Райкен Л., Уилхойт Д., Лонгман Т. (книга неправославных авторов) Бренность, мимолетность (Transience) Как небесные тела и материальный мир, человеческие тела преходящи, Павел пишет об этом во 2Кор.4:18 . Образы, используемые библейскими авторами для описания мимолетности, в основном можно разделить на четыре категории: это образы растений, теней, воздуха и исчисления. Растительность . Ботанические образы, обозначающие мимолетность, просты и впечатляющи. Люди и их слава подобны траве или цветам – они живут мало и быстро исчезают – в отличие от Бога. Люди сравниваются с увядающими цветами и травой ( Иов.14:2 ; Пс.1; 89:5–6; 102:15 ). В более развернутых картинах авторы усиливают впечатление за счет ярких описательных подробностей и контрастов, оттеняющих тему, – в основном, постоянства Бога и Его слова. Ис.4:6–8 (на эти строки ссылается Петр в 1Пет.1:24–25 ) – пример подобного приема: Всякая плоть – трава, и вся красота ее, как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ – трава. Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно. Подобным образом, в Пс.102:15–17 люди сравниваются с травой и цветами, подверженными губительному воздействию ветра, в то время как «милость Господня» к Его последователям не имеет ни начала, ни конца. Хотя вся плоть бренна, в особенности это относится к грешникам; здесь образ травы появляется снова, как в Пс.128:6–7 , в строках, обращенных к врагам Израиля: Да будут, как трава на кровлях, которая прежде, нежели будет исторгнута, засыхает, которою жнец не наполнит руки своей, и вяжущий снопы – горсти своей. Растительность служит не только символом бренности человеческой жизни, но, более того, показывает тщетность человеческого беспокойства. «Полевые лилии», не работая, выглядят прекраснее, чем Соломон; но и они, как другая «трава полевая», погибнут и будут «брошены в печь». Если Бог так одевает эти недолговечные растения, Он позаботится и об одежде для тех, кто верит в Него ( Мф.6:28–30 ; см. также Лк.12:27–28 ).

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/s...

Еще один ботанический образ мимолетности описывает кратковременную преданность некоторых из тех, кто слушает Божье слово. В притче о сеятеле некоторые семена падают на «каменистое место» и быстро прорастают, но потом высыхают и умирают, потому что негде развиться корням. Иисус объясняет двенадцати ученикам, что эти высыхающие растения подобны людям, которые принимают весть о Царстве с радостью, но «соблазняются», когда настанет «скорбь или гонение» ( Мк.4:1–20 ; также Мф.13:1–23 ; Лк.8:4–15 ). Образы тени . Основной зрительный образ мимолетности в Библии так же прост и выразителен, как связанный с жизнью злаков и дикорастущих растений: люди подобны неуловимым теням. Согласно Книгам Паралипоменон, Давид, когда приблизилась его смерть, благодарит Бога за посланное ему богатство и делает замечание о незначительности Израиля: «Странники мы пред Тобою и пришельцы, как и все отцы наши, как тень дни наши; на земле, и нет ничего прочного» ( 1Пар.29:15 ). Иногда образ теней сочетается с другими образами, чтобы показать краткость человеческого существования. Например, жалуясь по поводу положения человека, Иов утверждает: Человек, рожденный женою, краткодневен… убегает, как тень, и не останавливается... Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не встанет ( Иов.14:1–2, 11–12 ). Автор псалма в своей жалобе говорит, что дни его – «как уклоняющаяся тень» ( Пс.101:12 ). Дыхание, ветер и облака . Люди эфемерны, как растения и тени, и по краткости своей жизни подобны дуновению или ветру ( Пс.145:4 ). В самом деле, еврейское слово ruah в основном означает «движение воздуха», и может переводится как «дыхание» или «ветер». Иов призывает Бога вспомнить, что его жизнь – «дуновение», облако, которое «редеет» ( Иов.7:7, 9 ). Подобным образом, в псалме вспоминается, как Бог сдержал Свой гнев на израильтян: «Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается» ( Пс.77:39 ). В Пс.143:4 для описания бренности человека представлены образы «дуновения» и «уклоняющейся тени». Даже при использовании другого еврейского существительного, hebel остается идея мимолетности и пустоты, так, например, в псалме утверждается, что «каждый человек – всего лишь дыхание» ( Пс.38:12 RSV).

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/s...

