| Таинство елеосвящения. Историко-динамический очерк Елеосвящение (Соборование) – это одно из семи Таинств, которое, по учению Православной Церкви, служит духовным врачеванием для телесных и духовных недугов, а также дарует больному исцеление тех грехов, в которых он не успел раскаяться, поскольку при помазании тела больного специально освященным елеем на него призывается благодать Божия. Соборование. Фото: azbyka.ru Очевидно, болезни провоцируются человеческой греховной природой. И их источник заключается в грехе. А значит, совершаемое в Таинстве Елеосвящения исцеление человека не ограничивается восстановлением его физического здоровья, но способствует изменению его мироощущения и отношения к болезням и страданиям. Цель и содержание Соборования, таким образом, заключается не только в обретении телесного здравия, но и в приобщении к праведности, миру и радости во Святом Духе (см.: Рим. 14; 17). Как и все Таинства Православной Церкви, Елеосвящение имеет богоустановленный характер. Об этом свидетельствует святой евангелист Матфей, говоря, как Христос послал апостолов на благодатное делание: И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь (Мф. 10: 1). При этом апостолы имели прямое указание: Больных исцеляйте, прокаженных очищайте (Мф.10: 8). Чуть позже стало оформляться чинопоследование Таинства Елеосвящения, более или менее развернутую первоначальную схему которого дает в своем послании апостол Иаков: Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему (Иак. 5; 14, 15) . В древней Церкви чинопоследование Елеосвящения было несложным. Оно состояло из двух частей: молитвы веры и помазания елеем во имя Господне. Кроме этих ключевых моментов, чин Таинства включал в себя несколько псалмов и молитв при освящении елея и во время помазания им болящего. См. свидетельства Апостольских постановлений, Канонов Ипполита, Барселонского папируса, Евхология Серапиона, Дидахе, а также замечания сщмч. Иринея Лионского, свт. Иоанна Златоуста, Оригена и мн.др. . |
| е. парафразирует последние слова «египетского» Sanctus), а затем незаметно переходит в г) Epiclesis I, где содержится прошение о «наполнении» также и принесённых даров Самим Святым Духом или «силой», или «благословением»). д) Institutio вводится словами «τι», «γρ» (ибо), «καθς» (как и), т. е. приводится как обоснование предшествующего ему прошения (первой эпиклезы) 19 . II. Анафоры, имеющие александрийскую структуру До нас дошли полные тексты трёх анафор александрийского типа: а) анафоры литургии ап. Марка (сохранилась во многих греческих и коптских рукописях); b) анафоры из Барселонского папируса (сохранилась в одной полной рукописи и двух отрывках); с) анафоры из Евхология Сарапиона (сохранилась в одной рукописи). Кроме того, ещё три анафоры сохранились частично: d) анафора из знаменитого папируса из Дейр-Балайзах; е) анафора из пергамена, найденного в Суннарти (Судан); f) анафора александрийского типа (вероятно, поздняя), надписанная именем ап. Фомы, содержится в известной коптской рукописи – Евхологии Белого монастыря 20 . Наконец, целый ряд греческих и коптских фрагментов (греческие: PWürzb. 3, PBerol. 17032, PCair. 10395 A, Cair. Copt. Mus. inv. 753, Ostr. Hall 5880, 21 ряд фрагментов диптихов 22 ; коптские: Brit. Lib. Ostr. copt. 4, 32 799 и 33 050, 23 Российский Государственный Эрмитаж. Остракон (копт.) 1133 24 и др.) сохранили части молитв, имеющих в своём составе Sanctus (ангельскую песнь) или прошения, напоминающие intercessio анафоры; иногда эти тексты интерпретируются как анафоры. Однако, хотя какие-то из них, может быть, действительно являются частями утраченных ныне молитв Евхаристии, всё же, безусловно, анафорами эти тексты считаться не могут – и Sanctus, и тем более прошения встречаются и в других христианских молитвенных текстах 25 . В любом случае эти тексты не имеют самой яркой черты александрийского анафорального типа – перехода Sanctus в Epiclesis, и поэтому они не вошли в нашу публикацию 26 . III. Тексты анафор III. A. Анафора литургии ап. Марка Главной из александрийских анафор, анафорой Церкви Египта par excellence, является носящая имя св. |
