| Лишь в V в. н. э. Боэций перевел понятие πιβολ на латинский язык словом «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом» (зрением), «мгновенно постигать»), вследствие чего возникло знакомое нам понятие «интуиция». В XIII веке немецкий монах Вильгельм (Вильем) из Мёрбеке (1215–1286) ввел понятие «интуиция» в западноевропейскую философскую терминологию, популяризовав переводы работ Прокла, откуда данное понятие перекочевало и в современную психологию. Интуиция в православной аскетике В православной аскетике не принято преувеличивать значимость интуитивного способа познания действительности. Более того, в православной аскетической литературе неоднократно подчеркивается: духовно незрелый человек может принять за интуитивное чувствование (выражаемся современным языком) прелесть бесовскую. Опять же, в православии четко различаются: интуиция, интуитивное чувствование и благодатно-духовное озарение, духовное видение. Вопрос же о том, что, собственно, представляет собой сама интуиция, в православном богословии также не остается без внимания. Вот, например, что об этом пишет известный православный антрополог прот. Вадим Леонов : «Интуиция – это спонтанно проявляющаяся созерцательная способность ума, позволяющая понять суть объекта или явления без аналитических рассуждений. Однако в уме, помраченном грехом, эта способность обычно не обнаруживается или же проявляется крайне неожиданно, чаще всего в экстремальных ситуациях. Современный человек не может владеть этой способностью постоянно. Попытки активизировать эту сферу человека с помощью определенных оккультных методик приводят к повреждению сознания и тяжелейшим формам прелести, о чем много говорят святые отцы, поэтому попытки искусственно развить в себе интуицию – это крайне опасный духовный эксперимент над собой. Созерцательная способность ума, проявившаяся в жизни святых людей, – это определенный плод их духовной жизни, но не цель. Данная способность получает свое правильное раскрытие только на пути богоугодной жизни, по слову Господа: “ Ищите же прежде Царства и правды Его, и это всё приложится вам ” ( Мф.6:33 )» 2 . |
| Две недели разоряли они волости даже до реки Черехи, а Князь Константин хотя тогда уже и возвратился во Псков, но не вышел против неприятелей. Такое малодушие, или может быть недоброхотство Псковичам огорчило их и они послали за прежним своим Князем Данилом Аленсандровичем, княжившим в Порхове, а по прибытии его февраля 2 выслали от себя с презрением Константина. При Данииле Лифляндцы опять появились небольшими отрядами под Вильем: но Вильянами и Вороничами прогнаны, а с осени заключено с ними и с Литовцами перемирие на год. По истечении срока неприятели опять вторглись во Псковские границы и подходили даже к Пскову, а потом прорывались и в Новгородские пределы: но злобившиеся на Псков Новгородцы ни себя, ни Псковичей не защищали и даже пересылались особо с неприятелями Псковскими. По кончине Князя Даниила, случившейся во Пскове 1409 года, Псковичи у Великого Князя Московского Василия Димитриевича испросили себе Князя Александра Феодоровича Ростовского: но опасаясь уже ограничения прав своих и вольности, вздумали привести сего Князя к Крестному целованию в том, чтобы он не нарушал древних Псковских Уставов и обычаев. Однако же предосторожность сия была уже тщетна. Присланные от Великого Князя все Князья Псковские в надежде на него, а может быть и по наставлению его самого, действовали самовластно, хотя с сего времени все давали Пскову присягу. С другой стороны, дабы обезопасить себя от Литвы, Псковичи отправили к Литовскому Великому Князю Витовту Посадника Якима с двумя Боярами и заключили с ним мир без участия Новгородцев. Но в 1412 году выехал от них с неудовольствием Князь Александр, и по просьбе их прислал к ним опять брат Великого Князя Константин, который примирил их с Новгородцами, хотя и не надолго, а через два года и он оставил Псков. На место его выпросили они себе Князя Андрея Александровича Ростовского: но в 1417 сами его выгнали а приняли брата его Федора Александровича, который с 1420 сам отказался от княжения. Следующие за ним Князья иные присылаемы были от Великаго Князя Московского, а иные без отношения к нему самими Псковичами по древнему праву своему принимаемы были: но редкие пребывали у них по нисколько лет, и многие выгнаны. |
