| Уже при втором игумене Трифоне монастырь получил известность по всей Руси и продолжал быстро разростаться. Здесь закладывается традиция иконописания, которую начал инок обители преподобный Дионисий Глушицкий, написавший в 1424 году прижизненный образ Кирилла Белозерского а также образ святого Димитрия Прилуцкого, хранившийся затем в Спасо-Прилуцком монастыре. Монастырю была оказана всяческая поддержка со стороны Московских князей. На эти средства игумен Трифон возвел новую деревянную Успенскую церковь, украсив ее «иконами и другими красотами». В 1447 году в Кирилло-Белозерский монастырь приехал со своими противниками Василий Темный. Ослепленный своими врагами, сосланный в Вологду, он был вынужден дать Дмитрию Шемяке крестное целование в том, что не станет искать вновь Московского стола. Игумен Трифон то крестное целование с Василия Темного снял, и была восстановлена справедливость. В 1497 году соборная церковь сгорела и на ее месте был сооружен каменный собор. Монастырь был одним из оплотов нестяжательства – духовно-нравственного течения, опасавшегося чрезмерного обогащения монастырей. В Кирилло-Белозерском монастыре жили духовные вожди нестяжателей – преподобный Нил Сорский, инок Вассиан (Патрикеев), летописец и книжник Гурий Тушин, отсюда духовная проповедь нестяжателей звучала по всей Руси. Влияние нестяжателей обусловило то, что с 1482 по 1515 год монастырь не приобретал земельных владений. Здесь также создаётся богатейшая монастырская библиотека на Руси: в её основу легли 17 рукописных книг принадлежавших основателю монастыря, а главным составителем библиотеки стал старец Евфросин в XV веке. В монастыре трудился и известный духовный писатель и агиограф Пахомий Серб. Расцвет " Северной Лавры " в XVI-XVII веках С первой половины XVI века в Кириллов монастырь стали регулярно ездить на богомолье Московские великие князья и цари. На их средства обитель начала быстро застраиваться каменными зданиями. В 1528 году в Кирилло-Белозерский монастырь приезжал великий князь Василий III с молодой женой Еленой Глинской – вымаливать у Бога и святых угодников Белозерских наследника, которым стал будущий царь Иоанн Грозный. В память об этом в монастыре была построена церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи, а впоследствии Иоанн Грозный пожертвовал обители огромную сумму в 28 тысяч рублей Трижды побывав в Кирилловом монастыре, Иван Васильевич высказал желание постричься в нем в монахи, и перед смертью принял постриг от монаха Кирилло-Белозерского монастыря на подворье в Москве. |
| Это охранительное направление мысли владело многими передовыми людьми и глубоко проникало в народное сознание. Такое направление мысли многие и считают характерной чертой московского общества, даже единственным содержанием его умственной жизни до Петра 12 . А как обстояло дело на Руси с наследием античности? Путь к греческой философии мог быть открыт посредством греческого языка. Однако здесь он остается неведомым. По этому известному факту протопресвитер Иоанн Мейендорф пишет: «…ни греческий язык, ни древнегреческая философия не были перенесены Византийской Церковью в Россию. В результате этого русские из всех главнейших европейских наций вышли из Средневековья и вошли в Новое время, не пройдя через две основные стадии в истории Западной Европы: Ренессанс и Реформацию. В этом многие русские историки могут усмотреть преимущество, другие – о нем сожалеть. Как бы то ни было, фактом остается то, что даже еще в XVIIbeke Русская Церковь и общество не были в состоянии сами разобраться с проблемой нового перевода богослужебных текстов. Отсюда и трагедия «староверческого» раскола» 13 . Стремление к самобытности и охранительные намерения развивались на Руси как-то параллельно со стремлением к подражанию чужому. Влияние западноевропейской образованности возникло на Руси из потребностей страны в экономическом, политическом и военном развитии. Стране были нужны люди знающие и образованные, способные заниматься дипломатией, разбирающиеся в новшествах военного дела, технике, мануфактурном производстве и т.