| I. Святые Эфиопской церкви Говоря о месяцеслове эфиопской церкви, его первый и пока единственный исследователь – Людольф, заметил, между прочим, следующее: «nomina Sanctorum et Martyrum, nobis fere ignotorum reperiuntur non ob praeviam canoniza-tionem, quam illi ignorunt, sed of felicem illorum memoriam» 4 . Точно также d’Abbadie говорит o прославлении святой Валатта-Петрос, что эта святая «peut-etre la dernifere que la уоих du peuple ait canonise en fithiopie, oü l’on n’a pas nos regles precises sur la bdatification et la canonisation» 5 . О6а авторитетных знатока Абиссинии, конечно, правы, утверждая, что в эфиопской церкви нег канонизации в ее современной, особенно римской форме, но дают ли они полный ответ на вопрос, каким путем попали в эфиопские богослужебные книги и четьи-минеи туземные святые, откуда пошли многочисленные обширные жития („gadl“ сб. „борение“, „подвиг“ 6 ) национальных подвижников и героев веры? Только ли felix memoria и voix du peuple имели здесь решающее значение, или дело не обходилось без авторитета высшей церковной власти? Ответить на этот вопрос и мы не в состоянии уже вследствие крайней скудости и случайности нашего материала. Месяцесловов в нашем смысле для эфиопской церкви у нас под руками нет, кроме одного краткого (п° 13,7 f.) и одного фрагментарного (166,6) в Париже; их заменяют для нас синаксари, соответствующие нашим прологам. Эти синаксари расположены в порядке коптского года и представляют перевод с коптских с присоединением кратких житий некоторых из национальных святых или простых заметок: „память такого-то святого“; иногда эта заметка сопровождается „саламом“ 7 в честь святого; эти „саламы“ обыкновенно сопровождают и жития и представляют туземное, абиссинское произведение. Эфиопские синаксари имеются в различных европейских собраниях рукописей 8 до сих пор они еще не изданы, равно как и попытка познакомить ученый мир хотя бы в переводе с их оригиналом – коптскими синаксарями, благодаря протестантскому фанатизму, осталась невыполненной: вышла только половина года в немецком переводе Вюстенфельда 9 . |
| Содержание Предисловие I. Святые Эфиопской церкви II. Литературная сторона житий III. Аксумский период IV. Переходная эпоха Царь Лалибала Габра-Манфас -Кеддус Такла-Хайманот Абия-Эгзиэ и Ираклид V. Время „гонения“ Филипп Дабра-Либаносский Аарон Дивный Евстафий Самуил Вальдебский Царь Феодор I Габра-Эндреяс VI. Эпоха Зара-Якоба Маба-Сион (Maba’a-Sjon) или Такла-Марьям Такла-Сион VII. Эпоха „Франков“ Валатта-Петрос Царь Иоанн I Заключение Приложения I. Полный перевод жития преподобного Евстафия II. Житие преподобного Филиппа Дабра-Либаносского Предисловие Еще Ассемани, описывая арабский монофиситский синаксарь Медичейской библиотеки, высказался таким образом об историческом значении содержащихся в нем житий святых: «pauca si demas, quae de commentitiis pseudosanctorum Monophysitarum miraculis ibidem a Coptis fmguntur, caetera quidem luce dignissima esse arbitramur; ex eo potissimum, quod in iis tota Terme nationis Coptorum et Habessinorurn historia describitur.» 1 Хотя нам придется значительно видоизменить этот приговор фанатика-униата, не видавшего эфиопского синаксаря и хотя теперь едва ли кто решится сказать, что на основании не только синаксаря, но даже всех агиологических памятников вместе взятых можно написать «почти всю историю Абиссинского народа», тем не менее важное вспомогательное значение агиологических источников для историка и в данном случае, как и вообще, не подлежит сомнению. Это сознавали еще первые европейцы, вступившие на абиссинскую почву – португальцы в XVII в., собиравшие сказания о туземных святых и заносившие их на страницы