| Из писаний преподобного отца нашего Максима Исповедника II, 6. Что означают слова: В самом деле, что [иное] хорошо, или что приятно, кроме как братьям жить вместе ( Пс. 132, 1 : LXX )? 991 Согласно поверхностному толкованию: если они единоверны – это хорошо, 992 если же они согласны и в делах – это приятно. [С другой же стороны,] разумей, что братья, живущие вместе 993 – это три силы души 994 или душа и тело, когда они согласны в знании о Божественном и в добрых делах. Когда они делают добро – это хорошо, а когда и знание в них согласуется – это приятно. II, 7. Как миро на голове, стекающее на бороду, на бороду Ааронову, стекающее на край одежды его ( Пс. 132, 2 : LXX ). 995 Миро – это Святой Дух, голова – ум, а борода – слово, ибо слово объемлет сердце. Борода же Ааронова – это слово, умерщвляющее страсти и приносящее добродетели в жертву Богу. Благодать Духа стекает и на край одежды, то есть посредством делания передается и нравственной философии, ибо край одежды есть предел. II, 8. Как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские ( Пс. 132, 3 ). 996 Горы Сионские – это святые, созерцающие возвышенное; на них и сходит роса Ермонская. «Ермон» же переводится как «отведение 997 зверей». Говорят, что там берет начало и Иордан. Поэтому роса Ермонская обозначает благодать святого крещения. Ведь оно сходит на святых, и посредством него совершается отведение умственных зверей. II, 9. Ибо там заповедал Господь благословение и жизнь вовеки ( Пс. 132, 3 ). 998 Ибо залог всех благ и безмятежной жизни есть даруемая через святое крещение благодать; да причастимся мы ее по благодати Господа нашего Иисуса Христа. II, 14. Как нам понимать написанное у святого Дионисия: и не сущее стремится к Богу? 999 Поскольку Бог есть не что-либо из сущего, но выше всего сущего, то поэтому и не сущее находит [себе] место. Ведь о Нем, главным образом, и говорится – «не сущее», ибо Он не есть что-либо из сущего. 1000 II, 18. Что означают слова: Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие Небесное ( Мк. 10, 25 ; Мф. 19, 24 )? |
| Когда летом двадцать девятого года начальство ла¬геря издало приказ не носить длинной одежды и сбрить бороды, владыка Виктор отказался это выполнить. Он сослался, между прочим, и на то, что сами «вольные» носили длинные до пят «чекистские» кавалерийские шине¬ли (вспомним памятник Ф. Дзержинскому на Лубянской площади в Москве именно в такой шинели). Все-таки прерву свой рассказ о третьей роте, чтобы рассказать о владыке Викторе Островидове. Я уже рассказал о его необыкновенной простоте и ласковости, но он к тому же был и ученый: автор богословских трудов. Был он не то из Вятки, не то из Вологды. Сергианскую церковь не признавал и поэтому в монашескую Ону-фриевскую церковь не ходил (группа монахов, остававшихся на Соловках, признавала главу тогдашней церкви — митрополита Сергия, сотрудничавшего с властью). А был владыка «иосифлянин», т.е. принадлежал к той гонимой группе духовенства во главе с митрополитом Иосифом, которая осуждала Советскую власть за гонения на церковь. Когда летом двадцать девятого года начальство лагеря издало приказ не носить длинной одежды и сбрить бороды, владыка Виктор отказался это выполнить. Он сослался, между прочим, и на то, что сами «вольные» носили длинные до пят «чекистские» кавалерийские шинели (вспомним памятник Ф. Дзержинскому на Лубянской площади в Москве именно в такой шинели) . «Владычку» насильно остригли, обрили и при этом изранили лицо, кое-как отрезали длинную одежду, отчего снизу у него болтались лохмотья. Я встретил его на площади сразу же после экзекуции (он выходил из 11-й карцерной роты) — веселого, как всегда улыбающегося, радостного. Он не стал долго распространяться рассказом о том, как производилась экзекуция. Лицо его было подвязано белой тряпкой, и она выглядела, как борода. Так он и ходил до тех пор, пока у него не отросла небольшая борода (вообще-то она у него была не густа и не длинна). Я думал: почему у него такой счастливый вид? И понял… Но чтобы понять, надо самому быть православным. Именно православным, ибо когда католики-ксёндзы на Анзере возили для себя воду в бочке на саночках — у них у всех был вид мучеников, но жили они на Анзере, не принуждаемые к работе. Аввакум же радовался мукам и мучителей называл «дурачками». |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года В христианском искусстве очень рано утвердилось начало правдоподобия, то есть правило изображать священные лица не по догадкам, а по внешнему телесному подобию. Это приближение искусства к действительности, завещанной