| архим. Агапит Глава VIII Враждебные отношения к св. Василию Евстафия, Епископа Севастийского и вредные последствия клевет, разносимых им повсюду. Уклонение Евстафия в ересь арианскую. Неприязненные отношения к св. Василию приморских Епископов и примирение с ними. Неприязненные отношения к св. Василию Назианзской паствы и ее Архиепископа, и вразумление их св. Василием. Принесение в Кесарию разных мощей св. мучеников, и слово св. Василия в честь св. мученика. Назначение в Каппадокию нового наместника, и изгнание св. Григория Нисского , брата св. Василия. Заточение в ссылку Евсевия Епископа Самосатского, и Мелетия Архиепископа Антиохийского. Заботливость св. Василия об умиротворении Восточной Церкви при содействии Валентиниана, Императора Западной Империи. Переписка с западными Епископами и убеждения св. Василия относительно их главного Епископа, добытые последствиями этой переписки. Предсказание св. Василия о скором окончании владычества ариан. Исполнение этого предсказания. Смерть Валента и возвращение из заточения православных Епископов на прежние их кафедры. Кончина св. Василия и торжество его погребения. Повесть об особых духовных дарованиях св. Василия, проявившихся еще при его жизни на земле. Умиротворив Епископов, недовольных его занятием Архиепископского престола в Кесарии, утвердив мирные отношения с Анфимом, епископом Тианским, хотя и с пожертвованием половины своих владений, победив и в некоторой степени, преклонив на свою сторону враждовавших против него Императора и первого при нем вельможу – Модеста, доставив покойный приют множеству бедных больных и увечных, устроив много мужеских и женских обителей, дававших приют ревнителям благочестия, возвысив нравственное состояние своей паствы и утвердив ее в непоколебимой преданности православной вере, что оставалось св. Василию, как не радоваться о могущественном содействии благодати Божественной всем его благим предприятиям? Казалось бы так. Но не таков суд Божий. Сказано: много скорби праведным ( Пс. 33, 20 ). И этот суд Божий особенно должен был совершиться над св. Василием, который при первом вступлении в иноческую жизнь, сам себя лишил всех земных радостей, на которые имел право и которыми мог пользоваться, как украшенный блистательными способностями и высоким образованием и вместе как наследник богатых имений, остававшихся в его распоряжении по смерти родителей. Раздав все свое имение бедным, посвятив все свои силы душевные и телесные на служение Богу и Его святой Церкви, св. Василий жаждал только одной славы на небе и преблагий Господь, милосердым оком призирая на его святое желание, не хотел убавить и одного луча из того блеска славы, которая ожидала его на небеси и потому попустил ему испить чашу горести до дна. |
| I. Во имя св. бл. Василия, Христа ради юродивого, Московского чудотворца (Празд. 2 Августа). Построен в 1588 г. царем Феодором Иоанновичем. В этом храме пред иконостасом сзади правого клироса почивают под спудом мощи блаженного. Над местом, где лежат мощи, под деревянною резною золоченою сеныо устроено медное высеребренное надгробие (прежняя серебряная, вызолоченная, рака, устроенная в 1588 г. царем Феодором Иоанновичем и украшенная жемчугом и дрогоценными камнями, в 1612 г. была поляками ободрана). Храм неоднократно поновлялся (см. выше). В 1772 г. алтарь его за ветхостью перестроен. В 1812 году этот храм был обращен французами в конюшни; по изгнании неприятелей был освящен 1 декабря 1812 года. Иконостас (теперешний) устроен в 1896 году, (см. рис. 24) при чём написаны вновь все иконы, за исключением местных: Смоленской Божией Матери (по левую сторону царских дверей и св. бл. Василия по правом клиросе – сбоку) (см. рис. 28). Кроме этих икон еще замечательны: три в малом иконостасе близ левого клироса: (см. рис. 25) а) в середине особо чтимая чудотворная икона Покрова Пресвятого Богородицы, писанная на кипарисной доске (размер иконы 1 3 / 4 х 5 1 / 4 арш.) и обложенная серебряной вызолоченной ризой с жемчугом; перед нею служится много молебнов, по субботам поется молебен с акафистом, с нею соборный причт выходит на встречу идущим из Спасских ворот крестным ходам. б) Слева этой иконы тоже чтимый образ Василия Блаженного (размером 1 арш. х 7 верш.), очень древний, клейма кругом его нового письма; на этой иконе прежде бл. Василий был изображен без опоясания, совершенным «ногоходцем» 15 ; опоясание написано после 16 . Справа в) икона св. Троицы, (размере иконы 13/4 х 1 арш. 6 верш.), по мнению некоторых, современная икона Св. Троицы в Троице – Сергиевой Лавре (сзади иконы св. Василия на правом клиросе есть ход наружу из храма). По правую сторону сени над надгробием Василия Блаженного чтимая икона св. Николая; пред нею в особом поставце в ковчегах части мощей: трех святителей – Василия Великого , Григория Богослова и Иоанна Златоустог о; святого Николая чудотворца; св. благоверного князя Александра Невского и преподобного Александра Свирского и три креста с мощами некоторых других святых. |
| Не думаю, чтобы нуждалась в подробном объяснении и причина обращения по этому вопросу к творениям св. Василия Великого , одного из самых видных деятелей Церкви в период борьбы с арианством, в такой момент церковной жизни, когда взаимные несогласия и разделения среди христиан разрослись до такой степени, что можно было пожалеть и о прошедшей эпохе кровавых гонений, как о времени церковного мира. Есть, правда, в этом периоде более громкое имя, деятель более видный, великий святитель Александрии Афанасий. Но это был герой прежде всего – борьбы, передовой боец, могучей рукою взявший знамя Никейского Православия и продержавший его непоколебленным, как ни ничтожны оказывались иногда ряды защитников его, целые полвека, пока сплошная первоначально масса врагов его не разбилась, в тщетном искании другого подобного знамени, на разрозненные партии, тяжелым опытом бесплодной борьбы за призраки истины приходившие к сознанию, что объединение всех христиан возможно лишь вокруг поддерживаемого св. Афанасием знамени. В это-то время величайшей разрозненности христиан на Востоке и суждено было Василию Великому выступить продолжателем дела св. Афанасия. И эта разрозненность христиан, и историческое положение св. Василия – не во главе исконных защитников Никейского символа (противники которых eo ipso (тем самым) были уже противниками и Православия), но во главе нового поколения православных, вышедшего, в значительной части, из среды прежних противников св. Афанасия и имевшего поэтому против себя иногда и православных ревнителей старины, – и личный характер – мудрого организатора, осторожного и в делах, и в словах своих, – ставили задачей всей деятельности св. Василия не борьбу главным образом с врагами, а выяснение действительного положения вещей и восстановление мира в Восточной Церкви. Чтобы пожать все по возможности плоды одержанной св. Афанасием победы, св. Василий должен был определить, кто из христиан восточных, разрозненных взаимными подозрениями и действительными или призрачными разногласиями, был действительно православен; должен был установить затем взаимное церковное единение между всеми этими православными и наконец объединить вокруг них и всех по возможности тех из заблуждавшихся, кто действительно только ошибался в своих воззрениях и был еще способен войти вновь в Церковь Православную и стать живым, хотя бы и немощным в первое время, членом ее 1057 . К этому-то труженику мира, прежде всего церковного, восстановителю Церкви Православной на Востоке, до святителя Василия слывшем чуть не сплошь арианским, а после него давшем Вселенский Собор православных епископов, естественнее всего обратиться за разъяснением вопроса о причине разделений в Церкви. |
| Пятидесятилетний юбилей протоиерея Христорождественской кладбищенской города Торжка церкви Василия Федоровича Соколова 22 января 1901 года в Христорождественской кладбищенской церкви г. Торжка происходило редкое торжество. В этот день духовенство г. Торжка, с разрешения Высокопреосвященнейшего Димитрия, чествовало настоятеля сей церкви и своего духовника, протоиерея В. Ф. Соколова, по случаю исполнившегося 50-летия служения его в священном сане. Кроме духовенства, в храм пришло много богомольцев, жителей г. Торжка. Несмотря на будничный день, небольшой кладбищенский храм оказался тесен для собравшихся. Всем хотелось быть на торжестве и вознести молитву за виновника торжества, всеми уважаемого