| Впервые текст PRyl. gr.465 был издан Колином Робертсом 26 . Новейшая реконструкция его текса содержится в монографии Хаммерштедта 27 , русский перевод евхаристической и заупокойной молитв – в нашей статье 2003 г. 28 . 1.4. Brit. Lib.2037 Е и F Следующий фрагмент анафоры апостола Марка сохранился в двух отрывках пергамена, входящих в состав единицы хранения 2037 собрания Британской библиотеки (отрывки Е и F). Отрывки принадлежали к одному и тому же листу и датируются VI–VII веками. С одной – волосяной – стороны они содержат фрагмент из начальной части анафоры литургии апостола Марка 29 , с другой – некую молитву о достойном причащении Святых Таин. Анафора апостола Марка не могла уместиться на одном листе пергамена, поэтому приходится предположить, что молитва о достойном причащении в исходном кодексе располагалась до нее, а не после. 30 Текст анафоры достаточно близок к той ранней редакции, которая представлена в Страсбургском папирусе, тогда как молитва о достойном причащении находит себе ближайшую параллель не в различных вариантах чина литургии апостола Марка, а в благодарственной молитве из Барселонского папируса 31 . Означает ли это, что последняя могла включаться в чин литургии апостола Марка 32 , или же только указывает на компилятивный характер сборника, из которого происходят рассматриваемые отрывки, сказать нельзя. Первое издание текста отрывков было сделано Гербертом Милном 33 ; новейшая реконструкция содержится в монографии Хаммерштедта 34 ; русский перевод анафоры – в нашей статье 2003 г. 35 . Русский перевод молитвы о достойном причащении Святых Таин: …умоляем... …Боже Вседержитель... нашего Иисуса Христа о ... …причастились... …Тело и Кровь... …всем нам... …[не] во осуждение... …во исцеление и врачевание ... …в крепость и силу... …в радость и веселие, в любовь братолюбие, в мужество... …зрелость, в соблюдение жизни... …прославлялось и возвышалось... … имя со Святым Духом ... 1.5. PVindob. G 16545 и 17047/38329/38379 VI–VII веками датируется еще один фрагмент: несколько отрывков одного листа папируса, в настоящее время входящих в состав собрания папирусов Австрийской Национальной библиотеки в Вене 16545, 17047, 38239 и 38379). Они содержат части intercession, institution и anamnesis анафоры апостола Марка 36 . Первое издание этих папирусных отрывков, кроме 17047, было осуществлено Троем и Дитхартом 37 ; наиболее актуальная – хотя и чрезмерно смелая, в силу множества конъектур, – их реконструкция приведена в монографии Хаммерштедта 38 ; русский перевод – в нашей статье 2003 г. 39 . |
| Практически такой же известностью, как и Страсбургский папирус, пользуется рукопись 465 из собрания папирусов Дж. Райлендса, хранящегося в Манчестере (Catalogue of the Greek and Latin Papyri in the John Rylands Library/C. H. Roberts. Manchester, 1938. Vol. 3. P. 25-28; Hammerstaedt. 1999. S. 76-95; рус. пер.: Желтов. 