| Эпоха Комнинов может быть обозначена как особый период расцвета византийской историографии, и прежде всего благодаря трудам Анны Комнины, Иоанна Киннама и Никиты Хониата 784 . Старшая дочь императора Алексея I (1081–1118), умная и прекрасно образованная Анна Комнина , описала в своей «Алексиаде» историю своего отца с начала и вплоть до его смерти (1069–1118) 785 . Написанное изысканным античным слогом произведение принцессы, воспитанной на античных образцах, знакомой с древнегреческим историописанием, поэзией и философией, является не только наиболее выдающимся памятником византийского гуманизма, но и первосортным историческим источником. Подробное повествование Анны составляет основу нашего знания об этой важной эпохе, на которую приходятся восстановление византийской великодержавности, встреча Византии с Западом во время первого крестового похода, войны с норманнами и степными народами Севера и Востока. Панегирическая тенденция «Алексиады» и другие ее недостатки, к которым прежде всего относится хронологическая путаница, вполне искупаются объемностью и многосторонностью сообщаемой информации, овладеть которой писательница смогла благодаря своему положению и жажде знаний. В качестве историка пробовал себя и ее супруг, кесарь Никифор Вриенний , внук 786 того Никифора Вриенния, который в качестве провозглашенного императора выступал сначала против Михаила Дуки, а затем против Никифора Вотаниата. Оставшееся незавершенным сочинение Никифора Вриенния, которое не выдерживает сравнения с шедевром его супруги, кратко рассматривает историю дома Комнинов со времени Исаака Комнина, становится подробнее со времени Романа IV Диогена, однако обрывается уже посреди правления Никифора Вотаниата 787 . Эпохи Алексея I Комнина касается и заключительная часть часто упоминавшейся выше всемирной хроники Иоанны Зонары . При сильной зависимости от «Алексиады» краткие сведения Зонары содержат тем не менее важные дополнения к труду Анны Комнины. Напротив, никакой самостоятельной исторической ценностью не обладают ни стихотворная всемирная хроника Константина Манассии , доходящая до восшествия на престол Алексея-Комнина, ни доведенная до времени смерти того же правителя всемирная хроника Михаила Глики . На еще более низкой ступени стоит совсем скудная всемирная хроника Иоиля, которая доведена вплоть до взятия латинянами Константинополя в 1204 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАНТАКУЗИНЫ [греч. муж. р. Καντακουζηνς; жен. р. Καντακουζην], визант. аристократический род. Этимологически фамилия К. восходит к названию местности Кузинас (Κουζηνς) близ Смирны. Предположительно К. происходили из М. Азии, однако в источниках рубежа XII и XIII вв. упоминаются их владения на Пелопоннесе, в Македонии и во Фракии. Первым представителем рода, достигшим высокого положения на военной службе, был не названный по имени К., упоминаемый в «Алексиаде» Анны Комнины как участник походов Алексея I Комнина в 1095-1108 гг. ( Ann. Comn. Alex. X 2; XI 9, 11; XII 2; XIII 5-7). Первый известный по имени член семейства, Иоанн К., участвовал в кампаниях Мануила I Комнина в нач. 50-х гг. XII в. и погиб в битве при Мириокефале в сент. 1176 г. Осуществлявшиеся в XVI-XVIII вв. попытки проследить генеалогию К. в более отдаленные эпохи и связать их с одним из 12 пэров Карла Великого или c известными историческими деятелями времен Юлия Цезаря и имп. Траяна не имеют под собой научных оснований ( Nicol. 