Вскоре после родов царица умерла. Царь призвал к младенцу астролога Ашиту, который обнаружил на его теле тридцать два признака великого человека (знак колеса между бровями, а также на ладонях и ступнях ног, ушнишу – выпуклость на темени, перепонки между пальцами и т. д.) Ашита предсказал, что мальчик станет либо великим государем, либо великим аскетом. Мальчика нарекли Сиддхартхой Гаутамой. Гаутама – фамильное имя; слово Сиддхартха можно перевести как «полностью достигший цели». Отцу хотелось, чтобы его чадо стало его наследником, великим государем, а не отшельником, поэтому он постарался всячески оградить сына от страданий обычной жизни, которые могли повлечь за собой размышления о мимолетности жизни и бренности человеческого существования. Царевича поселили в отгороженном от внешнего мира великолепном дворце, где он рос, всячески преуспевая в учении и физических упражнениях. Однако с детства он проявлял склонность к созерцательной жизни, а однажды, сидя под розовым кустом, самопроизвольно погрузился в состояние йогического транса необычайной интенсивности... По достижении положенного возраста Сиддхартха, как подобает наследнику, женился на принцессе Яшодхаре. Избранница царевича сперва не проявляла к нему благосклонности, полагая, что характер ее будущего супруга чересчур уж кроток для воина. Но жених, призванный являть совершенство во всем, продемонстрировал невесте свое воинское искусство, сердце Яшодхары смягчилось, и она согласилась стать его женой. У них родился сын Рахула. Таким образом, план царя-отца, казалось, был близок к осуществлению. Оставалось лишь передать наследнику царскую власть, чтобы спокойно отдыхать на старости лет. Но когда Сиддхартхе исполнилось двадцать девять лет, на охоте произошли три встречи, изменившие всю его дальнейшую жизнь. Это были встречи со смертельно больным, стариком и умершим. Увидев прокаженного, царевич впервые осознал, что любого человека подстерегают ужасные болезни. Встретив старика, он понимает, что молодость и сила временны, и каждого рано или поздно неумолимо ждет дряхление и немощь. Придя в ужас от увиденного, царевич едет дальше, а навстречу ему движется похоронная процессия. Наследник царства, никогда не знавший в жизни нужды ни в чем, внезапно понимает, что закономерный итог существования живого существа – неминуемая смерть, от которой нет избавления. Он возвращается домой в смятении духа. Мир вдруг открывается ему с совершенно иной, неприглядной своей стороны, где на каждом шагу тебя подстерегают страдания, от которых невозможно защититься. Даже временное благополучие достигается ценой мучений и гибели других существ. Он замечает, как на вспаханном поле птицы выклевывают из комьев земли червей, и поражается, почему одни живые существа могут жить только ценой смерти других.

http://azbyka.ru/otechnik/Georgij_Maksim...

Испарение влаги также указывает на мимолетность. В Иак.4:14 содержится предостережение, чтобы люди не слишком полагались на свои планы: «Не знаете, что (случится) завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий». Осия использует похожий образ, описывая непостоянство Израиля: «Благочестие ваше как утренний туман и как роса, скоро исчезающая» ( Ос.6:4 ). Далее в своей книге пророк описывает идолопоклонство Северного Царства, а затем, с помощью образов пара и ветра, он изображает бренность его обитателей: За то они будут – как утренний туман, как роса, скоро исчезающая, как мякина, свеваемая с гумна, и как дым из трубы ( Ос.13:3 ). Символика исчисления . Ясное указание на бренность человеческой жизни – возможность измерить ее длительность. В Быт.6:3 Господь говорит: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет». Автор псалма использует небольшие числа, поэтому связанные с ними идеи конечности и бренности производят еще большее впечатление: Дней лет наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим ( Пс.89:10 ). В других местах Псалтири появляется линейное измерение человеческой жизни: «Вот, Ты дал мне дни, как пяди, и век мой, как ничто пред Тобою» ( Пс.38:6 ). Даже в возрождении, о котором пророчествует Исаия, жизнь будет конечной, то есть преходящей. Указание на конечность жизни в новом Иерусалиме – факт, что дети больше не будут умирать во младенчестве и взрослые не будут умирать в юности: «Столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем» ( Ис.65:20 ). Однако более распространена в Ветхом Завете идея, что великие грешники умирают преждевременно, так как Бог сокращает их дни. Один из примеров этого – царь Вавилона Валтасар, который приказал подавать вино на пиру в сосудах, привезенных его отцом из храма Господня в Иерусалиме. Даниил толкует первое из слов, написанных на стене дворца загадочной рукой, как «МЕНЕ» (что значит либо инфинитив «считать», либо единица веса, «мина») и добавляет: «Исчислил Бог царство твое и положил конец ему» ( Дан.5:26 ). Как упоминает автор через несколько стихов, Валтасар был убит той же ночью, и Дарий Мидийский захватил власть в стране.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/s...

