| Торжество Воскресения: Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему В начале Его служения Петр и братья Зеведеевы были призваны от рыбной ловли на море Тивериадском к тому, чтобы стать ловцами человеков, и вот они снова возвратились к прежнему ремеслу, как будто и не было позади тех пережитых трех с половиной лет! И тогда, и теперь, ничего не поймав и напрасно проведя бессонную ночь, они встречают Христа… 23 мая, 2012 В начале Его служения Петр и братья Зеведеевы были призваны от рыбной ловли на море Тивериадском к тому, чтобы стать ловцами человеков, и вот они снова возвратились к прежнему ремеслу, как будто и не было позади тех пережитых трех с половиной лет! И тогда, и теперь, ничего не поймав и напрасно проведя бессонную ночь, они встречают Христа… Хотя Деяния апостольские и упоминают о сорокадневном периоде явлений Воскресшего Христа ученикам и научения их тайнам Царства Божия (Деян. 1, 1-3), но, читая заключительные строки Евангелий о Воскресении Христа , совершенно не чувствуешь какого-либо течения времени, его протяженности, как не чувствовали его, скорее всего, сами апостолы в общении с Воскресшим. Более того, евангелист Лука , судя по всему, намеренно объединил явление ангела Господня у гроба пришедшим мироносицам и обнаружение пустой гробницы апостолом Петром, явление Христа двум путникам, шедшим из Иерусалима в Эммаус («в тот же день» — Лк. 24, 13), затем возвращение этих двух в Иерусалим («в тот же час» — 24, 33), их рассказ одиннадцати апостолам о случившемся и, в свою очередь, повторном явлении им Христа, уверявшего, что Он не дух, ибо может вкушать перед ними пищу ( 24, 37-43), и, наконец, прощальное выведение Им этих же учеников до Вифании, благословение их и восхождение на небо (24, 50-51). Воскресение и Вознесение здесь объединены едва ли не одним днем и неразрывно связаны — иначе просто и быть не может! Евангелист Иоанн повествует о Марии Магдалине , которая, как и те два путника по дороге в Эммаус, не узнала Воскресшего, встретив его рано поутру у гробницы в первые минуты по Его восстании. А когда поняла, услышав от Него свое имя, была удержана от приближения к Нему: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20, 17). |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 48 голосов: 4.5 из 5) Письмо двадцать четвертое. Наша третья встреча Когда я проснулась на следующий день, до меня глухо долетали упражнения и гаммы. Было десять часов утра. Дима занимался ежедневно часа два-три по утрам. Я убедила его, что это никого не будет беспокоить. Обыкновенно, после тревожных бессонных ночей, мы просыпаемся с чувством заботы, грусти, неудовлетворенности. А вчерашний вечер? Что я могу сказать об этом? О, как мучительно это состояние раздвоенности. И разве здоровы эти мысли, набитые в мою голову из медицинских книг библиотеки Николая Николаевича? Случаи с моими сверстницами, счастливые браки по страстной любви, а через год, то и раньше, муж и жена становились чужими друг другу. А материнство? А маленький Чеховский рассказ «Анюта», в котором повествуется о мужчинах, и о каких? Профессор, доктор, художник — ведь это мозг общества — и рядом с ними простая девушка, с чистым жертвенным сердцем. Как трогательна она с ее четырьмя кусочками сахара. Я никогда не писала об этом Вам, и не хотелось бы никогда возвращаться, но сегодняшняя ночь — это мучило меня, как сор. Но когда я вошла сегодня утром в зал, Дима тотчас же перестал играть, взял меня под руку и с непередаваемой простотой и естественностью сказал: — Пошли пить кофе, я Вас ждал. И опять, словно ничего не было, ничего не случилось, и все мои сомнения, навязчивые, засоряющие мою душу, вопросы, мучившие меня всю ночь, разрешились. Покой охватил меня. С самого первого дня нашей встречи и по сей день, я не слыхала от него ни восторга, ни вздохов, ни безнадежных взглядов, ни недоговоренных