протоиерея Василия Фёдоровича. Протоиерей В. Ф. Соколов, сын пономаря с. Ясеновичь, Вышневолоцкого уезда, родился 23 января 1829 года; обучался в Новоторжском духовном училище и Тверской семинарии, где окончил курс в 1849 году со званием студента. Жизнь встретила молодого студента сурово. Отец его вскоре умер, а мать осталась без всяких средств к существованию, имея на руках 8 человек детей. Все надежды возлагались на единственного кормильца, – старшего сына. Но места даже студентам семинарии в те времена доставались не скоро. Только через полтора года по окончании курса студент Василий Соколов нашел себе место, и то благодаря случаю. 31 октября 1850 года последовал указ Священного Синода об открытии, согласно ходатайству новоторжских граждан, самостоятельного причта при Христорождественской церкви на городском кладбище. На вновь открытое место священника к этой церкви Архиепископом Гавриилом 12 ноября 1850 года определен студент Василий Соколов . Рукоположение его во священника состоялось 22 января 1851 года. Таким образом юбиляр Василий Федорович явился первым настоятелем Христорождественского кладбищенского храма. До него этим безприходным храмом заведывали соседние причты Никольский и Власьевский; богослужение отправлялось в нем весьма редко. Условия первоначальной службы молодого настоятеля были далеко не благоприятны. Кладбищенская церковь была крайне бедная, ветхая, деревянная. Печей не было. Поэтому зимой в ней было так же холодно, как на улице. Ветер свободно проникал во все щели ветхого здания. Между тем служить приходилось почти каждый день. Домов для причта вблизи кладбища не было и нет. Ходить к службе нужно было из города, не меньше полуверсты. Все это не могло не повлиять на здоровье Василия Федоровича. В 1855 году он заболел и несколько месяцев не мог отправлять богослужение. В 1860 году на место ветхой деревянной церкви построена была каменная теплая, хотя и небольшая церковь . Постройка церкви совершилась при деятельном участии Василия Федоровича, расположившего сердце некоей помещицы Муромцевой к доброму делу. «И вступил я, рассказывает отец Василий, с неописанной радостью в новый теплый храм, точно в рай». Не мало трудов выпало на долю Василия Федоровича по благоустройству нового храма. |
| Скачать epub pdf Житие преподобного отца нашего Василия Нового Память 27 марта В десятый год царствования благочестивых царей греческих, Льва Мудрого 2155 и брата его Александра 2156 , сыновей императора Василия Македонянина 2157 , некие магистриане 2158 , возвращаясь из Асийской страны 2159 , куда они были посланы по царскому повелению, и проходя мимо одной пустынной горы, увидели ходившего по ней человека, покрытого худым рубищем и видом весьма необычайного и даже страшного, потому что он вырос в пустыне, вдали от людей. Удивившись странному зраку его, магистриане погнались за ним и схватили его; потом, думая, что это лазутчик (между тем как, на самом деле, это был блаженный Василий, о житии которого мы повествуем), они связали сего дивного мужа и повели за собою в царствующий град – Константинополь. Представ пред царями, магистриане поведали им о схваченном в пути человеке. Тогда царь Лев, увидев святого, повелел подвергнуть его допросу и поручил некоему патрицию 2160 Самону, агарянину 2161 по происхождению, расследовать: кто он, откуда и как ему имя. Самон ввел человека Божия в свой дом. Затем, воссев на судилище, окруженный советниками, с подобающим его сану величием, он повелел представить ему блаженного Василия. Представ пред патрицием, святой не воздал ему чести и поклонения. Патриций же спросил его: – Кто ты, и откуда, и как тебе имя? Но блаженный «ответа не дал ему» ( Ин.19:9 ) 2162 и молча стоял, кроткими очами смотря на судью своего. Тогда Самон снова спросил его: – Возвести нам, откуда ты? На это святой ответствовал: – Лучше ты сам скажи, кто ты и откуда? И сказал ему Самон: – Спрашиваем мы тебя, и ты должен отвечать нам. А кто я, о том тебе не следует вопрошать. Впрочем, если ты так уже хочешь узнать обо мне, кто я такой, то я скажу тебе. Я – Самон, патриций и старейшина кувикулариев 2163 ныне царствующих самодержцев. Теперь скажи ты мне: кто ты и откуда и чем занимаешься? Блаженный ответил: – Я один из пришлецов и странников, обитающих на земле. – Итак, правильно говорят о тебе, что ты лазутчик, пришедший для осмотра греческой земли? – спросил святого Самон. |
