| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГРИГОРИЙ VIII († после 1137, аббатство Ла Тринита делла Кава под Салерно; до избрания папой - Мауриций), антипапа (10 марта 1118 - апр. 1121). Один из политических деятелей эпохи борьбы за инвеституру , сторонник римско-герм. имп. Генриха V. Упоминаемое в источниках прозвище Г. Бурдин (лат. Burdinus; испан. Burdinho; франц. Bourdin - осел, мул) являлось родовым прозвищем знатной семьи из Юж. Франции, из к-рой он происходил (по др. версии, это пейоративное имя он получил от римлян). Предположительно был монахом клюнийского мон-ря Сен-Марсьяль (Юж. Франция), откуда в 1088 г. его вместе с др. монахами забрал примас Испании Толедский архиеп. Бернард для насаждения и укрепления идей григорианской реформы в отвоеванных у мавров областях Пиренейского п-ова. Г. почти 10 лет состоял при архиеп. Бернарде, занимал должность архидиакона толедского собора. Ок. 1098/99 г. рукоположен во епископа отвоеванной у арабов Коимбры, много сделал для восстановления церковной и хозяйственной жизни этого еп-ства. В нач. 1101 г. посетил Рим; с осени 1104 по весну 1108 г. совершил паломничество в Св. землю, откуда привез в Испанию реликвии, связанные со св. ап. Иаковом Зеведеевым . В нач. 1109 г. избран архиепископом Браги ; летом того же года отправился в Рим за паллием , к-рый ему вручил папа Пасхалий II , утвердив тем самым его избрание, состоявшееся без санкции папы Римского. Вскоре архиеп. Мауриций вступил в конфликт со своим бывш. покровителем архиеп. Бернардом Толедским, отказываясь признавать его юрисдикцию над архиеп-ством Брага. В кон. 1113 г. архиеп. Бернард обвинил Мауриция в неповиновении папскому легату и примасу Испании и объявил о лишении его сана, что было утверждено папским посланием от 11 апр. 1114 г. Мауриций отправился в Рим, где ему удалось доказать свою правоту в этом конфликте: 3 нояб. 1114 г. папа Пасхалий II в декреталии к архиеп. Бернарду Толедскому осудил его за превышение власти, признал Мауриция законным архиепископом и подтвердил автономию архиеп-ства Брага по отношению к архиеп-ству Толедо ( Jaffé . RPR. N 6475 ). |
| Иннокентий II, папа Римский. Гравюра. 1600 г. (Sacchi. Vitis pontificum. 1626) (РГБ) После смерти Гонория II группа из 16 кардиналов во главе с кард. Аймериком в ц. Сант-Андреа избрала папой Грегорио Папарески, к-рый принял имя Иннокентий. Выборы имели спорный с правовой т. зр. характер. Как и его предшественник Гонорий II, И. был ставленником влиятельного канцлера Римской курии кард. Аймерика и могущественного рим. рода Франджипани. Свои голоса за И. отдали более молодые кардиналы, выходцы из Сев. Италии и Франции. В тот же день большинство кардиналов (в основном более старшие по возрасту представители рим. знати и выходцы из Юж. Италии) в противовес И. избрали папой П. Пьерлеони (антипапа Анаклет II), представителя богатого рим. семейства, противника Франджипани в борьбе за власть, что положило начало 8-летнему расколу в католич. Церкви. Анаклета II поддержали рим. духовенство и народ. Оба папы были рукоположены 23 февр. 1130 г.: И.- в ц. Санта-Мария Нова, а Анаклет II - в соборе св. Петра. Вопрос о легитимности 2 пап решился в последующее десятилетие по результатам признания их европ. государями. Благодаря личным связям И. и его сторонников, прежде всего влиятельных франц. клюнийцев во главе с Бернардом Клервоским и основателя ордена премонстрантов Норберта из Ксантена (1080-1134), И. признали во Франции, в Римско-Германской империи и в Англии, в то время как Анаклет II сумел найти поддержку в Риме, в Папской области, в Милане, в Сицилийском королевстве, в Шотландии и в Аквитании (на короткий срок и среди нек-рых нем. епископов). Историки (Г. Швайгер и др.) полагают, что в противостоянии И. и Анаклета II нашел