Благополучие народа и присутствие Бога . Божье возрождение, развитие и безопасность народа изображаются как установка ( Ам.9:11 ), расширение ( Ис.54:2–3 ) и укрепление ( Ис.33:20 ) шатра. В Новом Завете первое из этих событий пророчески рассматривается как исполнившееся в момент рождения церкви ( Деян.15:16–17 ). Самый оригинальный случай метафорического использования образа шатра – это упоминание о том, что Бог «переходил в шатре и в скинии» ( 2Цар.7:6–7 ). Здесь Бог описывается как кочевник, движущийся в Своем шатре среди Своего народа. Отдельные упоминания подобного рода встречаются и тогда, когда храм заменяет скинию ( 1Пар.9:19 ). С разрушением храма более подвижное восприятие Божьего присутствия среди народа возвращается ( Иез.37:27 ; Иоил.3:17 ; Зах.2:10 ), как и более интимная картина пребывания Бога в сердце человека – Бог ставит там Свой шатер ( Ис.57:15 ). В Новом Завете дается славное описание Сына Божьего, Который «разбивает Свою палатку» среди нас ( Ин.1:14 ср. Исх.40:34 ). Об этом чуде прекрасно напоминают начальные слова 1 Послания Иоанна ( 1Ин.1:1–2 ). Иисус также установил подлинную скинию на небесах. Прежняя скиния была лишь тенью и подобием небесной скинии ( Евр.8:2, 5 ). Настанет день, когда Бог «раскроет Свой шатер» над всеми, кто пострадал в период великой скорби ( Откр.7:15 ), обеспечив им покой и безопасность. Хотя в Новом Завете об этом не говорится, работа Павла по изготовлению палаток во время несения апостольского служения породила метафору «делания палаток», которую часто используют в отношении к непрофессиональным миссиям. См. также: БЛУЖДАНИЕ, СТРАННИКИ ; БРЕННОСТЬ, МИМОЛЕТНОСТЬ ; МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА ВРЕМЕННОЕ ; СКИНИЯ . Библиография: R. Hock, The Social Context of Paul’s Ministry: Tentmaking and Apostleship (Philadelphia: Fortress, 1980); M. Seale, The Desert Bible: Nomadic Tribal Culture and Old Testament Interpretation (New York: St. Martin’s, 1974). Читать далее Источник: Словарь библейских образов : [Справочник]/Под общ. ред. Лиланда Райкена, Джеймса Уилхойта, Тремпера Лонгмана III ; ред.-консультанты: Колин Дюриес, Дуглас Пенни, Дэниел Рейд ; [пер.: Скороходов Б.А., Рыбакова О.А.]. - Санкт-Петербург : Библия для всех, 2005. - 1423 с.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/s...

Другие образы . Следует отметить еще несколько образов мимолетности. В Пс.101:26–27 образ изношенной одежды, которую нужно менять, используется для описания непостоянства сотворенной природы. В Пс.89:6 Бог сметает народы, в результате чего они бегут прочь, как сон. В Книге Иова много образов мимолетности; например, Иов жалуется: «Дни мои быстрее гонца, – бегут, не видят добра; несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу» ( Иов.9:25–26 ). Иов также использует аналогию из области ткачества, чтобы передать скорость, с которой бежит время: «Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды» ( Иов.7:6 ). Оправившись от болезни, Езекия использует другой образ из области ткачества, сочетая его с образом из области кочевой жизни пастуха, чтобы описать чувство краткости жизни, испытанное им во время болезни: Жилище мое снимается с места и уносится от меня, как шалаш пастушеский; я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою; Он отрежет меня от основы ( Ис.38:12 ). Бренность богатства передана в запоминающейся метафоре из Притч.23:5 : «Устремишь глаза твои на него, и – его уже нет; потому что оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу». В отечественной Библии использован образ моли: «рассыплется, как от моли, краса его. Так, суетен всякий человек!» (( Пс.38:12 ) Внезапная гибель грешников . Следует также обратить внимание на библейский мотив внезапного падения процветающих грешников. В Пс.72:18–20 они изображены как находящиеся «на скользких путях»; их ждет погибель: «Нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов!»; «как сновидение по пробуждении». В Притчах неоднократно говорится об «отсечении» или «искоренении» грешников ( Притч.2:22 ), причем это бедствие постигнет их «внезапно придет погибель его, вдруг будет разбит – без исцеления» ( Притч.6:15 ), «лживый язык – только на мгновение» ( Притч.12:19 ). «Приобретение сокровища лживым языком – мимолетное дуновение ищущих смерти» ( Притч.21:6 ). Заключение . Согласно 1Пет.1:18–19 , даже серебро и золото «тленны», в отличие от «драгоценной Крови Христа». Но в «воскресении мертвых», пишет Павел, тленное станет постоянным: «Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе» ( 1Кор.15:42–43 ). Христиан сначала ждут великие изменения, как отмечает Павел несколькими стихами ниже, а потом бессмертие.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/s...