| Из «Жития Василия Нового». Хождение Феодоры по воздушным мытарствам Подготовка текста Ю. А. Грибова и A. B. Пигина, перевод М. Б. Михайловой и В. В. Семакова, комментарии А. В. Пигина Сказания о посмертной судьбе человеческой души издавна вызывали большой интерес у древнерусского читателя. Уже в XI–XII вв. на Руси были известны переводные византийские апокрифы, в которых о загробном устройстве рассказывалось в очень занимательной форме, с привлечением множества подробностей (см. т. 3, с. 306–321). Эсхатологические сказания существовали преимущественно в двух жанровых разновидностях: герои либо совершали путешествие («хождение») в загробный мир, либо постигали его тайны духовно, в «страшном» видении. В обоих случаях это были «душеполезные» произведения, призванные напомнить об ответственности человека за его земные дела, разрешить сомнения в каком-либо религиозно-нравственном вопросе, вызвать чувство сострадания и привести к покаянию. Среди переводных эсхатологических сочинений особое место в древнерусской литературе занимает фрагмент из византийского «Жития Василия Нового» (X в.) – «Хождение Феодоры по воздушным мытарствам», которое часто встречается в рукописях как отдельное произведение. В греко-славянской литературе это наиболее полное описание загробных испытаний в греховности – мытарств. «Мних» Григорий, от имени которого ведется повествование в Житии, был удостоен чудесного откровения. В ночном видении ему явилась старица Феодора, прислуживавшая при жизни их общему духовному отцу Василию Новому, и рассказала о своей смерти, о муках ада, о райском блаженстве, но главное – о пройденных ею 21(20) воздушных мытарствах. При написании «Хождения...» автор воспользовался уже существовавшей традицией. Учение о мытарствах является каноническим: оно содержится в произведениях церковных писателей IV–V вв. – Иоанна Златоуста , Ефрема Сирина , Макария Великого , Кирилла Александрийского и др. После смерти человека его душа, руководимая ангелами, должна подняться по «лествице» мытарств. На каждой ступени ее подстерегают лукавые бесы («мытари»), которые испытывают душу в том или ином пороке и взимают с нее дань. За все свои грехи душа должна расплатиться добрыми делами, совершенными при жизни. Души праведных, у которых добрых дел больше, чем дурных, проходят все мытарства и спасаются. Грешников же бесы свергают своими огненными копьями во «тьму кромешную». Однако если в сочинениях «отцов Церкви» этот эсхатологический миф не получил детальной разработки, то автор «Хождения...» создал на его основе монументальную «эпопею смерти» (Ф. Батюшков), которая поражала воображение средневекового читателя своими яркими мистическими картинами потустороннего мира. |
| Повесть о видении Антония Галичанина Подготовка текста, перевод и комментарии A. B. Пигина Повесть была создана в 1520-е гг. в Иосифо-Волоколамском монастыре. В рукописной традиции она бытовала и как самостоятельное произведение, и как посмертное чудо Павла Обнорского, входившее в состав жития этого святого (исследование повести и издание всех ее редакций см.: Пигин A. B. Литературная история Повести о видении Антония Галичанина//ТОДРЛ. СПб., 2000. Т. 52. С. 225–292). Повесть принадлежит к очень популярному в средневековую эпоху жанру видения потустороннего мира. «Страхи и надежды, порожденные ожиданием перехода в мир иной, неотступно преследовали средневекового человека, и он не мог не составить себе каких-то идей об устройстве его. Обычной формой описания загробного мира в средние века был рассказ о человеке, который чудесным образом оказывался в запредельных краях, после чего возвращался к жизни и открывал окружающим виденное им “там”» (Гуревич А. Я. Западноевропейские видения потустороннего мира и «реализм» Средних веков//Тр. по знаковым системам. Тарту, 1977. Вып. 8. С. 4). В древнерусской литературе жанр видения был представлен апокрифами, многочисленными повестями из патериков, Пролога, «Великого Зерцала» и т. д. Особую известность в Древней Руси приобрело откровение «мниха» Григория о загробной участи преподобной Феодоры Цареградской из византийского Жития Василия Нового (Х в.). Некоторые мотивы повести об Антонии Галичанине находят близкую аналогию в тексте Жития Василия Нового. Так, бесы, явившиеся к Антонию с различными орудиями и смертной чашей, напоминают облик Смерти из этого памятника (ср. также с Житием Андрея Цареградского (БЛДР. Т. 2). Очень подробно в Житии Василия Нового описываются и загробные мытарства, которые привели Антония Галичанина в «страх и трепет» («Вс есмь мытарьства видлъ страшныя...»). Мотив «суда совести» (грехи Антония предстают перед ним в виде неких кругов) разработан в ряде других переводных памятников эсхатологического содержания – в видениях Макария, апостола Павла и др. (см.: Батюшков Ф. Спор души с телом в памятниках средневековой литературы. СПб., 1891). Своей «живописностью», «наглядностью» греховные круги Антония близки книжной миниатюре древнерусских «цветников» и синодиков. По древнерусским представлениям, этот «загробный кинематограф» (В. И. Иванов ) ожидает человека и в час расставания его души с телом, и на Страшном Суде, и в аду. «Видти будетъ пред собою мучимый вся грхи, иже сотвори, якоже на стн написана, да вящшую скорбь имать от размышления сего мучитися» (Агапий Критянин. «Грешных спасение» (БАН, 31.6.38, XVII в., л. 186 об.)). |
| 22-е Св. священномуч. Василия, пресвитера Анкирского Василий пресвитер в то время, когда всюду оглашалась воля царя Юлиана Отступника о восстановлении идолослужения, и многие из христиан ради выгод житейских отрекались своей веры, убеждал всех оставаться верными Богу и открыто молился о разорении умысла нечестивцев. Тогда один из граждан, ревнитель язычества, схватил его, говоря: «что ты ходишь по городу, смущаешь народ, преступаешь закон царский?» – и представил градоначальнику. Градоначальник спросил Василия: «для чего смущаешь город и представляешь царя преступившим добрые законы?» Василий сказал: «не порицаю вашего царя, но знаю, что Царь Вышний, Который есть Бог, силён ваше нерассудительное узаконенное нечестие разорить в короткое время». И сказал градоначальник: «перестань говорить пустое и покорись царю». Василий: «доселе я повиновался Царю Небесному и теперь повинуюсь, и никогда не отступлю от святой веры в Него, а царь, которого ты хвалишь, есть царь земной и, как человек, подлежит смерти». Тогда судья повелел его повесить на дереве и пытать железом; видя же непреклонность исповедника, ввергнул в темницу и донёс об нём царю. Юлиан послал двух отступников убедить Василия оставить веру во Христа, а через несколько дней (в январе 363 года) и сам прибыл в Анкиру, направляясь в Антиохию. Ни убеждения отступников, ни ласки и угрозы самого царя не смогли поколебать доблестного страдальца. В продолжение нескольких дней палачи сдирали по частям кожу его, потом раскалённым железом били по плечам и чреву, в каковых муках святой и предал дух свой Богу 28 января 363 года. После гибели Юлиана в июне сего же года и восстановления христианства Анкирские граждане почтили тело мученика торжеством и установили праздновать память его 22 марта. Св. преподобномученика Евфимия Нового Через многие превратности в жизни, скорбным путём – от великого греха к великому, всепокрывающему покаянию достиг наконец многопретерпевший раб Божий Евфимий (в мире Елевферий) до единой спасительной пристани вечного блаженного успокоения. |
| А.М. Величко XLVIII. Император Иоанн Цимисхий (969–976) Глава 1. Разочарование Феофано. Восстановление положения императора в Церкви и государстве Было раннее утро субботы 11 декабря 969 г., Константинополь еще спал. Горожан разбудил крик глашатая, объезжавшего темные улицы и провозглашавшего императорами Римского государства Василия и Константина, сыновей царя Романа II, а также Uoahha I Цимисхия. За глашатаем в отдалении следовал отряд воинов, во главе которого находился проэдр Василий Варвар – незаконнорожденный и оскопленный в далеком детстве сын императора Романа I Лакапина. Позднее его пригрел покойный св. Никифор Фока, отметивший в нем изобретательность и мужество, но неблагодарный сановник примкнул вместе с другими к заговору Иоанна Цимисхия. Непосредственно перед