преданием, некоторым образом стремится к изображениям портретным. Только самым подробным воспроизведением цвета лица и волос на голове, отделкою бороды и бровей, даже выражением самого взгляда, можно было художнику достигнуть полного подобия. Отделка бороды и волос на голове особенно была сподручна византийским миниатюристам, от которых распространилась и утвердилась в древнерусской иконописи, которая имеет неоспоримое первенство перед живописью западною в сохранении религиозно-художественного предания о бороде. В византийской литературе уже X века встречались подробные описания иконописного подобия священных лиц. Они были материалом для иконописных подлинников; эти описания переходили от одного поколения иконописцев к другому. У нас эти описания также издавались. В частности, синодальный ризничий архимандрит Савва в приложении к своему указателю для обозрения Московской Патриаршей библиотеки издал отрывок из «Древностей Церковной Истории Ульпия Римлянина о телесных свойствах богоносных отцов» (по греческой рукописи 993 года). В этом отрывке довольно подробно описывается наружный вид или иконописное подобие некоторых Отцов Церкви. Вот несколько фрагментов из этого трактата: « Иоанн Златоуст : борода небольшая и весьма редкая, украшенная седыми волосами. Кирилл Александрийский : Отличается густою и длинною бородою; волоса, как на голове, так и на бороде, были кудрявые, русоватые с проседью». Иконописцы в изображении святых очень часто один тип уподобляли другому, почитаемому у них образцовым. Таким образом, были типичны: борода Власия, Козьмы, Ильи Пророка, Николы и других. Вот еще примеры подробного описания бороды из сборника графа Строганова: «Савва Освященный. Брада меньше Власиевы, распахнулась на оба плеча. Николай Чудотворец. Брада невеличка, кучевата. Св. Лонгин Сотник. Брада невелика, кругловата, курчевата». |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Прот. Николай Соколов Ветхий Завет. Лекция 25 К оглавлению Третья и Четвертая Книги Царств Постепенно нечестие полностью захватывает северные области Израиля и все цари станов ятся нечестивыми. Особым нечестием отличался царь Ахав и его жена Иезавель. Иезавель пользовалась неограниченным влиянием на своего мужа. Сказано было про ее мужа Ахава: «Мало было для него впадать в грехи Иеровоама, сына Наватова; он взял себе жену Иезавель, дочь Ефваала царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который он построил в Самарии. И сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него, Ахав делал то, что раздражает Господа Бога Израилева, и погубил душу свою». (3 Цар. 16, 31-33) В те дни на авансцену ветхозаветной истории выступает великий пророк Божий Илия. «И сказал Илия Фесвитянин, из жителей Галаадских, Ахаву: жив Господь Бог Израилев, пред которым я стою! В сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову. И было к нему слово Господне: пойди оттуда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана. Из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там. И пошел он и сделал по слову Господню; пошел и остался у потока Хорафа, что против Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил. По прошествии некоторого времени поток высох, ибо не было дождя на землю.» (3 Цар. 17, 1—7) Перед нами образ Илии. Жизнь и деятельность этого необычайного человека — какая-то непрерывная цепь загадок. Он пришел с востока и никто не знал, откуда он появился, когда он пришел, с какой-то непостижимой быстротой переходил с места на место, являлся то там, то тут. Тщетно искали его слуги царицы Иезавели, желая умертвить, он оставался для них недосягаемым. Вид его поражал с первого взгляда, у него было смуглое лицо, обрамленное косматой гривой волос. Его иконография очень интересна. В Третьяковской Галерее есть изображение пророка Илии: огромная грива волос и борода на красном огненном фоне, подчеркивая его небесное вознесение. Это новгородская школа, XIV век. |
