. Мир, в котором жили ранние монахи, в отличие от этого, знал все возможные виды шкур. Так, в эдикте Диоктетиана, в 8-м разделе, речь идет о шкурах и производстве меха, сначала о мягкой коже из Вавилона, Тралл и Финикии, затем о различных сортах коровьих кож, и наконец, об остальных шкурах животных, от самых дешевых до самых дорогих. Приводятся шкуры коз, овец, ягнят, косуль, оленей, диких овец, куниц, бобров, медведей, волков, лис, леопардов, львов, гиен и тюленей, далее – тонко обработанный сафьяны, среди них – вавилонские, финикийские, лаконийские, а позднее еще парфянские – были наиболее востребованными. Во всех случаях проводилось различие между pellis infecta, недубленой, и pellis confecta, дубленой шкурой. (Ср.: Marquardt. P. 587.)

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

Среди разрушенных пилонов Амона в Карнаке можно найти в настоящее время обломки святилища Атона, всё ещё несущие на себе имена его отверженных почитателей. Харемхеб послал также в Ахетатон за материалами храма Атона, годными для его построек. Всюду с именем ненавистного Эхнатона поступали так же, как он сам с именами богов. Его гробница в Ахетатоне была разрушена, рельефы в ней изрублены, и гробницы его вельмож в том же месте были обесчещены подобным же образом. Сделано было всё, чтобы уничтожить малейшие следы царствования этого человека, и когда в официальном делопроизводстве нужно было цитировать документы или акты из его царствования, его называли «преступником из Ахетатона» 97 . Торжество Амона было полное, и как некогда фавориты Эхнатона воспевали счастливую судьбу последователей Атона, так теперь придворные Харемхеба, ясно поняв новые веяния, пели: «Как обильны владения того, кому ведомы дары этого бога (Амона), царя богов! Мудр тот, кто знает его, счастлив тот, кто служит ему, обретает покровительство тот, кто следует ему». Жрец Амона Неферхотеп, произносивший эти слова, получал в этот момент богатейшие знаки царского благоволения. Подобные люди прославляли падение врагов Амона в таких словах: «Горе тому, кто нападает на тебя! Твой град существует, а нападавший на тебя – низвергнут, тьфу (sic) на того, кто грешит против тебя, где бы то ни Военный век и военная империя пострадали от подобных злоупотреблений со стороны безответственной солдатчины, всегда сопровождающих её на Востоке, причём страдали всего больше простолюдины и бедняки. Войска, отправлявшие административные функции и квартировавшие на севере и на юге, имели обыкновение похищать шкуры у крестьян, арендовавших скот у фараона и ответственных за них. «Они ходили из дома в дом, избивая и грабя, причём не оставляли ни одной шкуры». В каждом таком установленном случае новый закон гласит, что крестьянин не должен быть ответствен за шкуры перед царским надсмотрщиком над скотом. С виновным солдатом обращались строго: «Что касается любого члена армии, о котором будут говорить, что он ходит и похищает шкуры, то, впредь от сего дня, он будет подлежать действию закона в виде получения ста ударов, причиняющих пять ран, и отнятия взятых им шкур».

http://azbyka.ru/otechnik/Boris_Turaev/i...

Гнать котов на место побоища и бить их могут даже дети: так они смирны, беззащитны и покорны. От этого, говорят промышленники, не у всякого легко подымается рука на убиение таких невинных творений, которые виновны только в том, что имеют пух. С убитых котиков иногда обстоятельства не позволяют снимать шкуры даже до 4 суток и более. И испытано: что неснятая шкура не опреет долее, чем снятая и невычищенная. Шкуры с убитых котиков снимают и чистят мужчины, от 50 до 200 в день, и передают женщинам, которые их растягивают в деревянные пяла или рамы, по две вместе, одна к другой шерстью; а потом сушатся они в сушильне, нагреваемой каменьями. Банщик, или управляющий сушильнею, должен быть из самых опытных и искусных; иначе можно сжечь или опарить шкуры. Готовые шкуры вяжут в тюки, по 50 вместе, и в свое время отправляют, куда следует; а мясо частью готовится для продовольствия живущих в других колониях; а большею частью просто весится на лабаза, или вешала, для употребления зимою; потрохи и остальное мясо складывается в кучу для дров 143 . После отгонов, которые иногда повторяются даже до трех раз на одном и том же месте, матки несколько дней ходят около берегов и с жалобным криком ищут детей своих. После первых отгонов, коты лежат очень близко к воде и делаются слишком осторожны. Случалось видеть, что в то время, когда начинали отгонять стадо от берега, некоторые из спящих маток умирали, задрожав всем телом, вероятно от испуга. Секачи, по окончании своего дела, что бывает около половины июля, отходят от стада и ложатся в пустых местах, где или спят, или ходят в море для снискания пищи. Коты начинают уходить с островов не ранее 3-го октября; и также избирают для того удобные ветры; NW и N ветры, лак попутные, суть самые лучшие для ухода котов. Большие коты, пред отправкою, более лежат на берегу, нежели ходят в море; а маленькие, напротив. После первых отгонов, большие коты, т. е. самки и холостяки, часто собираются на каменистых мысах в большом числе, как будто для совета; уцелевшие же от побоища котики, по большой части, выходят на свои родимые места.

http://azbyka.ru/otechnik/Innokentij_Mos...