своих сочинений. Они впервые познакомили ученых с некоторыми преданиями о девяти преподобных, о Лалибале, о Габра-Манфас-Кеддусе; что же касается перевода жития Такла-Хаймоната, сделанного Альмейдой по дабра-либаноссной редакции, то он до сих пор еще, при отсутствии издания текста оригинала, продолжает сохранять свое важное значение. Материал, собранный португальцами, послужил для настоящего основателя научной разработки абиссинской истории – Людольфа, которому самому удалось присоединить к нему весьма немного – сборник стихотворных песнословий в честь святых, расположенный по порядку календаря и декабрьский том четьи-минеи Берлинской библиотеки с его исключительно коптскими святыми, которых автор еще не различал от туземных эфиопских. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАЛЬДЕББА [эфиоп. , - пуст. Вали], древний эфиоп. мон-рь, расположенный в обл. Сымен на границе с обл. Тигре в долине русла р. Тэкэзе. Монастырское предание (в подражание преданиям о древних егип. обителях) утверждает, что Богородица во время Ее бегства в Египет заночевала в пещере в В. и предрекла, что на этом месте будет стоять мон-рь, Младенец же Христос указал на растение «вали» и сказал, что именно его корнями будут питаться здешние монахи, а хлеба вкушать не будут. От этого растения и происходит название монастыря. По преданию, его основал в 493 г. Сам Христос, но затем «сокрыл» первых монахов под землей, отчего постоянным эпитетом вальдеббских монахов стало слово «сокровенные». Реально же В. появилась, видимо, в XIII в. и к XIV в. уже представляла собой небольшую общину, известную аскетическим образом жизни. Отшельники старались никому не показываться и даже в монастырскую церковь приходили ночью, когда не было возможности видеть друг друга. Строгость такой жизни вызывала всеобщее уважение. Самуил Вальдеббский († 21 дек. 1397), став настоятелем мон-ря, начал создавать подобие конгрегации, и отчасти ему это удалось: в житии Самуила сообщается, что на 40-й день со дня его кончины на его поминовение собрались «все сокровенные, которые были во плоти из всех стран» ( Тураев. Исследования. С. 192). Преемник Самуила Бакимос (Пахом) († 1402), а затем Габра Крестос (букв. «раб Христов») († 1511), пользуясь благоволением царя Давида I (1380-1409), создали стройную организацию из 44 обителей; во главе каждой из них стоял свой настоятель, Габра Крестос именовался «начальником настоятелей» ( ), т. е. архимандритом . Подобную реорганизацию нужно было оформить, и тогда же появился писаный устав монастыря, именуемый «Книгой отцов», или «Историей отцов». В нач. XVII в. в В. от преследований эфиоп. царя Сиссиния, принявшего католичество, скрывалась поборница национальной веры Валатта Петрос . |
| Христианский Восток. Т.4 (X) (2002): Новая серия. — Москва, «Индрик», 2006 — 608 с. 15 декабря 2005 г. 14:38 СОДЕРЖАНИЕ Статьи D. Afinogenov (Moscow). The Source of Theophanes " Chronography and Nikephoros " Breviarium for the Years 685—717 [Источники Хронографии Феофана к Летописца вкратце Никифора за 685—717 годы] V. Baranov (Novosibirsk). The Theology of Early Iconoclasm as found in St. John of Damascus " Apologies [Богословие раннего иконоборчества в Словах св. Иоанна Дамаскина] S. В. Chernetsov (St. Petersburg). A transgressor of the norms of female behaviour in the seventeenth century Ethiopia — the heroine of the «Life of our mother Walatta Petros» [Нарушительница норм женского поведения в Эфиопии XVII в. — героиня «Жития матери нашей Валатта Петрос»] A. Г. Дунаев (Москва). О границах поэтической аллегории при толковании Священного Писания (на примере образа горы у Оригена и в святоотеческой экзегезе) B. А. Гаибов, Г. А. Кошеленко (Москва). Христианские археологические памятники на Востоке (первое тысячелетие н.