Григорий Богослов , ранневизантийская поэзия. PERSON AND THE WORLD IN POETICAL WORKS OF ST GREGORY THE THEOLOGIAN K. MAKSIMOVICH (Institute of Russian language, Russian Academy of Sciences; St Tikhon’s University) The article introduces into some substantial topics of poetical works of St. Gregory the Theologian – one of the most eminent Fathers of the Christian Church and perhaps the most fruitful poet of his time. Author studies the central motive of St. Gregory’s poetical inspiration – namely, the confrontation between the world (cosmos) and a human person. As a result of the study the conclusion is made, that St. Gregory was surely aware of the antique concept of a human person as a mask (persona), but he definitely rejected this image to adopt a quite new idea of person as an enigma and a mystery. It seems that this specially Christian view of human person stood in tight connection with the theological approaches of St. Gregory to the mysterious entity and unity of Persons in the Holy Trinity. Keywords: person, world, soliloquium, St. Gregory the Theologian, early byzantine poetry. 2 Von Wilamowitz-Mollendorf U. Die griechische Litteratur des Altertums//Die griechische und lateinische Litteratur und Sprache. Leipzig; B., 1912. S. 294. 3 Von Christ W. Geschichte der griechischen Literatur. Munchen, 1924. T. 2. H. 2. S. 1419; Cantarella R. Poeti bizantini. Milano, 1948. Vol. 3. P. 55; Misch G. Geschichte der Biographie. Leipzig; B., 1907. Bd. 1. S. 344, 402. 4 Здесь и далее фрагменты из стихотворений свт. Григория приводятся нами в собственном переводе с греческого размером подлинника. 9 В этом месте нельзя не вспомнить строфу бессмертной оды Горация: Frigora mitescunt zephyris, ver proterit aestas Interitura, simul Pomifer autumnus fruges eff uderit et mox Bruma recurrit iners. Здесь у Горация предвосхищается та самая идея «бренности», текучести мира, которая впоследствии будет характерна и для свт. Григория. Однако для Горация мимолетность всего земного – это повод ценить мир и спешить наслаждаться его красотой. Григорий делает из этой идеи совсем иные, аскетические выводы.

http://azbyka.ru/otechnik/Grigorij_Bogos...

Кажется на первый взгляд непостижимым, как могла подобная книга попасть в Библию. Известно, что учители иудейства много спорили, прежде чем решились дать ей место рядом с творениями мудрецов, Пророками и Законом [ 10 ]. Тем не менее, они это сделали, и в их смелом решении проявилась глубокая мудрость ветхозаветной Церкви. Экклезиаст, если брать его в отрыве от всего Писания, выглядит прямо-таки антиподом библейской веры и надежды. Но совсем в ином свете предстанет он, если рассматривать его в органическом контексте Ветхого Завета как целого [ 11 ]. Только так мы сможем оценить его важную роль и значение в истории народа Божия и во внутренней динамике отдельной души. Иерусалимский философ поднес людям чашу с горьким напитком, но то был напиток исцеляющий. Уверенность в том, что высшее благо ограничено земными пределами, была преградой на пути израильской религии. Кохелет разрушил это препятствие. Его трезвый пессимизм верно отобразил картину падшего мира и стал переходной фазой, диалектическим моментом в становлении веры. Он и поныне стоит как страж перед каждым человеком, если тот удаляется от Запредельного, погружаясь в суету. Ценность воды по-настоящему познается в пустыне, жажда вечности пробуждается, когда человек отдает себе отчет в мимолетности земного. В этом заключается великий смысл отрицательного опыта Экклезиаста. Но какой живительный источник могли найти люди в пустыне, куда привел их Кохелет? Поскольку становилось бесспорным, что преходящее не содержит в себе истинного блага, невольно являлась мысль, что выход можно найти только в аскезе, отрешенности, поисках совершенства за пределами зримого мира. В этом направлении еще раньше пошла индийская и частично греческая мысль. Характерно, что и христианские подвижники высоко ценили Экклезиаста, видя в книге осуждение суеты во имя вечного и нетленного. Однако этот путь был пока закрыт для библейского сознания. Там, где Слову предначертано было стать плотью, мироотрицающая духовность не могла занять центрального положения. Уход в сферы чистого духа явился бы угрозой и соблазном для богочеловеческой религии. Пусть мир сей и обнаружил свою ограниченность и бренность — не в отказе от него, а в чем-то другом должна была раскрыться Израилю грядущая полнота творения.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=708...