многозначительных фраз, не было и целованья рук. Никогда он не спрашивал о моем настроении, здоровье, самочувствии, и в то же время я уверенна, что все мои душевные переживания и вчерашнее смущение были ему известны. А вот брать мою руку в свою и подолгу держать стало законным и естественным, но это бывало не часто. С самого начала это было проявлено смело, просто, но главная сила была еще в том, что это было, как ни странно, манерой моего отца, в проявлении ласки ко мне. Может быть, я повторяюсь, но это поражало, гипнотизировало, обезоруживало. И Дима, и отец смешивались в одно, а я испытывала тепло и радость. Не восторгаясь вслух моими достоинствами, в то же самое время, он был в отношении меня — одно внимание. Делал так, что все походило на утонченное ухаживание, обожание, быть может, последнее не верно или преувеличено мною, но было то, что нам, женщинам, так нравится в мужчине, когда он, не задумываясь, набрасывает на лужу свой блестящий плащ, чтобы не промокли наши ножки, без подчеркивания, без требования наград. |
| Весьма интересно было узнать, какое впечатление произвело на подобного человека современное афонское монашество. Двадцать четвертого июня – в день Рождества Иоанна Крестителя, автор вышеупомянутой статьи прямо с парохода проследовал в знаменитый русский Пантелеимоновский монастырь и попал прямо к литургии. Вот как описывает он афонскую службу и впечатление, производимое ею на молящихся и на него самого: «Храм постепенно стал наполняться иноками и богомольцами, пение становилось все возвышеннее, религиозное настроение приподнятее и у молящихся выступали искренние слезы, и смиренно творили набожные земные поклоны вновь прибывшие гости, которые так много слышали о благочестии афонских иноков, о благодати, здесь царствующей, о бесконечной милости Господа, являющего подвижникам и отшельникам волю Свою через посредство ангелов небесных. Вспомнил я беседу на пароходе престарелого схимонаха, возвращавшегося из России на Афон, беседу глубоко трогательную о чистоте иноческой жизни, видел я благоговейно поднятые взоры к небу и проникся сознанием высоты и важности религиозного чувства. Я забыл усталость, бессонную ночь, земные вопросы и погрузился в созерцание торжественного богослужения». Таково влияние хорошей службы на молящихся. Мысли и чувства, вызванные богослужением в Пантелеимоновском монастыре, не покидали автора во всю дорогу, когда он, сидя на муле «Джафар», переезжал из Пантелеимоновского монастыря в маленький греческий монастырь «Ивер» – конечный пункт своего путешествия. «Медленно передвигаясь на Джафаре, – пишет он, – я все еще находился под свежим обаянием минувшего дня. Сколько неотразимых и разнообразных впечатлений за несколько часов! Сколько дум и чувств зародилось в исполненной благоговения атмосфере! Великая сила вера, – она целительный бальзам для измученной в житейской суете тоскующей души. Блаженны верующие»! Здесь в «Ивере» также все, по-видимому, производило на автора отрадное впечатление. Автор отдыхал душой. «Сорок дней», – пишет он, – вращался я в обществе греков – иноков, приветливых, ласковых, добродушных»... и далее: «добрые иноки из чувства сострадания не оставляли меня, однако, быть самим с собой... всматриваясь в их спокойное выражение лица, я чувствовал какую – то неуверенность в самом себе». |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Зачем Великий пост накануне Пасхи? Радоваться воскресению Спасителя может только понявший своё падение и увидевший свои грехи 24.02.2023 1235 Время на чтение 4 минуты Фото: Орская епархия Кто хоть раз встречал в своей жизни рассвет, тот знает, как первые мгновения чудесного видения покрывают забвением бессонные часы его ожидания. Христос - рассвет мира, Им воссияла радость. Но прежде рассвета была ночь, прежде весны - зима. Главному нашему Православному празднику - Воскресению