д. Так как своих специалистов не было, то призвали иноземцев. И хотя правительство ревниво оберегало от них чистоту национальных верований и жизни, однако знакомство с иностранцами все же стало источником «новшеств». Превосходство их культуры неизбежно влияло на наших предков, породив образовательное движение на Руси еще в XVIbeke. Вначале в него включились отдельные личности (например, Вассиан Патрикеев и др.). Сам царь Иван Грозный не мог не чувствовать нужды в образовании. За необходимость следования в образовании Западу выступал и его политический противник князь Курбский. |
| § II Древние обличители, в своих поучениях, одинаково восставали как против уклонений от нравственного закона, суеверий и предрассудков, так и против «гуслей, сопелей, всяких игр, плясания на пирах и на свадьбах, плескания ручного, скакания ногами, скоморохов» 1484 . Такие увеселения они называли «проклятыми», игры – «сатанинскими», песни – «бесовскими». По взгляду духовенства, пляска, особенно женская, почиталась душегубительным грехом: «о злое проклятое плясание, – говорит один моралист, – о, лукавое жены многовертимое плясание! пляшущая жена любодейца диавола, супруга адова, невеста сатанинская, все любящие плясание бесчестие Иоанну Предтече творят – со Иродиадою им уготован неугасимый огонь и неусыпный червь». Верующему давался совет: «не смотрите на плясания и иные бесовские игры, злые и прелестные, да не прельщены будете, видя и слушая их; таковые нарекутся сатанинскими любовниками; христианину всякому закон воспрещает баснословить, – говорили они, – ибо сказал Христос в Евангелии: о всяком глаголе праздном воздадут слово человеки в день судный». Существовало мнение, что в образе весельчаков – скоморохов странствуют бесы, а монахи-духовидцы даже видели, как лукавые бесы невидимо били христиан железными палицами, отгоняя их от божьего храма к играм и «ужами за сердце почепивше влекли их» 1485 . Ригоризм этот в значительной мере объясняется языческим характером пиршеств и празднеств, сохранявших свою силу. В связи с представленными выше обличениями стоят и запрещения М.Грека. Вычисляя те пороки, которые, по его мнению, влекут за собой наказания божии, проявляющиеся в общественных бедствиях (лихоимство, блуд, содомство и т. п.), он сюда же присоединяет «игры и песни сатанинские, отлучающие от божьего страха и памяти смертной, ради которых грядет гнев божий на сыны непокорные« 1486 . В другом месте, изображая пороки и грехи, за которые ожидает преступников одно наказание – ад, Максим рядом ставит: лихоимство, обременение тяжелыми работами подручников, игру в зернь и гусли. |
| Ибо никто, – сказал он, – никогда за неукрашение церкви не был осужден“. И другие святые так говорят. Преподобная же мученица Евгения и принесенные ей священные сосуды серебряные не приняла, говоря: „Инокам не подобает во владении серебро иметь“. Потому и нам сосуды золотые и серебряные, даже и священные, не подобает иметь; также и прочие украшения излишни, но только необходимое для церкви можно приносить» (там же). Ученик преподобного, Вассиан Патрикеев, вступил в полемику уже после смерти преп. Нила, о чем также ведает все тот же автор «Нелюбок»: «Как не стало старца Нила, а ученик его Князь Вассиян Косой, Княже Иванов сын Юрьевича, и нача сей Князь вельми поборати по своем старце Ниле, еже бы у монастырей не было сел, и с ним сташа иные старцы, с ними же святогорцы. Се же бысть при Великом Князе Васильи Ивановиче всея Руси. И не попусти сему бытии, и им мнение на Иосифа же. То вторая нелюбка!» Фигура старца Вассиана Патрикеева для многих является спорной, поэтому я воздержусь здесь от цитирования его аргументов, высказанных, к