| О каждом из подобных феноменов и о каждой из этих структур, а к ним относится знак, недопустимо сказать «existiert», но допустимо «es gibt». Позже, в сочинениях «Трехчастного труда» (ок. 1313) с его главной формулой: «Deus est esse», «Esse est deus» 235 , экхартовская «метафизика сущности» по не вполне ясным причинам уступила место фомистской «метафизике бытия». Однако и позже она неоднократно обнаруживала себя в немецкоязычных трактатах и проповедях рейнского Мастера 236 , составляя их порой с трудом уловимую за чужой записью суть. 2.История создания И. Экхарт преподавал в Парижском университете несколько раз: в 1293–1294 гг. в качестве лектора «Сентенций» Петра Ломбардского; в 1302–1303 и 1311–1313 гг., оба последних раза в должности магистра «actu regens» (отсюда и прозвище «Майстер»), т. е. ординарного профессора, занимающего вакантное место, специально отведенное для представителей нищенствующих орденов (доминиканцев и францисканцев) нефранцузского происхождения. До него двукратного приглашения удостаивался только Фома, что косвенно указывает на статус Экхарта как философа и богослова. Проживает Экхарт в доминиканском конвенте св. Иакова (Сент-Жак), находящемся в непосредственной близости от университета. Настоятелем конвента был некто Вильем Парижский, принявший участие в инквизиционном процессе против автора «Зерцала простых душ» (Miroir des simples ames) француженки Маргариты Порете, сожженной 31 мая 1310 г. на Гревской площади в Париже. «Зерцало» оказало исключительно сильное влияние на зрелое и позднее творчество Экхарта 237 . Парижские диспутации И. Экхарта относятся к 1302–1303 и 1311–1313 гг., т. е. к периоду его 1-го и 2-го «магистериума» в Парижском университете. Всего диспутаций пять: «Тождественны ли в Боге бытие и познание?», «Является ли познание ангела, ибо оно означает деятельность, его бытием?» и «Благородней ли хвала Богу на небесах, чем любовь к Нему на земле?»; далее: «Заключает ли [утверждение, что] некоторое движение не имеет предела, какое-либо противоречие?» и «Сохранились ли формы элементов в теле Христовом после Его крестной смерти?» 238 . |
| Давид Динанский в не дошедшем до нас сочинении «Об отрезках, или о делениях» ( De tomis, id est de divisionibus; возможно, то же сочинение, что и Quaternuli, осужденное в 1210 г.), известном лишь по недавно найденным 15 печатным страницам и цитатам у Альберта Великого, Фомы Аквинского и Николая Кузанского, учил, на основе философии Платона, будто Бог, интеллект и материя – одно и то же. 699 Папа Гонорий III способствует тому, чтобы в Париже прочно обосновались доминиканцы и францисканцы, а в 1220 г. официально рекомендует их преподавателями университета. В 1231 г. папа Григорий IX вновь запретил Аристотеля: изучать «Физику» не разрешалось вплоть до того времени, когда она подвергнется цензуре и будет очищена от заблуждений (для чего была назначена комиссия, в состав которой был включен Гильом Оксеррский). Тот же Григорий IX, до папства – кардинал Уголино, который через свою креатуру, брата Илию, насильственно ввел для францисканцев изучение наук ( artes) и теологии, так же насильно внедрил в Парижский университет нищенствующие ордена, с тем чтобы эти науки, поставленные на службу теологии, несли христианскую истину всему миру. В 1245 г. папа Иннокентий IV распространил запрет касательно изучения Аристотеля и на Тулузский университет. В 1263 г. папа Урбан IV возобновил этот запрет. Однако к этому времени труды Аристотеля по физике и метафизике широко распространились на Западе. Вильгельм из Мёрбеке (1215–1286), верный помощник Фомы Аквинского, осуществил в Риме перевод Аристотеля непосредственно с греческого языка. Аристотеля комментировали знаменитые ученые, так что в 1366 г. кандидатам на звание лиценциата искусств папской властью будет вменено в обязанность изучать те же самые трактаты Аристотеля, которые эта же власть давно запретила. 700 Преподавательская деятельность Бонавентуры завершилась в 1257 г., когда он был избран генералом ордена францисканцев. Однако богословские труды его продолжились: он написал ряд философских и теологических трактатов, сочинений о духе и образе жизни францисканского ордена, труды по мистическому богословию. |