отражение конфликт между старым и молодым поколениями церковных реформаторов. За выходцем из Клюни высокообразованным Анаклетом II стояли реформаторы «традиционного» григорианского и клюнийского направления. И. поддерживали новые, быстро набиравшие влияние реформаторские группы регулярных каноников , премонстрантов и цистерцианцев . Определенную роль в полемике с Анаклетом II сыграл факт его происхождения из рода рим. евреев, принявших христианство. Бернард Клервоский, подчеркивая это обстоятельство, развил аргумент о решающем значении при папских выборах достойности кандидата, а не легитимности его избрания (см., напр., письма герм. имп. Лотарю III ( Bernard. Clar. Ep. 139//PL. 182. Col. 293-295), пресв. Гильдеберту ( Idem. Ep. 124//Ibid. Col. 281-282) и св. Вильгельму (Гильому), герц. Аквитанскому и гр. Пуатье ( Idem. Ep. 127//Ibid. Col. 281-282)). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИКТОР [франц. Vittre] (VII в.), св. (пам. зап. 26 февр.) подвижник Трикасский. В основу жития В., изданного болландистами в Acta Sanctorum , положены 2 проповеди в честь этого святого, составленные в XII в. Бернардом Клервоским . Ему же принадлежит служба, посвященная В. и написанная по просьбе Гвидона (Видона), аббата мон-ря Монтьераме. Сам Бернард в послании к Гвидону сообщает, что он пользовался нек-рыми сочинениями древних писателей о В., к-рые ему послал Гвидон ( Bernardus Clarevallensis. Epistula 397, 3). В. происходил из Трикасс (иначе Трека, совр. Труа, Франция) из знатной семьи; был крещен сразу после рождения. Получив хорошее образование, он решил стать священником, к неудовольствию своих родителей, поскольку В. был единственным ребенком в семье. После смерти родителей вел отшельническую жизнь, удалившись во владения некоего Сатурния. Тихую жизнь подвижника изменила случайная встреча с франк. кор. Хильдериком II (662-675), к-рый был восхищен праведной жизнью и даром чудотворения В. (чтобы угостить короля подобающей ему трапезой, В. чудесным образом обратил воду в вино и камни в хлеб). После этого события В. стал известен, вокруг него собирались ученики и желающие общения со святым. По молитвам В. многие приходящие к нему исцелялись от различных недугов. В. мирно скончался в глубокой старости. В день его смерти свершилось чудо - с некоего узника спали оковы и он смог уйти из темницы, впосл. он посвятил свою жизнь Богу, став священником. Чудеса над могилой святого неоднократно совершались и позже. В 834 г. мощи В. были перенесены в Арремарский мон-рь (впосл. аббатство Монтьераме), чьим покровителем он считается. С 1791 г. мощи находятся в г. Арси-сюр-Об. Подлинность мощей была подтверждена рекогницией 1564 г. Ист.: ActaSS. Febr. T. 3. P. 664-665; Bernardus Clarevallensis. Officium de sancti Victore confessore//PL. 183. Col. 775-778. Лит.: BHL, N 856; Garrigues M.-O. Vittore di Arcis//BiblSS. Vol. 12. Col. 1250-1251. Д. В. Зайцев Рубрики: Ключевые слова: АББОН ИЗ (940 или 945-1004), мч. (пам. зап. 13 нояб.), бенедиктинец, аббат монастыря Сен-Бенуа-сюр-Луар (Флёри), сторонник клюнийской реформы, ученый |
| К Каролингской эпохе относятся и первые попытки реформы монашеской жизни. На Аахенском соборе 817 года был утвержден так называемый «Монастырский капитулярий» (Capitulare monasticum), основной целью которого было единообразное и строгое выполнение всеми монастырями Устава преподобного Венедикта. Многие положения Устава (в частности об одежде, дисциплине, пище) на соборе были смягчены с тем, чтобы добиться успешного проведения реформы; зато другие, касающиеся трудовых послушаний, были дополнены и усилены. Попытка унификации монашеской жизни не получила большого распространения, ограничившись лишь югом Франции, но именно здесь обновленный Устав преподобного Венедикта был принят