2003. С. 278-280). Несмотря на то что рукопись включена в собрание папирусов, она написана на пергамене. Рукопись датируется VI в. и содержит текст анафоры Л. а. М. начиная с 1-й эпиклезы - т. е. в общем те ее части, к-рых недостает в Страсбургском папирусе. После окончания анафоры в рукописи др. рукой выписана молитва об усопших, весьма близкая к тексту заупокойного поминовения в составе позднейшей редакции анафоры Л. а. М. Поскольку в Страсбургском папирусе такое поминовение, напротив, очень лаконично, можно предположить, что развитие ходатайственных молений (intercessio) анафоры Л. а. М. было следующим. Первоначально возникли краткие моления в составе анафоры; затем были созданы расширявшие их дополнительные молитвы, к-рые выписывались отдельно от нее, но при совершении службы по тому или иному поводу могли, вероятно, включаться прямо в ее состав; наконец, эти молитвы были интегрированы в анафору окончательно. Следующий фрагмент анафоры Л. а. М. сохранился в 2 отрывках пергамена, входящих в состав единицы хранения 2037 из собрания Британской б-ки (отрывки E и F). Отрывки принадлежали одному и тому же листу и датируются VI-VII вв. С одной - волосяной - стороны они содержат фрагмент из начальной части анафоры Л. а. М., с другой - некую молитву о достойном причащении Св. Таин (Catalogue of the Literary Papyri in the British Museum/Ed. H. J. M. Milne. L., 1927. P. 196-197; Hammerstaedt. 1999. S. 42-55; рус. пер.: Желтов. 2003. С. 280). Текст анафоры достаточно близок к той ранней редакции, к-рая представлена в Страсбургском папирусе, тогда как молитва о достойном причащении имеет ближайшую параллель не в различных вариантах чина Л. а. М., а в благодарственной молитве из Барселонского папируса. |
| 1.1. PStrasb. gr. 254 Наиболее древний и наиболее известный из фрагментов текста литургии апостола Марка – это так называемый Страсбургский папирус (Национальная библиотека Страсбургского университета, собрание греческих папирусов, 254). Он представляет собой несколько разрозненных частей одного папирусного листа, верхняя треть которого утрачена; папирус датируется V или даже IV веком. В 1928 г. Мишель Андриё и Поль Коллом реконструировали и издали содержащийся в нем греческий текст 5 . Он совпадает с начальными частями анафоры апостола Марка: содержимое лицевой стороны папируса достаточно близко к тексту начальной части анафоры литургии апостола Марка, как она известна по позднейшим рукописям 6 , обратная сторона содержит ходатайственные моления о плодородии земли 7 , об усопших и о епископате 8 и славословие. Таких разделов анафоры, как Sanctus, institutio или эпиклеза, в папирусе нет, но он фрагментарен и они, вероятно, просто утрачены. Поэтому как издатели папируса, так и многие другие авторитетные ученые, среди которых Иероним Энгбердинг 9 , Клаус Гамбер 10 , Рене-Жорж Кокен 11 , Хайнцгерд Бракманн 12 , считали очевидным, что текст Страсбургского папируса славословием не заканчивался, а должен был бы продолжаться на следующем, утраченном, листе, который и содержал недостающие части анафоры. Однако в 1974 году Эдвард Килмартин выдвинул предположение, что анафору Страсбургского папируса следует рассматривать как цельный и законченный текст, а отсутствие в рукописи, например, эпиклезы – не лакуна, а свидетельство ранней стадии развития анафоры 13 . Это предположение вызвало дискуссию, но так или иначе было принято многими исследователями – в том числе, Джоффри Камингом, автором наиболее полного на сегодняшний день исследования о Божественной литургии апостола Марка 14 . Несмотря на широкое распространение в современной науке мнения о законченности «анафоры Страсбургского папируса» (как якобы отличной от анафоры литургии апостола Марка) 15 , единственным существенным аргументом в пользу этого мнения является наличие славословия после прошения о епископате. Но, как указал еще в 1984 году Брайан Спинкс 16 , это славословие вполне может быть не заключительным, а промежуточным: во многих архаичных евхаристических молитвах течение текста несколько раз прерывается славословиями, маркирующими завершение одного раздела молитвы и переход к следующему. В свою очередь, свидетельство Барселонского папируса IV века, содержащего евхаристическую молитву не младше середины IV века, критическое издание которой было опубликовано автором настоящей статьи 17 , доказывает, что в IV веке эпиклеза и установительные слова, несомненно, уже являлись стандартными частями египетских анафор – а следовательно, Страсбургский папирус следует рассматривать как фрагмент анафоры апостола Марка, а не как самодостаточный текст. |