| теологии и философии, прежде всего связанный с именами 2 членов ордена, Альберта Великого и его ученика Фомы Аквинского. Учение последнего, томизм , легло в основу богословской школы Д. и затем было признано офиц. учением Римско-католической Церкви. Однако становление томистской школы, в первую очередь опиравшейся на учение Аристотеля , проходило в борьбе с др. течениями, представленными, в частности, и доминиканскими авторитетами. Так, современники Фомы Гуго Сен-Шерский и архиеп. Кентерберийский Роберт Килвордби придерживались августинизма; философ нач. XIV в. Дуранд из Сен-Пурсена был сторонником номинализма . В нач. XVI в. развернулись споры о бессмертии души, в к-рых гуманист П. Помпонацци защищал т. зр., близкую к аверроизму, отрицающему личное бессмертие. Генеральный магистр Д. кард. Фома де Вио Каэтан занял промежуточную позицию, высказав мнение о невозможности рационального доказательства бессмертия души. В XIV-XV вв. доминиканским философам пришлось также вести длительную полемику с последователями Иоанна Дунса Скота , учеными францисканской школы, настаивавшими на первенстве воли перед интеллектом в разумных существах. Др. средневек. ученые-Д., чьи сочинения получили известность: архиеп. Флоренции Антонин, автор богословской «Суммы» и наставления для исповедников, апологеты Монета да Кремона и путешественник на Восток Риккольдо да Монтекроче, Иаков из Варацце, автор житийного сб. «Золотая легенда», Винцентий из Бове, составитель 4-томной энциклопедии «Зерцало мира» (Speculum majus; ок. 1244-1266) и автор трактата о воспитании принцев, канонист Раймунд Пеньяфортский, историки Мартин из Троппау, Птолемей Луккский и Бернард Ги, оставивший много сочинений в разных жанрах, Иоганн Кёльнский и Конрад Хальберштадтский. В сфере языкознания выделяются труды Вильгельма из Мёрбеке , переводчика Архимеда, и лат. грамматика «Католикон» Джованни Бальбо. Историки ордена говорят об участии Д. в гуманистическом течении, подражавшем античной древности, хотя большую известность получили сочинения антигуманистического толка, напр. |
| B 1231 г. nana Григорий IX вновь запретил Аристотеля: изучать «Физику» не разрешалось вплоть до того времени, когда она подвергнется цензуре и будет очищена от заблуждений (для чего была назначена комиссия, в состав которой был включен Гильом Оксеррский). В 1245 г. папа Иннокентий IV распространил запрет касательно изучения Аристотеля и на Тулузский университет. В 1263 г. папа Урбан IV возобновил этот запрет. Однако к этому времени труды Аристотеля по физике и метафизике широко распространились на Западе. Вильгелъм из Мёрбеке (1215–1286), верный помощник Фомы Аквинского, осуществил в Риме перевод Аристотеля непосредственно с греческого языка. Аристотеля комментировали знаменитые ученые, так что в 1366 г. кандидатам на звание лиценциата искусств папской властью будет вменено в обязанность изучать те же самые трактаты Аристотеля, которые эта же власть давно запретила. Обучение в средневековых университетах велось по циклам, введенным еще Алкуином; они объединялись в тривиум (куда входили грамматика, риторика и диалектика или логика) и квадривиум (арифметика, музыка, геометрия, астрономия); эти циклы, где изучались так называемые «семь свободных искусств», служили подготовительной стадией для изучения «науки наук», «науки par excellence» – богословия. Прочие предметы имели преходящее значение, но «искусства» (artes) и богословие оставались в университетах неизменной основой. Основными методами обучения были лекция и диспут. Лекция состояла в чтении и объяснении того или иного текста: Аристотеля на занятиях по искусствам, Библии или «Сентенций» одного из самых влиятельных схоластических богословов XII в. Петра Ломбардского (ок. 1100 – после 1160) на занятиях по теологии (Петр Ломбардский, благодаря своему основному труду, остался в истории как Magister Sententiarum – «учитель Сентенций»; он преподавал теологию в школе собора Нотр Дам и около 1158 г. был избран епископом Парижским). Из лекций произошли дошедшие до нас комментарии, в которых объяснение текстов нередко содержит оригинальные идеи. |