э.) А. Я. Каковкин (С.-Петербург). О замысле росписи «Часовни Мира» в Эль-Багавате Ю. А. Казачков (Москва). Гомилия «In Annuntiationem Beatae Virginis» (BHGa 1128f): художественные особенности и проблема датировки 191 A. И. колесников (С.-Петербург). Кресты на сасанидских драхмах (нумизматические свидетельства о распространении христианства в Иране в VI веке) Ю. Н. Литвиненко (Москва). Два мальчика и нилометр, похожий на башню (Об одной изобразительной сцене на серебряном ковше из Эрмитажа) Р. Л. Манасерян (Ереван). Приск Панийский и Павстос Бузанд о походе гуннов в Мидию М. Е. Shirinian (Erevan). A Comparative Analysis of some technical terms in Armenian Sources [Сравнительный анализ некоторых технических терминов в армянской литературе] Сообщения и заметки V. A. Baranov (Novosibirsk). Homily on the Cross (CPG 8084): An Unedited Treatise by John of Damascus? B. М. Платонов, С. Б. Чернецов (С.-Петербург). «Различия в вере между эфиопами и русскими» — краткий меморандум неизвестного эфиопского католика конца XIX века |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАЛАТТА ПЕТРОС [эфиоп. - дщерь Петрова] (ок. 1597-1647) (пам. эфиоп. 17 хэдара/13 нояб.), эфиоп. св., стойкая противница католичества, введенного эфиоп. царем Сисиннием (1606-1632) в качестве гос. религии. В. П. была дочерью знатного наместника Бахра Сагада, 3 ее брата были крупными военачальниками при дворе эфиоп. царей 1-й трети XVII в. В юном возрасте В. П. выдали замуж за видного военачальника и придворного царя Сисинния, но брак оказался неудачен: все 3 детей В. П. умерли в младенчестве, что внушило ей отвращение к супружеской жизни и побудило уйти в мон-рь. Муж заставил монахов убедить В. П. вернуться в семью, но принятие царем католичества и убийство царскими воинами эфиоп. митрополита окончательно разрушили их брак. Уйдя в мон-рь, В. П. публично осуждала «царя-отступника», за что была призвана на царский суд, где лишь влияние многочисленной и знатной родни, а также заступничество бывш. мужа спасло ее от казни. Несмотря на смертельную опасность, В. П. не отказалась от борьбы и победила: всеобщий протест против католичества вынудил царя Сисинния в июне 1632 г. вернуть прежнюю «александрийскую веру» и отречься от престола в пользу своего сына Василида . С победой своей веры В. П. отошла от политической борьбы и всецело отдалась делу, к-рым занималась и прежде,- основанию новых жен. обителей по берегам и островам оз. Тана. Совместное скученное проживание во вновь основанных обителях в условиях Эфиопии того времени зачастую приводило к возникновению эпидемий, она пыталась бороться с эпидемиями, меняя места расположения обителей, но условия проживания оставались прежними, и эпидемии продолжали возникать. Она сама стала жертвой заразной болезни, и из 7 основанных ею обителей уцелел лишь мон-рь Кораца. Там было составлено ее житие, сохранившее, по выражению Б. А. Тураева, величественный образ убежденной подвижницы и твердой исповедницы национальной веры ( Тураев. С. 278). Ист.: Gadla ‘emna Walatta Petros, seu Acta sanctae Walatta Petros/Ed. K. Conti Rossini. R., 1912. P. 1-144. (CSCO. Aethiop. Ser. 2; T. 25). Лит.: Тураев Б. А. Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии. СПб., 1902. С. 239-281; Чернецов С. Б. Нарушительница норм женского поведения в Эфиопии XVII в.- героиня «Жития матери нашей Валата Петрос»//Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991. С. 29-38; Heyer F. Die Heiligen der Äthiopischen Erde//Oikonomia. Erlangen, 1998. Bd. 37. S. 187-191. С. Б. Чернецов Рубрики: Ключевые слова: |