примеру, в «Слове ответном». Кроме Вассиана Патрикеева, по словам автора «Нелюбок», «с ним сташа иные старцы, с ними же святогорцы». Иные старцы — это заволжские старцы, разделявшие идеи преподобного Нила, а под святогорцами автор, видимо, имел в виду преподобного Максима Грека, ставшего на сторону нестяжателей. Вот его я и процитирую. Есть у него такое сочинение, которое называется «Слово 3. Прение о твердом иноческом жительстве, где лица спорящие суть: Филоктимон и Актимон, то есть, любостяжательный и нестяжательный» . Это слово как раз представляет собой спор иосифлянина (которого преподобного Максим назвал любостяжателем) и нестяжателя. Цитирую: «Любостяжатель. Перестань уже, человече, от этого долгого твоего пустословья. Никакому мы не подлежим осужденью по причине стяжания имений и владения землями и селами, потому что ни у кого нет ничего своего, и нет возможности кому либо взять что нибудь из этого и отнести в другое место. Поэтому мы по справедливости можем называться настоящими нестяжателями; ибо никто ничего не приобретает своего, а все общее. |
| Русск. Ист. Б-ки, СПБ. 1880), принадлежат статьи: «О Кормчей инока, – князь Вассиава Патрикеева» (Учен. Зап. Каз. Унии., 1864 г., т. I, стр. 489), «Личные отношения супругов по греко-римскому праву» (там же, 1865 г., стр. 89), «Об участии мирян в делах Церкви с точки зрения православного канонического права» (там же, 1866 г., стр. 481), «Наказной список по Стоглаву» (Зап. Новор. Унив., 1873 г., т. IX), «Отрывки греческого текста канонических ответов м-та Uoahha II (Записки Имп. Акад. Наук. 1873 г., т. XXII, прилож. 5), «Замечательнейшие греческие рукописи канонического содержания в Московской Синодальной (бывшей Патриаршей) библиотеке» (Зап. Новор. Унив., т. XIII, стр. 144), «Книги законные, содержащие в себе, в древне-русском переводе, византийские законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные» (Сборн. отделения русск. яз. и слов. Имп. Акад. Наук, т. XXXVIII, 3), «Неизданный памятник церковного права XII в.» (Ж. М. Н. Пр. 1890 г., окт.), ряд неизданных памятников византийского церковного права, напечат. в Визант. Временнике за 1894–96 г. и др. Ко второму разряду, – критических работ принадлежат статьи: об издании Обществом Любителей дух. просвещения церковных правил с толкованиями (Зап.-Новор. Унив., т. XVI прилож., Правосл. Обозр. 1876 г., т. I стр. 730; – большая часть означенных правил выходила под его редакцией), «Теория восточного папизма (Правосл. Обзор. 1879 г., т. III, стр. 476 и 734), «К вопросу о хронологическом отношении между Аристином и Зонарой, как писателями толкований на церковные правила» (Ж. М. Н. Пр., 1896, янв., стр. 172), «По поводу полемики против сенатского толкования о давности в применении к церковным землям» (Русск. Обзор. г., дек.) и др. Характер критической же работы, в первоначальном своем виде, имели и печатавшиеся в Христ. Чтении за 1882–6 г., статьи о 50-й главе Кормчей, переработанные потом в целое исследование (напечат. в 5 вып. Ученых Записок Моск. Унив. и отдельно, Москва 1887 г.), имеющее весьма большую положительную ценность и увенчанное премией, подобно некоторым другим вышеназванным сочинениям А. |
| Советуя во время игр и плясок сидеть дома «во славу божию» и не заниматься «пустошными беседами», моралисты того времени входили с своими наставлениями в супружеские отношения и суровыми угрозами заставляли выполнять столь же суеверные требования: «если кто смесится, – говорит одно из подобных наставлений, – с женой в пяток или субботу и в неделю, и если зачнет – родится тать, или разбойник, или блудник» 1487 . Требования эти иногда получали реальное основание: «по убиении царя (первого Самозванца) и Басманова, – говорит Бусов, – первыми жертвами злобы народной были музыканты и песенники, люди невинные, благонравные и в своем деле искусные: все они, человек до 100, были побиты в Кремле, в монастырских домах, пожалованных им покойным государем» 1488 . Воеводам предписывалось иногда истреблять инструменты и хари скоморохов, и бить батогами тех, кто принимает у себя песенников и глумцев. Однажды при Михаиле Федоровиче в Москве было сожжено пять возов музыкальных инструментов не только у скоморохов, но и вообще в домах. Но, кроме идеализации аскетических начал, у М.