| VII. Троицкая лавра Следующий день был весь посвящен Троицкой лавре. Во Святых вратах ее, чрез которые со времен Донского, в течение более четырех веков, все Князья и Княгини наши, удельные и великие, Цари и Царицы, Императоры и Императрицы, один за другим, приходили поклониться своему заступнику Сергию, – в сих вратах сидел Митрополит Московский, в великолепнейшем облачении, усыпанном жемчугом по багрянцу, в митре горящей каменьями: такое пышное достояние оставил убогий Сергий своему наместнику, вместе со своею крашенинною ризою. Вокруг Митрополита стояли четыре Архимандрита и весь духовный собор лавры, в богатейших ризах, с кадилами и свечами, и вся братия в мантиях тянулась за ними долгим рядом по густой аллее развесистых лип. Звон колокола возвестил, что Наследник стольких Царей идет, в свою очередь, воздать долг благодарности св. Угоднику. Вняв приветственной речи Митрополита, он вступил в священную ограду, где некогда Димитрий искал ободрения к Донской битве и укрывался внук его Темный, где супруга Uoahha III , Греческая Царевна София, испросила наследника себе и России, где крещен был Грозный и положен при рождении в раку Сергия, и молился у нее на пути в Казань и из Казани, где спаслась Россия во время Самозванцев, где юный Михаил, руководимый Архимандритом Дионисием и Келарем Палицыным, благословен на царство, и где скрылся от мятежей Стрелецких внук его Петр. По следам их шел Цесаревич припасть к чудотворной раке благодетеля земли Русской, который, соорудив свою обитель, как некий щит для охранения еще юной тогда столицы, сам возлег на вечную стражу. Божественная литургия, со всевозможным торжеством, совершилась в Троицком соборе, и еще одни царственные молитвы потекли в сие давнее их хранилище. Кельи Митрополита, где прежде всегда останавливались державные богомольцы, были приготовлены для Его Высочества, которому понравилось их готическое убранство; между многими портретами Царей особенно показался замечателен портрет Грозного. В обители Саввинской он изображен в благолепном возрасте мужества; здесь же с мрачным выражением времен Опричины: борода редкая, седая, глаза яростные, все черты напряжены страстью; судя по живописи, можно полагать портрет почти современным. Великий Князь смотрел на него с большим вниманием, покамест Жуковский поверял на лице Иоанна незабвенные строки Карамзина о ужасном виде Царя, возвратившегося из Александровской слободы. |
| – Отец Никон, расскажите, пожалуйста, о вашей первой встрече с митрополитом Питиримом. – Это произошло вечером 5 июля 1980 года, когда я вместе со своим школьным другом поехал на всенощное бдение в Богоявленский патриарший собор. На богослужении владыки Питирима, тогда архиепископа, мне хотелось побывать давно, потому что, когда я пролистывал церковный календарь с портретами епископата, портрет его произвел на меня очень большое впечатление. Это была обычная черно-белая фотография, но у архиерея на ней был какой-то особый, очень пронзительный взгляд. Это очень трудно разложить на составляющие, но видно было, что человек этот незаурядный. Рядом несколько десятков фотографий, но взор приковывает только одна. И, конечно, побывать на богослужении, которое совершает такой человек, очень хотелось. В те времена владыка, как викарий Московской епархии, часто служил вместо патриарха, когда тот находился вне Москвы. Мы приехали, и во время елеопомазания владыка неожиданно задал вопрос: «Ребята, вы москвичи?» Я просто «впал в ступор». Представьте себе залитый светом собор, и я – советский школьник, комсомолец, стоящий на виду у всех. Такое ощущение, что все на тебя смотрят. Я, конечно, ходил по храмам, но старался соблюдать определенную конспирацию, а тут… такая фигура – и такое ощущение, что перед тобой жизнь императорской России до 1917 года, настоящий царственный архиерей. – Расскажите, каким вы его увидели? – Невероятным. Владыка и так был выше среднего роста, а тут еще на амвоне, в золотом облачении… Черные усы и совершенно седая борода – такой контраст. Величественные, неторопливые жесты, ничего лишнего. – А сейчас, как священник с 20-летним стажем служения, как бы вы оценили то, что видели тогда? – Сейчас я особенно глубоко понимаю, насколько бережно владыка относился к богослужебной традиции, к московской традиции, и как это важно. Он часто говорил, например, что на всенощной последний возглас архиерея по московской традиции – это «Милостию и щедротами…» Поэтому владыка всегда произносил этот возглас, потом завершал помазывать мирян, уходил в алтарь и разоблачался. Никогда не давал возглас: «Слава Тебе, показавшему нам свет!» Эту традицию он перенял у Святейшего Патриарха Алексия (Симанского) и всегда повторял: «Покойный патриарх делал так». |
