| 1. Альбрехт Ричль 12 , который традиционно считается вторым по значимости немецким богословом XIX в. после Фридриха Шлейермахера, родился в 1822 г. в Берлине. В период обучения в университетах Бонна и Галле значительное влияние на него оказала философия Гегеля и зависимое от нее богословие тюбингенской школы. Тогда же Ричль знакомится с трудами главы тюбингенской богословской школы Ф. X. Баура, в особенности с его монографией «Христианское учение о примирении» (1838), а в 1846 г. издает в Тюбингене написанную в духе этой школы диссертацию «Евангелие Маркиона и каноническое Евангелие от Луки». После защиты латинского варианта этой диссертации в Бонне Ричль начинает там преподавательскую деятельность – сначала как приват-доцент (1846–1852), а затем – в качестве экстраординарного (1852–1859) и ординарного (1859–1864) профессора. Уже в первые годы самостоятельной научной деятельности Ричля чувствуется его отход от тюбингенской школы и сближение с так называемым богословием посредничества 13 . В 1850 г. Ричль издает объемную работу «Возникновение древнекатолической церкви. Монография по истории догматов и церкви, в которой излагает историю древней Церкви уже без привлечения характерных для тюбингенского богословия категорий гегелевской диалектики. В отличие от богослова тюбингенской школы Альберта Швеглера Ричль рассматривает личность Иисуса не как явление внутри иудаизма, но обнаруживает в Нем действенность принципиально нового начала. Благодаря этому началу вокруг Иисуса формируется новая живая община. Возникновение новой жизни, или «Царства Божия», представляет собой, по Ричлю, субъективную предпосылку исполнения закона в новых условиях. Оппозицию данному феномену жизни образует, согласно Ричлю, учение Иисуса о праведности, в котором мыслится только сознательное отношение к закону без учета жизненно-субъективного устроения. Из данной бинарной напряженности возникает, по мысли Ричля, противоположность иудеохристианства и паулинизма. Первое развивает учение Иисуса и трактует праведность как исполнение закона. Павел же, напротив, обращает внимание на субъективное отношение ко Христу, которое он передает с помощью категории «благодати», и противопоставляет закону новое начало во Христе – Евангелие. Праведность соотносится у Павла с понятием веры, которая мыслится им в качестве предпосылки новой жизни. |
| можно рассматривать прежде всего как образовательное учреждение и в меньшей степени как богословское направление. Оба этих аспекта деятельности данной школы определяются спецификой исторического развития христианства в Александрии - ведущем культурном центре Римской империи, где наиболее интенсивно происходил процесс слияния и смешения различных культурных традиций и мировоззрений, характерный для эпохи эллинизма и поздней античности. Наличие здесь мощной иудейской диаспоры (представляющей т. н. эллинизированный иудаизм), сильных и разветвленных философских школ (среди к-рых можно выделить школу зарождающегося неоплатонизма в лице Аммония Саккоса) и значительного числа ученых, приезжавших работать в Мусейоне, ставили Александрийскую Церковь в особые условия, тем более, что среди новообращенных в христианство было значительное число людей образованных. Поэтому не случайно именно в Александрии появляется «огласительное училище» или «катехизическая школа» (τ τς κατεχσεως διδασκαλεον - Euseb. Hist. eccl. VI 3); возникнув первоначально как школа, предназначенная для наставления язычников и «оглашенных» в основах христ. веры, она постепенно превратилась в своего рода богословскую Академию. Возникновение и начальный этап существования школы практически не освещаются письменными источниками, но, по преданию, основана она была ап. Марком. Об этом свидетельствует блж. Иероним, утверждающий, что в Александрии, «по некоторому древнему обычаю, со времен евангелиста Марка всегда были церковные учители (ecclesiastici doctores)» ( Hieron. De vir. illustr. 36). Нек-рое время в Александрии преподавал один из ранних греч. апологетов Афинагор (2-я пол. II в.), но было ли его преподавание связано с деятельностью «огласительного училища» или некой частной философско-христ. школы, неизвестно. Преемственность руководителей (дидаскалов) этого уч-ща наблюдается с кон. II в., хотя хронология их деятельности далеко не всегда устанавливается точно. Первым из известных нам дидаскалов Александрийской школы был Пантен (кон. |