| Несмотря на достаточно широкое распространение в совр. науке мнения о законченности «анафоры Страсбургского папируса», как якобы отличной от анафоры Л. а. М. (ср.: Ray. 1997), единственным существенным аргументом в пользу этого мнения является наличие в папирусе славословия после прошения о епископате. Но, как указал еще Б. Спинкс ( Spinks. 1984), это славословие вполне можно понимать не как заключительное, а как промежуточное: во мн. архаичных евхаристических молитвах течение текста несколько раз прерывается славословиями, маркирующими завершение одного раздела молитвы и переход к следующему. Вопрос о том, является ли Страсбургский папирус полной евхаристической молитвой или же только ее частью, имеет не только текстологическое и историко-литургическое, но и богословское измерение: возможность отсутствия в анафоре IV или V в. (с учетом датировки самого папируса) таких частей, как institutio и эпиклеза, к-рым традиц. сакраментология (прежде всего, православная и католическая) придает принципиальное значение, ставит традиц. догматические представления под сомнение. Но свидетельство Барселонского папируса IV в., содержащего евхаристическую молитву не младше сер. IV в., доказывает, что в IV в. эпиклеза и установительные слова, несомненно, уже являлись стандартными частями египетских анафор, а тогда и Страсбургский папирус следует все же рассматривать как фрагмент анафоры ап. Марка, т. е. не как самодостаточный текст ( Zheltov M. The Anaphora and the Thanksgiving Prayer from the Barcelona Papyrus: An Underestimated Testimony to the Anaphoral History in the Fourth Century//Vigiliae Christianae. Leiden, 2008. Vol. 62. N 5. P. 467-504). Другие ранние греческие фрагменты Следующий по времени создания сохранившийся фрагмент представляет собой небольшой обрывок папируса V или VI в., входящий в состав обширной коллекции папирусов в Вене (Австрийская национальная б-ка, собрание греч. папирусов. 26134). На одной его стороне содержатся неск. строк из 2-й эпиклезы анафоры Л. а. М., на другой - ее заключительное славословие ( Treu, Diethart. 1993. S. 91-92 & Taf. XXXIV; Hammerstaedt. 1999. S. 96-101; рус. пер.: Желтов. 2003. С. 278). |
| Содержание анафоры из Д.-Б. п.: 1) вступительный диалог и Praefatio не сохранились; 2) папирус начинается с заключительной части Intercessio, все слова к-рого находят соответствие в заключительной части Intercessio анафоры из литургии ап. Марка; 3) Pre-Sanctus и Sanctus; 4) Epiclesis I (начинается с прошения о «наполнении» славой Божией, но не Даров, как в анафорах из литургии ап. Марка и Евхология Серапиона, а «нас», т. е. молящихся; за этим прошением следует прошение об освящении Даров Св. Духом и о преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы - это неск. напоминает анафору из Барселонского папируса, где освятительной служит не I-я, а II-я эпиклеза); 5) к Epiclesis I присоединено моление о собрании Церкви воедино, восходящее к «Дидахе» (в отличие от анафоры из Евхология Серапиона здесь это моление переработано так, что в нем собрание Церкви воедино сопоставляется не только с процессом приготовления хлеба, но и со смешением в чаше вина и воды; иными словами - в анафоре из Д.