и в скором времени послужил основой для клюнийской реформы. Стремление осуществить аскетический идеал в наиболее полной форме неизбежно вело к попыткам создать новый тип монастырской жизни. «Для Запада характерно, что монахи, которые с бесповоротной решимостью возвращались к греческому аскетизму, не могли надолго на нем успокоиться и спустя более или менее продолжительное время добровольно обращались к мысли о реформе ордена» 67 . Это стремление к духовному совершенствованию берет свое начало в X веке, когда из французского монастыря Клюни (Бургундия), основанного герцогом Гильомом Аквитанским в 910 году, раздался призыв к реформе. Этот монастырь стал центром особой конгрегации бенедиктинских монастырей, истолковывавших Устав преподобного Венедикта с аскетических позиций. «Исход X века, т. е. первого тысячелетия, вызвал у современников мысль о предстоящем конце мира и чрезвычайно усилил религиозное чувство в смысле аскетизма. Число монастырей и монахов так быстро возросло, что очевидец этого движения – монах Радульф Глабер – изображает это движение словами: «Казалось, как будто весь мир облек себя в белый покров Церкви» 68 . Период, предшествовавший началу крестовых походов (1096 г.), отмечен созданием новых монашеских орденов, также ведущих свое начало от братства преподобного Венедикта. В 1084 году был учрежден орден картезианцев (Charteux), а 14 лет спустя часть бенедиктинцев основала конгрегацию с еще более строгими правилами – цистерцианскую, центром которой стал монастырь Сито (Citeax, Бургундия) и главой которой был Бернар Клервоский (1091–1153). |
| Несмотря на сомнительную достоверность этих историй, во 2-й пол. XI в. процесс романизации испан. богослужения действительно ускорился. В 1067 г. рим. обряд вводится в мон-ре Сан-Сальвадор-де-Лейре. В 1071 г. торжественный чин смены обряда был совершен в мон-ре Сан-Хуан-де-ла-Пенья (Crónica de San Juan de la Peña/Ed. A. U. Arteta. Valencia, 1961. P. 56). Папа Григорий VII предпринял решительное наступление на И.-м. о. Между 1074 и 1081 гг. он отправил светским правителям Испании (principes Hispaniae) 8 посланий, в к-рых требовал запретить И.-м. о. (Toletane illusionis superstitio) ( Greg. VII, papa. Reg. ep. I 63, 64, 83; II 50; IV 28; VII 6; IX 2, 14//PL. 148. Col. 339-340, 355-356, 401-402, 483-488, 549-551, 604-606, 617-618). Для введения рим. обряда в 1079 г. в Испанию был отправлен аббат Рикард Марсельский. Собор 1080 г. (или 1081) в Бургосе принял решение о введении рим. обряда на всей территории Леоно-Кастильского королевства. Детали соборного решения неизвестны, т. к. акты не сохранились (кроме грамоты кор. Альфонсо VI о введении рим. обряда на подвластной ему территории). Архиеп. Родриго Хименес де Рада в «Истории Испании» (1243) приводит рассказ, очевидно придуманный им на основе кратких упоминаний в хрониках, о том, как Альфонсо VI повелел провести рыцарский поединок в присутствии папского легата, поскольку народ не хотел отказываться от И.-м. о. Победил рыцарь, сражавшийся за толедское богослужение. Тогда король повелел бросить в костер богослужебные книги 2 обрядов, но толедская книга «выпрыгнула» из огня, а римская сгорела. Тем не менее король все равно запретил И.-м. о. ( Rodrido Jim é nez de Rada. Historia de rebus Hispaniae. 6. 24-25// Idem. Historia de rebus Hispaniae sive Historia Gothica/Ed. J. Fernández Valverde. Turnhout, 1987. P. 205-209. (CCCM; 72)). После завоевания Толедо в 1085 г. там также был введен рим. обряд (в его клюнийском варианте он сохр. в этом городе до 1573). Новым архиеп. Толедским был поставлен аббат клюнийского мон-ря Саагун Бернард, француз по происхождению, сторонник григорианской реформы, что сказалось на его отношении к И.-м. о. Празднование восстановления Толедской кафедры состоялось 18 дек. 1086 г., в день, когда по календарю И.