| Существенный вклад в богословскую концепцию двух природ внесли св. отцы-каппадокийцы, преимущественно святители Григорий Богослов и Григорий Нисский. Будучи прославляемы Церковью как великие богословы и свидетели веры Церкви в Триединого Бога, в частности отстаивавшие против ариан веру Церкви в истинное божество Христа - воплотившегося Логоса, Второго Лица Пресв. Троицы, они в то же время в полемике с Аполлинарием ревностно защищали учение Церкви об истинности человеческой природы Христа. Так, свт. Григорий Богослов в 1-м послании к Кледонию в опровержение ереси Аполлинария пишет: «Мы не отделяем в Нем человека от Божества, но учим, что один и тот же - прежде не человек, но Бог и Сын Единородный, предвечный, не имеющий ни тела, ни чего-либо телесного, а наконец, и человек, воспринятый для нашего спасения, подлежащий страданию по плоти, бесстрастный по божеству, ограниченный по телу, не ограниченный по духу, один и тот же - земной и небесный, видимый и умопредставляемый, вместимый и невместимый, чтобы всецелым человеком и Богом воссоздан был всецелый человек, падший под грех... хотя два естества - Бог и человек (как в человеке душа и тело), но не два сына, не два Бога... в Спасителе есть иное и иное... но не имеет в Нем места иной, и иного Сего да не будет! Ибо то и другое вместе - и Бог очеловечился, и человек обожился... Когда же говорю «иное и иное», понимаю сие иначе, нежели как нужно понимать Троицу. Там Иной и Иной, чтобы не слить Ипостасей, а не иное и иное, ибо Три Ипостаси по божеству суть едины и тождественны… невосприятие не уврачевано, но что соединилось с Богом, то и спасается. Если Адам пал одной половиной, то воспринята и спасена одна половина. А если пал всецелый, то со всецелым родившимся соединился и всецело спасается» ( Greg. Nazianz. Ep. ad Cledon. 1//PG. 37. Col. 177-184). Богословская концепция двух природ последовательно развивалась в антиохийской богословской школе ( Диодор , еп. Тарсийский, Феодор , еп. Мопсуестийский, блж. Феодорит , еп. Кирский). Дифизитская концепция антиохийской школы была обусловлена как полемикой с Аполлинарием, так и богословскими особенностями этой школы в целом (см. ст. Богословские школы древней Церкви ). Заключая в себе бесспорно ценный элемент - отражавшее христ. веру утверждение истинности Божества и человечества, дифизитская концепция антиохийской богословской школы гораздо более решительно подчеркивала двойство природ во Христе в ущерб единству Христа. В отличие от идеи природного двойства, имевшей онтологический статус, единство описывалось в категориях нравственных, волевых - как не только единство двух природ, но и единство двух субъектов. Это было связано в значительной степени с тем, что сам термин «природа» (φσις), как правило, обозначал конкретное бытие, фактически оказываясь синонимом термина «ипостась». |
| С сожалением приходится отметить, что, как представляется, работы о проблемах литургических переводов Херувимской песни с церковнославянского на немецкий (статья Е. М. Верещагина), об общности происхождения Иисусова танца в “Деяниях Иоанна” и в хлыстовских “радениях” (исследование М. А. Бобрик), и даже о приобщении царя Святым Тайнам в Русской Церкви (работа Б. А. Успенского) могут представлять интерес лишь для очень узкого круга специалистов. ТРЕТИЙ выпуск “Записок” увидел свет после некоторой паузы в 1998 г., явно свидетельствуя о серьезном внутреннем преображении издания. Этот выпуск отличается от предшествующих тем, что является строго тематическим, будучи целиком посвящен патрологическим изысканиям и переводам творений Святых Отцов, оставаясь при этом, впрочем, в наметившемся русле и общей стилистике “Записок”. Первую часть открывает очерк А. П. Дьяконова “Типы высшей богословской школы в древней Церкви III–VI вв.” (речь, произнесенная на годичном акте Санкт-Петербургской Духовной Академии 17 февраля 1913 г.). С блеском и талантом в сжатой, конспективной форме автор рассматривает александрийский, эдесский (с широким привлечением открытых в конце прошлого века трактата “Об основании школ” Бархадбешаббы Арбаи (VI в.) и устава Низибийской школы (конец V в.), а также других сирийских источников) и латинский типы богословских школ, причем ему удается затронуть практически все сферы — от внутренней организации и состава дисциплин до целостной истории конкретных школ. Две последующие работы — очерк А. И. Сидорова “Начало Александрийской школы: Пантен. Климент Александрийский” и статья А. И. Сагарды—А. И. Сидорова “Антиохийская богословская школа и ее представители” — являются как бы развитием и углублением темы, заявленной в общем очерке А. П. Дьяконова. В очерке А. И. Сидорова после небольшого вступления, касающегося раннего периода александрийской школы, собственно Пантену посвящено немногим более двух страниц, остальные 75 — Клименту Александрийскому. Такая диспропорция объясняется отсутствием подробных сведений о первом, но что касается второго, то его жизнь, богословие, экзегеза, антропология, нравственное учение — все рассмотрено с большой тщательностью и добросовестностью, так что данное исследование вполне можно считать исчерпывающим на сегодняшний день по Клименту Александрийскому. |