-Б. п. это моление приложимо и к хлебу и к чаше; возможно, именно поэтому оно находится не посреди Institutio (как в анафоре из Евхология Серапиона), а перед ним); 6) Institutio, за к-рым следует фраза 7) «Смерть Твою возвещаем, Воскресение Твое исповедуем» (неясно, чем она является, Anamnesis, к-рое читает священник, или аккламацией народа, как в анафоре литургии ап. Марка); 8) анафора обрывается на словах «и молимся», скорее всего открывающих epiclesis II. 3-й листок из Д.-Б. п. содержит окончание некой молитвы, содержащей прошение о том, чтобы причащение принесло пользу причастникам, и заканчивающейся славословием. Это может быть как окончанием Epiclesis II и заключительным славословием анафоры (что менее вероятно), так и окончанием благодарственной молитвы после причащения. Краткий фрагмент Символа веры, сохранившийся в Д.-Б. п., был исследован в 20-х гг. XX в. Х. Лицманом ( Lietzmann. 1962); его наличие в Д.-Б. п. заставило Т. Шерманна предположить, что вся описанная в папирусе литургия является крещальной ( Schermann. 1912). |
| 1971). I. также имеется в анафорах III в., содержащихся в «Апостольском предании» и Барселонском папирусе. Ч. Джираудо усматривает в I. христ. аналог иудейской традиции включать в наиболее торжественные и важные молитвы т. н. locus theologicus - цитату из Свящ. Писания, обосновывающую возможность получения просимого и необходимость моления о нем ( Giraudo. 1981); существуют и иные теории происхождения I. В классических анафорах, реальное употребление которых в той или иной литургической традиции подтверждено исторически, I. есть всегда, за единственным исключением: I. нет в восточно-сир. анафоре Аддая и Мари (см. ст. Восточно-сирийский обряд ). Впрочем, в маронитской анафоре «ап. Петра 3-й», являющейся иной редакцией той же молитвы, что и анафора Аддая и Мари, I. присутствует. Вопрос о том, существовало ли I. в этой молитве изначально, вызвал оживленную дискуссию и до сих пор окончательно не решен (см.: Raes. 1944; Spinks. 1984; Cutrone. 1990; Hofrichter. 1994 и др.). Будучи воспоминанием Тайной вечери, I. подытоживает др. обычно содержащиеся в анафорах рассказы о благодеяниях Бога к людям - в первую очередь о сотворении мира и о домостроительстве совершенного Христом спасения - и поэтому непосредственно предшествует (за редкими исключениями) анамнезису - той части анафоры, к-рая служит переходом от воспоминаний к прошениям (об освящении Даров, о нуждах Церкви и мира и др.). Кроме того, в композиции ряда анафор I. может иметь и дополнительные функции (см.: Yarnold. 2001). Лит.: Миркович Г. О времени пресуществления Св. Даров: Спор, бывший в Москве во 2-й пол. XVII в. Вильно, 1886; Карабинов И. А. Евхаристическая молитва (анафора): Опыт ист.-литург. анализа. СПб., 1908; Lietzmann H. Messe und Herrenmahl. Bonn, 1926; Jeremias J. Die Abendmahlsworte Jesu. Gött., 1935, 1967 4; Raes A. Le récit de l " institution eucharistique dans l " anaphore chaldéenne et malabare des Apôtres//OCP. 1944. Vol. 10. P. 216-226; Dix G. The Shape of the Liturgy. L., 1945; Ratcliff E. C. The Institution Narrative of the Roman Canon Missae//StPatr. |