1968. P. VI-VIII). С кон. XII в. К., занимавшие высокие посты на военной службе, старались породниться со знатными семействами Дук , Ангелов и Палеологов : в нач. 80-х гг. XII в. кесарь Иоанн К. женился на сестре буд. имп. Исаака II Ангела Ирине Ангелине. При первых Палеологах положение К. упрочилось: Михаил К., участвовавший в военных кампаниях имп. Михаила VIII Палеолога против Эпирского царства, ок. 1263 г. получил титул великого конюшего; Иоанн Комнин Ангел К. женился на сестре Михаила VIII Ирине Евлогии Палеологине. Их дочь Анна Палеологина К. († после 1313; PLP, N 10933) по политическим мотивам была выдана замуж за эпирского деспота Никифора I Дуку Ангела и после его смерти, будучи регентшей при своем сыне Фоме, стала фактической правительницей Эпира. Ее сестра Феодора Палеологина Раулена К. († 1300; PLP, N 10943), автор Жития исповедников Феодора и Феофана Начертанных (BHG, N 1793) и глава лит. агиографического кружка, состояла в переписке с виднейшими интеллектуалами эпохи: патриархом К-польским Григорием II Кипрским , Никифором Хумном и Мануилом Оловолом . Из-за активного сопротивления униат. политике Михаила VIII она была отправлена в ссылку, а братья ее мужа Исаак и Мануил заключены в тюрьму. |
| А.М. Величко Династия Дуков LVI. Император Константин X Дука (1059–1067) Глава I. Слабость царской власти и торжество «византийского папизма» 52-летний Константин X Дука, взошедший на царский престол, ранее украшенный блистательными фигурами настоящих императоров, являл собой образ жалкого подобия своих великих предшественников. Тонкий эстет, обаятельный в общении, он совершенно не обладал волей и самостоятельным мышлением. Несколько слов о его семье: род Дуков отличался знатностью, хотя предположения о его происхождении от св. Константина Великого лишены всякой исторической основы. Тем не менее многие знатные военачальники, прославившие византийское оружие, носили фамилию Дуки и имели, по-видимому, отношение к новой царственной династии. Но это – лишь предположения, а достоверно известно только, что сам Константин X родился в Пафлагонии, в первый раз был женат на дочери Константина Далассина, несостоявшегося избранника императрицы Зои. А после смерти жены, уже в зрелом возрасте, сочетался браком с Евдокией Макремволитессой, племянницей патриарха Михаила Керуллария 23 . Лишенный каких-либо замечательных свойств характера, он никогда не смог бы взойти на императорский престол без упорной поддержки клерикальной партии во главе с Керулларием, Лихудом и Пселлом, и их энергия в итоге была вознаграждена сполна. Дука легко расстался со всеми приобретениями Исаака I Комнина и быстро отказался от какого-либо участия василевса в управлении Церковью . Первый же хрисовул царя, изданный тотчас после воцарения, означал резкое умаление царского сана. Император рассмотрел в своем документе рядовой, казалось бы, вопрос о церковной иерархии. Но попутно затронул очень важную тему – о традиционном полномочии царя менять границы епархий и даровать епископам высшие церковные титулы. До сих пор никто из Византийских императоров, памятуя о старых прерогативах Римских царей, даже не озадачивался таким вопросом, полагая данные полномочия своим священным правом. Теперь же Константин X Дука признал такую практику неблагочестивой и неканоничной. |
| Анна Комнина Книга IV 1. Семнадцатого июня четвертого индикта 411 Роберт вместе с бесчисленным конным и пешим войском уже расположился лагерем на материке. Вид и строй его войска вызывали страх. Уже вновь со всех сторон собралось войско Роберта, по морю же переправлялся флот – корабли самых различных видов, на борту которых находились новые воины, испытанные в морских сражениях. Диррахий был окружен со всех сторон – как с моря, так и с суши. Его жители, видя неисчислимые, превосходящие все ожидания силы Роберта, были объяты ужасом. И лишь Георгий Палеолог, храбрый, постигший военное искусство муж, который вышел победителем из бесчисленных битв на Востоке, оставался невозмутимым и укреплял город. Следуя наставлениям самодержца, он построил предстенные укрепления, густо уставил стены камнеметными машинами, воодушевил павших духом воинов, расположил по всей стене наблюдателей и сам ежедневно и еженощно совершал обходы, требуя от стражи бдительной охраны города. Тогда же он письменно сообщил самодержцу, что Роберт явился с намерением осаждать Диррахий 412. Жители города видели гелеполы и