| В VIII-XII вв. сочинения неоплатоников распространились на Ближ. Востоке в переводах на сир., араб., груз. и арм. языки. Тогда же были созданы «Книга о причинах» (Liber de causis), принадлежащее неизвестному араб. автору переложение сочинения Прокла «Первоосновы теологии», и «Теология Аристотеля», представляющая собой араб. переработку отрывков из сочинений Плотина. Арабо-мусульм. философия ориентировалась по преимуществу на учение Аристотеля в истолковании Афинской и Александрийской школ Н.; среди комментаторов наиболее популярными были Симпликий и Иоанн Филопон. В частности, в духе александрийского Н. утверждалось внутреннее единство учений Платона и Аристотеля, напр., в трактате аль- Фараби «О согласии двух философов, божественного Платона и Аристотеля». Таким смешением разнородных традиций объясняется встречающееся у аль-Фараби и Ибн Сины истолкование неоплатонического Единого в духе аристотелевского учения об Уме как первичном бытии, к-рое мыслит само себя. В средневек. евр. философии Н. впервые обнаруживается у Исаака бен Соломона Исраэли (ок. 850-950), к-рый стремился дополнить библейский креационизм учением об эманации и восхождении души в сверхчувственный мир. Неоплатоническая иерархия универсума воспроизводилась у Ибн Гебироля в соч. «Источник жизни» и у Авраама бар Хийя в соч. «Размышления о душе». В XII в. сочинения араб. неоплатоников появились в Зап. Европе. Так, была переведена на лат. язык «Книга о причинах», к-рая воспринималась как изложение аристотелевской философии и теологии. В кон. XIII в. Вильгельм из Мёрбеке перевел неск. сочинений Прокла: «Первоосновы теологии», отрывки из комментариев к «Тимею» и «Пармениду» и 3 малых трактата, в т. ч. соч. «О самостоятельном существовании зла». Поскольку сочинения Платона в то время почти не были известны, лат. переводы трудов Прокла сыграли решающую роль в формировании средневек. зап. представления о платонизме в целом. Возрождение интереса к неоплатонической философии в Византии в XI в. связано с именем Михаила Пселла , к-рый писал о Прокле как о выдающемся учителе и с увлечением делал обширные выписки из сочинений Плотина, Порфирия и Ямвлиха. Однако среди визант. теологов преобладали те, кто видели в распространении неоплатонических идей прямую угрозу для правосл. вероучения и источник ересей. Напр., Николай , еп. Мефонский (XII в.), в сочинении, посвященном опровержению «Начал теологии» Прокла, стремился показать принципиальное расхождение неоплатонического учения с христианским. Но влияние неоплатонических идей на интеллектуальную жизнь Византии не ослабевало вплоть до XIV-XV вв., о чем свидетельствует, в частности, полемика, развернувшаяся вокруг учения о божественных энергиях, отстаиваемого свт. Григорием Паламой , архиеп. Фессалоникийским; мн. участники т. н. паламитских споров демонстрировали хорошее владение основами неоплатонической философии. |
| 11, a. 1, ad 2 m ). 1013 Латинский перевод комментария Прокла к «Пармениду», выполненный Вильгельмом из Мёрбеке (ок. 1285), обрывается на завершении первой гипотезы. См.: Raymond Klibansky, Plato latinus, III, London 1953, Introduction. 1014 См.: Jean Wahl, Etude sur le Parminide de Platon (4 e ed., Vrin 1951), pp. 174–175: «Между единым и ничто исторический Парменид не помещал ничего. Элеат – наставник Сократа вводит идею «иного, нежели единое»: им может быть только множественное. Между единым и ничто занимает место множестенность; количественное «большее» атомистов и пифагорейцев есть качественное «меньшее», обладающее, однако, реальным существавонием именно потому, что оно некоторым образом причастно тому количественно меньшему и качественно большему, каковым является единство. Опровергая Зенона, Парменид показывает, что если есть единое, то есть и множественное, точно так же, как если есть множественное, то есть и единое. Это можественное суть идеи, причастные единому». 1015 Lib. de caus., prop. 17 (ed. Steele, p. 175; Bard., prop. 16, p. 179 s): «Omnis virtus unita plus est infinita quam virtus multiplicata» [«Любая единая сила более бесконечна, чем сила множесвтенная»]. См. Procli Elementatio theologica, prop. 95 (ed. Vansteenkiste, p. 300): «Omnis potentia unitior existens est infinitior quam plurificata» [«Любая потенция, существующая более единым образом, более бесконечна, чем множественная»]. См. текст оригинала: Dodds, p. 84. 1020 Ibid., f. 122 ra , ll. 26–27. См. выше, прим. 179 к гл. 2, раздел 7 (Первое определение Бытия). 1022 О диалектическом пассаже из Exp. In Sap. см. Archives.., IV, pp. 254–260, примечания-комментарии преп. о. Thery. О фрагменте из Exp. in Ex. см. O. Karrer, Meister Eckhart (München 1927), SS. 277–280; ср. SS. 82, 374–377. – Оба места исследованы в работах: A. Dempf, Meister Eckhart (Limburg 1934), SS. 204–208; W Bange, Meister Eckharts Lehre vom göttlichen und geschöpflichen Sein (Limburg 1937), S. 225 ff. – H. Hof, Scintilla animae (Lund 1952), SS. |