Грека мы встречаем и положительное развитие превосходства этого идеала: «Зачем мы, – говорить он, – созданные ради небесных благ, безумно привязываемся к земному; человек – образ божества, и потому будем заботиться, чтобы получить первообразную красоту», «для словесной души одно украшение – забота о божественном, и ее ищи всем сердцем». «Самое устройство человеческого тела, стремящегося к верху, показывает свойство человека – стремиться к небесному» 1489 . Но человек не совершенен, и потому одна премудрость, одно истинное искусство состоит в том, чтобы одолеть свои страсти, богатство душевное есть единственное богатство истинное, которое дает сам Христос; оно заключается в той награде, которая последует после смерти и которую человек заслужит своими добродетелями. Здешняя жизнь есть место усовершенствования для человека, через которое он достигает своего прекрасного отечества, богосозданного едема. Основанием нравственной жизни человека должно быть убеждение, что «вера кроме дел благих мертва есть и дела кроме правыя веры не полезны»; добродетели же заключаются в христианской мудрости, правде, душевном мужестве и целомудрии, их Максим уподобляет четырем столпам, поддерживающим кровлю дома 1490 . |
| Симонов мон-рь. Гравюра П. Пикара. Между 1707 и 1715 гг. Симонов мон-рь. Гравюра П. Пикара. Между 1707 и 1715 гг. В 1-й трети XVI в. монастырь не оказался в стороне от полемики иосифлян и нестяжателей . Среди его настоятелей были как родственники и/или ученики прп. Иосифа Волоцкого ( Вассиан II (Санин) , Кассиан, Герасим (Замыцкий) ), так и «нейтральные» архимандриты (Варлаам). В монастыре проживали и представители нестяжателей (мон. Вассиан (Патрикеев) , прп. Максим Грек ). В источниках не сохранились сведения об активном участии монастырских настоятелей в церковной полемике. Возможно, такую позицию настоятелей М. С. м. следует рассматривать как сознательный нейтралитет. Он отвечал интересам вел. князей, желавших заручиться духовной и идеологической поддержкой Церкви (в этом их могли поддержать иосифляне) и в то же время сконцентрировать в своих руках большой земельный фонд, в чем им была близка позиция нестяжателей, критиковавших монастырское землевладение. М. С. м. сохранял связь с Иосифовым Волоколамским монастырем и в сер. XVI в.; нек-рые волоколамские насельники получали должности симоновских архимандритов ( Савва (Чёрный) , Трифон (Ступишин) и Алексий (Ступишин)). Первые двое после настоятельства в М. С. м. стали архиереями. В сер. XVI в. настоятели мон-ря принимали участие в соборных заседаниях (о войне с Польшей, 1566), в торжественных богослужениях (венчание вел. кн. Иоанна IV Васильевича на царство, 1547; поставление св. Гурия на Казанскую кафедру, 1555; венчание на царство Феодора Иоанновича , 1584). Настоятели М. С. м. поддерживали центральную власть, проявлением чего было их участие в делегации к кн. Андрею Ивановичу Старицкому с предложением подчиниться Москве, а также вступление «со всею вотчиною» в опричнину в 1569 г. (ПСРЛ. Т. 13. С. 94, 117; Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 94-103; АФЗХ. 1983. С. 225. 176; С. 227. 178). Архим. Иов сопровождал царя Иоанна IV в поездке в Новгород в нач. 70-х гг. XVI в. В свою очередь царь жертвовал в монастырь имущество опальных; в частности, 11 окт. 1569 г. «государевы бояре из опришнины… прислали… ковш серебрян Ивановской Хабарова» (Вкладная и кормовая книга. 2006. С. 22-23; Веселовский. 1969. С. 322 и др.). В нач. 80-х гг. XVI в. государь делал в мон-рь денежные и вещевые вклады по царевичу Иоанну Иоанновичу , а также по опальным с предписанием их поминания (Вкладная и кормовая книга. 2006. С. 23-24). |