| Древнегреч. поэзия (в т. ч. религ.) стала оказывать влияние на христ. Г. не ранее II-III вв. (напр., гимн Христу в «Педагоге» Климента Александрийского ( ок. 215) (SC; 158), песнь дев в «Пире десяти дев» сщмч. Мефодия Патарского ( ок. 311) с алфавитным акростихом (SC; 95)). Весьма близким к Г. можно считать произведение св. Мелитона Сардийского «О Пасхе» ( ок. 190) (SC; 123). Нек-рые древнейшие образцы церковных Г. сохранились в папирусах егип. происхождения (напр., P. Oxy. 1786, III в.; Барселонском папирусе IV в. и др.; см. также: Griechische literarische Papyri christlichen Inhalts. [Pt.] 2: Tafelband/Hrsg. K. Treu, J. Diethart. W., 1993). Лит.: Robinson R. M. Die Hodayot-Formel in Gebet u. Hymnus d. Frühchristentums//Apophoreta: FS f. E. Haenchen. B., 1964. S. 194-235; Schattenmann J. Studien z. neutestamentlichen Prosahymnus. Münch., 1965; Schille G. Frühchristliche Hymnen. B., 1965; Deichgr ä ber R. Gotteshymnus u. Christushymnus in d. frühen Christenheit. Gött., 1967; J ö rns K. -P. Das hymnische Evangelium: Untersuch. zu Aufbau, Funktion u. Herkunft d. hymnischen Stücke in d. Johannesoffenbarung. Gütersloh, 1971; Sanders J. T. The New Testament Christological Hymns. Camb., 1971; Wengst K. Christologische Formeln u. Lieder d. Urchristentums. Gütersloh, 1972; Lodi. Enchiridion; Quasten J. Music and Worship in Pagan and Christian Antiquity. Wash., 1983; Farris S. The Hymns of Luke " s Infancy Narratives: Their Origin, Meaning and Significance. Sheffield, 1985; Fowl S. The Story of Christ in the Ethics of Paul: An Analysis of the Function of the Hymnic Material in the Pauline Corpus. Sheffield, 1990; Bradshaw P. F. The Search for the Origins of Christian Worship. Oxf., 1992, 20022; Nusca A. R. Heavenly Worship, Ecclesial Worship: A Liturgical Approach to the Hymns of the Apocalypse of St. John: Diss. R., 1998. А. А. Ткаченко Византийская Г. неразрывно связана с историей византийского богослужения , повторяет основные периоды его развития и разделяется на доиконоборческий (313-726) и послеиконоборческий (843-1453) периоды. Доиконоборческая византийская Г. |
| ЛДА Н.Д. Успенский , в русской литературе специально анафоре до сих пор «был посвящён лишь один труд – магистерская диссертация профессора Петербургской духовной академии И.А. Карабинова 4 » 5 , а также большая статья самого Н.Д. Успенского , вышедшая в «Богословских трудах» за 1975 г. 6 Русский перевод некоторых древних литургий (и, следовательно, в их составе – анафор), в том числе литургии ап. Марка, был опубликован в Санкт-Петербурге в 1874–1877 гг. в «Собрании древних литургий, восточных и западных, в переводе на русский язык: в 5 ч.» 7 (репринт: М., 1997–1999), но этот перевод сделан увидевшего свет ещё в начале XVIII в. латинского издания Э. Ренодота 8 , ныне безнадёжно устаревшего. Кроме того, за годы, прошедшие со времени публикации СДЛ и работ И.А. Карабинова и Н.Д. Успенского , литургическая наука обогатилась новооткрытыми источниками, например анафорой, содержащейся в Барселонском папирусе, а также множеством исследований. Поэтому мы решились собрать вместе выполненные нами русские переводы 9 известных на данный момент александрийских анафор 10 , сопроводив их указаниями на некоторые наиболее важные работы. I. Особенности александрийских анафор Прежде всего следует отметить, что под александрийскими мы понимаем не все вообще анафоры, находившиеся или находящиеся в употреблении Александрийских Церквей 11 (Православной и Коптской) 12 , или содержащиеся в рукописях египетского происхождения, но лишь те из них, которые имеют определённую внутреннюю структуру и специфические содержательные особенности, т. е. такие, какие характерны для александрийского анафорального типа. I. A. Структура Александрийский анафоральный тип характеризуется следующей структурой 13 : 1 . Вступительный диалог предстоятеля и народа. 2 . Praefatio (лат. – Вступление; начальная часть анафоры, содержащая прославление Бога; в Praefatio, как правило, помещается также рассказ о сотворении мира). 3 . [Intercessio] (лат. – Ходатайство; часть анафоры, содержащая прошения о различных нуждах; не все александрийские анафоры помещают Intercessio здесь, перед Sanctus). |
|
|