| Необходимо понимать, что принадлежность к той или иной богословской школе, тенденции мысли, не несёт в себе духовных характеристик, то есть не может оцениваться как признак святости, церковности, правоты или, напротив, греховности и заблуждения. Богословская школа представляет собой некий общекультурный фон (речь идёт, конечно, в том числе и о духовной культуре), в то время как духовная оценка жизни, трудов и учения конкретных личностей лежит в принципиально иной плоскости. Одни и те же условия (внешние по отношению к конкретному человеку), одна и та же школа, могут взрастить как великого святого, так и ересеучителя, несущего Церкви великие беды. Органичная односторонность, культурная и богословская «тенденциозность» всякого человека может стать «плюсом» или «минусом» в зависимости от того, как он окажется способен её использовать – на созидание или на разрушение церковного организма, на исполнение исторических задач, стоящих перед Церковью , или вопреки им. Многие великие святые, будучи характерными представителями определённой богословской школы, понимая ограниченность своего богословского мышления и будучи не способны в конкретный исторический момент своей жизни ясно выразить всю полноту того или иного обсуждаемого догмата, интуитивно ими принимаемого и осознаваемого, смирялись перед тайной Божией, искали пути к соборному решению той или иной грани вопроса, стремились выразить ясное и открытое их видение (часто исторически ограниченное), не превращая часть в «целое», не отсекая в своём учении ту область до поры таинственной полноты, которая для них была ещё темна и сокрыта. Ересиархи же, имея ту же общебогословскую «базу», действовали иным, противоположным образом – в соответствии со своим духовным устроением: гордо возносились перед тайной, раздувая ограниченный горизонт своего видения до «вселенских» масштабов и отсекая как ненужный хлам те смысловые грани истины, которые были от них сокрыты временем и культурою школы, к которой они принадлежали. 2.3. Характеристика основных направлений богословской мысли |
| II в.), не только яркий наставник, но и талантливый проповедник и миссионер; за ним следуют: Климент Александрийский (ок. 200-202/03), Ориген (203-231), св. Иракл (231-232) и св. Дионисий (232-264/65) (занимавшие позднее Александрийскую кафедру), Феогност (265-280), Пиерий (ок. 280 - нач. IV в.), сщмч. Петр , еп. Александрийский († 311), прп. Макарий Александрийский (IV в.), Дидим Слепец (ок. 345 - 398) и Родон (ок. 398-405). Наивысшего расцвета Александрийская школа достигла при Оригене, к-рый привлек к себе множество учеников. Дидаскалы школы пользовались большим влиянием в Александрийской Церкви и иногда имели помощников (наподобие ассистентов при профессорах); по крайней мере, такой помощник (в лице Иракла) упоминается у Оригена. Программа обучения в школе периода ее расцвета включала, вероятно, 3 этапа: круг общеобразовательных предметов; философию, где изучалась совокупность философских систем; богословие, в к-ром центральное место занимала экзегетика, но, возможно, преподавался также и курс своего рода «систематического богословия». Полный срок обучения продолжался скорее всего 5 лет, причем изучение наук находилось в тесной связи с воспитанием («гносис» не отделялся от «практики»). При Клименте и Оригене школа имела и ярко выраженный миссионерский характер: образованным язычникам стремились показать, что христианство является высшим и единственно истинным любомудрием. С выдвижением К-поля в качестве главного культурного центра поздней Римской (Византийской) империи Александрийская школа постепенно приходит в упадок (в кон. IV - нач. V в.). Последний ее дидаскал Родон перенес свою деятельность в г. Сида, и после него «огласительное училище» просуществовало, вероятнее всего, недолго. «Дочерним институтом» Александрийской школы стало уч-ще, основанное в Кесарии Палестинской Оригеном, перенесшим свой богатый опыт преподавания на палестинскую почву (после 231); в этой школе получил образование и христ. воспитание св. Григорий Чудотворец , сообщающий много ценных сведений о ней в своей «Благодарственной речи Оригену». |