Для слова «берегитесь» греческий глагол тот же, что в Мф.6:1 . Кого следует здесь понимать под лжепророками? Одни понимают просто руководителей, которые встречаются на широком пути, указанном Христом раньше. Как скоро Спаситель заговорил о пути, у Него тотчас же явилась мысль и о людях, которые стоят на пути и показывают его. На ложном пути стоят ложные, обманывающие народ руководители, или лучше, путеводители, – их нужно беречься. Это и есть лжепророки. Другие разумеют фарисеев, которые были учителями и развращали народ. Наконец, третьи – «еретиков», или ложных мессий, ложных христианских учителей, которых так много было в первоначальной апостольской Церкви, о которых говорит и Сам Христос, и апостолы. Нетрудно заметить, что Христос говорит здесь о ложных пророках в совершенно общем смысле, не указывая ближе на отдельных лиц или на отдельные классы людей. Само слово «лжепророков» можно понимать не в том смысле, что здесь разумеются люди, наделенные даром пророчества, хотя бы и ложным, но вообще говорящие ложь, обманывающие. Эти лжепророки приходят к верующим в овечьей шкуре. Последняя, в отличие от μ.τιον, означает цельную или всю одежду. Немецкие ученые не могут понять, каким образом волки могут наряжаться в овечьи шкуры. «Волки, – говорит Цан, – не носят никаких одежд, чтобы их можно было не узнать, даже и тогда, когда овца бывает их жертвой. С другой стороны, овечья шкура, которую носят люди из низших сословий и пастухи, не служит признаком их овечьего образа мыслей». Разумеется, настоящий волк, животное, никогда не надевает и не может надеть овечьей шкуры. Но разве не говорят про животных, что они делают действия, подобные человеческим? Это известно в литературе. На основании своих соображений Цан приходит к заключению, что овечью шкуру нужно здесь толковать в смысле грубой пророческой власяницы, которую носили ложные пророки ( Зах.13:4 ). Конечно, можно. Но суть дела не в этом. Выражения «волки» и «овечьи шкуры» очевидно образные, и здесь употреблены образы весьма знакомые в еврейской литературе. Народ израильский представлялся под образом овчего двора ( Пс.77:52, 79:2, 99:3 ). Между другими хищными животными ( Иер.5:6 ) – волк ( Соф.3:3 ; Иез.22:27 ; Мф.10:16 ; Ин.10:12 ; Деян.20:29 ), и к ним принадлежат и ложные пророки ( Иез.22:28 ; Мих.3:9–11 ). Так согласно словам самого же Цана. Таким образом, ложные пророки были известны в древности из Священного Писания Ветхого Завета. По словам святителя Иоанна Златоуста , Спаситель здесь разумеет под лжепророками не еретиков, но тех, которые, ведя развратную жизнь, прикрывают себя личиной добродетели, которых обыкновенно называют обманщиками. Выражение встречается в сочинениях Ерма . Он говорит: «Суди по делам и жизни о человеке, который говорит о себе, что он получил вдохновение от Бога» (Hermes, Pastor, заповедь XI, c. 43, 16; перевод не вполне точен, см.: δοκμαζε ον π τν ργων κα τς ζως τν νθρωπον τν λγοντα αυτν πνευματοφρον εναι. – Прим. ред.).

http://azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/tolkov...

Серые тучи уже начинали розоветь и редеть, обещая ясный день, когда Чэллонер был наконец готов вновь отправиться в путь на юг. Он уложил в челнок весь свой багаж, а потом очередь дошла и до Мики с Неевой. На носу он из шкуры старой медведицы устроил мягкое гнездо, а затем подозвал Мики и обвязал его шею концом старой веревки, а другой ее конец завязал вокруг шеи Неевы. В результате и медвежонок и щенок оказались на одной сворке длиной в ярд. Ухватив их обоих за загривок, Чэллонер отнес их в лодку и положил в гнездо, которое устроил из медвежьей шкуры. — Ну, малыши, ведите себя прилично! — предупредил он их. — Сегодня нам надо сделать не меньше сорока миль, чтобы наверстать время, потерянное вчера. Когда челнок покинул заводь, над восточным горизонтом из туч вырвался сноп солнечных лучей. Глава 5 За те несколько секунд, которые потребовались, чтобы челнок плавно заскользил по широкой глади озера, в Нееве произошла поразительная перемена. Чэллонер ее не заметил, а Мики не осознал. Однако каждая жилка в теле Неевы трепетала и сердце колотилось, как в тот замечательный день, когда его мать победила в драке старого Макуза. Медвежонку казалось, что вот-вот все пойдет по-прежнему, все утраченное вернется — ведь он чуял запах своей матери! Он скоро обнаружил, что ее запах был особенно свеж и силен в мохнатой штуке, которая лежала под ним, и поглубже вжался в нее, распластавшись на толстом пузике и поглядывая на Чэллонера из-за сложенных лап. Ему никак не удавалось понять и связать эти две вещи — двуногий зверь на корме гнал челнок по воде, а он в то же время ощущал под собой спину матери, теплую и мягкую, но почему-то совсем неподвижную. И он не сумел сдержаться — тихим и горестным повизгиванием он позвал мать. Но ответа не последовало. Только Мики сочувственно заскулил — так ребенок начинает плакать, если видит слезы приятеля. А мать Неевы не пошевелилась. Не ответила. Да он и не видел ее — тут была только ее черная мохнатая шкура. Без головы, без лап, без больших голых пяток, которые он любил щекотать, и без ушей, которые он любил покусывать. Тут не было от нее ничего, кроме свертка черной шкуры и… запаха!

http://azbyka.ru/fiction/brodyagi-severa...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010