Искренне любящий вас священник Иоанн Стеблин-Каменский     ...Вчера, в день Благовещения, мне особенно вспоминался наш храм на Стремянной, так как в этот день в последние годы обыч­но первый раз после зимнего перерыва совершалась служба в са­мой церкви (а не в зале). Как-то особенно бывало всегда радост­но молиться в этот день, как бы вновь окунаясь в то молитвенное настроение, которым храм наполнялся многие годы. Как-то особенно ощущалось, что вот-вот его своды наполнятся ликующей неземной радостной песней: „Христос воскресе!“ Легко и радост­но воспринималась весть Архангела о спасении мира, потому что вся душа была согрета верою в Обновителя всей природы, потому что и потоки воды, стекавшие со сводов по стенам и тем посте­пенно снимавшие налет инея со священных изображений, как-то приближали нас к сонму избранников, к Пречистой Заступнице и к Самому Сокровенному, в Любви познаваемому Творцу. Здесь тоже наступает весна, с крыш снег стаял, но на земле его еще мно­го. Погода стоит ясная, и уже греющие солнечные лучи говорят о силе благодати Божией, способной согреть и холодное сердце, го­ворят о бренности и мимолетности всего земного, находящегося в полной зависимости от Небесной Воли; говорят о неизменности Неба, оставшегося тем же, каким было всегда, каким оно было и тогда, когда мы все были вместе... Всем сердцем всем вам, мои дорогие и во Христе любимые, желаю исполниться радостью Воскресения. Искренне любящий вас священник Иоанн Стеблин-Каменский     Светлое Христово Воскресение. Христос воскресе, дорогие, любимые мои! Воистину, несо­мненно воскресе! Непостижимо человеческому уму это таинство, но оно истинно. Непостижим для нас и Промысл Божий, но и он истинен, и верен, и спасителен, и радостен: радостен в мире и благополучии, радостен и в скорбях и испытаниях; радостен не­отъемлемой радостью познания всепокрывающей, всепобеждаю­щей любви Божией. Христос воскресе! Воскресла жизнь; умерла, потеряла свою силу, свое жало смерть. Самое ужасное состояние человеческой души – отчаяние – уже не имеет под собой основания, потому что уничтожен ужас жизни – сознание неотвратимости и непоправи­мости смерти, сознание безнадежности борьбы с нею.

http://fond.ru/imennoj-ukazatel/573/Feod...

Стихира на славянском: «Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоит на земли непреложна; вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет. Но во свете, Христе, лица Твоего и с наслаждении Твоея красоты, егоже избрал еси, упокой, яко Человеколюбец». Это опять о бренности, о мимолетности, о призрачности нашего земного жития, о необходимости стремиться в Царствие Небесное к истинной блаженной жизни в Боге. «Вся сени немощнейша» – это значит, что слабее тени. Как тень исчезает с движением солнца, так и слава земная очень быстро проходит. «Вся соний прелестнейша» – обманчивые сновидения, слово «прелесть» имеет отрицательное значение в церковнославянском языке. Во сне мы можем много чего видеть, что влияет на наши эмоции. Но мы должны помнить, что это обманчиво, мимолетно. Как правило, сны бывают навеваемы от злого духа. Святоотеческая традиция единодушно увещевает не принимать во внимание то, что мы видим во снах. «Единем мгновением, и вся сия смерть приемлет. Но во свете, Христе, лица Твоего и с наслаждении Твоея красоты, егоже избрал еси, упокой, яко Человеколюбец». Просьба к Богу упокоить того, кто прошел все странствия своего жития и презрел мирские мимолетные наслаждения. Хочется прочитать, как переложено у А.К. Толстого в русском варианте. Это довольно близко к оригиналу и в стихотворной форме, потому что изначально это стихи. Иоанн Дамаскин писал с глубоким богословским содержанием, с большим молитвенным воодушевлением, и всё это ещё рифмовалось и пелось. К сожалению, когда эти произведения переводятся на славянский язык, рифма теряется. Мы не всегда воспринимаем это. Но изначально всё было рифмовано, предназначалось для пения, или для речитативного чтения, как принято в Церкви. Поэтому, читая это, будем помнить, что в оригинале произведение тоже звучало стихами. «Какая сладость в жизни сей  Земной печали непричастна?  Чье ожиданье не напрасно?  И где счастливый меж людей?  Все то превратно, все ничтожно, 

http://radonezh.ru/2021/04/21/o-znacheni...