| Анатолий Левитин, Вадим Шавров Том I Начало Религиозной молодежи – нашей смене, нашей надежде – с глубоким уважением и любовью посвящают свой скромный труд авторы. “- Пригласите свидетеля Белавина! В зале перерыв движения, а затем все замерло. Часовой распахнул дверь. Медленно входит высокий, стройный человек. Белая борода. Жиденькие седые волосы, черная шелковая ряса. На груди скромная серебряная иконка. И никаких знаков отличия. – Ваши, гражданин, имя, отчество, фамилия? – Василий Иванович Белавин. – Патриарх Тихон? – Да, Святейший патриарх всея Руси... ” (Ашевский П. И святейший и правительствующий. – Известия ВЦИК, 1922, 6 мая, 99. ) Тридцать восемь лет назад были написаны эти строки, и уже в труху превратилась газетная бумага, на которой они были отпечатаны. И вот снова, как тогда, слышится голос: “Введите...” – и вновь стоит перед суровым судом давно умерший патриарх. И на этот раз уже не как свидетель, а как подсудимый, и рядом с ним его современники – друзья и враги – те, кто его обвинял, и те, кто тогда сидел за судейским столом. Для всех наступил суд истории. “Сильна, как смерть”», -можно сказать про нее, и нет ни одного человека, который не подлежал бы ее суду; даже тех, чьи имена забыты, судит история, если не лично, то в лице того поколения, к которому они принадлежали. Однако, если суд истории могуществен и суров, как и всякий другой суд, то он так же, как и всякий людской суд, не гарантирован (увы!) от ошибок и несправедливостей. “Как вы думаете, что скажет об этом история?” – спрашивает один из героев пьесы Шоу. “Наверное, солжет, по обыкновению”, – отвечает на этот вопрос устами другого персонажа автор. Эти слова великого скептика пусть будут предостережением в начале этой работы. Не лгать! Говорить правду, всю правду, ничего, кроме правды, как бы горька и трудна она ни была, и да поможет в этом Бог! 25 августа 1960 г. Начало Мучителен, сложен, зигзагообразен путь обновленческого движения в России. Дело обновления Церкви – дело в своей основе святое и чистое, и у его истоков стояли чудесные, кристально чистые люди. “Как обновить наши церковные силы?” – озаглавил одну из своих статей величайший русский мыслитель Владимир Сергеевич Соловьев. И вся его жизнь – это страстная, вдохновенная проповедь обновления христианства, очищения его от грубых, средневековых подделок и извращений; проповедь построения на земле Царствия Божия – Царства правды, добра и красоты. Об обновлении Церкви непрестанно говорили и писали ученики Вл. Соловьева, которые составляли блестящую плеяду замечательных мыслителей. Стихийным порывом к обновлению христианства была охвачена и русская литература от Достоевского и Толстого до Мережковского и Блока. |
| архимандрит Савва (Мажуко) Скачать epub pdf Церковь и общество. Муки неразделённой любви В 1995 году я принял постриг и стал священником. С этого времени я всегда и везде хожу в традиционной монашеской одежде. Рынок, книжный магазин, поликлиника, троллейбус – всюду я остаюсь собой. Стою ли в очереди, иду ли по улице, читаю лекцию в аудитории – на мне одежда, которую называют подрясник, пояс и иногда священнический крест, и над всем этим – борода и длинные волосы. Один молодой человек, увидев меня в университете, выпалил от неожиданности: – Вы что – священник? – Что меня выдало? – отшутился я. Однако жить и действовать в таком экзотическом образе далеко не шутка. Быть священником или, ради точности, являться священником – это сильнейшее эмоциональное напряжение, поэтому я с пониманием отношусь к батюшкам, которые вне храма носят обычную светскую одежду. Человеку естественно стремиться смешаться с толпой, быть своим среди людей, не выделяться. Замечательный Джонни Депп как-то сказал, что для него свобода – это прежде всего анонимность. Очень трудно быть круглые сутки при исполнении, не всякому это под силу, поэтому большинство священников ищут отраду и отдых в анонимности, принимают её как благословение, и никто не смеет порицать их за это. Потому что жизнь в подряснике – настоящее испытание. В первый год своего священства я решил всегда быть в своей монашеской одежде. Во-первых, так честнее, ведь я – священник и монах, как же я ещё должен одеваться? Во-вторых, мне было просто лень переодеваться и к тому же покупать, примерять и где-то хранить светский гардероб, поэтому свою верность подряснику я не принимаю как подвиг. Честно говоря, так было проще, естественнее, натуральней. Духовник говорил, что мои походы в город в монашеских одеждах есть форма проповеди . Белоруссия в годы советской власти поставила себе целью стать самой атеистической республикой и, похоже, добилась впечатляющих успехов, по крайней мере, в своей восточной части. Можно было бы написать обстоятельное научное исследование на основе моего опыта хождения по городу. Реплики, взгляды, мимика, жесты, неожиданные разговоры и, если не самое главное, мои личные эмоции – это живая и пёстрая картина, в которой отражаются все противоречия, пронизывающие диалог Церкви и общества. Мой скромный подрясник, словно реактив, выявлял градус напряжённости этих отношений, скрытых тенденций, накопленных претензий, удобных стереотипов, уютно устроившихся по ту и другую сторону. Голос приживалки |