-м. о. был праздник Пресв. Девы. Местная мосарабская община получила привилегии - 6 толедским приходам было разрешено сохранить И.-м. о. ( Rodrido Jim é nez de Rada. Historia de rebus Hispaniae. 4. 3//Ibid. P. 118). В источниках более позднего времени сообщается, что это были приходские церкви святых Иусты и Руфины, св. Марка, св. Евлалии, св. Себастиана, св. Луки и св. Торквата. Кроме того, по словам архиеп. Родриго, на Леонском Соборе (1090 или 1091 г.), который проходил под председательством папского легата кард. Райнерия и архиеп. Бернарда Толедского, впредь было разрешено переписывать и использовать только те литургические книги, которые написаны «галльским письмом», а те, которые написаны «толедским», велено отвергать (ср.: Mansi. T. 20. Col. 737). |
| Об архитектурном облике К. можно судить по памятникам романского и готического периодов (время перестройки более ранних монастырских комплексов). Как правило, обрамление К. имело вид простых аркад, пролеты к-рых могли украшать колонны. Из Жития св. Одилона, аббата Клюни, известно, что в конце жизни он построил в мон-ре еще один К. (ок. 1042). Для его оформления с большим трудом по рекам из отдаленных мест сплавляли мраморные колонны; это строительство дало повод сравнивать св. Одилона с имп. Августом Октавианом Клуатр в аббатстве Сен-Пьер в Муассаке, Франция. Сер. XI в. Клуатр в аббатстве Сен-Пьер в Муассаке, Франция. Сер. XI в. (Vita Sancti Odilonis. Lib. 1. Cap. XI//PL. 142. Col. 905-906). Капители колонн в К. начиная с сер. XI в., особенно в мон-рях Каталонии и юга Франции, богато украшали, размещая зоо- и антропоморфные орнаментальные композиции, в т. ч. с сюжетами из ВЗ и НЗ, а также из житий святых, как, напр., в К. аббатства Сен-Пьер в Муасаке (Лангедок), сер. XI в. На гранях столпов сохранились рельефы с образами апостолов в рост, а также портрет заказчика, аббата Дюрана де Бредона, погребенного перед входом в К. ( Braunfels. 1969. S. 109-110. Abb. 19). Об иконографии скульптурного убранства можно судить также по памятникам письменности, напр. по «Апологии» св. Бернарда Клервоского , обращенной к Гийому, аббату монастыря Сен-Тьерри (Apologia ad Guillelmum. 1127). С поразительной наблюдательностью в ней описана скульптурная декорация К. клюнийского аббатства Сен-Дени, вызвавшая осуждение читателей ( Bernard. Clar. Apologia//PL. 182. Col. 915-916; Mortet, Deschamps. 1929. P. 43; История эстетики. 1962. Т. 1. С. 282-283; Rudolph. 1990. P. 282; Bernard de Clarvaux. 2005. P. 54-55). Сюжеты и мотивы подобной декорации чрезвычайно близки тератологическому орнаменту, который господствовал в европ. искусстве книжной иллюминации в раннем средневековье, получив распространение в Др. Руси, где сохранял устойчивые позиции, напр. в новгородской книжности, вплоть до сер. XV в. |
| Бенедикта, фактически игнорировало его предписания о новициях. Папа Римский Григорий VII (1073-1085) в 1079 г. особо укорял аббата св. Гуго Великого, что клюнийцы не соблюдают правило о годичном испытательном периоде ( Greg. VII, papa. Reg. ep. VI 17//MGH. EpSel. T. 2. Fasc. 2. P. 423-424). По-видимому, в клюнийских мон-рях изначально не было ни отдельного помещения для новициев, о к-ром говорится в Уставе св. Бенедикта, ни особой должности наставника новициев, а упоминания о Н. фактически отсутствуют в клюнийской агиографии до нач. XII в. ( Constable. 1989; Cochelin. 