Христову - предшествует Великий пост. Время, когда мы стараемся увидеть и осознать свои грехи и свое падение. Святитель Игнатий (Брянчанинов) называет пост бесценным даром Божиим. Ибо «с этого видения, - замечает преподобный Макарий Египетский, - и начинается все христианство». Увидевший себя по шею в болоте греха соединяет свою молитву с одним-единственным воплем: «Господи, Иисусе Христе, спаси мя погибающего». Только с того момента, когда человек видит свое падение, он начинает призывать на помощь Спасителя - Врача. Истинный Врач предложил нам в качестве лекарства постоянный плач и шествие тернистым путем Евангельских заповедей. Заповеди Христа признают многие, даже атеисты их считают частью сокровищницы общечеловеческой морали. Но только здесь, в Православной Церкви, открывается их смысл. Каждая заповедь показывает человеку его болезнь, обнаруживает его неспособность сделать что-либо в совершенстве своими собственными силами. И тогда человек со смирением встречается со своим Спасителем, Господом Иисусом, который Сам исцеляет и направляет его. Теперь становится понятным, почему мы призываем Иисуса Распятого на помощь. Внешний мир надеется получить помощь от какого-нибудь сверхмудрого реформатора. Писание именует его Антихристом. «Анти» - это значит «вместо» - вместо Христа. Увы, мы живем в мире, где понятия «греха», «страсти», «духовной смерти» считаются устаревшими. Наш мир просто не желает видеть и слышать о них. А это значит... миру не нужен... Спаситель. Точнее ему не нужен Спаситель Иисус Христос. А вот по спасителю от безработицы, войн, голода, болезней мир, конечно же, просто изнывает. И это настораживает. Настораживает то, что мир, уставший от социальных потрясений, уже готов принять подателя земного счастья, в своих обетованиях ни в чем не похожего на истинного и единственного Спасителя. Пути Христа и Антихриста ведут в разные стороны: один на крест, к распятию страстей и греховных побуждений, другой - к земному благополучию, самодовольству и покою. Эти два пути, говоря иначе,- путь покаяния и путь греха. Тяжело и горько идти первым, легко и приятно - вторым. Вот, оказывается, на чем зиждется наше нежелание и неумение видеть свою гибель без Бога. Мы порой меняем вечную радость на временные наслаждения. И тогда у нас на нашем ложном пути есть лишь один выход - возвращение, то есть покаяние и исповедание своих заблуждений. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Тайна Третьего храма Отрывок из книги «Имя ему 666» 28.01.2022 1576 Время на чтение 10 минут Отрывок из книги «Имя ему 666», фантастическая остросюжетная повесть в сеттинге киберпанк Утром, едва успев собраться, они услышали звонок телефона, мать Таисия сообщила, что автобус ждёт их у отеля. В этот день они побывали в пещере, где был воскрешен праведный четверодневный Лазарь, затем в часовне Вознесения Господня, в Русском Православном Елеонском женском монастыре и в церкви Вознесения с колокольней во имя Иоанна Крестителя, которая больше известна как «Русская свеча». Следующая ночь тоже была бессонной. Гефсиманский сад, монастырь Марии Магдалины, гробница Богородицы и многое другое – всё, что касается Евангельского повествования, посетила их паломническая группа. Всю неделю, несмотря на усталость, на ранние подъёмы и поздние возвращения с экскурсий, Максим и Ольга перенесли мужественно. В воскресенье решили отдохнуть и поваляться в постели, отключили телефоны и повесили на входную дверь табличку «Не беспокоить!» Ближе к обеду Максим встал с постели, и не увидев супруги рядом, пошёл в соседнюю комнату – там её и нашёл. Она сидела за ноутбуком и просматривала материалы, отснятые во время паломнических экскурсий. – Милый, ты встал? Смотри, есть вполне достойные кадры для фильма, так что, время не прошло впустую. – Оля, нажми на паузу, это же долина Армагеддон. Какие уникальные кадры получились – ты профи. Этот специфический закат сделал своё дело – всё живое в этой долине словно замерло и ждёт чего-то ужасного. Уже тысячи лет ждёт и не знает, когда же произойдёт последнее сражение добра со злом. – Я рада, что тебе понравилось. Заказывай завтрак в номер, а я пока приведу себя в порядок. – Послушай, мне Рустем пять раз с утра звонил, – взглянув на экран телефона, крикнул Макс вдогонку. – Перезвони, спроси, что там случилось? Такси подъехало к отелю «Оазис», Рустем вышел из машины и, расплатившись, пошёл к вестибюлю. В этот момент у него зазвонил мобильник: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КСАНФИППА И ПОЛИКСЕНИЯ [греч. Ξανθππη κα Πολυξνη] († 109), преподобные жены (пам. 23 сент.). О жизни К. и П. повествует соч. «Житие Ксантиппы, Поликсении и Ревекки», изданное в 1893 г. М. Р. Джеймсом по единственной известной в то время рукописи XI в. (Paris. gr. 1458), содержащей данный текст. В наст. время выявлены еще неск. манускриптов: ГИМ. Син. греч. 161 (379), XI в.; Vat. gr. 803, XII в. Издатель изменил название произведения на «Акты Ксантиппы, Поликсены и Ревекки» из-за имеющихся параллелей с апокрифическими апостольскими актами, и впосл. это название закрепилось за текстом в научной среде. Джеймс датировал «Акты Ксантиппы, Поликсены и Ревекки» серединой III в., Э. Жюно ( Junod. 1989. P. 91) предложил более позднюю расширенную датировку между IV и IX вв., Т. Сепешши остановился на VI в. ( Szepessy. 2004. P. 317-318). Произведение состоит из 2 частей: в 1-й главной героиней выступает К., жена Проба, приближенного имп. Нерона (54-68), занимающего высокий пост в Испании. Рассказ начинается с того, что слуга К. и Проба вернулся из Рима в удрученном состоянии, т. к. он слышал там проповедь ап. Павла, но не успел принять от него крещение. Вскоре этот человек скончался, а К. предалась строгому воздержанию, прекратив супружеские отношения с мужем, и просила Бога просветить ее светом новой веры. Однажды после бессонной ночи, проведенной в молитвах и воздыхании, она увидела из окна юношу, и поскольку через видение К. было открыто, что это ап. Павел, она уговорила супруга оказать страннику гостеприимство. Вскоре в дом Проба стали приходить мн. жители города, и Павел исцелял больных и изгонял нечистых духов. Недовольный большим количеством людей, постоянно пребывающих в доме, Проб выгнал апостола, а К. запер в ее комнате. Ночью женщина втайне от супруга покинула дом, подкупив привратника, и пришла к знатному горожанину Филофею, принявшему у себя Павла. Там она получила от апостола крещение. Вернувшись, К. сподобилась видения Креста и Спасителя, К-рый предстал пред ней в образе юноши, а затем в образе ап. Павла. В ту же ночь Проб видел тревожный сон и наутро просил советников растолковать ему смысл сна. Осознав, что он напрасно гневался на Павла и что Бог смилостивился над неверующими, он также принял крещение, после чего К. устроила пир в их доме. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 24 голоса: 4.3 из 5) Истинный пастырь Божий Бог нам прибежище и сила Велика рать Христовых верных служителей. Большая часть их, как пчелки Божии, незаметно для мира трудятся на ниве Господней, но есть и такие, которые, как звезды небесные, ярко сияют благодатью Христовой. Благодарное потомство свято хранит память о таких подвижниках евангельской любви. В назидание нам вот что передается об одном истинном пастыре, священнике села Спас-Чекряк, Орловской губ., Волховского уезда, отце Георгии Косове. Поступив в Чекрякский приход, отец Георгий нашел здесь такую бедность и запущенность, что совсем собрался было уходить отсюда, чтобы не умереть с голоду, и особенно потому, что здоровье его было так плохо, что он кашлял кровью, но остался лишь потому, что отец Амвросий Оптинский удержал его от перехода. Повинуясь совету великого старца, о. Георгий остался в Спас-Чекряке, и