| Тогда, раздав все свое достояние бедным, она ушла с ними, взяв с собой 8 унций золота для раздачи на дороге нищим и церквам. С нею пошли три служанки: Марьям, Александра и Евпраксия. После дневного переезда на муле прибыли в Махдара Эгзеетна Марьям Рачä 220 (Mahdara Egze’emna Marjam Rat’a). Святая переносила с терпением все лишения на пути, хотя раньше привыкла к удобствам: если, вставая с ложа на ковер, она ступала на корку хлеба, у нее из ноги шла кровь. Затем пошла в Чагеарё-Зегба (T " ägüärü-Zögbä), а оттуда в Нечат (Not " at), где остановились в доме старицы-монахини Амата-Петрос на несколько дней в продолжали путь в Робит и Эмбра (Етвёгä) против Загё. Здесь на берегу озера жил хозяин лодок, по имени Кефла-Марьям, у которого они остановились, и затем пошли уже в Загё. Здесь они возблагодарили Бога и приветствовали „святых, которые были в этой пустыне – монахов и монахинь“. Валата-Петрос понравилось место, она решила остаться в нем, остригла свои волосы в надела клобук (qob’ä). Муж ее, находясь в лагере с царем, услышал об ее бегстве, и попросил у царя отпуска для ее розысков. Во гневе и ярости послал он своих воинов называемых „Сельтан Маред“ (seltün-mar‘Od=«Государь-устрашитель») с ликаазмачами, которые обходя все местности, узнали, что святая убежала в Загё в Робит. Этот город был разграблен; Кефла-Марьям был связан, его имущество расхищено. Затем начальнику воинов было приказано взлезть на дозорный шалаш на берегу и наблюдать за проезжающими по озеру. Сам Малька-Крестос поплыл к везаро Валатта-Гиоргис, дочери царя Сарца-Денгеля и к авве Фатла-Селасэ. Те стали его упрекать за разрушение города. Он пал к ним в ноги и просил рассудить между ним и женой и примирить их, клятвенно обещая даже перестать быть воином царя, если она того захочет. Тогда они уговорили Валатта-Петрос вернуться к мужу, хотя она и уверяла их, что он не сдержит клятвы. На другой день ее повезли авва Ямана Крестос и авва Тазкара-Денгель. Когда они были на озере, воины, сидевшие на дереве mämä услыхали плеск воды и услыхали что они злословили Малька-Крестос и его знать, а Валата-Петрос их унимала. |
| Последнее было объяснено, как предзнаменование рождения дочери, „которая воссияет, как солнце во всех концах мира; и будет она водительницей слепых сердцем и будут исповедаться ей цари земные и архиереи, и соберется к ней много людей с четырех углов мира, и будут единым собранием в угодными Богу, и ради нее будут называться имена ваши до скончания века“. После этого супруги молились „великим правилом (каноном)“ две недели, чтобы им было открыто, правда ли это. Увидав в видении тоже самое, Крестос-Эбая зачала: болезненные роды облегчились по молитве ее мужа, который поспешил затем в ее комнату, „хотя он был князь (makwänen), и ему не подобало входить в место рождения и его не пускали“; он обнял младенца – дочь и удивился красоте ее. На 8-й день ее окрестили и нарекли Валатта-Петрос. Отец любовался и утешался ею: с нею играл и ею хвалился, но ему не удалось увидеть исполнения пророчества – он умер вскоре после ее рождения. Воспитание взяла на себя мать, научившая дочь Св. Писанию и затем выдавшая ее замуж за князя (makwänen) Малька Крестос (Malk’a Kresmos), „главного советника царя Сисинния, который царствовал в вере Франкской“ – „да будет ему женой по уставу брака, как дочь князя“. Трое детей от этого брака умирали вслед за рождением, ибо святая молилась, чтобы они остались жить только в том случае, если будут угождать Богу. После этого она неохотно жила с мужем, стала поститься и по вечерам удаляться к церкви для ночной молитвы; по воскресным дням она устраивала обед для священников; женщина, помогавшая ей в этом и тяготившаяся своим делом покаялась, когда была приведена к церкви и увидала подвиги священников. Устраивала Валатта-Петрос обеды и для бедных, причем сама ела только печеные горькие листья растения ранче (rant " e) и пила воду. Наконец она нашла случай уйти от мужа. Тот ушел на войну к царю Сисиннию. В это время она жила в стране Семада (Semädä) на вершине (?) Таселас (Tasläs). К ней явились два монаха: авва Ямана из Рёма и авва Тазкара-Денгель с Цана, посланные аввой Фатла-Селасе, чтобы отвести ее на Загё (Zage). |