1998). Если наряду с облатами в клюнийские мон-ри приходили взрослые конверсы , то их почти сразу принимали в число братии и далее обучали монастырской жизни через подражание др. монахам. Только во 2-й пол. XI в. из-за резкого увеличения числа желавших вступить в клюнийские мон-ри (в это время широкое распространение получила к тому же практика принесения монашеских обетов на смертном одре) монахи озаботились вопросом обучения новициев. С проблемой Н. связано появление 2 крупных сборников клюнийских обычаев (Consuetudines). В сборнике мон. Бернарда (составлен между 1060 и 1075) в послании, предварявшем описание клюнийских обычаев и адресованном аббату Гуго, говорится, что составитель предпринял свой труд ради новициев, к-рые спорили относительно обычаев Клюни ( Bernardi Ordo Cluniacensis//Vetus disciplina monastica/Ed. M. Herrgott. P., 1726. P. 134). Разным аспектам Н. посвящены главы 16-17, 19, 21-22. В сборнике зафиксировано, что продолжительность Н. и время принесения обетов обычно определялись аббатом или клаустральным приором (Idem. I 15//Ibid. P. 164). Второй сборник клюнийских обычаев был составлен Ульрихом (Удальриком) из Регенсбурга в 80-х гг. XI в. по просьбе аббата Вильгельма из Хирзау, который отказался принимать в свой мон-рь облатов и нуждался в пособии для новициев ( Udalricus. Antiquiores consuetudines Cluniacensis monasterii//Spicilegium sive Collectio veterum aliquot scriptorum qui in Galliae bibliothecis delituerant/Ed. |
| Выдвигалось неск. гипотез происхождения К. Нек-рые исследователи усматривали здесь влияние вост. монашества, в частности греч. монахов Юж. Италии, считая К. аналогом принявших рясофор или малую схиму, хотя аналогом скорее следует считать новициев. Др. исследователи полагали, что появление К. объясняется отсутствием у монахов времени для занятий физическим трудом и обеспечения обители всем жизненно необходимым и нуждой в помощниках. Против этой гипотезы говорит то обстоятельство, что К. в большом количестве были у цистерцианцев, которые настаивали на обязательном физическом труде для монахов, и, наоборот, К. почти не было в обителях Клюнийской конгрегации, монахи к-рых занимались преимущественно богослужением. Предлагалось также считать причинами появления К. рост благосостояния мон-рей и клерикализацию монашества. Однако мн. обители, где были К., оставались небогатыми, а увеличение числа священников среди монахов наблюдалось как раз у клюнийцев, у к-рых К. нового типа не было. Братьев-мирян нельзя считать изменившимися К., к-рые противопоставлялись облатам, т. к. в ряде конгрегаций оба типа К. сосуществовали. Наиболее вероятными считаются 2 гипотезы. Согласно одной из них, к появлению К. привело широкое распространение в XI в. отшельников и затворников, которые нуждались в помощниках, оберегавших их от назойливого внимания мирян и доставлявших им все необходимое для жизни, чтобы отшельники могли сосредоточиться исключительно на молитве и аскетических практиках. В соответствии с др. гипотезой, распространение К. было связано с перенесением в монастырскую жизнь феодальных отношений. Особенно это было заметно у цистерцианцев. Многие монахи этого ордена принадлежали к знати (в т. ч. Бернард Клервоский ); соответственно К. становились их слуги и сервы. Возможно, именно с социальным происхождением К. связано и их быстрое исчезновение в большинстве орденов к XIV в. В нищенствующих орденах доминиканцев и францисканцев также существовало деление на монахов-клириков и монахов-мирян, но вместо К. у них появились терциарии (3-й орден). |
| В период каролингских реформ (кон. VIII в.) начался процесс вытеснения И.-м. п. григорианским пением, затянувшийся на неск. веков. На Соборе в Бургосе (1080 или 1081), проходившем под рук. короля Кастилии и Леона Альфонса VI и папского легата аббата Рикарда Марсельского, староиспанские обряд и пение были запрещены на территории этого королевства. Быстрее всего рим. обряд и григорианское пение стали известны в сев.