с тех пор чрез него великая сила Божия совершается здесь: устроен великолепный каменный храм, трехэтажный дом трудолюбия, школа и дом странноприимный; толпы богомольцев текут отовсюду в дотоле безвестное село Чекряк. Как же все это совершилось? Вот что рассказал об этом сам отец Георгий. — Когда я приехал сюда — меня оторопь взяла: что мне тут делать? Жить не в чем, служить не в чем, дом старый-престарый. Церковь, пойдешь служить, того и гляди самого задавит. Доходов почти никаких. Безнадежное всегда было это место. Прихожане удалены от храма и от причта. Народ бедный — самим впору еле кормиться. Что мне тут было делать?! Священник я в то время был еще молодой, неопытный, к тому же здоровьем был очень слаб — кровью кашлял. Матушка моя была сирота бедная. Поддержки, стало быть, ни оттуда, ни отсюда не было, а на моих руках были еще младшие мои братья. Оставалось бежать. Так я и замыслил. На ту пору велика была слава отца Амвросия. Оптина от нас верстах в шестнадцати. Как-то по лету ночь бессонная от думушек-тο, взгомозился я ни свет ни заря к батюшке. Собрался, вмиг котомку за плечи и пошел к нему за благословением уйти из прихода. Часа в четыре дня я уже был в Оптиной. Батюшка меня не знал. Прихожу в хибарку его, а уж там народу тьма — дожидают выхода батюшки. Стал и я в сторонке дожидаться. О приходе своем, о цели своего прихода я никому не сказывал. Смотрю — он выходит, да прямо меня и манит к себе: |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 8 голосов: 4.8 из 5) Оглавление Киевская повесть Прекрасный друг минувших светлых дней , Надёжный друг дней мрачных и тяжёлых, Вина всех дум, и грустных и весёлых, Моя жена и мать моих детей! Вот песнь моя, которой звук унылый, Бывало, в час бессонницы ночной, Какою-то невидимою силой Меня пленял и дух тревожил мой! О, сколько раз я плакал над струнами, Когда я пел страданье Чернеца, И скорбь души, обманутой мечтами, И пыл страстей, волнующих сердца! Моя душа сжилась с его душою: Я с ним бродил во тме чужих лесов; С его родных днепровских берегов Мне веяло знакомою тоскою. Быть может, мне так сладко не мечтать; Быть может, мне так стройно не певать! - Как мой Чернец, все страсти молодые В груди моей давно я схоронил; И я, как он, все радости земные Небесною надеждой заменил. Не зреть мне дня с зарями золотыми, Ни роз весны, ни сердцу милых лиц! И в цвете лет уж я между живыми Тень хладная бесчувственных гробниц. Но я стремлю, встревожен тяжкой мглою, Мятежный рой сердечных дум моих На двух детей, взлелеянных тобою, И на тебя, почти милей мне их. Я в вас живу, — и сладко мне мечтанье! Всегда со мной моё очарованье. Так в тёмну ночь цветок, краса полей, Свой запах льёт, незримый для очей. 17 сентября 1824 г. Санкт-Петербург 1 За Киевом, где Днепр широкой В крутых брегах кипит, шумит, У рощи на горе высокой Обитель иноков стоит; Вокруг неё стена с зубцами, Четыре башни по углам И посредине Божий храм С позолочёнными главами; Ряд келий, тёмный переход, Часовня у святых ворот С чудотворящею иконой, И подле ключ воды студёной Журчит целительной струёй Под тенью липы вековой. 2 Вечерний мрак в туманном поле; Заря уж гаснет в небесах; Не слышно песен на лугах; В долинах стад не видно боле; Ни рог в лесу не затрубит, Никто не пройдет, — лишь порою Чуть колокольчик прозвенит Вдали дорогой столбовою; И на Днепре у рыбаков Уж нет на лодках огоньков; Взошёл и месяц полуночный, И звёзды яркие горят; Поляны, рощи, воды спят; Пробил на башне час урочный; |