| Только два жития мы сочли нелишним дать в переводе in extenso, поместив их в приложении к настоящей работе – это жития Филиппа дабра-либаносского и Евстафия. Нами руководило при этом желание представить в качестве образцов агиологической литературы два наиболее совершенных и интересных произведения этого рода. Эфиопские тексты памятников составят особое приложение, в которое войдут пока жития: Филиппа дабра-либаносского, Аарона дивного, Евстафия и Самуила вальдебского. Издание житий Абия-Эгзиэ и Валатта-Петрос, в виду их обширности, должно быть отложено до другого времени; издание последнего кроме того требует сличения по крайней мере дрезденской рукописи. Издавая жития, имеющиеся в единственных рукописях, мы придерживались текста этих последних до орфографии включительно. Некоторыми указаниями общего характера и аналогиями я обязан исследованию Ключевского о древне-русских житиях святых. В указателе, присоединенном к книге, географическая часть выделена, как дополнение к известному пособию «Catalogo dei nomi ргорги di luogo delP Etiopia» Conti Rossini. При составлении указателя, a также при копировании текстов в Британском Музее мне оказала существенную помощь Е. Ф. Тураева. В заключение считаю приятным долгом выразить глубокую благодарность администрации Британского Музея за предупредительное отношение ко мне во время моих занятий летом 1900 года, а также Парижской Bibliomheque Nationale за любезную высылку рукописей житий Самуила-Вальдебского, Такла-Хайманота и Габра-Манфас-Кеддуса в Азиатский Музей Императорской Академии Наук, пользуясь любезным гостеприимством которого я мог изучать эти памятники в Петербурге. Приношу также признательность Историко-филологическому факультету Императорского С.-Петербургского Университета, который, исходатайствовав мне командировку в Лондон летом 1900 г. и удостоив мою работу напечатания в своих «Записках», сделал возможным самое ее появление. Сердечно благодарю проф. Guidi за копию с эксцерпта из ватиканской рукописи жития Евстафия и Д-ра W. E. Crum, благодаря любезному содействию которого я приобрел прекрасные фотографии целых рукописей житий Филиппа, Абия-Эгзиэ и Ираклида. Б. Тураев 3 В докладе Академии dei Lincei при представлении труда Conti Rossini по изданию жития Такда-Хайманота, проф. Гвидя высказал: „Una classe di fonti molto importanti per la storia dell’Abissinia sono le vite di quei santi chc esercitarono qualche azione sugli avvenimenti e il progresso di quel paese“. Читать далее Источник: Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии/Б. Тураев. - Санкт-Петербург : тип. М. Стасюлевича, 1902. - XIV, 453 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Побуждением к таким записям и литературной обработке их, кроме желания сохранить память о святом „из рода в род“ и на поучение духовным потомкам, могло служить и требование богослужебной практики – необходимость читать в церкви житие святого 33 особенно за всенощным бдением на день памяти его; наконец, браться за составление жития, его переписку и заказ побуждал „завет“, данный Богом святому и обещавший, между прочим, все временные и вечные блага за это дело 34 . Вот почему мы