громадную, защищенную со всех сторон кожами деревянную башню с установленными наверху каменными орудиями 413, которая возвышалась даже над стенами Диррахия. Они видели также, что стены по всей окружности опоясаны снаружи вражеским войском, что к Роберту со всех сторон стекаются союзники, что соседние города опустошены набегами и с каждым днем умножается число вражеских шатров. И вот жителей города охватил страх, ибо они догадались уже об истинной цели герцога Роберта, который занял Иллирийскую равнину вовсе не для того, чтобы разграбить города и села и с большой добычей вернуться назад в Апулию, как об этом повсюду рассказывалось. Напротив, он желал захватить власть над всей Ромейской империей, и осада Диррахия была лишь исходным пунктом его планов. И вот Палеолог приказал спросить со стены у Роберта, зачем тот явился. Роберт ответил: «Для того чтобы восстановить в правах изгнанного из империи моего зятя Михаила, покарать за допущенную по отношению к нему несправедливость и вообще отомстить за него». На что ромеи ему сказали: «Если, увидев Михаила, мы признаем его, то сразу же преклоним перед ним колена и сдадим город». Услышав это, Роберт тотчас отдает приказ обрядить Михаила в пышные одежды и показать его жителям города. И вот под звуки всевозможных музыкальных инструментов и кимвалов, в сопровождении великолепной свиты предстал он перед взорами жителей. Они же, как только заметили этого человека, осыпали его градом насмешек и заявили, что вовсе не признают его Михаилом 414. Но Роберт не обратил на это никакого внимания и продолжал свое дело. Пока осажденные и осаждающие вели переговоры, отряд воинов неожиданно вышел из города, завязал бой с латинянами и, нанеся им некоторый ущерб, вернулся назад в Диррахий. |
| Анна Комнина Книга XIII 1. Все мы были поражены тогда величием духа самодержца. Он же, хотя перед присутствовавшими и сделал вид, что беззаботно принял это известие, тем не менее в душе был очень взволнован. Он решил вновь выступить из Византия, хотя и знал, что на родине у него отнюдь не все в порядке. Несмотря на это, Алексей, уладив дела во дворце и в царственном городе, поручив охрану того и другого великому друнгарию флота евнуху Евстафию Киминиану и Никифору, сыну Декана, в первый день ноября первого индикта 1295 выступил из Византия в сопровождении немногих спутников – людей, близких ему по крови – и остановился в пурпурной императорской палатке у стен Герания 1296. Император испытывал опасения, что при его выходе богоматерь во Влахернах не явила обычного чуда 1297. Поэтому он задержался на четыре дня, а затем после захода солнца отправился вместе со своей госпожой назад и, скрытно войдя вместе с немногими спутниками в святой храм Богоматери, исполнил там обычные песнопения и усердно сотворил молитву. Затем, после того как свершилось обычное чудо, он с благими надеждами вышел из храма. На следующий день император отправился по направлению к Фессалонике и по прибытии в Хировакхи назначил Иоанна Таронита 1298 эпархом. Этот муж происходил из знатного рода, с детства был взят к императору и в течение долгого времени служил ему секретарем. Это был человек энергичного характера, знаток ромейских законов, хваливший декреты Алексея лишь в том случае, если они были достойны величия ума императора 1299. Речь Иоанна была свободна, но, порицая, он не бранился без всякого стыда, а вел себя согласно тем наставлениям, которые дал диалектику Стагирит 1300. Выступив оттуда, император стал одно за другим отправлять письма 1301 дуке флота Исааку и тем, кто находился вместе с ним, – я имею в виду Эксазина – Дуку и Иалия. В этих письмах он призывал их постоянно быть начеку и отражать попытки переправиться из Лонгивардии к Боэмунду. Достигнув Места, Августа выразила желание вернуться во дворец, но самодержец заставил ее продолжать путь дальше. Они оба переправились через реку под названием Гебр и разбили палатки около Псилла 1302. Император, уже избежавший одного покушения, чуть было не стал жертвой другого, если бы божественная рука не воспрепятствовала убийцам свершить свое дело. |