| Развитие философско-богословского метода каппадокийской школы в полемике с Евномием Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 14. Антропология святителя Григория Нисского – завершение «каппадокийского синтеза» Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература Раздел V. Влияние каппадокийской школы на средневековую просветительскую традицию Лекция 15. «Золотой век» патристики в истории христианской философии Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 16. Наследие великих каппадокийцев между востоком и западом Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 17. Идеи каппадокийских отцов церкви в трудах преподобного Максима Исповедника Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 18. Преподобный Иоанн Дамаскин: Завершающий этап «каппадокийского синтеза» Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература Вопросы к экзамену Заключение Общая библиография Именной указатель Предметный указатель Указатель географических названий Summary Ключевые слова Key words Творческая биография Curriculum Vitae Настоящее учебное пособие включает курс лекций, прочитанных автором на философском факультете МГУ имени М. В. Ломоносова в 2008–2009 гг. и содержащих обзор и интерпретацию основных философских идей в наследии выдающихся богословов IV в. из Каппадокии – святых Василия Великого , Григория Богослова и Григория Нисского . Совместная литературная деятельность этих учителей Древней Церкви дает основание говорить о Каппадокийской школе как особом явлении в истории «золотого века» патристики. Получив образование в Афинах, великие каппадокийцы связали достижения христианской богословской мысли с традицией античного философствования как поиска ответов на самые глубокие вопросы, которые может задать человек. В пособии освещается общественная и литературная деятельность Каппадокийской школы, осуществлявшаяся в парадигме острого идейного противостояния с арианством, получившим в середине IV в. |
| Через это устанавливается точка зрения и вообще для оценки событий церковной жизни IV в. «Эти события, – по словам автора, – не только не были позором для Церкви, как то часто утверждают протестантские историки, а наоборот, представляют собой одно из тех великих исторических движений, созерцание которых способно дать высокое эстетическое и моральное наслаждение. Они, эти события, наглядно показывают, с какой чуткой осмотрительностью, с какой осторожностью Церковь устанавливала свои догматические определения». Никейская формула утверждается в общем сознании Церкви не раньше, как были исчерпаны все возражения против нее (С. 248–249). Но наряду с этим автор весьма хорошо выясняет и те посторонние для существа догматической борьбы культурно-исторические и политические условия, которые осложняли ее и которые преимущественно и придавали антиникейскому движению невыгодную для него окраску. Автор при этом везде хочет быть вполне объективным и свободным от какихлибо чуждых исторической истине тенденций. Общий итог сочинения по отношению к намеченной в самом заглавии особой задаче – проследить связь между догматическими движениями и философскими учениями той эпохи, сводится к тому, что если в течение первых трех веков, при разработке христианского богословия отдельными лицами, отражается влияние различных философских систем, то и в IV в., когда выступают на сцену целые школы и когда в догматическую борьбу вмешивается, как новая сила, государство, борьба между догматическими партиями ведется в конце концов также на философской почве и по-прежнему на первых порах сохраняется полная свобода для деятельности богословской мысли. Мысль древней Церкви наиболее склоняется к неоплатонизму и устраняет из области богословия как стоицизм, сказавшийся в савеллианстве, так и понятия аристотелевской философии, отразившиеся в ереси Ария и его последователей (С. 648). Эти общие положения разъясняются и обосновываются в частностях при изложении различных доктрин. Факт близости многих отцев Церкви к Платоновой философии и влияния неоплатонизма на богословие древней Церкви с давних пор уже подвергался обсуждению в науке, и вопрос может быть только о степени этого влияния и оценке его значения. |