| Помимо исследований в области схоластики, аристотелизма и томизма большое значение имеют работы Г. по истории и филологии средневековья. Благодаря осуществленной им расшифровке манускриптов опубликовано значительное число ранее не изданных сочинений средневек. философов и теологов. Г.— автор исследований, посвященных лат. аверроизму, средневек. лингвистическим теориям (спекулятивная грамматика), лат. комментариям к Аристотелю, а также к отдельным средневек. мыслителям — Боэцию Дакийскому , Вильгельму из Мёрбеке , Матфею из Акваспарты , Фоме из Йорка , Вителло и др. В наст. время начатую Г. работу продолжает основанный его учениками в 1953 г. в Мюнхене «Grabmann-Institut». Соч.: Die Lehre des hl. Thomas von Aquin von der Kirche als Gotteswerk. Regensburg, 1903; Die Geschichte der scholastischen Methode. Friburg i. Br., 1909–1911. 2 Bde; Thomas von Aquin: Eine Einf. in seine Persönlichkeit und Gendankenwelt. Kempten [u. a.], 1912; Der Gegenwartswert: Der gesch. Erforschung d. mittelalterlichen Philosophie. W., 1913; Einführung in die «Summa Theologiae» des hl. Thomas von Aquin. Friburg i. Br., 1919; Die echten Schriften des hl. Thomas von Aquin. Münster, 1920, 19312; Mittelalterliches Geistesleben. Münch., 1926–1956. 3 Bde; Die Geschichte der Katolischen Theologie. Friburg i. Br., 1933; Methoden und Hilfsmittel des Aristoteles-Studiums im Mittelalter. Münch., 1939. Лит.: M. Grabmann zum Gedächtnis/Hrsg. L. Ott. Eichstätt, 1949; Ott L.M. Grabmann: Sein Leben u. sein Werk. Neumarkt, 1975; Schmaus M.Zur 100: Wiederkehr des Geburtstages von M. Grabmann//Münchener Theol. Zschr. 1975. Bd. 26. S. 1–16; Köstler H., Ott L.M. Grabmann: Nachlaß und Schrifttum. Paderborn [u. a.], 1980; Glombik C.M. Grabmann i polska filozofia katolicka. Katowice, 1983; Rosemann Ph. W.Histoire et actualité de la méthode scolastique selon M. Grabmann//Actualité de la pensée médiévale. Louvain-la-Neuve, 1994. P. 95–118; Credo ut intelligam: M. Grabmann zum 50. Todestag/Hrsg. T. Prügl. St. Ottilien, 1999. |
| In Io., C. f. 121 va , ll. 54–60: «Unum monas id est unitas dicitur, ut ait Macrobius; non numerus, sed fons et origo omnium numerorum est, initium finisque omnium, principium et finem necsiens, ad summum refertur deum. Innumerabiles species et de se creat et intra se continent. Et, cum immensitati universitatis infundat, nullum init cum sua unitate divorcium. Hucusque verba Macrobii» [«Единое называется монадой, или единицей, как говорит Макробий: будучи не числом, а истоком и рождением всех чисел, началом и концом всего, не ведающим ни начала, ни конца, оно соотносится с Вышним Богом. Оно творит из себя и содержит в себе неисчислимые виды. И, наполняя себя безмерностью всех вещей, ни в чем не нарушает своего единства. Так говорит Макробий»]. – Здесь Душа мира, погружаясь в безмерность универсума, который она должна одушевить, в равной мере отождествляется с Единым. См. выше, гл. 2, прим. 150 (цит. из Макробия в Lib. Par. Gen.), и в той же главе см.: гл. 2, раздел 9 (Unum et Omnia [Единое и всяческая]). См. полный текст Макробия в изд.: F. Eyssenhardt (Teubner 1893), S. 496, l. 30 – S. 497, l. 20. 1008 Exp. In Sap., in: Archives.., IV, p. 252. – Ср. тот же пример с чистым золотом в Lib. Par. Gen., приведенный выше, в прим. 499 к гл. 3, раздел 8 (Чтойность и «esse secundum»). Вот полный текст комментария к § 1 в латинском переводе Вильгельма из Мёрбеке, опубликованном C. Vansteenkiste в Tijdschrift voor Philosophie 13 (Louvain 1951), pp. 254–265: «Si enim nullatenus participaret, neque totum unum esset, neque unumquodque multorum ex quibus multitudo; sed esset ex aliquibus quaelibet multitudo, et hoc in infinitum, et unumquodque horum infinitorum esset iterum multitudo infinita. Neque enim uno nullatenus participans, neque secundum totum seipsum, neque secundum unumquodque eorum quae in ipso, omniaque infinitum erit et secundum omne. Nam multorum unumquodque, quodcumque acceperis, aut unum aut non unum; et si non unum, aut multa aut nihil. Sed si quidem unumquodque nihil, et quod ex hiis nihil; si autem multa, ex infinities infinitis erit unumquodque. |
|
|