| [греч. Κωνσταντνος Ακροπολτης] (между 1250 и 1255 - до мая 1324), визант. гос. деятель, писатель. К. А., старший сын историка Георгия Акрополита , получил блестящее образование у ритора Мануила Оловола и патриарха К-польского Григория II Кипрского . В 1275/76 г. женился на представительнице знатного рода Торников Марии Комнине Торникине, имел с ней в браке 3 дочерей и 2 сыновей. Одна из дочерей К. А., Феодора, вышла замуж за полководца Алексея Филантропена, другая - за Михаила Комнина, сына трапезундского имп. Иоанна II Великого Комнина . В отличие от отца К. А. в 1274 г., после заключения Лионской унии, занял антиуниат. позицию и был отдален от двора, хотя прежде имп. Михаил VIII Палеолог благоволил к нему. Об осуждении К. А. унии Церквей можно судить по ремаркам в Житии Иоанна Дамаскина (BHG, N 885), в к-рых автор уподобляет униатов иконоборцам VIII в. (PG. 140. Col. 837). Однако через неск. лет положение К. А. упрочилось, в 1282-1294 гг. он был логофетом геникона. Вторая опала К. А.- в сер. 90-х гг. XIII в.- связана с поддержкой восстания Алексея Филантропена. В 1305/06-1321 гг. К. А. был великим логофетом. Как и отец, он был ктитором монастыря Воскресения Христова в К-поле, пришедшего в упадок в годы латинского владычества. Важный источник для реконструкции биографии К. А.- коллекция писем, к-рая включает 196 посланий (письма 195 и 196 добавлены к основному корпусу позднее: Costantino Acropolita. Epistole. 1991. P. 101). Среди корреспондентов К. А.- патриарх Григорий II Кипрский, ученые Никифор Хумн, Георгий Пахимер, Иосиф Ракендит, Феодор Иртакин, Мануил Мосхопул, Мануил Оловол, Феодора Раулена. Письма К. А. содержат ценные сведения о лит. вкусах эпохи: в 90-м послании он жестко критиковал сатирический диалог XII в. «Тимарион» за неподобающий стиль и богохульное содержание (Ibid. P. 180-182). Изображение К. А. и его жены сохранилось на иконе Богородицы «Одигитрия», созданной по их заказу и хранящейся ныне в Гос. Третьяковской галерее в Москве ( Nicol. 1965. P. 252. Fig. 1-3). |
| Когда в 1098 году афонские монастыри подверглись опустошению от турецких разбойников, византийский император Алексей I Комнин сказал докладывавшему ему об этом проту Илариону: «ведай, святый мой старец, что… и города и страны бичуются за беззаконие одного грешного человека. Это – я“. 1 А в знаменитой новелле 1107 г., de electionibus et clericis 2 он оплакивает печальное состояние Константинопольской церкви с такой искренностью, что не оставляет никакого сомнение в том, насколько близка была его царственному сердцу вера христианская, православная. 3 Само собой, понятно, что такой император должен был заниматься религиозными и церковными делами империи не только потому, что этого требовали византийские традиции, возлагавшие на царей обязанность заботиться о вере и Церкви, но и по побуждениям личного свойства, из желания послужить Церкви Божией для спасение своей души. Тем интереснее познакомиться со всей совокупностью исторических данных, характеризующих церковно-религиозную деятельность великого византийского самодержца. I. Как относился Алексей I Комнин к латинскому западу и римским папам? Этот вопрос имеет существенное значение для характеристики церковных воззрений императора, при котором возникли первые серьезные попытки к церковному примирению запада с востоком и в связи с этим начались крестовые походы, сопровождавшиеся столькими бедствиями для греко-восточной Церкви. 