| И. С. является одной из центральных фигур в русском книгописании кон. XV - 1-й пол. XVI в. Выполненные им рукописи, ценившиеся современниками, вероятно, прежде всего за каллиграфическое искусство, имелись в библиотеках крупнейших монастырей: Троице-Сергиева, Кириллова Белозерского (в описи 1601 г. упоминается Евангелие письма И. С.- см.: Опись строений. 1998. С. 154-155, 313), Иосифова Волоколамского (в описи книг 1545 г. фигурирует переписанная И. С. Псалтирь «в лист» - Дмитриева. 1988. С. 443) и в книжных собраниях иерархов, напр. митр. Иоасафа ( Она же. 1991. С. 304-307). И. С. владел неск. типами письма: крупным литургическим полууставом с четким разделением толстых и волосяных линий и менее монументальным (хотя и весьма каллиграфическим) полууставным письмом с курсивными элементами, число которых могло существенно варьироваться. Каллиграфические полууставные почерки, близкие к почерку И. С., в 50-60-х гг. XVI в. были положены в основу московских кириллических шрифтов анонимных изданий и типографии Ивана Фёдорова . Миниатюра " Евангелист Лука " . Евангелие-тетр. Нач. 40-х гг. XVI в. (ГИМ. Покровский собор. 103799/2. Л. 134 об.) Миниатюра " Евангелист Лука " . Евангелие-тетр. Нач. 40-х гг. XVI в. (ГИМ. Покровский собор. 103799/2. Л. 134 об.) В наст. время И. С. атрибутируется (полностью или частично) написание более чем 20 книг ( Синицына. 1977. С. 14-15, 22-24). Наиболее известны среди них каллиграфические, с богатой орнаментикой Евангелие учительное, переписанное в 1524 г. для Троице-Сергиева мон-ря (РГБ. Троиц. Фунд. 100), Евангелие-тетр 1530/31 г. (Там же. Собр. ризницы ТСЛ. 9/М. 8659), Апостол 30-40-х гг. XVI в. (Там же. МДА. Фунд. 6) и Евангелие-тетр, написанное для митр. Иоасафа примерно в то же время, вероятно вскоре после освобождения (Покровский собор (филиал ГИМ). Инв. 103799/2). Книгописная деятельность И. С. недостаточно изучена. Можно утверждать, что атрибутированными рукописями книгописное наследие И. С. не ограничивается. К наследию И. С. несомненно относятся Евангелие-тетр (НБ Саратовского ГУ. 4, 1-я треть XVI в.) и «Слова постнические» прп. Исаака Сирина с миниатюрой (ГАЯО. Колл. рукописных книг. 3, 1-я треть XVI в.). И. С. переписал начальную часть сборника житий и сказаний БАН. Колл. Н. К. Никольского. 264, 2-я четв. XVI в. (образец почерка см.: Климент Охридски. Събрани съчинения. София, 1973. Т. 3. С. 230), принадлежавшего бывш. игумену Ферапонтова Белозерского в честь Рождества Пресв. Богородицы монастыря Кассиану (Булгакову), к-рый дал рукопись вкладом в эту обитель. Весьма вероятно, что И. С. является 1-м писцом (Л. 1-40 об.) Кормчей рус. редакции с копиями глосс Вассиана (Патрикеева) (РГАДА. Ф. 188. 552). В дальнейшем атрибуции рукописей И. С. возможны в составе как исторически сложившихся собраний, так и старообрядческих и частных коллекций XIX-XX вв. |
| Главным поприщем князя было военное. В 1489 г. вместе с 11 воеводами В. И. Патрикеев взял Воротынск, принадлежавший тогда Великому княжеству Литовскому . Было захвачено большое число пленников, но затем рус. войска были разбиты литовскими. В ходе русско-литов. войны был послан в 1492 г. из Твери с войском в Можайск. Вскоре московские войска во главе с воеводами князьями Д. В. Щеней и Патрикеевым взяли Вязьму - важный стратегический пункт на русско-литов. границе. Пленные вяземские князья и паны были доставлены в Москву. По условиям мирного договора 1494 г., Литва признала Вязьму и др. присоединенные города московскими владениями. От имени вел. кн. Иоанна III переговорами руководил кн. И. Ю. Патрикеев, в них принимал участие и его сын, они пользовались особым доверием литов. послов. В марте-мае 1494 