| В результате на стыке миссионерских задач времени и внутреннего импульса развития догматического самосознания Церкви рождается систематическое богословие как таковое. Ему сопутствует и рождение систематической экзегезы. Таким образом, именно взятый целиком III век может быть назван периодом активной миссии и становления систематического богословия в жизни Церкви. 15.3. Персоналии Богословие наиболее важных для церковного учения отцов и учителей Церкви III века несёт на себе характерный отпечаток богословия той школы, в среде которой эти люди получили воспитание и сформировали свой образ мысли. Несмотря на то, что существовало и взаимовлияние школ и что некоторые из отцов проводили свою жизнь и служение в различных, иногда весьма далёких друг от друга регионах и не всегда могут быть строго отнесены к одной лишь богословской школе, приведённая ниже классификация с известной долей схематизации (в отношении, например, свв. Ипполита Римского и Григория Неокесарийского ) представляет общую картину богословских направлений III века в лицах: Богословие наиболее важных для церковного учения отцов и учителей Церкви III века несёт на себе характерный отпечаток богословия той школы, в среде которой эти люди получили воспитание и сформировали свой образ мысли. Несмотря на то, что существовало и взаимовлияние школ и что некоторые из отцов проводили свою жизнь и служение в различных, иногда весьма далёких друг от друга регионах и не всегда могут быть строго отнесены к одной лишь богословской школе, приведённая ниже классификация с известной долей схематизации (в отношении, например, свв. Ипполита Римского и Григория Неокесарийского ) представляет общую картину богословских направлений III века в лицах: Александрийская школа: – Пантен; – Климент Александрийский ; – Ориген ; – Свт. Дионисий Александрийский . Антиохийская школа: – Свт. Григорий Неокесарийский . Римо-карфагенская школа: – Тертуллиан ; – Свщмч. Киприан Карфагенский . Малоазийская школа: – Свщмч. Ипполит Римский ; – Свщмч. Мефодий Патарский . 15.4. Краткая история периода |
| Основной целью духовной школы, будь то училище, семинария или академия, является образование будущих священнослужителей и людей, чья последующая деятельность будет связана со служением Церкви. Даже не приняв священный сан, человек, окончивший духовную школу, уже имеет право на церковное учительство. «Церковное учительство» подразумевает именно научение христианским истинам. Таким образом, церковный учитель в священном сане или без священного сана — это также и миссионер, который имеет все необходимое для проповеди христианства. Подготовку духовной школы, как правило, делят на интеллектуальную и духовную. В докладе особый акцент хотелось бы сделать на образовательную сторону. Большой перечень дисциплин, преподаваемых в духовной школе и составляющий ее интеллектуальную подготовку, может быть сведен к небольшому списку основных областей богословского знания. В первую очередь, это Священное Писание, изучение которого подразумевает такие предметы как Библейская история, Священное Писание Нового Завета, Ветхого Завета, экзегетика Священного Писания. Далее, область догматического учения Церкви, которая вбирает в себя катехизис, догматическое, нравственное и пастырское богословие, патрологию, аскетику. Область Истории заполняется предметами: истории древней Церкви, истории Русской Церкви, истории Поместных Православных Церквей, истории России, истории религий. Традиционным компонентом духовного образования всегда являлась словесность — русский язык, церковно-славянский язык, древние и новые языки, а также риторика, логика, гомилетика. И, наконец, область богослужения подразумевает преподавание таких предметов как литургика, церковное пение, церковное чтение и др. Роль Священного Писания Безусловно, хорошее знание Священного Писания является необходимым условием для успешной проповеди любого миссионера. О значении Священного Писания в деле миссионерства хорошо писал один из знаменитых миссионеров XIX века преподобный Макарий (Глухарев). Ища причину плачевного состояния российского миссионерства, он находил ее в невежестве самого православного народа, которое происходило, в свою очередь, от незнания Священного Писания. Он рассуждал: «Если и для российской Церкви необходимо нужна благодать духа апостольского для возрождения столь многих племен, незнающих Спасителя человеков Иисуса Христа; то первое и главное, чего надлежит ей желать, — есть возбуждение в российском народе охоты читать Священное Писание… А чем более свет Христов будет распространяться в нашем народе,… тем более добрых делателей для жатвы Господней Церковь будет получать от народа» 1 . |
|
|