16 июля 1054 года в Константинополе совершился, как известно, формальный разрыв между церквами восточной и западной. В этом разрыве повинны почти исключительно папские легаты, позволившие себе оскорбить религиозное и национальное чувство греков и безрассудно отсечь себя от единства с греко-восточной Церковью . Бестактность поступка кардинала Гумберта почувствовал вскоре и сам Рим: ближайшие преемники Льва IX предпринимают, хотя и безуспешно, некоторые шаги к примирению с востоком, очевидно, сознавая свою вину перед греками. При Григорие VII для восстановления нарушенного церковного единства открывается весьма благоприятный повод в том обстоятельстве, что имп. Михаил Парапинак обращается в 1073 году к папе с просьбой о помощи против неверных. Посольство и письмо византийского императора произвели такое сильное впечатление на знаменитого папу, что в его голове тотчас возник план подчинения греческой церкви Риму и «восстановления древнего согласия между римской церковью и её дщерью – церковью константинопольской“ 4 через оказание грекам политической помощи, и он принял твердое решение двинуть на защиту византийской империи всю Западную Европу. К фактическому осуществлению этого широкого плана Рим мог, однако приступить лишь в конце XI в., в царствование Алексея I Комнина, при папе Урбане II, организовавшем первый крестовый поход. |
| Почти весь XII в. византийский императорский трон занимала царственная фамилия Комниных. Эта фамилия принадлежала к числу тех династий, которые ревностно содействовали процветанию науки и литературы. Эпоха Комниных считается особенно счастливой по высоте отличавшего ее образования. В самом деле, императоры из дома Комниных и царские родственники известны замечательной любовью к просвещению. Император Алексей I Комнин покровительствует ученым, входит в личные состязания с ними. Богословские знания его были высоки: его просвещенные беседы с еретиками–павликианами служат ко вразумлению и обращению их к Церкви в великом множестве; он не оставляет без внимания и новых еретиков–богомилов, богословские собеседования с которыми поглощают у Алексея немало времени. Его супруга Ирина отличалась также образованным вкусом и стремлениями. Она любила в особенности философские и богословские книги; с одной из таких книг в руках она являлась даже в столовую. Дочь ее, знаменитый историк Анна, так вспоминает об этом: «Я помню, как мать моя, когда подадут обед, приносила в руках книгу и читала творения св. отцов, преимущественно философа и мученика Максима (по–видимому, Максима Исповедника ), ибо она не столько занималась вопросами о природе, сколько богословием, желая получить плод истинной мудрости. И нередко мне приходилось удивляться этому, и в удивлении я говорила ей, как это ты можешь устремлять свой взор на такую высоту? А я не дерзаю и боюсь, – говорила о себе Анна, – даже краем уха внимать этому, ибо глубокая созерцательность и высота мыслей этого мужа (Максима), – наивно замечала матери Анна, – производят в читателях головокружение». На это Ирина с улыбкой отвечала: «Я испытала эту похвальную робость и не без страха принималась за книгу, хотя теперь не могу от нее оторваться». 909 В области литературы Ирина высоко ценила классическую поэзию и поощряла тогдашнего поэта Цеца к занятиям над Гомером. Как высока была образованность дочери Алексея, Анны Комниной, об этом достаточно свидетельствует составленная ею «История Алексея Комнина» – труд, который всеми учеными ставится в ряду лучших произведений того времени. Муж Анны – Никифор Вриений – написал, в свою очередь, «Историю», в которой изобразил жизнь своего тестя Алексея до вступления его на престол. Внук Алексея Комнина, император Мануил, принадлежал тоже к числу лиц образованных и любителей образованности. Он знал Аристотеля, обладал красноречием, был замечателен как тонкий богослов, он любил споры о предметах богословских; 910 с его богословскими спорами мы уже знакомы. Император Андроник I Комнин немало трудился над изучением Посланий ап. Павла и сам писал о духовных предметах. 911 |