г. В. И. Патрикеев возглавлял посольство, отправленное в Вильно для ратификации «докончальных грамот» (в него также входили кн. С. И. Ряполовский и дьяк Курицын). Послы получили «утвержденную грамоту» о сохранении «греческого закона» дочерью Иоанна III Еленой , брак к-рой с польск. кор. и вел. кн. литов. Александром Ягеллончиком входил в условия мирного договора. В. И. Патрикеев проводил в Вильно какую-то самостоятельную линию, «высокоумничал», как напоминал почти 10 лет спустя, в 1503 г., вел. князь в наказе рус. послам в Литву. Вероятно, Иоанн III имел в виду неудачу своих уполномоченных в попытках закрепить за ним титул «государь всея Руси» в грамоте о «греческом законе» Елены. В авг. 1494 г. В. И. Патрикеев снова вел переговоры с литов. представителями. Зимой 1495/96 г. он принимал участие в поездке Иоанна III в Вел. Новгород. Отсюда он отправился в поход «на свейских немцев» (янв.-март 1496). В ходе войны со Швецией Патрикеев фактически руководил всеми войсками, осаждавшими Выборг (воевода большого полка). Несмотря на то что взять крепость не удалось, рус. рать возвратилась с большим «полоном», нанеся шведам большой урон. В 1495 г. Патрикеев стал членом Боярской думы, к-рую фактически возглавлял в это время его отец. Однако в янв. 1499 г. кн. И. Ю. Патрикеев попал в опалу и был арестован вместе с детьми и ближайшими родственниками, причем его зятя кн. С. И. Ряполовского вскоре казнили. По печалованию митр. Симона и Собора архиереев Патрикеевы были «пожалованы от казни», ее заменили пострижением («в железах»): отец был отправлен в Троице-Сергиев мон-рь, а сын - в Кириллов Белозерский в честь Успения Пресв. Богородицы . |
| КОЛЕНО IV: Патрикей Александрович, князь Звенигородский (на Волыни) Княжна Мария Ягайловна, за литовским сановником Войдиллою Князь Иван Потиргович Князь Александр Потиргович, епископ Рижский в 1396 году Княжна София Витовтовна, за Великим Князем Московским Василием Димитриевичем Князь Иван Витольдович Князь Юрий Витольдович Княжна NN, за литовским вельможею Кормультом КОЛЕНО V: Князь Фёдор Патрикеевич † 1426 Князь Юрий Патрикеевич, боярин; женат на Великой Княжне Анне Васильевне, дочери Великого Князя Василия Димитриевича и родной тётке Иоанна Князь Александр Патрикеевич Корецкий, родоначальник угасших князей КОЛЕНО VI: Князь Василий Фёдорович Хованский, родоначалъник князей Хованских Князь Василий Юрьевич Патрикеев, боярин Князь Иван Юрьевич Патрикеев, боярин, во иноках (Иоасаф † 1499; женат на Евдокие Владимировне КОЛЕНО VII: Князь Иван Васильевич Патрикеев-Булгак, боярин † 1479 Князь Данило Васильевич Щеня, боярин † 1515, родоначалъник угасших, в 1568 году, князей Щенятевых Князь Михайло Иванович Патрикеев-Колышка Князь Василий Иванович Патрикеев-Косый, боярин, во иноках Вассиан † 1500 Князь Иван Пванович Патрикеев-Мунынна КОЛЕНО VIII: Князь Иван Иванович Булгаков-Мешок Князь Михайло Иванович Булгаков-Голица, боярин, во иноках Иона † 1558, родоначальник князей Голицыных Князь Андрей Иванович Булгаков-Курака, родоначальник князей Куракиных Князь Дмитрий Иванович Булгаков Настоящая история Литвы, как Государства самостоятельного и могущественного, начинается с 1315 года, когда вступил на престол литовский великий Гедимин. Муж необыкновенного ума государственного, полководец искусный, дипломат тонкий и прозорливый, глубокий знаток сердца человеческого, Гедимин, один из величайших государей, когда-либо возседавших на престоле, умел, не только покорять соседние области, но, что ещё труднее и ещё важнее, умел упрочивать своё владычество в областях завоёванных, приобретая любовь и уважение своих новых подданных. Он покорил и присоединил к Литве: Белоруссию, землю Кривскую, княжества: Витебское, Минское, Полоцкое, Пинское, Владимирское на Волыни, и наконец, чрез союз брачный, доставил сыну своему Любарту обладание обширным и прекрасным княжеством Волынским. |
|
|