убийством императора он испугался риска и даже на время отошел от заговорщиков, для видимости сказавшись больным. Теперь же, узнав о свершившихся переменах, Василий первым вышел на улицу, чтобы поддержать Цимисхия. Его труды были не напрасны: узнав о рвении Василия, новый император, положение которого было еще, мягко говоря, очень шатким, в первую же ночь на радостях даровал ему титул паракимомена. Следует сказать, что император Иоанн I очень опасался народных волнений и нестроений в армии, где св. Никифора Фоку очень любили. Поэтому он поспешил вознаградить своих товарищей пышными титулами, надеясь таким способом сформировать пусть еще маленькую, зато устойчивую и преданную лично ему группу сообщников, намертво соединив их судьбы со своей судьбой. Вслед за этим, по совету Василия Варвара, он в первый же день своего царствования издал указ, запрещавший всякие народные бунты и неподчинение царской власти 518 . Вообще, хотя Цимисхия и можно осуждать с этической точки зрения, объективно это был далеко не заурядный человек. Кратко остановимся на портрете нового василевса. Он был маленького роста, откуда и получил свое прозвище Цимисхий ( " туфелька«), 45 лет, и происходил из знатного армянского рода. Его предки неоднократно демонстрировали полководческое искусство на полях сражений, и не случайно Цимисхий с рождения выбрал путь воинской славы. Несмотря на маленький рост, этот блондин с голубыми глазами и чистым, белым лицом обладал мужской красотой и нравился женщинам. Невероятно чистоплотный щеголь, он находил время даже среди тягот военной службы привести в порядок свою наружность. Его тело буквально дышало силой: широкая грудь и мускулистая спина, мощные руки, в которых таилась громадная физическая сила, – их обладатель отличался не только честолюбием и хитростью, но ловкостью и отвагой. |
| Князь Димитрий Александрович переяславский, присоединивши к своей отчине область Владимирскую, начал тем же, чем начинали его предшественники, – стремлением усилиться на счет Новгорода, который по смерти Василия поспешил признать его своим князем. В 1279 году он, по словам летописца, выпросил у новгородцев позволение поставить для себя крепость Копорье, пошел и сам срубил ее; в следующем году он поехал туда вторично с посадником Михаилом, с лучшими гражданами; заложили в Копорье крепость каменную. В том же году посадник Михаил Мишинич, возведенный в это достоинство при Василии, был сменен, и на его место был возведен Семен Михайлович, неизвестно, сын какого из прежде бывших посадников – Михалка Степановича или Михаила Федоровича. Летопись говорит, что у Мишинича отнято было посадничество князем и новгородцами вместе – все показывало, следовательно, согласие города с Димитрием; но в следующем 1281 году вдруг встречаем известие о ссоре великого князя с новгородцами. Очень вероятно, что ссора эта произошла по поводу Копорья, на который Димитрий хотел смотреть как на свою собственность, что не нравилось новгородцам. Как бы то ни было, когда новгородцы отправили к Димитрию владыку с мольбою, то он не послушал его, пришел с войском на волость Новгородскую и сильно опустошил ее, после чего заключен был мир, как видно на всей воле великого князя. Быть может, этот поступок Димитрия, обличавший стремление его усилить себя на счет других, послужил Андрею Александровичу городецкому знаком к восстанию на старшего брата; быть может, он хотел подражать дяде своему Василию Ярославичу, который посредством хана не позволил брату своему Ярославу усилиться окончательно на счет Новгорода; впрочем, летописцы указывают на бояр Андреевых, и особенно на одного из них, Семена Тонилиевича, как главного виновника этого восстания. Мы видели у князя Василия костромского воеводу Семена, который водил полки своего князя против Димитрия и новгородцев. Очень вероятно, что вследствие этих отношений к Димитрию Семен по смерти Василия перешел не к переяславскому князю, а к городецкому Андрею, тем более что Кострома по смерти бездетного Василия перешла к Андрею Этот-то Семен начал вооружать нового князя против Димитрия, и вот Андрей отправляется в Орду, имея споспешником себе и помощником Семена Тонилиевича и других многих, говорит летописец. |
|
|