| Скачать epub pdf Собор трех великих вселенских учителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого Память 30 января В царствование благоверного и христолюбивого царя Алексея Комнина 1057 , который принял царскую власть после Никифора Ботаниата 1058 , был в Константинополе великий спор об этих трех святителях между искуснейшими в красноречии учителями мудрости. Одни ставили выше прочих святителей Василия Великого , называя его возвышеннейшим витией, так как он всех превосходил словом и делами, причем видели в нем мужа, мало чем уступающего ангелам, твердого нравом, не легко прощающего согрешения и чуждого всего земного; ниже его ставили божественного Иоанна Златоуста , имевшего отличные от указанных качества: он был расположен к помилованию грешников и скоро допускал их к покаянию. Другие, наоборот, возвышали божественного Златоуста, как мужа человеколюбивейшего, понимающего слабость человеческого естества, и как красноречивого витию, наставлявшего всех на покаяние множеством своих медоточивых речей; поэтому и почитали они его выше Василия Великого и Григория Богослова . Иные, наконец, стояли за святого Григория Богослова , утверждая, что он убедительностью речи, искусным истолкованием Священного Писания и изяществом построения речи превзошел всех славнейших представителей эллинской мудрости, как ранее живших, так и современных ему. Так одни возвышали славу святого Григория, а другие унижали его значение. От этого происходил между многими раздор, причем одни назывались Иоаннитами, другие Василианами, а иные Григорианами. Об этих именах спорили мужи искуснейшие в красноречии и мудрости. Спустя некоторое время после того, как возникли эти споры, явились эти великие святые, сначала каждый отдельно, а затем все три вместе, – притом не во сне, а наяву, – Иоанну, епископу Евхаитскому, ученейшему мужу, весьма сведущему в эллинской мудрости (как об этом свидетельствуют и его сочинения), а также прославившемуся своею добродетельною жизнью 1059 . Они сказали ему едиными устами: |
| (XI в.), митр. Халкидонский (до 21 марта 1082 - нач. 1086, кон. 1094/нач. 1095-?), богослов, противник имп. Алексея I Комнина (1081-1118). Основной источник сведений о жизни и об учении Л.- рукопись Великой Лавры на Афоне, к-рая была описана в 1886-1887 гг. мон. Александром (Лавриотом) под 139 и датирована XIII в. В ней содержится подборка разнородных по жанру кратких текстов, касающихся фигуры Л. В 1900 г. мон. Александр частично опубликовал ее, однако затем она была утрачена и не была доступна исследователям более 100 лет. В 2003 г. Э. Ламберц совместно с библиотекарем Великой Лавры Никодимом обнаружил кодекс и датировал его кон. XI в. Однако полноценного описания рукописи (ей был присвоен 196) не существует ( Lamberz. 2003. S. 180). Несмотря на то, что это собрание содержит в т. ч. сочинения оппонентов Л. (они остались неизданными), компиляция предположительно принадлежит одному из его сторонников. 1-я часть сборника содержит речи Антиохийского патриарха Иоанна V (IV) Оксита , обращенные к Алексею I Комнину в февр.-марте 1091 г. ( Λαυριτης. 1900. Σ. 354-358, 362-365; новое издание с использованием архива Л. Пти, также работавшего с афонским кодексом - Gautier. 1970. P. 18-55). 2-я часть сборника содержит переписку Л. с его единомышленниками и противниками. Она открывается посланием Л. к императору с критикой его политики конфискации церковной утвари ( Λαυριτης. 1900. Σ. 403-404). Затем следуют 2 письма Л. из ссылки, одно из к-рых надписано «протовестиариссе Анне» (Ibid. Σ. 404-405), однако в действительности было адресовано теще императора Марии Болгарской ( Grumel. 1946. P. 127-130), а другое - патриарху Николаю III Грамматику ( Λαυριτης. 1900. Σ. 405-407). В. Грюмель полагал, что патриарх не мог быть истинным адресатом послания ( Grumel. 1946. P. 130-132), однако его аргументация была отвергнута ( Γλαβνας. 1972. Σ. 146-149). Завершают собрание 3 послания богословского содержания: Василия, митр. Евхаитского,- севастократору Исааку Комнину ( Λαυριτης. 1900. Σ. 411-413), Николая Адрианопольского - Л. (Ibid. Σ. 413) и Л.- Николаю (Ibid. Σ. 414-416, 445-447, 455-456). |
|
|