-вост. землях, в т. н. Испанской марке, вероятно, гл. обр. из-за раннего распространения в этом регионе влияния клюнийского движения. Нововведения быстро охватили весь северо-восток Пиренейского п-ова. В городах, находившихся под властью арабов, распространение григорианского пения происходило медленнее. Вступив в Толедо в 1085 г., кор. Кастилии и Леона Альфонсо VI назначил епископом клюнийца Бернарда с целью введения рим. обряда, но значительная часть клириков-мосарабов не приняла это нововведение. 18 дек. 1086 г. группе франк. священнослужителей, среди к-рых был Бернардо (впосл. епископ Сигуэнсы и Компостелы), было поручено ввести в Толедо григорианское пение. Тем не менее в неск. приходах Толедо было разрешено сохранить староиспанскую богослужебно-певч. традицию. На большей части остальной территории Испании И.-м. п. было заменено григорианским пением до кон. XI в. В кон. XV в. архиеп. Хименес де Сиснерос осуществил реформу испано-мосарабского богослужения, построив для мосарабских общин капеллу Тела Христова в толедском соборе; помимо издания Миссала (1500) и Бревиария (1502) были изготовлены рукописные певч. книги для мосарабских приходов Толедо. В кон. XVIII в. кард. Франсиско Антонио Лоренсана выпустил новое издание испано-мосарабских книг. Источники Рукописных источников по И.-м. п. намного меньше, чем источников по григорианскому пению. Известно более 20 полных нотированных кодексов и большое количество фрагментов. Из полных рукописей целиком нотирован только Леонский Антифонарий. На XI Толедском Соборе (675) месса была включена в число служб суточного круга, поэтому в испано-мосарабских певч. |
| Самое известное сочинение Г. Н. «De vita sua Monodiarium libri tres» (О моей жизни изложение в 3 книгах) писалось в 1116-1121 гг., когда автору было ок. 60 лет. Условное название «Автобиография, или О моей жизни» было дано сочинению совр. издателем, Г. Н. называл свой труд термином, взятым из греч.,- «monodiae» (букв.- воспевание себя самого). Собственно автобиографическому повествованию посвящена 1-я из 3 книг, во 2-й изложена история Ножанского аббатства, воспринимаемого Г. Н. как свое, 3-я повествует о восстании ланских горожан, закончившемся убийством епископа. Но в ходе повествования автор периодически возвращается к рассказу о себе - основному объекту описания. «Автобиографию», к-рая представляет собой редкую для средневековья попытку целостного осмысления собственного прошлого, следует рассматривать в традиции, заложенной «Исповедью» блж. Августина . В сочинениях, появившихся в X-XI вв. в монашеской среде (напр., Ратгера Веронского , Отлоха Санкт-Эммерамского , Хильдеберта Лаварденского , Бернарда Клервоского и др.), под воздействием клюнийского движения и григорианской реформы проявились черты авторского «я», более глубокого самоанализа, интроспективного взгляда. Написанные в разных жанрах (видения, откровения, исповеди, духовная поэзия), такие сочинения были своеобразным лит. актом покаяния, за к-рым стоял и определенный «религиозный фон» эпохи, и свойственная этой эпохе церковная практика исповеди. В «Автобиографии» Г. Н. слово «исповедую», напр., появляется уже в первых фразах и повторяется, как антифон, на протяжении долгого повествования. Г. Н. подражает и стилю блж. Августина. Рассказывая о матери, хотя и не названной ни разу по имени, ее роли в духовном образовании сына, физической красоте как отражении красоты духовной, ее вещих снах Г. Н. использовал рассказ блж. Августина о своей матери, св. Монике . В сочинении лейтмотивом является мысль Г. Н. о том, что «человек должен познавать самого себя, чтобы оценить праведность своей воли и правильно воспользоваться своей свободой, которая есть не что иное, как познание Бога и послушание Ему» (Autobiographie. P. 187). Этот принцип в сочетании с идеей религ. покаяния роднит «Автобиографию» Г. Н. с «Историей моих бедствий» Петра Абеляра и «Моей тайной» Франческо Петрарки . |
|
|