| В городе Ржеве жил некто по имени Федор с женою Иулиа-ниею и сыном Давидом. Из Ржева он перешел в Старицу, и был там старостою в ямской слободе. Он отдал своего единственного сына учиться грамоте у монахов, как обыкновенно делалось. Давид оказался очень способным, любил чтение и был посвящен в попы в одном из сел Старицкого Богородицкого монастыря. Через шесть лет Давид лишился жены, оставившей ему двух сыновей и, по обычаю того времени, постригся в монахи в том же Богородицком монастыре, под именем Дионисия. Он был еще молод, чрезвычайно красив и статен, глаза его блистали постоянною веселостью, спокойствием и добротою, русая окладистая борода его спускалась до пояса. Он обладал звучным, прекрасным голосом, хорошо пел, с чувством читал на богослужении и увлекательно говорил. Рассказывают, что однажды он поехал из своего монастыря в Москву и рассматривал книги в книжном ряду. Кто-то стал подшучивать над ним, делая намеки на то, что подобный монах-красавец едва ли способен удержаться от соблазнов плоти. Слышавшие эту выходку напустились на шутника, назвали его невежею, но Дионисий сказал ему: " Ты прав, брат, если бы я был хороший монах, то не шатался бы по торжищам, а сидел бы в келье " . Насмешнику стало стыдно, и он просил прощения у Дионисия. Через несколько времени Дионисий был поставлен архимандритом в том же монастыре, пробыл в этом сане около двух лет и бывал часто в Москве; здесь он сошелся с патриархом Гермогеном, который полюбил его. Оба они были совершенно противоположны по характеру: Гермоген - вечно суровый, сердитый, всем недовольный, подозрительный, тяжелый в обращении с людьми, Дионисий - всегда спокойный, кроткий, благодушный. Но оба сходились между собою потому, что как тот, так и другой одинаково были прямодушны, честны, благочестивы, одинаково любили отечество. Во все продолжение осады Москвы тушинцами, Дионисий пробыл в столице и вместе с Гермогеном выходил для увещания народа, возмущавшегося против царя Василия. В 1610 году, уже после того, как шайки Сапеги и Лисовского отступили от Троицкого монастыря, скончался троицкий архимандрит Иосаф, и в июле, за несколько недель до падения Шуйского, Дионисий возведен был в звание троицкого архимандрита. С этих пор началась его высокая, доблестная деятельность как христианина, так и гражданина. |
| В редакции журнала в Новодевичьем монастыре. 1971-1981 гг. ЖМП 8 август 2011 / 2 сентября 2011 г. Главный редактор. Воспоминания очевидца Мы продолжаем публикацию материалов, посвященных 80-летию " Журнала Московской Патриархии " . Почти 33 года его главным редактором был митрополит Питирим (Нечаев). Редакция стала тогда для Церкви настоящей " кузницей кадров " . Вспоминает один из воспитанников владыки . " Неформатный " священнослужитель Первое знакомство с владыкой Питиримом, тогда еще архиепископом, оказалась " односторонним " . В Московской духовной семинарии вновь поступившие приступали к занятиям не сразу 1 сентября, а лишь прослушав вступительные лекции лучших профессоров. Позже я узнал, что этот порядок был заведен именно архимандритом Питиримом, когда он в 1959 году стал инспектором Московских духовных школ. А в 1978-м праздник «первоклашек» длился дней десять, и где-то вначале, пока погода была еще теплая, состоялась паломническая поездка по московским храмам. После десятка остановок ближе к вечеру группа почти в 150 человек на экскурсионных автобусах подтянулась к Новодевичьему монастырю. Там прямо в трапезном храме семинаристов ожидали бутерброды и горячий чай, которым угощали сотрудницы редакции " Журнала Московской Патриархии " . Редакция тогда занимала тесные помещения при этом храме и на территории монастыря, но владыки на месте не было. Когда семинаристы уже потянулись через монастырские ворота обратно к автобусам, они и повстречались с гостеприимным хозяином. Я увидел владыку, уже окруженного толпой молодых людей в черных семинарских кителях. Кто-то предложил сфотографироваться. Озорно оглянувшись, владыка резво ступил на склон у крепостных стен. Желающих запечатлеться с ним всё прибывало. Это еще больше развеселило владыку, он ребячливо перешагнул повыше, чтобы вся толпа уместилась вокруг него. Так вот он какой, владыка Питирим! Смеющиеся добрые глаза на тонком благородном лице, длинная, тогда еще не совсем седая борода. Его веселость не была безмятежной. Чувствовалось, что этот человек всему знает цену. |
|
|