| Разделы портала «Азбука веры» Юрий Рубан, канд. ист. наук, канд. богословия Вопрос: Почему в конце вечерней службы перед воскресеньем и праздниками возглашают: «Исполним утреннюю молитву…». А на часах еще около 9 часов вечера? На какой часовой пояс они ориентируются? Быть может, по серости своей, я чего-то не понимаю. Простите. (Анастасия) Дорогая Анастасия! Самоуничижение здесь неуместно. Вы не должны разбираться в тонкостях православного богослужения (это — весьма специальная область знаний), но стремление уяснить логику происходящего во время богослужения — похвально. Думаю, мало кто из прихожан задумывается над древними богослужебными традициями, изначальный смысл которых давно уже противоречит их месту в современном суточном цикле богослужений. Вы имеете в виду происходящее во время богослужения, именуемого у греков Агрипния (букв. «бессонное», «бодрствование»), а у нас Всенощное бдение, или, в народе, — Всенощная. Его история интересна и поучительна. В 485 году святой Савва Освященный основал на западном склоне реки Кедрон — в Иудейской пустыне — монастырь, ставший впоследствии знаменитой Лаврой Святого Саввы. Монахи жили поодиночке в пещерах, лепившихся по крутым берегам как ласточкины гнезда. Под воскресенье они собирались в монастырском храме и проводили там всю ночь, потому что расходиться по кельям после вечернего богослужения было смертельно опасно. Они подкреплялись хлебом и вином (в память этого у нас раздают кусочки хлеба, пропитанные вином), а затем в чтении Псалтири и духовных беседах, именовавшихся кафизмата («седальные»; ныне смысл этого термина иной) дожидались утра; во время бесед можно было немного подремать. Так вечерняя служба перетекала у них в утреннюю. Когда же над горами начинал алеть Восток, возглавляющий богослужение торжественно возглашал «Хваление Зари» («Слава Тебе, показавшему нам свет!»). Монахи благодарили Бога за то, что Он даровал им возможность встретить еще один новый день земной жизни. Через какое-то время служилась Литургия, все причащались и расходились по своим кельям-пещерам до следующего воскресенья или праздника. Понятно, что такое продолжительное богослужение было вызвано местными специфическими жизненными условиями. |
| Свети Наум. 4 июня. Пятница. Каждое утро встречаешь в новом месте. Говорят, можно привыкнуть к переменчивому ночлегу. О наших „долгих“ извозчиках рассказывают, что их одолевает бессонница, когда они вынуждены бывают ночевать по нескольку дней на одних и тех же палатях. Пока я не имею основания поверить этому. Какой может быть сон, когда все кругом от малого до великого новое и непривычное, и в глазах, и в ушах, и под боком, и под головой, и... в голове? Особенно не давал мне покоя шум волновавшегося целую ночь озера. Хорошо, что мы успели вчера еще вовремя добраться до тихого пристанища. На рассвете, когда только что начал охватывать настоящий глубокий сон, раздался звон колокола, приглашающий на божественную службу. „Пустынным непрестанное божественное желание бывает“... повторяю я про себя, и нехотя иду в Церковь . Дом Божий оказался очень древним, хорошей византийской архитектуры, но очень малых размеров. Внутри вся церковь расписана кистью, сходною с академической только в свободе рисунка. Как та напяливает древним святителям греческим русские митры на головы, обрамив последние длинными по плечи волосами и пр., так эта расставляет глаза угодника Божия на такое пространство, что между ними еще может поместиться пара глаз. Одна делает по неведению, другая – по неумению. Насколько это одно и то же, пусть решают специалисты. Из памятной заметки видно, что расписал церковь (т. е. окончил свою работу) 6 сентября 1806 г. некто Константин из Корицы (Гюрдже – по-турецки и Горча – по-албански. А по-славянски?). Производилась же работа при Митрополите преспском (а не охридском?) Каллинике и Игумене Стефане из Филиппополя, „новом ктиторе». Заметка сделана по-гречески. Выражение: новый ктитор могло бы означать, что монастырь стоял до Игумена Стефана в запустении. Стефан, конечно, был грек. Оттого в монастыре все теперь носит на себе печать эллинства. Славянское остается только имя монастыря, да и то ученый и наблюдательный Пуквиль передает с оттенком не славянским, так-как Св. |
|
|