постоянно встречаем в житиях и в приписках к ним молитвенные обращения к святым о заказчике жития и списателе его, с необходимым упоминанием их имен. Второе из них может быть и именем настоящего автора, также как и именем простого переписчика. Решить вопрос об этом у нас нет возможности. Для доказательства приведу характерный случай недоразумения, жертвой которого сделался Schodde, в своем описании дрезденского экземпляра жития Валатта-Петрос 35 . В начале длинного введения, после молитвенного вступления, он прочел: „напишу я грешный и беззаконный Ираклид нечто из повести о гонениях и многих подвигах и изрядствах матери нашей святой Валатта-Петрос..., слух о которой прошел по всей вселенной и возвещен от края до края. Ибо сие полезно для слушающего и прибыль для внимающего, и путь спасения для последующего ему. Я делаю это не в дерзости и гордыни, не ища славы тщетной и прославления суетного, но потому, что повелела мне святая Христова... пылавшая любовию к ней и сказала: „пиши, да будет явлена повесть о ней и дойдет туда, куда не доходила, и будет услышана там, где ее не слышали и будет возвещена память ее в род и род тем, которые придут после нас, до века... И по успении матери нашей святой Валатта-Петрос в 30-й год по ее успении и в 7165-й год милости, в 11 эпакту, 19 золотое число, в 5-й год царствования царя нашего Иоанна Боголюбивого, в период Евангелиста Матфея написали мы сию книгу подвигов, ибо подвигнула нас ревность духовная о матери нашей Валатта-Петрос; читать ее следует 17-го числа месяца Хедара“. |
| Единственную такую „книгу подвигов“, от этого времени, представляет пока житие подвижницы и исповедницы Валатта-Петрос. Валатта-Петрос Еще 1876 году Schodde дал в Zeitschrift des deutschen Morgenländischen Gesellschaft 217 описание эфиопской рукописи Дрезденской Королевской библиотеки, в которой заключалось обширное житие Валатта-Петрос. Он привел краткое содержание его, указал на его интерес и важность. Мы уже имели случай говорить что его заключения об авторе произведения не могут быть безусловно приняты, так как в списке Британского музея, которым мы пользовались 218 , при тождестве текста введения, имя заменено другим. Но время составления жития дается в обоих рукописях одинаково – 30 лег после кончины святой, 7165 год „милости“, 5 год царствования Uoahha I , т.е. 1672 г. по P. X. Судя по выдержкам, сообщаемым Шодде, текст в обоих списках тожественный, но дрезденский иллюстрирован 60-ю раскрашенными картинами. Кроме этих двух списков, в коллекции d’Abbadie имеется еще третий, написанный, как говорит автор, на основании эпилога в 1714–15 году 219 . Здесь также есть три иллюстрации. Наконец, в оксфордском синаксаре есть сказание о святой, представляющее сокращение пространного. Житие это принадлежит к лучшим произведениям эфиопской литературы и по содержанию, и по форме. Последняя, впрочем, несколько растянута, благодаря обилию текстов и риторических отступлений, однако чувство меры автору удалось сохранить. Благочестивые н богатые родители святой, по имени Бахр-Сагад и Крестос-Эбая, происходили из знатного рода в Даваро и Фатагарг; у них были еще дети и „князья“ (makwänent): Павел, Заманфас-Кеддус, Лесана-Крестос и Заденгель-Иоханнес. Отец в успенский пост (soma nahasi) уходил на о. Рёма (Römä), и так постился и подвизался, стоя в воде и нося железные вериги; по окончании поста устраивал пир для бедных. Когда однажды у него не оказалось средств для этого пира, он по молитве поймал рыбу, и в ней нашел кусок золота и целую унцию (heleq); другой раз, стоя в церкви за обедней, он удостоился видеть чудо пресуществления; а один монах видел солнце, сиявшее из чрева его жены. |
|
|
